Текст книги "Убили Гангрену"

– Как? – изрек вопрос Игорь.

– Узнать, кто рядом был, выпытать, что он слышал, – старушка унесла посуду на кухню.

– Хороший совет, – вздохнул Игорь. – Жаль, что невыполнимый.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

"Сегодня Ирине надо позвонить, – подумал Малышев, —

поздравить с днем рождения". Он этот день держал в памяти

вот уже несколько лет. Тогда, шесть лет назад, Олег Павлович, еще будучи в звании старшего лейтенанта, был приглашен, как друг его приятеля, на вечеринку. Он и не подозревал, что этот осенний день принесет ему столько разочарований. Шел с букетом прекрасных цветов и с мечтой в сердце: будет, будет его любимая девушка с ним навсегда!

Но Ирина, выслушав его предложение, с легкой насмешкой, впрочем, совсем не обидной, тактично и мягко указала ему его место.

Другому парню, возможно, было бы не обидно. А ему, Малышеву, она загнала в сердце такую занозу, что он вот уже столько лет не может от нее избавиться. Лишь во время работы, когда все мысли заняты делом, заноза не дает о себе знать. Но стоит войти в холостяцкую квартиру, как в сердце начинается легкое покалывание и всплывает в памяти любимое до ненависти лицо…

Малышев ходил своей упругой походкой по квартире, несколько раз поднимал телефонную трубку, набирал номер квартиры Костикова, но всякий раз, услышав голос Игоря, не мог произнести ни слова.

Почему к аппарату не подходила Ирина? Впрочем, это можно понять: вечер для нее праздничный, в доме полной гостей, естественно, не до телефонных разговоров. А, возможно, она с ним больше вообще не захочет разговаривать. Последний разговор у них состоялся как-то неудачно. Не ту тактику он выбрал. Напрасно набросился на Игоря. Надо было вести линию атаки хитрее. А он ринулся в бой, как боевой слон, круша все на своем пути. Вот и сокрушил свои хрупкие надежды на семейное счастье.

– Семейное счастье, – горько произнес он вслух, – не создан, видно, я для семейного счастья, – гнев постепенно вливался в мозг, захлестывая только что виденные перед глазами картины прошлых лет. – Так не будет семейного счастья и у пижона! – он сжал кулак здоровой руки, стукнул по столу и удар тут же острой болью отозвался в больной руке. – У, черт! И почему не звонит Красильников! Обещал же докладывать о ходе расследования через каждые три часа. Где его обещание? Что творится в отделе?

Нет, упускать из-под контроля ничего нельзя. Надо все самому проверять. И направлять в нужное русло ход следствия. Только так он сможет поставить на место этого выскочку Костикова.

Чтобы отвлечься от мрачных дум, Олег Павлович включил телевизор. Сейчас должна быть передача новостей. Надо быть в курсе всех городских событий. Знать все, что происходит вокруг – его обязанность.

Первые слова диктора, такие четкие и бесстрастные, насторожили Малышева, он сразу понял: произошло что-то неординарное.

– Едри его в корень! – зло воскликнул он, услышав о трагической гибели Зубкова. – Что же это такое! Шакалы! У меня под носом – и заказное убийство?

Судорожно рванулся к телефону, быстро забегал пальцем по кнопкам.

– Красильников? Ты на месте? Новости смотришь? Нет? Быстро включи телевизор!

В трубке смолк голос капитана Красильникова, и когда Малышев снова его услышал, то даже вздрогнул, испугавшись за своего подчиненного.

– Ты что? – успокоительно заговорил он. – Красная девица? В обморок упал?

– Нет еще, – выдавил из себя ответ капитан. – Горе какое…

– Не паникуй, – подбодрил он своего подопечного. – Труби сбор, всем на выезд. Работа серьезная предстоит. Срочно выясни, кто нашел труп, где, когда. Ничего не упусти. Но тебя учить не надо, сам знаешь, что и как делать. И докладывай через каждый час, понял?

– Понял, – в голосе капитана не было четкости и уверенности. – У нас еще один труп. Ребята сейчас занимаются…

– Бросайте все! – закричал Малышев. – Это Зубков, а не какой-то неизвестный труп…

– Товарищ майор! – перебил его вдруг Красильников довольно бесцеремонно, чего раньше себе никогда не мог позволить. – Убит младший брат Зубкова. Александр, – в трубке что-то зашуршало, – одну минутку, Олег Павлович!

Малышев ждал, когда заговорит капитан, минут пять и все это время его лихорадочно трясло от распиравшей злости. Почему в его отделе не знают о происшествии? Репортеры – эти стервятники – уже показывают место преступления, вот мелькают на экране какие-то незнакомые лица… и ни одного из его команды не видно. Хороши работнички, нечего сказать!

– Олег Павлович, – Красильников снова был у телефона, – я уже в курсе всех событий. Мне только что доложили. На месте преступления следы ботинок зафиксированы. Там работал кинолог с Диком. Но Дик взял след только до переезда. И еще: в машине нашли несколько окурков, отправили в лабораторию. Пока все. Да, еще, – заторопился Красильников, – Беликов был на месте. Звонил из морга. Похоже, обоих братьев убил один и тот же человек. Почерк один и тот же. Остальное узнаем от криминалистов позже.

– А об этом, младшем, информация к журналистам еще не просочилась?

– Мне пока ничего не известно.

– Хорошо бы, чтобы в интересах следствия она никому не была известна, – Малышев подумал и спросил, – а что Стасов?

– Стасов заартачился. Говорит, что о признании написал под воздействием алкоголя.

– Ты напоил пацана?

– Нет, Олег Иванович, это не я. Меня не было. Это сержант Дубков додумался…

– Выгоню к чертовой матери за такую работу.

– Отпустить придется Стасова. Ото всего отпирается. Говорит, меня схватили, в машину запихнули. Следов и доказательств против него, кроме слов Костикова, никаких.

– А на гараже? На дверях, на замке что-нибудь обнаружили?

– Только старые пальчики условно осужденного Шмагина и совсем свежие есть, но по нашей картотеке не проходят.

– А на ключах?

– Тут промашка вышла. Ключи остались у Костикова.

– Ты спятил? Допустить подобный ляпус…

– Он же ведет свое частное расследование. Я подумал, что вы в курсе, можно Костикову ключи оставить.

– Ладно, – Малышев трудно дышал, – разберемся. Сейчас все силы на розыск убийцы Зубкова. Пятого висяка на отдел за последние три недели нам никто не простит, понял?

– Так точно, товарищ майор.

Малышев осторожно положил трубку на рычаг и задумался. Его преследуют неудачи? В чем дело? Раньше такого не случалось. Ну, первые два дела – еще куда ни шло. Там дела давние – трупы нашли в лесу. Один из них – старик, явно бомж. Но вот уже новые преступления, и чувствуется по всему, тоже зависнут. Этот отставник Метелкин, конечно же, не убийца, факт. Но против него все улики. Что же делать? С полковником вышел явный перебор. Его давить опасно. Может и не сломаться. А других подозреваемых пока нет. Вот и не верь прохиндею Костикову! Он все-таки прав. Надо искать убийцу в окружении сына.

Малышев лег на диван, попытался сосредоточиться, но звук телевизора мешал. Он отыскал пульт и заглушил его.

Так, сына проверяли, у него алиби. Он был с девчонкой. Стоп! А если она его покрывает? Возможен такой вариант? Вполне. Любит парня, боится причинить ему неприятности. Следовательно, надо как следует ее потрясти. Это первое. Второе, на что надо нацелить внимание, – проверить всех до единого из списка Костикова. У капитана Красильникова собрана обширная информация. Третье – проверить окружение отставника, всех его друзей и знакомых.

Но все эти мероприятия подождут. Сейчас дело Зубко-

ва-старшего важнее. Так… А если их объединить? Если преступление совершено одной и той же рукой? Тогда уже легче. Где-то этот гаденыш должен оставить след, непременно должен.

Малышев нехотя встал с дивана и взялся за телефонную трубку.

– Алло, это ресторан «Тройка»? Дмитрий Лукин работает? Да? Тогда пригласите его к телефону.

Он долго ждал, пока Дмитрий Лукин отзовется. Дождался и приказал:

– Дима, закончишь работу и сразу ко мне. Нет, не в отдел, там тебя никто не должен видеть. Домой. Запиши адрес: Некрасова, двадцать семь. Квартира тринадцать. Буду ждать в любое время.

* * *

Лукин приехал через полтора часа и стоял перед майором навытяжку, будто приготовился получить от начальника взыскание. Он очень гордился совей тайной работой. Ему было приятно получать из рук Малышева – грозы местной шпаны – вознаграждения в виде наличных знаков, но не только рубли заставляли официанта поставлять информацию на братву, было лестно иметь дело с человеком, который однажды вник в его положение, вытащил его, можно сказать, из помойки, пристроил к сытному месту, опекал как младшего брата.

Не встретил бы Димка несколько лет назад Олега Павловича – сейчас парился бы на нарах, как его дружки. Естественно, когда Малышев в первый раз попросил его о маленькой услуге, он с радостью согласился – надо же как-то своего благодетеля отблагодарить. С тех пор и пошло: нужна какая-нибудь информация – Димка готов услужить. Да не просто за спасибо. Деньги Димку грели всегда. Он чаевые брать не стеснялся, но клиентов не грабил.

– Что так быстро? – удивился Олег Павлович, приглашая войти в комнату.

– Я подумал: если зовете домой, значит что-то срочное. Раньше вы меня домой не приглашали.

– Не всегда же нам встречаться в подворотне, – усмехнулся майор. – А дело, действительно, срочное. Последние новости слышал? О братьях Зубковых?

– Слышал. Кто-то говорил, что Сашку Зубкова на пляже пришил Толян.

– Толян? Кто такой?

– Питерский мужик.

– Интересно. Выкладывай все, что о нем знаешь.

– Я мало чего знаю о нем. Как-то я не работал, просто зашел в «Тройку» с братвой в картишки перекинуться. Меня познакомили с ним. Он искал партнера…

– Для чего?

– Да в карты перекинуться. Мы с ним потолковали, потом встретились у Алены. Это его любовница. Там еще были двое. Тех мужиков я не знаю. Ну… мы их с Толяном как следует нагрели. Он так ведет игру – не заметишь, как лапшу на уши навесит. Шулер еще тот! Ну дал он мне сто баксов за игру.

– А выиграли сколько?

– Восемьсот с лишним.

– Неплохо, – Малышев походил по комнате, потом сел рядом с Димкой и обнял его за плечи здоровой рукой. – Конечно, мне не нравится, что ты связываешься со всякой дрянью. Но ругать я тебя не стану. Для нашего дела все сгодится. Только в мокруху не лезь, не сумею тебя отмазать.

– Да вы что? Да я… Олег Павлович… – растерялся

Димка.

– Ладно, не тушуйся. А теперь я объясню тебе задание. И учти – строго конфиденциально!

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Ирине не спалось. За праздничным столом она совсем немного выпила шампанского, и ей было так легко и весело. Но после передачи новостей настроение резко испортилось, шампанского больше не было, и она налегла на коньяк. Двух рюмок ей было достаточно, чтобы опьянеть. Ее потянуло в сон, она пожелала своим домочадцам приятно закончить ужин и легла в постель. Уснула быстро. Ей снились какие-то кошмары, она за кем-то гонялась, потом ее кто-то поймал и связал в полной темноте, а когда появился откуда-то из переулка луч автомобиля, то увидела перед собой страшного цыгана с усами-змейками. Он протянул к ней руки, дотянулся до горла и стал ее душить. Она дико закричала и проснулась.

Игоря рядом не было. Ей стало страшно и тоскливо одной в комнате. Она взглянула на часы и удивилась: еще не было двенадцати. Так рано? Она и спала-то всего полтора часа. Повалявшись несколько минут, она встала, накинула китайский махровый халат, самый первый подарок Игоря с тех пор, как они стали жить вместе, отправилась в кабинет к Игорю. Он теперь сидит, перебирает бумаги, перечитывает записи, размышляет, как подобраться к убийце Ельцовой, а она ни чем ему не может помочь. Но Игорь говорил ей как-то, что даже молчаливое ее присутствие помогает ему логически мыслить. Что же, хотя бы посидеть молча рядом с любимым…

Но в кабинете Игоря не оказалось. Не было и бабы Дуси. Ирина растерялась. Значит, они вдвоем решали какую-то сложную задачу, вероятно кого-то выслеживали, а ее даже не предупредили, оставили одну спать!

Ирине стало обидно. Какая-то старушенция помогает Игорю! А она – в стороне! Никто не спорит – баба Дуся умная и хитрая и с большим жизненным опытом, все так. Но если бы Игорь чаще советовался с Ириной, она бы тоже могла кое-что посоветовать дельное. А тут еще Метелкина пригласил на ее день рождения, не подумав о том, приятно ли ей будет его присутствие? Как понимать поведение Игоря? Столько лет она ждала, когда он позовет ее в ЗАГС, а он все отшучивался, явно, не хотел связывать себя брачными узами. А теперь, когда Малышев сделай ей во второй раз предложение, и она рассказала ему об этом, заговорил о свадьбе. Только из ревности к бывшему другу детства? Или не доверяет ей, боится, что Ирина, подумав и сравнив их, решит принять предложение Малышева? Выходит, она сама толкает Игоря к заключению брака? Нет, этого ей не нужно. Давить на него она не собирается.

Ирина бесцельно бродила по квартире, трогала рукой корешки книг на книжной полке, но читать ей не хотелось. Выпить чаю? Она пошла на кухню, поставила на огонь чайник, открыла холодильник и достала кусок пирога, испеченного в ее честь. Взгляд ее задержался на бутылке с недопитым коньяком. А, гулять – так гулять! Коньяк – самое то! Хоть настроение поднимает. Но после первой рюмки ничего не изменилось. Мрачные мысли не оставили ее, и она выпила еще. Ирина пила спиртное редко и немного, ей не нравились пьяные люди, и сама она никогда не напивалась, но сегодня жидкость в бутылке почему-то приятно тянула к себе.

Она не заметила, как выпила весь коньяк, и ей стало хорошо, но чего-то не хватало.

– Ясно чего, – сказала она вслух. – Игоря.

Сидеть одной в квартире за пустым кухонным столом расхотелось. Душа стремилась на простор. А что? Имеет она право пойти погулять? Вполне. Одевшись, спустилась по полутемной лестнице, вышла на улицу, постояла немного под пронизывающим ветром, хотела уже вернуться домой, но внезапно увидела приближающуюся машину. Такси! Вот здорово! Она подняла руку и машина резко затормозила рядом.

– Пожалуйста, на Красноармейскую, – она села рядом с водителем.

Таксист молча кивнул и они быстро домчались до Красноармейской.

– Пожалуйста, направо, а теперь вот в этот переулок, – указывала Ирина. – Все, приехали. Сколько я вам должна?

Расплатившись, она вышла из машины.

В подъезде была чудовищная темнота, и Ирина зажмурившись от страха взлетела по лестнице и на ощупь нажала на кнопку звонка.

Двери распахнулись, на пороге стояла близкая подруга Ирины Наташка в короткой фирменной майке и шортах.

– Ирэн! – воскликнула она. – Как здорово! Проходи!

Ирина быстро перескочила через порог и захлопнула дверь, все еще приходя в себя от пережитого страха, а затем вошла следом за Натальей в дальнюю комнату огромной квартиры. Когда-то это была коммуналка на восемь семей, но папа у Наташки был мужиком изворотливым и еще при советской власти сумел занять четыре комнаты, а два года назад он просто выкупил остальные, провернул это так ловко, что соседи даже не поняли, как оказались расселены по разным домам. Одного больного алкоголика он устроил в дом инвалидов, остальным купил по комнате. Потом последовал шикарный ремонт и жить бы в этой красоте, не тужить, но Наташка нашла себе красивого кавказца, отец с ним не поладил, кавказец оказался пылкий, в пылу очередной ссоры он пырнул тестя ножом. Теперь Наташка жила одна. Отец умер на операционном столе, а пылкий кавказец отправился на двенадцать лет на лесоповал.

Наташка была натурой романтичной, ее тянуло к художникам, поэтам. Барды со всего города съезжались к ней, часто жили неделями совсем незнакомые люди. Это ее не раздражало, она всем была рада, всех старалась обогреть и накормить. И каждый, кто бы у нее не появился, был чрезвычайно талантлив, только ему нужно чуточку помочь, чтобы и другие люди это заметили. Ирина встречала здесь и нескольких гениев, которые, впрочем, на нее не произвели ровно никакого впечатления. Наверное, эти гении еще не сумели раскрыть перед окружающими свою гениальность.

– Ирэн, я сейчас познакомлю тебя с гениальным поэтом, – тихо заговорила Наташка.

– Опять с гениальным, – усмехнулась Ирина.

– Ты не смейся, мальчик, действительно, гений. Только еще никто об этом не знает.

– Понятно. А он об этом знает?

– Я такие вопросы не задаю. Раздевайся и сама увидишь, что я права.

Ирина Сняла пальто и шляпку, Наташка тут же утащила куда-то одежду и завела ее в комнату, в которой из-за табачного дыма ничего не было видно.

– Мальчики, – возмутилась Наташка, – дверь балконную откройте! Человек с улицы задохнется. Давайте, так! – затараторила она, – вы все пока посидите на кухне, там всем хватит места, а я здесь проветрю и наведу порядок.

Первым поднялся с дивана бородатый парень неопределенного возраста с болезненной желтизной на лице. Он криво улыбался, держа в руках гитару. За ним потянулся высокий, неряшливо одетый очкарик, сутулясь и прихрамывая.

Этих двух Ирина уже раза два видела. Тот, что с гитарой, писал какие-то заумные стихи про канализацию, раздавленных автомобилями собак и черных тараканов.

Ирина такую поэзию не понимала и гениальности в ней не ощущала. Второй был художником. Его картины она тоже понять не могла, но с ним не спорила. Просто Левитан был ей ближе и приносил больше наслаждения.

Лицо третьего парня было ей, явно, знакомо, но кто это, она никак не могла припомнить.

– Так, – щебетала Наташка, – с Женькой и Вадько ты уже знакома. А вот и наш Паша. Знакомься, Ирэн. Это Шаров Паша. Поэт. Пишет потрясные стихи!

Шаров смущенно встал с дивана и поклонился. Теперь она вспомнила его. Это то самый поэт, которого они с Игорем совсем недавно слушали. Его стихи доставили ей огромное удовольствие, и она долго была под впечатлением встречи с поэтом.

– Я вас уже знаю, – Ирина протянула поэту руку. – Мы с мужем ходили в библиотеку и слушали ваше выступление. Нам очень понравились ваши стихи.

– Спасибо, – Шаров пожал не очень сильно ей руку и на несколько секунд задержал дольше положенного. – Я очень рад, что стихи понравились…

В комнате воцарилось молчание. Что еще могла сказать Ирина незнакомому человеку? Он тоже не находил нужных слов для продолжения разговора.

– Чего стоите? – влетела в комнату Наташка. – Идите на кухню, там ребята пьют шампанское.

– Я не хочу шампанского, – ответил поэт. – Я предпочитаю пиво.

– Твой любимый «Портер» в холодильнике. Открывай и пей.

– Как вы относитесь к «Портеру»? – спросил Ирину Шаров.

– Никак. Я его никогда не пила.

– Тогда нужно попробовать.

Они сели за стол в уголке, стали пить пиво прямо из бутылок. Женька, певец канализации и тараканов, читал нараспев новые стихи, но они не отличались от старых ни темой, ни размером, ни рифмой. Ирине скучно было его слушать. Вадим цедил из фужера шампанское и в такт кивал головой, периодически восклицая:

– Здорово, Женюр! Здорово!

Шаров не слушал, он просто сидел, пил пиво и смотрел на новую знакомую.

– Вам нравятся стихи Жени? – спросила Ирина тихо.

– Мне нравится «Портер», – Шаров опустошил бутылку и поставил ее в угол. – И нравится смотреть на вас. А вы давно знаете Наташу?

– Вместе учились в школе?

– Понятно. А то я все думал, каким шальным ветром вас занесло в это притон.

– А вы?

– Меня привел Женя. Мы с ним давно познакомились на почве поэзии. Я тогда еще и стихов толком писать не умел.

– Может быть вы мне что-нибудь прочтете?

– Не здесь.

– Комнат много, можно читать в любой, – ляпнула вдруг Ирина и покраснела.

– Согласен. Мои стихи Жене не нравятся и я не хочу его раздражать.

– Мне его стихи тоже не по душе. Может быть я ничего в поэзии не смыслю?

– Вы Ахматову понимаете?

– Конечно.

– А Бродского?

– И его тоже. Но не все принимаю.

– Значит у вас полный контакт с поэзией. Главное, что до вашего сердца доходит настоящее поэтическое слово.

Появилась Наташка, заявила, что можно переселяться в диванную комнату. Женька и Вадим сразу ушли, а Наташка уселась рядом и с тала упрашивать Шарова почитать стихи. Она выставила на стол еще три бутылки «Портера», порезала отливающего золотом душистого леща, разложила куски на тарелки. К лещу и пиву уже никто не прикасался. Женщины завороженно слушали стихи.

Ирина поймала себя на мысли, что с автором этих стихов ей расставаться не хочется, она бы сидела так вот за этим кухонным столом, смотрела бы на удивительно нежное и одновременно мужественное, одухотворенное лицо читающего поэта и бесконечно слушала бы его голос, проникающий в самую душу и затрагивающий потаенные желания, о которых она в себе даже не подозревала. И даже слова были не нужны, звучал бы голос, как музыка, далекая и неведомая.

Шаров замолчал, Наташка глубоко вздохнула, потянулась, будто ленивая кошка:

– Ребята, как здорово, что мы собрались вместе. Ирэн, ты почему стала редко меня навещать?

– Некогда.

– Ну ж, так и некогда! Знаю я тебя. Как Игорек?

– С ним все в порядке.

– А как это понять? Он дома, а ты здесь!

– Просто у меня сегодня день рождения. И я решила погулять одна, что здесь плохого?

– Ой! – воскликнула Наташка. – Прости, Ирэн! У меня совсем вылетело из головы. Я хотела тебя сегодня навестить, но потеряла твой новый адрес. Но подарок я тебе приготовила, – она метнулась из кухни и вскоре вернулась с двухтомником мифов и легенд, – вот! Сокровище! Ты, помнишь, искала?

– Спасибо, – рассмеялась Ирина. – Только мне Игорь тоже самое преподнес…

– Да? – Наташка на мгновение растерялась. – Ничего, дело поправимое. Одну минутку, – и снова умчалась из кухни. – Вот это тебе подойдет. Серебряный век русской поэзии!

– Да, этого у меня нет, – Ирина бережно взяла в руки томик и полистала, – спасибо.

– Паша, у тебя есть мифы? – спросила Наташка и положила ему на колени книгу. – Думаю, нет. Дарю в счет будущего дня твоего рождения.

– Это очень дорогое издание, – смутился Паша.

– Я не из бедных. Могу себе кое-что позволить. А ты мне в альбом сочинишь стихи.

– С удовольствием.