Текст книги "Золото Афродиты"

Глава седьмая

Князев Игорь Семенович работал на месте скоропостижно скончавшегося начальника отдела уголовного розыска Конева Олега Ивановича. Принципиальность Конева в отношении исполнения закона была хорошо известна всем сотрудникам районного и городского отделов милиции. Он был справедливым и бескомпромиссным человеком.

Решительный и честный, много лет прослужил в органах милиции. Но времена стали меняться, кому—то не по душе стали его высокий профессионализм и человеческая порядочность. Конева потихоньку, целенаправленно «выдавливали» с должности. За последний год районный отдел милиции подвергался всевозможным проверкам по два – три раза в месяц. Кто их устраивал и зачем, было неизвестно.

Набеги проверяющих были внеплановые, создавали в работе нервотрепку и нервозность, выбивали из рабочей колеи, мешали заниматься текущими делами. Проводились на всех уровнях: и городском, и областном. По выводам проверок придраться было не к чему, но каждая стоила Олегу Ивановичу потери части здоровья и сил. После очередного наезда контролирующих чиновников он умер прямо в своем кабинете от острого инфаркта миокарда. В народе говорили, что его «затравили», что кому—то нужно было убрать его с должности, что сейчас наступили времена, когда справедливые и честные люди на работе в милиции не нужны.

На его место поставили Князева, посредственного, ловкого, изворотливого, любящего угодить начальству человека. Откуда он появился, никто толком из сотрудников не знал. Устроившись в милицию на должность участкового, незаметно работал, вскоре женился и неплохо зажил.

Злые языки говорили, что он любитель брать взятки и связан с криминальным миром. Но что бы ни говорили за спиной, нигде слухи принародно не обсуждались и оставались только разговорами. Каким образом ему удалось продвинуться на работе в короткий срок – оставалось загадкой для всех сотрудников, но тем не менее после внезапной смерти Конева, в его кресле оказался Князев.

При нём из милиции постепенно ушли самые лучшие кадры, освободилось много должностей, оставшиеся следователи задыхались от большого объема работы. Сотрудники заметили, что уголовные дела часто «заминали», возникала чехарда в процессе ведения дел, безо всякой веской причины менялись следователи при расследовании преступлений, дела кочевали из одних рук в другие, такая тактика осложняла и затягивала процесс раскрытия преступлений.

Было и такое, что из уголовных дел исчезали важные документы или «терялись» уголовные дела. Расхлябанность, халатность, царившие в коллективе, приводили к нарушению строгих инструкций в ведении уголовных дел. В отчетах показатели работы подтасовывались, на бумагах было не к чему придраться; хотя на самом деле порядка в работе не было. Такого хаоса в милиции при покойном Коневе никогда не было, но, как ни странно, новый начальник отдела устраивал высшее начальство. Его часто отмечали как лучшего, не проводили внеплановых проверок, регулярно приглашали на торжества, которые проходили с большим размахом, одним словом, стиль работы новоиспеченного руководителя ни у кого не вызывал нареканий.

Князев был женат, но это не помешало ему завести любовный роман с Нинель Александровной. Позже он узнал, что ее муж директор ювелирного магазина и обладатель драгоценной коллекции ювелирных украшений, и этот факт ещё более усиливал его интерес к её персоне. Он любил красивых и состоятельных женщин, Нинель Александровна казалась ему как раз таким лакомым кусочком. Их свидания проходили тайно, Князев не хотел, чтобы о его приключениях узнала жена. Разводиться с ней он не собирался.

После трагической гибели Кольцова Князев считал, что теперь им будет встречаться гораздо легче и проще, элитная квартира четы Кольцовых находилась в тихом, спокойном районе города.

Сегодня Князев спешил на свидание с Нинель Александровной. Накануне звонил ей, по голосу определил, что она пьяна. Ему очень хотелось увидеть ее, но она категорически возразила, назначив встречу в агентстве. Князев был недоволен: вдова сама себе хозяйка, зачем прятаться и не давать волю чувствам? Ему не терпелось проникнуть в гнездышко Нинель Александровны, чувствовал, что там царит уют и комфорт.

С некоторых пор Игорь Семенович заметил, что супруга, Ада Васильевна, стала проявлять чрезмерное любопытство, довольно часто беспокоить его телефонными звонками, задавать много ненужных вопросов. Он насторожился и старался ничем не выдать связь на стороне.

Возлюбленная встретила в своем будуаре со слезами:

– Мне так тяжело! Кто убил Петра, почему твой следователь ничего не знает? Подскажи ему, чтобы проверили Володьку, это его сын от первого брака, он был судим. Совсем недавно приходил ко мне и говорил о разделе наследства, у меня исчезли Петины ключи от квартиры, я боюсь оставаться дома одна. Володька мог убить Петра, проверьте его.

– Успокойся, мы обязательно проверим Володьку, не плачь и не расстраивайся. Ничего не бойся, я рядом, никому не дам тебя в обиду. Володькой непременно займемся.

Он приласкал ее, целуя и нежно обнимая. Она притихла, успокоилась, стала мягкой и податливой. Они закрылись на ключ и отключили телефон.

Потом пили кофе.

–Ты говоришь, следователь интересовался, не пропало ли что из сейфа? – Князев старался придать голосу неподдельную озабоченность.

– Да, интересовался, но, по—моему, все цело. Сейф до отказа забит драгоценностями, – откровенно отвечала Нинель Александровна.

Кто—то постучал в дверь, они не подали голоса. После небольшой паузы он сказал:

– Знаешь, Нинель, опасно встречаться здесь. Мне кажется, что моя жена начинает догадываться о том, что у меня кто—то есть. Завтра она всю ночь дежурит в больнице, давай я приду к тебе домой, и мы повторим нашу первую ночь, ты не забыла ее?

– О, нет! Как можно забыть ту неповторимую ночь! Хорошо, я буду ждать тебя вечером, приходи, в моем доме нам никто не помешает.

Нинель Александровна в глубине души корила себя за то, что разрешила Князеву прийти домой. У нее на сердце скребли кошки, совсем недавно было все по—другому, был жив Петя, она не знала Игоря Семеновича, в ее жизни было все спокойно и устойчиво. Роман с Князевым перевернул все ее моральные принципы, Князев открыл в ней то, что она сама о себе не знала. Она полюбила его великодушной, страстной любовью, и отказаться от этой любви у неё было сил. «Зачем мне себя корить? – возражала она отголоскам совести. – Ведь ЭТО все будет далеко не в первый раз. Я не могу сопротивляться любви. Это выше моих сил. Судьба подарила мне настоящее счастье. Как можно от него отказываться? Нужно жить сегодняшним днём, Петра уже нет, тем более, у него были свои планы – уехать за границу, забрать с собой весь „драгоценный запас“. „Да, но ведь он не изменял тебе, – укорял внутренний голос. – Он был честен с тобою“. „Я полюбила другого человека и ничего не могу и не хочу менять“, – оправдывала себя.

На другой день дома ждала Игоря Семеновича. Неожиданный звонок в дверь испугал ее. Взглянув на часы, отметила, что до визита Князева еще рано. Неслышно подошла к двери и посмотрела в глазок. На площадке стоял Володька. Ее охватил страх. Зачем он здесь?

Она отошла в сторону и замерла на месте. Звонки повторились еще дважды, потом она услышала удаляющиеся шаги, как хлопнула дверь лифта, шум работающего мотора. Через некоторое время открыла дверь и осторожно выглянула в коридор. Лестничная площадка была пуста. Настроение было испорчено. Тревога и беспокойство заполнили ее душу. Она сидела, боясь включить свет. За окнами стало совсем темно, а она так и сидела, без света, закутавшись в плед на диване.

Вдруг опять кто—то позвонил в дверь. Она резко встала, зажгла в комнате свет, подошла к двери и громко спросила:

– Кто там?

Услышав голос Князева, открыла дверь. Отлегло от сердца, когда увидела его. Он был в хорошем расположении духа, с порога стал страстно целовать ее, потом подхватил на руки и унес на диван в гостиную.

И опять состояние невесомости и парящего полета заполнили ее тело, но это было не все, пульсирующие волны сладострастия докатились до ее широко распахнутой любви нежной и доверчивой души От прилива столь трепетных чувств Нинель Александровна прослезилась. Как она открыта для любимого человека, ей ничего для него жаль, она готова отдать ему все, лишь бы он был всегда рядом с ней. Переведя дух, вытерла счастливые слезы и благодарно поцеловала возлюбленного.

Чуть позже рассказала, что приходил Володька.

– Ты не открыла дверь?

– Нет, конечно.

– Зачем же он приходил?

– Он знает о сейфе, требовал у Петра часть золота, я боюсь его, мне страшно.

– Ничего не бойся, я с тобой. Если услышишь что—нибудь подозрительное, немедленно звони на мой сотовый. Может быть, в сейфе нужно установить добавочный замок?

– Пошли, я покажу его тебе.

Она взяла его за руку и привела в кабинет Петра Аркадьевича. Достала из стола ключи и открыла сейф. Он до отказа был заполнен многочисленными шкатулками и коробочками «Содержимое сейфа может заполнить все прилавки самого богатого ювелирного магазина, – подумал Князев, увидев обилие драгоценностей. – Наверняка, все это итог приватизатизации перестроечного периода, иначе не понятно, откуда столько ценных вещей он мог приобрести на свой оклад».

Разглядывая украшения, Князев так же, как и Нинель Александровна, не мог скрыть восхищения и удивления каждой вещью. Открыв одну коробку, они оба восторгались золотой брошью с крупным бриллиантом внутри, излучающим ослепительный блеск. «Одна эта брошь стоит целое состояние», – подумал Князев, пристально рассматривая дорогую вещицу. А Нинель Александровна протягивала новую диковину: серебряную диадему с голубыми сапфирами.

– Посмотри, какое чудо!

Он взял диадему дрожащими от волнения руками и не мог оторвать от нее восхищенного взора.

– А вот еще, смотри! – открыла новую коробку и вытащила золотые серьги с инкрустированными в них мелкими рубинами и прелестную золотую цепочку с прикрепленным рубиновым камнем, изображающим солнце. – Смотри, красота какая!

Переведя взгляд на Игоря Семеновича, обратила внимание, с какой завистью взирает он на драгоценности. Она никогда не замечала, чтобы он с таким неприкрытым интересом смотрел на нее. Здесь были совсем другие чувства, их выразительно выдавали глаза любовника: неприкрытая алчность и нервозность. Что—то шевельнулось у нее внутри, возникло нехорошее предчувствие, наверное, она поступает опрометчиво, доверчиво показывая сокровища. Может, не нужно быть такой откровенной? Она отогнала прочь эти неизвестно откуда появившиеся мысли. Нет, нет, он замечательный, он красиво ухаживает, искренен в своих чувствах. Нинель Александровна торопливо собрала украшения в коробочки, поставила в сейф и закрыла его на ключ.

Они ушли в другую комнату, где был заранее накрыт стол, сели, выпили вина, закусили. Нинель Александровна видела, что Князев еще долго продолжал оставаться под впечатлением от коллекции.

– Как же ему удалось собрать такие дорогие вещи и в таком количестве? Все это стоит бешеные бабки. С такими деньгами можно спокойно слинять за границу и жить припеваючи до самой смерти, – спросил Князев после второго бокала вина.

Нинель Александровна усмехнулась. То же самое говорил покойный муж.

– Он собирал ее двадцать с лишним лет.

– На зарплату директора магазина невозможно купить столько дорогих вещей, – докуривая сигарету, в раздумье сказал Игорь Семенович.

Нинель Александровна внимательно посмотрела на любовника.

– Я не думала над этим. Продать – не продать коллекцию, не знаю. Если продать и уехать с тобой, но куда? – она смотрела доверчивым взглядом в глаза Князева.

– К теплым морям, туда, откуда из белой пены морских волн вышла на берег несравненная Афродита, – он притянул ее и прильнул к губам.

– Я вижу, что тебя очень понравилась коллекция, – мягко освободившись из объятий, сказала Нинель Александровна. – Я не придаю ей большого значения, даже не знаю толком, что мне с ней делать. Мне страшно оставаться в квартире наедине с драгоценностями. Какая—то тревога постоянно гложет душу.

– Тебе не о чем тревожиться. Ты богатая женщина. А если еще прибавить к богатству твою красоту, ты просто супер! Скоро привыкнешь к сознанию, что ты – настоящая королева. Давай выпьем за твое здоровье и красоту, – торжественно произнес Князев.

Вино быстро выветрило из головы Нинель Александровны все тревоги и сомнения. Ей стало беззаботно и весело, они не спали в эту ночь, она вся, без остатка была отдана любви.

Нинель Александровна в перерывах между занятиями любовью демонстрировала перед любовником все свои лучшие наряды, то обнажаясь, то появляясь в очередном сногсшибательном платье. После каждого выхода он хлопал в ладоши, расстегивал пуговицы и замки на её одежде, раздевал, страстно целовал и шептал:

– Ты – моя Богиня, неповторимая и несравненная, я пленен твой красотой.

Всю ночь свет то зажигался, то гас в спальне. Наконец, когда рассвело, она, утомленная от его ласк, пошла приняла душ, надела полупрозрачную пижаму из шифона и вышла проститься с ним. Увидев ее в новом, соблазнительном одеянии, Князев притянул Нинель Александровну к себе и прошептал:

– От тебя невозможно уйти, ты меня завораживаешь.

– Не уходи, – согласилась она.

– Мне нужно на работу, – с явным сожалением сказал Князев. – Но мы увидимся, у нас все впереди. Да, чуть не забыл! Отправь завтра самых раскрепощенных и незакомплексованных девушек на торжественный вечер с нашим начальством. Прошу, отбери самых надёжных, чтобы не было никаких недоразумений. Начальство ждёт приятного вечера.

– Боже! На эти оргии! Пощади моих юных дев. Не все из них согласны, таким образом отрабатывать безопасность агентства.

– Тогда ты объясни им, что они уже давно увязли. Назад хода нет. Если хотят иметь на руках деньги, пусть делают то, что им говорят. Если возражают, останутся без работы и обо всех связях будет известно в семьях. Скажи, что желающих попасть в агентство очень и очень много.

– Вы можете шантажировать?

– Дорогая Нинель! Я знаю точно – начальству нужно угождать и исполнять все прихоти. Твои девушки хороши не только в модельном бизнесе. В прошлый раз, когда управление праздновало по случаю присуждения первого места в области, твои девушки очень понравились нашему начальству в другом качестве. Правда, одна из них повела себя глупо, но ведь она уже не работает у тебя?

– И ты там был?

– Ну, а как же? Я должен до мелочей продумать отдых, подготовить, обеспечить, устроить и проследить за вечеринкой, такая на меня возложена миссия.

– Расскажи подробнее, что там происходило.

– Зачем тебе знать?

– Расскажи, мне интересно, это же мои девушки.

– Ну, хорошо, все, как всегда. Сначала ели и пили, кто, сколько хотел, затем танцы с девушками, потом баня, сауна, бассейн, кому что нравится.

– А когда же интим? Или твои господа отдыхают только интеллектуально?

– Без интима никак не обойдешься на таких тусовках. Для него созданы все условия. Парочка выбирает отдельный номер, расслабляется, кто сколько хочет и кто сколько может.

– И ты с ними?

– Клянусь, даже не позволяю себе выпить. Мне нужно быть трезвым, я обязан следить за порядком.

– За порядком? Что ты вкладываешь в этот смысл?

– Нинель, ты же понимаешь, по пьянке все что хочешь может случиться. В прошлом году в соседнем районе отмечали торжественное событие. Один начальник пожадничал, сразу двоих девушек к себе в комнату пригласил. От избытка чувств бедолага чуть не крякнул от сердечной недостаточности. Посинел весь и стал задыхаться. Девушки перепугались, закричали. Хорошо, что я там был. Быстро привел его в чувство, таблеток разных в рот натолкал, врача нашего вызвал, он ему уколы поставил, слава Богу, общими усилиями «откачали» человека. А мог запросто коньки отбросить. Потом бы разбирательства разные пошли, газетам свежая информация, раструбили бы на всю область, как отдыхает милиция.

– Там и врачи есть?

– Да, а как же? Тем более, рядом озеро, всякое может случиться.

– Ну и дела у вас творятся!

– Да не беспокойся ты, все нормально. Народ ошалел от демократии, у него крыша немного поехала, тормоза ослабли, он позволяет себе всё, что хочет. Инстинкты берут верх над разумом.

– Да, но в нашем агентстве такого нет.

– Ну как нет, дорогая! Что бы ты делала без нашей охраны? Тебя бы «съели» рэкетиры или налоговики, все равно кто—нибудь использовал бы твоих девушек так, как захотел.

– Ты говоришь такие вещи!

– Ладно, хватит. Я итак с тобой заговорился.

Князев взглянул на часы.

– Восьмой час, ухожу. А ты отсыпайся, набирайся сил, скоро увидимся.

Они нежно расстались, он ушел, она закрыла дверь и подошла к окну, махнуть на прощанье рукой.

Князев спешил на работу. Сегодня пятница, впереди два выходных дня, нужно постараться устроить для начальства загородный пикничок. Как только вошёл в кабинет, сразу же набрал номер телефона заместителя начальника областного управления внутренних дел по кадрам.

– Алло! Добрый день, Виктор Степанович! Это Князев. Погодка хорошая стоит, последние теплые дни, хочу пригласить вас на уик—энд, как теперь говорят. Все организовано, приготовлено, в озере рыбка истомилась, некому ее попугать, катерок у берега ждёт на рыбалку дорогих гостей. Уха будет на природе, банька, купание с русалками в бассейне, шикарные девушки, которые умеют все: танец «живота» исполнят, тайский массаж сделают для поднятия жизненного тонуса и эротическое шоу покажут.

В трубке послышалось заинтересованное сопение и одобрительное похрюкивание.

«Слюнки у него потекли, что ли, или он от предвкушения удовольствия дар речи потерял»? – подумал Князев.

– Алло, Виктор Степанович, не слышу вашего ответа.

– Да, ты меня заинтриговал, кто бы против, а я всегда готов!

– Так вы с собой возьмите Михаила Афанасьевича, Григория Васильевича, Александра Ивановича, места всем хватит, – кричал Князев в трубку.

– Ну, хорошо, хорошо, приедем.

– Спасибо, что не отказали, встретим, как положено. Приезжайте прямо в Митино, к десяти утра, вы же знаете, где наша резиденция. Я вас буду встречать.

– Ну, добро! – услышал Игорь Семёнович.

– До встречи! – Князев положил трубку, вытер пот со лба. – На халяву что не отдыхать! – подытожил разговор. – Что поделаешь, люди влиятельные, с ними обязательно нужно поддерживать отношения.

Настроение у Князева было отличное, от удовольствия он потирал руки, с умиротворенной улыбкой на лице мечтал про себя: «Какая богатая вдова! Совсем неплохо было бы на эти сокровища купить виллу на Лазурном берегу в Каннах или в Ницце. Сейчас очень многие разбогатевшие русские вкладывают деньги в недвижимость за границей. Нужно хорошенько продумать, каким образом…» Резкий телефонный звонок прервал его приятные размышления.

Звонила жена, Ада Васильевна Козырева. Выражение лица Князева сразу помрачнело.

– Да, я слушаю тебя, дорогая.

– Игорь, я заболела, вчера не пошла на дежурство, а ты не пришел ночевать. Несколько раз звонила, твой телефон молчал, на пейджер сбрасывала послания, мне было очень плохо, где ты был?

– Дорогая, ты заболела? Что с тобой? – с неподдельной заботой и волнением спросил Князев.

– У меня температура выше тридцати восьми градусов, ломит все тело, страшная головная боль, – жаловалась Ада Васильевна.

– Я вызову врача. Вчера я был на задании, мой сотовый на это время был отключён, поэтому ты не могла дозвониться. Конспирация, понимаешь? По телефону не могу объяснить подробности, ты же знаешь, мой рабочий день не нормирован, такая моя служба.

– Какая конспирация? – изумлённо воскликнула Ада Васильевна. – Ты что, был в засаде? – в её голосе послышались нотки ехидства. – Всю ночь тебе звонила, почему ты меня не предупредил о том, что будешь в засаде? – произнесла с неприкрытым упрёком. – Не надо вызывать врача. Приезжай поскорее домой.

– Дорогая, я не могу тебе этого обещать, рабочий день только начался, я не знаю, что будет через минуту. Прими каких—нибудь таблеток: аспирин, анальгин, витамины, ты же сама прекрасно знаешь, что нужно пить в таких случаях. Ложись в постель, самое лучшее – это крепкий сон. Как только будет свободная минута, постараюсь приехать домой. Ну, все, пока.

Князев положил трубку и облегчённо вздохнул. «Надо же было ей заболеть и искать меня, – с раздражением подумал он. – Странно, она никогда раньше не болела. Может, специально проверяет меня? В следующий раз нужно действительно заранее предупредить, чтобы не волновалась и не поднимала шумиху».

Нинель Александровна после ухода Князева спала до одиннадцати часов, затем, проснувшись, захотела поплавать в бассейне. Она быстро собралась и выехала в путь на голубой «Ауди». Возле бассейна, как и в прошлый раз, стоял зеленый «Жигуленок». Вода, как всегда, была отменная, она плавала по свободной дорожке, наслаждаясь раскованным состоянием тела и приятным, освежающим ощущением от чуть прохладной воды. «Как хорошо поехать вдвоём на море,позагорать под южным солнцем и вдоволь поплавать в морской воде», – мечтательно думала она.

Ее безоблачные мысли нарушил панический возглас:

– Быстрей, человеку плохо! Помогите!

Обернувшись на крик, она увидела медичку с медицинской сумкой в руках, спешащую к сауне. Нинель Александровна вышла из бассейна и поспешила за медицинской сестрой. В сауне, на полу, лежал ее знакомый, владелец зеленых «Жигулей».

– Что с ним? – спросила Нинель Александровна у медсестры.

– Не знаю, может, перегрелся, – ответила, накладывая манжетку манометра на его плечо.

Измерив артериальное давление, медсестра забеспокоилась, лицо ее побледнело. Приложив фонендоскоп к груди пострадавшего, внимательно слушая сердце, потом нащупывая пульс, взволнованно сказала:

– У него остановка сердечной деятельности, нет тонов, нельзя терять ни минуты, срочно нужно проводить искусственное дыхание, помогайте мне.

– Что мне делать? – с готовностью спросила Нинель Александровна.

– Я буду нажимать руками на грудину, а вы откройте ему рот, как можно шире, вдыхайте в себя глубоко воздух и выдыхайте в него. Начали, – скомандовала она.

Медсестра энергично, двумя руками, делала массаж сердца лежащему без движений мужчине. Нинель Александровна стала открывать ему рот, но у нее ничего не получалось. Наконец удалось раздвинуть челюсти, и она, набрав полные лёгкие воздуха, прильнула к его губам, с усилием выдохнула. Так повторила несколько раз. От форсированного дыхания у неё закружилась голова, челюсти пострадавшего постоянно смыкались, и требовались немалые усилия, чтобы удержать их открытыми. Она нерешительно топталась на месте, не зная, как толком проводить искусственное дыхание. Как пожалела она в эти минуты, что плохо изучала приемы оказания неотложной помощи, которые когда—то преподавали в училище.

– Ну что вы стоите? Делайте тогда массаж, а я вызову реанимацию и введу ему лекарства, нельзя терять ни секунды, – волновалась медсестра.

Нинель Александровна перешла на её место и склонилась над мужчиной. Вначале движения рук были очень неуверенными и слабыми, но с каждой секундой она ощущала прилив неведомо откуда появившихся сил. Она очень старалась, с усердием, ритмично нажимала обеими руками на то место, куда указала медсестра. Вскоре ее лицо покрылось потом, он ручейками струился по щекам и скатывался на волосатую грудь мужчины. Ей хотелось вытереть вспотевшее лицо, но она боялась хоть на секунду прервать занятие. Стоять в согнутом положении было неловко, спина быстро онемела. Нинель Александровна опустилась на колени и продолжала делать массаж. Через несколько минут, взглянув на лицо мужчины, она увидела, что он открыл рот и сделал слабый вдох. Это обрадовало её, она с утроенной энергией продолжала оказывать помощь. И вот наконец он открыл глаза.

Нинель Александровна продолжала стоять на коленях и нажимать руками на грудину. Вернулась медсестра со шприцем в руке. Увидев, что пострадавший открыл глаза и задышал, она облегченно вздохнула.

– Слава Богу! А я уже реанимацию вызвала. Хватит, хватит! – остановила она Нинель Александровну. – Его нужно сейчас вынести из сауны, здесь мало воздуха. Вам легче? – спросила пострадавшего.

В эту минуту в сауну вошли медики. Мужчина пришёл в себя и смотрел на них непонимающим взглядом.

– Что со мной? Что происходит? – с беспокойством спросил он.

– У вас произошла внезапная остановка сердца, вы потеряли сознание, мы проводили реанимационные мероприятия, – объяснила медсестра.

Мужчина посмотрел на стоящую перед ним на коленях Нинель Александровну, руки которой продолжали оставаться на его груди.

– Спасибо, – прошептал, он глядя ей в глаза.

Она смутилась, убрала руки, встала и ответила:

– Мне не за что. Нужно благодарить медсестру.

– Все равно спасибо.

Медики переложили его на носилки и вынесли в холл. Нинель Александровна видела, как они на ходу что—то говорили медсестре. Она собралась и уехала домой, а зеленый «Жигуленок» остался стоять на парковке возле бассейна.