Текст книги "В дециметрах от рая"

Планы Мозгорука

Мозгорук вздрогнул:

– До сих пор не привыкну к твоей способности незаметно подходить!

Приблизившаяся к нему ПраПомпеинья усмехнулась про себя:

– Знал бы он, как я охотилась в виртуальных джунглях на Натаре в детстве. Ни одного промаха!

– Что с минералогическим составом почв? – спросила она.

– В целом подходят. Попробую извлечь необходимые вещества промывкой и последующей теплообработкой.

– Расходовать столь ценную кдиоэнергию?

– Разведу огонь.

– Ты собираешься делать это на неконтролируемой плазме?

– Да. Здесь много растительности, из которой можно сделать топливо. И вот это хорошо горит, – Мозгорук показал даме кусок какой-то дурнопахнущей почвы, из которой торчали какие-то корешки и листики. Думаю, что получится.

– И от нас останется хоть что-то.

– Останется. Я постараюсь, чтобы осталось на века и тысячелетия.

Чтобы от них осталось что-то другое, они были слишком стары и не успели бы дать их потенциальному ребенку необходимые знания.

Или успели бы?

А оставлять своего малопотенциального отпрыска для одичания здесь одного они бы не хотели. Кроме того, за миллионы парсеков отсюда, на стартовой площадке космодрома Натара, у них остались семьи, воспоминания о которых тщательно скрывали от них же их защитные ментальные блоки.

– Я слетаю, осмотрю еще раз окрестности.

– Будь осторожна. Здесь не всё благополучно, как кажется на первый взгляд.

***

ПраПомпенья, отважно вела маленький антиграв – летательный аппаратик припланетного назначения вдоль лугов их нового места обитания. Только он и был прикреплен к спасательной капсуле.

Внизу море зелени и болот, сверху низкие облака с дождем. В воздухе мелькают какие-то крылатые существа. Впрочем, небольшие и неагрессивные…

То ли дело на их родной планете. Только и гляди, чтоб кто-нибудь не вцепился. Такое редко, но бывало. На Натаре, после планетарной катастрофы удурчающих масштабов с загрязнением радиацией, удалось сохранить синтетическую гравитацию, чтобы не погибли динозавры и редчайшая растительность. Они не только не погибли, но и на почве радиации размножилась и увеличилась до ужасающих размеров. Гуманоидам и им подобным пришлось потесниться на площадки с искусственной силой тяжести, чтобы не сильно видоизмениться.

Нападение на космошколу

В тот день в период обучения маленькая Прапомпенья сидела на воздушной подушке напротив отверстия в стене их школы с переменным диаметром (чтобы ученикам было удобно смотреть в окно) и наблюдала за тем, как младшие обучающиеся осваивали портативные граволеты, изменяющие силу тяжести.

Особенно это хорошо получалось у представителей народности pingpe. Может быть за счет обтекаемой формы туловища и небольших шипов на конечностях, а может быть за счет наличия не двух, а трех небольших перламутровых глазок в области там, где у гуманоидов находились брови. Пингпеи ловчее всех носились в воздухе, выписывая круги и совершая кувырки.

– Вот что он стрекочет, – размышляла она, чуть скашивая глаза в сторону симпатизировавшего ей iwerfa. – Может его привлекает украшение в моих волосах, присланное мамой из экспедиции на Dliku, похожее на пятна иверфочек-девочек. Оно такое же пульсирующее. В остальном, я на них совсем не похожа. У меня нет такой стройности, мои ноги и руки не покрыты панцирем.

И потом. Я не умею прилипать к потолку без помощи эльфиатора. Поэтому зря стрекочет. А еще его не любит старый eori-завхоз. Вот ускачет сейчас этот мой поклонник завершать макет стартового блока для космических баз на газовых планетах, а eori из невидимки снова станет видимым и будет закрашивать следы от иверфов на потолках, тяжело вздыхая.

Сколько раз подбирали краску для потолка, чтобы она самоликвидировала следы от иверфов, нравилась блкагапцам запахом (чтоб они не подхватывали бы аллергию и не окатывали бы при этом окружающих выделяемыми мелкими песчинками), была бы достаточно липкой для ящерузов, но чтоб при этом к ней не прилипали бы мелкие крылышки слобиков.

Eori вместе с преподавателем химикациии устал торчать в лаборатории, исследуя все новые и новые виды химических веществ с разных галактик, применяемые для обустройства школ. К тому же из-за его периодической невидимости химик то и дело натыкался на него, выплескивая на него реактивы из пробирок. В ответ eori иногда нечаянно на него наступал, потому что кродбик-химикацт был очень мал, но очень проворен на фоне копуши-завхоза.

Прапомпеинья стряхнула мелкие песчинки со своего костюма. Опять состав краски не подошел блкагапцам… Их совокупность, ведомая училкой в разминательный класс, заполонила звуком «пур-пур-пур» и мельчайшим песком весь школьный коридор. Печальный eori запустил за ними мехуборщиков и, подвывая, смотрел на потолок. Иверф не только наследил на нем клешнями, но и оставил пометку симпатий своими выделениями.

И сколько раз он просил руководство школы сделать механизм для высвобождения крылышек слобиков! Да, межгалактические технологии, а аккуратно отклеить тончайшее крылышко не могут! Eori тяжко взлетел и освободил маленьких существ, которые даже не заметили его невидимого присутствия и нежного прикосновения толстеньких конечностей.

Внезапно все здание для обучения потряс удар невиданной силы.

– Прорыв! Прорыв! Прорыв гравитационного поля! Всем в укрытие! – зазвучало в разных диапазонах. Сигналы тревоги в школе не любили. Они были как краска на потолке – на всех одновременно угодить было трудно. Бгалкагапционный диапазон, к примеру, вызывал зевоту у части гуманоидов.

Завхоз после сигнала тут же придал стенам школы свойства, позволяющие максимально ускорить перемещение «детей» в убежище. Слобиков, к примеру, аккуратно втянуло в специальные отверстия. Ящерузы подбежали к специальным поилкам и приняли успокоительное от липжи-состояний, чтобы в убежище не перецарапать окружающих от ужаса.

Мимо праПомпеиньи в сторону укрытия прошелестели крупнокрылатые ogkribли, на двух ногах пробежала ее подружка Ритни и другие гуманоиды. Несколько из них, широко зевая, подталкивали перед собой сына космобиолога, потому что его легкое тельце не могло перемещаться достаточно быстро.

Затем вязко проскользнули малогуманоидные, но весьма разумные миносими. Один из них щупальцем ударил по потоку воздуха под девочкой и указал в сторону убежища. Она закачалась, но не отрывалась от окна, которое расширилось чуть больше для удобства обзора.

– Прорыв! Прорыв! Прорыв гравитационного поля! Всем в укрытие! На территории бинвал! На территории бинвал! – надрывался оповещатель, гуманоиды зевали.

Два удара по почве. Да таких, что все вокруг тряслось. Бинвал вступил на территорию повышенной гравитации, и его тень нависла над школой.

Щупальце миносима еще раз подергало воздушную подушку: нужно было поторопиться в убежище, пристегнуться. Школа вот-вот должна была взмыть чуть ввысь, чтобы избавить ее содержимое от опасности.

ПраПомпеинья выглянула наружу. Когда еще увидишь бинвала в такой близи. Он был красив, точь-в-точь как на голографии. Невероятных размеров, покрытый яркой, блестящей от слизи, ярко-голубоватой шкурой со светящимися зеленоватыми пятнами, прямоходячий со скрюченными у живота маленькими лапками.

Лапки с острыми желто-зелеными когтями яростно сжимались и разжимались. На одном из когтей повис засохший пофф – мелкий фрукт из абсолютно другого пояса планеты. Откуда же этот бинвал притопал? Или он случайно попал в старый межконтинентальный переместитель: некоторые из которых еще не развалились в джунглях Натара. А некоторые еще могли и функционировать.

Своей огромной задней лапой он уже оставил отпечаток на покрытии территории с повышенной гравитацией размером с земной автобус. Из пасти с громадными, в полПрапомпеиньи, зубами-кинжалами текла пенящаяся фиолетовая слюна такого состава, что она оставляла дымящиеся пятна там, куда падала.

Глаза бинвала, состоящие из множества мелких глазок, похожих на пену, прицельно уставились на педагогический состав школы, отлавливавший маленьких пингпеев, которых также взволновало появление огромного бинвала.

Они уворачивались от учителей, не обращали никакого внимания на сигнал об опасности и, подвисая кучкой на экспериментальных граволетах, о чем то перепискивались. На гуманоидный слух это звучало как ногтями эарича по глазиону – достаточно неблагозвучно.

Как это звучало на слух бинвала точно не известно. Но

мельтешение перед собой мерзкозвучащих «мошек» он терпеть не

захотел. Пасть размером в два этажа школы раскрылась. И…

И Прапомпеинья слетела со своего воздушного потока, забрызганая с ног до головы фиолетовыми продолговатыми брызгами. Бинвал мотал головой и дико рычал на все стороны. Его дыхание мощной горячей струей обдавало всё вокруг. Здание школы слегка попятилось от беснующего чудовища.

Здание. Но не стайка детишек-пингпеев. Они запищали еще

яростнее и взмыли прямо к бинваловой морде.

Прапомпеинья, утеревшись от слизи, выглянула в сморщившееся окно и уловила о чем говорят малыши. Оказывается, они хотели взять кусочек железы бинвала и сделать из него легендарный Овунв, помогающий в боях.

Мимо окна пронеслось побледневшее жало их преподавателя, который тоже уловил намерения крошек. Что он скажет их родителям? Жалонос махал клешнями в воздухе, пытаясь ухватить хотя бы одного из маленьких любителей волшебных предметов. Все тщетно.

Бинвал же тем временем дошел до крайней степени ярости. Сделав еще один шаг, потрясший гравитационную площадку до основания, он стал наклонять огромный тяжелый череп вниз, смещая центр тяжести.

– Сейчас ударит! – мелькнуло в мозгу у девочки.

Да. Раздраженное чудовище махнуло колоссальным по размерам хвостом, пытаясь прибить надоедливых «мошек». Они, вместе с преподавателями, мгновенно увернулись и зависли в воздухе.

А вот Прапомпеинья нет. Здание школы увернулось от удара и девочка вылетела в окно прямо к бинвалу. Его склизкий бок все ближе и ближе. Сейчас он повернет свою голову и ей конец.

Что-то пружинящее и мягкое дернуло ее за ногу, и она застыла в воздухе. Потом ее потащило обратно к зданию переместившейся школы, и она повисла рядом со стеной, даже не ударившись.

А потом, внезапно, въехав вверх по стене, она на какое-то время застыла стоя в воздухе, и мягким ходом вернулась в свое окошко.

Прапомпеинья перевела дух и огляделась. На полу, прижавшись к нему всеми щупальцами присосок, лежал крохотный миносими. Одно из его щупалец, невероятно удлинившееся в размерах и нереально сильное, обвивало ногу девочки. Это он втащил ее в окно.

Она еще не очень хорошо знала их язык, поэтому сложила руки ладонями поперек в благодарственном межгалактическом жесте.

Миносими свернул обратно свою суперконечность и постучал ей по тому месту, где у него был думающий орган. На межгалактическом это означало: «Придурок». Потом он пристроился неподалеку для того чтобы прийти на помощь, если с этой малоразумной, по его мнению, гуманоидкой еще что-то произойдет.

Девочка выглянула в окно опять. На этот раз она ухватилась рукой за скобу неподалеку от отверстия.

Снаружи дела обстояли плохо. Или дыханием, или слюнями, или ударом хвоста один из крох-пингпеев был сбит со своего экспериментального граволета. Рядом с ним тут же очутился учитель и, подхватив трехглазика, пытался взлететь с ним вдвоем.

Мелкие глазки бинвала заметили эту попытку…

Граволет утратил часть своей маневренности. Поэтому жалоноситель-педагог и трехглазый пингпей не успели увернуться от мощного слюнно-звукового потока, извергнувшегося из пасти монстра в их сторону. Они свалились с граволета и покатились по гладкому покрытию площадки. Все остальные ринулись к ним, подхватывая и оттаскивая дальше от бинвала.

Тот опять опускал колоссальную голову.

Хвост чудовища направлялся прямо на «мошек». Сейчас…

– ААААААА!!!!!! – кричала Прапомпеинья.

– ЦЦЦЦЦЦЦЦЦЦЦЦЦЦЦЦЦЦЦЦЦЦЦЦЦ! – вопила школа.

– ссссссссссссссссссссссссссссс!!! – верещала кучка пингпеев.

Жалоносный учитель не издавал звуков в гуманоидном диапазоне, от его крика у ученицы межгалактической школы, стоявшей у окна, дыбом встали все волосики в прическе.

Да!

Это было фактически землетрясение!

Как только гравитационная площадка выдержала такое!

Вместо удара хвостом бинвал упал всей массой своей колоссальной туши ничком, утробно застонал и стал дрыгать мелкими передними конечностями.

Здание школы подпрыгнуло так, что Прапомпеинья взлетела к потолку на чуть-чуть, потому что зоркий миносими опять успел перехватить ее в полете и стабилизировать.

Пингпеи вместе с преподавателями дружно скучковавшись подхватили в воздухе взлетевших вверх от удара жалоносца и трехглазика – настолько было велико потрясение почвы.

Бинвал, гора мышц с частоколом зубов, был повержен!

И кем?

Чудовище из малогравитационных джунглей находилось на площадке с повышенной гравитацией недолго. Однако этого хватило для того, чтобы мышцы громадины отказали, и она жалкой гигантской курицей сейчас валялась на боку, безуспешно пытаясь встать.

Школа приземлилась на место. По узким ее проходам из убежища стали выбираться ученики и учителя.

Прапомпеинья осталась у окна. Несмотря на все переживания, ей было жалко бинвала. Он приплюснуто лежал, движения его передних лап прекратились и перешли в мелкие подергивания. Из открытой пасти вывалился черный квадратный язык, и море фиолетовой слюны залило все вокруг. Он очень тяжело дышал, и каждый раз его бока раздувались все меньше и меньше.

– Его дыхала не рассчитаны на такую гравитацию. Он может задохнуться или умереть от нехватки активности питательных веществ.

– Хилотёшт! Хилотешт! Все на помощь! Чрезвычайная ситуация! – передал оповещатель.

И неведомое количество ног, клешней, щупалец, ласт, плавников, механизмов и даже невидимых конечностей побежало, поползло и полетело, а также телепортировалось в сторону хранилища граволетов различной конфигурации.

Потом это огромное количество представителей всех цивилизаций высыпало из здания школы к бинвалу. Он уже хрипел.

Пузыреобразный полупрозрачный космобиолог (ученики любили его сердить, чтобы увидеть, как его мышцы у основания отверстий для вдохов по бокам «лица» студенисто трясутся от эмоций) приземлился на колоссальный бок бинвала и вколол ему маленькое устройство для лучшего усвоения веществ из воздуха. Множество глазок вынырнуло из полузакрытого века монстра и удивленно посмотрело на полупрозрачное превосходство интеллекта.

Тем временем ручки, ножки, лапки и пр., базировавшиеся на самых разных типах интеллекта, быстро прилаживали гравитационные устройства к туше, которая недавно хотела их всех уничтожить. Слобики прекрепили свои устройства к чешуе на шее бинвала – по одному микрограволетику к каждой чешуйке. Бинвал только и мог чуть дрожать когтями на передней лапе в ответ на все эти манипуляции.

За этим последовали многочисленные обмеры, запечатления на память рядом с зубастой пастью, рассылки по дальним планетным системам. И отказы на полученные сообщения из разных галактик: не нужно ли папе или маме прислать пару боевых звездолетов в школу по такому случаю, чтобы справиться с чудовищем?

Сигнал!

Одновременный запуск всех двигателей. И бинвал, оставляя за собой полосу слизи и фиолетовой слюны, хвостом вперед медленно поехал в сторону пролома в ограде гравитационной площадки. Толпа учеников и учителей двинулась следом. Кто-то уже чертил в воздухе план обновления ограды, кто-то моделировал более мощные гравитационные устройства на подобные случаи, а маленький миносими с самым серьезным видом нес на вытянутом щупальце один из когтей с передней тощей лапы бинвала и был очень горд этим.

Бинвала, вынесеного за ограду, по сигналу избавили от прикрепленных механизмов, и они дружным роем вернулись в ограду с повышенной гравитацией. Хотя за некоторыми из них потом пришлось выходить преподавателям. Учеников туда не выпускали.

Прапомпеинья стояла у провала самовосстанавливающейся ограды и смотрела, как бинвал уже поднимает огромную голову, принюхивается, и прислушивается слуховыми светящимися щелями к происходящему вокруг.

– Ты – дома! Не приходи больше к нам в гости, – напутствовала она жуть из джунглей. – А вот каково там, в джунглях?

Генетический голос звал ее туда, в чащу, где росли деревья с огромными листьями, которые на территории повышенной гравитации или гибли, или мельчали. Там летали крупные зуофушо, которые когда-то могли садиться на руку предшествующей цивилизации, а современников девочки могли сбить с ног или утащить в свое гнездо, похожее на осиное, только больших размеров. И там загрызть.

– Никто не видит? – школьница-гуманоид посмотрела по сторонам.

Шаг, другой. Она подскакивает высоко в воздух. И планирует в сторону огромной раскидистой пальмоты. Ее тело легкое, светлые волосы развеваются в воздухе как у земного одуванчика. Она почти летиииииит без граволетов! Еще не полностью очухавшийся бинвал с удивлением смотрит на парящую в воздухе кроху!

Дерг!

И она снова в ограде школы. Это не миносими. Те сильные, но более медлительные, могут и в воздухе удержать одним щупальцем. Это один из ogkribли. Только у его белого язычка такая скорость выстрела. На своей планете они так добывали себе питание, поговаривают, не всегда вегетарианское. На Натаре же это привело к плохому произношению – как поффов в рот набрали, сумбурно говорят, поэтому стесняются и комплексуют. А еще девочки-огкрибли пытаются втайне от родителей и учителей убрать с крыльев мелкую курчавую шерстку… Они думают, что розовые перепонки больше нравятся гуманоидам-мальчикам. Как бы не так!

Жалонос-учитель стал жалить ее словами о том, какая она нехорошая и непослушная.

– Ладно, ладно, прочитаю в наказание еще раз главу о том, как гуманоиды попали во внеплощадные джунгли, – отмахнулась от жалоноса девочка. Она читала это надзирание уже несколько раз.

А пингпеи все-таки получили свой Овунв: перед закрытием ограды сдутый малыш подлетел и ухватил своей маленькой шипастой конечностью кусочек от чудовища, которое потом еще несколько ночных периодов приходило к школе и жутко рычало. То, что получилось из кусочка бинвала – небольшой темный кожистый камушек с зелеными пятнышками – малыши-пингпеи носили по очереди. Насчет непобедимости в боях Прапомпеинья затруднялась ответить, а вот обучение межгалактическим наукам у пингпеев было на высоком уровне. Но еще нужно было учитывать их третий глазик.

Это было давно, в счастливом детстве.

Неудачный прыжок

А сейчас…

Пока было топливо, нужно было облететь как можно больше пространства, составить карты, разработать план деятельности. О возвращении назад на свою планету ей с Мозгоруком помышлять не приходилось. К невозврату их, впрочем, готовили.

Стрелка на приборной панели стала пульсировать светом. Это означало: «Можно совершить пространственный прыжок». Прапомпеинья нажала на нее и…

Попала в тучу!

Тучу из многочисленных крылатых обитателей этой планеты. Их было столько много, и они так быстро кружились, что застилали свет. Крылья их были перепончатыми, а шкура розоватой, клювы… Клювы ПраПомпеинья рассмотреть не успела.. Потому что…

По всем галактикам происходит именно ЭТО. Не то, что вы подумали. А другое – попадание чего-то летающего в двигатель.

Теория вероятности оказалась к Прапомпеинье неблагосклонной. Антиграв стал глохнуть и снижаться. Теряя высоту, праПомпеинья успела нажать сигнал на межгалактическом о чрезвычайной ситуации и свалилась в заросли, ломая деревья.

Все звезды Вселенной перед глазами, синь глубокая, и ничего не видно.

– Надо было не снимать шлем, – мелькнула первая мысль.

Жужжание в районе кисти. Укол. Костюм рассчитал физическое состояние, подобрал лекарства и ввел обезболивающее.

Синева в глазах стала постепенно расходиться к периферии.

ПраПомпеинья села на полу летательного аппаратика и попыталась ощупать руки и ноги. Все было цело, но, судя по неощутимости части правой руки, ушиб, все-таки, был.

Подняв голову, женщина увидела в отражении лобового стекла антиграва большущий синяк на лбу, а вверху, прекрасное чистое голубое небо.

– Не надо было снимать шлем.

Коммунибор разрывался на части от воплей: «Что с тобой? что с тобой? что с тобой?».

Это кричал Мозгорук, находившийся где-то, может, в другой части планеты.

Она подняла прибор и, выдохнув, произнесла:

– Жива! Переломов нет, только ушибы…

– Что произошло?

– Похоже, что-то с двигателем. Капсула антиграва цела.

– Можешь уточнить?

– Не сейчас, лекарства недавно ввелись, мне нехорошо.

– Можешь определить, где находишься.

– Нет, был пространственный скачок.

– Хорошо, береги силы. Рассказывай, как сможешь.

Женщина откинула руку с прибором в сторону и вытянулась на покрытии кабины, глядя вверх. Препараты начали действовать, и скоро она сможет узнать, в каком она состоянии.

Неподалеку от места падения кружились летучие существа. Они собрались в шар и были только там. Мышептицы гортанно кричали, взмывали то вверх, то вниз, похоже, играя в воздушных потоках.

Прапомпенья обратила на это внимание, несмотря на ушибы после падения.

Почему только здесь?

Остальное пространство было чистым, деревья высокими, а небо даже ясным.

– Наверно я попала в другой климатический пояс планеты, – подумала она, задремывая.