Текст книги "В дециметрах от рая"

Приехали!

Водитель такси остановился на парковке и, глянув на спящих на заднем сиденье, быстро набрал месседж: «Попросите аэропортошных побыстрее к машине выйти, мне для отмазки, пришлось в пути тормознуться». И, получив положительный ответ, облегченно вздохнул.

– Господа клиенты, мы приехали, – с некоторой опаской произнес шофер. Мало ли что эти зыркающие могут учудить.

Мел и Помпа сопели на заднем сиденьи, прислонившись друг к другу как огурчики в баночке.

Шофер осторожно протянул руку и потряс мужчину: не оторвал бы руку потом, в таком-то дорогом костюме и с целым прицепом какой-то аудиоаппаратуры. Может певцы какие-нибудь…

А они церемонии любят. С ними по-простому никак нельзя.

– Ээээээй! Приехали.

– Куда? – мохнатые ресницы распахнулись.

– В аэропорт.

– Ах, да, в аэропорт. Совсем забыл. Так, а это кто?

Мелвин повернул к себе даму.

– Это Стакановна. А что я тут делаю?

– Вы взяли грузовое такси нашей фирмы до аэропорта, – подсказал водитель.

Серо-голубые глаза выразительно вытаращились:

– Я? Грузовое такси? Зачем!?

– Вы погрузили эту женщину в салон, а в кузов большую коробку, похоже, с каким-то магнитофоном.

Мел хлопнул себя по лбу.

– Надо же так напиться!

– Сочувствую, – поддакнул водила.

Мелвин Гетармович утер выступивший пот и некоторое время сидел неподвижно, глядя вперед. Он сложил руки лодочкой и опустил вниз. О чем-то на мгновение задумался. Помпоша, потеряв опору, свалилась вбок и даже не проснулась.

– Вы думайте, думайте, не торопитесь, проезд уже оплачен, – успокоил его таксист.

– Помпеинья Стахановна, мы приехалиииии, – Мел потряс дрыхнувшую даму.

Помпоша помахала перед собой запутанными руками:

– Куда приехали?

– В аэропорт.

– А зачем?

– Мы едем танцевать в пустыню Сахара!

Глазки вытаращились:

– Куда?

– В пустыню.

– Мелвин Гетармович, вы пьяны! – изрекла Помпеинья Стахановна. И потащила на себя полу его пиджака. Мел раздраженно отнял у нее часть своей одежды.

Мужчина понял, что Стакановна забыла, куда они ехали и зачем, хорошо, хоть сам не забыл, и, недолго думая, вышел из такси и открыл дверь рядом с Помпошей.

– Выходите!

– Нет!

– Выходите, говорю!

– Ниииииеееее могу.

Мел достал какую-то купюру из внутреннего кармана пиджака и протянул водителю:

– Не могли бы Вы помочь, а то грузчиками выгружать ее как-то неудобно.

Под подмышки и за ножки дама была доставлена на скамейку и усажена вертикально. Таксёр при этом даже покряхтывал от тяжести дамских конечностей.

– Сидите прямо, постарайтесь не упасть.

– Харашооооо, – раздалось бурчание в ответ.

Таксист отряхнул брюки и спросил:

– Жена?

– Да упаси Боже! – ужаснулся Мелвин. – Она из офисных.

– Странно. Счастливого Вам пути. А вот и за поклажей вашей пришли. Ускоренная подача специалистов для обработки груза – это подарок нашей фирмы.

Действительно, вызванные рабочие должны были занести Бумо-Бам. И они появились без промедления. Оставалось только затащить в самолет виновницу приключений этого вечера.

– Может кофе ее напоить, чтобы на регистрации предъявить.

Тело на скамейке рядом упоительно храпело: «Фьюить-фьюить. Фьюить-фьюить».

– Так, до регистрации еще есть время. Пойду, поищу что-нибудь бодрящее, – решил Мел.

Он посмотрел на кучку жировых складочек, сидящих рядом, на склоненную вперед растрепанную головку, плотно набитую нормативными актами, снял пиджак, рассовал все важное по карманам брюк, и с некой заботой накрыл Помпошку сверху. Чтоб не простудилась.

– Вот там, кажется, кофемат, – заметил мужчина, быстро двинувшись в сторону рекламных фонариков, светившихся в темноте.

Наверно, слишком быстро…

Так, что не заметил небольшое ограждение…

– Лечууууууу, – последнее, что подумал он.

Распластываясь на земле…

Темень перед глазами…

Как ваше имя?

Темно перед глазами. По телу распространяется приятное тепло. Правая рука слегка ноет. ПраПомпеинья выходит из краткого медикаментозного сна.

Небо над головой также чистое. Спала она недолго. Спать некогда. Нужно узнать, что с антигравом.

Она поднимает руку с коммунибором к лицу.

И хочет вызвать…

Мозгорука.

Кого?

А как его зовут?

Мозгорука.

Кроме бирки с летным номером и общеинженерного прозвища у него же должно быть имя. Которое она так и не узнала с момента приземления. Да и сама не представилась. Некогда было.

– Вызываю.

– Вызываю.

– ДА! ГОВОРИТЕ!

– Извините……….. а как Вас зовут? Имя, данное Вам родителями?

В коммуниборе воцарилось краткое молчание.

– У меня неблагозвучное имя. Я Ферк. Так меня назвали на планете Орни мои мама и папа гуманоидной формы существования.

– Он с соседней звездной системы, – прошептала ПраПомпеинья.

– Здравствуйте, Ферк. Я – Па. Названа родителями Па. Тоже полный гуманоид.

– Очень приятно Па.

– Очень приятно, Ферк. А то мы после приземления как-то…

Выживали, забыв про себя.

Коммунибор пошипел немного взволнованным дыханием.

– Так что с антигравом? Он у нас единственный.

– Пока не знаю, еще не осматривала. Лежу.

– Хорошо, отдыхайте, восстанавливайтесь, сообщайте об окружающей обстановке.

– Как же он спокоен и собран, – подумалось женщине.

Костюм начал приятно вибрировать в местах поражения тела.

Впрочем, разлеживать некогда. Женщина поднялась с пола антиграва и попыталась приподнять верхнюю часть кабины, чтобы выбраться. Мышептицы по прежнему летали в вышине, окружающая среда казалась дружелюбной.

ПраПомпеинья нажала на кнопки внешнего анализатора воздуха: газовые составляющие были в норме и благоприятствовали хорошему дыханию без шлема во внешней среде.

Люк наверхну отщелкнулся и легкое тело свесилось через ограждение кабины. Она была в хорошей физической форме даже после такого падения. Антиграв висел невысоко над землей, запутавшись в кронах сломанных при посадке огромных деревьев.

Представительница космической экспедиции прикрепила к себе коммунибор и смело шагнула с борта антиграва. Она ловко переступила на крупный сук дерева неподалеку и, прикрепив трос, спустилась на землю.

– Я покинула антиграв, осматриваю местность.

– Принято, – ответствовал Мозгорук. – У меня тут сборище лохматых. Подошли ближе, ковыряются палками в земле.

– Мы для них невидимы, не беспокойся!

ПраПомпеинья двинулась на просвет между высоченными растениями с грубой корой. Они напомнили ей деревья родной планеты в местности со свободной гравитацией. Там, где они почти порхали в воздухе, прыгая на большие расстояния. И ходили по поверхности только в условиях синтетического утяжеления.

Внезапно она остановилась. Ее глаза полезли из орбит, и челюсть медленно опустилась вниз под воздействием силы…

Силы произведенного ею открытия!

– На Натаре в свободной гравитации мы были более невесомыми, а здесь перемещаемся по поверхности нормально. Мы тут…

Эта мысль поразила ПраПомпеинью до глубины сознания.

И состав атмосферы подходит для дыхания без шлемов!

Получается, что мы тут когда-то были!

МЫ – ОТСЮДА!

– Мозгорук!

– Ферк! – заорала она в коммунибор.

– Что произошло!?

– Ничего! Я только что поняла, что эта планета могла быть местом нашего обитания когда-то!

Молчание в ответ указывало на попытку космического инженера осмыслить услышанное.

– Мы же дышим свободно! Здесь подходящая гравитация!

Радостный хохот прилетел через тысячи километров туда, где на земле валялись остатки разбитой спасательной капсулы.

– Действительно! – радостно заорал в ответ Ферк. – Как я раньше не подумал!

Последующий вопль коммунибора взволновал его больше. Женский голос ойкнул и закричал.

– Что случилось?

– Подскользнулась и проехалась вниз по склону. Здесь большие деревья с толстой корой и много мельчайших растений, влажность посреди растительности высокая, скользко. Вверху летают какие-то существа, похожие на натаровских летанов и мышшей одновременно.

– Не надо было так быстро вылезать из антиграва. Нужно было дождаться окончания лечения и окрепнуть. И поосторожнее с подобием летанов – они могут быть хищными.

– Ничего. Здесь отсутствует облачность, намного теплее, хорошо различима одиночная звезда этой планетной системы вверху, в просветах растений. Пройду, осмотрюсь и вернусь к антиграву.

– Буду ждать результатов исследования местности.

«Как же он официален и сдержан», – подумалось женщине.

Па (теперь мы будем называть ее Па) встала, вылезла из мелких растений, похожих на мох, и вышла из зарослей на просвет. Внезапно резчайшая боль пронзила все ее существо. Она буквально взвыла от множества мелких острых покалываний во всем теле.

– Что происходит? – закричал голосом Ферка коммунибор.

– Больно! Очень больно! По всему телу!

– Был ли укус или что-то подобное?

– Нет!

– Цел ли скафандр?

– Повреждения не зафиксированы, – простонала Па.

– Шлем? Одет ли шлем?

– ААААААААААААА! Неееет!

– Техногенные объекты вблизи имеются?

– Нееееет, только растения.

– Ты доступна для облучения звездой?

– Даааааааа!

– Срочно зайди под защиту растений!

Па, согнувшись от боли до пояса, быстро, заплетаясь в ногах, побежала к перелеску, откуда она недавно вышла. Через несколько мгновений после вхождения под густую тень обжигающая боль прекратилась.

– Я в порядке. – Произнесла она в коммунибор.

– Попытайся определить, в связи с чем могла быть такая реакция. Скорее всего, это связано со светом от звезды.

Па осмотрела скафандр и потянула вниз застежку. На светлой коже виднелись легкие красноватые полосы.

– Так оно и есть! – воскликнула она, – на теле следы от силовых проводов, проложенных внутри и идущих к внешним заборникам энергии.

– То есть ты предполагаешь, что что-то не так с заборниками?

Па скинула скафандр, оставшись в чем ее родили родители в звездной системе, соседней с планетой Орни, и посмотрела на заборники. Они были в порядке. А вот ее тело было покрыто мелкой сеточкой от легкого ожога.

– Заборники в порядке.

– Значит что-то не так с внешней энергией, поступающей на них.

– ВЕРНО! Они не рассчитаны на спектральный класс этой звезды, получается!

– То есть мы не сможем пользоваться скафандрами в местах со слишком сильным облучением, – констатировал Мозгорук.

– Да. Я сейчас вне скафандра. Сняла его для осмотра.

– И как ощущения?

– Вполне комфортные.

– Опасайся укусов мелкой фауны. Не находись долго вне скафандра.

– Нам придется сделать одежду из шкур каких-то местных обитателей.

– Одна такая шкура как раз бродит неподалеку от моего силового контура.

– Ферк, она ищет коренья неподалеку от ручья, не трогай ее.

– А шкура-то хорошая… Прямо комбинезон готовый бродит.

– Это негуманно! Мы предположили у них зачатки разума.

– А что поделаешь. Шкуры, получается, когда-то добывать придется.

– Я надеваю скафандр и возвращаюсь к антиграву. Посмотрю, что можно сделать.

Легкий серебристый силуэт женщины мелькнул в зарослях и возник у больших деревьев с висящих среди них антигравом. Па пристегнула трос и взмыла вверх. Осторожно переступая космическими сапожками, она подобралась к двигателю. Следы от энергетического ожога на коже под скафандром слегка чесались.

«Бедный, ты бедный», – Па увидела остаток перепончатого крыла, торчащего из дюзы.

Повиснув среди сучьев, женщина схватила останки и потянула на себя. Крыло с куском обгорелой плоти осталось у нее в руках.

Пахло вкусно. Очень вкусно. Тысячелетия по земному времени она не испытывала такого наслаждения от запаха. Этого запаха не было в безупречно чистых коридорах космолета. Так не пахла составленная из молекул космическая еда.

Он был только….. И тут скафандр отсек воспоминания колышущихся занавесей, закрывающих зеленоватое небо там, где они…. с…… ели…… жаркое. Где и с кем она не успела вспомнить. Электроника и установки на сознание отсекли ненужные воспоминания, чтобы душевная боль не надломила космическую путешественницу.

Натуральная еда, а не энергопитание или набор молекул.

Па поднесла кусочек тушки ко рту. Не выдержала и… откусила, и только потом щелкнула кнопку «противоядие» на рукаве скафандра. Внутренний компьютер запиликал и определил, что потребленное вещество неопасно и пригодно в пищу.

Кто бы на Натаре мог подумать, что она будет, неизвестно в какой звездной системе, вися на дереве рядом с разбитым антигравом, есть жаркое, вытащенное из двигателя.

Вспомнилась школьная подруга Ритни, из любопытства приложившаяся к выходным питательным отверстиям в столовой, не предназначенным для гуманоидов. Как красиво, по мнению ее однокашников прибыл медицинский звездолет: с всплесками, подобно фейерверку. И как ужасно на телепортационном столе смотрелась Ритни с ее пятнами по всему телу и отрастающими присосками. Там же написано было! По-гуманоидному для высокоразумных существ: «Гуманоидам употреблять категорически запрещено!».

Уплывающий отрывок воспоминаний…

Дичь походила на белковые консервы с ароматизатором и не вызывала отвращения или рвоты. Питательные вещества поступили в мозг и вызвали странное чувство радости.

– Значит мы здесь, всё-таки, когда-то были, раз пища подходит…

– Как обстановка? – рыкнул коммунибор.

– Ем жареную дичь…

– Перестань! Получишь отравление!

– Уже проверила, отравления не будет. Белок подходит для употребления.

– Не поджигай плазму! Привлечешь ненужное внимание!

– Я вытащила полуобжаренный кусок из двигателя. Похоже на какую-то птицу. Не удержалась. Как вкусно!

– Продолжай наблюдение за окружающей средой. Сообщи, что с двигателем.

– Хмшо, – ответила Па, набивая рот кусочками крыла. Она повисла, раскачиваясь на тросе, и обглодала остатки перепончатокрылого до косточек. Жирные перчатки скафандра были обтерты об большой лист.

– А теперь посмотрим, что с двигателем, – Па подтянулась к антиграву и залезла в дюзу. Лопасти из церебрита были испачканы в чем-то черном, однако не погнулись. Женщина сорвала охапку листьев и протерла лопасти дочиста.

Женщины – они и в другой Галактике женщины.

После этого, ловким прыжком очутившись в кабине, она нажала стартовую кнопку. Поврежденный двигатель заработал с легким уханьем.

– Да! – воскликнула она и, нажав на кнопку коммунибора, сообщила:

– Двигатель поврежден не полностью!

– Хорошо, – ответил Ферк, – когда вылетаешь?

– Немного отдохну и попробую взлететь.

– Каковы световые сутки в твоем месте нахождения?

– Звезда близится к закату.

– Не вылетай в темное время суток, подожди до утра.

– Так и сделаю. Ведь неизвестно как себя поведет антиграв. И попробую залечить следы от энергоожогов. Я вся в штрихах от силовых проводов.

– Отключаюсь….

Па сняла скафандр и еще раз осмотрела поврежденное тело. Прозрачное стекло антиграва поднялось и космическая прапрапра ….бабушка Помпеиньи снова расслабилась и закрыла глаза. Впереди будет много трудностей. В животе сыто урчало, тело без скафандра легко дышало, над головой в вечереющем небе сияли звезды незнакомых галактик.

Аааааааааааа!!!!

– Ну я и летел! – Мелвин Гетармович, очухавшись после падения, встал и измерил расстояние. Он любил точность.

По его подсчетам полет после спотыкания длился не менее полутора метров.

Теперь внешне он несколько смахивал на Помпеинью Стахановну. Ну не фигурой, конечно, а перепачканной рубашкой, которая от этого не стала менее элитной. Но более грязной.

– Лучше бы доставку заказал, – лицо мужчины сморщилось в недовольную гримасу.

Тем не менее, он привык всегда добиваться результата. Поэтому еще раз измерив траекторию полета, перешагнул через ограждение и благополучно достиг кофемата.

Что ей купить? Кофе? Чай? Водку? Ой, воду?

Голова гудела от постбодуна и от легкого ушиба тоже.

– Закурить не найдется? – сзади раздались хриплые грубые голоса.

– Ну, конечно, вот только грабителей мне и не хватало, – выругался про себя Мел и спокойно развернулся к незаметно подкравшимся сзади персонажам, собираясь, в зависимости от численности применить или боевую стратегию, или стратегию заговаривания зубов. Чтобы свои зубы остались целыми.

Он улыбнулся так, как не улыбался на своей лучшей презентации. Вдохнул воздух…

– Я бы рад Вас угостить, но, видите ли…, – начал он…

И не успел продолжить.

– АААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!

Два мужчины – один повыше, другой худой, в неопрятной одежде – с дикими криками бросились прочь к ближайшему парку. Один из них на бегу задел ограждение и упал.

– Полтора метра пролетел. Или два, – отметил Мел.

Потом упавший вскочил и побежал дальше, не оглядываясь. Подошвы его обуви так и мелькали в темноте.

Мел стоял у кофемата, с недоконченным предложением во рту и пытался понять: что же напугало потенциальных преступников?

Неужели его грязная рубашка? Экие чистоплотные грабители попались…

Туго соображая, он заказал в кофемашине крепкий кофе и пару бутылок воды на опохмел себе и своей попутчице.

– Только бы не расплескать кофе по дороге.

Помпеинья Стахановна не сидела на скамье. Она на ней лежала, свернувшись калачиком под пиджаком Мелвина. И как такие достаточно крупномасштабные «калачики» помещаются под пиджаком? Мел диву дался.

Он сел рядом на лавочку и негромко сказал:

– Помпеинья, просыпайтесь, кофе пить.

Мычание из-под пиджака указывало на то, что дама сейчас перестанет опочивать.

Растрепанная прическа вылезла из ворота, и оттуда проворковало что-то вроде:

– Кккккккооооофффффе?

Женщина приподнялась на руках, посмотрела на Мелвина и…

– АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!

Заорала она.

От неожиданности кофе выпрыгнул из рук мужчины на асфальт.

– Что!!?

– Что такое?!

Помпоша замерла, выдохнула и сказала:

– Пппо-ппоказалось.

– Это был, между прочим, Ваш кофе, – испуганно изрек Мел.

– Мне и так уже…., – Помпошка смотрела на Мела с неким ужасом.

– Водички?

Дама, кивнула головой, взяла бутылочку, открыла, сделала несколько жадных глотков. Сушняк наступал.

Потом молчали. Женщина окончательно проснулась и стала рассматривать мужчину.

– Да у Вас рубашка испачканная. И синяк на лбу!

– Упал.

– Давайте протру Вам ссадину платком, сейчас.

Она покопалась в сумочке, плеснула на лоскут ткани водой из бутылочки и протянула руку ко лбу Мелвина.

– АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА! – закричало всё внутри Мелвина, но он не издал ни одного звука вслух.

Глазки Помпеиньи Стахановны слегка светились в глубине зеленоватыми огоньками.

Рука опять дернулась, выпуская бутылку.

– Больно?

– Нннннет. Показалось.

– Вот, Вы и воду расплескали…

Хмель из головы Мелвина Гетармовича был выбит окончательно. Но в Помпеинье Стахановне он засел плотно. По дороге в здание аэропорта ее шатало. Кроме того, уцепившись за бицепс Мела, она пыталась задорно попрыгать и постоянно зашагивала чуть вперед, хромая ногой без туфли, чтобы посмотреть мужчине в глаза. А потом, успокоившись и шепча: «Показалось», снова весело топала.

Войдя в аэропорт, Мел оставил даму на минутку по самым нассущным мужским делам.

– Может с ссадиной к хирургу придется идти, – отражение в туалетном зеркале указывало на вероятность шрама на брови. – На конференциях с таким украшением лучше не появляться. Засмеют всей тусовкой.

Он потер полудневную щетину и покривлялся в зеркало. Внезапно…

– АААААААААААААААААААААААААААААААААААААА! – он опять не закричал, но отшатнулся от умывальников к дверкам. Проскользнул и ударился об одну из них.

– Вам нехорошо? – из кабинки, пыхтя, высунулся потный объемный толстяк.

– Нет, ничего, всё в порядке, – Мел собрал расползающиеся по скользкому полу ноги и поспешил на выход.

В глубине глаз у него мерцали такие же небольшие огоньки, как у Помпоши. Только голубые…

– Что за чёрт!? У меня даже не одеты линзы!

На весь зал аэропорта раздались радостные вопли:

– Мелвин Гетармович!

– Мелвин Гетармович, я туууууууууут!

Стахановна мало понимала, где она находится при регистрации на рейс. Окружающих забавляло висение дамы средних лет на поручнях с поджатой босой ногой и приветствие окружающих помахиванием ручек.

Мел скептически смотрел на это представление.

– А зачем она всё время держит туфлю в руке? – возник неожиданный вопрос. – Надо будет узнать.

Впрочем, перед посадкой на рейс, многие приняли немного на грудь для бодрости в небесных скитаниях. И некоторые уже дошли из-за этого до ангельско-благодушной кондиции и начинали слегка куролесить.

Не всем хотелось со своими грехами оказаться ближе к небесной канцелярии. А вдруг призовет к ответу? Вот и заливали алкоголем или желудки, или мозги, или грехи.

К проходной стойке аэропорта даму пришлось тащить несколько волоком. Ей закапризничалось. А на стойке вообще зацитировалось из Бессона:

– Мулььти-паспорт, – сказала она, подняв документы кверху.

– Помпеинья Стахановна, перестаньте! – одернул ее босс.

Вся стойка давилась от смеха в связи с таким редким именем-отчеством, которое попыталось к тому же забраться в отделение для просветки багажа. Пришлось стаскивать ее с резиновой дорожки.

– По прилету запрещу ей пить вообще, – решил Мелвин Гетармович.

Хотя она всегда и так была образцом трезвости и ненакуренности.

Он потянул ее за руку и спросил:

– Помпеинья Стахановна, вы водку по жизни пьете?

Дама была увлечена разглядыванием какого-то экзотического бобика, погружаемого в багаж, поэтому ответ был, не поворачивая к нему головы:

– Да, из-под крана.

– ?????

– Или, может, наоборот, научить ее правильно пьянствовать. Надо бы этот вопрос занести в ежедневник, – мужчина подумал и достал смартфон.

– Потом определюсь и внесу в расписание, – решил он и сунул гаджет обратно в карман.

И вот борт, бизнес-класс. Если бы не бизнес-класс их бы вообще в самолет не пустили бы, особенно его непротрезвевшую даму. А тут билеты дорогие, поэтому можно ездить всем, кто за них заплатил. Хоть в одной туфле, хоть в грязном костюме, хоть нахрюкавшись до опупения. Главное – ценник на пассажира установлен, и пассажир стоит дорого.

Вон, этот, краснорожий, плюхнувшийся неподалеку со стеклянным бреньканьем в сумке, к примеру, шатается хуже Помпошки.

А это что такое?!

О-ля-ля, веселенький рейс: в салон затащили явно подвыпившую девицу, которая попыталась на ходу снять и без того почти отсутствующую майку и устроить полный стриптиз. Мужчины одобрительно захмыкали, дамы прикрыли детям лица рекламными журнальчиками. Самих дам в бизнес-классе, похоже, удивить чем-то было уже невозможно.

Впрочем, стриптиз не удался: спутники девушки не дали ей оттоплесовать и натянули на нее сверху джемпер. Хорошо хоть рукава на спине не завязали.

Чартер полетел в египетскую ночь…

Помпоша, подперев щёчку, любовалась на того, кого несколько часов назад назвала Красавчиком. Да так и заснула. Выглядела она как рыба-капля & рыба-пила (где «пила» – это глагол).

Мел с ухмылкой смотрел на свою раскисающую спутницу. Выглядела она презабавно, если экономисты или юристы вообще могут выглядеть забавно.

На креслах рядом болтали двое, к чему он невольно прислушался.