Текст книги "Часовая башня"

Глава 8
Решение Захарры

Василиса быстро спустилась по лестнице и нырнула в толпу учеников, наводнивших холл, – наверное, занятия уже закончились или наступило время большой перемены. Украдкой девочка вглядывалась в лица попадавшихся навстречу учеников самого разного возраста и невольно рассматривала золотые цифры на их синих галстуках: пять, восемь, девять, десять, три… Ни у кого не было нуля, как у Василисы. Хуже всего, что девочка и сама ловила на себе любопытно-насмешливые взгляды некоторых ребят. Иногда проходили мужчины и женщины в длинных синих мантиях – наверное, учителя, но, к счастью, никто из них не попытался ее остановить.

На самом деле Василиса совершенно не знала, что же ей теперь делать. Отец уехал, а спрашивать хоть что-нибудь у Елены… Нет, лучше сразу умереть на месте, избежав нового унижения.

К счастью, Ник поджидал Василису в холле, – наверное, чтобы вместе с ней вернуться в Лазорь.

– А меня взяли на третий уровень. – Ник смущенно покосился на галстук Василисы. – Но ты не переживай, ладно? Главное, что тебя приняли в школу. Ты скоро обгонишь всех по программе, вот увидишь.

По его встревоженному виду Василиса окончательно уверилась, что «ноль» в этой школе означает самый начальный из всех начальных уровней.

Василиса связалась по часовому браслету с Захаррой: для разговора надо было просто набрать числовой код нужного собеседника, как в обычном телефоне. Но подруга не ответила, только прислала сообщение, что немного задерживается, и просила подождать ее где-нибудь возле школы.

Ник вздохнул – наверное, ему не терпелось поделиться с отцом новостью о поступлении на третий уровень, но все же согласился подождать «эту Драгоцию».

К обоюдному разочарованию ребят, у самых ворот они столкнулись с Марком и его друзьями – наверное одночасниками.

– Значит, я оказался прав! – крикнул он, лишь взглянув на галстук Василисы. – Ты попала на нулевой круг, фейра!

Толпа вокруг него радостно загоготала, и громче всех был слышен злорадный смех Норта.

Василиса не удержалась – кинула быстрый взгляд на галстук брата – на синей ткани красовалась римская «девятка». Только не это… Девочке вдруг захотелось стать маленькой-маленькой, чтобы спрятаться где-нибудь в щели между плитами, устилавшими площадь перед замковыми воротами.

– Даже ремесленник выбился на троечку, – не унимался Марк. – На твоем месте я бы рыдал в три ручья, Огнева. Так унизиться…

– Ник, давай отойдем немного в сторону, – угрюмо предложила Василиса.

Они решили сесть на одной из лавочек на набережной – оттуда открывался красивый вид на море. Но увы, Марк и Норт уже направлялись к ним. Хорошо, что их друзья хотя бы остались в стороне, впрочем, все равно издалека наблюдая за происходящим.

Проигнорировав Ника, попытавшегося заслонить собой подругу, Марк подошел к ним чуть ли не вплотную. Его глаза нарочито долго изучали золотой нолик, пришпиленный к синему галстуку Василисы.

– Я всегда знал, Огнева, что ты оказалась в нашем мире случайно. – Физиономия мальчишки расплылась в широкой, торжествующей ухмылке. – Надеюсь, вскоре твой отец поймет, что из тебя не получится часовщицы, и наконец-то выгонит из…

– Дома, – радостно подсказал Норт. – И она перестанет позорить наш род!

– Кто сегодня опозорился, так это ты, – не моргнув глазом, произнесла Василиса. После экзамена у Елены Мортиновой она все еще пребывала в ударе. – Представляешь, – состроив удивленно-невинное лицо, обернулась она к Нику, – мой брат так спешил в школу, что забыл одеться!

Ник не выдержал и фыркнул, вспомнив рассказ Захарры. По-видимому, история получила широкое распространение, потому что некоторые из учеников, пребывавших поблизости, засмеялись, а лицо Норта сделалось розовым.

Из-за плеча Марка появилось знакомое лицо с веселыми карими глазами и чуть вздернутым носом. Захарра быстро разобралась в ситуации.

– Извините, что задержалась… О чем разговор? – Она широко улыбнулась, глядя только на Марка. Тот ответил ей злым и высокомерным взглядом.

– О том, что я сегодня же расскажу госпоже Мортиновой о твоем недостойном поведении утром. Ты напала на человека.

– О да, с бедным мальчиком случилась такая неприятность, – доверительным тоном произнесла Захарра. – Мне кажется, что он так переживал из-за своего плохого вчерашнего поведения, что немного помешался умом…

Ник опять весело фыркнул, а лицо Норта начало приобретать какой-то синюшный оттенок.

– Ты напала на меня! – истерично выкрикнул он, подступая к девочке с кулаками. – И ответишь за это!

– Ты тоже напал на человека, – спокойно возразила Захарра, даже не сдвинувшись с места. – На свою сестру, между прочим. Нортону Огневу наверняка будет интересно узнать подробности того вечера, ага?

Некоторое время обе стороны молча мерили друг друга уничижительными взглядами.

– Ну хорошо… – со злобным выражением лица протянул Марк. – Мы забудем о наших маленьких недоразумениях…

– Приятно иметь с вами дело, – белозубо улыбнулась Захарра. – Надеюсь, это все на сегодня?

Норт грязно выругался и явно собирался продолжать в том же духе, но Марк придержал его за рукав рубашки.

– Полегче, Норт, не порть себе репутацию… – едва слышно осадил он друга. Действительно, многие из находившихся поблизости учеников удивленно оборачивались в их сторону. – Я хотел еще добавить, что Огнева получила по заслугам и я этому несказанно рад, – продолжил Марк. – Желаю ей приятной учебы на нулевом круге.

Захарра бросила косой взгляд на галстук Василисы, но ничего не сказала.

– В каком же гневе будет ее отец, когда узнает. – Марк с фальшивым сочувствием покачал головой. – Его дочери предстоит целыми днями копаться в деталях, по уши в инфомасле… Так позорить великий род часовщиков Огневых…

И Ник не выдержал.

– Обучаться часовому ремеслу – почетно! – выкрикнул он, сжимая кулаки.

– И чем же почетно, ремесленник? – Марк позволил себе легкий полуоборот в сторону Ника. – Что может быть почетнее управления временем? Часовщики управляют машинами, которые создают для нас такие, как твой отец… Простые ремесленники.

– Чтобы управлять механизмами, вначале надо разобраться, как они действуют, – процедил Ник. – Если ты не понимаешь этого, то просто идиот…

– Поосторожнее со словами, ремесленник. – Зрачки глаз Марка расширились, полностью затопляя и без того темно-карюю радужку, а на лицо будто упала тень. – Если твое зачасование проведу я, то во второй раз тебя никто не спасет. Ты погибнешь, как Фрезер.

Он круто развернулся, вызвал крылья и взмыл в воздух. Крылья у него были большие и черные, по их краю шла кайма с темно-красными и фиолетовыми переливами. Издалека он походил на гигантскую летучую мышь, и Василисе почему-то стало тяжело на душе – слова Марка все же задели ее. Действительно, что скажет отец, когда узнает? Проклятая Елена…

Норт еще раз люто зыркнул на Василису и, засунув руки в карманы штанов, вразвалочку поплелся обратно к своим новым друзьям, издалека с любопытством следившим за ними. Как только он подошел, на него накинулись с расспросами – очевидно, всех волновало, почему так внезапно улетел Марк.

– Давайте больше не будем обращать на них внимание, – беспечно произнес Ник, хотя голос у него все еще дрожал. – И не переживай из-за того, что тебя взяли только на нулевой…

– Как ты умудрилась попасть на самый низкий уровень? – перебила его Захарра. – Я просто поверить не могу! Конечно, жалко, что ты не попадешь на занятия в Звездной Башне.

Захарра смущенно поправила галстук с золотой «девяткой».

– Нет, я буду ходить к Астариусу, – помотала головой Василиса. – Елена вообще не хотела брать меня в свою школу, хотя я ответила на все ее устные вопросы. Я думала, что мне конец… Но тут пришел Астариус и сказал, что берет меня в свой круг учеников. Елена так разозлилась! – Вспоминая этот приятный момент, Василиса даже зажмурилась от удовольствия.

– Так ей и надо, – поддержала Захарра. – Ужасная женщина.

– Да ладно, – махнула рукой Василиса и тут же спохватилась. – Кстати, поздравляю тебя с высшим кругом!

– Спасибо, – мгновенно просияла Захарра.

У Ника зазвенел браслет – пришло сообщение от отца, и мальчик отошел в сторону.

– Я тебе никогда не прощу, что ты не дала мне поиздеваться над Лазаревым, – прошептала Захарра. – Как бы я задразнила его за троечку! – Ее личико приняло очень огорченный вид. – Но не буду же я насмехаться над его тройкой, когда у тебя нолик!

– Так тебе и надо, – без злобы произнесла Василиса. Она решила не говорить, что часы Тайноса показали ровно двенадцать. А вдруг друзья не поверят, подумают, что она хвастается… Нет, лучше было пока помолчать. – Захарра, а как тебе лабиринт? – с интересом спросила она. – Ты быстро нашла нужные доминошки?

– Какие доминошки? – удивилась та. – У меня были шашки.

– А у меня – часовые колеса, – добавил вновь подошедший Ник. – Я чуть голову не сломал, пока додумался их правильно расставить.

Некоторое время они горячо обсуждали прохождение лабиринта. Оказалось, что каждому ученику давали свое особенное задание, хотя всем нужно было найти красную дверь выхода.

Неожиданно Василиса вспомнила, что Захарра тоже общалась с директрисой – Еленой, и даже задержалась из-за этого.

– Послушай, а как прошли твои переговоры с Мортиновой?

– Да вообще-то не очень… – замялась девочка. – Кстати, она действительно была очень зла… Наверное, не отошла еще после твоего экзамена. – Захарра ухмыльнулась. – Дело в том, что она предложила мне жить в одной комнате с этой блондинкой, Резниковой. Госпожой кошмар-р… Мол, одной из Драгоциев мы дадим только самое лучшее, а комната Мариши, оформленная в нежно-розовых и салатовых тонах, так очаровательна… – Захарра довольно удачно перекривила голос Елены.

– Короче, я сказала, что уже договорилась жить вместе с вами, в Лазоре.

– Что-что-что?! – У Ника глаза полезли на лоб. Захарра одарила его убийственным взглядом.

– Если твой отец меня не примет, я что-нибудь придумаю. – Она раздраженно пожала плечами. – Но в Рубиновом Шпиле я жить не буду. Еще не хватало, чтобы эта Резникова постоянно шпионила за мной.

Ник выглядел бледным и растерянным.

– Фу-ух… Вообще-то я не уверен, что отец возьмет даже Василису… Он озадаченно почесал в затылке. – Понимаете, наша Ратуша делится на две части. Первая из них, Лазорь – это общественное место, в нем заседает РадоСвет. Вторая – это жилые комнаты для мастеров и некоторых учеников Темночаса и Светлочаса, которым не нашлось места в Воздушном замке и Рубиновом Шпиле. Понятно, что в основном речь идет о тех, кто учится и живет за счет добровольных пожертвований. Под общежитие для этих школьников отдали практически весь второй этаж – когда-то мой папа еле выпросил на это у РадоСвета разрешение… А вот на первом этаже, в Лазурной зале, находится самая большая библиотека в Астрограде – все часолисты настроены на нее. Кстати, вокруг библиотеки идет окружной коридор – из него можно попасть в настоящие часовые мастерские, но только по особому разрешению. А еще внизу, в подземелье, находится Зеркальное кольцо – переход в любой замок Эфлары. Понятно, что все эти помещения строго охраняются. Все это я рассказываю с одной целью: чтобы вы поняли, наша Ратуша – это не просто какое-то общежитие! Ты же помнишь, Василиса, именно у нас решили установить Часовой Круг.

Ник шумно перевел дух и продолжил с еще большей горячностью:

– Мой отец – глава Совета Мастеров, но ему принадлежит всего две комнаты, одна из которых всегда была его мастерской. Потому что наше общежитие, увы, сильно перегружено. Правда, я уже два года живу на крыше, в башне, потому что давно хотел отдельную комнату… Но там очень холодно, стены такие тонкие… Отец еле разрешил. Помнишь, как устроена крыша Ратуши, Василиса? Она состоит из небольшой площадки, окруженной башенками, плотно прижатыми друг к другу. В каждой башне два этажа, соединенных внутри одной лестницей. Там тесновато, зато удобно и даже есть камин.

– Короче, ты хочешь сказать, что нам не будут рады, – Захарра подняла одну бровь – точь-в-точь как всегда делал ее брат, когда очень удивлялся.

Ник недовольно покосился на нее:

– Нет, я хотел сказать не это! Не надо договаривать за меня, ладно? Я просто хочу предупредить, что поселиться у нас будет непросто… Тем более, – Ник смущенно взглянул на Василису, – что я еще не разговаривал с отцом даже о тебе…

– Потому что наверняка струсил, – закончила за него несносная Захарра.

Лицо Ника побагровело. Василиса еще не видела друга таким разъяренным, поэтому поспешила вмешаться:

– Нет, Ник вообще ничего не знал. Давай просто пойдем к его отцу и спросим, найдется ли в одной из башенок место для нас… Ну а если нет, то… вернемся в Рубиновый Шпиль.

Василиса упала духом. Одна мысль о том, что придется идти к Елене с просьбой дать комнату в ее замке, причиняла невообразимые муки. Честное слово, лучше жить на улице…

– Погоди-погоди, так в школьном общежитии Ратуши живут одни реме… – Захарра поморщилась, – мастеровые, короче?

Лицо Ника сделалось каменным.

– Вот именно, – произнес он ледяным тоном. – Надо сказать, что они не очень-то симпатизируют часовщикам. И те, понятно, отвечают им тем же. Поэтому школьное общежитие поделено на две части: в левом крыле живут часовщики, а в правом – мастера. Обе стороны почти не общаются между собой… Недолюбливают друг друга. И стараются не заходить на чужую территорию.

– Да у вас почти война, – хмыкнула Захарра.

– Не война, а простое правило, – возразил Ник. – Которое нельзя нарушать. Но в библиотеке оно не действует: туда ходят все, кто хочет.

– В библиотеку Лазоря можно попасть через часолист, да? – заинтересовалась Василиса. – Мне Диана рассказывала.

– Угу. – Ник погрустнел. Но тут же встрепенулся: – Ну ладно, идем к нам. Папа и так нас ждет, он даже затеял праздничный ужин… Двинем через площадь? Это самый короткий путь.

– Мы что, пойдем пешком? – поразилась Захарра.

– А ты как думала? – прищурился Ник. – Придется потопать ножками. Хочешь в карете кататься – дуй в Рубиновый Шпиль.

Захарра скривилась, но промолчала. Василиса расстроенно вздохнула: эти двое явно недолюбливали друг друга, но сохраняли нейтралитет из-за общей компании – Василисы и, наверное, Фэша.

Они пошли по брусчатой дороге, ведущей от замка в город. Иногда их обгоняли самоходные кареты и грузовые телеги, запряженные обычными лошадьми.

– Это мастеровая тропа, – пояснил девочкам Ник.

– Ну да, мы бы давно полетели, – пробурчала Захарра.

Ник услышал, но виду не подал. На всякий случай Василиса поспешила сменить тему.

– Послушай, а как вы с Фэшем познакомились? – спросила она. – Раз часовщики и мастера, живущие в Лазоре, так презирают друг друга…

– О, это длинная история! В первую встречу мы с ним чуть не подрались. – Лицо Ника расплылось в довольной улыбке. – Он зашел на нашу крышу и собирался проникнуть в Цап… короче, одну из башен… Может, я вам потом покажу в какую. – Он кинул недовольный взгляд на Захарру, и она ему ответила тем же. – Я его спросил, какого черта он тут делает. Ну ясно, Фэш ответил, что это его дело, а не какого-то ремесленника. Мы с ним чуть не подрались, а потом разошлись в разные стороны, очень злые друг на друга. – Ник усмехнулся. – Я уже забыл эту историю. Но однажды мы с отцом задержались в библиотеке за полночь. Отцу можно там находиться, а вот ученикам бродить ночью по Ратуше категорически запрещается. И вдруг мы видим Фэша! Представляешь, сидит себе за столом и при свете одной свечи ковыряется в своем часовом браслете. Увидел моего папу – и как подскочит, словно его ошпарили кипятком. – Ник заулыбался, полностью отдавшись воспоминаниям. – Ну, мой отец присаживается за стол и так спокойненько ему говорит: «Ну, в чем у тебя проблема?» Оказалось, у Фэша браслет поломался – часовой механизм стрелы начал спешить. Понятно, из-за этого он получал в школе. Он же в то время только смылся от дяди, не мог сам за ремонт заплатить. Конечно, на рынке всегда можно расплатиться эферами. Например, мы с ним часто ходили к булочнику – Фэш ведь здорово умеет делать новые временные ветки, поэтому за один час булочник успевал напечь всяких крендельков на целый день.

– Так, значит, Фэш сам зарабатывал деньги? – изумилась Захарра. – А я думала, как ему удалось продержаться… Я часто спрашивала, но он мне ничего так и не рассказал.

– Ну ты же наверняка знаешь, какой он гордый, – пожал плечами Ник. – Потом, когда мы подружились, он говорил, что эферы у него нескоро начали брать – он ведь просто ученик. А вот в школу его сразу приняли – Астариус порекомендовал, да и в наше общежитие тоже он устроил… А вот с карманными деньгами у Фэша всегда было туго. Вот мы с отцом и застукали его за починкой стрелы. Но часовщики, в отличие от мастеров, обычно не умеют чинить свои механизмы. – Ник фыркнул.

Захарра нетерпеливо цокнула языком:

– Ну а потом-то что?

– Да что-что… Отец пригласил Фэша к нам мастерскую. Мы даже поспорили с ним, что тот не придет. Но он пришел уже на следующий день, а я проиграл отцу уборку мастерской.

– Мне Фэш немного по-другому рассказывал, – вдруг улыбнулась Захарра. – Но это и понятно… Но вообще он твоего отца просто обожает.

Ник неопределенно пожал плечами.

– Мой папа – самый крутой мастер на Эфларе, – с гордостью произнес он. И, тут же смутившись, затараторил: – С той поры Фэш начал к нам частенько захаживать. Так мы с ним и подружились… Еще Марк над ним в открытую смеялся, что он водится с ремесленниками… Доставал его в школе постоянно. Ну, про это вы уже знаете.

Ник глубоко вздохнул и снова погрустнел – наверное, вспомнил, что давно не виделся с другом. Девочки тоже замолчали, думая о своем. Василиса так волновалась перед встречей с отцом Ника, что почти не смотрела на ухоженные городские дома под красными и зелеными черепичными крышами. Хотя некоторые из них были украшены фигурной лепкой и статуями зверей, и даже заборы у домов были кованые, ажурные, – наверное, жители Астрограда жили неплохо.

Вынырнув из очередного переулка, ребята оказались на городской площади. По воздуху сновало туда-сюда столько необычных передвижных механизмов, что у Василисы даже голова закружилась. Кругом стоял невообразимый шум: лязг, визг, скрежет, чьи-то выкрики – хотелось закрыть уши, чтобы сберечь барабанные перепонки. Да, в воздушном пространстве царил настоящий хаос, однако на самих каменных плитах, устилавших площадь, почти никого не было. Мало кто из прохожих отваживался разгуливать под пролетающими каретами, повозками и даже – Василиса могла поклясться – прогрохотавший вдали поезд – он состоял из нескольких металлических вагончиков.

– Давайте напрямую! – вдруг проорал им Ник и побежал наперерез через площадь.

Василисе не очень-то хотелось пробегать под каретой или, что еще хуже, под каким-нибудь поездом, но Захарра дернула ее за руку, и они понеслись за Ником.

К счастью, им не пришлось далеко бежать – за площадью оказался небольшой парк с фонтанами, преодолев который меньше чем за полминуты, все трое выскочили к самым дверям Ратуши. Василиса вдруг вспомнила, что когда-то уже мчалась через эту самую площадь – верхом на черном малевале Яркоглазе.

Ник повел их не к парадному входу, а куда-то вбок, за угол здания. Пройдя несколько метров, они остановились.

– В следующий раз хоть предупреждай, – еле отдышавшись, произнесла Захарра. – Если ты собираешься так каждый день в школу ходить, то я тебе не завидую.

– Ой, какие мы нежные, – отмахнулся Ник. – Да и такое оживленное движение здесь только днем. Утром народу мало, а вечером на площади только пешком прогуливаются, любое другое передвижение запрещено… Да и разве вам не понравилось? Я думал, это будет прикольно.

Василиса не выдержала и прыснула – такое ошеломленное лицо было у Захарры.

– Прикольно?! – гневно произнесла та. – Ну и ну, ты это серьезно? Я думала, что там и останусь… А если бы мне на голову что-то свалилось?! Ты точно ненормальный, если считаешь подобное развлечение забавным.

Ник демонстративно пожал плечами: мол, дело твое. Он вытянул свою часовую стрелу и приложил ее к замку – дверь тут же открылась.

– Раньше я имел специальный ключ, – произнес он. – Но теперь, когда у меня есть стрела, все значительно упростилось.

И Ник заговорщически подмигнул Василисе.

Глава 9
Голубиная башня

Старший Лазарев ожидал их в мастерской, сидя за рабочим столом. Василиса помнила эту комнату: на стенах по-прежнему висело много самых разнообразных часов – они тикали, жужжали, скрипели, отстукивали секунды… Когда-то Ник и Фэш привели ее в эту комнату, чтобы отправить на Осталу, но, к счастью, не успели. Василисе вдруг стало интересно, как бы дальше развивалась ее судьба, если бы у мальчишек получилось задуманное? Она тряхнула головой, отгоняя прошлое, – лучше подумать о том, что происходит сейчас. Ведь от решения отца Ника будет зависеть очень многое.

Выслушав сбивчивую речь сына, Лазарев немного помолчал, в задумчивости разглядывая девочек. Василиса чувствовала, что начинает краснеть. Захарра же оставалась невозмутимой.

– Как отнесся твой отец к тому, что ты хочешь жить в нашем доме? – обратился он к Василисе.

– Ну-у, – замялась девочка, – он не был в восторге.

Константин Лазарев в задумчивости потер подбородок, размышляя о чем-то.

– Значит, он не разрешил?

– Да нет… То есть нет, да! Ну, почти. – Василиса окончательно сбилась и замолчала, потому что у нее не было толкового ответа. Но отец Ника продолжал глядеть на нее в упор и девочка затараторила:

– Пожалуйста, можно, я поживу здесь, у вас? Мне не надо много места… Только бы не у Елены в замке, потому что…

Лазарев мановением руки остановил ее сумбурную речь.

– Тебя зовут Захарра? – обернулся он к другой гостье. – Ну а ты почему не хочешь жить в Рубиновом Шпиле?

– Я должна всегда быть рядом с Василисой, – сказала та. – И защищать ее, если понадобится.

Василиса немного удивилась ее словам. Но решила, что Захарра просто не хочет раскрывать своих истинных причин. Не говорить же ей Лазареву, что она просто не хочет жить в одной комнате с госпожой кошмар-р.

– Честно говоря, у тебя больше шансов попасть в наш дом, чем у Василисы, – заметил тот.

Сердце Василисы заколотилось так сильно, что казалось, сейчас выскочит из груди и поскачет по полу, словно обычная механическая заводная игрушка. Неужели ей придется уйти ни с чем?!

Для себя она решила, что лучше переночует на одной из городских черепичных крыш, чем пойдет проситься на ночлег в Рубиновый Шпиль.

– Мы должны жить у вас, – твердо произнесла Захарра. И вдруг добавила: – Если надо, я смогу заплатить. У меня есть немного драгоценных камешков. И даже немного эфларов, ваших монеток.

Василиса, хоть и была невероятно расстроена, кинула на подругу любопытный взгляд: она вдруг подумала, что еще никогда не видела эфларских денег.

Лазарев протяжно хмыкнул, смешно сдвинув брови к переносице.

– Дело не в оплате, девочки. У РадоСвета хватит денег и драгоценных камней, чтобы обеспечить всем необходимым три таких общежития, как наше… Буду откровенен. – Он вновь повернулся к Василисе. – Ты и сама прекрасно помнишь, какие у меня были из-за тебя серьезные неприятности… Мгновенное старение – очень неприятная вещь… Вот почему мне совсем не нравится идея приютить дочь своего врага, тем самым вновь, пусть и невольно, подставляя себя под удар.

– Мой отец с вами бы согласился… – убитым голосом произнесла Василиса. – Он так и сказал: ты что, хочешь жить в доме моего врага?

– Вот и я об этом, увы.

– Послушай, папа… – начал было Ник, но примолк под сердитым взглядом отца.

– Да у нас и места немного, – продолжал сомневаться Лазарев. – А для таких дам, как вы, привыкшим к хорошим условиям…

Василиса хмыкнула про себя: что знает отец Ника о жизни в простой городской квартире с двумя десятками кошек. Да после этого любой шалаш будет радостью!

– Голубиная башня пустует, – вдруг произнес Ник. – Но там очень холодно. И голуби…

– Ерунда, – невозмутимо произнесла Захарра. – В Змиулане всегда холодно. А на голубей мне лично плевать.

– И мне, – быстро поддакнула Василиса.

В комнате повисло молчание. Старший Лазарев одной рукой подпер подбородок, а другой в задумчивости барабанил пальцами по столу. Василиса перебирала в уме варианты наиболее подходящих слов, чтобы продолжить уговоры, но в голову лезла какая-то чепуха, недостойная внимания. Ник уставился на отца умоляющим взглядом, и только Захарра, сложив за спиной руки, сохраняла хладнокровие.

Старший Лазарев глубоко вздохнул, очевидно принимая какое-то невообразимо трудное решение, и поднялся из-за стола.

– Когда я сегодня получил из часолиста письмо от твоего отца, Василиса, – медленно начал он, – то подумал, что это чей-то жестокий розыгрыш. Представляешь, как я удивился? Мой злейший враг, смертельный враг! Пишет мне самолично и просит приютить его дочь в моем доме на время школьных будней. Признаться, я потерял дар речи на полдня, как минимум.

Василиса подавленно молчала. Ее шансы поселиться в Лазоре стали почти призрачными.

– Я долго размышлял, – продолжил отец Ника. – А вдруг это новый подвох со стороны Огнева? Может, он снова решил подставить меня?

– Нет-нет, это я сама предложила, когда узнала… – горячо возразила Василиса, но Лазарев вновь остановил ее предупреждающим жестом.

– Но тут я вспомнил, что это девочка – Василиса Огнева, подарила моему сыну исполнение его самой заветной мечты. – В карих глазах, окруженных лучистыми морщинками, появились смешливые искры. – И разве я могу не принять ее в моем доме? Да и сестре нашего дорогого Фэша мне трудно будет отказать. – Он улыбнулся Захарре.

– Так значит… – Глаза у Василисы заблестели от восторга.

– Вы будете жить в Голубиной башне, – произнес отец Ника. – Ник покажет вам, где она находится, а заодно позаботится о том, чтобы вам выдали одеяла, дрова, посуду и все остальное. Но знайте – там действительно холодно, особенно зимой.

– Спасибо, папа! – Лицо младшего Лазарева осветилось радостной улыбкой.

Девочки горячо поблагодарили старшего Лазарева. Даже Захарра, мигом растеряв всю свою невозмутимость, светилась от счастья.

Затем они попрощались и вышли из мастерской, но Василису, прикрывавшую дверь, отец Ника остановил:

– Я хочу, чтобы ты знала… Мы с твоим отцом давно враждуем и этого никак не изменить. И все же тебе я всегда рад. Ты смелая, умная и добрая девочка. Оставайся такой как можно дольше.

Василиса кивнула, попрощалась еще раз и вновь присоединилась к друзьям, после этих слов чувствуя себя немного озадаченной.

* * *

Внутри Голубиная башня выглядела очень запущенной – здесь давно никто не жил. Окна, стены и всю мебель в комнате затянуло древней паутиной, везде было очень грязно, виднелись следы голубиного помета и валялось много старого мусора самого разного вида – обрывки бумаги, ржавые железки, опилки, битое стекло и даже птичьи кости. Не выдержав, Василиса чихнула и тут же подняла вокруг себя облако сероватой пыли.

Сама башня состояла из двух комнат. В нижней находился небольшой, сильно закопченный камин с кучей золы, низкий стол из дубовых досок и несколько деревянных табуреток. Верхняя комната оказалась спальней – там стояли две кровати, а между ними на стене висело овальное зеркало в покореженной от времени кованой раме из завитушек. Вместо потолка здесь шло перекрестие из тонких деревянных балок, сквозь которые было видно внутренний конус башенной крыши. Между собой комнаты соединялись узкой и шаткой лестницей с высокими перилами – ее деревянные ступени ужасно скрипели при ходьбе. На чердачное окно верхней комнаты действительно прилетали голуби – белые, серые и даже черные, с ярко-красными глазами – таких Василиса еще никогда не видела.

Из всех предметов в башне девочке понравились настоящие деревянные часы в виде домика с дверцей и кукушкой. На цепочках маятника висели гири-шишки. К сожалению, часы не работали, но Ник сказал, что попросит отца как-нибудь их починить.

Ник помогал им вовсю: выносил огромные пакеты с мусором, сам вычистил камин и разжег в нем огонь, принес одеяла и постельное белье. Девочки тоже времени даром не теряли: Василиса занялась уборкой спальни, где больше всего «постарались» голуби, а Захарра очистила стены и вымыла пол в гостиной, – снизу то и дело были слышны ее препирательства с Ником. Раз или два к ним заглядывали какие-то мальчишки – друзья Ника. Но, узнав, что новенькие – часовщицы, любопытство многих ребят сменилось настороженностью, и вскоре их оставили в покое. Оказалось, что на крышу редко кто забирается, потому что ключ есть только у старшего Лазарева и, конечно, у Ника, поэтому никто со второго этажа не станет их часто беспокоить. Захарра сказала, что им вообще все равно, потому что у них с Василисой есть крылья и они будут летать в школу и обратно, а не бегать под колесами карет, как сумасшедшие.

Уборка башни затянулась до самого вечера. Ник ушел ровно в восемь, пообещав вернуться с чем-нибудь вкусненьким.

Как только комната хорошо прогрелась, Василиса достала из сумки-таймера голубое яйцо луноптаха, завернутое в шапку. Вначале она внимательно обследовала его, но не нашла ни единой черной трещины. Тогда девочка положила яйцо в старую соломенную корзину, найденную во время уборки спальни. Захарра посоветовала еще укрыть его сверху чем-нибудь теплым. Василиса пожертвовала будущему луноптаху свой зеленый вязаный шарф, а корзину поставила поближе к огню, возле дровницы.

И вот как только они, довольные, расположились возле камина, часовой браслет Василисы тихо звякнул – ей пришло сообщение-«посылка».

Сгорая от любопытства, она вызвала часолист – книга в красной обложке с серебряным циферблатом тут же появилась перед ней, выплыв из алого огненного круга.

Захарра покосилась на нее:

– Что, почта?

Василиса прикоснулась стрелой к циферблату – вновь раздался короткий сигнал, и часолист, прошуршав страницами, открылся. Она увидела странную картинку: холщовый мешочек, перевязанный шнурком, парил в белом тумане страницы.

– Скорее всего, тебе прислали деньги! – предположила Захарра. Видя, что подруга медлит, она подсказала: – Просто забери его!

Василиса повиновалась – протянула руку и ухватила мешочек – тот оказался довольно увесистым. Сгорая от любопытства, девочка развязала шнурок и высыпала содержимое на пол – горку золотых монет разной величины.

– Ого, да тут одни эфлары. – Захарра цокнула языком. – Хотя смотри, и минутки есть…

– Так это часовые деньги, да?

– Ну конечно! – подтвердила Захарра. – Даже у меня есть эфларские монеты, хотя я еще никогда ими не платила, конечно. Мне Рок дарил, он здесь часто бывает.

– Я никогда их раньше не видела.