Текст книги "Часовая битва"

– Не забывайте о метке, – произнес Нортон-старший. – Астрагор всегда знает, где находится каждый из его учеников.

– И давайте вспомним о самой Василисе, – добавил Астариус. – У нее могут быть другие планы, отличные от наших с вами.

– Ты хочешь сказать, она уже перешла на темную сторону? – невесело пошутил Лазарев.

– Мы не знаем, что посулил ей Астрагор за добровольный переезд в Змиулан, – сердито произнес Огнев. – Поэтому я бы не стал шутить так грубо.

– У тебя всегда было туго с чувством юмора, – не остался в долгу Лазарев. – Помню, ты всегда обижался на «стрелочника», хотя сам не брезговал называть часовых мастеров ремесленниками.

– Господа, оставим ссоры, – одернул их Миракл. – Времени мало.

– Если быть точным, то всего лишь до утра, – поддержал Астариус. – Завтра совещание в РадоСвете, где я хотел бы выступить с докладом по поводу предстоящего путешествия в Расколотый Замок. Давайте, друзья мои, сосредоточимся.

И мужчины еще ниже склонились над чертежами.

Глава 12
Урок будущего

С самого утра Василису поджидал сюрприз: в Каменной зале проводили общий урок со всеми старшими учениками. Так как ей до чертиков надоели индивидуальные занятия с Роком, Василиса обрадовалась возможности очутиться в большом и шумном коллективе, пусть и среди учеников Астрагора.

В этот раз пришли не только уже знакомые Василисе старшие – Рэт, Примаро, Феликс, Дир, но и больше двух десятков младших, среди которых даже были две девочки. Василиса попыталась им улыбнуться, но встретила в ответ крайне неприветливые взгляды, а один мальчик даже скорчил ей гримасу.

Из всех «коллег» один только Рэт едва кивнул – все же у них было общее приключение в Драголисе. Ну и Примаро послал загадочную полуулыбку. Остальные же так откровенно глазели на Василису и даже показывали на нее пальцами, перешептываясь и пересмеиваясь, что в конце концов заставили ее почувствовать себя крайне неловко и неуютно. Она даже подумывала, а не смыться ли ей из комнаты на радость Астрагоровым ученикам, но, к своему большому облегчению, наконец-то увидела Захарру, входящую в Каменную залу.

– Привет! Как встреча с Еленой? – тут же набросилась на нее подруга. – Надеюсь, ты ее не зачасовала?

– Как видишь, я еще здесь, – неохотно произнесла Василиса, которой было неприятно вспоминать о вчерашнем. – Но у меня хорошие новости: Астрагор сказал, что разрешит ключникам прилететь в Змиулан. И мы все снова пойдем в Расколотый Замок.

– Невероятно! – обрадовалась Захарра. – Значит, нам надо придумать, где мы встретимся с нашими… Великое Время, как я по ним скучаю! Даже по этому доставучему Маару… И знаешь, у меня уже есть одна идейка. – В карих глазах Захарры блеснули таинственные огоньки. – Я подумала, что ты можешь войти в комнату Фэша через мантиссы какой-нибудь его вещи, – придвинувшись, быстро зашептала она на ухо Василисе. – Это будет куда проще, чем шататься по замку, рискуя нарваться на неприятности. С его зеркала настроен прямой временной переход в мою комнату и обратно. Я тебе клянусь самим Временем, что о нем никто не знает. Ни Рок, ни Войт не додумаются искать нас в комнате Фэша, зуб даю.

– Отличная идея! Слушай, а ты можешь достать какую-то особенную вещь, точно принадлежащую Фэшу? – загорелась Василиса, лихорадочно обдумывая, когда она смогла бы приступить к тиккеровке. В ее комнате стояли античасы, да и все дни она почти всегда проводила под присмотром Рока… Следовало выбрать очень секретное место… Может, личный уголок?

– Ты смеешься? – Захарра вдруг хихикнула. – У тебя же самой есть вещь, которая стопроцентно принадлежит моему братцу. Мало того, я готова сломать свою часовую стрелу, если вдруг выяснится, что Фэш не мастерил колечко втайне от всех и где? Ну конечно же у себя в комнате.

Василиса ахнула. Как же она сама не догадалась! Ведь кольцо и вправду может привести к комнате Фэша. Она вспомнила, что и сам Фэш-в-сновидении просил ее поискать у него в комнате – значит, там действительно может скрываться какая-то тайна.

В Каменной зале царил легкий шум – пока Рок не появился, ученики расслабленно переговаривались, делясь друг с другом свежими новостями. На девочек, стоявших вдали от остальных, никто не обращал внимания.

– Да, кстати. – Василиса аккуратно раскрыла медальон, извлекла из него бублик и протянула Захарре.

– Спасибо, но я уже поела, – удивилась та, подняв брови. – Хотя, если бы ты мне предложила какую-нибудь астроградскую шоколадную конфету, эх…

– Я принесла этот бублик из сна, – перебила ее Василиса. – Понимаешь, в чем дело…

И она подробно рассказала подруге о беседе с Родионом Хардиусом.

Пока Василиса рассказывала о загадочной восьмерке – знаке Бронзовой Комнаты, Захарра с недоумением крутила бублик в руках. Но как только Василиса дошла до бубличного дождя, она вдруг взяла и надкусила его.

– Вкусный! – И Захарра с большим удовольствием схрумкала остаток на глазах у немного рассерженной Василисы.

– Это же моя первая вещь, принесенная из луночаса! – укорила она подругу. – А ты его съела!

Захарра закатила глаза к потолку.

– Я просто хотела удостовериться, что он настоящий. Если тебе так нравятся бублики, начасуешь себе во сне новых… Хотя моя просьба об астроградских конфетах тоже в силе. И, знаешь, раз у тебя получается принести вещь из сна, то ты можешь попробовать взять с собой в сон… хм… ну свой медальон к примеру. И провести тиккеровку во сне… Эх, вот бы знать числовое имя Фэша! – вдруг произнесла она. – Тогда мы бы просто прошли в его комнату из моей… Братец хитрый, поставил паролем свое личное имя… Я тогда бы открыла переход, настроила и…

– Смогла бы провести нас всех! – радостно завершила Василиса. – Здорово!

– Ну да, – пожала плечами Захарра.

Какую-то долю секунды Василиса раздумывала. После чего решилась и прошептала Захарре на ухо:

– Змееносец.

У подруги глаза стали круглые, как эфлары.

– Ты уверена?

– Более чем.

– В таком случае решено, – медленно произнесла Захарра, не сводя пытливого взгляда с Василисы. – Я займусь настройкой перехода. – Она вдруг широко улыбнулась. – Фэш не сообщил своего имени даже Року. Ты можешь гордиться, что он тебе так доверяет.

– Он сказал мне свое имя не просто так… – начала Василиса, но не договорила, потому как увидела Астрагора, появившегося посреди Каменной залы.

Ученики замолкли все, как один – словно время остановилось. Наступила почтительная тишина.

Несмотря на «помолодевшее» лицо, Астрагор не изменял своему стилю: на нем был плотный черный костюм, застегнутый до самой последней пуговицы воротника-стойки, никаких украшений, только тонкая черная трость в руках. Василиса отметила снова, что глаза Астрагора бесповоротно обрели прежнюю черную, бездонную глубину, веки потемнели и потяжелели, в уголках пролегли морщинки, – наверное, тысячелетний возраст все же давал о себе знать.

– Сегодня у вас пройдет очень необычный урок, – начал Астрагор, пристально оглядывая присутствующих, словно хотел оценить, достойны ли они такого задания. – В мире, где люди не доверяют друг другу, больше всего о человеке может рассказать его любимая вещь. Та, которую постоянно носишь при себе, хранишь в часолисте или другом секретном месте… Та, что дорога по каким-то особым, очень личным причинам… Я хочу, чтобы вы достали сейчас эту вещь и отмотали ее время до определенного момента… А потом заглянули в ее будущее. Это самостоятельный урок, но я хочу получить от каждого длинное сочинение на тему увиденного. Рок?

Тот моментально вышел вперед:

– Господин учитель предлагает вам пройти в прошлое время ДО вашего владения своей самой дорогой вещью… И в будущее, когда этой вещи с вами уже не будет.

Ученики беспокойно задвигались, на лицах многих застыло выражение крайней озабоченности. Кто-то стал рыться в карманах, многие уже сняли с руки часовую стрелу. Василиса увидела мельком, что в руке у Рэта зажато белое птичье перо – может, от луноптахи? Примаро задумчиво смотрел на изящные серебряные ножницы в своей руке, а Феликс, воровато оглядываясь по сторонам, достал рогатку. Тем временем в зале появились столы с маленькими круглыми столешницами на высоких ножках, поставленные на некотором расстоянии друг от друга. Все ученики разбрелись по залу, стремясь занять столик подальше от других.

– У тебя какая вещь? – шепнула Василиса Захарре. Сама она решила почасовать над тиккером, хотя ей было страшновато узнать его прошлое. Тем более что раньше медальон молчал…

Захарра почему-то нахмурилась и ответила не сразу:

– Ну… гм… часы.

Она достала из кармашка на платье небольшие серебряные часы на цепочке с гравировкой из завитушек и крохотных роз.

– Они с моего времени, – тихо произнесла она. – Я успела взять только их…

– Что ты имеешь в виду?

– Огнева! – рядом оказался Рок, и Захарра поспешила отойти к другому столику.

– Тиккер – часодейная вещь очень сложного свойства… – сказал Рок, невольно проследив за уходом Захарры. – У тебя не хватит сил вызвать дыхание его Времени. Попробуешь другую личную вещь. Надеюсь, ты догадываешься, о чем я?

Василиса замерла от испуга: на какой-то миг ей показалось, что Рок намекает на кольцо с шестеренками.

Но Рок изумил Василису еще больше: перед ней в воздухе появилась знакомая книга с коваными застежками в виде трилистников – часольбом.

– С удовольствием прослежу за твоим экспериментом, черноключница, – произнес знакомый сухой голос.

Астрагор подошел к столу, небрежно перелистнул несколько страниц.

– Скажем, вот эта…

Его палец с длинным, отточенным ногтем уперся в часограмму… Нортона-старшего. На фото отец выглядел веселым и молодым точь-в-точь таким, как на мантиссе вечнолампы.

– Меня интересует будущее этого человека, – жестко произнес Астрагор. – Несколько ближайших месяцев, больше не надо. Выполнишь это задание с честью, и я не стану тебя наказывать за проявленное вчера неуважение к нашей почетной гостье.

Василиса вспыхнула. ПОЧЁТНАЯ ГОСТЬЯ? Елена?!

– Простите, господин учитель… – Рок почтительно кашлянул.

– Говори, – разрешил Астрагор, медленно отводя взгляд от Василисы.

– Только что мне сообщили, что пришел ответ от госпожи Хронимары Столетт. Его оставили в вашем кабинете… Я сразу же доложил, как вы и просили.

Астрагор прищурился, пожевал губами.

– Ну что же, это дело серьезное… Придется заняться им немедленно. Рок, за старшего.

Он развернулся и неторопливо пошел к выходу. Некоторое время Василиса насупленно смотрела на его удаляющуюся черную сутулую спину, пока голос Рока не вернул ее к действительности:

– Даю ровно час.

И он поставил рядом с Василисой песочные часы в деревянной оправе.

Шло время. Песок равнодушно сыпался тонкой струйкой, а Василиса все не могла сосредоточиться. Тиккер вяло крутился над часограммой отца, совершая бесполезное вращение.

Ей абсолютно не хотелось знать будущее отца. А что, если Астрагор специально хочет показать ей нечто… страшное? Роковое? Она вспомнила слова Миракла: «Запомни важное правило, Василиса: не тревожь будущее без особой надобности. То, что должно случиться, по определению неведомо. Из-за того, что будущее стало тебе известно, оно может измениться – неотвратимо, с тяжелыми последствиями…»

А вдруг Астрагор специально хочет приблизить некий момент? Возможно, тот самый момент, когда Василиса должна напасть на отца…

Девочка так задумалась, что не сразу заметила, как перед нею появилась Николь во все том же белом платье, только волосы под венком из ярко-синих васильков были распущены по плечам. Серые глаза девочки внимательно уставились на Василису, ожидая, когда же она обратит на нее внимание.

Тиккер дрогнул в руке Василисы и остановился. Она молча смотрела на затерянную во времени, понимая, что никто больше, слава великим часам, не видит девочку.

Николь приложила палец к губам, быстро перелистнула страницы и указала пальцем на последнюю, пустую черную страницу.

– Змееглав, – коротко сообщила она и растворилась в воздухе.

От предвкушения раскрытия очень большой тайны у Василисы даже дух захватило, – наверняка это пароль к странице… Часовое имя? Интересно чье… Украдкой оглянувшись (Рок оживленно беседовал с Феликсом, а остальные либо прислушивались к этому разговору, либо корпели над своим заданием), Василиса быстро раскрутила тиккер над часограммой.

– Валгеемз, – тихо произнесла Василиса, полагая, что, если это имя, его лучше произносить наоборот, и не ошиблась.

За рамкой часограммы появилась картина – оживленная улица, по которой ехали телеги, груженные разным добром, спешили прохожие, играли дети, смеясь и бегая друг за другом.

А по середине улицы шел мальчик – бледный, тощий, с ярко-рыжей шевелюрой.

Василиса не смогла уловить момент перехода; она вдруг оказалась внутри часограммы и ощутила, что сейчас она и есть этот рыжий мальчишка.

Рунис.

Вот он вышел на площадь, где рядами выстроились палатки с тканями, посудой, одеждой, хлебом, сырами, медом, колбасами, зеленью… Чего тут только не было! Между палатками ходили люди самых разных сословий – крестьяне в грубой и грязной одежде, зажиточные горожане в парадных костюмах, группы военных с мечами в ножнах и арбалетами за спиной, были здесь даже актеры и музыканты в очень пестрых нарядах.

Похоже, Рунис попал на большую ярмарку: площадь гудела, шумела, переливалась яркими красками; в воздухе витал аромат жареного мяса и печеного хлеба.

Рунис шумно втянул носом воздух и сглотнул густую слюну. Он очень хотел есть. Но знал, что в ближайшем времени ему ничего вкусного не перепадет. Ведь сегодня проходит его первое испытание, его первое самостоятельное путешествие в будущее, к дальним родственникам, управляющим знаменитой пражской башней. Сегодня маленький Рунис увидит того, кто станет новым повелителем Времени после Эфларуса…

И лишь потом возвратится домой, в деревню под горой. И если не сдаст очередного экзамена, просидит без еды в погребе. Мальчик сглотнул тугой комок, подступивший к самому горлу. Если бы родители были живы, то не допустили бы, чтобы над их сыном так издевались! Василиса ощущала его горькое разочарование жизнью: отец и мать были в доме, когда с огромной горы, под которой находилась их деревня, вдруг отвалился кусок скалы и посыпались крупные, тяжелые камни…

Внезапно настроение мальчика резко переменилось – его сердце забилось учащенно и неистово.

Перед ним возвышалась часовая башня – та самая, легендарная, построенная известным часовым мастером Микулашем. Рунис вспыхнул весь от необъяснимого восторга: он долго и с упоением разглядывал огромные часы с витиеватыми стрелкой-солнышком и стрелкой-рукой, разными астрономическими дисками и календарным циферблатом. Его все интересовало в этой удивительной башне: узорчатые каменные барельефы, узкие окна и причудливые навесы, цветные фигурки и острая крыша, похожая на колпак.

Неожиданно часы пробили в первый раз, и все, кто был на площади, вскинули головы. Разноцветные фигурки на часах ожили: первой Смерть дернула за веревку – качнулись песочные часы в ее костлявой руке, открылись окошки, пропуская хоровод апостолов, а где-то на самом верху башни печально и торжественно протрубил трубач.

«Вот какому часодейству я хочу обучаться, – подумал Рунис. – Великому, сильному, таинственному, светлому… Хочу все знать о часовых механизмах, о Времени и его законах, о пользе и вреде часовой магии… А не тем ужасным штукам, о которых часами рассказывает дядя».

И вдруг взгляд мальчика упал на пыльную мостовую – там сверкала монетка. Тусклый серебряный кругляш.

Он замер, попав под власть неожиданной восхитительной мысли.

«Если выпадет цифра, я больше не вернусь к дяде, – решил Рунис, все больше удивляясь этому новому, упоительному чувству – своей смелости. – Зайду в эту чудесную башню и все, там и останусь. А если монетка ляжет циферблатом вверх… то куплю калач, съем и все-таки вернусь. Сытому гораздо легче в погребе сидеть».

Мальчик подкинул монетку – замерев, Василиса проследила за ней взглядом…

Но увы – не увидела, что же выпало Рунису, – Рок с шумом захлопнул часольбом.

– Время истекло, – глухо произнес он.

Его лицо ничего не выражало. Но глаза выжидательно уставились на девочку.

– Мне нечего написать, – твердо произнесла Василиса. – Я не смогла ничего увидеть.

– В таком случае мне велено сопроводить тебя в подземелье.

Он развернулся, и Василиса, понуро опустив голову, пошла за ним. Она видела мельком встревоженное лицо Захарры, но отвернулась, чтобы не впутывать ее в неприятности.

В конце концов это личное дело Василисы – знать или не знать будущее отца, и никакой Дух Осталы ей в этом не указ.

Глава 13
Сон

Лежа на тонкой подстилке из старой соломы и глядя в очень низкий, серый каменный потолок, едва освещаемый огарком свечи, Василиса уже сто раз раскаялась в содеянном. Прошло уже два или три часа, она сильно замерзла и хотела есть. Как жаль, что Захарра уже слопала бублик из сна! Как бы он сейчас пригодился Василисе, ведь кто знает, как долго продлится наказание.

Надо было соврать, наверное… Или что-то насочинять про туман и неясные мантиссы. Правда, вряд ли бы Рок, а уж тем более Астрагор ей поверил… Может, именно поэтому он сначала устроил испытание ее тиккеровки на вечнолампе и, узнав, что ей кое-что под силу, дал это задание с часольбомом. Но Василиса ни за что бы не хотела знать будущее отца, чтобы не навредить ему позже…

Василиса глубоко вздохнула и постаралась мыслить более позитивно. Что ни говори, а ведь у нее теперь появилось много времени, чтобы сосредоточиться на сне и позвать «в гости» того, кого она сейчас хотела видеть больше всего на свете… Но перед этим стоит использовать маску, как советовал Родион Хардиус – благо, она по-прежнему лежит у нее в медальоне.

Василиса аккуратно надела черную кружевную паутинку маски. Поворочалась с боку на бок, устраиваясь поудобнее, закрыла глаза и покрепче сжала кольцо с шестеренками, готовясь к путешествию в луночасе.

…Василиса шагнула сквозь овальную раму зеркала, очутившись в знакомой комнате с книжными шкафами – той самой, с которой когда-то началось ее самостоятельное путешествие в Расколотый Замок.

Девочка легко спрыгнула с камина, мимоходом подметив, что одета в синее атласное платье, больше года назад подаренное ей Нортоном-старшим, и те самые туфли с серебряными застежками. Она повернулась к зеркалу, из которого вышла, и увидела на волосах заколку с синим цветком.

Пользуясь советами Захарры, Василиса обращала внимание на разные вещи: вот блестит часовой браслет у нее на руке, на полу валяется пожелтевший от времени свиток бумаги – наверное упал с полки. На камине стоит один бронзовый подсвечник, хотя в прошлый раз вроде было два… А вот и дверь в углу – со стрельчатым верхом, старая, деревянная, с толстыми коваными петлями.

И мир сна ожил: скрипнула открываемая Василисой дверь, где-то хлопнула от сквозняка оконная рама, прошуршали в камине крысоугли.

Она твердо знала, что находится во сне, но этот сон был особенно реален.

В коридоре вдоль стен тянулись ряды толстых серо-белых свечей, расписанных филигранными серебристыми узорами. Огоньки на свечах трепетали от легкого ветра, стук каблучков Василисы отдавался гулким, таинственным эхом…

И вот она снова пришла к двери с черно-белым знаком Школы светлых и темных часов – тем самым, столько раз виденным ею во сне.

Невольно отметив, что знак нарисован краской, а некоторые из лучей стерлись под влиянием времени, Василиса осторожно толкнула дверь. И почти не удивилась, встретив довольный, пристальный взгляд ярко-голубых глаз.

– Ну наконец-то, – с явным облегчением выдохнул Фэш. – А почему ты в маске?

– Это подарок прадеда. Он говорил, что в ней я смогу дольше пробыть в луночасе.

Не сводя с нее любопытного взгляда, Фэш подошел, взял Василису за руку и с удовольствием отметил:

– Ого, а ты очень быстро учишься! Я могу дотронуться до тебя.

– Может, это из-за маски…

Фэш вдруг подхватил ее на руки и крутанулся на месте.

– Эй! – невольно возмутилась Василиса. Хотя ей было очень приятно, даже голова закружилась от восторга.

– Ладно-ладно… – Фэш улыбнулся ямочками. – Все равно нет времени… Да и все не по-настоящему, согласись.

С хитрой улыбкой он опустил Василису на пол.

– Совсем не по-настоящему? – невольно огорчилась та.

– Ну почти… Жалко будет, если потом ничего не вспомним, – произнес он, с удовольствием поглядывая на смущенную Василису.

– Неправда, я отлично припоминаю наш первый сон, – улыбнулась она.

– Бывает по-разному, это же сновидение, луночас. Знаешь, как они непостоянны? То помнишь сны до мельчайших деталей, то начисто забываешь… А я вообще не знаю, что произойдет со мной после Пустоты… Если я когда-нибудь выйду из нее, конечно.

– Мы с Захаррой уже придумали способ, как проникнуть в твою комнату, – быстро заговорила Василиса. – Между вашими комнатами есть временной переход, только надо его…

– Настроить, – закончил фразу Фэш. – Не переживай, просто скажи перед зеркалом мое имя наоборот.

– Я сообщила Захарре твое имя, – невольно смутилась Василиса.

Неожиданно Фэш рассмеялся.

– Да Захарра давно его знает, вот хитрюга! Но приятно, что она чтит клятву.

– А я, выходит, разболтала… – тут же огорчилась Василиса.

– Да ладно, я же не требовал с тебя слова держать мое имя в секрете.

Василиса пожала плечами:

– В любом случае я сделала это, чтобы поскорее помочь тебе выбраться. Кстати, мы хотим собраться у тебя в комнате… весь Орден Дружбы.

– Этого еще не хватало! – вдруг возмутился Фэш. – Зачем?!

– Чтобы тебе помочь. – Василиса удивленно посмотрела на Фэша.

– Мне ничего не угрожает, – немного раздраженно произнес тот. – А вот вам всем может серьезно влететь… Особенно тебе! Ты лучше расскажи, как у тебя дела, – посерьезнел он. – Наши не докучают?

– В целом все в порядке, – сокрушенно вздохнула Василиса. – Без особых происшествий. Правда, сейчас я сплю в подземелье…

– Что случилось? – тут же насторожился Фэш. – Дядя рассердился?

Василиса вдруг разозлилась.

– Кому дядя, а кому и нет, – холодно произнесла она. – Ты меня извини, но Астрагор зачасовал Яриса и Марка, а еще запер тебя в Пустоте… Мне плевать, сердит твой дя-я-дя или нет! Я согласилась стать его ученицей, только чтобы вытащить тебя из этой передряги!

– И все-таки он мой дядя, – насмешливо произнес Фэш, по обыкновению подняв левую бровь. – Прости, но я привык так его называть. А ты сейчас сидишь в подземелье.

– Спасибо, что напомнил, – пробормотала Василиса, все еще злясь.

– Уходи оттуда, – вдруг умоляюще произнес Фэш, хватая Василису за обе руки. – Мне кажется, что дя… ладно, Астрагор специально меня запер в Пустоте, чтобы ты пришла… Понимаешь, я писал тебе письмо… – Его речь замедлилась, словно ему стало тяжело говорить. – Я там всякого понаписал. Ну, вообще-то так, ерунда. Написал там, что скучаю по всем вам. И предупредил тебя насчет того, чтобы ты не рассказывала о часовом флере… Короче, дядя догадался, что мы… Вернее, что я…

Василиса выжидающе смотрела на Фэша. Ей вдруг стало жутко интересно, как тот завершит свою речь.

– Что я к тебе неравнодушен, – храбро договорил Фэш и, не выдержав, все же отвел глаза.

Василиса пребывала во власти смешанных чувств: ее просто распирало от счастья и какой-то необъяснимой радости – хотелось прыгать, летать, сделать сальто, и в то же время она почему-то сгорала от стыда.

И точно не смогла бы сказать Фэшу того, что она к нему чувствует. Хотя она видела, что он ждет от нее хоть какого-то ответного признания.

– А где мы находимся? – спросила она, тут же себя возненавидев.

Фэш прищурился, умело скрыв разочарование.

– В Расколотом Замке, конечно, – ответил он. – Я часто бывал здесь во сне, многое облазил… Пошли, я покажу тебе одну интересную залу.

Он поймал ладошку Василисы и потянул за собой, увлекая в глубину коридора.

Они шли очень долго, и везде были расставлены свечи, даже на лестнице, возле перил.

– Я специально зажег их, чтобы подготовиться к твоему приходу, – пояснил Фэш. – У меня теперь много времени, как бы странно это ни звучало. Когда дядя закрыл за мной дверь Хрустальной Комнаты, я мгновенно переместился в луночас. То бишь я сейчас сплю в Пустоте, а здесь могу ходить где угодно и сколько вздумается. Правда, это же все равно только мой личный мир… Хотя я могу заходить в другие личные миры, ну вот как в твой. Но, понимаешь, в луночасе мы только отражаемся, не более. То есть настоящие «мы» сейчас спят. Я в Пустоте, а ты…

– В подземелье.

Фэш только вздохнул, расстроенно цокнув языком.

– Мы тебя освободим, – твердо произнесла Василиса. – Я найду Маришку и заберу у нее Хрустальный Ключ.

– Тебе не позволят, – с сомнением покачал головой Фэш. – И вообще думай лучше о себе. Не забывай о шаре связи в моей комнате. Старший Лазарев тебе поможет.

– Да, точно! – просияла Василиса. – И мы припрем эту Маришку к стенке!

– Не надо, – возразил Фэш. – Она ничего не решает… Я уверен, что ее Ключ уже перепрятали, а она даже не догадывается… Я сам справлюсь, ясно?

– Теперь я вижу, что ты настоящий, – поддразнила его Василиса. – И все же… Ого, как здорово!

Она не договорила, потому что Фэш привел ее в необычную комнату… Да и комнату ли?

Они вдруг очутились в лесу, среди высоких, могучих деревьев с тяжелыми кронами, на полянке, заросшей папоротником и молодыми елочками не больше полуметра высотой. Под высокой липой с узловатым стволом и ярко-зелеными листочками стоял… круглый стол, накрытый к чаю. Вся посуда на нем была усыпана старыми листьями, поросла травой и мхом.

– Смотри, что будет…

Фэш начал водить часовой стрелой над столом с чайником, вазочками, чашками и блюдцами, и посуда в мгновение ока очищалась от мха и листьев: пузатые бока чайника засверкали, из носика поднялся ароматный дымок, на тарелочках появились пирожные, а сахарница наполнилась белоснежными кубиками сахара.

– Скоро время вновь побежит вперед, – с сожалением произнес Фэш. – Но можно успеть попить чаю…

– В Расколотом Замке столько всего удивительного… – Василиса потрогала кусочек сахара – он казался очень даже настоящим. – Жаль, что нельзя бывать здесь чаще.

– Точно! Сколько же тут самых разных секретов! – Фэш широко развел руками. – Ты знаешь, я хотел бы здесь жить… – вдруг добавил он. – Столько интересного еще не раскрыто! Уверен, Расколотый Замок еще удивит нас всех…

Василиса рывком обернулась к Фэшу и вдруг крепко обняла его, уткнувшись в плечо.

– Ты выйдешь из Пустоты, я тебе обещаю, – горячо заверила она, подняв к нему лицо. – Астрагор проиграет, если все мы будем держаться вместе.

– Ну теперь я спокоен, – пошутил Фэш, невольно прижимая ее к себе покрепче. – Жаль, что это всего лишь сон и я не могу тебя обнять по-настоящему. Я здорово соскучился.

Василиса едва коснулась губами его щеки, счастливо вдыхая тот самый, едва уловимый аромат лесных ландышей… Вот бы остаться здесь навсегда – в этом загадочном луночасе, где нет ни Астрагора, ни Елены, ни проблем, ни-че-го.

Кроме Фэша и…

Кто-то осторожно кашлянул над ухом. Василиса вздрогнула от неожиданности: сосны закачались в разные стороны – она чуть не потеряла контроль над сном! Фэш резко отстранился от нее. Василиса обернулась и выяснила причину беспокойства друга, потому как уставилась прямо в глаза Родиону Хардиусу, присевшему на один из стульев.

– Не хотелось бы мешать молодому поколению, – насмешливо произнес прадед. Он кинул в чашку сразу пять кусков сахара, помешал ложечкой, положил ее на блюдце и с удовольствием отхлебнул чай из чашки. – Хороший сорт, – одобрил он и продолжил: – Но все-таки спешу напомнить, что, если хочешь вернуться в свою настоящую временную параллель, надо действовать решительнее. Кстати, правнучка, маска тебе идет, симпатично. Не забывай, что это очень полезная вещь.

Фэш смерил Родиона Хардиуса неприязненным взглядом.

– Вы – Родион Хардиус Огнев, я так понимаю? Тот самый, что учился у Астрагора и пытался его зачасовать, но позорно бежал на Эфлару. С какой такой радости вы сюда ввалились?

Родион Хардиус взглянул на Фэша с каким-то брезгливым интересом, словно тот просил у него деньги или пытался почистить ботинки.

– Какая скучная версия, – изрек он. – На самом деле это Астрагор пытался меня убить, когда я раскрыл ему секрет зачасования человека. Моим же способом! Видите ли, мои дорогие, до моего открытия даже великие Духи вроде твоего учителя, юноша, крайне редко использовали часовую стрелу в поединках. Ведь часовщика, выкинутого из своего временного коридора, обычно снова возвращали к жизни.

– А почему Астрагор хотел вас убить? – вмешалась Василиса.

– Хороший вопрос, правнучка. Думаю, посчитал конкурентом в одном щекотливом деле. А может, я ему просто никогда не нравился… Впрочем, я и сам никогда не скрывал, что недолюбливаю семейку Драгоциев, – хвастуны, заносчивы, многое о себе мнят, гордецы. Фу, в общем.

– А я ненавижу Огневых, – тут же вскинулся Фэш.

– Я заметил, – не моргнув глазом, произнес Родион Хардиус и как бы невзначай скосил глаза на Василису.

Фэш мучительно покраснел.

– Не ваше дело, – яростно прошептал он.

– Вас не просили подглядывать! – рассердилась и Василиса.

Родион Хардиус примирительно поднял руки:

– Ладно-ладно, не кипятитесь… Я всего лишь дам маленький совет и уйду… Вам обоим надо придумать, как бы сделать так, чтобы Астрагор узнал о том, что ты, Драгоций, сбежал из Пустоты в луночас.

Фэш недоуменно хмыкнул, по обыкновению вскидывая левую бровь.

– Вы в своем уме? Дядя моментально запрет меня обратно!

– Плохо ты знаешь своего дядю, маленький Драгоций. – Родион Хардиус снова с наслаждением отпил из чашки и добавил: – Астрагор любит оригинальные ходы. Любит маленькие победы противника, ведь тем приятнее их разрушать все разом… Понимаешь, ему ведь тысячу лет, а в таком возрасте уже нечему удивляться, скучно… Талантливый противник всегда интересен. Удиви его, и он выпустит тебя на свободу.

– А если он сразу же возьмется за старое? – Фэш упрямо мотнул головой.

– Наверняка, наверняка возьмется! – чересчур радостно подтвердил Родион Хардиус. – Но у тебя же есть сильный и очаровательный союзник. – Он с хитрой ухмылочкой покосился на Василису. – Вот и придумаете что-нибудь.

Он исчез вместе с креслом, оставив после себя лишь недопитую чашку чая на столе.

После его ухода заторопился и Фэш:

– Пожалуй, надо подумать над словами старикана, да? Но ты ничего не предпринимай, ладно? Чтобы не навредить себе же.

Василисе вдруг очень захотелось обнять его крепко-крепко, чтобы еще раз ощутить его дыхание, едва уловимый запах ландышей, поверить и осознать, что вот он – жив, с ним все в порядке! Но появление прадеда все-таки воздвигло между ними какую-то неловкость, стеснительность, и Василиса только и смогла, что произнести: