Текст книги "Последние дни Венедикта Ерофеева"

Картины Зверева можно было встретить в самых разных домах. Прекрасно зная цену своим работам, он щедро раздаривал порою их малознакомым людям, в домах которых находил ночлег, а если и продавал, то за бесценок. Еще при жизни художника подделки под его работы гуляли по Москве, а после его смерти – за большие суммы продавались на аукционах. Работы обменивали, перепродавали, выпрашивали, похищали, шедевры погибали в огне при пожаре… Они не только вставлялись владельцами в добротные рамы – ими (бывали случаи) могли накрыть мусорное ведро или просто выбросить.

Вспоминаю, как дом Михайлова, в котором находил свой ночлег Зверев, очень долго освобождался под учреждение. И вот Михайлов, не желая выселяться, оставшись во всем доме один, забаррикадировал входную дверь своей квартиры. На следующий день, как раз после отъезда Романа и Саши, ворвалась к нему рано утром истомившаяся от долгих ожиданий общественность. Сопротивление было бесполезным.

Незатейливый скарб художника выволакивался во двор, где складывался в специальный контейнер, а то, что было полегче, например, картины Зверева, с улюлюканьем и гиканьем просто выбрасывалось из окна. В ответ на наше возмущение слышался хохот: «И эта мазня называется картинами?»

Единственным, кто смущал налетчиков, был Венедикт Ерофеев. Похожий на иностранного корреспондента, сжав в руке свой микрофон, Веничка с бесстрастным видом внимательно наблюдал за происходящим. Незнакомый предмет в руке Ерофеева несколько насторожил общественность. Помню, как ему чуть ли не приказали: «Немедленно уберите свой магнитофон и прекратите записывать…»

____________

(?) декабря

Веничка вспоминает о своем детстве, о родителях, и особенно об отце. В который раз рассказывает мне, что он был начальником маленькой станции Пояконда в районе полярного круга. В 38-м не успел Веня родиться, как отца по доносу (статья 58-я) за критику советской власти и какой-то анекдот сослали куда-то далеко на восток в лагеря, и только в 54-м году он вернулся.

Мать Анна Андреевна отдала в Кировске детей в детский дом, считая, что им там будет сытнее, а сама уехала на заработки в Москву. Потом вернулась. В детском доме Веничка учился до восьмого класса, а потом перешел в обычную школу в Кировске.

Отец, по его рассказам, был высок, строен, красив и весел. Любил выпить и любил петь, в том числе и арии. Знала его вся округа.

Строгая матушка не позволяла Веничке подходить к отцу на улице, если тот был навеселе. И даже когда ему вручали золотую медаль по случаю блестящего окончания десятилетки, отца не пустили в школу, куда он пытался пройти, чтобы поздравить сына.

____________

26 декабря

Ольга Седакова приглашает Веню с Галей на свой день рождения. Ерофеев говорит, что без меня он никуда не пойдет. В последний момент, несмотря на плохое самочувствие, к нам присоединяется Галя.

Много цветов, много гостей. Из знакомых мне поэтов – Иван Жданов. Напомнила ему о нашей встрече на дне рождения Евгения Рейна, на котором отмечался и выход его первой книги «Имена мостов».

Разговоры в основном о литературе. Любчикова[13]13
  Лидия Любчикова – старинный друг Ерофеева, бывшая жена Вадима Тихонова. Упоминается в «М – П»: «…Пришли Вадя с Лидой…»


[Закрыть] своим неповторимым волшебным голосом исполняет романсы.

По рукам пустили воззвание с требованием создать мемориал жертвам культа. Все подписываются.

До 3-х утра читаются стихи, в основном Дмитрия Пригова. Заходит разговор о поэзии Рейна. Ольге он не по вкусу: «Все пишет о себе, да о себе. Кому это интересно?» Веничка с ней не согласен. По просьбе Ольги привезла ей самиздатский сборник Леонида Губанова. Разъехались все почти к утру.

____________

31 декабря

Ерофееву очень не хочется справлять свой любимый праздник Новый год дома: «Галина все испохабит своими канделябрами» и т. д. Предлагает поехать в Добрыниху к Вадиму Тихонову. Еле уговариваю: «Ведь это неудобно». Ерофеев: «На Галину мне наплевать в высшей степени, вот жалко будет только Андреевну» (Галину мать). Все-таки уговариваю его справлять Новый год на Флотской. Привожу даже елку, игрушки, свечи, подарки Гале, шампанское и т. д., и т. д. У них в гостях уже Жанна Герасимова со своим знакомым Игорем из какого-то театрального училища. Дарю ей свои бусы. Страшная скучища. Страшная духота. Беседа не вяжется. Спать легли все рано.

1988 год

1 января

Внезапное утреннее вторжение на Флотскую обожающих Веничку моих друзей Ромы и Виктора Михайлова. Галя, несмотря на их любовь и доброжелательность к Вене, в нескрываемой ярости. Ерофеев – в полной растерянности, хотя, как мне кажется, он рад их приезду.

В знак протеста за такой прием моих старых, добрых друзей, уезжаю с ними. Останавливаемся, чтобы как-то отметить Новый год, в старом, деревянном, что на Остоженке, доме Шаляпина, в котором Виктор устроился работать сторожем. В комнате, с громадным разрушенным камином, в которой не раз останавливалась Анна Ахматова, отмечаем Новый год.

Днем звоню Ерофееву. Настроение жуткое. Со всеми подробностями, скрупулезно передает все Галины обо мне отзывы.

Успокаивает меня, говорит, что без меня ему тоскливо. Что меня он очень, очень любит. Что с утра ждал моего звонка. Что думал, что поссорились навсегда.

____________

2 января

Уговаривает меня вечером встретиться на Флотской. «Носовой не будет», – сказал он. Приезжаю. Немного отметили Новый год. Успокаивает меня: «Не расстраивайся. Ведь тебя любит такой, как я».

Возвращение Галины. По телефону, в полный голос, чтобы я все слышала, обливает меня (своим подругам) грязью. У меня плохо с сердцем, но Веничка умоляет остаться. Говорит, что очень хочет где-то для нас снять квартиру, чтобы спокойно там работать. «Только немного подожди. Нам надо для этого еще получить премию за “М – П” в “Вести” у Каверина. А что касается квартиры, поможет “Тимак”. Он уже рядом с собой в центре Москвы для нас что-то подыскал».

Галя все-таки какая-то странная. Ругая меня, тут же со мною откровенничает: «Последнее время мы с Ерофеевым как чужие», «Он меня разорил. В моем доме от него только телевизор!», «Почему, почему он не умирает?», «Зачем я вышла за него замуж?» и т. д., и т. д.

И я ее еще успокаиваю…

Быть может, Вадик Тихонов и прав, что Носова Веню совсем не любит, прописала его, чтобы быть женой знаменитости, чтобы попасть в богему (тоже мне – счастье!), что ей от него только валюта нужна, и т. д., и т. д. Не знаю. Не задумывалась над этим, да и знать не хочу. Уезжаю.

____________

5 января

В одиннадцать вечера звонит мне домой Галя: «Я сделала большую глупость. Очень прошу тебя, приезжай. Иначе он убьет меня». – «Хорошо, хорошо, – говорю, – приеду. Глупо все как-то».

В тот же вечер – звонок Евгения Рейна. Приглашает прийти завтра на его поэтический вечер в Дом композиторов. Сказала, что приду с Ерофеевым, хотя не знаю – согласится ли он? Согласился.

____________

6 января

Ведет вечер поэт и близкий друг Рейна Михаил Синельников. Читает Рейн как всегда замечательно, артистично.

Встречаем Т. Щ. Она с Веней весьма фамильярна. «Ничего, ничего, – говорит он. – Она просто хочет показать своему молодому спутнику, как запросто обходится со знаменитостями».

Станислав Лён чрезмерно эмоционально критикует поэзию Рейна. Веня не согласен: «Отдельные стихи, – говорит он, – просто блистательные».

В конце вечера все знакомые Рейна приветствуют его на сцене. «И что же теперь ты с нами будешь делать?» – спрашивает Т. Щ. героя вечера с намеком на фуршет. Но Рейн увертывается, сказав, что у него предстоит встреча с каким-то шведом, которого он должен развлекать.

Веничка заметно расстроен. Он с таким трудом выбрался из дома, и теперь ему так хочется где-то тихо посидеть, расслабиться.

Выручает Лён. Со своей знакомой филологиней из Питера он ведет нас с Ерофеевым в ВТО. Берем буфет штурмом. Заказываем коньяк с шампанским. Лён удивлен, что Веня не курит. «Это девчонка заставила меня бросить», – объясняет Веня. «Зря я тебя ругал, – сказал смягчившийся от выпитого Лён, – Веня в надежных руках. И вообще, – продолжил он, – со мною, как и с Рейном, невозможно поссориться. И тебе это не удалось на поминках Губанова, как ты этого ни хотела». Но под конец вечера, уже выйдя на улицу и отрезвев, он снова стал агрессивен. Вспомнив Веничкино крещение, раздраженно изрек: «Потащила его в костел…» Сказал про нас: «Спутались».

____________

10 января

Кира Прозоровский – мой старинный друг, замечательный художник, оригинал и добрейшей души человек, будучи страстным поклонником Ерофеева, очень просит меня с ним познакомить. Пригласил в гости. Веничка дал согласие. Являемся. У Киры уже в гостях Иван Тимашов, реставратор икон, не менее обожающий Ерофеева, чем Прозоровский.

В квартире Кирилла, что в самом центре Москвы, с окнами, выходящими на храм Василия Блаженного, необыкновенно интересно – картины, иконы, книги, и Веничка в этом доме очень быстро освоился. Кирилл, остроумнейший и интереснейший рассказчик, без умолку засыпает нас какими-то невероятными историями, и Веничка смеется и даже что-то записывает за ним на своих листочках.

Шампанское и деньги уже на исходе, а расходиться никому не хочется.

Тимашов, со свойственной ему щедростью, вызывает такси, и мы весело едем к нему в мастерскую смотреть его работы. С увлечением рассказывает нам о разных школах иконописи, показывая свои отреставрированные иконы, засыпает меня дружескими комплиментами. И вдруг… «Веничка, – говорит он, – а ты знаешь, что Кирилл уже давно, безнадежно очень любит Наташу?» Смотрю на Кирилла с нескрываемым изумлением. Ведь он никогда даже и не намекал мне об этом. Просто всегда восторженно реагировал на мои реплики и выходки. Кирилл опускает голову и, отведя от меня глаза, густо краснеет, а ревнивый Веничка делает вид, что пропустил все мимо ушей и переводит разговор на другую тему.

Под занавес неуемный Тимашов ведет нас в какой-то ресторан. Чем-то я очень понравилась официантке. Сказала, что напоминаю ей какую-то актрису. При прощании вручила нам в подарок бутылку коньяка и очень красивую салфетку, в которую мы, без зазрения совести, завернули остатки закуски. Так и расстались. Довольно грустно… А Веничка потом о Прозоровском часто вспоминал как о полюбившемся ему человеке…

____________

13 января

Утром звонит Галя. Сообщив, что она уж как-нибудь меня потерпит, просит встретить старый Новый год вместе. Отвечаю (не реагируя на ее агрессивный тон), что не привыкла к тому, чтобы меня «терпели», что привыкла быть желанной гостьей. Повыясняли отношения. К вечеру приехала на Флотскую. Веня не верил в мой приезд и не мог скрыть свою радость. У них гость – Коля Мельников. Немного выпили. Посмотрели по телевизору моего любимого Бергмана – «Осеннюю сонату» – так и отметили праздник.

____________

14 января

Неожиданный приезд на Флотскую Генриха Сапгира. Он только что вернулся из Парижа, захватив с собой плоскую бутылочку французского коньяка. Очень интересно рассказывал о своем путешествии по Франции. У него готовится к изданию книга стихов, и он просит Ерофеева написать к ней предисловие. Вене нравится поэзия Сапгира, и он дает свое согласие. Плоской бутылочки, конечно, не хватает, и мы с Генрихом, покинув дом, где-то долго блуждаем по окрестностям, чтобы еще чего-нибудь купить.

К вечеру, тоже с экзотическим напитком, приезжает замечательный поэт и друг Ерофеева Саша Величанский со своей женой Лизой. Они Веничку, как мне кажется, очень нежно любят.

Галя, как чувствую, вынуждена мириться с моим присутствием, но что я могу поделать?

Вечером собрались пойти с Ерофеевым на вечер поэзии в Дом художника на Крымском валу. Читать будут Д. Пригов, Л. Рубинштейн, Т. Щербина и др. Веничка отказался идти. Просто устал…

Ерофеев, конечно, верит в приметы. Совершенно серьезно говорит: «Дурнейший признак. Я вчера сидел у себя в комнате и почитывал. Вздрогнул, – важно входит голубь, т. е. он прошел с балкона через большую комнату, коридор и явился. Значит: радиостанция “Свобода” не врет. А по “Немецкой волне” еще в 86-м году сообщили, что скончался русский писатель Венедикт Ерофеев».

____________

19–21 января

Виктор Тимачев, «Тимак», пригласил нас с Веней на спектакль Ионеско «Стулья». Играют Алеша Зайцев с Жанной Герасимовой. Самочувствие у Ерофеева превосходное, и он с радостью соглашается. Отметили спектакль в актерской. Потом до 2-х часов ночи ужинали у «Тимака», а в 4 утра все вместе (кроме него) на такси завалились в гости к Зайцеву. Милый Зайцев оказался хозяйственным и хлебосольным. Под столом – несчетное количество трехлитровых закрученных банок с различными соленьями и вареньями, которые он чуть ли не все сразу выставил на стол. Накупается сухое вино. А вечером, оставив нас с Веней у себя, он, как ни в чем не бывало, бодрый и веселый, отправляется по делам на день в Питер.

____________

22 января.

По приглашению художника Евгения Вахтангова была на выставке его знакомого – художника Ивана Лубенникова. Веничка идти отказался и правильно сделал. Выставочный зал оказался на Каширке, почти рядом с Онкологическим центром, что сразу сильно омрачило настроение. Да тут еще вдобавок встретила Алену. Конечно, разговор только о Ерофеевых. Доверительно сообщила мне, что Галя проклинает всех, кто познакомил ее с Веничкой. Что они оба интриганы и корыстны. Что Ерофеев не хочет с кем-то ссориться из-за большой зарплаты (намек на меня?) и т. д., и т. д. Лишний раз удивляюсь, что за приближенные у них, особенно у Гали?

Все как сговорились. Почему-то именно сегодня вечером мне масса телефонных звонков и все они о наших отношениях с Ерофеевым.

М.Л.: «Я думаю, что тебе это очень скоро надоест. Веничка, конечно, гениальный писатель, но как человек скучен и даже нуден».

И.Н. (рассказывает): «Сидели у Сапгира. Вдруг вошел Ерофеев – красивый, с проседью, с густым баритоном, похожий на англичанина. “Вот с таким, как вы, – сказала я ему, – можно пойти на край света”. – “И вы бы пошли?” – спросил он с долей сомнения в голосе».

«А вообще, – продолжала она, – особым успехом у женщин он не пользовался, по сравнению, например, с Хвостенко[14]14
  Алексей Хвостенко – абсурдный поэт и художник. Автор многих известных песен. В 1976 г. эмигрировал в Париж.


[Закрыть]».

Г.Е. Как бы вскользь упоминает о Веничкином романе с ее подругой в Абрамцеве. «Не выдержала его пьянства», – сказала она.

Галя все время твердит мне о злопамятстве Вени и прочих его недостатках.

К чему они мне все это рассказывают? Невольно вспомнила слова Ерофеева: «Нам с тобой очень многие будут мешать…»

____________

23 января

Приезжаю на Флотскую. Застаю Веничку за работой – педантично, не торопясь разбирает книжные полки. Лишний раз удивляюсь, в каком все идеальном порядке. Протягивает мне томик Заболоцкого: «Прочти мне 2–3 стихотворения». Читаю (конечно, с выражением), и он милостиво хвалит мое исполнение.

____________

25 (?) января

Звонок Ерофеева. Очень хочет меня видеть. Приезжаю. Галя смотрит на меня зверем. По донесению Венички, она собирается «вышвырнуть» мою елку. Настроение у него подавленное: «В 90-м году меня не будет…» Почему-то вспомнил мое письмо к нему из Тольятти. Сказал: «Если бы подобное ты написала в году, скажем, 37-м, тебе пришлось бы очень худо». Про мой почерк с сильным наклоном строчек вниз сказал, что где-то читал, что это признак меланхолии.

Заскакивает Ната и уволакивает меня в Дом литераторов на персональный вечер Геннадия Айги. Веничка идти наотрез отказался. Вечер оказался удачным. Вели – Евгений Евтушенко, Феликс Медведев, Юнна Мориц. В перерыве в буфете встретили поэта Владимира Алейникова. Подарил мне свои две новые книжки стихов. Вернулась на Флотскую. Веничка встретил подчеркнуто сухо.

____________

28–29 января

По непонятной мне причине – я в опале. Веничка ко мне холоден и даже враждебен. Конечно, думаю, при всей его широте и доброте, он – настоящий разрушитель. Все спокойное, устоявшееся в один прекрасный момент начинает его раздражать. И тогда – не избежать провокаций с его стороны на ссору и даже на разрыв. Может быть, ему необходимо это как писателю? Для сюжета? Даже меня вынудил во время ссоры наговорить ему кучу гадостей. Он был страшно возмущен, даже вскипел: «Я тебе этого никогда не прощу. Мне никто подобного еще не говорил». А сам, как мне показалось, где-то в глубине души, может быть и сам того не сознавая, был рад этому.

Тем не менее, невзирая на ссору, отправились смотреть художественный фильм, чем-то по сюжету напоминающий «Вальпургиеву ночь» – «Полет над гнездом кукушки» К. Кизи. Фильм Веничке очень понравился. Расстались холодно.

На следующий день он по телефону сообщил, что когда Галя увидела его одного, «у нее в глазах вспыхнули два восклицательных знака!»

Рассказал, как Галя перед его уходом сказала по телефону своей подруге: «Мне эта жизнь опостылела. Эта мерзкая парочка пошла, видите ли, в кино. Я его в первый раз за 13 лет совместной жизни спросила: “Зачем ты на мне женился? Ради прописки?”»

Веничка поделился, что она не переносит его сына, боясь, что он захочет прописаться в Москве, что Веничка завещает ему какое-то наследство. «А Венедикт-младший смеется, – говорит Ерофеев. – Зачем мне ваша Москва?» Вспомнил Птичное, как мы с Галей «щебетали». «Ну и подружки нашлись, подумал я», – рассказывает Веничка. «Не обижайся на нее, – говорит он. – Она и так несчастная девка».

____________

31 января

Веничка сказал, что когда он получит премию, то купит где-то в районе Петушков маленький домик и туда переселится. Очень хочет, чтобы я была рядом с ним: «Надо думать о будущем, девчонка. Мне тебя очень жалко». Показал мне международную телеграмму из Польши. Наверное, скоро туда поедет. Не поняла: серьезно он так думает или шутит, но по его словам, я буду очень рада его отсутствию.

____________

4 февраля

Звонит Ерофеев. Сообщает новости. Приезжал режиссер из Театра Пушкина (примерно 30 лет). Предлагал поставить «Вальпургиеву ночь». Заплатят 3000 рублей. Поставил условия: убрать «еврейство». Фамилию Гуревич поменять на русскую. Убрать мат. (Ну и дурак!)

Еще приезжал из Парижа переводчик Саша Бондарев. Он занимается литературными делами Вени во Франции. Специально завернул в Москву по заданию «Континента». Они все очень просят прислать им что-нибудь для журнала. Саша сказал Вене, что все уже давно продались и даже… что он самый честный писатель. К шестому февраля, к шести часам вечера Ерофеев обещал Бондареву «Мою маленькую лениниану». (В свое время он конспектировал в библиотеке сочинения Ленина, Крупской, письма Клары Цеткин, Розы Люксембург и т. д., и т. д.)

____________

6 февраля

Звонит Веня. Сообщил, что закончил и отдал Бондареву обещанное. Саша так вдохновил его своей благодарностью, что он решил завтра же засесть за «Фанни Каплан», работать каждый день по семь часов, чтобы к марту ее завершить!

____________

10 февраля

Закрытие выставки Натты Конышевой. Разошлись с Веней в метро. Прождала его около часа. Сразу поехала на Флотскую. Вене очень плохо. Весь в испарине. Ничего не говорит. Только: «Как грустно». Глаза… Вспомнила Гроссмана «Жизнь и судьба»: «Такие глаза бывают только у безнадежно раковых больных». Неужели пошли метастазы? Не может быть.

____________

11 февраля

Заскочила на день рождения к соседке по этажу. Познакомились с женщиной, работающей у Мазурского. Рассказала, что Веня у них лежал до операции на горло, что его все любили, нежно к нему относились. Очень высоко отозвалась о Мазурском.

____________

12 февраля

Приехала на Флотскую. Здесь Тихонов. Веня чувствует себя ужасно: слабость, ничего не ест, болит горло. Врач сказал ему, что если 3 года после операции нет последствий, то все нормально. Раковые клетки отмирают. Но до трех лет еще целых полгода.

Тихонов при Галине стал звать меня в воскресенье смотреть дом в его окрестностях, в Добрынихе, чтобы мы с Веней там поселились. Галине сказал: «Это я делаю, чтобы ты поскорее отделалась от Ерофеева». Мне: «Галина сама виновата. Она же хотела попасть в богему». Рассказал мне, что у Венички была изумительная жена Валентина Зимакова, мать сына, с которой он развелся из-за ее измены. Не смог простить. Что по-прежнему он собирается снять домик в районе Петушков, объяснив это ностальгией. Веничка слабым голосом включился в разговор. Рассказал, что когда родился сын, он был как две капли воды похож на него, а потом с возрастом стал все больше и больше походить на мать.

«Первенец» сообщил мне, что вся Москва уже давно мечтала с Ерофеевым познакомиться и что часто он знакомил за плату. Например, Льна он познакомил с Веней за 50 рублей, а самого Льна он знал через Губанова, когда Леня работал у него пожарником.

Рассказы Тихонова прервал телефонный звонок. Звонила Наташа Воронина, которая сразу узнала мой голос. Сообщила, что ее знакомый журналист написал о Вене статью и хочет получить от него разрешение на ее публикацию. Вечером журналист уже звонил, и они договорились с Веней о встрече на следующий день.

Притихшая от нападок Тихонова Галина позвала нас с ним на кухню поесть вермишель с котлетой.

____________

15 февраля

Ерофееву предстоит переоформление пенсии, аккуратно выплачиваемой ему государством в размере пятидесяти, а потом двадцати шести рублей по поводу перевода его со второй группы инвалидности на третью. В медицинской справке так и написали: «Может заниматься канцелярско-конторской работой, а также согласно профессиональным навыкам». Он в ярости от всего этого идиотизма и тягомотины.

Не выдерживаю и иду в его районную поликлинику. Представилась журналисткой, занимающейся его литературными делами. Собрала весь медперсонал, включая главврача и заведующую. Начала свою речь спокойно, а потом, незаметно для самой себя, перешла на возбужденный тон. Заявила, что напишу во все газеты разгромные статьи о том, как в СССР обходятся с гениальными писателями и вообще с творческими людьми. Поначалу перепуганные врачи решили перейти в наступление: «Если вы сейчас не уйдете – мы вызовем милицию», – сказали они мне. Веничка очень смеялся над моим заступничеством.

____________

16 февраля

Вечер Евгения Рейна в клубе, где-то в районе Белорусского метро. Веничка вызвался пойти со мной, тем более что с Рейном он еще не знаком. (Позже Рейн поблагодарил меня за его присутствие в зале.) Вечер прекрасный. По просьбе Ерофеева (поскольку Рейн всегда в курсе самых разнообразных событий) послала ему на сцену записку по поводу выхода каверинского журнала «Весть», в котором должны выйти «Петушки». Ответил, что первый номер все-таки выходит, так как текст уже сдан в набор, а остальные?..

____________

19 февраля

Приезд на Флотскую Александра Давыдова – хозяина кооперативного журнала «Весть». Обсуждали публикацию в нем «Петушков». К беседе Галя меня не допустила, изолировав в соседней комнате. Веня сообщил Давыдову, что в «Континенте» вот-вот собираются издать «Мою маленькую лениниану». Давыдов спросил, нельзя ли публикацию «Ленинианы» как-то приостановить, но Веня считает, что это не должно помешать изданию «Петушков».

____________

25 февраля

Сенсация! Нашлась рукопись «Петушков». Отсутствовала 18 лет. Привез ее Вене Валера Котов. Сказал, что Седакова отдавала ее читать университетским профессорам. Так и затерялась. Веня намекнул, что хочет подарить ее мне на день рождения и еще заколку для волос – сам пойдет в магазин и выберет. В заколку поверила больше.

____________

27 февраля

Веня чувствует себя ужасно. Все время говорит о смерти. Галя совершенно серьезно его упрашивает: «Ну подожди, мальчик, не умирай. Нам еще надо съездить в Польшу и дописать “Фанни Каплан”». Показала мне свои новые брюки и даже примерила. Попросила на Юго-Западе купить для Вени шампиньонов и замороженных картофельных блинчиков. Не удивляюсь: давно заметила, что как только начинается в их жизни черная полоса, Галя ко мне сразу смягчается. Даже по телефону при мне кому-то сказала: «Приехала Наташка, и вроде все ничего». По донесению Венички Галя ему сказала: «Если уж вы так не можете жить друг без друга – пусть приезжает. Я ничего не имею против».

Автограф рукописи «Москва – Петушки» с посвящением В. Тихонову

P.S. Привезла Веничке, по его просьбе, «Жизнь и судьбу» В. Гроссмана. Проникновенно поцеловал руку. Сказал, что знал заранее, что приеду к нему в его любимой синей юбке и пушистом свитере. Ко мне очень внимателен. В первый раз за время нашего знакомства спросил, как у меня обстоят дела дома, и т. д. Несколько раз напомнил Гале, чтобы она меня покормила. В разговоре о всяких его потерях в жизни сказал: «Вот только тебя нашел».

____________

3 марта

Телефонный звонок на Флотскую. В трубке голос, передразнивающий ерофеевский: «…ну когда же ты, гадина, подохнешь?» Ерофеев на это: «Приди ко мне, и я размозжу тебе голову…»

Были до этого и другие подобные звонки. Например: «Ну как здоровье? Говорите, что ничего? Так, так…» Или: «Ерофеев, если вы не оставите свои семитские штучки, мы и вас не пожалеем, когда сила будет на нашей стороне».

Чуждый зоологического национализма, Ерофеев реагировал на его проявления в людях с отвращением. Иногда мог и пошутить: «Если начнутся еврейские погромы, то в знак протеста переименую себя в Венедикта Моисеевича» или: «Кого-то могу спрятать в шкаф, но при случае и выдать, если предложат, например, хорошую закуску».

Галя сказала, что если подобные звонки будут продолжаться, то она хотя бы на время для безопасности переселит Веничку к своей матери.

____________

4 марта

Знакомый Венин литератор Олег Дарк предложил ему устроить платный «Вечер двух Ерофеевых» под предлогом, что молодежь запуталась: кто есть кто? Галя в восторге от идеи, т. к. им заплатят. Ерофеев на предложение почти не отреагировал. На мой вопрос «почему?» ответил: «О чем ты говоришь, о чем спрашиваешь? Ведь я уже давно по ту сторону…»

____________

5 марта

Веня чувствует себя очень плохо, а к нему почти без приглашения нагрянула молодежь – перекрашенная девица и трое ребят. Навезли водки, обкурили комнату. Галя не возражала и даже выставила на стол тарелку с нарезанной колбасой.

Из разговора: «А как вы относитесь к Достоевскому? Вы не считаете, что “Преступление и наказание» – простенькая вещь?” Веня нервничает, даже матерится, а они и не думают обижаться. «А как вы относитесь к евреям?» Веня не выдерживает: «Я считаю, что за этим народом будущее». Галя добавляет: «Народ, который родил Христа, не может быть плохим».

Ребята выкручиваются: «Да нет, это не мы их не любим, это они нас не любят» и т. д., и т. д. Наконец ушли. Бедный Веничка!

____________

6 марта

Приехал к Ерофееву из Челябинска бывший однокурсник по фамилии Михайлов. Не виделись 30 с лишним лет. Решили, конечно, отметить встречу, и отправил его Ерофеев за вином. Вернулся однокурсник с двумя бутылками коньяка и с шампанским. Но от выпитого, хоть и за оживленной беседой, очень быстро заснул. Уехал обиженным, сказав, что за дружбу, оказывается, надо платить. Что он через стенку из соседней комнаты, где спал, все слышал – как мы все над ним подтрунивали.

Вечером приезд на Флотскую Веничкиного сына – Венедикта-младшего. Мрачен. Как и отец – высок и строен. Познакомились.

«А я о вас уже давно слышал, как об очередной своей мачехе», – сказал он, но совершенно беззлобно. Галя встретила его враждебно. Втайне от нее он привез бутылку водки и «Каберне», чтобы наедине с отцом спокойно пообщаться. Веничка от «гостинца» не отказался, но заметил при этом: «Я-то имею на это право, а вот ты – нет». Рассказал мне, как он ездил в Петушки провожать сына в армию. Кто-то из местных, имея в виду его редкое появление в семье, съязвил: «Ничего себе отец. Явился наконец. Колбаски сыну привез». Веня вытряхнул его во двор.

Веничка-младший рассказал мне, что мать его работает телятницей, а ведь училась вместе с отцом во Владимирском пединституте, и что два раза из-за него ей грозило исключение. «Да, да», – подтвердил Веничка. Обстановка была ужасная. По распоряжению местных властей, автоматическому исключению из института подлежал каждый, кто с ним даже на улице о чем-то с минутку поговорит.

Веничка рассказал, что в начале 70-х он был приглашен поступать на факультет журналистики. Декан факультета, прочтя «Москва – Петушки», стал его большим поклонником… В этот же вечер от него узнала, что Галя в 84-м году, пребывая в болезненном состоянии, подала заявление на развод. В загсе очень нервничала, торопила: «Почему так приходится долго ждать?» Вскоре после этого попала в больницу и там свою мать и тетку умоляла уговорить Веню взять заявление обратно. Веня поделился со мной, что все его знакомые, включая Галю, удивлены продолжительностью наших отношений. Все они были уверены, что все это продлится не больше месяца. Сказал, что сам он чуть ли не с 19 лет перестал верить всяким признаниям.

____________

7 марта

Появление на Флотской в темных очках и при бабочке Льна. Он очень взволнован предложением о «Вечере двух Ерофеевых». Говорит, что для Вени соглашаться на это несолидно. Сам наверняка переживает, что остался в стороне.

Галя бушует – нет денег. Лён предлагает несколько вариантов их добывания: 1. Завести сберкнижку, на которую будут приходить деньги от покровителей. 2. Попробовать опубликовать «Петушки» в «Новом мире». 3. Устроить персональный вечер с достойной публикой, что он берет на себя. 4. Предлагает Вене покупать бутылку водки за одну страницу текста и т. д. Со мною Лён очень мил. Веничка, конечно, заметив эту перемену в отношениях, сказал Галине: «А ты помнишь, что болтал Лён о девчонке по телефону?» На что Галя ответила: «Да, конечно. Но он сейчас видит, что она закрепилась».

В этот вечер я услышала от Вени много добрых слов – что он очень сильно меня любит, что без меня ему невыносимо, что от меня он никогда не устает и т. д., и т. д. Сказала, что на Флотскую мне приезжать очень тяжело. «Попробуй не приедь», – ответил он.

У Гали, напротив, – беспричинная, неожиданная ко мне агрессия. Был с ней разговор. Я сказала, что в любой момент, как она пожелает, покину их дом. «Уже поздно», – ответила она.

____________

8 марта

Веничке очень и очень плохо. Галя уехала к своей матери Клавдии Андреевне поздравить ее с этим «паскудным», по выражению Ерофеева, международным женским днем. Неожиданно вваливается сосед художник Сергей и умоляет нас хоть на 10 минут спуститься к ним с женой и немного отметить праздник. Делает мне какие-то глупые комплименты. Отшучиваюсь. Веничке не нравится моя реакция на Сережины излияния: «Если бы я к тебе был безразличен…»

А вообще – я в опале. Борис Сорокин, например, по донесению Ерофеева, раскритиковал мои подаренные Веничке акварели. Спросил его: «Тебе что, русских мало?» С отвращением смотрит на подаренный мной Веничке католический крест.

Ерофеев и Галю процитировал: «Почему-то твоей Наташке кажется, что все гении должны жить на помойке и не иметь ни куска хлеба». Ничего не понимаю. С чего она это взяла? Что за бред!