Текст книги "Дух тайги"

Убегая, котенок успел заметить, как чужаки, которые утром пришли на поляну, быстро кинулись к норе и принялись расширять вход, видимо, желая его отыскать.

– Ха-ха! – подумал с усмешкой малыш, – ищите! Может, что и найдете! Только меня-то там нет! Один мои какашки остались!

Потом до него доносились возмущенные крики врагов, которым не удалось поймать котенка.

– Не может быть, – донеслось до него, – чтобы у нее не было детенышей! Все говорит о том, что она кормящая мать! Неужели с голоду съела? Жаль, если так! За кошку с котенком нам бы заплатили в два раза больше…

* * *

Выйти из своего укрытия котенок решился, лишь когда совсем стемнело. Первым делом он с аппетитом съел несколько кусочков, что еще утром уронила мать. Даже странно, как их никто из зверья не заметил, видимо, и впрямь никого не осталось в округе. Ну, и ладно! Главное, он остался очень доволен. Еще бы! Впервые за столько дней желудочек не урчал от голода, а в животике стало тепло. Однако, когда старательно умывался, так всегда учила делать после еды родительница, призадумался.

Своим маленьким умишком малыш осознал, что случилась беда, иначе мама давно находилась бы рядом. Ведь она никогда не оставляла его одного так надолго и всегда приходила, даже когда получала ранение. Так случилось еще в те дни, когда Гик был слепым и беспомощным котенком. Ей пришлось вступить в тяжелый бой со стаей волков, спешвшей к Большой воде. Вожак напал на нее, но Нирео смело дала отпор, хотя и пострадала от волчьих клыков. Израненному зверю удалось забраться на дерево и там пересидеть опасность. Тогда животное не понимало, что толкнуло волков на переселение, но когда появились пришельцы, задумчиво произнесла, скорее рассуждая сама с собой, нежели давая информацию сыну:

– Всегда знала, что серые братья умны. Однако никогда не предполагала, что настолько умны…

Малыш долго ее ждал и сильно проголодался. Он был настолько рад возвращению родительницы, что ни о чем другом думать не желал…

Не взирая на юный возраст, котенок понимал – без родительской защиты выжить трудно, если не сказать, невозможно. Кто знает, какие враги его могут ожидать! Хитрая росомаха, подлая куница, ядовитые змеи, вечно голодные волки… Всех сразу и не назовешь! До того момента, когда сумеет постоять за себя еще расти и расти. А пока придется постоянно убегать! Но даже тогда останется один, самый главный враг: двуногое существо, от которого никогда не знаешь, что ждать. По крайней мере, так говорила мать.

Все это настолько быстро промелькнуло перед глазами, что Гик бессильно положил головку на лапки и приготовился умирать… Внезапно его ушки услышали слабый шорох, а розовый носик отчетливо почувствовал знакомый запах. Малыш встрепенулся. Мама вернулась! И тут же огорченно вздохнул Нет, это была не Нирео, которую так ждал. Вместе с тем рядом находился кто-то очень знакомый и родной… От этого сознания стало настолько приятно, что Гик, забыв обо всем, радостно выскочил из своего укрытия… Прохладный ночной воздух ударил ему в нос и заставил чихнуть.

Легкий порыв ветра принес запах гари и тревоги, от которых захотелось громко зашипеть. Подчиняясь внутреннему порыву, Гик стал боком, выгнул спинку и громко зарычал. На его взгляд, это смотрелось очень грозно. Только, к сожалению, никто не испугался. Да и кому было пугаться, когда рядом никого, кроме старого знакомца Могача не наблюдалось.

Только сейчас он был один и выглядел ужасно. К тому же, судя по всему, незваный гость настолько устал, что просто ничего не замечал вокруг. Он даже не шелохнулся, когда леопард подошел к нему поближе и улегся рядом. Было заметно, ребенку пришлось нелегко, пожалуй, даже еще хуже, чем самому Гику.

* * *

Откуда героям этой истории, случившейся в тайге несколько веков назад, было знать, что духам тайги будет угодно свести их друг с другом и что именно благодаря этой встрече они смогут уцелеть в жестоком мире… В тот момент никто даже не думал об этом… Взрослые томились в плену, а дети оказались одни в тайге и могли погибнуть.

Сейчас маленький котенок тихо повизгивал от страха и вздрагивал от любого шороха, доносившегося из черной чащи, а пятилетний Могач слегка пошатываясь от усталости и голода, брел по узкой тропинке и старался издавать, как можно меньше шума, дабы не привлечь врагов. Не важно, кто это будет: четвероногий житель тайги или же пришелец из-за реки…

Ребенок прекрасно знал – любой неосторожный звук, случайно изданный им, может привести к гибели. Поэтому даже дышать опасался.

Его сердечко практически не билось. Казалось, оно навсегда застыло где-то в горле и никогда не вернется туда, где ему полагалось находиться. Слез почему-то совсем не было, будто бы глаза высохли еще в тот страшный миг, когда на поселение с дикими криками налетели злые вороги.

Могач вновь и вновь прокручивал в голове трагедию, случившуюся утром. Задолго до событий Ютлик, которую мальчик считал самой лучшей и красивой мамой на свете, заволновалась. Она вскочила с деревянного ложа и подхватила ничего не понимающего со сна сына. Невероятным чудом, словно крылья за спиной выросли, в два прыжка перенеслась к хижине, где жил старый шаман Тоги. Дед не любил общества и обосновался в стороне от общего поселения.

Что ее так встревожило, ведь в тайге постоянно в последнее время постоянно что-то происходило, мальчик понять не мог и громко заплакал. Он ожидал, что родительница, как обычно, засмеется и примется успокаивать. Ан нет! Против ожидания, мать не обратила внимания на его всхлипывания. Более того, крепко закрыла рот прохладной рукой и так строго посмотрела, что слезы мгновенно высохли на его глазах.

Старик тоже ничего не стал спрашивать, увидев их подле себя. Как-то странно вздрогнул, стал на колени, воздел руки к небу и принялся читать какие-то заклинания на непонятном Могачу языке. Пока шаман это делал, женщина приподняла мальчика и стала поспешно прятать в дупло огромной сосны, что росла рядом.

Могач отчаянно вырывался, за что получил несколько увесистых оплеух. От удивления даже плакать не стал. К тому, никогда не знал, что у сосны есть такая тайна. Поэтому он даже обрадовался и все происходящее принял за игру. Однако вскоре почувствовал, как у матери дрожат руки, и от страха стал отчаянно сопротивляться. Впервые в жизни он принялся капризничать, кричать и требовать немедленно оставить его в покое. Он твердил, что собирался отправиться со своим другом Аи в тайгу за ягодами и перспектива сидеть в душном дупле никак не устраивает. Но мать ничего слышать не желала.

Ее глаза такого же цвета, как умытая дождем весенняя трава, стали еще зеленее. Она вдруг пообещала зашить рот суровой ниткой, если не замолчит. Могач просто захлебнулся от возмущения – так с ним еще никогда не говорили.

Меж тем родительнице наконец-то удалось опустить его на дно огромного дупла, засыпанного трухой и сухой листвой. Когда женщина убедилась, что свою задачу выполнила, строго-настрого приказала сидеть тихо и не подавать признаков жизни, чтобы вокруг не происходило.

– Даже если мир рухнет, – прошипела она, – ты должен оставаться на месте! Выйдешь из укрытия, если только тебя позову я или старый Тоги!

Ребенок очень хотел поинтересоваться:

– Зачем все это?

Но что-то прозвучавшее в материнском голосе заставило промолчать. Еще больше он испугался, когда рядом с ним оказался посох шамана, с которым старик никогда не расставался. Дело, видимо, и верно было очень серьезное. Он прижал ободранные коленки к груди и захотел превратиться в сухой листок или сосновую иголку, чтобы остаться незаметным… Ему стало по-настоящему страшно. А если к этому добавить тот факт, что ничего не понимал, страшно вдвойне.

Совершенно неожиданно мальчик вдруг вспомнил: в племени считалось, что в старой сосне живет Дух тайги. Малыш свернулся калачиком, сложил руки на груди и принялся жарко умолять не обижать его.

– Я маленький и невкусный, – шептал ребенок, – какая с меня польза?

Как не удивительно, но страх немного отступил. Ему даже показалось, что чья-то добрая рука гладит по голове, а в лицо несколько раз легонько дунули. Так обычно делала мама, когда ему снились кошмары или когда он болел. От этих воспоминаний стало немного теплее на душе. Более того, он даже обрел способность немного соображать, принялся крутить головой по сторонам и осматриваться. Как ни странно, но здесь оказалось очень занимательно.

В тайном убежище было тихо и спокойно. Звуки снаружи не долетали. К тому же, изнутри дерево смотрелось совершенно иначе. При большом воображении, а его у Могача имелось предостаточно, на стенах убежища можно было рассмотреть какие-то непонятные лики и причудливые узоры…

В принципе, дупло смотрелось довольно уютным. Ребенок даже пожалел, что прежде не знал об этом удивительном месте. А как бы хорошо было поиграть с Аи в прятки! Наверняка, другу бы здесь тоже понравилось! Спрятались бы и сидели, наслаждаясь тем, что их ищут, а потом бы появились неожиданно с веселым криком. Вот бы радости было!

Неожиданно ему вновь показалось, как чьи-то невидимые руки крепко прижали к себе и стали слегка покачивать. Вполне понятно, что сейчас объятия мало напоминали материнские, но все равно, стало очень приятно. Словом, ребенок не заметил, как заснул. Сколько времени спал, так и не понял. Скорее всего долго, ибо проснулся от сильного чувства голода.

Мальчик уселся поудобнее и раздражено подумал: мать, зная, что придется долго скрываться, могла сунуть горбушку хлеба, кусочек сушенного мяса или рыбы. Не говоря уже о том, чтобы дать фляжку с водой, которую всегда брала собой, отправляясь в тайгу. Эта посудина досталась в наследство от покойного отца. Она была сделана из странного белого металла, вода в ней всегда была замечательно вкусная. Только где ее взять? От этого всего жажда и голод стали настолько сильными, что в животе громко заурчало, а горло мгновенно пересохло.

Неожиданно в бок что-то стало сильно давить. Мокач засунул руку под мох и с удивлением нащупал несколько сушенных грибов и горстку ягод.

– Видимо, белка или куница сделали себе захоронку, – подумалось мальчику и он очень обрадовался. По крайней мере, есть чем перекусить. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы все это проглотить. От голода даже вкуса не почувствовал, зато жажда заметно утихла. Ягоды сделали свое дело. Но вместе с тем, любопытство вспыхнуло с новой силой и ему очень захотелось выглянуть наружу.

Немного подумав и опасаясь наказания, которое мог получить от строгой матери, все-таки решил нарушить приказ. В конце концов, сколько можно прятаться? Не сидеть же тут вечно! Ребенок сделал попытку выбраться. Надо сказать, поначалу это никак не получалось – дупло оказалось довольно глубоким и никак не мог достать руками до гладкого края дупла. Пришлось воспользоваться посохом, который отлично помог в этом деле. Могач аккуратно приставил его и, словно по лестнице, ловко взобрался. Осторожненько, дабы никто не заметил, выглянул наружу и замер.

Увиденная картина сильно испугала. Все вокруг было покрыто дымом, в воздухе стоял сильный запах гари, а в уши ударил громкий вой собак, плач женщин… Звучали выстрелы и слышались крики. Ребенок понял: в племя пришла беда. В ужасе он вновь вернулся на место, упал лицом в сухую траву и закрыл обеими ручками рот, чтобы испуганным криком случайно не выдать себя.

Ребенка словно накрыло льдом и тело стало мелко дрожать от ужаса и холода. Теперь Могач уже сам не хотел выходить из своего укрытия. Хотя понимал – долго скрываться не сможет. Гарь, от которой стали слезиться глаза, понемногу стала проникать в дупло, и дышать становилось все труднее и труднее. В довершении всех бед огонь переметнулся на старое дерево, где он прятался. Могач понимал – еще немного и просто сгорит заживо. «Что делать, что делать, – билось в голове, – как мне поступить?! Вразуми меня, великий Дух тайги, дай подсказку!» И тут случилось настоящее чудо!

Неожиданно сосна, словно ожила. Мальчику показалось, что дерево сошло с место и сделало несколько шагов по земле, раскачиваясь со стороны в сторону, а потом, будто устав, со стоном рухнуло на землю. Удар оказался настолько силен, что если бы не мягкая труха, покрывавшая дно убежища, ребенок получил бы серьезные увечья. А так просто немного ушибся, зато теперь смог выбраться без особого труда. Малыш, встав на четвереньки, осторожно выглянул из своего укрытия и огляделся по сторонам. На его счастье, враг уже покинул селение, о чем свидетельствовала наступившая тишина, но легче от этого сознания не стало. Могач опасливо сделал несколько шагов и, двинулся вперед, в надежде, что встретит хотя бы одного человека… Но больше всего желал увидеть свою маму, без которой не представлял жизни.

* * *

Картина предстала просто ужасная – всюду валялись бездыханные тела людей и животных, огонь жадно пожирал немногочисленные строения, которые возводились с такой любовью. Прежде жилища покрывали искусно расшитые шкуры различных зверей. Каждая хозяйка считала за долг украсить свои дома как можно красивее. Сейчас от прежнего великолепия ничего не осталось…

Не взирая на свой юный возраст, Могач обратил внимание – многие шкуры, которые у гостей стойбища с первой минуты вызвали восхищение, просто исчезли. От них не осталось даже следа, лишь голый остов, который прежде покрывали. Скорее всего, их просто сорвали и увезли с собой. Не удивительно, некоторые и верно смотрелись необыкновенно чудесно, даже он, не смотря на свой юный возраст, это понимал.

Мальчик любил рассматривать созданные картины, и придумывать разные истории. К примеру, ему казалось, что вышитый бисером медведь подмигивает дружелюбно блестящим глазом, едва только он подходит к хижине, где жил его приятель Аи со своей бабкой Татканой. А заяц, который восседал с ним рядом на пеньке!

Зверек смотрелся настолько реальным, что казалось, того и гляди соскочит навстречу и забарабанит лапками по настоящему пню, стоявшему рядом. Но больше всего нравились выложенные из рыбьей чешуи узоры, умело наклеенные по поверхности мягкой, хорошо выделанной, замши… Иногда надолго замирал и водил пальцем по этим узорам, представляя, как путешествует по лабиринту, пытаясь найти из него выход. Но сейчас ему было не для этих мысленных прогулок.

Он, пусть и был очень мал, сразу понял: никого из соплеменников в живых не осталось. Горько вздохнув, ребенок тихонько двинулся вперед, готовый в любой момент бежать, не разбирая пути. Он осторожно переходил от одного мертвого тела к другому и каждый раз с облегчением вздыхал, когда видел, что это не его мать. Ведь его мама должна жить вечно!

Первым, кто ему попался на пути, оказалась мальчик оказалась великая мастерица, крикливая старуха Таткана, научившая выделывать шкурки убитых зверей несколько поколений женщин. Благодаря ее урокам, меха всегда получались мягкими, блестящими, невесомыми и высоко ценились у белых людей. Кроме того, она умела вышивать шкуры необыкновенными узорами из рыбьей чешуи, кусочков перламутра и цветной тесьмы. За этот дар многие называли ее колдуньей и, в принципе, были правы. Ей и верно были доступны многие тайны. А, самое главное, старуха могла предсказывать погоду и, благодаря ей, племя никогда не испытывало зимой голода. Ведь она четко знала, когда ударят мороз или начнется снегопад. Ориентируясь на эти ее предсказания, айны делали запасы, что помогало выживать.

К сожалению, тайные знания и преклонный возраст не уберегли Таткану от гибели. Сейчас она валялась вместе со всеми, бессильно раскинув руки, с раздробленной головой и слипшимися от крови седыми косами. Затем Могач нашел своего друга Аи, того самого, с которым собирался пойти в лес за ягодами. Приятель лежал в большой луже крови…

Людей в племени жило не много. От матери Могач знал, есть куда более многочисленные и сильные племена. Только какое ему до этого сейчас было дело? Ведь здесь были все свои, родные и любимые люди. И вот их не стало. Последняя надежда обнаружить хотя бы одного живого исчезла, когда увидел мертвого шамана Тоги. Он валялся вдалеке от всех. Видимо, пытался увести чужеземцев от своей хижины. Это сделать ему удалось, но жизнь не спасло. На шее виднелся след от удара сабли… Кстати, именно этот мудрый старик первым предупредил мирных айнов: белые люди, пришедшие откуда-то со стороны Большой воды, где, по легенде жил Черный Дракон, не оставят никого в живых.

– Особенно, если увидят «слезы неба», – промолвил своим каркающим голосом Тоги, едва в стойбище появились чужеземцы, – это для нас просто камни, прозрачные кристаллы, а для пришельцев невиданное сокровище! Мы должны избавиться от него, а с этими людьми не общаться! Пусть даже пойдет вразрез с законами гостеприимства!

Помнится, все, кто услышали его слова, громко засмеялись. Как эти холодные стекляшки можно называть сокровищем! Ведь это даже не куски соли! Так что никто должным образом не отреагировал на его предостережение. В племя и прежде приходило много белых людей, Обычно приносили товар: оружие, патроны, сахар, соль, посуду, бусы и прочие необходимые в быту вещи. Все это меняли на меха и рыбу. Поэтому айны посчитали: духи за какие-то грехи решили лишить старика разума. Оно и понятно! Зажился дед на этой земле! Даже забывать стал, когда увидел первый раз восход солнца!

Опять же, никто из прежних визитеров даже словом не упоминал эти стекляшки, а в самом племени прозрачные камни не считались ценными. Их нельзя было съесть в голодные дни или разжечь очаг, когда в нем переставал биться огонь. Более того, они не превращались в воду. Абсолютно бесполезный предмет!

Одна радость: с ними можно было играть в солнечные дни. Обычно этим развлеклась ребятня, и Могач не являлся исключением. Ему нравилось брать камушек в ладошку и медленно подносить к глазам, рассматривая, как в лучах света переливаются острые грани прозрачного кристалла.

– Глупые мы, глупые, – строго сдвинув черные бровки, не по-детски серьезно произнес мальчик, – почему никто не послушал мудрого Тоги, который приказал всем собрать «слезы неба» и выбросить их в лесное озеро!

Напротив, словно назло шаману, весной, когда чужаки пришли к ним, айны высыпали горсти сверкающих камней и предложили их забрать в обмен на бусы. Глаза у пришельцев мгновенно разгорелись, они переглянулись, взяли несколько кристаллов, оставив взамен несколько нитей ярких бус, немного посуды и исчезли. Второй раз пришельцы явились уже летом. В этот раз с ними пришел странный человек с рыжим волосом и белыми глазами. За их спинами прятался человек со странным желтым лицом.

Тоги был в тайге, лечил маленьких оленят, отравившихся неизвестной травой, и не мог ничего сделать. Вместо него всеми заправляла старая Таткана, да только у нее это плохо получилось.

Увидев желтолицего, старая Таткана жутко испугалась и закричала, что с ним лучше не общаться, ибо в нем живут злые духи. Желтолицый сказал, что бабка выжила из ума и велел ее не слушать. А чтобы его слова лучше дошли до ушей айнов, предложил всем попробовать дурно пахнущую воду, которую можно было поджигать в кружках. Самое интересное, что ее пили все, даже Аи. Могач тоже хотел попробовать, но получил такую сильную оплеуху от матери, что решил не испытывать судьбу.

Но даже не это рассердило родительницу. Ее возмутило, что она совсем не понимает язык гостей, а ведь с прежними, пусть и плохо, но могла изъясняться. Как потом оказалось, это ее сразу насторожило. Человек с желтым лицом, его звали Мун, вызвался быть толмачом, но Таткане это очень не понравилось. Старуха возмущенно произнесла:

– Это очень плохо, что никто не понимает их речи! Вдруг эти люди замышляют против нас плохое?

А потом внимательно посмотрела в лицо гостя и как-то странно ахнула, взявшись руками за сердце… Но соплеменники не обратили на это никакого внимания и с удовольствием пили напиток, принесенный чужаками, отчего делались совершенно неуправляемыми и постоянно устраивали разборки, порой срываясь на своих женах. Не лучше вели себя и женщины. Они словно обезумели, примеряя браслеты, которые им подарили пришельцы.

Местные красавицы хвастались друг перед другом подарками и были безумно счастливы. Только Ютлик держалась в стороне от общего веселья и предусмотрительно выбросила в лесное озеро имеющиеся у нее прозрачные камни, повторяя при этом, как заклинание фразу старого шамана:

– Если с ними вовремя не расстаться, они превратятся в настоящие слезы!

Но не все были такими осторожными как мать Могача. Кто-то с гордым видом принес холодные осколочки и вручил белым людям, в надежде получить еще «огненной воды». Бледнолицые восхищенно цокали языками и кричали непонятное слово «good», разглядывая подношения. А камни в ответ на этот неудержимый восторг, словно дразнясь, загорелись еще сильнее. Потом гости начали требовать:

– Немедленно покажите место, где нашли эти камни!

Возможно, доверчивые айны так бы и поступили и привели туда, где нашли драгоценности, появившиеся в племени после летнего звездопада. Да только никто точно, кроме одного человека в племени, который погиб незадолго до их прибытия, не знал… И этот человек был отец Могача, храбрый охотник Ку Дзян.

История и впрямь произошла удивительная. Случилось это задолго до рождения Могача. В тот памятный день Ку Дзян отправился на охоту, желая принести в подарок невесте Ютлик шкуру огненной лисы, хвост которой мелькнул перед ним в густой чаще. Зверь, словно собрался поиграть с ним. Он возникал то с одной, то с другой стороны и при этом радостно повизгивал. В итоге, погоня настолько сильно затянулась, что преследователь перестал ориентироваться на местности. Юноша очень устал и уже собрался отказаться от преследования, как планам не суждено было сбыться. Началась гроза.

Раскаты звучали настолько сильно, что охотник, памятуя правило, как в непогоду нельзя оставаться на открытом пространстве, спрятался под густым дубом. Это огромное дерево как нельзя лучше могло укрыть от непогоды. Через густую крону даже маленького кусочка неба не было видно. Непогода усиливалась. Потемневшее небо периодически освещали яркие сполохи, но дождь никак не начинался, и это не могло ни удивлять. Ему показалось странным, что ожидаемого потока воды с небес нет.

Несколько раз юноша выглянул из своего укрытия, желая посмотреть, что же происходит. Ему показалось странным, что ожидаемого потока воды нет. Зато он явственно рассмотрел двух сражающихся драконов. Это было настолько странно, что Ку Дзян решил: померещилось от усталости. И вновь укрылся от непогоды.

Охотник терпеливо ожидал, когда природа успокоится. Наконец, наступила долгожданная тишина. Ку Дзян вновь выглянул из своего укрытия и увидел, как на некотором расстоянии от него лежит раненный в шею дракон. Он много слышал разных историй об этом чудище, но никогда не предполагал, что увидит в реальности.

Вполне понятно, страх охватил его. Тем более, что падая, небесный гость свалил много деревьев и даже умудрился выжечь холодным огнем вокруг себя большое пространство. Порадовавшись, что не случилось большой беды и огонь не кинулся уничтожать тайгу, Ку Дзян осторожно приблизился к чудищу и даже притронулся пальцем к хвосту. Ящур слабо приподнял узкую голову, словно отвечая на это прикосновение. Было заметно, что ему очень больно, ибо из его глаз стали литься прозрачные слезы.

И в этот момент снова появилась огненная лиса. Она подбежала к поверженному ящуру и принялась облизывать ему рану, а когда кровь перестала литься, мгновенно растворилась в листве. Ну как тут было удержаться? Охотник взял верх над наблюдателем и юноша вновь кинулся за зверем. Потом он с сожалением рассказывал, как хищник мгновенно исчез в зарослях, словно его и не было.

Тогда Ку Дзян вновь вернулся на прежнее место и что же? Следы на опаленной траве красноречиво свидетельствовали – ему ничего не померещилось. А вот самого виновника происшествия не оказалось. Внезапно его взор упал на разноцветные сверкающие капли, разбросанные по кругу. Поначалу принял их просто за застывшую воду. Но вскоре сообразил: откуда летом взяться льдинкам? Да еще таких разных цветов: красного, как капли крови, белого и прозрачного как слеза, синего, как вечернее небо, зеленого, как трава.

Юноша поднял один. В ответ кристалл, словно приветствуя, послал несколько ярких искорок и красиво заиграл. Ку Дзен радостно вскрикнул, кинулся собирать и ссыпать находку в охотничий мешок. Не успокоился, пока на траве не осталось ни одного самоцвета.

– Вот Ютлик удивится, когда увидит такую красоту, – радовался он, – пусть не получилось с лисицей! Зато это станет отличным подарком к свадьбе!

Однако для начала, как было заведено в племени, решил показать находку старому Тоги и рассказал о странном происшествии. На его беду, шаман пребывал в дурном расположении духа. Как оказалось, он сильно поранился в лесу, едва не потерял свой посох, пытаясь отбиться от напавшего на него обезумевшего зверя невиданной породы. Увидев юношу, принялся злобно плеваться и ругаться:

– Чтобы ты знал: это бились два дракона и никто из людей не имел права смотреть на этот бой. А уж ты тем более! Откуда пришло, туда и ушло! Немедленно отнеси эти камни обратно, пусть духи решат, что делать с этими кристаллами! Иначе быть беде!

Только молодой охотник не стал слушать старика. Что может быть глупее?! О каких драконах идет речь? Опять же ему очень понравилась находка, которую Тоги уже почему-то назвал «слезами неба», хотя правильнее было бы говорить «слезы дракона»!

Не долго думая, юноша преподнес кристаллы в дар невесте, юной Ютлик, свадьбу с которой собирались сыграть в ближайшее полнолуние. Девушка очень обрадовалась, увидев его подношение, и тут же украсила ими свой свадебный головной убор. Вполне понятно, ее подругам также захотелось смотреться красиво и они попросили с ними поделиться. Добрая Ютлик не стала противиться и с удовольствием одарила приятельниц. На крики Тоги и Татканы никто не обращал внимания. Все были уверены: старик возмущается от зависти! Ведь у него такой красоты никогда не будет!

Потом увлечение это прошло так же быстро, как и началось. Тем более, что все быстро поняли: практической пользы от находки никакой! А уж когда Ку Дзян ушел на охоту и не вернулся, многие призадумались. А вдруг и впрямь шаман прав? Но вскоре все забылось и айны принялись жалеть молодого мужчину, который не дождался рождения первенца…

* * *

Никто из айнов так и не понял, почему у гостей, которые поначалу вели себя приветливо, вдруг резко поменялось настроение. Произошло это после того, как выяснилось, что в племени никто не знает, откуда появились эти кристаллы. Они вдруг принялись угрожать всевозможными небесными и земными карами, если не узнают, где айны нашли «слезы неба». В историю с драконом никто не поверил.

Впрочем, один из пришельцев, судя по всему, о ней знал. Этим человеком был желтый Мун. Он потребовал немедленно отвести его к старому Тоги. Аи вызвался сопровождать гостя до хижины, в надежде, что получит вознаграждение. Ясное дело, ничего ему не дали, да и за что было награждать? Ведь Тоги на месте не оказалось! Он словно растворился в воздухе вместе со своим знаменитым посохом, который, как оказалось, очень интересовал Муна.

Неизвестно, чем все это закончилось, ибо страсти накалялись, и белокожие уже схватились за оружие, как на поляне, где проходило бурное общение, появилась Таткана. Ее седые волосы стояли дыбом, образуя вокруг головы сияющий нимб, а лицо смотрелось невероятно светлым и молодым.

– Духи сказали мне, нам осталось немного дней наблюдать за восходом солнца! – грозно произнесла она, размахивая руками, – наше спасение только в одном: немедленно выгнать прочь белых пришельцев! Иначе всех ждет большая беда!

Естественно, все внимание сразу переключилось на старуху. О пришельцах и звучащих угрозах мгновенно забыли. Впрочем, гости воспользовались ситуацией и исчезли, словно их и не было. А племя меж тем бурлило.

– Как подобное возможно, ведь это наши друзья! – дружно зашумел народ, а потом все принялись смеяться над бабкой, всячески ее оскорбляя и унижая. Смотрелось это довольно странно. Ибо Таткана, как и Тоги, пользовалась огромным уважением и спорить с ней считалось серьезным преступлением. Все равно, что обидеть духов! Только сейчас никто не боялся греха. Словно неведомые злодеи вселись в души айнов и заставляли их перестать следить за своими речами.

Потом кто-то заметил стоявшую в стороне молчаливую Ютлик и предложил отдать ее в дар пришельцам.

– Мы все видели, как на нее смотрит главный из чужаков, угрюмый, дурно пахнущий рыжебородый Гарри. Он даже не пытается скрыть к ней своего интереса, – раздавались крики в толпе.

Молодая женщина испуганно вжала голову в плечи. Сейчас она как никогда смотрелась красавицей. Даже традиционная татуировка на губах, что было принято делать у женщин племени, ее не портила. Наоборот, делала еще краше и привлекательнее…

– В конце концов, ее муж принес в племя эти кристаллы, вот пускай и отвечает за все! – злобно кричали всегда доброжелательные айны. Толпа стала надвигаться на несчастную, и если бы на пути не возникла Таткана и невесть откуда появившийся шаман Тоги, неизвестно, чем бы все закончилось.

– Слушайте, глупые люди! Мне на рассвете было видение, – прокаркал старик своим скрипучим голосом и замолчал, устремив взгляд куда-то в небо. Стоял он так, покачиваясь из стороны в сторону, довольно долго. В итоге, всем надоело ждать, и немного притихшее племя вновь принялось шуметь.

– Ты просто завидуешь! – прервал затянувшуюся паузу молодой Цен. – Ведь пришельцы не пришли с поклоном к тебе в хижину и не принесли даров, как это прежде делали те, кто приходил к нам в стойбище. Все мы знаем, что ты любишь, когда тебе все поклоняются!

Тоги с нескрываемым удивлением посмотрел в лицо болтуну и как-то странно покачал головой.

– Прощаю твои слова лишь потому, что тебе недолго осталось говорить, – спокойно произнес шаман и удалился в свою хижину. Через некоторое время оттуда донеслись звуки бубна и заунывные пение.

Многие, услышав сказанное, испуганно вобрали голову в плечи и разбежались по своим жилищам. А вот Цен и еще два, таких как он, молодых и крепких охотника, стали проклинать в голос шамана и яростно доказывать, что он выжил из ума.

– Старик просто боится, что потеряет свою власть над нами! А гости нам всю правду открыли – нет никаких духов! Это все выдумки глупого и злого шамана! Есть один для всех Бог! – вопил Цен, брызгая во все стороны слюной.