Текст книги "Рубин Карашэхра"

Глава седьмая
Колдун из Черного замка

Когда Нельга была маленькой, по вечерам бабушка рассказывала им с сестрой страшные истории про черного колдуна, живущего в огромном замке на краю пустоши.

– Каждый раз, – неторопливо говорила старушка, помешивая ложкой кипящий суп, – в полночь, выходит он из своего замка, превращается в черного волка, рыщет по лесу и убивает всех, кто случайно встретится ему. А маленьких детей хватает своими страшными, огромными зубами и тащит в Черный замок.

– Зачем, бабушка? – удивлялась Вельяла, сестренка Нельги.

– Варит из них всякие колдовские зелья.

– А какие?

– Не знаю, деточка. Разные.

– А кто с ним еще живет в замке? – спрашивала Нельга.

– Один он там живет, – охотно отвечала бабушка. – Говорят, раньше у него было много слуг, но он их всех извел своими злыми чарами.

Сестренка испуганно ойкала, закрывая рот ладошкой, а Нельга, продолжая смотреть, как танцует над поленьями красное пламя, говорила задумчиво:

– Наверное, ему одному там скучно.

– А чего ему скучать?! – Старушка энергично ворошила кочергой в печке, заставляя дрова вспыхнуть еще жарче. – Каждую ночь к нему в замок слетаются демоны и прочая нечисть. И начинается там у них веселье. Поют, пляшут, в карты играют…

– Бабушка, – снова дергала ее за передник любопытная Вельяла. – А правда, что у него в замке золота полным-полно?

– Правда. Полные сундуки. И золото, и камни драгоценные. Все, что хочешь.

– Ух ты, – завистливо вздыхала девочка и тихонько толкала сестру ногой. – Вот бы нам немножко. Мы бы дождались, пока он уедет куда-нибудь, забрались к нему и набрали золота, камней, нарядов всяких.

Нельга насмешливо косилась па сестру:

– Как же! У него, наверное, замок чудовища охраняют, а на золото заклятие наложено. Только тронешь – и сразу в жабу превратишься.

– А вот и нет! – Вельяла сердито ерзала на стуле. – Вот и не превращусь!

– Превратишься-превратишься! – обещала Нельга. – Или прилипнешь к сундуку. Колдун вернется, увидит тебя и съест.

– А вот и не съест! – хихикала сестра. – Он меня увидит и сразу влюбится. Как в сказке! И скажет: «Прекрасная принцесса, вы сняли страшное заклятие, лежащее на мне и на замке. И теперь я прошу вас стать моей женой!»

Нельга хохотала, слыша эти глупости.

– Прин-цес-са! – тянула она, насмешливо фыркая. – Уши мыть не умеет, а туда же, замуж собралась.

– Неправда! – взвизгивала оскорбленная сестрица. – Умею я уши мыть! Это ты не умеешь! Бабушка, ну скажи ей!

– Тише, девочки. Нельга, перестань дразнить сестру, – отзывалась всегда старушка.

– А пусть она глупости не болтает, – сердито говорила Нельга.

– Это ты глупости болтаешь, – обычно хныкала Вельяла.

– Я сказала – тихо! – сердилась бабушка и снимала с огня кастрюльку с подоспевшим за время разговора супом. Накрывайте на стол. Сейчас будем ужинать.

Девочки обменивались выразительными взглядами, Вельяла показывала Нельге язык, Нельга в ответ презрительно морщила нос.

Расставляя по столу тарелки, они молчали. Но однажды Нельга вдруг сказала задумчиво:

– А знаете, мне его жалко.

– Кого? – не поняла Вельяла.

– Колдуна. Ему, наверное, очень одиноко.

Лежа ночью в кровати, Нельга представляла, как колдун бродит по своему замку среди золота совсем один и ему даже не с кем поговорить. Наверное, он и в волка превращается от скуки. «Ужасно, – думала она, прислушиваясь к сонному дыханию сестры. – Ужасно, когда ты один…»

Впервые черного колдуна девушка увидела лет шесть спустя, когда им с Вельялой исполнилось по шестнадцать. Бабушка недавно умерла, и некому стало заставлять болтливую сестру прекратить дурацкие фантазии.

Черный замок притягивал Вельялу неудержимо.

«Вот бы попасть туда! – мечтательно тянула она, стоя над грядкой с капустой и глядя на каменную громаду, возвышающуюся над лесом. – Я бы придумала, что делать со всем его золотом».

– Хватит болтать, – устало отвечала Нельга, разгибая спину. – За сегодня нужно выполоть половину этого поля.

– Надоела мне твоя капуста, – раздражалась сестра, продолжая разглядывать заветный замок, заслонясь ладонью от солнца. – Увидеть бы его хоть разок. Может быть, он вовсе не такой страшный, как о нем говорят.

Нельга снова наклонялась к сорнякам. Она уже давно перестала воспринимать серьезно фантазии сестры…

– Дался тебе этот колдун. Если хочешь замуж, посмотри на Никола, хороший парень, и давно на тебя заглядывается.

– Идиот, – высокомерно заявила сестра, задирая хорошенький носик.

– А Данил?

– Зануда.

– Ну а Патре…

– Урод.

– Ну знаешь! – вскипела спокойная Нельга, швыряя в корзину горсть сорняков. – На тебя не угодишь!

– Да, я разборчива. – Вельяла перекинула за спину тяжелую русую косу. – Если хочешь, выходи сама за этого своего Никола. И сиди с ним сама всю жизнь в навозе, а я знаю, чего хочу.

– Дурочка ты, – сказала Нельга устало и снова занялась прополкой.

Вельяла пробормотала сквозь зубы что-то чрезвычайно оскорбительное в адрес сестры, а потом вдруг испуганно вскрикнула.

– Ну что опять?! – воскликнула Нельга, снова выпрямляясь.

– Смотри, – запачканный в земле палец Вельялы показывал на темную фигуру на черном коне, быстро приближающуюся к ним. – Кто это?

– Не знаю, – ответила Нельга, чувствуя, как что-то больно кольнуло в сердце.

– Это он, – прошептала сестра. – …Точно он.

– Глупости, – неуверенно ответила Нельга. – Что ему делать в деревне?

Вельяла перешагнула через грядку и встала рядом с ней.

Теперь всадника можно было хорошо рассмотреть. Вороной жеребец с длинными тонкими ногами и широкой грудью, совсем не похожий на тяжелых широколобых деревенских лошадей, неторопливой размашистой рысью приближался к деревне. На его спине сидел темноволосый мужчина в черной одежде.

Нельга вздрогнула, будто от холода, когда он поравнялся с ними.

Увидев двух хорошеньких девушек, удивительно похожих, колдун попридержал жеребца, с интересом рассматривая сестер. Нельге показалось, что время остановилось. Медленно, как в долгом тягучем сне, поднимая взгляд, она увидела белую пряжку на сапоге, тонкий серебряный шнур, окаймляющий край камзола, витую рукоятку кнута за поясом, руку, затянутую в кожаную перчатку, повод, широкую цепь с красными камнями на груди колдуна и, наконец, лицо. Смуглое, надменное, с черными сверкающими глазами. Их взгляд неторопливо изучал ее лицо, и Нельге казалось, в черной глубине этих глаз вспыхивают красные искры. Ей стало жутко.

И вдруг черные пылающие глаза отпустили ее взгляд. Осмелев, сестрица Вельяла шагнула вперед, сияя обворожительной улыбкой, и присела перед всадником в глубокой реверансе. Колдун усмехнулся и учтиво склонил голову перед легкомысленной кокеткой, опаляя ее нечеловеческим жадным взглядом. А потом пришпорил жеребца, и тот, выгнув шею дугой, понесся вперед, оставив после себя облако пыли.

Вельяла стремительно выпрямилась, глаза ее сверкали не хуже огненных очей колдуна.

– Ты видела?! Ты его видела?! – заговорила она топким срывающимся голосом. – Какой красавец! И совеем молодой! А как одет! Черный бархат! Шелк! Атлас! Рубины!

– У него такие странные глаза… – пробормотала Нельга, потирая поющие виски.

– Изумительные! – пропела Вельяла, приплясывая на грядке с капустой. – Огненные. Смотрит, и в жар бросает! Даже мурашки по коже.

Нельга очнулась и почти с неприязнью посмотрела на раскрасневшуюся, счастливую сестру.

– Ты бы корсаж повыше подтянула! В жар ее бросает! Совсем ума лишилась!

В ответ сестрица лишь повела покатыми белыми плечами, с которых во время реверанса как-то уж очень удачно спустилась косынка, и заявила:

– Ты просто завидуешь! Видела, как он на меня смотрел?!

– Как кот на мышь!

– Он мне улыбнулся! А на тебя даже не глянул.

– Было бы чему завидовать. – Нельга постаралась вернуть себе обычное спокойствие. – Ему все равно кто: ты, я, любая другая… У него глаза демона. Он не человек, Вельяла!

– Он выбрал меня! – крикнула в ответ сестра, гневно кривя губы. – А тебе… а ты… ты лицемерка, тоже хочешь заполучить его!

– Перестань! Ты что, не соображаешь, что он колдун?! Демон!

– Прежде всего он мужчина! – Вельяла высокомерно вскинула красивую головку.

– Ну и что?

– А я женщина. И я знаю, как обращаться с такими, как он.

– Ничего ты не знаешь, И вообще, хватит! Надоело!

Нельга подняла корзинку, полную сорняков, и вернулась к недополотой грядке, а Вельяла так и осталась стоять, глядя вслед давно уехавшему колдуну.

С этого дня покоя в доме не стало. Сестра словно помешалась. Говорить и думать она могла только о владельце Черного замка. Нельга в который раз пожалела, что не может взять хворостину и как следует выпороть ее. А после той встречи ранним утром в поле она стала откровенно бояться за рассудок Вельялы.

Вернувшись с пустой корзиной, Нельга медленно поднялась на крыльцо и тут же столкнулась с сестрицей, которая накинулась на нее:

– Ты где была?! Что так долго?! Почему без ягод? Да что с тобой?

Нельга села на табурет у окна и сказала тихо:

– Я видела его.

– Кого?

– Колдуна.

Сестра побелела и схватилась за горло.

– Что?! Ты его видела? Где?! Что он тебе сказал?! Ну, отвечай же!

Нельга рассеянно провела рукой по лбу, поправляя ленту, и улыбнулась, вспомнив.

– Спросил, не хочу ли я выйти за него замуж?

Вельяла едва не села мимо скамейки:

– Он спросил об этом тебя?! За него замуж?!

Нельга взглянула на бледную сестру, сообразив, что зря рассказала ей о неожиданной встрече, но было уже поздно.

– Он шутил, Велья, – сказала она строго. – Это была всего лишь шутка.

– Нет! – Та вскочила и забегала по кухне, задевая подолом платья за ножки стола и стульев. – Ты ничего не поняла! Он… что было потом?!

– Потом он поехал дальше, но его жеребец споткнулся и упал.

Нельга снова почувствовала, что погружается в какой-то теплый дурман, когда начинает вспоминать молодого колдуна. Его странные глаза, задумчивую печаль, сменившую высокомерие в его взгляде. Она тряхнула головой и закончила:

– А потом я помогла ему добраться до замка.

Она не сказала ни слова про рубины, внезапно появившиеся в корзинке.

С Вельялой случилась истерика. Стуча кулаком по столу, сквозь рыдания она кричала о том, что Нельга бесчувственная, завистливая и глупая.

– Ты что, не поняла? – задыхаясь, вопила она. – Он принял тебя за меня! Он думал, что говорит со мной! Он помнит меня! А ты, ты вечно суешься, куда тебя не просят! Вечно лезешь! Все время отбираешь у меня самое лучшее!

Нельга вскочила, схватила сестру за плечи и как следует встряхнула.

– Опомнись!! Что я у тебя отобрала?! Сколько можно повторять, что он черный колдун! Он общается с демонами! Он сам демон! Ты сойдешь с ума, если будешь думать о нем постоянно! Ты уже свихнулась!!

Вельяла вырвалась из ее рук, вытерла ладонью залитое слезами лицо и вдруг усмехнулась злорадно:

– А вот мы посмотрим!

И выбежала из дома, хлопнув дверью.

Нельга тяжело вздохнула и устало прислонилась к косяку. Сил бежать за дурочкой и уговаривать ее успокоиться не было. В голове по-прежнему плыл туман, из рук все валилось и хотелось спать. Нельга добралась до кровати, легла, не раздеваясь, и тут же уснула. Проснулась она вечером. В окно заглядывала круглая луна. На полу лежали полосы серебристого света, похожие на длинные небеленые холсты. В лесу кричала надрывно ночная птица, и от ее крика становилось жутко. Нельга лежала, не шевелясь, смотрела в темноту широко раскрытыми глазами и чувствовала, как часто, тревожно бьется ее сердце.

Птица замолчала, и девушка поняла, наконец, что тревожит ее. Не было слышно дыхания сестры, которая всегда спала на соседней кровати. Нельга приподнялась – постель Вельялы оказалась пуста. Значит, она так и не вернулась… Куда она пошла? Куда могла пойти взбалмошная девчонка, возомнившая себя героиней волшебной сказки, которой под силу очаровать черного колдуна? Нельга вскочила, предчувствие беды стало еще сильнее. Бесцельно пометавшись по дому, девушка выбежала на улицу.

В сумерках громада замка как будто приблизилась, четко выделяясь на фоне темного неба тяжелым черным силуэтом. И почему-то Нельга была уверена, что ее глупая самоуверенная сестра сейчас там. В этой страшной крепости, где не светилось ни одно окно. «Только бы он не убил ее… Если он убьет ее, я… Но что я могу?! Он же колдун, демон… Пойти к нему, попросить, чтобы отпустил сестру. Объяснить, что она глупая, наивная, очень хочет разбогатеть, нравиться всем мужчинам… и что, кроме нее, у меня никого нет».

Нельга шла вперед по знакомой тропинке, освещенной светом луны, и хотя замок по-прежнему был хорошо виден, подойти к нему ближе, чем на две тысячи шагов, не получалось. Он как будто бы оставался на одном месте и в то же время, дурача Нельгу, медленно отступал перед ней. Девушка ходила вокруг, выходила то с одной стороны, то с другой, но не могла подойти к замку. Проплутав несколько часов, Нельга совершенно отчаялась и теперь была почти уверена, что никогда не увидит сестру…

Вельяла вернулась под утро. Но в каком виде. Платье на плече разорвано, волосы растрепаны, губы опухли, на руке повыше локтя синяки – четкие отпечатки чьих-то пальцев. Нетвердо ступая по мокрой от росы траве, она подошла к Нельге, выбежавшей навстречу. Потом уткнулась лбом ей в плечо, разрыдалась громко, во весь голос, всхлипывая и шмыгая носом. Кусая губы от жалости, Нельга обняла ее, гладя по распущенным косам.

– Все хорошо… Велья, все хорошо, – шептала она. – Главное, ты жива. Я так боялась за тебя! Ну, не надо, не плачь.

Сестра еще раз громко всхлипнула, неожиданно оттолкнула ее руки, глянула исподлобья тяжелым, злым взглядом.

– Это ты во всем виновата. Ты! Ненавижу тебя! – И убежала в дом.

Нельга осталась стоять на крыльце.

Теперь можно было надеяться, что все изменится. Нельга молча наблюдала за сестрой, бесцельно бродящей по дому, и честно пыталась вызвать в своей душе жалость к ней. Иногда это получалось, но Вельяле не нужны были утешение и забота, она грубо огрызалась в ответ, смотрела угрюмо, или выбегала из комнаты, хлопая дверью, или громко рыдала от злости. Тогда Нельга начинала злиться сама. Сколько можно терпеть глупые выходки. Она же получила то, чего добивалась. Пусть будет счастлива, что выбралась из замка живой. Но Вельяла не хотела удовлетвориться этим. Она становилась все грубее, казалось, что ожесточение и ненависть сестры затопили весь дом до самой крыши. В конце концов терпение Нельги закончилось. Она поняла, что сама не справится с несносной девчонкой и никто в деревне ей не поможет…

Нельга шла, не поднимая головы, чтобы не видеть Черного замка, постепенно закрывающего небо.

В детстве, вместе с другими деревенскими детьми, они с сестрой тайком бегали сюда. Играли в густых зарослях, подступающих к одной из стен замка. Часами лежали в высокой траве и ждали, не появится ли колдун. Сочиняли про него истории, одна страшнее другой, и с визгом бросались бежать от любого шороха, раздающегося со стороны замка. Среди мальчишек особой доблестью считалось подбежать к черной каменной стене, хлопнуть по ней ладонью, а потом во весь дух мчаться обратно к остальным, притаившимся на безопасном расстоянии за стволами высоких деревьев…

Маленькие зверьки, выросшие в темной тени Черного замка.

Светлые ангелы были далеко, и они не отвечали на призывы. Никто никогда не видел их. А колдун жил рядом. Он был настоящим, земным. Он умел все: превращать грязь в золото, оборачиваться волком, видеть сквозь землю и становиться невидимым. Он представлялся более реальной защитой от человеческих бед, чем далекие прекрасные ангелы. Шепотом в деревне передавался слух о том, что лет десять назад у одной из женщин – тетки хромой Бет – заболела дочь, ни есть ни пить не могла, лежала шесть дней и совсем было собралась умирать, но тетка пошла к колдуну, упала ему в ноги и стала просить вылечить дочку. Так он дал ей какую-то травку, девочка ее выпила и на следующий день выздоровела. Правда, кажется, потом она все равно умерла – в реке утонула. Но это произошло еще лет через восемь и было уже не важно.

Дети с восхищением слушали рассказы о могущественном колдуне, мечтали увидеть его, бегали к запретному замку. Если бы взрослые узнали об их забавах, смельчаков выпороли бы без всякой жалости, а потом провели несколько ритуалов очищения, чтобы смыть порчу, потому как лес вокруг замка кишел злыми чарами, а камни стен, возведенных демонами, просто были проклятыми. Об этом знали все…

Нельга огляделась, узнавая знакомые места. Вот до этого камня она довела колдуна после того, как он упал с лошади. Он шел, хромая, старался не слишком сильно опираться на ее плечо, и все-таки временами девушке казалось, что рука его будто пригибает к земле.

– Все. Хватит, – сказал он внезапно и остановился. – Дальше я сам.

– Но до замка еще далеко. – Нельга помогла колдуну сесть на камень и с облегчением потерла ноющее плечо. Вам не дойти.

– Ничего, дойду, – он усмехнулся, пристально рассматривая се.

Девушке показалось вдруг, что у нее не в порядке одежда: что-то оборвалось или расстегнулось. Машинально она поправила повязку на голове, одернула передник, украдкой взглянула на шнуровку корсажа, не распустилась ли, но все было в порядке. У колдуна не было повода смотреть на нее с высокомерно жадным любопытством.

– Я помогу вам дойти до замка, – повторила она решительно.

– Иди домой, – ответил он. – И постарайся никому не рассказывать о нашей случайной встрече. Иначе вся деревня подвергнет тебя анафеме… Ну, иди.

И она послушно пошла, а он остался сидеть на камне и смотрел ей вслед до тех пор, пока девушка не скрылась за поворотом. Черная фигура на черном валуне…

Нельга наступила на сухую ветку, и та сломалась с громким треском. Девушка вздрогнула, еще раз огляделась по сторонам. Западный склон холма, на котором стоял замок, порос лесом. Тропинка петляла между корявых изогнутых стволов деревьев, упиралась в огромные, неровно обтесанные камни (говорят, они лежали здесь со времен строительства замка, демоны бросили их за ненадобностью). Периодически Нельге приходилось пробираться сквозь заросли крапивы. Почему-то здесь росла гигантская, невероятно жгучая крапива. Она зловеще шелестела на ветру, топорща темно-зеленые резные листья, и норовила хлестнуть побольнее.

Потом тропинка круто повернула, огибая крепостную стену, и Нельга вышла к воротам замка. Они были открыты. Девушка прошла по двору, мощенному каменными плитами, подошла к огромной двери. Взялась за бронзовое кольцо и потянула.

Внутри был сумрачный гигантский холл. Наверное, его должны были освещать факелы, но сейчас они не горели. Из узких окошек, прорезанных под самым потолком, просачивался тусклый свет. Нельга разглядывала темные фигуры статуй у стен и широкую лестницу, ведущую на просторную площадку галереи.

– Явилась? – услышала она сверху негромкий насмешливый голос и вздрогнула.

Колдун стоял, опираясь ладонями о перила, и смотрел вниз, на нее. На нем был длинный домашний халат алого цвета, расшитый золотом, распахнутый на груди. На пальцах, сжимающих перила, тяжелые перстни. Лицо показалось Нельге еще смуглее от обилия красного цвета, и еще больше было в нем холодного высокомерия.

– Что ты сделал с моей сестрой?! – крикнула девушка.

– Так это была твоя сестра? – Он рассмеялся, и его смех густой, обволакивающей волной поплыл по залу. – Надо же, а я-то думал, что это ты.

– Прекрати! – Нельга сжала кулаки, чтобы унять тонную дрожь в руках. – Ты прекрасно можешь нас различать. Мы не настолько похожи.

Хозяин замка прищурился, и его глаза стали совсем демонскими.

– Твоя сестра – лицемерная, жадная, эгоистичная дура.

– Неправда! – воскликнула оскорбленная Нельга. Не смей так говорить!

– Слушай, – сказал колдун, начиная медленно спускаться по лестнице навстречу Нельге. – Мне плевать на твою сестру. Она получила то, что хотела.

– Неправда, – повторила девушка. – Она хотела не этого. Она…

– Она прельстилась моим богатством и именем, – полудемон остановился несколькими ступеньками выше Нельги, глядя на нее с откровенной издевкой. – И теперь мне интересно, что надо тебе.

– Я хочу, чтобы ты расколдовал ее.

На самом деле Нельге очень хотелось опустить глаза, чтобы не видеть его сверкающего взгляда, но она продолжала смело смотреть в пульсирующие красным светом зрачки.

– Расколдовать? – Кажется, он удивился. – Я ее не заколдовывал.

– Она должна забыть тебя. Сделай так, чтобы она тебя забыла.

– Ты думаешь, мне больше нечем заниматься, кроме как отваживать истеричных девиц? – спросил он высокомерно, увидел, что ее лицо приняло выражение отчаянной решимости, и понял: да, она думает именно так. – Ладно. Чем будешь платить?

Нельга сняла с пояса маленький мешочек, вытряхнула содержимое на ладонь и протянула колдуну. Он презрительно взглянул на серебряные монеты, потом смерил просительницу взглядом с ног до головы и сказал:

– Насколько я понимаю, это все, что у тебя есть?

– Да.

– И ты пришла просить помощи у черного колдуна с жалкой горсткой серебряных монет?.. У меня нет времени на благотворительность. Только ангелы работают бесплатно, моя дорогая.

Нельга почувствовала, как у нее подкашиваются ноги.

– Значит…

– Это значит, что тебе пора, – ответил мужчина равнодушно, и его глаза стали пустыми, холодными. – Уходи.

Все еще сжимая в ладони серебро, девушка вышла из зала. С гордо поднятой головой и туманящимся от слез взглядом. Около одного из кипарисов она остановилась, зажмурилась, чтобы не разрыдаться, и вдруг почувствовала, как кто-то теребит ее за рукав.

– Сударыня… сударыня, не плачьте.

Нельга открыла глаза и увидела рядом румяного мальчика лет двенадцати, в нарядном костюмчике, с кудрявыми каштановыми локонами до плеч.

– Вот, возьмите, – он протянул ей холщовый мешочек, туго завязанный веревочкой. – Это травы для вашей сестры. Заварите и дайте ей выпить. Ей сразу станет лучше.

– Кто ты? – спросила девушка, не спеша взять мешочек. – Откуда?

– Меня зовут Медвик, – ответил мальчик. – Я живу в замке с Эмилом.

– С кем?

– С Эмилом. Я его помощник.

– Его зовут Эмил? – Нельга повернулась и снова посмотрела на замок, потом перевела взгляд на смущенно переминающегося Медвика. – У меня нет денег, чтобы заплатить за твои травы. Только вот…

– Не надо денег! Возьмите просто так.

Он сунул в руки Нельге мешочек и убежал.

Юный помощник колдуна оказался прав.

Несколько дней Вельяла пила настои трав, и ей стало лучше. Она как будто очнулась. Безумная ненависть исчезла из ее взгляда, сестра успокоилась и больше не вспоминала колдуна.

А еще через неделю она объявила, что выходит замуж. Нельга не успела обрадоваться, даже не успела ее поздравить. Глядя в пол, Вельяла попросила сестру не приходить на свадьбу, не разговаривать с ее женихом и вообще никогда… никогда не приходить в ее дом.

Прошло совсем короткое время, за Вельялой приехал жених, и она отбыла, забрав свою часть приданого, собранного бабушкой.

Нельга осталась одна.