Текст книги "«Ризоморфный клубок»: когниция vs коммуникация"

Дифференциальная модуляция – логическое следствие мыслительной деятельности переводчика, направленное на разграничения понятий, добавление уточняющих деталей.

Рассмотрим перевод следующего предложения: We are all delighted to hear that you will be joining us on an amazing trip to Mexico, home of Jose Cuervo. Чаще всего мы можем встретить такого рода перевод: Мы очень рады, что вы решили присоединиться к нам и совершить удивительный тур по Мексике, родине Хосе Куэрво (Jose Cuervo). Однако перевод будет звучать более качественно, если воспользоваться дифференциальной модуляцией: Как хорошо, что вы решили совершить вместе с нами удивительное путешествие по Мексике, родине напитка «Хосе Куэрво» (перевод выполнен фрилансером С.В. Ярославцевым).

Преимущества такого преобразования можно наблюдать и в следующем примере: For all nationalities, a full passport is required for entry into Mexico. It must be valid for at least 6 months after the last day of your trip. Представим перевод студента 4-го курса: Для въезда в Мексику представителей любой страны необходим полный паспорт. Он должен быть действителен на срок не менее 6 месяцев после окончания тура. Далее перевод, исправленный преподавателем: Для въезда в Мексику представителям любой страны необходим действующий паспорт. Срок действия паспорта должен истекать не ранее чем через 6 мес. после окончания тура. Сравним с вариантом профессионального переводчика: Для въезда в страну необходим загранпаспорт, действие которого заканчивается не ранее чем через 6 месяцев после окончания поездки (перевод выполнен фрилансером С.В. Ярославцевым).

Адаптивная модуляция – смысловое развитие, способствующее динамическому соответствию равновесия между исходным текстом и переводом, то есть естественному звучанию текста на переводном языке. Например: FLEXIMARK® marking systems for harsh environments. Перевод, выполненный фрилансером С.В. Ярославцевым: Ярлыки FLEXIMARK® для суровых условий эксплуатации. Представим далее переводческий самоанализ с целью обоснования выбора адаптивной модуляции: «Marking systems – из контекста ясно, что речь идет о ярлыках двух видов. «Двух систем» по-русски не звучит. Слово «система» в этом значении у нас употребляется крайне редко: «Да гранаты у него не той системы!» («Белое солнце пустыни») (Ярославцев, 2010: 36).

Итак, приведенные примеры использования одного из самых сложных, но продуктивных и необходимых приемов перевода – модуляции – демонстрируют наиболее значимые когнитивные стратегии письменного переводчика, реализуемые в практике перевода специальных текстов: кон-текстуальная верификация, интернет-эвристика и стратегия терминологического поиска. Отсутствие корреляции семантического пространства текста и когнитивного пространства мышления приводит переводчика к ситуации сбоя ориентации, выходом из которой может быть оптимизация такой когнитивной стратегии, как создание логических цепочек, провоцирующая проведение переводчиком особых интеллектуальных операций, способствующих достижению эквивалентности при работе с выделенными единицами перевода.

Мыслительные операции переводчика могут протекать по нескольким сценариям, т. е. соответствовать нескольким типам когнитивных связей, возникающих в той или логической цепочке. Анализ показывает, что ведущими являются когнитивные связи контекстуальной и лингвоэкологической импликации, конъюнкции, бинарной конъюнкции и дизъюнкции. По характеру построения логических цепочек, реализуемых в ходе терминологической эвристики, выделяются основные виды модуляций, названия которых предложены в контексте компьютерной метафоры: линейная, ризоморфная, аналоговая, импульсная, амплитудная, дифференциальная и адаптивная. Освоение базовых когнитивных стратегий переводчика в дальнейшем позволяет ему оптимизировать свой трудовой процесс в зависимости от заданных условий работы и применения тех или иных компьютерных разработок в помощь переводчику.

В учебниках по практическому курсу перевода можно встретить задания на определение единиц перевода, нахождение тех или иных приемов перевода, упражнения по переводу как отдельных слов, словосочетаний, так и предложений, предлагается также сравнение и анализ исходного текста с эталонным переводом. Исходя из вышеизложенного, целесообразным представляется также включить в профессиональный тренинг переводчика выработку построения логических цепочек, точнее реконструирование мыслительных процессов профессиональных переводчиков.

2.5. Технологии распознавания речи в контексте когнитивного переводоведения

В сегодняшнем мире процессы глобализации и интернационализации активно протекают во всех сферах современного общества. Миграционные потоки, академическая мобильность и бизнес-взаимодействие между различными странами и континентами естественным образом порождают проблемы в области межкультурной коммуникации и перевода. Деловая корреспонденция и научно-техническая документация в последнее время разрослись до таких объемов, что вопрос оптимизации работы переводчиков в этой сфере встает особенно остро. Одним из решений являются разработки в области компьютерной лингвистики, в частности автоматический и автоматизированный виды перевода. Однако тот факт, что компьютер на сегодняшний день не способен заменить человека, очевиден, и современный переводчик вновь остается с проблемой нехватки времени.

Для повышения производительности труда переводчика нужны новые варианты интерфейса между человеком и компьютером. В научной литературе последних лет предлагается вариант повышения эффективности и снижения утомляемости письменного переводчика с помощью систем автоматического распознавания речи (САРР). В широком понимании здесь подразумеваются системы, которые осуществляют фонемное декодирование речевого акустического сигнала при произношении речевых сообщений свободным стилем, произвольным диктором, без учета проблемной ориентации и ограничений на объем словаря (Прохоров, 2015). В узком смысле САРР облегчают решение частных задач, накладывая некоторые ограничения на требования к распознаванию естественно звучащей речи в классическом его понимании. Таким образом, диапазон разновидностей САРР простирается от простых автономных устройств и детских игрушек, которые способны распознавать или синтезировать раздельно произносимые слова, цифры, города, имена и т. п., до сверхсложных систем распознавания естественно звучащей речи и ее синтеза для использования, например, в качестве секретаря-референта (IBM VoiceType Simply Speaking Gold).

В 2000 г. аналитики из IDC заявляли, что к 2005 г. распознавание речи вообще вытеснит с рынка все остальные технологии взаимодействия с компьютером, но и к 2015 г. этого не произошло (Прохоров, 2015). Локальные приложения не обеспечивают даже минимально необходимого качества распознавания. Однако подобный скепсис наблюдался и в 50-е гг. прошлого столетия, когда ученые подвергли жесткой критике малейшие попытки создания автоматизированных систем перевода. Как мы видим сегодня, такие системы существуют и активно применяются, начиная с Translation Memory (SDL Trados) для профессионалов и заканчивая автоматическим Google-переводчиком для «непосвященных». Таким образом, можно предположить, что и от идеи применения приложений по распознаванию речи для переводчиков тоже не стоит отказываться.

Усовершенствование такого процесса может стать очередным предметом исследования в русле когнитивного переводоведения. Алгоритм применения таких программ и выработка релевантных когнитивных стратегий во многом могут способствовать оптимизации переводческого процесса.

Проведенные на сегодняшний день измерения уровня точности распознавания речи для английского языка показывают, что полученные результаты отличаются большим разбросом – от 14 до 100 % при среднем значении около 70 %. По опыту Д. Троицкого, для русского языка этот показатель достигает 85 %. Кроме того, выявлены следующие особенности распознавания:

● качество микрофона, внешние шумы практически не влияют на распознавание (частотный диапазон голоса очень невелик);

● необходим достаточно широкий исходящий канал связи;

● плохо распознаются падежные окончания русских слов («переводчики», «переводчика», «переводчику»…) и короткие слова («а», «и», «в»…);

● лучше распознается быстро произносимый текст (видимо, система API сделана под темп речи английского языка);

● говорить надо естественно, с обычной интонацией, не пытаясь выделять слова, удлинять паузы между ними и пр. Не надо «усиленно» диктовать, как лектор на лекции (Троицкий, 2016: 8).

Проведенные измерения показали, что при диктовке скорость ввода текста возрастает до 350…450 знаков в минуту (примерно в 1,5 раза 10 по сравнению с вводом с клавиатуры). Следует учитывать и заметное снижение утомляемости переводчика, что позволяет переводить до 4000 слов в день (Троицкий, 2016: 10). Имеет место и повышение качества: устраняется подсознательное желание «подсократить перевод», чтобы набирать поменьше букв. Наконец, устраняется опасность такого неврологического заболевания, как туннельный синдром, или синдром запястного канала, вызываемого длительным набором текста и проявляющегося длительной болью и онемением пальцев кисти (http://dic.academic.ru (дата обращения: 10.08.16).

Среди существенных недостатков такой технологии перевода с английского языка на русский можно отметить: 1) значительное запаздывание записи и расшифровки речи, во многом зависящее от скорости работы Интернета и других технических сбоев; 2) трудоемкое постредактирование, так как распознавание может приводить к малозаметным ошибкам, например «склеивание» идущих подряд слов, если их соединение дает имеющееся в словаре слово («двух местных жителей» – «двухместных жителей»); 3) необходимость развития навыка устного перевода с листа; 4) направленность только на определенные языковые пары. Здесь речь идет о доминировании европейских языков в индустрии компьютерных разработок. К сожалению, в отношении восточных языков, перевод которых тоже востребован в современном обществе, предложенные программы работают еще более несовершенно.

В подтверждение этому мы провели эксперимент с четырьмя переводчиками, которые работают с русским и китайским языками. Основными требованиями для переводчиков являлись: 1) возраст от 30 до 50, 2) наличие переводческого стажа не менее 3 лет, 3) наличие опыта перевода документов официально-делового стиля, 4) наличие навыков устного перевода с листа.

Процесс эксперимента включал в себя четыре стадии: 1) перевод текста устно с помощью технологий распознавания речи, 2) постредактирование полученных скриптов, 3) оценка потраченного времени и качества перевода, 4) интервьюирование переводчиков.

В ходе эксперимента переводчикам выдавался текст (2 страницы, 500-600 иероглифов на страницу), с которым они могли предварительно ознакомиться. Далее одновременно включались программы распознавания живой речи онлайн и офлайн для того, чтобы сравнить качество полученных скриптов. Перевод осуществлялся устно с листа. Запись каждого переводчика по времени заняла не более 10–15 мин. В большинстве случаев нам приходилось прерывать испытуемых, так как программа не успевала считывать голосовую информацию. Следующая стадия – редакция скриптов – заняла большую часть переводческого процесса (2 листа русского текста по 2000 знаков с пробелами обрабатывались около 90–130 мин). Надо упомянуть о том, что в ходе обычного алгоритма действий на текст такого объема переводчики бы потратили не более 60–70 мин рабочего времени.

Прежде чем перейти к анализу качества полученных записей, стоит уточнить, что большинство систем распознавания речи делятся на два типа: офлайн и онлайн (Lembersky; Ordan, Wintner, 2012). Программы офлайн содержат довольно объемный словарь (до 500 слов) и ориентированы на какой-либо конкретный язык (русский, немецкий, английский и т. д.). Данные программы платные, но профессиональные, имеют различные плагины, которыми можно редактировать записанную речь, чтобы получить идеальные скрипты. Записи, полученные такими программами, отличаются высоким качеством. Программы онлайн не требуют установок, не имеют плагинов, что, с одной стороны, является плюсом. Однако онлайн-программы распознают только живую речь, поэтому, к сожалению, нам не удалось получить скрипты переводов, записанных на диктофон.

Итак, сравним полученные в ходе эксперимента записи переводов:

Фрагмент текста-оригинала:

项 目经理要控制好项 目进度， 要写好多相关文档， 协调好资源， 控 制需求， 控制项 目风险。

Скрипт переводчика, полученный с помощью онлайн-системы: Руководитель проекта должен уметь контролировать ход реализации проекта успевать за их развитием написать очень много разных стать о проектах уметь координировать ресурсы разными выполнять выполнять просьбу клиентов и минимум проектах риски.

2. Скрипт переводчика, полученный с помощью офлайн-системы: Руководители проекта должны контролировать ход реализации проекта, успевать за развитием проектов, писать очень много разных статей о проектах, уметь координировать разные ресурсы, выполнять просьбы клиентов и минимизировать проектные риски.

Из приведенных примеров несложно обнаружить качественную разницу. Однако, несмотря на преимущества офлайн-систем, при их эксплуатации мы также столкнулись с рядом технических проблем: отсутствие инструкций при работе с плагинами, невозможность установить программу, сложность с извлечением скриптов и т. д.

В процессе постредактирования переводов, полученных таким способом, стоит обращать внимание на: ошибочное распознавание лексем (стать вместо статья); замену множественного числа единственным (руководитель вместо руководители); тавтологию (выполнять выполнять); смешение функциональных стилей (писать очень много разных статей о проектах вместо вести документацию) и т. д. Большим преимуществом такой технологии перевода является непроизвольное нивелирование интерференции при переводе. Анализ синтаксических конструкций показал, что в большинстве случаев переводчикам удалось воспроизвести естественные для русского языка тема-рематические отношения в предложениях. Однако при этом лексическое наполнение не всегда соответствовало заданному официально-деловому стилю.

Стоит отметить, что трое из наших испытуемых выразили желание использовать такого рода программы в своей профессиональной деятельности, несмотря на трудоемкий и еще неотлаженный процесс, но понимая, что это довольно перспективное вложение сил и времени. В контексте данной проблематики видится перспективность проведения дальнейших экспериментов на выявление и описание когнитивных стратегий переводчиков, работающих с помощью систем автоматического распознавания речи.

С точки зрения когнитивного переводоведения исследование мыслительных операций переводчика, использующего САРР, представляется весьма перспективным в подготовке не только письменных переводчиков, нуждающихся в упрощении и оптимизации трудовых будней, но и переводчиков-синхронистов. Полученные скрипты позволяют оценить им свою работу «со стороны» для того, чтобы выработать комплекс мероприятий по исправлению ошибок и недочетов.

В данной главе описаны далеко не все возможности и перспективы исследований в русле когнитивного переводоведения. Являясь интегративной междисциплинарной областью знаний, данная дисциплина потенциально раскрывает широкий диапазон новых предметов и объектов для изучения. В ближайшем будущем, возможно, данное направление уже будет не заимствовать методы из других наук, а делиться собственными.

Глава 3
Когнитивная специфика процессов восприятия художественного текста

Данная глава посвящена интерпретации результатов исследования, в котором предметом анализа становятся трансформации авторского художественного концепта LONELINESS, объективируемого в тексте рассказа Э. Хемингуэя «Там, где светло и чисто», в концептуальной системе его читателей.

3.1. Соотношение терминов «понимание», «интерпретация», «восприятие», «рецепция» текста

Понимание в рамках когнитивного подхода трактуется как построение ментальной модели, при этом на первый план выходит изучение механизмов памяти: процессов получения и хранения знаний в долговременной памяти, вывода и репрезентации знаний, взаимодействия разных видов памяти и т. д.

Работы когнитивного направления оперируют различными ведущими понятиями: «ментальная модель» К. Крейка, которая, по мнению автора, лишь имитирует реальность, при этом структура такой «имитации» может отличаться от самой реальности (Johnson-Laird, б.г.); «когнитивные карты» Э.Ч. Толмена (Tolman, б.г.) как способ приобретения, кодирования, хранения и извлечения информации о мире. В основе концепций ментальной модели и когнитивных карт лежит одна и та же гипотеза о способности человека выстраивать логические цепочки событий и предугадывать конкретное развитие ситуации, основываясь на предыдущем опыте, а также обобщать и использовать этот опыт, перенося результаты обобщений на другие ситуации.

В поисках более гибкой и процессоориентированной модели Т.А. ван Дейк и У. Кинч (Дейк, 2000) вводят понятие «модель ситуации». Модель ситуации – более оперативное представление репрезентации знаний, она содержит не абстрактную информацию о стереотипных событиях, а личное знание, которым люди располагают в результате накопления предыдущего опыта столкновений с такого рода ситуациями. Таким образом, понимание приобретает действительно референциальный характер, т. е. интерпретация рассматривается с такой точки зрения не относительно реальности, а относительно репрезентации данной ситуации в сознании реципиента. В процессе чтения реципиент каждый раз конструирует новую, контекстуально обусловленную, модель текста, которая включает в себя не только репрезентации самого текста, но и индивидуальные ассоциации, личные выводные знания, активированные модели из предыдущего опыта. Интерпретация текста основывается на выстроенной модели, именно этим объясняется тот факт, что с течением времени часть информации исчезает из сознания реципиента. Иными словами, независимо от того, каким способом воспринимается информация, в результате реципиент получает лишь модель ситуации.

Исследуя вопрос о соотношении понятий «интерпретация» и «понимание», можно наметить три основных направления научной мысли: понимание и интерпретация используются синонимично друг другу; интерпретация рассматривается как завершающий этап, результирующий понимание; интерпретация, наоборот, является необходимой предпосылкой к пониманию, его обязательным условием.

Герменевтический опыт диктует, что интерпретация – это процесс, цель, а его результат – понимание. Ключевое отличие процесса истолкования от любого другого познавательного процесса заключается в том, что интерпретация текста связана с обращением и объективацией духа. Интерпретатор переосмысливает текст, переводит его в иную субъективность.

Особое значение в развитии герменевтики и теории интерпретации имеют работы П. Рикера. Он утверждал, что процесс интерпретации проходит несколько стадий. На первой стадии происходит отделение интерпретации от условий коммуникации – так называемая наивная интерпретация. За этим следует структуралистская стадия – стадия анализа и объяснения. И собственно критическая стадия, в результате которой приходит понимание, т. е. присвоение смысла текста (Рикер, 1998).

Об этапности процесса понимания говорит также А.Н. Леонтьев. Автор разграничивает первичное (понятийное) и вторичное (субъективное) осмысление. Первичное осмысление ведет к формированию значений, репрезентирующих опыт человечества, а вторичное осмысление всегда индивидуально, субъективно, связано с реальной жизнью и мотивами отдельного индивида и формированием личностного смысла (Леонтьев, 2000: 100‒104).

На широкое и узкое толкование понятия «интерпретация» указывает Н.Н. Болдырев. В широком смысле слова интерпретация понимается «как практически любая мыслительная операция, направленная на получение нового знания коллективного или индивидуального уровня» (Болдырев, 2011: 9). В узком смысле интерпретация представляет собой «языковую познавательную активность преимущественно отдельного индивида, раскрывающую в своих результатах его субъективное понимание объекта интерпретации» (Там же: 9). Сущность интерпретации заключается в таких мыслительных функциях, как схематизация, классификация, категоризация, генерализация, конкретизация и т. д.

В.З. Демьянков обращает внимание на то, что понятие «интерпретация» в широком смысле зачастую используется равнозначно одному из видов когниции. Языковая когниция охватывает все действия над языком, мотивированные речью. Если необходимо продуцировать речь, то внутренний мир интерпретируется в виде речи, когда же речь выступает в качестве объекта восприятия – интерпретируется она (Демьянков, 1994).

Разграничению также подлежат понятия «рецепция» и «восприятие». Понятие «рецепция» в гуманитарные науки пришло относительно недавно и берет свое начало в физиологии, где представляет собой процесс восприятия нервными окончаниями окружающей материальной действительности и трансформацию воспринятой энергии в нервное возбуждение. Из естественно-научной области термин «рецепция» сначала был заимствован теорией литературы, культурологией и эстетикой и теперь постепенно входит в другие гуманитарные науки. Основоположниками рецептивной эстетики были Ганс Роберт Яусс и Вольфганг Изер (Изер, 2004; Яусс, 1995). В работах Г.Р. Яусса в фокусе исследовательского внимания находится совокупность представлений читателя, определяющих его отношение к тексту произведения и к миру в целом, именуемая «горизонтом ожидания». «Горизонт ожидания» читателя определяется как литературными параметрами (жанр, литературная норма и т. д.), так и внелитературными – собственно жизненным опытом реципиента. В. Изер под рецепцией понимает сотворчество автора и читателя. Воображение читателя заполняет необходимые «пробелы» в канве повествования автора, смысл текста реализуется лишь через такое «заполнение».

Современное толкование художественной рецепции в эстетике и теории литературы во многом продолжает идеи вышеупомянутых авторов. Рецепция определяется как «эпизодическое… сознательное заимствование идей, материалов, мотивов, берущихся за образец, с целью поставить его на службу собственным эстетическим, этическим, политическим и др. интересам» (Летина, 2008: 295).

Однако такое толкование термина «рецепция», с нашей точки зрения, может привести к неточностям и размыванию границ между понятиями «рецепция», «восприятие», «понимание» и «интерпретация». В данной публикации мы под рецепцией понимаем элементарный процесс распознавания реципиентом знакового сигнала сообщения, т. е. сопоставление графического или звукового образа сообщения с теми структурами, которые хранятся в памяти реципиента.

С понятиями «рецепция» и «понимание» текста тесно связано понятие «восприятие» текста, толкование которого носит еще более нечеткий характер. Наиболее объемно и последовательно восприятие описано в работах психолингвистического направления. Так, И.А. Зимняя отмечает, что «… восприятие, как и всякий другой психический процесс, рассматривается … в единстве актуальной, процессуальной и результативной, содержательной стороны…» (Зимняя, 2001: 310). В.В. Красных обращает внимание на то, что понятия восприятия, понимания и интерпретации могут использоваться как синонимы. Однако автор уточняет, что при попытке провести границу между ними первым этапом следует считать именно восприятие, за которым следует анализ вербальной формы – этап осмысления, ведущий, в свою очередь, к пониманию. Результирующим этапом становится интерпретация, т. е. соотнесение реципиентом вычлененной из текста информации со знаниями ситуации и внеязыковых факторов (Красных, 2001).

Рис. 3.1. Этапы процесса восприятия

В настоящем исследовании мы разделяем взгляды В.В. Красных на очередность этапов анализа текста реципиентами. Однако в целях снятия синонимичности некоторых понятий мы предлагаем первый этап обозначить термином рецепция. Рецепция неотделима от процесса осмысления: выделенные структуры, пройдя процесс сопоставления со структурами, хранящимися в памяти реципиента, переходят на более высокий уровень. «Осмысление может иметь либо положительный, либо отрицательный результат. Положительным результатом процесса осмысления и является понимание» (Зимняя, 1991: 5). Понимание в данной работе трактуется как вычленение и усвоение смыслов. Последним этапом в данной цепочке мы также считаем этап интерпретации, который включает не только истолкование реципиентом экстралингвистических факторов ситуации, но и активное подключение эмоциональных реакций, присвоение тексту личностных смыслов. Схематично процесс восприятия изображен на рис. 3.1.