Текст книги "Несказка для попаданки"

– Так времени куча, а заняться нечем! Неси сюда гребни и расчески! И вообще, что у вас полагается хани для наведения красоты?

Альва юркнула за дверь, и через несколько минут на столе, диване и креслах были разложены щетки, заколки, ленты, бусы, шпильки и прочие мелочи, какие могли бы пригодиться для создания прически. Назначение некоторых вещиц я даже не смогла распознать.

И мы приступили.

Точнее, к созданию прически приступила я, а Альва ерзала на табурете у зеркала и подсказывала, для чего применяются те или иные незнакомые мне баночки, тюбики, палочки.

Оказывается, в этом мире волосы покрывают вместо гелей и лаков специальным закрепителем с каплей магии – любая укладка сутки будет держаться, словно только что сотворенная, хоть под дождем танцуй. Зачарованная деревянная лучинка отправит на свое место прядки, выпавшие из прически. А болотного цвета паста придаст коже перламутровый блеск и сияние, стоит лишь небольшое количество растереть в ладонях и распределить по скулам и плечам.

Я всплескивала руками, слушая про очередную магическую полезность и пробуя ее на практике. Провозилась с прической Альвы довольно долго, но результат того стоил!

Глава 6

Стоя перед зеркалом, девочка тяжело дышала, рассматривая собственное отражение с маниакальным пристрастием.

– Не нравится? – удивилась я, втайне гордясь собственным шедевром. С подручными магическими средствами было бы сложно напортачить, но все-таки… Альва почему-то молчала.

А когда ее нижняя губа задрожала, я решительно протянула руки к блестящим локонам, уложенным в виде тиары на светлой головке:

– Давай-ка разберу это безобразие, раз не пришлось по душе…

– Нет!!!

– Нет? – Я быстро спрятала за спину ладони, испугавшись неожиданной агрессии, что блеснула в огромных глазищах. – Но ты же готова заплакать!

– От эмоций. Их так много! Я просто еле сдерживаюсь!

И действительно, губы Альвы то кривились, то улыбались, то искажались в зверином оскале. Она никак не могла совладать с собой.

– Понятно, – пробормотала я, сбитая с толку.

Наступила длительная пауза. Я уселась в кресло и флегматично уставилась в окно, где мягкие пушинки, тихо падая, снежной шалью укрывали и без того сияющую белизной равнину. Завороженная монотонной, но такой притягательной картиной, вздрогнула от тихого и проникновенного шепота.

– Я никогда не видела себя такой! И никто не видел. Даже в день моего первого в жизни бала. Быть может, если бы… он увидел меня такой… он не смог бы отказаться от меня…

– А-альва-а, – вздохнула я, – да разве за внешность любят?

– Мужчины – да.

И ни тени сомнения в голосе.

– Ладно тебе! Разве меня можно назвать красавицей? – прыснула я. – А ведь нашла же свою половинку.

– Ты красивая, – возразила девочка, – но не позволяешь людям это увидеть. Не знаю почему.

Я лишь покачала головой. Фантазерка! Можно подумать, я не созерцаю ежедневно собственную посредственную внешность в отражении зеркала. Даже если бы я была чудо как глупа и не понимала, кого студенты называют неудачной хани, напоминающей ощипанную курицу, то собственные глаза в любом случае не солгут. Но меня подобное никоим образом не волновало. Ведь у меня есть Грэхх, и мы любим друг друга. А что еще в жизни нужно?

Пообедав, Альва занялась моим внешним видом. Почему-то она загорелась идеей нарядить меня к балу самостоятельно, до прихода остальных девушек, появление которых планировалось к вечеру.

– Я все сделаю, не торопясь и от души, не нужно никого ждать, – увещевала меня девочка. – Ты не пожалеешь.

Я и не сопротивлялась, заразившись ее азартом. Мне вдруг нестерпимо захотелось быть если уж не красивой, то хотя бы очаровательной для своего сказочного принца. Уже сегодня вечером Грэхх станет только моим, освободившись от бремени учебы! И пусть он не сводит с меня восхищенного взгляда, гордясь, что вызвал из иного мира самую лучшую девушку на свете!

Альва постаралась на славу. Даже моя короткая стрижка в ее ловких руках стала кокетливой и привлекательной. При помощи магической пасты кожа приобрела сливочно-перламутровый оттенок. А ноготки девочка аккуратно подточила и отполировала до блеска.

Впервые в жизни мне искренне нравилось собственное отражение в зеркале.

– Жаль, косметики никакой нет, – посетовала Альва. – Мужская академия. Ничего не поделаешь. Макияж считается совершенно излишним.

Вечерело. Осыпав комплиментами и словами благодарности, я отпустила Альву наряжаться к Новому году, а сама направилась к зимнему саду.

Коридоры замка опустели – все разошлись по личным комнатам и покоям готовиться к балу. Чуть приподнимая пальцами нежный шелк платья, я наслаждалась его тихим шелестом по разноцветным плитам пола, представляя, как буду вскоре кружиться в объятиях Грэхха. Разлука с каждой минутой становилась все более невыносимой, поэтому я прибегла к уже привычному средству, моему спасению – замковому духу.

– В последний раз пришла тебя послушать, – прошептала я, нежно прикоснувшись к резным тяжелым дверям. – Завтра вручение дипломов выпускникам, после чего все разъедутся по домам. И я с Грэххом. Вряд ли еще встретимся, но я тебя ни за что не забуду!

Песнь духа разлилась сладким сиропом, растравливая во мне тоску. По Грэхху или от предстоящего расставания с Хайнене, кто знает. В этот момент для меня реки печали слились в единый поток. За несколько прошедших дней дух замка стал мне близким и очень дорогим существом. Хотя и происходило общение при помощи песен, но, кажется, меня раньше никто так хорошо не понимал, как Хайнене.

Когда дивный голос затих, я задумчиво произнесла:

– Знаешь, мне твоя песня напомнила другую, земную.

Двери заинтересованно скрипнули.

– Ты хочешь ее услышать? – удивилась я.

В ответ – новый, уже утвердительный скрип.

– Ну хорошо, попробую, – не стала ломаться я. – Но не жди от меня каких-либо приемлемых вокальных данных. Я в музыкальной школе не училась. Да и вообще, стадо мамонтов на ушах изрядно потопталось.

Сначала я пела скованно, смущаясь и переживая, что кто-то услышит и придет насмешничать. Но чуть позже вошла во вкус под легкие дверные хлопки, подбадривающие меня, вспомнила песни на новогоднюю и зимнюю тематику, исполнила пару романсов, а под конец – любимый попсовый шлягер.

Совершенно выдохнувшись, уже собиралась сообщить об этом Хайнене, и тут двери зимнего сада плавно закрылись, выдворяя меня. Я даже не успела подумать, чем не угодила замковому духу, когда в стене напротив вдруг образовался проход, явно приглашая следовать куда-то.

Страшно не было. Недоверие также отсутствовало. Я решительно шагнула в темный проем, сгорая от любопытства, что же хочет показать мне Хайнене.

Мои осторожные шаги гулким эхом разносились по темной винтовой лестнице. От стен шел холод, но я все равно касалась шершавых камней кончиками пальцев, боясь оступиться в темноте.

– Что ж так темно-то, – наконец не выдержав, проворчала я. – Так и шею свернуть недолго.

В тот же момент над моей головой возникло несколько магических шаров, освещая путь.

– Спасибо, – поблагодарила я дух замка, – так гораздо лучше.

Шары согласно мигнули.

Дальнейшее восхождение мне далось гораздо быстрее и легче. Уже не нужно было нащупывать ногами ступеньки и старательно сохранять равновесие, которое в темноте терялось.

Мое маленькое путешествие закончилось напротив какой-то дверки. Она сама приоткрылась, впустив меня в чью-то комнату. То, что забрела на чужую территорию, я поняла сразу, как только заметила захламленный папками и свитками письменный стол. Дернулась обратно, но дверь-предательница захлопнулась перед моим носом. Вот дела!

Неужели подстава?

Я заметалась по небольшому кабинету, но вокруг были лишь книжные стеллажи до потолка да высокие створчатые окна, за которыми вьюжила зима. Даже маленькая дверка, через которую я вошла, пропала из виду. Западня?

В попытке успокоиться остановилась и несколько раз сделала глубокие вдохи и выдохи. Паника слегка отпустила, позволив рассмотреть, где же я.

Судя по количеству окон со всех сторон, уютная комната находилась в одной из башен замка. Чай в изящной чашечке исходил паром – хозяин вышел совсем недавно и, уверена, вскоре вернется. Напротив стола приветливо горел камин. Я подошла поближе, рассматривая безделушки на каминной полке. Внимание привлекла забавная вещица со странным циферблатом и множеством стрелок – звук от нее исходил наподобие тиканья земных часиков. Я завороженно слушала перестук в незнакомом механизме, не сводя глаз с мелькающих стрелок.

Как интересно.

Я медленно протянула руку к незащищенному стеклом металлическому диску. Для чего? Не помню. Но отвлеклась на собственные пальцы, вернее, мой взгляд прилип к одному – тому, что сначала был с кольцом, а затем с татуировкой. Рисунок, ранее яркий и броский, сейчас таял на глазах.

Я дышала в такт мерного тиканья, застыв с протянутой рукой. И все смотрела, смотрела, смотрела… Хотя татушка давно исчезла.

Не знаю, сколько времени так простояла, словно под гипнозом. Пришла в себя, услышав старческий голос за пределами комнаты. Явно возвращался хозяин. Что-то он скажет, обнаружив меня?

Скрип. Я отскочила испуганным зайцем от неожиданно распахнувшейся знакомой мне дверки. Других намеков было не нужно. Не медля ни секунды, бросилась в спасительный темный проход. Дверь за моей спиною закрылась, и я с облегчением привалилась к ней спиной.

Кровь билась в висках так сильно, что заглушала голос, ставший еще ближе и четче. Кажется, я его где-то уже слышала. Пытаясь выровнять дыхание и унять оглушительное сердцебиение, во втором говорящем опознала… Грэхха. Никаких сомнений. Теперь собеседники разговаривали в том самом кабинете, из которого я только что улизнула, – слышимость преотличная!

– …И все же я недоволен тобой, мой мальчик, – кряхтел старик, судя по звукам, усаживаясь в скрипучее кресло.

– Отчего же, мэд Бенабеус?

Впервые за все время моего пребывания в здешнем мире сексуальный голос Грэхха не вызвал у меня дикого восторга. Напротив, нотки превосходства над собственным учителем звучали даже неприятно.

– Ты нарушаешь установленные правила поведения с хани!

– Глупости эти правила. Совершенно не имеющие смысла. Вот увидите, все и так прекрасно получится.

Что у него получится? Какие правила он нарушает? И как это связано со мной? Ведь разговор обо мне, верно?

– Правила и рекомендации создавались веками в нашей академии лучшими выпускниками, прошу заметить, с успехом прошедшими десять ступеней и заполучившими великую силу! – все больше горячился старик.

– Прошу заметить, – с насмешливым пафосом в тон ему ответил Грэхх, – что я – один из них. Я лучший выпускник, сумевший вызвать хани.

– Уж не знаю, как тебе это все-таки удалось, – проворчал ректор, – но лучшим я бы тебя не назвал. Средний уровень – твердо, но никак не высший. Хотя мог бы, мог. Даже в последние дни ты совершенно легкомысленно кутил и развлекался с девчонками.

Какая интересная информация. Так вот где он пропадал все это время! Но почему я не чувствую ревности?

– В то время как следовало бы обхаживать хани или хотя бы повторить пройденный материал, хочу тебе напомнить – тобою пройденный трижды.

– Я же все равно сдал экзамены.

– Да, сдал. Благодаря попустительству преподавателей, которые многим обязаны твоему отцу.

– Самое главное – сдал. А завтра еще и пройду подтверждение на силу.

– Ты уверен? Силу можно добавить, лишь обладая знаниями, а ты даже в мелочах не хочешь следовать по проторенному пути. Мыслимо ли отвергать мудрость опытных магов с подобной самонадеянностью?

– Вот я завтра и дополню эту мудрость, внесся собственные существенные коррективы, – рассмеялся Грэхх.

Для чего мне слушать чужой неинтересный разговор? С какой целью привел меня дух замка именно сюда? О чем столь важно услышать? Что Грэхх разгильдяй, какого еще поискать? Я и сама со временем разобралась бы. Да и не отменяют его недостатки того, что мужчина как-никак предоставил мне комфортное место проживания, заботился. У себя, даже если бы мир не выкинул меня куда-нибудь за ненадобностью, имеющимися на данный момент благами я, увы, не могла похвастаться. Поэтому сетовать на нерадивого выпускника не собиралась. Ну не вырос он еще психологически, разве это преступление? Иные люди до старости обладают детсадовским мышлением, что не делает их лучше или хуже остальных.

– Эх, такая девочка, – посетовал ректор академии, – такое расточительство.

– Да я… – начал было Грэхх.

– Уже слышал, можешь не повторять, – вздохнул мэд Бенабеус. – Вот возьми.

– Снова зелье?

– Что-то мне подсказывает, оно тебе сегодня не помешает.

– Хорошо. Но принимаю, только преклоняясь перед вашим опытом и чутьем.

– Ступай, мой мальчик, к своей хани. Ты достаточно пренебрег девушкой, пора и честь знать. Скоро бал.

Ответ Грэхха я не услышала, так как непонятно откуда взявшийся сквозняк буквально оттолкнул меня от двери и погнал вниз по лестнице. Хорошо хоть магические шары сопровождали, иначе запуталась бы в собственном подоле и навернулась так, что отскребали бы меня от пола всемером.

Торопливо перебирая ногами по мелким ступенькам, я одновременно обдумывала неожиданно полученную информацию. Грэхх. По словам Бенабеуса, он недостаточно уделял мне внимания. Согласна, но последние студенческие деньки – святое. И почему, кстати, ректор так переживает о наших отношениях? В чем его интерес? Что за дело они обсуждали? Грэхх, надо заметить, ни капли не сомневался в собственном успехе и даже собирался завтра внести в существующие правила собственные поправки. О чем шла речь?

Вопросов возникло гораздо больше, чем полученных ответов. Хотя одно я запомнила точно: Бенабеус дал Грэхху зелье. Не для меня ли? Хотят отравить? Вряд ли, могли бы вовсе не вызывать в свой мир или в любой момент отправить обратно. Тогда, может, им что-то от меня нужно? В таком случае неудовольствие ректора поведением Грэхха вполне оправданно. Но что у меня есть кроме сердца и любви? При переходе я не имела возможности взять что-то с собой. Не на старое же пальто с сапогами они позарились в самом деле.

Попробуем с другой стороны зайти. Замковый дух меня неспроста сюда привел. Хотел, чтобы я услышала разговор магов? Или это была случайность, а цель Хайнене заключалась в кольце, которое исчезло с моего пальца? И да, кольцо. Грэхх утверждал, что оно – мой якорь в мире Гзона, библиотекарь говорил про защиту, а дух замка просто взял и уничтожил его. Не думаю, что Хайнене хотелось мне навредить. Какие же в таком случае действительные свойства украшения? Выходит, не зря прислуга недобро поглядывала на колечко? Все что-то знали, но не могли или не хотели мне говорить? Нужно хорошенько об этом подумать.

Я выскочила в коридор на бешеной скорости, чуть не впечатавшись в двери зимнего сада. Прижав ладони к деревянной резной поверхности, зашептала слова благодарности духу замка:

– Спасибо, Хайнене, за твой щедрый дар! Я пока не знаю, как его правильно применить, но обязательно им воспользуюсь. Я докопаюсь до сути! И всегда буду благодарить тебя, твою добрую нежную душу.

Двери довольно скрипнули и легонько подтолкнули меня в направлении коридора.

– Поняла. Ухожу. Спасибо еще раз!

Я поспешила к покоям Грэхха. Ректор академии отправил молодого мага восвояси, значит, тот может появиться в любой момент. Нужно его опередить и понаблюдать за развитием ситуации.

На ходу стянула перстень с сапфиром и надела на палец, где раньше находилась татуировка кольца, – не нужно привлекать внимание к пропаже. Что еще я могу сделать в условиях недостатка информации? Расспросить Альву и посетить библиотеку. Жаль, времени совсем мало – скоро бал, где, как обещала мэдью Ветта, хани станут предметом всеобщего внимания. Ладно, быть может, еще сумею улизнуть с этого праздника жизни.

Грэхх появился в покоях через минуту, после того как я удобно расположилась в кресле в обнимку с объемной вазочкой, наполненной свежими ягодами. Уверенная походка, аристократическая выправка, идеальная внешность. Вроде ничего в мужчине не изменилось, вот только желания бежать ему навстречу, улыбаться, не сводя глаз с красивого породистого лица, я в себе не находила, как ни искала. Дьявольски хорош. Но прежнего всепоглощающего влечения к нему не ощущаю.

– Как ты, рыбонька, здесь без меня? – промурлыкал довольный Грэхх, направляясь ко мне пружинистым шагом. И голос по-прежнему ласкает слух, но раньше я готова была ради него на костер взойти, а сейчас… Что же произошло? Где та любовь, которую, как мне казалось, я испытывала к магу?

– Что-то случилось, Ясмина? – настойчиво поинтересовался Грэхх, застыв надо мной в полупоклоне. Он тоже почувствовал во мне перемены, и это его насторожило.

– Кажется, нет, – как можно более беззаботно отозвалась я и широко улыбнулась. – Что может случиться у девушки, любое желание которой выполняется быстрее, чем появляется мысль о нем?

Маг заметно расслабился, на его губах снова заиграла самодовольная усмешка. Ничем не лучше Лорна! Такой же самовлюбленный, ограниченный шовинист! Так почему я на него клюнула? Внешность? О да! Я люблю все красивое. И благозвучное. Голос его тоже сыграл немаловажную роль в моей симпатии. Но чтобы влюбиться или хотя бы уверовать в собственные сильные чувства, нужны аргументы посильнее. Особенно после того, как я несколько лет сторонилась всех половозрелых мужчин. Откуда взялось то самое доверие, которое совсем недавно испытывала – я это прекрасно помню – к Грэхху? Непонятная тяга к нему и тоска по его обществу?

Мужские губы коснулись тыльной стороны моей ладони. Приятно, но прежней эйфории я не ощутила.

Грэхх отошел к бару и принялся наливать что-то в бокал.

Точно! Не успела я появиться в этом мире, маг предложил выпить вина. Ошарашенная внешней красотой, сексуальностью голоса мужчины и неожиданным переходом, я подчинилась. Могло обычное вино настолько затуманить голову, что примерещились чувства? Вряд ли. А вот вкупе с каким-нибудь зельем – вполне.

Грэхх протянул мне бокал. Я, разумеется, взяла, но пить поостереглась, помня о «подарке» мэда Бенабеуса. Кто знает, чего от меня хотят хитрые маги.

Грэхх не стал следить, выпила ли я предложенный напиток, что позволило мне вылить жидкость из бокала в щель между диваном и подлокотником. Согласна, свинство. Но я посчитала его оправданным. К тому же здешняя уборка больше магическая, нежели ручная, а потому особого урона имуществу академии я не нанесла.

– Ну что, рыбонька? Я смотрю, ты готова к балу, – окинул меня Грэхх одобрительным взглядом.

– Да.

– Тогда, может, пойдем?

– Конечно.

И весь разговор! Нам даже сказать друг другу нечего.

– Как экзамены? – попыталась я развить диалог, беря Грэхха под руку.

– Как обычно, – отмахнулся он, выводя меня в коридор.

– Успешно? – Я умею быть настойчивой.

– Ага! – выдал образчик красноречия Грэхх, увлекая меня в направлении, откуда слышалась музыка и голоса.

И этот мужчина занимал мои мысли? Каким образом у него получилось? Нет! Правильнее спросить: как я пришла в себя? Что позволило мне прозреть?

Хайнене. Дух замка отвел меня в башню ректора академии, где я увидела странные часы. Точно! Альва говорила, часы нарушают какие-то магические потоки. И после того как я вошла в непонятный транс, татуировка кольца с пальца исчезла. Вместе с моими чувствами к Грэхху. Вот оно – главное назначение колечка! Что ж, одна часть загадки раскрыта. Попробуем дальше? Понятное дело, уважаемые маги дурят хани с определенной целью. А вот с какой, мне еще предстоит узнать. Но благодаря Хайнене я уже не окажусь безвольной игрушкой в руках кукловода.

На первом этаже стоял гул голосов, слышался громкий смех, витали приятные ароматы. Спустившись по широкой парадной лестнице, мы оказались в пышно украшенном холле, заполненном молодежью. Надо сказать, одеты были все дорого и пафосно. Платье хани на этом пестром фоне, к моему облегчению, совершенно не выделялось.

Ощущение театральности, искусственности все усиливалось. Однако Грэхх чувствовал себя вольготно, да и вел себя словно наглый кот в колбасной лавке. Проходя сквозь толпу, он успевал не только здороваться с друзьями и приятелями, коих было немало, но и щупать встречных девиц. Мое присутствие его нимало не смущало, как и разрумянившихся веселых девушек, которые бросали на мужчину зазывающие взгляды и откровенные улыбки. Одна даже пообещала:

– Встретимся позже…

Грэхх ей не ответил, но самодовольно ухмыльнулся. И как я раньше не замечала на этих красивых губах такой неприятной усмешки?

Сделав «круг почета» по холлу, мы, как и многие, неторопливо направились в сторону широко открытых дверей, откуда гремела музыка. И если коридоры замка украсили в угоду земным девушкам еловыми ветвями и разноцветными магическими шарами, то бальный зал оказался в стиле здешнего мира. Во всяком случае, я так подумала, ведь ничто в убранстве не напоминало о традиционном новогоднем празднике Земли.

Стены и потолок, будто в противовес снегопаду за окном, были сплошь увиты цветущей зеленью. Все пестрело и благоухало. Но в отличие от зимнего сада свободного пространства в помещении оказалось вдоволь, видимо для танцев. В центре разместился круглый подиум с балюстрадой из неизвестных мне цветов и стрельчатых листьев. Расставленные вдоль окон столы с закусками и напитками соблазняли разнообразием. А в воздухе кружили мелкие то ли солнышки, то ли звездочки, мерцая и радужно переливаясь.

Мне на мгновение даже стало жаль разрушенных иллюзий. Подумать только, если бы не мое посещение Хайнене, я бы сейчас, полная любви к Грэхху, восхищалась чудесным залом, нарядно одетой толпой, предвкушала праздник и последующее счастливое будущее с «мужчиной моей мечты». Но не сложилось. Я настороженно присматривалась к спутнику и терялась в догадках – зачем он со мной.

Грустно улыбнулась, прекрасно осознавая, что при любых обстоятельствах выбрала бы горькую правду, нежели сладкую ложь, а потому ощущала безмерную благодарность к замковому духу.

Грэхх вышагивал рядом со мной с видом победителя, при этом ни разу не взглянув в мою сторону. Похоже, сама по себе я его не интересовала, лишь в качестве добытого трофея – хани.

На подиуме мы оказались одновременно с парами Проулла и Треника, которые поднялись с других сторон. На лицах всех троих выпускников лежала одинаковая, словно под копирку, печать превосходства. У девушек же самоуверенность была явно наигранной. Особенно ярко это проявилось, когда обе, взглянув на мои сапфировые украшения, дружно скривились и задрали носики повыше, выражая тем самым отношения к подобному выбору – «уж я-то в сокровищнице нашла бы драгоценности и получше». Наказанным хани вместо ювелирных изделий пришлось довольствоваться шарфиками на шее и перчатками на руках. Впрочем, на мой взгляд, девушки от этого не сильно проиграли.

Пышка выгуливала откровенного кроя роскошное алое платье, которое переливалось то в светлый оттенок, то в глубокий бордовый. Глаз от подобной красоты не отвести. Оголенные прелести выгодно дополняли смелый образ, исключая какие-либо аксессуары, пусть даже это были бы драгоценные камни.

Белоснежка явилась на новогодний бал в ослепительно-золотом наряде, декорированном золотыми же кружевами, цепочками, бусинами. Украшения здесь и вовсе оказались бы неуместными.

Пока я с любопытством разглядывала девушек, а они усердно делали вид, что в упор не замечают присутствующих на подиуме, появились еще две хани. Рыжеволосая ожидаемо оказалась в травянисто-зеленом платье и изумрудах, выгодно подчеркивающих яркий цвет ее длинных густых локонов. А Снежная королева – в серебристом.

Я совсем не удивилась, что именно хани мэда Лорна стала звездой вечера и предметом всеобщего восхищения. И вовсе не из-за бриллиантового гарнитура, который, разумеется, как нельзя лучше подходил к ее наряду. Просто вся она представляла собою изящество, стиль, породу. Королева! До мелочей продуманный наряд, украшения, прическа. Каждый волосок и каждый камушек оказались на своем месте. Леди Совершенство держала марку и не позволяла себе кислых гримас при виде прочих хани, напротив, сдержанно улыбалась (оказывается, она умеет еще и так).

Мэд Лорн тоже не остался в стороне. Мужчина поразил всех, низко склонившись передо мной и приложившись губами к руке.

– Мэдью Ясмина, рад нашей новой встрече.

Тыльную сторону моей ладони опалило горячее дыхание, и я почувствовала, как краска заливает лицо. Грэхх заскрежетал зубами. Глаза же Лорна в это время искрились таким весельем, что вместо приличных слов, слетающих с моих губ, хотелось выдать парочку крепких фраз из русской неизящной словесности. Шут гороховый!

Разумеется, после его выходки внимание общественности, к неудовольствию Снежной королевы, раздвоилось, щедро одарив любопытными взглядами и меня, серую мышку. Впрочем, мы были в центре внимания недолго, вскоре рядом встал ректор академии, и в бальном зале наступила тишина.

– Приветствую уважаемых студентов, выпускников и гостей Академии Триединства Колдовства на нашем ежегодном торжестве по случаю празднования Нового года и выпуска в мир новых магов. Лучшие из лучших сейчас стоят рядом со мной в сопровождении собственных хани – что есть доказательство их мастерства и могущества. Этих выпускников ждет самое светлое и перспективное будущее. Смотрите и равняйтесь на них. Вам есть к чему стремиться, дети мои!

И все в таком духе. Выпускники на подиуме прямо-таки раздулись от важности, как, впрочем, и хани. Я же почувствовала себя не на своем месте, не испытывая гордости за спутника, а вспоминая про его легкомысленное отношение к учебе и неоднократные попытки вызвать «единственную». Да уж, лучшие из лучших. Интересно знать, каковы в таком случае посредственные маги?

– …Увы, не всем удается вызвать свою хани и достичь магических высот. На сложнейший ритуал способны лишь избранные. Выражая сочувствие к тем, кто не смог достичь своей мечты, мы ежегодно проводим церемонию Прощания, уничтожая кольца так и не пришедших к нам хани.

Мэд Бенабеус собрал тонкие узловатые пальцы щепотью и резко раскрыл их – в центре подиума из ниоткуда материализовался небольшой котел. Щелчок – и вот уже он дымился и плевался огненной жидкостью.

Я опасливо отодвинулась подальше от разворачивающегося подозрительного шоу. И не зря – из котла полетели искры, грозя подпалить наряды окружающих.

Ректор академии протянул руку и из воздуха достал медный кубок, испещренный незнакомыми письменами. Сосуд оказался доверху наполненным колечками, которые старик эффектно принялся бросать в магическую «лаву». При соприкосновении металла с огненной жидкостью из котла вылетали разноцветные фейерверки и живописными кляксами взрывались над головами присутствующих.

Когда все кольца оказались расплавлены подобным образом, над подиумом образовалась плотная дымовая завеса. Я протерла глаза и застыла то ли от страха, то ли от удивления. Рядом со мной стояла полупрозрачная девушка в одежде моего мира. Призрак? Видение? Галлюцинация? Я принялась озираться и обнаружила, что девушка уже не одна – из дымки постепенно проявлялись человеческие очертания, и фантомы, обретая форму, разбегались в разные стороны, скользя между гостями бала, кружась и танцуя под нежную медленную мелодию.

– Хани, которых не удалось вызвать остальным выпускникам, – пояснил мэд Бенабеус.

– Они мертвы? – ужаснулась я, рассматривая блеклых девиц.

– Ну что вы! – мягко успокоил меня ректор. – Это просто образы дев, которые могли сейчас быть с нами, если бы все выпускники сумели завершить ритуал. Кольца запечатлевают облик своей возможной хозяйки и во время уничтожения демонстрируют ее нам в течение нескольких минут.

– А девушки в других мирах? – не давала мне покоя дальнейшая судьба недохани. – Что с ними теперь?

– Лишь богам дано заглянуть в будущее, – философски изрек старик. – Но то, что у себя они проживут недолго, увы, доказано. Ненужность миру – почти приговор. Смогут ли они совершить переход в иное измерение или просто погибнут в своем мире, кто знает. Жаль, конечно, что не все ученики способны осуществить Призыв.

Копии возможных хани плавно и бесшумно двигались в странном танце, развлекая публику, после чего так же неспешно растворились в воздухе, как и появились, оставив на душе печальный осадок.

Мэд Бенабеус хлопнул в ладоши, и зазвучала веселая музыка.

– А теперь наш новогодний бал откроют выпускники со своими хани!

Ректор академии принялся перечислять лучших из лучших, предлагая спуститься в зал для первого танца. Пышка и Белоснежка соскочили с подиума, будто прозвучал сигнальный свисток от тренера с секундомером – обе мечтали открыть местное торжество. За ними последовали их мэды, я с Грэххом и рыжеволосая девица с партнером. Снежная королева дождалась, пока освободится вокруг нее пространство, а глава академии удалится под крылышко мэдью Ветты, и… отказалась покидать подиум. С гордой улыбкой она подала руку Лорну, который, быстро сообразив, что от него требуется, закружил свою хани в танце. В центре зала, на возвышении, под всеобщими восхищенными и завистливыми взглядами.

Эта парочка оказалась настолько «на одной волне», что от них было просто невозможно отвести глаз. Поэтому реакцию Пышки и Белоснежки на подобный ход соперницы я просмотрела.

Впрочем, бал оказался хорош не только зрелищностью. Никогда бы не подумала, что танцевать так приятно. В своем мире я дискотеки почти не посещала, здесь же уроки мэдью Ветты, откровенно признаться, особого удовольствия не доставляли, потому от танцулек ничего хорошего не ожидала. Но Грэхх меня удивил. Он вел в танце умело и непринужденно, словно исключительно этим всю жизнь и занимался. Впрочем, возможно, именно так оно и было – чтобы волочиться за девушками, нужно иметь сноровку в подобном искусстве. В любом случае танцевать с ним мне очень даже понравилось. Не отвлекаясь на комплименты и ласковые словечки, которые порционно выдавал мне Грэхх, я вся отдалась музыке и движению.

Лишь однажды пришлось прерваться на непродолжительный отдых. Какие-то парни остановили нашу пару и потребовали от Грэхха разговора тет-а-тет. Мой партнер побледнел, быстренько усадил меня на ближайший диванчик и отошел со студентами. Так как собеседники не удосужились отойти на приличное расстояние, а просто накинули полог тишины, я имела возможность наблюдать за их общением и даже прочесть по губам Грэхха несколько слов, из которых стало ясно – мой жених ко всему прочему еще и игрок, задолжавший менее состоятельным товарищам крупную сумму. А самое любопытное, что он не только не спешил отдавать долг, но и пообещал чуть позже отыграться. И почему стоит только поверить в сказку, наконец-то наступившую в жизни, как суровая реальность-насмешница вываливает на мою бедную голову правду-матку?