Текст книги "Несказка для попаданки"

– Не помешал?

Холодный насмешливый голос заставил меня вздрогнуть. Уже не в первый раз за день! Если так пойдет, буду узнавать его приближение за версту.

– Вам что-то нужно от меня, мэд? – Я постаралась ответить в том же тоне, даже не повернув голову.

– Ну что вы, моя милая… – Блондин появился из-за ближайшего стеллажа и развалился на диванчике напротив, перекинув ноги через подлокотник. Самодовольная улыбка обнажила белоснежный оскал. – Просто проходил мимо…

До чего же он меня раздражает!

– Пожалуйста, не нужно фамильярничать. Я совсем не милая и уж тем более не ваша.

Согласна, тон строгой учительницы не лучший выбор для общения, но в обществе этого типа я отчего-то терялась и не знала, как себя вести.

– Чему я безумно рад!

Вот же хам! Ну погоди у меня!

– Да, уже в курсе, что вся академия завидует Тренику, который поймал экзотическую птичку. Но я так понимаю, это не вы?

Блондин ухмыльнулся:

– Не я, но на свой улов не могу пожаловаться.

И такой довольный вид. Увы, попытка уязвить мужчину провалилась.

– Моя хани на редкость сообразительная девушка. А вас, мэдью, родители не учили, что подслушивать нехорошо?

Он ждет, что я стану оправдываться? И не подумаю! Мы оба понимаем нелепость его обвинения.

– А вас не учили не навязывать свое общество девушке против ее воли?

Пристальный взгляд. Темная бровь поехала вверх.

– Острый язычок? Любопытно.

Чувствую себя подопытной морской свинкой. Надо сказать, отвратительное ощущение.

– Привыкли к раболепию? Сочувствую.

Длинные пальцы аристократа поигрывали с поясной цепочкой, на которой так же, как и у Грэхха, висели небольшие разноцветные мешочки.

– Не устаю вам поражаться, мэдью. Сначала башня вместо бального зала, куда бросились прочие хани, узнав о предстоящем новогоднем бале, теперь библиотека в то время, когда остальные предпочитают отдыхать и приводить себя в порядок.

– Не переживайте, мэд, я в полном порядке и совсем не устала. Не вижу нужды тратить время на ерунду, ведь это единственный ресурс, который нельзя пополнить или вернуть, – постаралась ответить я как можно сдержаннее, внутренне кипя от возмущения.

– Что же тогда, по-вашему, вы здесь делаете, как не теряете время?

На холеном лице удивление и, если мне не показалось, мимолетное любопытство.

– Сейчас я действительно теряю с вами время, а до того – вообще-то читала.

– Неужели в библиотеке появились любовные романы?

– Вам незнаком экземпляр «Истории академии»? – Я демонстративно покрутила перед его носом огромным фолиантом. – Жаль, в таком случае вы пропустили много интересного.

– Разумеется, знаком. Историю в полном объеме проходят на первом курсе.

Нет, он совершенно непрошибаем!

– Но я не мог поверить глазам и был уверен, что просто ошибся. Женщина, и вдруг с серьезной книгой? А-а-а! Вы, наверное, имели в виду, что любовались картинками?

Все, мое терпение подошло к концу.

– Давайте начистоту, мэд. – Я изо всех сил сдерживала крепкие выражения, так и норовящие слететь с языка. – Чем я вам так досадила, что вы цепляетесь ко мне, пытаясь каждой фразой задеть? По-моему, неучтиво сегодня утром поступили как раз таки вы, забрав Альву, сопровождавшую меня в прогулке по замку. И что же я получаю вместо извинений? Нападки и оскорбительные намеки. Смотрю ли я картинки, читаю любовные романы или подслушиваю студентов, не сумевших поставить нормальный купол тишины, вас это никоим образом не касается. Потому, будьте добры, освободите себя любимого от неприятного вам общества в моем лице.

– Ого! Вот это речь! Вот это темперамент! – присвистнул блондин. – И чем же Грэхх заслужил такую хани?

– Тем, что сумел вызвать!

Мурашки побежали у меня по телу от звука уже хорошо знакомого божественного голоса.

Глава 3

Я в предвкушении обернулась и взглядом облизала подтянутую фигуру, собранные в хвост темные волосы, породистое скуластое лицо. Остановившись на чувственных губах, я не могла оторваться от рассматривания красивого абриса, нежной розовой кожи, в красках представляя, как касаюсь их языком… Из эротических фантазий меня вернуло на бренную землю язвительное замечание блондина:

– Ну да. Напомни, с какого раза ты ее вызвал?

– Свою вторую половину можно прождать всю жизнь! – несколько пафосно ответил Грэхх, нахмурившись и настороженно поглядывая на меня. – Самое главное, что у меня все-таки получилось!

– О, нижайше прошу прощения, – отвесил шутовской поклон блондин, при этом умудрившись даже не приподнять пятую точку с дивана. – Как я мог не заметить учебников в твоих руках! Мы же ступили на путь исправления и старательно наверстываем упущенное.

– Я-то хоть готовлюсь к экзаменам, а вот ты что здесь делаешь? Пристаешь к чужой хани? Пытаешься очернить меня в ее глазах? – Грэхх нервничал все сильнее, я это ощущала почти физически. – Рыбонька, он тебя чем-то обидел?

Я ласково улыбнулась любимому, и складка на его напряженном лбу немного разгладилась. Мое раздражение на однокурсника Грэхха – никем другим блондин, имея хани, не мог быть – еще больше вспыхнуло из солидарности с любимым. Однако я не собиралась поддаваться собственной слабости и сталкивать лбами тех, кого и так нельзя назвать друзьями.

– Все хорошо. Мэд просто ошибся диваном.

– Пойдем отсюда. – Схватив за руку, Грэхх спешно вырвал меня из мягких объятий подушек, даже не замечая, что действует резко и грубо.

С моих колен почти упал драгоценный фолиант, который за секунду до соприкосновения с полом не иначе как чудом успел подхватить блондин.

– Не стоит расшвыриваться имуществом академии, Нерасиу этого не потерпит, – ядовито заметил он. – Не думаю, что задержка с выдачей диплома порадует королевского казначея.

– Закрой пасть, Лорн, или я тебе ее запечатаю… – мгновенно взбеленился Грэхх.

– Не стоит бросаться угрозами, – по-прежнему спокойно отозвался блондин, лениво смахивая несуществующую пылинку с фолианта, – особенно если не в состоянии их выполнить. А мы с тобой оба знаем, что не в состоянии – учиться нужно было, а не прогуливать с…

Местный «переводчик» в который раз подкачал, выдав звуковую абракадабру.

На висках Грэхха вспухли вены, а желваки заиграли от сдерживаемого гнева.

– Я не нарочно. Просто книга выскользнула из рук, – затараторила я, пытаясь погасить зарождающийся конфликт. – Большое спасибо, мэд Лорн, что выручили меня. Не простила бы себе, если бы испортила этот роскошный раритет. Еще раз спасибо…

– Рари… как? – мягким тоном переспросил Грэхх, настойчиво увлекая меня к выходу. – Что ты вообще здесь делала, рыбонька моя? Зачем тебе понадобилась «История академии»? Картинки рассматривала, девочка?

Покраснев, я успела перехватить насмешливый взгляд блондина. М-да, мужской шовинизм здесь цветет буйным цветом. А Грэхху мне даже не пришлось отвечать, он самозабвенно вещал о собственных успехах в учебе, даже не дожидаясь от меня какой-либо реакции на его слова. Впрочем, вряд ли бы я смогла сказать ему нечто внятное, так как, завороженная чарующим голосом, вся обратилась в слух. Наслаждение было столь пронзительным, что отвлекаться на прочие неважные вещи казалось кощунством.

Я даже не обратила внимания, как мы дошли до покоев Грэхха, а в себя пришла, лишь когда за спиной захлопнулась массивная дверь. Кажется, последними словами мужчины было что-то вроде: «Не жди меня, ужинай и ложись спать». Вот так поманил и исчез. А мне придется набраться терпения и до новогоднего бала искать себе занятия, которые отвлекут от мыслей о мужчине, который похитил мое сердце.

На столе стоял поднос с нетронутой едой, по-видимому мой пропущенный обед. Не присаживаясь, я отправила в рот крошечный пирожок и запила соком из неизвестного мне фрукта. Вку-у-усно-о-о! Уничтожив таким же образом несколько канапе и пирожных, отправилась в ванную, а вернувшись, обнаружила в комнате Альву. Девочка убирала со стола тарелки с холодной едой и выставляла новые, исходящие паром.

– Спасительница! – возопила я и бросилась к столу.

Дуя на горячую пищу, откусывая и обжигаясь, толком не прожевывая, я жадно заглатывала свежеприготовленные блюда. Блаженство! Надо же было так проголодаться!

– Ты извини, я сегодня поздно, – повинилась Альва. – Только сейчас освободилась. Решила заглянуть, проверить, все ли в порядке, и как чувствовала, что ты не стала никого беспокоить звонками и сидишь без ужина.

– Сфонками? – пробормотала я с набитым ртом.

– Ну да. Если что-то нужно от прислуги, дергают позвонок. – Девочка указала на красивый витой шнурок, кончик которого венчал золотой бубенчик. – Такие в каждой комнате. А ты не знала? Мэд Грэхх не сказал?

– Не-а.

– Это очень удобно. Обязательно пользуйся, если возникнут какие-то вопросы или указания. – Девочка замялась. – Или как сегодня, когда я не успевала выполнить данные мне распоряжения и понадеялась, что ужин тебе принесет кто-то другой…

– Да не переживай. Я только вернулась. А голодная из-за того, что пропустила обед. Лучше скажи, почему крутишься среди хани одна-одинешенька, раз прислуги много? Ты же сама говорила, что на подхвате в любой момент другие девушки имеются?

– Ты меня неправильно поняла, я не одна. Просто металась между хани мэда Треника и хани мэда Лорна. К двум другим хани, я видела, заходили Марошш и Летка. А вот ты, как выяснилось, осталась без ужина.

– Не осталась, спасибо тебе, вон сколько всего принесла. – Я кивнула на стол и предложила: – Присоединяйся. И не говори, что уже поужинала, сама призналась о сплошной занятости. Мм… Божественно! В жизни не ела ничего подобного!

– Вообще-то нам не положено…

– Ерунда!

Альва немного помялась, стоя рядом и бросая голодные взгляды на меня, уплетающую вкусности за обе щеки. И не утерпела. Скромно положив на тарелочку несколько закусок и ложку рагу, она принялась изящно есть, попутно отвечая на мои вопросы.

– Расскажи, будь другом, кто распределяет, какая девушка какой хани прислуживает? – не могла сдержать любопытства я.

Альва прожевала и промокнула губы салфеткой.

– Никто. Позвонок, определяя, кем был сделан вызов, отправляет запрос в определенную комнату. Например, комната, в которой я живу, в этом году отвечает за обслуживание хани. Первой откликаюсь я, затем остальные в зависимости от того, кто и когда появился в академии.

– Но почему ты разрываешься между двух хани?

– Все просто. Они зовут не просто обслугу, а именно меня.

– Голося на весь коридор?

Альва хихикнула:

– Бывает и так. Но на самом деле у всего обслуживающего персонала есть зачарованные кулоны. Благодаря им мы получаем срочные указания от начальства и персональные вызовы хани, если предыдущую работу уже выполнили.

– Но утром за тобой пришел…

– Мэд Лорн, все верно. Это потому, что его хани не могла меня дозваться, ведь я была с тобой и выполняла твое распоряжение сопровождать на прогулке.

– Но ты не закончила, а ушла! – возмутилась я.

– Ты меня отпустила.

– А могла не отпускать?

– Могла.

– И тогда бы…

– Тогда я осталась бы с тобой, и никто ничего не смог бы с этим поделать. Мне надлежит выполнять любую прихоть любой хани. Но в порядке очереди.

– Вот я лоханулась! Нет, я понимала, что остаюсь в пролете. Но чтобы настолько!

Альва пожала плечами. Думаю, спрашивать, почему девочка мне даже не намекнула на возможность настоять на своем, не имело смысла. Бедняжка – птица подневольная.

– Слушай! – осенило меня. – А если я пожелаю сейчас, чтобы ты была в моем единоличном распоряжении?

– Так не работает. Хани мэда Треника и хани мэда Лорна с самого начала подобное пожелание озвучили, но ничего не вышло. Я по-прежнему, как заканчиваю распоряжение одной, сразу слышу приказ другой. Так и бегаю по очереди из покоев в покои, хорошо хоть друг против друга находятся.

Я ненадолго призадумалась. А что, если…

– Давай просто перефразируем в виде задания с ограничением сроков. Скажи, у тебя есть законное время сна и отдыха, ну когда ты можешь не слушаться приказов?

– Нет. Я сплю и ем, пока хани во мне не нуждаются.

– Прекрасно! Тогда я буду нуждаться в тебе постоянно! Альва… – Я сделала длинную театральную паузу и важно продолжила повелительным тоном: – Приказываю тебе составить мне компанию… до наступления новогоднего бала.

У девочки от удивления смешно вытянулась мордашка.

– А как же ночью? Я тоже буду составлять компанию?

– Ночью я тебя буду отпускать на перерыв с приказом вернуться поутру. Годится?

– Наверное. – Альва заметно повеселела. – Быть может, действительно получится.

– Будем надеяться!

Уже совсем в другом настроении девочка продолжила ужин, и я с более легким сердцем вместе с ней.

После еды Альва настояла, что приготовит для меня ванну. Я совершенно не понимала, к чему мне подобное излишество, ведь здешние банные устройства мало чем отличались от земных – легко самой справиться. Но после того, как погрузилась в высокую розовую пену и ощутила неземное блаженство, в полной мере осознала зависимость некоторых хани от услуг этой робкой трудолюбивой девочки.

– Ты просто волшебница, – выдохнула я, наслаждаясь букетом ощущений: тонким цветочным ароматом, идеальной температурой воды, шелковистым прикосновением радужных пузырей к ставшей невероятно чувствительной коже.

– Ничего сложного. Меня мама Лена научила, в каких пропорциях какие эликсиры нужно соединять. Захочешь – и тебе расскажет. Потом.

Потом? Мысли вяло ворочались, не позволяя вникнуть в смысл. Да, лучше это оставить на потом. Наверное, Грэхху будет приятно, если я научусь делать для него столь восхитительную ванну.

Альва выудила меня размякшую и расслабленную из остывающей воды спустя полчаса. Ноги не держали в вертикальном положении, а глаза предательски закрывались. Меня хватило лишь на то, чтобы доплестись до кровати и пожелать:

– Приказываю тебе, Альва, хорошенько отдохнуть. После того как выспишься и совершишь необходимые личные гигиенические процедуры, приходи ко мне с завтраком, продолжишь составлять компанию.

Расплывшись в счастливой улыбке, девочка упорхнула.

Я смежила глаза, а когда открыла, уже наступило утро. Нетронутая половина постели указывала на то, что Грэхх снова здесь не ночевал. И если вчера я к этому факту отнеслась спокойно, то сегодня его отсутствие меня здорово расстроило. Не так я себе представляла наше совместное проживание. Конечно, учеба – дело святое, но так хотелось проводить вместе хотя бы немного времени.

Так, стоп! Отставить нюни! Нужно занять себя чем-то полезным, чтобы не страдать от недостатка внимания мужчины, пусть даже и столь идеального, как Грэхх.

Пока умывалась, я мечтала о том, как до обеда буду гулять с Альвой по академии, а затем снова наведаюсь в библиотеку. Но планы пришлось скорректировать. Стоило мне выйти в гостиную, как меня ошарашил нежный голосок:

– Хорошо, что ты наконец проснулась! Я уже собиралась тебя будить. – Альва в нетерпении приплясывала вокруг напольной вешалки с платьем, еще вчера мне обещанным мамой Леной. – Времени осталось лишь быстро позавтракать и одеться. А потом хани ждут в общем зале.

– Зачем? – поинтересовалась я, запрыгивая в протянутые мне кружевные панталончики.

– Небось объявление сделать хотят. – Альва опустилась на колени и завязала над моими коленями ленты. – И опаздывать не стоит, так как можно пропустить что-нибудь важное.

– Умереть не встать, мода нижнего белья! – возмутилась я. – Как же девушке самостоятельно справляться с одеждой, если нет никого рядом для помощи?

– У богатых всегда есть слуги, – деловито пояснила девочка, шнуруя на моей спине корсет, – а у бедных одежка попроще, без бантиков и шнурочков.

– А можно и мне белье попроще? – с надеждой попросила я.

– Можно, – легко согласилась Альва. – Но позже.

– Когда?

– Ну, – замялась она, – не сейчас. Как можно будет, так я тебе сразу и принесу. Хорошо?

– Договорились!

Уничтожив тарелку каши и бутерброд с сыром, я умчалась на собрание хани, а Альва получила распоряжение закончить завтрак, прибраться и ждать меня для прогулки по академии.

Общий зал я нашла довольно быстро, мало того что она располагалась на том же самом этаже, где и апартаменты выпускников, так еще и девичьи возмущенные возгласы разносились по всему коридору. Мне оставалось положиться на слух.

У двери я встретилась еще с одной хани, которую сопровождала знакомая мне Глаша.

– Всем здравствуйте! – поприветствовала я девушек.

Рыжеволосая, хрупкого телосложения хани окинула меня равнодушным взглядом и, чуть сморщив крошечный, весь в веснушках носик, процедила:

– Здравствуйте.

Голосок у нее был хоть и приятный, но пренебрежительный и отстраненный. Задрав точеный подбородок и расправив острые плечики, девушка остановилась, ожидая, пока перед ней откроют дверь.

– Здравствуйте, – глухим эхом повторила Глафира. Подмигнув мне и скорчив рожицу за спиной хани, она поспешила отворить тяжелую дверь в зал.

Голоса спорящих хлынули в коридор, оглушая и дезориентируя.

Бушевал, как я изначально и подумала, клон Белоснежки – хани мэда Треника. В этот раз она сцепилась с пухленькой миловидной девушкой невысокого росточка. Белоснежка яростно нападала, сыпля оскорблениями, которые были бы более уместны от представительницы древнейшей профессии, нежели из уст столь нежного и прекрасного создания в стенах академии. Пышка с кудрявой каштановой шевелюрой вяло отбивалась, демонстрируя лучшее воспитание по сравнению с оппоненткой, но при этом не давая той спуску, а ушам окружающих – отдыху от криков.

Мы с рыжеволосой прошли вдоль стеночки в большой и роскошно убранный зал, невольно наблюдая за происходящим.

– Да знаешь ли ты, чернь, с кем разговариваешь? – верещала Белоснежка, хороводя вокруг Пышки. – Я эверских кровей, да будет тебе известно, крыса помоечная! Да такие, как ты, жирные гниды даже подойти ко мне боялись.

– Я тоже боюсь, – ничуть не впечатлившись, захохотала противница, представляя нашему взгляду очаровательные ямочки на щеках и крепкие белые зубы. – Из тебя так и хлещет грязь, как бы не испачкаться!

– Что-о-о? Да как ты смеешь при мне рот свой открывать? Ты, мерзость водосточная! Я тебе не позволю прикоснуться даже к подошве моих туфель, личинка обожравшаяся.

– О боже! Я в печали! – кривлялась землянка, откровенно насмехаясь над иномирянкой. – Как же я теперь без твоих туфель проживу!

– Да я тебя!.. – Видать, у девицы не хватало фантазии, потому что ненадолго наступила благословенная тишина, нарушаемая пофыркиванием и шумным дыханием разъяренной фурии.

– Твои угрозы так страшны, честное слово, звезда в шоке! – подначивала ее соперница.

И Белоснежка не вынесла столь пренебрежительного отношения к собственной бесценной персоне. Она кинулась к насмешнице с растопыренными пальцами, ногти на которых оказались длинными и остро заточенными. Пышка, несмотря на свою комплекцию, плавным движением ушла из-под удара, по-прежнему весело хохоча. А дебоширка пролетела мимо, одолев несколько метров, после чего свалилась на девушку в голубом.

Только сейчас я заметила на противоположном конце зала пятую хани. Она царственно восседала в кресле, сложив руки на подлокотники. Гордая осанка и отсутствие эмоций на лице делали ее похожей на Снежную королеву даже больше, чем пепельно-белые волосы и льдисто-голубые глаза. Обнаружив на коленях скривившуюся от злости Белоснежку, она равнодушно стряхнула с себя бьющуюся в истерике особу, но глаза ее при этом так сверкнули, что и без слов было ясно – подобного оскорбления она не забудет.

Дикий визг, от которого закладывало уши, прервало появление в зале нового лица.

– Немедленно прекратить! – прошипела женщина без возраста, сузив и без того маленькие глазки. Ее цепкий взгляд прошелся по всем девушкам и остановился на Белоснежке.

Как ни странно, та послушалась, умолкнув.

– Доброе утро, дорогие, я бы даже сказала, бесценные наши хани! – совсем другим, сладеньким тоном пропела женщина, изобразив на лице приторную улыбку. Сшитая со вкусом одежда, замысловатая прическа и самое главное – обилие драгоценностей говорили о том, что перед нами важная персона. – От лица всей академии и Зазимого королевства я рада приветствовать вас в нашем мире. Я – медью Ветта, ваш куратор на время до новогоднего бала. Вы можете обращаться ко мне с любыми вопросами, просьбами и проблемами.

Она сделала паузу, словно ожидая аплодисменты, покрутилась в разные стороны, рассматривая хани, после чего, манерно взмахнув холеной ручкой, предложила:

– Давайте устроимся вот здесь, на удобных креслах и диванах.

Указав на мебель возле камина, где уже восседала Снежная королева, женщина заняла центральное местечко. Я не стала ждать повторного приглашения и устроилась в кресле.

– Ну же, девочки, дорогие, не стесняйтесь, – подбодрила замешкавшихся Ветта. – Присаживайтесь, хорошие мои.

Оставшимся хани пришлось довольствоваться диванчиками. Один неохотно присвоили Пышка и рыжеволосая, на другом сидела куратор, и на лице Белоснежки отразилась вся гамма негативных чувств – от недовольства до брезгливости.

– Всем удобно? Начнем? – предложила медью Ветта, как будто не замечая, что Белоснежка продолжает стоять.

Деваться той оказалось некуда, поэтому с гордым видом великомученицы девушка двинулась к оставшемуся месту. Но, проходя мимо Снежной королевы, зацепилась носком туфельки за струящуюся голубую ткань, лежащую на пути, запуталась и совсем неизящно распласталась в проходе между креслом, столиком и диваном, раскинув в стороны конечности. Грохот был такой, словно мамонта свалили на охоте. А затем раздался хохот, сравнимый разве что с радостными воплями первобытных охотников, заваливших этого самого мамонта. Смеялась, разумеется, Пышка.

Произошедшее вполне можно было бы списать на неловкость и невнимательность Белоснежки, кипевшей от злости и негодования, если бы за пару секунд до грандиозного падения я не заметила, как Снежная королева выставила вперед ножку и расправила складки подола, в который и попалась хани мэда Треника, а после – скользнувшую по губам ядовитую улыбочку, скорее даже тень улыбки. Отомстила! М-да, лучше от змеюки держаться подальше.

– О-о-ох, милочка! – воскликнула медью Ветта, даже не попытавшись оказать помощь или хотя бы подать руку барахтающейся у ее ног девушке. – Нужно быть осторожнее! Ваша жизнь дороже всех богатств мира!

Наконец Белоснежка справилась со своими конечностями, встала на четвереньки, а там и до дивана добралась. Нужно отметить, спеси в ней не убавилось ни на каплю. Пристроившись на самом краешке диванчика, она брезгливо покосилась на куратора. Весь вид хани кричал о вынужденном соседстве с черствой женщиной, не желающей войти в положение высокородной эверки – бог знает что за раса такая – и уступить место целиком.

– Как вы уже, наверное, имели возможность узнать, мои драгоценные, – продолжила как ни в чем не бывало мэдью Ветта с наигранным восторгом, – каждая из вас – желанная и долгожданная гостья. Любые ваши пожелания здесь готовы исполнять при первом же озвучивании. Для всех большая радость услужить хани!

– Ну да, – фыркнула Белоснежка, – ваших служанок не дозовешься!

– Хани Треник, вы слишком строги, – пожурила девушку куратор. – Я слышала, что услуги Альвы весьма востребованы, но поверьте, кроме нее в замке много и другой не менее умелой и ловкой прислуги. Дайте шанс прочим горничным показать свое мастерство. А Альва, как и прежде, будет приходить на вызовы хани в порядке очереди.

– Мне? В общую очередь? – снова стала заводиться эта скандальная особа.

– Все хани для нас одинаково важны! – осадила ее женщина. – Мы никого не выделяем и не принижаем. Забудьте, кем вы были в своем мире, здесь вы все – хани, священные девы. Для нашего мира и вызвавших вас мэдов вы – великая удача и милость богов.

О как! Недолго и возгордиться! Впрочем, уже. Пышка выпрямила спинку, а рыжеволосая задрала еще выше подбородок. Для Белоснежки, похоже, сказанное прошло мимо ушей, так как она продолжала недовольно хмуриться. А вот Снежная королева даже бровью не повела, будто информация для нее оказалась ненова.

– Поэтому, дорогие мои, любой ваш каприз исполнят, а проступок простят, кроме единственного: хани неприкосновенны и вред им строго карается. – Куратор строго посмотрела на сидящую рядом девушку.

Белоснежка правильно поняла намек и закатила глаза.

– И что вы сделаете нарушительницам? Сами же сказали, хани священны и неприкосновенны.

– Много чего можем сделать, – ласково промурчала мэдью Ветта. – К примеру, лишим драгоценностей, которые каждая хани получает к новогоднему наряду из сокровищницы академии.

– Вы шутите? – усмехнулась Белоснежка.

– Стоимость украшений такова, что вам вряд ли доведется хотя бы еще разок надеть нечто подобное. Потому не советую разбрасываться этой уникальной возможностью.

– Треник достаточно богат, чтобы дарить мне любые драгоценности! – хвастливо заявила девица.

– Действительно, студенты нашей академии происходят, как правило, из состоятельных семей. Вот только, замечу, деньги принадлежат не им, а их родителям, соответственно мэды пока ничего не могут вам купить и подарить. Впрочем, украшения, милостиво предложенные мэдом Бенабеусом, по карману лишь верхушке знати. Кстати говоря, отец Треника в нее не входит. А потому, бесценные мои девочки, ведите себя с достоинством, так оно гораздо выгоднее выйдет.

Послышался тявкающий неприятный звук – куратор рассмеялась собственному «остроумному» выражению.

– Теперь о деле. Как вы, верно, знаете, меньше двух недель осталось до новогоднего бала. На него по традиции собираются все обитатели академии. Так как несколько раз были некрасивые сцены и хани, не знающие наших обычаев, начинали возмущаться из-за появления среди танцующих кого-то из обслуги, хочу предупредить прямо сейчас: студентов и мужчин-преподавателей в замке гораздо больше, чем хани в самый урожайный год, а потому даже при всем желании и старании вы не сможете уделить внимание каждому. Кроме того, ваша задача быть парой своему мэду, а не развлекать чужих. Все хани с партнерами становятся в новогодний вечер центром внимания и поклонения. Вы должны быть безупречны: одеждой, прической, манерами. Необходимый для бала этикет и несколько танцев вы разучите вместе со мной. Я приглашаю вас и ваших мэдов встречаться в этом зале каждое утро. От вас – вовремя прийти на урок. От меня – знания и партнеры, если вы окажетесь без пары, все-таки для выпускников сейчас конец не только года, но и всего обучения. У вас вопрос, милочка? – Женщина наконец заметила ерзающую на диванчике Пышку.

– Да. Мм… мэдью…

– Ветта, – мягко подсказала ей куратор, старательно растягивая улыбку.

– Да, спасибо, мэдью Ветта. Я хотела спросить, почему студенты будут вынуждены веселиться с прислугой, в то время как могли бы пригласить на бал равных себе?

Вот уж не думала, что и эта страдает снобизмом.

– Хани мэда Проулла, все не так просто, как кажется на первый взгляд. Дело в том, что попасть в академию практически невозможно. Врата открываются для одаренных в день зачисления и в день выпуска. Но, повторюсь, для них и только для них. Никого другого, будь то родственники или возлюбленные, врата не пропускают. По той же причине весь персонал – либо сильные маги, либо иномирные переселенцы. Те из студентов, кто достиг шестого уровня, как правило, умеют открывать порталы и становятся условно независимыми от врат академии, они отсылают весточки семье, отбывают на каникулы, но опять-таки с собой провести никого не могут. Это высший уровень, доступный некоторым выпускникам десятого года обучения и преподавателям. Но как раз им и нет нужды кого-то приглашать на бал, так как их мастерство позволило вызвать хани. – Последнее слово женщина произнесла с придыханием.

– Мэдью Ветта, – манерным голоском вопросила рыжеволосая девица, – вы говорили, что нам полагаются почести…

Серьезно? Когда об этом упоминалось? Я что-то пропустила?

– Я… э-э-э… – немного растерялась куратор.

Видать, тоже про почести ничего не слышала, хоть ей и приписали упоминание оных.

– Ну какие знаки внимания и отличия нам полагаются на балу? Чем-то же мы должны отличаться от прислуги кроме внешнего вида?

– Разумеется, хани мэда Рыниуса, – быстро нашлась женщина. – Вы будете отличаться хорошими манерами и…

– Неужели нас никак не выделят? – возмутилась Белоснежка.

– Выделят, хани мэда Треника, выделят, – успокаивающе заворковала куратор. – Вы войдете в главный зал под особую музыку, каждую пару представят присутствующим, а затем будет ваш первый танец…

– Мой танец? – строго и требовательно уточнила Белоснежка.

– И ваш тоже, хани мэда Треника. Сначала все пять пар будут кружиться одни, а потом присоединятся и остальные желающие потанцевать. Но будьте уверены, вы весь вечер будете в центре внимания.

Похоже, последние слова примирили девушек с не особо заманчивыми перспективами, так как больше вопросов или претензий не поступало.

– Ну, драгоценные мои, быть может, кто-то еще хочет задать вопрос? Я, конечно, понимаю, самое необходимое рассказали ваши мэды, но вдруг вас что-то заинтересовало именно сейчас…

– Заинтересовало, – откликнулась я неожиданно даже для самой себя.

– Да-да, хани мэда Грэхха, – подалась ко мне куратор, демонстрируя внимание.

– Почему вместо имен вы называете нас хани мэда… и добавляете имя пары? – произнесла я вслух, а про себя добавила: «Будто мы собственность. Даже у собак и коров есть клички, у нас же обозначение принадлежности к тому или иному студенту». Озвучивать подобные мысли, понятное дело, не стала, не хотелось провоцировать некоторых особ – чего доброго, снова раскричатся, попробуй угомони потом. Но даже произнесенных во всеуслышание слов хватило, чтобы маленькие неприятные глазки мэдью Ветты забегали.

– Как я не раз говорила, хани священны, – делая длинные паузы, принялась выкручиваться куратор. – Вы все имеете большое значение, особенно для своих мэдов, поэтому…

– Да понятно же, – перебила ее Белоснежка, – по именам женихов и невест называют, чтобы не путаться.

– Можно сказать и так, – облегченно выдохнула женщина и поспешила сменить тему: – А теперь, раз уж все вопросы закончились…

– Не совсем, – подала голос Пышка. – Откуда вы знаете, где чья хани? Нас же не представляли вам.

– Ох, хани мэда Проулла, – усмехнулась мэдью Ветта подобному вопросу, – прошу, пусть это останется моим маленьким секретом. А теперь давайте приступим к нашим занятиям.

Урок этикета оказался совершенно несложным и малоинформативным. Куратор нам больше рассказывала, как должны себя вести служанки с мэдами и мэдью, нежели правила для хани на балу. Вся наука сводилась к тому, что первым полагается терпеть и выполнять приказания, а вторым наслаждаться вседозволенностью. Уверена, после первого же занятия некоторые хани обнаглеют еще больше, чем прежде.