Текст книги "Игра в убийство. На каждом шагу констебли"

Глава V
«Суд»

Заявление Артура Уайлда произвело эффект, намного превышающий его реальное значение. Вот и Найджел вначале дернулся, взволновался, а немного спустя одумался: ну идентифицировали носителя алого жетона, ну знаем мы его – ну и что? Ведь никто из присутствующих всерьез и не думал вычислять этого «злодея с жетоном». Все. Игра закончена.

Снова воцарилось молчание.

– Большое спасибо, мистер Уайлд, – произнес Аллейн. – В таком случае вы будете первым свидетелем. Вам этот жетон передали за ужином?

– Да. Василий сунул его мне в руку, когда я накладывал салат.

– Вам удалось сформировать какой-то определенный план того, как вы будете вести эту роль в игре?

– Ну так, только в общих чертах. Я как раз обдумывал это, лежа в ванне. В соседней комнате копошился мистер Батгейт. Его в качестве «жертвы» я сразу же отверг – слишком очевидно. А потом я услышал гонг, погас свет. Вначале я намеревался крикнуть, что это не «убийца», что это случайное совпадение, но потом решил, что этот инцидент поможет мне выполнить задачу. Я вылез из ванны и начал одеваться. Мне показалось, что сейчас, в темноте, я легко смогу найти «жертву». Я…

Его прервал голос Хендсли.

– В чем дело, мистер Хендсли? – мягко спросил Аллейн.

– Ах, это были вы, Артур, кто налетел на меня в холле второго этажа и прошептал на ухо: «Вы убиты»?

– А вы мне ответили: «Перестаньте валять дурака», – ответил Уайлд. – Я тогда решил не испытывать судьбу и ретировался.

– Одну минутку, – прервал его детектив. – Дайте мне сообразить. Надо же, как все запутано. Значит, когда прозвучал гонг, вы, мистер Уайлд, находились в ванной. Точно зная, кто «убийца», вы решили, что в гонг ударил кто-то случайно. Так?

– Я подумал, что это сигнал к ужину, а свет погас из-за того, что перегорели пробки.

– Так-так, понимаю. Стало быть, вы притаились и решили напасть на кого-нибудь в темноте?

– Да, – спокойно ответил Уайлд.

«Ну и зануда этот детектив», – подумал Найджел.

Аллейн же тем временем продолжал:

– Значит, вы вышли в холл второго этажа, кинулись к сэру Хюберту и внезапно произнесли ключевую фразу. Верно? А вы, сэр Хюберт, подумали, что он дурачится?

– Разумеется. Ведь сигнал уже был подан. Сам не знаю почему, но мне показалось… мне показалось, что его подал Ренкин.

– Мистер Уайлд, – сказал Аллейн, – вас, конечно, не удивит, если я задам вам сакраментальный вопрос, фигурирующий почти во всех детективных романах: когда вы в последний раз видели мистера Ренкина?

– Мы беседовали в холле, перед тем как отправиться переодеваться к ужину. Чарльз еще говорил, что, мол, не важно, кто из нас «он», потому что все равно воспользоваться случаем мы не сможем – всем известно, что только мы двое остались в холле.

– Да, это верно. И мистер Ренкин остался потом в холле один, когда вы поднялись наверх?

– Да.

– Кто-нибудь видел вас внизу вместе?

Уайлд на мгновение задумался.

– Да, я припоминаю, через холл проходила горничная Мэри. Она закрывала входную дверь и еще была там, когда я поднимался наверх. Я спросил у нее, правильно ли идут часы в холле. И она ответила: «Да, сейчас без десяти восемь». А я воскликнул: «Боже, опаздываю!» (или что-то в этом роде) – и поспешил наверх.

– Отсюда вытекает, что мистер Ренкин находился в холле в полном одиночестве примерно с семи пятидесяти до без пяти восемь, когда он был убит. То есть около четырех минут. Благодарю вас, мистер Уайлд.

Аллейн сделал короткую пометку в блокноте и оглядел присутствующих.

– Не желает ли кто задать вопрос? Уверяю вас, я буду это только приветствовать.

Тишину взорвала миссис Уайлд. Глядя на своего мужа со странной отчужденностью, она нервно произнесла:

– Мне хотелось бы знать, о чем вы говорили с Чарльзом здесь, в холле?

В первый раз Артур Уайлд заметно поколебался с ответом.

– Я не думаю, – наконец сказал он, – что предмет нашего разговора может иметь отношение к данному делу.

– И тем не менее, – раздался вежливый голос доктора Токарева, – вопрос задан.

– Хорошо, я отвечу. – В тоне Уайлда чувствовалось легкое недовольство. – Мы говорили о вас, доктор Токарев.

– В самом деле? И что же вы говорили?

– Ренкин возмущался вашим заявлением насчет того, что он не имеет права распоряжаться этим кинжалом. Он… он расценил это как выпад против себя. В общем, он был обижен.

Тут о своем присутствии заявил доктор Янг, издав горлом свой знаменитый звук.

Аллейн улыбнулся.

– И что вы ему на это ответили? – спросил он.

Артур Уайлд взъерошил волосы:

– Я сказал ему, чтобы он бросил глупить. Чарльз всегда был очень обидчивый – только тронь. Я попытался объяснить ему, что такой кинжал для русского «братства» является священной реликвией и что нам, англичанам, понять это трудно, но в данном случае необходимо. Вскоре раздражение Чарльза улеглось, и он заявил, что согласен со мной. Затем мы подразнили друг друга насчет «игры в убийство», а потом я ушел.

– Еще вопросы? – осведомился Аллейн.

Вопросы иссякли.

– Полагаю, – сказал в заключение Уайлд, – что я, вероятно, был последним, кто видел Чарльза живым. Наряду с Мэри и настоящим убийцей.

– Я хочу сказать, – начал Найджел, – что подтверждаю большую часть сказанного вами. Я оставил вас с Чарльзом вдвоем внизу и слышал, как вы появились в ванной несколько минут спустя. Мы еще переговаривались друг с другом, пока наполнялась ваша ванна, да и после того, как погас свет, мы тоже что-то говорили. Я решительно подтверждаю, что вы находились в ванной комнате до, во время и после того, как было совершено это преступление.

– Да, – согласилась миссис Уайлд, – ты мне тоже что-то кричал, Артур.

– Ваши комнаты рядом? – спросил Аллейн.

Найджел на листе бумаги набросал план расположения четырех комнат и через стол пустил его к инспектору.

– Понятно, – произнес Аллейн, внимательно его разглядывая. – Я уверен, вы все оцените важность рассказа мистера Уайлда о своих перемещениях в указанный период. Этот рассказ уже подтвердили миссис Уайлд и мистер Батгейт. Кто-нибудь еще может привести какие-либо факты в дополнение к уже сказанному?

– Да, – поспешно сказала миссис Уайлд. – Я могу. Когда я одевалась в своей комнате, туда вошла Флоранс, горничная Анджелы, и спросила, не нужна ли мне какая-либо помощь. Она задержалась у меня на несколько минут – совсем недолго, – но она могла слышать, как Артур кричал мне из ванной – дверь была закрыта не плотно.

– Она, разумеется, подтвердит это позднее, – сказал инспектор. – Теперь в нашем распоряжении имеется полная картина действий этих троих гостей сэра Хюберта, начиная примерно с семи тридцати и до момента убийства. Первой наверх поднялась миссис Уайлд, следом за ней – мистер Батгейт. Мистер Уайлд был последним. Одеваясь в своих комнатах, они переговаривались друг с другом, и их голоса, возможно, слышала горничная. Мистер Батгейт, насколько я понимаю, вы были первым, кто оказался внизу после сигнала гонга, и это вы включили свет?

Найджел в этот момент был погружен в размышления о том, что странно это как-то, уж больно поспешно миссис Уайлд ринулась подтверждать рассказ своего мужа. Чего она вдруг так заторопилась? Оторвавшись от раздумий, он посмотрел на инспектора. «Да, – подумал Найджел, – когда Аллейн говорит официальным тоном, это ему идет больше», а вслух произнес:

– Да. Это я включил свет.

– Но вы выждали положенные две минуты, не так ли?

– Да. Остальные гости были позади меня, на лестнице.

– Найдя главный выключатель, вы немедленно включили свет?

– Нет. На секунду-другую я задержался, хотя с лестницы мне кричали, чтобы я включал.

– Почему? – спросила Розамунда Грант.

– Сам не знаю. Это было очень странно, но я вдруг почувствовал, что мне не хочется включать. Потом крикнул сэр Хюберт, и я повернул выключатель.

– С мистером Уайлдом вы говорили все время, вплоть до момента, когда покинули комнату?

– По-моему, да.

– Так оно и было, – сказал Артур Уайлд, дружески глядя на него.

– А с кем-нибудь еще вы беседовали, когда находились в холле второго этажа?

– Не помню. Тогда в темноте все что-то тараторили. Я зажег спичку.

– Да, – быстро сказала Анджела, – он зажег спичку. Я была тогда в другом конце верхнего этажа, как вдруг увидела его лицо, освещенное снизу. Вероятно, он только что вышел из своей комнаты.

– Мистер Батгейт, – продолжил детектив, – когда вы начали спускаться вниз, ваша спичка еще горела?

– Да. Мне удалось пройти с ней чуть ли не полпути.

– Кто-нибудь миновал вас на лестнице?

– Нет.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно, – ответил Найджел.

Все молчали.

Инспектор Аллейн повернулся к Токареву:

– Доктор Токарев, вы не против быть следующим?

– Почту за честь, – ответил тот церемонно.

– Вы поднялись наверх с первой группой – с мисс Норт, мисс Грант, миссис Уайлд и сэром Хюбертом Хендсли?

– Да, это так.

– Вы сразу же направились в свою комнату?

– Да, немедленно. И это легко проверить. Вчера вечером у меня было прекрасное настроение, а в таком настроении я имею обыкновение петь арию «Смерть Бориса». И я запел ее у себя в комнате, фортиссимо. Должен заметить, моя комната располагается в дальнем крыле здания, но голос мой… гм, достаточно сильный. Должно быть, мое пение слышали многие.

– Я слышал, – проронил Хендсли и впервые слегка улыбнулся.

– И вы пели свою «Смерть Бориса» все время, то есть до тех пор, пока не прозвучал удар гонга и не погас свет?

– Разумеется.

– Великолепное представление! А что, ванную комнату вы не посещали?

– Нет! В это время суток я ванну не принимаю. Это не рекомендуется. Ванну следует принимать на ночь, непосредственно перед сном, тогда раскрываются поры, и легкий пот…

– Да-да, понятно. Но вы переоделись?

– Да. Я переодевался и пел. И вот в тот момент, когда я достиг кульминации, – а должен заметить, я копирую манеру исполнения Федора Шаляпина, – внезапно доктор Токарев взял одну из низких нот, и миссис Уайлд тихо вскрикнула, – так вот, как раз в этот момент и прозвучал гонг и погас свет. Я продолжал петь и одновременно считать. Я дважды сосчитал по-русски до шестидесяти. Затем вышел.

– Большое спасибо. Вы были первым, кто понял, что произошло с мистером Ренкином?

– Да. Я был первым. Я увидел нож, торчащий у него из спины.

– Что произошло потом?

– Мисс Анджела произнесла шутя: «Никто не должен прикасаться к телу». Я согласился с ней, но мне было не до шуток. Я видел, что он мертв.

– Но насколько я понял, тело вы не обследовали…

– Прошу прощения, – патетически начал доктор.

Аллейн оглядел стол. Среди гостей началась легкая паника. Миссис Уайлд сидела бледная как мел, на нее пристально смотрела Розамунда Грант. Артур Уайлд тревожно наклонился к жене. Внезапно она заговорила, и голос ее был совсем безжизненным, совсем не таким, к которому все привыкли:

– Погодите, я сейчас все объясню.

– Не волнуйся, дорогая, – сказал Уайлд. – Только, ради бога, не волнуйся.

– Я знаю, что хочет сказать доктор Токарев, – провозгласила Марджори Уайлд. – Дело в том, что я потеряла голову. Я его перевернула на спину и опустилась рядом на колени. Я трясла его за плечи, вглядывалась в лицо. Я пыталась вернуть его к жизни. Я хотела его оттащить чуть дальше, – ведь он лежал в луже крови, – и когда я попыталась его сдвинуть, этот кинжал, этот мерзкий кинжал, так противно заскрежетал по полу… Он был очень тяжелый, и сдвинула-то я его всего чуть-чуть. Все вокруг говорили, что я не должна к нему прикасаться, да я и сама не хотела, но не могла совладать с собой.

Она смолкла так же внезапно, как и начала, как будто из нее вышел весь воздух.

– Гораздо лучше было бы, миссис Уайлд, если бы вы сказали мне об этом сразу, – заметил Аллейн. – В принципе ваше эмоциональное состояние и шок, который вы испытали, понять можно. Мне бы только хотелось как можно ярче представить эту сцену. Значит, миссис Уайлд на коленях перед телом. Она перевернула его на спину. Доктор Токарев, а вы стояли рядом с ней?

– Конечно. Я стоял рядом и повторял: «Не двигайте его», – а она все продолжала его трясти. Для меня с самого начала было ясно, что она в истерике, я пытался ее поднять с пола, но она сопротивлялась. У истеричек, знаете ли, в момент приступа появляется большая сила. Потом мисс Грант тихо так и спокойно сказала: «Бесполезно звать Чарльза. Его уже нет, он ушел от нас навсегда», – и тут миссис Уайлд сразу замерла. Я поднял ее на ноги, а сэр Хюберт сказал: «Ради бога, проверьте, жив он или мертв». Я-то сразу понял, что мертвее быть не может, но тем не менее проверил, а мисс Норт сказала: «Я пойду позвоню доктору Янгу» – и ушла.

– Все согласны с подобным изложением событий? – официально спросил Аллейн.

В ответ раздался общий хор согласия.

– Ну, поскольку я убедительно доказал, что с семи тридцати до семи пятидесяти громко пел в своей комнате, – объявил русский доктор, – значит, злодейство совершить никак не мог. Поэтому я предпочел бы вернуться в Лондон, где у меня назначена встреча.

– Боюсь, что это невозможно, – спокойно сказал Аллейн.

– Но… – начал было Токарев.

– Я все объясню позже, доктор Токарев. А сейчас мне хотелось бы завершить «игру в убийство». Сэр Хюберт, что делали вы, когда поднялись к себе, и до момента, когда прозвучал сигнал гонга?

Хендсли посмотрел на свои сцепленные кисти, лежащие перед ним на столе. Не поднимая глаз, он начал ровным голосом:

– Я прошел в свою гардеробную в конце коридора. Одеваясь, я разговаривал с Василием, который мне помогал. Потом он вышел, а я пошел в ванную. Я уже закончил принимать ванну и почти оделся, – осталось только надеть смокинг, – и тут в мою комнату кто-то постучал. Это была Анджела. Она хотела узнать, где у нас аспирин, – у мисс Грант разболелась голова. Я нашел аспирин и дал его Анджеле. Она вышла, и почти сразу же вслед за этим раздался гонг. Я присоединился к группе, собравшейся в холле второго этажа, и вот тогда Артур – мистер Уайлд – хлопнул меня по плечу и сказал: «Вы убиты». Думаю, это все.

– Есть вопросы?

Неясный ропот как будто бы какого-то недовольства пробежал вокруг стола.

– Мисс Грант, – спросил инспектор, – ведь вы поднялись наверх с первой группой. Где находится ваша комната?

– В противоположном конце коридора, рядом с комнатой Анджелы, то есть мисс Норт. Мы прошли туда вместе. После ванны Анджела зашла ко мне. Именно тогда я попросила у нее аспирин.

– А где ваша ванная?

– Напротив спальни. Ванная у нас общая с Анджелой. Я принимала ванну первой.

– Таким образом, чтобы перейти из ванной комнаты к себе, вам необходимо было только пересечь коридор?

– Да.

– Заходили ли вы еще куда-нибудь?

– Нет. Я вышла только после сигнала гонга.

– Теперь вы, мисс Норт. Что делали вы?

– Я поднялась наверх вместе с Розамундой. Пока она принимала ванну, я немного почитала. Возвратившись из ванной, я зашла к ней, а затем направилась к дяде за аспирином. Я уже подходила к комнате Розамунды, как погас свет.

– А где находится комната Ренкина?

– Рядом с моей, как раз напротив главного входа в коридор. Позвольте, я нарисую вам схему.

Аллейн придвинул ей лист бумаги, и она дорисовала оставшиеся комнаты.

– Большое спасибо, – сказал Аллейн. – Теперь расстановка действующих лиц в этой игре мне ясна. Мисс Норт, прежде чем мы уйдем, я хотел бы поговорить с вашей горничной Флоранс.

Анджела встала и прошла к шнуру звонка, закрепленному у каминной доски. Все откинулись на спинки своих стульев. Уайлд начал тихий разговор с Хендсли.

На звонок отозвался не Василий – как это положено, – а маленькая взволнованная горничная. Вид у нее был такой, будто она шла по своим делам, а сюда попала по ошибке.

– Мэри, пригласи Флоранс зайти сюда на минутку, – сказала Анджела.

– Хорошо, мисс.

– Одну секундочку, Мэри, – сказал Аллейн, бросив взгляд на Анджелу. – Вы были в холле вчера вечером, когда мистер Уайлд поднялся наверх, а мистер Ренкин остался один?

– О да, да, сэр, была. Обычно мистер Робертс не посылает меня запирать входную дверь, но в этот вечер…

– Мистер Уайлд с вами разговаривал?

– Он только спросил у меня время, а я сказала: «Без десяти», – а он тогда сказал: «У, черт, я опаздываю» – и побежал наверх.

– А что делал мистер Ренкин?

– Курил сигарету, сэр, и ему было хорошо. Я спросила: «Можно убрать коктейльный столик?» – а он сказал: «Не надо. Я еще немного выпью, а то у меня цвет лица как у школьника. Надо его немного подпортить». Ну, я ушла, сэр, а всего через несколько минут, сэр, погас свет и… О, какой ужас!

– Да, ужас. Я согласен с вами, Мэри. Большое спасибо.

Неуверенно посмотрев на Хендсли, горничная удалилась.

– А разве на звонок обычно отвечает не дворецкий? – спросил после паузы Аллейн.

– Да, – рассеянно ответила Анджела, – конечно. Ведь Мэри – горничная, она никогда на звонки не отвечает. Не понимаю, почему он не пришел. Сейчас все выбиты из колеи. Я подозреваю, что Василий…

Появилась Флоранс, темноволосая особа, лет тридцати пяти, с безразличным лицом.

– Флоранс, – сказала Анджела, – мистер Аллейн хочет спросить тебя кое о чем относительно вчерашнего вечера.

– Да, мисс.

– Будьте добры, скажите, пожалуйста, – начал Аллейн, – в какие комнаты вы заходили вчера вечером, когда гости переодевались к ужину?

– Хорошо, сэр. Вначале я вошла в комнату мисс Анджелы.

– Как долго вы там пробыли?

– Всего несколько минут. Мисс Анджела хотела, чтобы я пошла к миссис Уайлд и спросила, не нужна ли ей моя помощь.

– Итак, вы вошли в комнату миссис Уайлд?

– Да, сэр.

– Что происходило там?

– Мадам попросила застегнуть ей сзади платье. Я застегнула, – отрешенно произнесла Флоранс.

– Миссис Уайлд с вами разговаривала?

– Мадам разговаривала с мистером Уайлдом, он принимал ванну в комнате рядом.

– А мистер Уайлд ей отвечал?

– Да, сэр. Он разговаривал с миссис Уайлд, а также с мистером Батгейтом, который был в своей комнате, сзади ванной.

– Куда вы пошли дальше, когда покинули миссис Уайлд?

– В комнату мисс Грант.

– Как долго вы пробыли там?

– Мне пришлось немного подождать, сэр. Мисс Грант в комнате не было. Она появилась через несколько минут и сказала, что я ей не нужна. По коридору шла мисс Анджела. И тут погас свет.

– А что, мисс Грант пришла из ванной?

Флоранс колебалась.

– Я думаю, нет, сэр. Мисс Грант принимала ванну раньше, перед мисс Анджелой.

– Большое спасибо. Думаю, это все, о чем я хотел вас спросить.

– Благодарю вас, сэр.

Дверь за Флоранс закрылась. На Розамунду Грант никто не смотрел. И никто не проронил ни слова.

Аллейн перевернул страницу своего блокнота.

– Кстати, мисс Грант, – заметил он, – ведь вы сказали, что, кроме ванной, никуда больше не заходили и не покидали своей комнаты до тех пор, пока не прозвучал сигнал гонга. Так это или не так?

– Одну минуту! – воскликнул доктор Янг.

– Розамунда! – закричала Анджела и кинулась к ней.

Но Розамунда в глубоком обмороке уже соскользнула со своего стула на пол.

В суматохе, которая началась вслед за этим, Найджел пробрался к звонку и начал методично дергать за шнур.

– Немного бренди – вот что ей сейчас нужно! – восклицал сэр Хюберт.

– Лучше все-таки нюхательную соль, – предложил доктор Янг. – И пожалуйста, откройте окна. Хотя бы одно.

– Я сейчас принесу соль, – сказала Анджела и убежала.

Появилась возбужденная Мэри.

– Скажите Василию, чтобы принес бренди, – приказал Хендсли.

– Извините, сэр, я не могу.

– Почему?

– О, сэр, его нет. Он куда-то исчез, сэр, а мы боялись вам об этом сказать, сэр.

– Ну и дела, черт возьми! – не удержался Аллейн.

Глава VI
Аллейн за работой

К обследованию дома инспектор Аллейн отнесся с большой серьезностью.

– До тех пор пока я не обнюхаю в нем все закоулки, ничего не трогать, – приказал он.

Ничего и не трогали. По дому слонялся плюгавый доктор Янг, окружной полицейский врач. Эту свою должность он всячески подчеркивал с момента прибытия. Констебль Банс, преисполненный служебного рвения, нагнал страху на всех слуг, запретив им покидать свои комнаты. А вот охраны у ворот он не поставил, и Василий для бегства, по-видимому, использовал самый простой способ – взял и вышел через черный ход.

Аллейн тут же позвонил на станцию и выяснил, что простодушный старик русский уехал в Лондон на поезде в десять пятнадцать. Инспектор позвонил в Ярд и распорядился выследить и незамедлительно задержать его.

Тем временем во Франтоке появилась группа людей в штатском. Аллейн внимательно изучил высокий, фактически непреодолимый забор и, поставив у ворот охрану, пригласил прибывшего с ним сержанта Бейли, эксперта по отпечаткам пальцев, вместе обследовать дом. Хендсли было предложено задержать гостей в библиотеке или предложить им прогуляться по саду.

– Сейчас я намереваюсь поговорить с Этель, – сказал Аллейн. – Это единственная горничная, которую я еще не опросил. Банс, пригласите ее ко мне.

Вошла Этель, хорошенькая девушка, лет примерно двадцати семи, со смышлеными глазами.

– Где вы были прошлым вечером без десяти восемь? – спросил ее Аллейн.

– В своей комнате наверху, в конце коридора. Я сменила передник и, посмотрев на часы, подумала, не спуститься ли мне вниз и помочь Мэри привести в порядок холл. Я вышла в коридор и прошла мимо комнат гостей.

– И мимо комнаты мистера Батгейта тоже?

– Да, сэр. Подойдя к лестнице, я посмотрела вниз. Мистер Ренкин был все еще в холле. Там была также и Мэри, сэр, она запирала входную дверь. Мэри подняла голову, увидела меня и замотала головой. Я решила пока не спускаться, подождать, пока холл будет пуст, и повернула назад. Проходя мимо комнаты мистера Батгейта, я вдруг вспомнила, что не принесла ему воды для бритья. Кроме того, у него в ящике осталось только две сигареты. Я постучала в дверь.

– Вот как?

– Дверь была не заперта, и, когда я постучала, она слегка приоткрылась. В этот же момент мистер Батгейт крикнул: «Войдите». Я вошла, и как раз именно тогда, когда я спрашивала насчет воды для бритья, и погас свет. Это меня очень смутило, сэр. Я вышла и едва нашла дорогу до своей комнаты, сэр.

– Чем занимался мистер Батгейт?

– Курил сигарету, с книгой в руках. Мне показалось, что он только что переговаривался с мистером Уайлдом, который принимал ванну в комнате рядом.

– Благодарю вас, Этель.

– И я благодарю вас, сэр, – грустно проговорила Этель и вышла.

Аллейн подивился беспечности Найджела, позабывшего о визите Этель (а ведь этот визит создавал ему железное алиби), и занялся работой. От беседы с буфетчиком Робертсом толку будет мало. Он все время находился в своей буфетной, до и после подачи гонга. Повар и подсобный рабочий тоже интереса не представляли. Так что Аллейн начал обследование холла.

Он извлек рулетку и тщательно измерил расстояние между коктейльным столиком и подножием лестницы. Этот столик, с наставленными на нем использованными бокалами, стоял нетронутым.

– Все в полном порядке, просто превосходно, – проворчал Аллейн, обращаясь к сержанту Бейли, – кроме одной мелочи – они перетащили тело.

– Хорошо, что хоть сразу не похоронили, – проворчал Бейли, – а то бы мы вообще тела не увидели.

– Этот юноша, Батгейт, говорит, что тело лежало справа от гонга. Когда Мэри видела Ренкина последний раз, он стоял у коктейльного столика. Возможно, в момент удара он стоял у его конца. Банс, подите сюда. Какой у вас рост?

– Метр восемьдесят, без обуви, сэр.

– Вполне подходит. Рост Ренкина примерно метр восемьдесят три. Станьте, пожалуйста, сюда.

Банс выполнил указание, и Аллейн медленно обошел его вокруг.

– Обратите внимание, Бейли, – произнес он, – работа была выполнена за пять минут, самое большее. Кинжал находился в кожаной ячейке у лестницы, если, конечно, не был оттуда предварительно взят, что я полагаю маловероятным. Следовательно, убийца начинал отсюда. Кинжал он держал в правой руке и… нанес удар в спину.

Он разыграл с Бансом пантомиму убийства.

– А теперь посмотрите, что получается. Во мне роста метр восемьдесят пять, но под нужным углом я ударить не могу. Наклонитесь, Банс. А… выходит, это было так? Но тогда путь ножу заслоняют перила. Вероятно, он наклонился над столом. Если я стану на нижней ступеньке, будет слишком далеко. Погодите. Видите это шарообразное окончание в нижней части перил? Так вот, Бейли, внимательно обследуйте это место и вытащите все, что только возможно.

– Там, должно быть, куча отпечатков, – мрачно отреагировал эксперт.

Он открыл небольшой саквояж и углубился в его содержимое.

Аллейн кружил по холлу. Он изучил главный выключатель, бокалы, сбиватель коктейлей, гонг, все стулья, двери и оконные рамы. У камина инспектор остановился передохнуть. Вчерашняя зола все еще оставалась там.

– Это я приказал, – неожиданно подал голос Банс, – чтобы ничего не трогали в камине.

– Совершенно правильно, – одобрил инспектор, – с камином мы разберемся сами.

Он наклонился над камином и, взяв щипцы, начал извлекать оттуда угли один за другим, укладывая их на расстеленную рядом газету. Занимаясь этим, он продолжал разговаривать с сержантом Бейли.

– Отпечатки пальцев мисс Норт, как, впрочем, и мистера Батгейта, вы найдете на схеме расположения комнат. Она лежит вот здесь, на подносе. Разумеется, нам нужны отпечатки всех. Для этой цели лучше всего подходят стаканчики для чистки зубов. Можно, конечно, взять отпечатки официально, но это может вызвать кривотолки. О том, чтобы обнаружить что-то на кинжале, и говорить нечего. На выключателе тоже. В наше время свои отпечатки оставит только круглый идиот, да и то навряд ли.

– Это верно, сэр, – согласился Бейли. – Перила довольно сильно замазаны. Попробую на набалдашнике, может быть, повезет больше.

– Да-да, осмотрите его внимательно, – сказал Аллейн, вынимая из камина поддон с золой.

– Довольно любопытно. Вон там, на перилах, отчетливый след левой руки, правда в перчатке, указывающий на направление движения вниз. Очень уж неудобно держаться левой рукой за перила, когда они изгибаются подобным образом. Вот они, эти следы, с внутренней стороны. Очень отчетливые. Посмотрите сами, они видны невооруженным глазом.

– Ну, ваш невооруженный глаз, Бейли, сильнее микроскопа. Посмотрите еще наверху. А это еще что такое?

Перебирая золу на поддоне, он вдруг остановился, присел на корточки и пристально уставился на маленький закопченный предмет, лежащий у него на ладони.

– Что-то нашли, сэр? – спросил эксперт, который уже работал на верхней части перил.

– Кто-то разбрасывается своим имуществом, – проворчал инспектор.

Он достал маленькую лупу и посмотрел через нее.

– Это застежка… кнопка фирмы Дент, – пробормотал он, – с небольшим кусочком… да, да, кожи… кусочек обгоревший, но сомнений не вызывает. Чудесно.

Он вложил находку в конверт и что-то сверху надписал.

Следующие двадцать минут он провел, ползая по полу, вставая на стулья, чтобы осмотреть лестничную клетку и заднюю часть ступенек лестницы, внимательно изучая шкатулки для сигарет и направляя Бейли снимать отпечатки пальцев с ящика для угля и каминной решетки.

– А теперь, – провозгласил он, – пройдемся по комнатам. Банс, сейчас уже такое время, что в любую минуту может прибыть похоронный фургон. Я оставляю вас здесь проследить за этим. Пошли, – бросил он и направился вверх по лестнице.

В холле второго этажа Аллейн остановился и огляделся вокруг.

– Слева от вас, – проинформировал он Бейли, – комната миссис Уайлд, дальше идет гардеробная ее мужа, потом ванная, а дальше комната мистера Батгейта. Все они соединены друг с другом. Довольно необычно, не правда ли? Я полагаю, мы начнем сначала.

Беспорядок в комнате миссис Уайлд был классическим, один к одному перенесенным из какой-то современной комедии. Постель стояла неубранной, на столе поднос с приборами, оставшимися от утреннего чая.

– За работу, Бейли, за работу, – сказал инспектор, и эксперт снова раскрыл свой саквояж.

– Насколько я понимаю, – заметил Бейли, покрывая тонкой пудрой поверхность чашек, – с алиби здесь полный порядок?

– Полный порядок? – переспросил Аллейн. – Этот чертов полный порядок есть у всех, кроме мисс Грант. Эта особа начала с того, что наврала с три короба, а закончила тем, что хлопнулась в обморок.

Он открыл чемодан и принялся изучать его недра.

– А как насчет этого русского, доктор он или еще кто?

– Да, он вполне вероятный кандидат. Вы подозреваете его, Бейли?

– Судя по тому, что вы мне рассказали об этом кинжале и обо всем остальном, он похож. Но лично я склоняюсь в пользу дворецкого.

– Если Токарев наш человек, то он должен очень быстро бегать. Подумайте сами: его комната расположена далеко по коридору. К тому же он все время пел. Что же касается дворецкого, то он не выходил из помещения для слуг, и его видели там.

– А это точно, сэр? Ведь он же удрал.

– Это верно. Проворный старикашка. Вот когда вы добудете мне отпечатки с перил, тогда я смогу еще как-то определиться. Теперь, Бейли, займитесь ванной. Там должны господствовать Батгейт и Уайлд. Затем возвращайтесь сюда и пройдитесь по комоду, пока я буду работать в других комнатах. И еще, Бейли, вы не возражаете слегка отклониться от своей узкой специализации?

– С удовольствием, сэр. А что я должен искать?

– Перчатку. Возможно, из желтой лайки. С правой руки. Я не ожидаю найти ее здесь. Но все же попытаться стоит. И еще, пожалуйста, составьте список всей одежды.

– Хорошо, сэр, – отозвался Бейли из ванной комнаты.

Аллейн проследовал к нему и внимательно осмотрел гардеробную и ванную комнаты. Затем он перешел в комнату Найджела.

Здесь все оставалось в том же виде, как и прошлым вечером. Постель была нетронутой. От Банса инспектору было известно, что Найджел всю ночь провел на ногах, пытаясь дозвониться их семейному адвокату, в свой офис и, по просьбе местной полиции, в Скотланд-Ярд. Для Хендсли и Анджелы он оказался сущей находкой. Ему удалось убедить доктора Токарева закончить разговоры и отправиться спать, он погасил истерику миссис Уайлд, в то время как ее супруг опустил руки. Инспектор, конечно, хорошо помнил показания Этель о том, что, когда погас свет, она была вместе с Найджелом в его комнате. Все это было вполне достаточным доказательством его полной невиновности. Но тем не менее его комнату Аллейн также тщательно обследовал.

На прикроватном столике лежал роман Д. Конрада. В пепельнице были видны два окурка сигарет марки «Салливан Пауэлл». Это были как раз две последние сигареты из шкатулки. Этель ведь именно это и говорила, что, когда она вошла, мистер Батгейт докуривал свою последнюю сигарету.

– Итак, мистер Батгейт исключается. Полностью, – пробормотал инспектор себе под нос. – Он не мог выкурить у себя в комнате две сигареты, потом быстренько сбегать и убить человека, разговаривая в это же самое время с горничной. И все за десять – двадцать минут.

Не успел он прийти к такому заключению, как отворилась дверь и вошел Найджел собственной персоной.