Текст книги "Останься со мной навсегда"

У самого края стояли старые мазары*, развалившиеся от времени, тут и там растут васильки, как молчаливые свидетели прощаний и прощений. Урмат ходил по кладбищу и читал надписи, он размышлял о молодой смерти или о долгой жизни. Вот могила молодой девушки, умершей в шестнадцать, интересно, что с ней произошло? А вот этот старик прожил сто два года, мда уж, наверное, он стал свидетелем многих событий…

Вот и конец кладбища, здесь начинается пшеничное поле, у самой окраины две вырытые ямы, видимо, для новых могил. Урмат так и не смог найти бабушку Бакыта, он не знал фамилии, не знал имени…

Далеко за пшеничным полем стоит раскидистое дерево, оно словно манит к себе и зовет своими большими раскидистыми ветвями. Урмат, словно заворожённый, идёт к нему. Подойдя ближе, он понимает, насколько это дерево огромно, это старый орех. Как он здесь очутился и как смог выжить, непонятно. В отличие от ореховых деревьев, растущих в Арсланбобе*, это намного ниже, но от этого оно не теряет своей величавости. Его большие листья скрывают появившиеся плоды. Урмат любуется его красотой, он обходит вокруг дерева и, постелив свою куртку, ложится под его сень. Тишина и покой, только человек и природа наедине друг с другом. Успокаивающий шелест ореховых листьев, стрекотание кузнечиков, жужжание и щебетание… Урмата обволакивает полуденный ветерок.

Ему снится бегущий навстречу Бакыт, он бежит и машет рукой Урмату. Почему-то во сне Урмат понимает, что он сам бежит, скорее даже не бежит, а летит навстречу к мальчику. Взявшись за руки, они вместе оказываются возле дома Урмата, выходит его мама и приглашает их всех в дом, она протягивает полотенце, чтобы они умылись с дороги. Урмат и Бакыт направляются к колонке, первым умывается Бакыт, в это время Урмат жмет на рычаг. Бакыт, умывшись, начинает брызгать водой в Урмата, мальчик весело смеется. Капли попадают на лицо Урмата, и он не успевает от них укрыться. Вдруг Бакыт растворяется, и Урмат явно ощущает влагу на лице. Проснувшись, он понимает, что начался дождь. Он несильный, но все же пробивается сквозь жёсткую ореховую листву.

Урмат, быстро собравшись, бегом через все поле и снова через кладбище выбегает к дороге. Он промок. Теперь прятаться от дождя бесполезно, и Урмат просто бредет вдоль дороги, улыбаясь себе и своим мыслям.

* * *

Тюп. Ирина, попрощавшись с детьми, резко взяла с места, и только пыль осталась свидетелем её недавнего пребывания. Дети оглянулись по сторонам. Бакыт понял, что это не то место. Он стал понимать это уже на въезде в Тюп. Ирине он ничего не сказал, чтобы она ничего не заподозрила.

Постояв в нерешительности, Бакыт подошел к стоявшему у дороги ларьку. За прилавком сидела девочка лет десяти-двенадцати.

Бакыт протянул деньги и попросил бутылку лимонада и «Кириешки». Девочка протянула через окошко бутылку и пачку с солеными сухариками.

– А ты случайно не знаешь, какое село следующее?

– Знаю. А тебе зачем? – поинтересовалась та.

– Мы к бабушке приехали, только это не то село.

– Ааа, ясно. Следующее село Тогуз Булак*. Вот по этой трассе пойдете, через три часа дойдете, у меня там тоже бабушка живет, – девочка закрыла окошко, потеряв интерес к покупателям.

Бакыт, покормив Бермет и перекусив сам, еще раз пересчитал деньги. Они были на месте. Ирина не взяла с них ни копейки.

Дети снова отправились в путь. Бакыт уже сейчас стал беспокоиться о ночлеге. Ведь сколько уже прошли, а бабушкиной деревни не видно. Он подумал: вдруг опять это не та деревня, что тогда?

Он крепче взял Бермет за руку и быстрее зашагал по трассе.

Через четыре часа дети благополучно добрались до селения. Бермет устала и стала хныкать. Бакыт, усадив её на придорожный камень, сам встал рядом передохнуть. Сзади послышался шорох. Оглянувшись, Бакыт увидел корову с теленком, поднимавшуюся по насыпи на трассу. Берметка испуганно прижалась к брату:

– Ой! Я боюсь! Смотри, какая она страшная!

– Не бойся, коровы молоко дают, – ответил Бакыт, но сам осторожно поглядывал в сторону коровы.

Медленно раскачивая боками, словно большой корабль при качке, корова прошла мимо, волоча за собой конец веревки. За ней торопливо бежал теленок.

– Ну, всё, видишь, она даже не посмотрела на нас, пошли! – Бакыт потянул Бермет.

– А куда? Мы все время идём, идём… А бабушки всё нет и нет!

– Не хнычь! Скоро дойдем, мы обязательно найдём бабушку!

– Я устала! Я есть хочу! Аааааа! – Бермет стала реветь во весь голос. Бакыт достал старый носовой платок и стал утирать им лицо девочки.

– Ну, всё, не плачь, ты же хорошая, сильная девочка? Да?

– Да! – хмыкнула Бермет.

– Ну, вот, видишь, ну, что ты? Вот сейчас мы дойдём до какого-нибудь дома и переночуем, ладно, не плачь, пошли.

Бермет с размазанными по лицу слезами поплелась за братом.

Они дошли до окраины села. Из дворов потянулись ароматные запахи пищи. Лай собак, доносившийся сначала издалека, стал приближаться. В окнах нескольких домов загорелся свет. Сзади послышался цокот копыт. Оглянувшись, дети увидели всадника.

– Эй! Дети! Вы чьи? А? – спросил всадник, приблизившись.

– Мы к бабушке идём, – чинно ответил Бакыт, – только вот еще не дошли, уже темно. А вы не подскажете, где здесь можно переночевать?

– Переночевать?! А вы что, одни? Где ваши родители? – осторожно спросил всадник.

– Мама в больнице, а папы нет.

– Ой! Извини, балам, – всадник спешился. Он оказался пожилым человеком лет шестидесяти. Спешившись, старик пошёл рядом с детьми.

– Значит, вам ночлег нужен? Ну, пойдемте тогда к нам. Мы всё равно со старухой моей одни. А так погостите.

– А сколько это будет стоить? – спросил Бакыт.

– Тарт*! – воскликнул старик. – Ты что! Я никогда с гостей своих денег не брал! И где это ты услышал такое! Не было никогда такого у кыргызов. Издавна мы, кыргызы, славились гостеприимством и радушием. Еще наши деды с давних времен встречали усталого путника добром. Никогда, запомни! Никогда не бери денег с гостей. Если ты зовешь их к себе, зови не для выгоды, а для души! – старик возмущенно покачал головой: – Ох, уж эти мне городские!

Они дошли до дома старика. Он отворил калитку и, пропустив сначала детей, вошел сам.

– Эй, байбиче*! Встречай гостей! – крикнул он с порога. – А вы не стойте здесь, проходите в дом, я пойду пока скотину в стойло поставлю.

Бакыт осторожно открыл дверь. В комнате горел свет. В углу на тумбочке стоял огромный телевизор. Навстречу детям вышла худенькая старушка. Она тяжело переваливалась на больных от полиартрита ногах. Руки тоже были скрюченными и худыми.

– Айланайындарым*! Проходите, проходите! – старушка открыла половину тканевой занавески, приглашая детей во вторую комнату. – Сейчас я чайник поставлю, чаю попьем! – она, хромая, подошла к газовой плите и, чиркнув спичкой, зажгла конфорку.

Зашел старик. Он снял возле порога старые калоши, оставшись в массах*.

– Ну, что там у нас на ужин? – спросил он у жены.

– Я с утра к Малдыбаю ходила на поминки, вот оттуда тебе устукан* принесла, после обеда жупка* приготовила, – ответила старушка.

– Иии, хорошо, ты давай разогревай всё, дети с дороги голодные.

Бакыт внимательно осмотрел комнату, ему понравились старые фотографии, висевшие в большой деревянной рамке. Он помнил, что у его бабушки тоже на стене висели похожие фотографии. Да и вообще обстановка в комнате напоминала бабушкину.

Чайник со свистом закипел. Старушка стала накрывать на стол. Сели ужинать.

– Ну, рассказывайте, дети, где ваша бабушка живет? – спросил теперь старик.

– На Иссык-Куле, там еще есть поле и большое дерево.

– А где именно? Иссык-Куль, он ведь большой, – сказал старик. – Адрес точный знаете?

Бакыт опустил голову. Он не мог врать в лицо этому старику.

– Понятно, значит, не знаете… И как же вы будете её искать? Давно ищете?

– Пятый день уже… – со вздохом ответил мальчик.

– А мать что?

– Мама в больнице, она с лестницы упала, ей операцию сделали, она лежит там.

– Она знает, что вы уехали?

– Да.

– Так что же, если она знает, она не дала вам адрес?

– Мы не спросили, – Бакыт покраснел.

– Значит, знает, говоришь? – снова переспросил старик.

– Нет. Мы просто сами решили найти бабушку и привезти ее к нам в Бишкек.

– Сбежали, значит. А о матери не подумали? Она, наверное, переживает сейчас, волнуется. Что ж вы так с мамой-то?

– Нет, мама не волнуется. Там наш участковый милиционер, Урмат байке, он сам нас посадил на такси. Мы не сбегали.

– Так что же, этот ваш милиционер не знал, куда вас отправляет?

– Нет, почему?..

– Ай, балам*, тебе стыдно должно быть. Нехорошо обманывать.

– Я не обманываю. Честно. Только вы нас обратно в Бишкек не отправляйте. Мы всё равно к бабушке пойдем! – заговорил мальчик.

– Ну-ну, не сердись! – потеплел старик. – Вижу, что ты настоящий джигит*! Стоишь на слове своем. Ладно, ложитесь спать, а утром решим, что делать, – старик похлопал Бакыта по плечу и вышел.

Наутро, позавтракав, старик запряг лошадь и вывел её на улицу. Он посадил детей, одного спереди, другого сзади, и поехал в сторону Каракола*. Всю ночь старики размышляли, как им поступить. Под утро старик сказал, что сам повезет детей и поможет им разыскать их бабушку.

* * *

Пять дней прошло, а о детях ничего не было известно. Нургуль с тревогой ждала новостей. Ей всё время жутко хотелось выпить, особенно по вечерам. Пагубная привычка к спиртному давала о себе знать. Но кого попросить, да и поймут ли её вообще… Это и многое другое заставляло Нургуль держать себя в руках. Но еще самое главное: она помнила всё время своё обещание Богу, что бросит пить, лишь бы её дети нашлись. И теперь это обещание она старалась сдержать, боясь, что если она сорвется, то с детьми что-то случится.

Она боролась со своими страхами и искушениями. В первый раз, когда Нургуль увидела свое лицо, она отшатнулась. Неужели это она? Эта женщина с впалыми щеками и отекшими глазами, без двух передних зубов? Это она? А где же та, другая Нургуль? Ей хотелось выкинуть зеркало, но она себя сдержала и теперь каждый день украдкой рассматривала и изучала свои черты.

Боль, в первое время сводившая её с ума, стала привычной. Нургуль стала терпимей относиться ко всему происходящему вокруг. В этом немало ей помогла её соседка Гульмира Джакыповна. И еще сестренка местного участкового Урмата приходила каждый день и заботилась о ней, как о родной. А ведь за ней так давно никто не ухаживал! Она забыла, что такое забота. В повседневных серых и пьяных буднях всё стиралось и становилось туманным и не таким уж важным.

Пятый день наедине с собой и своими мыслями. Дети! Маленькие мои, как же так? Я совсем перестала быть вашей матерью? Я даже забыла, когда последний раз разговаривала с ними. Всё! Хватит! Надо взять себя в руки и снова стать человеком!

Урмат стал расспрашивать о муже Нургуль, утонувшем три года назад.

Он нашел старый дом матери Анвара с заколоченными дверями. Обошел его кругом. Позвав соседей в качестве свидетелей, отодрал старые доски. Когда он открыл дверь, в нос резко ударил запах сырости. Урмат стал на ощупь искать включатель. Когда глаза привыкли к темноте, он увидел дверь, ведущую в другую комнату. Это оказалась большая гостиная. В комнате холодный порядок. При ходьбе заскрипели старые половицы. Урмат открыл все окна, чтобы выветрить запах сырости. Соседям он рассказал о пропаже детей и о том, что он будет ждать их здесь. Те, сокрушенно закивали головами, поддакивая и сожалея о случившейся беде. Они стали вспоминать, какой была старушка и как она растила Анвара.

До конца дня Урмат занимался уборкой и устройством своего временного жилища.

Вечером снова пришли соседи. Они принесли с собой гостинцев для нового соседа. Познакомились поближе. Оказалось, что после смерти сына мать не смогла оправиться и умерла, не дожив до аша* Анвара. Соседи интересовались о Нургуль, но Урмат лишь пожал плечами, увернувшись от ответа. Ему не хотелось разочаровывать соседей рассказами о нынешнем положении Нургуль.

После ухода гостей у Урмата зазвонил телефон. Это оказалась Касиет. Она с самого начала стала кричать:

– Ты даже не соизволил позвонить ни разу! Как будто у нас с тобой ничего не было!

Урмат отключил телефон, крики прекратились, затем телефон снова позвонил, Урмат хотел совсем его отключить, но не мог, в любую минуту могли найтись дети. Он поставил телефон на беззвучный режим. Расстелив постель, лег спать.

* * *

По дороге старик расспросил о семье и о бабушке Бакыта. Бакыт без утайки рассказал ему обо всем, кроме пьянства матери. Тот молча слушал. Некоторое время ехали молча. Затем старик, глубоко вздохнув, начал говорить:

– Когда-то, еще тысячу лет назад царство кыргызов простиралось от берегов Енисея до границ Китая, тогда кыргызов называли бурутами*. Был у них мудрый правитель, звали его Ууз хан*. От сорока жен у него родилось сорок сыновей. И именно с тех пор народ этот стал называться кыргызами: Кырк-Ууз* – Кырк кыз* – Кыргыз*. Перед своей смертью разделил Ууз хан земли между сыновьями и наказал им всегда быть вместе и не разделять народ. Умер хан, а сыновья забыли про наказ отца и стали между собой ссориться. Распалось государство кыргызов. Коварные враги только этого и ждали. Они стали по одному перебивать братьев. В конце концов, остался один из братьев, враги напали на него и убили. Бежал народ последнего из сыновей Ууз хана. Они через перевалы и Уральские горы пришли в горы Алая*. Мало их осталось.

Был среди беглецов старик один, Богоем* звали его. Он, укрыв от врагов, вёз с собой в кибитке двух мальчиков. Это были внуки Ууз хана, одного звали Ногой*, другого Шыгай*. Когда они все прибыли в Алайскую долину, старик Богой рассказал оставшимся сородичам о спрятанных мальчиках и наказал охранять их и беречь. А когда вырастут сыновья – вновь собрать народ кыргызов и объединить. Много потом было войн и кровопролитий, но народ кыргызов так и не смог объединиться, – старик замолчал, потом заговорил медленно:

– Вот и сейчас, видишь, страна наша никак не может объединить народы, которые живут здесь, в Кыргызстане. А ты вон маленький такой и уже молодец, хочешь бабушку найти и соединить семью. Мы все должны быть вместе, тогда и беды переживать легче.

Так за беседой незаметно пролетели часы. К обеду трое, старик и дети, добрались до Каракола.

Они доехали до дома одного из родственников старика. Гостей радушно приняли. Это оказалась внучатая племянница стариков. Она торопливо стала накрывать на стол, между делом расспрашивая о здоровье жены старика.

Узнав суть дела, по которому старик приехал в Каракол, женщина сочувственно заохала:

– Ой, чон ата*, и не говорите! Сейчас люди такие пошли, не то, чтобы другим, своим родственникам не помогают. А вы молодец! У вас душа чистая, как родник! Побольше бы таких, как вы! А детям мы обязательно поможем, вот только Асан* приедет с работы вечером, я попрошу, чтобы он с детьми дальше поехал. Вы не переживайте. Пускай дети у нас остаются, переночуют, а завтра с утра поедут искать свою бабушку. Я вам в дорогу чон апе* гостинцев наберу. Вам до вечера надо дома быть, а то она одна, – заволновалась племянница.

Пообедав и попрощавшись с детьми, старик двинулся в обратный путь.

Бакыт в душе полюбил этого деда, имени которого он даже не знал. Он захотел, чтобы у него тоже был такой дедушка, с которым он мог бы разговаривать и делиться своими мыслями. Тут он вспомнил о Мамате байке. А ведь он ему помог, как настоящий друг! И если бы Мамат байке не был женат, то он мог стать его отцом, ну, разумеется, при желании его матери.

Наивный мальчик. Он вел себя, как взрослый, но в душе оставался всё тем же десятилетним мальчуганом, живущим в мире своих фантазий.

Племянницу старика звали Сайра. Это была пышногрудая женщина с коротенькими ручками, похожая на булочку. После отъезда старика она засобиралась и спросила детей, не хотят ли они на озеро сходить. Бакыт утвердительно кивнул головой. Они вышли вместе и направились в сторону городского пляжа.

– Далеко не заплывайте! Через два часа приходите сюда, я буду здесь у подруги, на втором этаже, шестая квартира, запомнили?

– Да, второй этаж, шестая квартира, – повторил Бакыт.

– Ну, давайте, аккуратно, потом домой вернемся к ужину, – заторопилась Сайра эже.

Внизу, серебрясь на солнце, весело плеща волнами, звал Иссык-Куль.

Он встретил их, как и в первый раз, – прохладой, а затем обжигающим до позвонков весельем. Дети не заметили, как пролетело время. Они барахтались в воде, забыв обо всем. Только тень, появившаяся над их головами, заставила вернуться их к реальности. Это была Сайра эже.

Она встала над загорающими, лежащими на животах детьми, и загородила своим дородным телом солнце. Бакыт поднял голову и обернулся.

– Ой, Сайра эже?

– Да, Сайра эже! Вы что же это? Заставили меня поволноваться. Я жду вас, жду, а вас нет и нет! Вот я и пришла искать вас. Ну и напугали же вы меня! Собирайтесь, пойдем домой! – она помогла одеться Бермет и, взяв её за руку, пошла вперед.

У дома Сайры стояла грузовая машина. При приближении троицы дверь машины открылась, и оттуда вывалилось огромное шарообразное тело мужа Сайры эже Асана. Бакыт еле сдержался, чтобы не засмеяться. Ему стало так смешно. Он впервые видел таких похожих и забавных людей.

Они прошли в дом, Сайра эже вкратце рассказала историю детей и попросила мужа помочь им.

Тот, немного подумав, пробурчал, что сможет довезти их только до Барскоона*. Там у него клиент. Сайра эже вопросительно посмотрела на мужа и покачала головой.

– Они же дети! Как ты их бросишь вот так, посреди дороги? Подождет твой клиент!

Асан уныло посмотрел на жену и кивнул головой.

Сели ужинать. Асан включил телевизор. На экране появились титры фильма. Бакыт, сидевший и уныло евший суп, оживился. Это оказался «Белый пароход». Мальчик вспомнил, что об этом фильме рассказывал Мамат байке. Он стал с интересом его смотреть.

Вместе с Нургазы* Бакыт переживал и поход в школу, и ненависть к Орозкулу*, ударившему дедушку и убившему оленя. Он сопереживал мальчику из кино, и в то же время видел своё сходство с ним. «Белый пароход» произвел на Бакыта неизгладимое впечатление. Ночью ему привиделось поле битвы, мать Олениха* и старая ведьма. Видимо, Бакыт во сне стонал, его растормошила Сайра эже и успокоила: «Ну, что ты, сынок? Тебе приснилось чего? Успокойся… – женщина ласково погладила Бакыта по голове. – Спи».

* * *

Утром Бакыт проснулся от странного шума. Он открыл глаза и увидел Сайру эже, склонившуюся над Бермет. Девочку рвало. Видимо, вчера на озере её просквозило. Бакыт вскочил и, быстро одевшись, подбежал к сестренке. У Бермет от напряжения покраснели сосуды глаз. Она плакала, и сквозь слезы её снова рвало. Вошел Асан, у него был озабоченный вид. Он принёс горячего чаю. Сайра эже приподняла девочку и, ласково приговаривая, стала поить её. Девочка, пытаясь успокоиться, пила горячий чай, обжигая губы. У неё поднялась температура. Речи о поисках бабушки не было. Дав жаропонижающее и сменив одежду Бермет, Сайра эже укрыла её и позвала жестом Бакыта. Когда они вышли в другую комнату, женщина сказала:

– Видишь, девочка заболела, вы у нас останьтесь, пока ей не станет лучше, а потом Асан отвезет вас, хорошо?

– Хорошо. А Бермет не умрет? – испуганно спросил мальчик.

– Нет, конечно! Ты что? Всё будет хорошо… – Сайра эже погладила мальчика по голове.

Асан уехал к своему заказчику.

Весь день Бакыт не отходил от сестренки. Она ослабла. Мальчик, как только девочка открывала глаза, подносил к её губам питье. Она стонала сквозь сон, а он укрывал её и вытирал выступавшие на её лбу мелкие росинки пота.

К вечеру температура спала. Бермет запросилась на улицу. Бакыт, бережно поддерживая её за локоть, вывел во двор. Девочку шатало. Сайра эже, хозяйничавшая во дворе, увидев вышедшую на крыльцо девочку, заторопилась:

– Ай, ай! Ты зачем встала? Упадешь ведь! Ну-ка, пойдем, я тебя на ручки возьму. – Женщина подняла ребенка и спросила, зачем ей понадобилось выйти. Узнав причину, Сайра эже занесла девочку обратно в дом и попросила Бакыта вынести из соседней комнаты таз. Затем попросила Бакыта выйти на улицу и не заходить, пока она не позовет его.

Женщина снова отнесла ее и уложила, укрыв, спросила, не хочет ли та кушать. Бермет отрицательно покачала головой. Через полчаса Сайра эже зашла в комнату с разносом и поставила на стул перед девочкой.

– Надо поесть, балам! А то сил не будет. А что я потом твоей бабушке и маме скажу? А? Ну-ка, давай садись и поешь немножко.

Бермет смогла съесть лишь кусочек свежего хлеба и выпила чай. Она вяло откинулась на подушку. Бакыт с тревогой смотрел на сестренку.

Как же это он так не усмотрел за ней? Вот теперь из-за него Бемка заболела. Ей так плохо! Бакыт взял ладонь сестренки и погладил. Девочка с благодарностью посмотрела на него и сказала:

– Ты самый лучший брат на свете…

Мальчик обнял девочку и, целуя её в щеку, сказал:

– Ты только не болей, Бемка, ладно? Ты же у меня одна сестренка… Я тебя, знаешь, как люблю? Я тебя никому в обиду не дам… Никогда…

Так прошел этот день.

* * *

Завтра будет ровно неделя, как Нургуль лежит в больнице. О детях нет никаких известий. Странно, что ни в одном из отделений милиции никто не видел двух детей без взрослых. Почему их никто не видел? Неужели?.. Нет! Нет! Они живы!

Нургуль сглотнула и постаралась не заплакать. Она стала смотреть в потолок и находить в рельефных неточностях причудливые силуэты.

Пришёл стоматолог, он осмотрел зубы Нургуль, покачав головой, сказал, что надо проколоть витамины и потом вставлять выбитые зубы. Нургуль молча кивала головой. Она понимала, что надо, но денег у неё не было.

Гульмира Джакыповна, наблюдавшая за Нургуль, обратилась к ней после ухода врача:

– Ты не переживай! Я дам тебе денег.

– Что вы, эже?! Не надо… – Нургуль покраснела.

– Это почему это? Ты думаешь, я ничего не вижу? Даже не думай сопротивляться, ты мне как сестренка, понимаешь? – голос говорившей задрожал. – У меня никого нет… Вообще никого, понимаешь?! Всю свою жизнь я жила только для себя, и вот только теперь поняла, как важно жить для других! Жаль, что это произошло так поздно… Я ведь могла много чего сделать… – лицо Гульмиры Джакыповны исказилось. – Всё это моя жадность. А зачем мне это? Куда я все это дену, когда умру, разве оно мне понадобится? Знаешь, раньше, оставаясь наедине со своими мыслями, я думала, почему я такая несчастная и всё жалела себя, а сейчас я понимаю, что это было мне наказанием за мою алчность… – женщина глубоко вздохнула и продолжила: – Не лишай меня радости делать людей вокруг себя более счастливыми.

– Как я могу думать о счастье, когда я не знаю о судьбе моих детей?

– Твои дети живы! Даже не сомневайся! Вон у тебя какой мужчина есть!

– Это не мой мужчина, он наш участковый, – снова покраснела Нургуль.

– Ну и что! Ты вон молодая, вот потом будешь мои слова помнить: он и есть твой мужчина!

– Что вы! У него семья, да и не нравится он мне! – рассердилась Нургуль.

– Да? Что-то не похож он на семейного, – не унималась Гульмира Джакыповна.

– Гульмира эже! Давайте не будем об этом, ладно? – умоляюще взглянула на говорившую Нургуль.

– Ладно, ладно, не будем, но вот всё остальное, что касается твоего здоровья, я буду контролировать. Кто сейчас за твоей квартирой присматривает?

– Никто.

– Давай адрес, я отправлю туда людей, чтобы они проверили там всё.

– Ой! Да что там смотреть-то? Нет у нас ничего, чтобы своровать.

– Ну, знаешь, мало ли?..

Нургуль занервничала, ей стало стыдно, что у неё и воровать-то нечего, да и дверь еле держится.

– Диктуй адрес! – скомандовала Гульмира Джакыповна. Она записала всё в записную книжку, затем, набрав чей-то номер, отдала указания поехать и всё сделать по высшему разряду. Повернувшись в сторону Нургуль, Гульмира Джакыповна погрозила ей пальцем:

– Даже не думай возмущаться! Завтра у тебя операция, тебе надо отдохнуть, надо набраться сил, так что, давай, отдыхай!

* * *

Через день Бермет совсем поправилась. Утром Сайра эже собрала детям в дорогу поесть и наказала мужу, чтобы он довез их до Даркана* и передал её племяннице. Асан, успевший съездить с заказом за два дня, не стал возмущаться, быстро завел машину, и они тронулись в путь. Через полтора часа медленной езды они добрались до Даркана. Сайра эже успела с утра позвонить по сотовому телефону своей родственнице. Когда Асан и дети подъехали к дому, ворота открылись, и оттуда появилась молодая девушка, повязанная цветастым платком.

– Асан жезде*, здравствуйте! А я вас ждала, думала, быстро приедете. Тут ведь ехать-то полчаса? – вопросительно посмотрев на Асана, пролепетала девушка.

– Ну, так мы ж ехали медленно и дорогу смотрели, вот дети свою бабушку ищут, а деревню не помнят, – зевнул Асан.

– Проходите в дом, я уже мужу сказала, он сейчас должен с работы приехать. Ночью в наряде был, а сейчас освободится, и мы поможем детям, правда? – девушка взглянула на детей и пригласила их в дом.

Они сели за накрытый стол и стали пить чай. Через некоторое время пришел муж Алтынай, так звали молодуху. Это был крепкого телосложения мужчина лет тридцати, с глубоко посаженными глазами и сросшимися бровями.

– Ассалому алейкум, жезде!

– Уалейкум ассалом, бажа*!

– Как ваши дела, как Сайра эже?

– Да хорошо всё, вот привез вам детей. Им помочь надо, тут на днях приезжал дед и попросил, чтобы мы помогли. Я, сам понимаешь, из рейса в рейс, вот сегодня вечером опять уезжаю… – глотнув чая, Асан продолжил: – Ты как? Сможешь?

– Конечно, жезде, не вопрос! Одно ваше слово! Как я могу подвести своего бажа?

– Ну и хорошо, значит, договорились! – допив чай, Асан распрощался с хозяевами и детьми.

Проводив гостя, хозяева вернулись в дом и, переглянувшись, весело посмотрели на детей.

– Меня Анвар зовут, а вас как?

У Бакыта защемило сердце: «Прямо, как нашего папу…»

– Это Бермет, а я Бакыт, – мальчик протянул руку.

– Молодец! Ну, что? Когда пойдем искать вашу бабушку, сейчас или после озера?

– Сейчас! Сейчас! – заторопились дети. – Бабушка, наверное, совсем заждалась и волнуется уже.

– Ну-ну, сейчас так сейчас. Алтынай, собери-ка нам в дорогу попить и пожевать, а я пойду машину пока помою. – Анвар вышел, Алтынай быстро собрала поесть и, положив всё в пакет, дала Бакыту.

– Жалко, что быстро уезжаете, а то погостили бы, на озеро сходили бы…

– с сожалением сказала она.

– Спасибо вам, эже, мы честно приедем к вам, потом… – ответил Бакыт.

– Хорошо, а то к нам редко гости приезжают.

– Эй! Ребята! Садитесь! Карета подана! – закричал Анвар, заводя машину. Машина была под стать своему хозяину – белая «Нива» на огромных колесах.

Дети, поблагодарив Алтынай за гостеприимство, сели в машину. Анвар выехал со двора, оставляя за собой клубы пыли. Он включил радио. Бакыт сел рядом с ним, Бермет сзади. Ехали молча. Каждый раз, проезжая мимо какого-нибудь села, Бакыт нервно сжимал пальцами резину окна и вглядывался в каждый куст и дом. Так они проехали Джениш*, Ак-Терек*, Кичи-Джангырчак*, Чон-Джангырчак*. Через два часа Анвар остановил машину возле небольшого рынка в Тоне*.

– Всё! Выходите, пора обедать и отдохнем, а то я со вчерашней смены не спал еще!

Бакыт вытащил из пакета приготовленное женой Анвара и разложил на заднем сиденье машины. Анвар, купив на рынке пачку сигарет, вернулся. Пообедали. Затем Анвар попросил детей посидеть тихо полчаса. Ему нужно было поспать.

* * *

Урмат почти не спал. Он целый день бродил по Боконбаево и искал на улице детей. За это время он похудел и осунулся. В обед он снова зашел в ПОМ и спросил, не было ли какой информации о детях. Сотрудники ПОМа с сожалением развели руками. Затем он позвонил сестренке и спросил о состоянии Нургуль. Девочка рассказала ему в подробностях о случае с зеркалом и о том, как Гульмира Джакыповна решила помочь Нургуль.

«Хоть это успокаивает…» – подумал Урмат, он чувствовал свою вину за детей перед этой женщиной.

За три дня, проведенных в селе, Урмат много узнал о семье Бакыта. Оказалось, что бабушка его раньше работала в акимиате помощником председателя, потом, уйдя на пенсию, стала заниматься хозяйством. Сын её Анвар, закончив школу, поступил в институт и уехал в город. Он приезжал к матери часто, до того самого дня, когда он погиб.

Урмат долго рассматривал найденный альбом с фотографиями. На старых снимках были родители Анвара, были его детские фотографии и уже его, Анвара, семейные фотографии с женой и детьми. Урмат, рассматривая одну из таких фотографий, заметил, что Нургуль очень интересная и по-своему красива. Он никак не мог сопоставить ту, которая на фото, стой, которая лежала сейчас на больничной койке.

После полудня Урмат отправился, уже в который раз, к небольшому пятачку, откуда уезжали и приезжали машины.

Семь часов вечера. Детей опять нет. Урмат собрался было идти домой, как вдруг интуитивно остановился, увидев приближавшуюся со стороны Каракола белую «Ниву». Машина медленно притормозила, и из неё вышел крупный мужчина, он открыл капот и стал смотреть. Передняя дверь кабины открылась, и оттуда вышел Бакыт.

– Бакыт! Бакыт! – радостно закричал Урмат, подбегая к автомобилю.

– Урмат байке! – побежал к нему навстречу мальчик. Он обхватил Урмата руками и заплакал. – Вы простите нас, что мы сбежали, мы очень сильно хотели бабушку найти!

– Ну, что ты?! Слава Богу, что вы нашлись, а где Бемка?

– Она в машине спит! Я её сейчас разбужу! – заторопился Бакыт.

– Не надо. Пусть спит, – остановил его Урмат.

– А вы нашу бабушку не видели? – спросил вдруг мальчик.

– Нет… – впервые Урмат не знал, что сказать и как сказать. Он понимал, что не может вот так просто взять и убить надежду маленького человечка, надежду на счастье…

– А мы уже почти весь Иссык– Куль проехали, но так и не нашли её дом. Бакыт стал рассказывать про их приключения и, внезапно остановившись, замолчал. Он стал внимательно смотреть по сторонам.

– Это здесь, это здесь! Я узнал! Вот эта деревня! Здесь наша бабушка живет! Я знаю! Пойдемте! Ураааа! Бемка, Бемка! Просыпайся! Мы приехали. Вот здесь наша бабушка живет! Вон туда нам надо! Анвар байке, вон туда надо только проехать немного и там, там наша бабушка живет! – Бакыт радостно кричал. Бемка, проснувшись от крика брата, смотрела, ничего не понимая.

У Урмата сжалось сердце. Он подошел к водителю машины и, поздоровавшись, отвел его в сторону.

– Ты их родственник? – спросил он у Анвара.

– Нет. Я просто по просьбе родственников жены помогаю, а что?

– Понимаешь… – Урмат замялся. – Дело в том, что нет её, бабушки их. Умерла она, почти два года, как умерла…

– Ааа, – сокрушенно вздохнул Анвар, – и что теперь делать?

– Так и я не знаю, дети до сих пор думают, что она жива. Как им сказать, я даже не знаю.