Текст книги "Сборник рассказов"

VI
Звенящее озеро

После отдыха отряд продолжил путешествие, уходя с поляны, где встретил Толстушку.

Животное не осталось с сородичами, а отправилось с людьми, вышагивая возле проводника.

Чтоб облегчить мучения Аркано с больной ногой, его рюкзак навьючили на Толстушку, и та спокойно переносила возложенные на неё обязанности.

Так когда-то приучила её Хаш, и теперь Толстушка была рада сделать приятное человеку, столь ласковому и всегда щедрому на угощения.

Отряду предстояло перебраться через пересохшее русло реки, преграждавшее дорогу.

У канала стены под уклоном спускались ко дну, и их покрывали мелкие круглые серебристые камни, среди россыпей которых на дне торчали угловатые булыжники.

Хаш предупредила:

– Между собой камешки склеены магнитным взаимодействием и потому не скатываются вниз. Но сила, соединяющая их, ничтожна. Только мы коснёмся камней, и они начнут осыпаться. Ступайте по склону осторожно.

Потратив минут двадцать на переход канала и потеряв около двух часов на то, чтобы перебраться ещё через несколько таких же, путники подошли к песчаной равнине.

По ней бегали многоногие существа размером чуть больше морского краба. К людям, вторгшимся на их территорию, они не проявили ни малейшего интереса, целиком занятые собственными заботами. Многоножки носились в разные стороны, некоторые «крабы» периодически исчезали в песке, другие появлялись, таща в клешнях куски местных ископаемых, залежи которых размещались глубоко в земле.

Странные создания сносили груз в кучи, разбросанные по равнине, и бежали дальше. Другие их сородичи копошились возле добытого материала, сооружая высокие куполообразные конструкции.

Чтобы запечатлеть по пути возню обитателей равнины, Норт достал видеокамеру.

– Необходимо позаимствовать кусок их стройматериала для исследований, – решил Аркано.

– Я возьму! – Пит уже намеревался отделиться от отряда…

– Стой! – приказала Хаш. – Если ты приблизишься к их стройке, да ещё и возьмёшь камень, никто живым отсюда не уйдёт.

– Эти куски – камни?

– Местные углеродные соединения.

– Алмазы?!

– Да!

– Их здесь на многие миллиарды!

– Как видишь! Но они никогда не превратятся в деньги. Существа на стройках никого не трогают, пока не протянешь руку к их материалу.

– А что они сделают? – Джек с интересом наблюдал за многоножками.

– Отгрызут нос, руки, ноги, а остатки закопают в песок, – поведала Хаш.

– А если их полить огнём из оружия? – предположил Джек.

– Их – сотни и тысячи. Всех не видно. Большинство под песком. Но тронь кого-нибудь наверху, и вылезут другие. Они обгложут нас раньше, чем кончатся боеприпасы. По-твоему, отчего я до сих пор работаю проводником и не воспользовалась алмазами? Когда-то и я хотела легко разбогатеть и жива осталась чудом. Мне повезло, началось землетрясение, и эти создания бросили работу и убежали. «Стройки» погрузились в песок, прежде чем я успела воспользоваться отсутствием зверей и прихватить побольше камней, спасаясь сама.

– А аэролёт? – высказал мысль Джек.

– «Милые зверюшки» стреляют кислотой, и любой летательный аппарат превратится в куски оплавленного металла.

– А если не опускать машину слишком низко, а, скажем, на длину щупа. Сто ярдов – немалое расстояние.

– А зверьё стреляет кислотными снарядами на сто пятьдесят ярдов и более. Но сперва они отгрызут щуп. Поверь, камни не взять. И вспомни: в районе между плато с кораблём и пещерами с о́бразами, местные пернатые уничтожат любую технику. Забыл о тех чудесных птичках, напавших на нас в горах?

– Не-е-ет! Помню! Ещё и пешком идти вынуждены из-за прекрасных птах. Настоящий кошмар. Знай я заранее, не полетел бы на Эко-2. А Пит говорил, что полёт сюда и исследование планеты станут увеселительной прогулкой.

– Дело в направлении. Иди мы в другую сторону, так бы и было.

Джек почесал рыжую макушку и, оглядываясь, задал новый вопрос:

– А усыпить многоножек можно?

– Нельзя! Пробовала!

Солнце клонилось к горизонту. Наступали сумерки, медленно окутывая предметы мрачными тенями.

Песчаная равнина кончилась, и отряд, перебравшись через очередную пересохшую реку, вышел на широкое поле, покрытое травой и низкорослыми кустами, растущими там и тут.

Далеко справа в вечерних сумерках громоздились массивные очертания гор, слева терялось продолжение поля. Впереди виднелись сполохи, похожие на молниевые вспышки.

– Хаш, что там? – махнул рукой Норт.

– Через час придём туда, и посмотришь, – ответила проводник.

Сумерки постепенно обернулись полной мглой, вновь полил дождь.

Когда отряд преодолел половину намеченного пути, то вымок до нитки. Но это никого не волновало. Развернувшееся зрелище полностью завладело общим вниманием.

Там, где сверкали вспышки, темнота была реже и виднелся свет, становившийся ярче с каждой пройденной милей. Скоро перед глазами отряда развернулась необыкновенная долина, над которой расстилалась яркая слепящая пелена света.

Из долины кверху стремительно поднимались светящиеся шары. Они прорывались сквозь пелену в небо и взрывались, разлетаясь в стороны молниями.

– Что это? – восхищённо воскликнул Пит.

– Спустимся туда, – Хаш указала на огромную площадь внизу, залитую светом и окружённую покатыми склонами, затянутыми вьющимся растением с серебристыми стеблями и листьями. Проводник подошла к краю и начала спуск.

Толстушка вприпрыжку скакала вокруг хозяйки, не отставая от неё ни на шаг.

Студенты и Рэй шли за ними.

Джек заметил:

– Чего корова так скачет? На ней рюкзаки навьючены. Ей не тяжело?

– Толстушка – выносливое существо, – пояснила Хаш.

– Почему бы ей тогда не везти на себе Аркано с его больной ногой?

– А разве Толстушка виновата в том, что Аркано подвернул ногу?

– Нет… но… – начал Джек.

– Так почему же она должна расплачиваться? – перебила Хаш. – Толстушка не заставляла идти Аркано спиной вперёд, а потом подворачивать ногу.

– Вы очень безжалостный человек! – заявил Джек.

– Ты жалостливый! – фыркнула Хаш. – Едва не перебил половину отряда и толкуешь о жалости, – она закурила сигарету, продолжая спускаться к долине.

Когда путешественники прошли склон, перед ними предстала каменистая равнина, исчерченная паутиной трещин. Здесь оказалось значительно теплее.

Из щелей в почве местами росла золотистая трава и ярко-красные цветы на тонких жёстких длинных стеблях с ворсистыми листьями, щетинившимися по краям острыми шипами.

Повсюду из трещин пробивались яркие лучи света и, поднимаясь ввысь, смешивались и превращались в светящуюся пелену.

Особенно необыкновенно выглядели растения. Свет пронизывал траву и цветы, создавая невероятную картину.

Местами, прямо из-под земли, вырывались светящиеся шары.

– Красота! – Пит был очарован пейзажем.

– Любуйся! – улыбнулась Хаш. – Нам предстоит заночевать тут – у тебя вся ночь.

Вдалеке возникло нечто блестящее. Подойдя ближе, отряд увидел ровную поверхность озера, сверкавшую в свете долины.

От берега людей отделяло всего несколько десятков ярдов. До путешественников донёсся едва уловимый звук. И лишь оказавшись у самой воды, отряд расслышал лёгкий шуршащий звон, исходивший от озера.

Ничего подобного студенты и Рэй никогда не слышали.

– Какой волшебный звук! – Пит встал у воды.

– Подожди пару часов, и увидишь такое… – улыбнулась проводник, снимая с Толстушки поклажу.

Не прошло и десяти минут, как студенты разбили палатку и приготовили аппаратуру для исследований, после чего сели ужинать, желая поскорее расправиться с едой и приступить к работе.

Как и в первый раз, Хаш заняла место у входа в палатку. Отсюда проводник могла наблюдать за студентами, поддерживая контроль.

Толстушка прыгала у воды, то забегая в неё по самую шею, то выскакивая.

Рэй, захватив провизию, подсел к Хаш.

– Составите мне компанию за ужином? – предложил он. – Вам давно пора подкрепиться. Не дело тратить столько энергии в походе и так мало есть.

– Возможно, позже я перекушу, а сейчас… мне не хочется, – ответила Хаш.

Рэй заметил:

– Как ваша лихорадка?

Проводник улыбнулась.

– Думаете, я выйду из строя раньше, чем завершим начатое?

– На самом деле это меня не беспокоит, – развёл руками Рэй. – Тревожит то, что человек может пропасть.

Хаш кивнула, ехидно посмотрев на него.

– Занятно! Но если я не смогу продолжить путь, ваши деньги окажутся потраченными зря.

– К чёрту деньги! – проворчал Рэй.

– Да ну?! Вы платили мне не за то, чтобы я болела и ставила под сомнение успех операции.

– Вы, определённо, смеётесь! – изумился Рэй.

– Нет, серьёзно! В крайнем случае Лужский даст вам номер счёта, с которого вы сможете вернуть деньги.

– Издеваетесь?!

– Ничуть! Лишь стараюсь жить честно!

– Хорошо! А сейчас совершите ещё один благородный поступок! Идите спать! Когда человеку нездоровится, ему следует уделять внимание отдыху!

– Я не могу спать на работе!

– Путь займёт ещё трое суток.

Хаш опять усмехнулась:

– Так мило с вашей стороны! Однако спать я не пойду!

Рэй пожал плечами. Дальнейший спор был явно бессмысленным. Он раскурил сигару и сидел молча, глядя прямо перед собой.

Постепенно свет в долине начал меркнуть, лучи погасли, и в конце концов наступила темнота. Только озеро светилось бледным призрачным сиянием. Звон стал громче и отчётливее.

Студенты собирались скрыться в палатке, но, заметив перемены, остановились.

– Почему звук усилился? – попытался выяснить Пит у Хаш.

– Я-то почём знаю?! Вы здесь копошитесь с разными приборами, они вам пусть и подскажут, – отозвалась она.

Пит переглянулся с друзьями. Мальчишки решили отложить сон и ещё поработать с аппаратурой.

Едва парни успели установить опять приборы, возникло новое явление.

Яркие светящиеся фигуры выскользнули из озера и закружились над водой.

Пит воскликнул:

– Снимай, Норт, снимай!

Норт ещё не убрал видеокамеру и быстро возобновил съёмку, направив объектив на происходящее.

Светящиеся фигуры вращались, совершая замысловатые движения в стороны. Они взлетали и опускались, порой касаясь воды, но не потревожив её гладкой поверхности.

Студенты, зачарованные, смотрели во все глаза, забыв подключить и запустить в работу приборы.

Толстушка выскочила из озера и скрылась за палаткой. Шоу над водой напугало животное.

Хаш сидела на своём рюкзаке со стаканом чая и сигаретой и дремала.

Рэй смотрел на озеро.

Постепенно звон ослабел, став, как и прежде, едва различимым, а светящиеся фигуры исчезли в воде.

Мгла в долине рассеивалась. Из трещин в почве снова полился яркий свет.

Студенты покопались ещё немного с оборудованием и, обсудив увиденное, отправились спать.

Толстушка вернулась в воду и продолжила купание.

Под утро свет угас опять, но теперь озеро не пело громче и не представляло невероятных зрелищ. А на рассвете погасло и мерцание от воды, и долина превратилась в самую обыкновенную, каких на Эко-2 было множество.

VII
Стеклянные горы

Проснувшись, студенты позавтракали и свернули лагерь. Покинув долину, отряд оказался на безразмерной с виду равнине, сплошь покрытой песком.

Из стороны в сторону метались какие-то мелкие животные.

Равнина забрала весь новый день. До самых сумерек, прерываясь на короткие передышки, отряд шёл по песку. Ботинки путешественников глубоко утопали в нём. И на ходьбу требовались дополнительные усилия.

От чрезмерной нагрузки ноге Аркано серьёзно досталось, и как юноша заметил, такими темпами домой он вернётся инвалидом.

Бодрым и воодушевлённым выглядел Джек, не замечая усталости. Его болячки заживали на глазах, и сорванец, радуясь долгожданным изменениям в здоровье, опять стал чрезмерно неугомонным.

Хаш, в свою очередь, тоже чувствовала себя намного лучше. Лихорадка, наконец, оставила проводника.

Как Хаш и предупреждала, предстоящий участок пути оказался самым трудным. Пески тянулись бесконечно, и ночевать устроились там, где застала темнота – посреди равнины.

Пока студенты и Рэй разбивали палатки и накрывали ужин, проводник пристроилась в стороне, налила себе чай и принялась отмечать на карте пройденный путь.

Скоро путешественники сели ужинать. А после еды Джек по обычаю его родной планеты достал ароматические порошки и, заправив один в электронный испаритель, хотел включить аппарат, но Хаш не разрешила:

– Сегодня лучше обойтись без этого!

– Почему? – Джек продолжал возню с приборчиком, настраивая режим и время работы.

– В этом месте вызывающие запахи опасны.

– Что за чушь? Если я нарушу обычаи моих предков, у меня не усвоится пища и это плохо кончится! – Джек уже собирался нажать кнопку и включить испаритель, но Хаш с многозначительным видом положила руку на приклад излучателя.

– Не смей, я сказала! Если ты один раз воздержишься от привычного ритуала, ничего страшного не случится, но вот если по твоей милости нас искусают местные насекомые, то с волдырями мы ходить будем потом несколько дней.

Джек непонимающе уставился на проводника.

– Какие насекомые здесь, в песках?

– Невероятно кусачие! – Хаш посмотрела на Рэя. – Лучше отправиться отдыхать сейчас, чтобы успеть выспаться до рассвета.

Студенты не стали дожидаться приказаний Рэя и, прибравшись после ужина, ушли в палатку.

По словам проводника, в этих местах не требовалось оставлять караульного, и можно было спать всем одновременно, поэтому Рэй отправился вслед за мальчишками, а вскоре и Хаш, закончив работать с картой, ушла в свою палатку.

Но в эту ночь выспаться никому не удалось, поскольку лагерь поднялся задолго до рассвета.

Первым проснулся Пит. Вначале парнишка какое-то время вертелся в полусне, и ему грезилось, будто он попал в гигантский муравейник и его жалят огромные чёрные муравьи… От укуса одного такого здоровенного насекомого Пит с воплем проснулся и понял, что его продолжает кто-то больно кусать и наяву. Студент принялся остервенело чесаться.

От его вопля проснулся Аркано. Заметив, что Пит сидит на своём спальном месте и скребётся обеими руками то тут, то там, Аркано негромко спросил:

– Пит, ты чего?

– Происходит что-то ужасное! – так же тихо ответил юноша, засовывая руку себе за воротник и раздирая шею ногтями. – Меня кто-то кусает, и всё тело чешется.

От входа, где лежал Рэй, послышался его голос:

– Ты не единственный, Пит. Я минут десять уже не сплю оттого, что меня кто-то грызёт, и вся кожа зудит.

Аркано добавил:

– Чувствую, теперь и у меня тоже! – он перебрался через спящих Джека и Норта и вылез из палатки, а за ним вышли Рэй и Пит.

При свете луны они осмотрели себя и обнаружили, что покрыты огромными волдырями, полными внутри мутной жидкости.

Оттого что Пит сильно чесал руки, на них волдыри лопнули, открыв страшные мокнущие раны. Увидев этот ужас, Пит, почувствовав головокружение, сел на песок и закрыл лицо ладонями, старательно пытаясь побороть тошноту.

Рэй присел возле брата, достал сигару и, вертя её в руках, стал раздумывать, как поступить лучше – разбудить Хаш сейчас и узнать у неё, что же такое приключилось с ними, или покурить и пойти ещё поспать, а уж на рассвете основательно углубиться в проблему с волдырями.

Аркано, не в силах стерпеть зуда, стоял рядом и чесался.

Тут из палатки вылез Норт и, подсев к товарищам, зевая, принялся рассматривать свои руки.

– Вы поглядите! – юноша продемонстрировал друзьям свои волдыри. – Что это? А как чешется, я даже проснулся.

– У нас такие же! – Аркано сел рядом с Нортом и показал ему свои руки.

– Я не могу спать из-за этого зуда!

– Никто не может, – подтвердил Аркано.

Рэй вдруг спросил:

– Мне одному показалось, что в палатке пахнет ароматическими порошками Джека?

– Ну, мы особенно не принюхивались… – неопределённо начал Аркано и умолк, заметив на лице Рэя такое решительное выражение, что было, без сомнения, ясно – Джеку конец!

Только Рэй не успел предпринять каких-либо действий, так как Джек в этот момент уже проснулся сам и, выскочив из палатки, стал рассматривать зудящие руки. Увидев на них огромные мутные волдыри, он с ужасом воскликнул:

– Что это?

– У тебя хотел спросить! – грозно проговорил Рэй. – Вопреки запрету Хаш, ты включал свой испаритель, пока все спали, ведь так?!

– Да, включал! А что такого?! – фыркнул Джек. – Марсиане из поколения в поколение вдыхают благовония после еды, и никто ещё от этого не умер. Эту традицию я впитал с молоком матери и никому не позволю лишать меня законного права жить по обычаям моего народа.

– Вот дурак-то! – воскликнул Норт. – Ведь Хаш же не говорила, что ей не нравятся твои ритуалы. Она же объяснила тебе, что запахи привлекут насекомых. Мало нам было сложностей в дороге, теперь ещё и эти нестерпимые зуд и жжение. Мне кажется, если я не сдеру с себя кожу, то рехнусь.

Аркано, разглядывая в очередной раз свои волдыри, поморщился:

– Предлагаю содрать шкуру с Джека! Кто – за?

– Несомненно – все! – поддержал Норт. – Уверен, в этот раз даже Пит возражать не станет!

– Идите… вы… – рассердился Джек. – Мне надоела эта ваша дурацкая планета и её бесконечные несчастья.

Разговор студентов разбудил Хаш, и она, выбравшись из своей палатки, подошла к парням. Увидев их опухшие физиономии, покрытые пузырями, проводник рассмеялась.

– Ничего не скажешь, красавчики!

Пит спросил:

– Что теперь с нами будет, проводник?

Хаш присела рядом с парнишкой и, взяв его руку, осмотрела волдыри и ранки от расчёсов.

– Мне неизвестно средство для лечения этих укусов, поэтому мучиться вы будете дня три. К завтрашнему дню сдуются пузыри, а зудеть и гореть кожа будет ещё пару суток. Главное, не чесать, иначе заживать разодранные места будут очень долго.

Пит, глубоко вздохнув, недовольно поглядел на Джека.

– Противный эгоист!

С рассветом отряд отправился в дорогу. Пески и теперь виднелись на много миль повсюду, и только на горизонте маячило нечто тёмное и высокое, поднимающееся в небо.

И этот день прошёл, мало чем отличаясь от предыдущего, разве что теперь в качестве разнообразия студенты и Рэй мучились от назойливого зуда и нестерпимого жжения. Товарищи ужасно сердились на Джека, и тот был очень тихим, стараясь лишний раз не привлекать к себе внимание. Сам он от волдырей страдал не меньше, но при этом не пожаловался.

К глубокой ночи путешественники вышли из песков.

Перед людьми высились горы.

Хаш провела отряд в пещеру, и студенты занялись обустройством на новом месте.

Проводник ушла в дальний угол и достала электронный планшет. Как обычно, она отметила на карте пройденные мили и стала заполнять дневник44
  Хотя Хаш этим путем уже ходила, она все равно вела записи. Обновляла их и дополняла.


[Закрыть] путешествия, который мог пригодиться в будущем. По опыту она знала, что в дороге не бывает мелочей. Владение информацией об изменении погоды, ландшафта, путей миграции животных и прочего могло в дальнейшем значительно облегчить поход или даже спасти жизнь.

Тем временем студенты развели костёр возле пещеры и, устроившись у огня, достали провизию.

– Завтра последний день пути! – Пит снял ботинки и вытянул ноги. – Надеюсь, нам хватит сил и терпения.

– А куда деваться?! – Аркано автоматически стал растирать повреждённую ногу, хотя сейчас боль от растяжения заглушали нестерпимый зуд и беспощадное жжение от волдырей. – Хочешь не хочешь, а топать дальше придётся! – он поморщился. – Надеюсь, у пещер и камней удастся постоять день-другой и восстановить силы.

– Хорошо бы! – Норт тоже разулся. Стянув с себя куртку, он постелил её на пол и улёгся на ней, укладываясь на животе. – Вот бы ещё и зуд прекратился.

Утро началось, как обычно, с завтрака и сборов. Студенты, покинув пещеру, цепочкой спустились за Хаш к подножию горы. Рэй замыкал шествие.

Отряд потратил несколько часов на то, чтобы преодолеть этот отрезок пути. Оставляя позади ущелья и скалистые переходы, путешественники миновали горы и очутились на травянистой равнине, передний край которой обрамляла кромка высокого густого тёмно-зелёного леса. Небо было безоблачно, солнце стояло в зените, ярко освещая окружающий ландшафт.

Пит, потирая зудящий подбородок, обратился к Хаш:

– Проводник, по подсчётам, это последний день пути, как думаете, успеем раньше ночи достигнуть места?

Не поворачиваясь и не меняя шага, проводник проворчала:

– К вечеру будем там!

– Здорово! – обрадовался Пит. – Как я ждал этого дня! Я увижу своими глазами то, о чём рассказывал дедушка, – он похлопал ладонью по видеокамере, висящей на поясе. – Мы запечатлеем всё, ради чего мучились. И тогда профессор Брук поставит нам наивысшие оценки!

– Если, конечно, то, к чему тащатся наши задницы, существует, и мы не зря связались с этим путешествием и окунулись в ад, – фыркнул Джек. – Но вдруг это бред твоего деда? Тогда останется провозгласить нас полными идиотами, а благополучное возвращение на корабль будет считаться невероятным везением.

Отряд вошёл в лес.

– По-твоему, проводник повела бы нас в никуда? Как видишь, о пещерах и камнях знают и другие люди, – Пит оглядывался по сторонам и, наслаждаясь зрелищем, вдохновлённо сказал: – Какая красота!

Темно-зелёная листва густо покрывала высокие деревья, меж которых виднелись круглые полянки, где резвились мелкие животные. Белые и серые мохнатые комочки носились друг за другом, повизгивая и хрюкая.

В листве что-то шевелилось, шурша и поскрипывая. Кусты наполняли трескотня и бормотание.

В воздухе вокруг отряда парили белые в синих пятнах шестикрылые создания величиной с летучую мышь.

Пит включил видеокамеру.

– Ну-ка, милые птички, помашите мне крылышками!

Отряд приближался к туману, до которого оставалось около мили.

Хаш, не останавливаясь и не оборачиваясь, сказала:

– Туман очень густой, и в нём можно потеряться. Дорога там одна – тропа шириной в четыре фута. Подойдём к туману и будем держаться друг за друга и идти только прямо. Ни шагу в сторону. По краям тропы обрыв. Глубина пропасти неизмерима. Из неё поднимается туман. Температура в нём низкая, и тропа скользкая.

– Вы обещали на этом участке наиболее безопасный путь! – напомнил Рэй. – И говорили, что в худшем случае мне самому придётся вести отряд по этой дороге.

– Сложись ситуация, предполагаемая мной, куда бы вы делись? Либо пошли бы вперёд, используя мои заметки в планшете, либо вернулись бы ни с чем. А дорога здесь и вправду безопасна. Хищных тварей нет.

– Мне нравится ваш юмор! – хохотнул Рэй.

– Наслаждайтесь! – пренебрежительно усмехнулась Хаш.

Перед туманом путешественники выстроились в цепочку. Проводник пошла первой, а Рэй – замыкающим.

Уводя отряд за собой, Хаш наказывала:

– Идём прямо! Представьте, будто вы шагаете по канату, ни дюйма в сторону! – она шла медленно, стараясь не торопить идущих за ней людей, давая им возможность ступать уверенно.

Вокруг становилось всё холоднее и холоднее. Спустя двадцать минут повеяло морозом и отряд начал дрогнуть. От студёного воздуха деревенели руки, немело лицо.

Тропа утеряла шероховатость, превращаясь в скользкую ледяную дорожку. Благодаря острым металлическим шипам, которыми были оснащены подошвы ботинок, отряд уверенно держался на ногах.

Густой туман, казалось, залипает в глаза, нос и рот, и в довершение к этому из-за тумана видимость полностью отсутствовала, что невероятно действовало на нервы и держало всех в сильнейшем напряжении.

Постепенно холод ослабел и, наконец, отряд достиг места, где тропа вновь стала шершавой, а туман значительно поредел, давая возможность путешественникам смутно различать хотя бы спины друг друга.

На скользком отрезке пути то слева, то справа возле людей слышалось постукивание и сопение.

Когда туман достаточно рассеялся, студенты и Рэй увидели Толстушку. Оказывается, она носилась поблизости. Животное возникало с той стороны и около того, кто иной раз выдерживал линию шагов недостаточно прямо. Каким образом она сама не падала с края скользкой тропы, оставалось загадкой. А едва закончился опасный отрезок дороги, Толстушка умчалась вперёд к проводнику.

Кругом опять высился лес, густо заросший гигантскими деревьями и ароматными колючими кустами. Пит возобновил работу с видеокамерой, желая запечатлеть как можно больше подробностей об Эко-2.

Вскоре из чащи отряд вышел на поляну, окружённую высокими пологими холмами, покрытыми травой и мелкими синими цветочками.

Рядом раскинулось озеро. Над ним летали птицы. Дальний берег водоёма обрамляла роща деревьев – тонких и гибких, похожих на ивы.

Более живописного места отряд ещё не встречал.

За озером и рощей виднелось что-то высокое. Нечёткими очертаниями оно поднималось к небу, искрилось и переливалось сотнями бликов в свете ярких лучей местного солнца.

Пит, успев заснять на камеру пейзаж вокруг, навёл объектив на сияние.

Достигнув озера, отряд пошёл по берегу.

Толстушка прыгнула в воду, ступив в неё по колено, и принялась с жадностью пить, отфыркиваясь, храпя и сопя.

Утолив жажду, корова выскочила на берег и помчалась за людьми. Они не успели отойти далеко, и животное мигом догнало путешественников и заняло место впереди всех.

Отряд добрался до рощи и двинулся через неё.

Деревья покрывали жёлтые крошечные листочки и колючие ягоды, зелёные и блестящие. Ветви низко клонились к земле, а у озера касались поверхности воды.

Живности заметить не удалось, и Пит немного расстроился. Его настроение улучшилось, лишь когда отряд прошёл рощу, и вдали вновь предстали сверкающие очертания.

Пит завопил от восторга:

– О! Стеклянные горы!

Перед ними виднелись прозрачные горы. В бесчисленных гранях отражался солнечный свет, сверкая, он струился бликами и искрами.

Чем ближе подходил отряд, тем удивительнее становилось зрелище. И окончательно студенты пришли в изумление, оказавшись у подножия.

– Пробы! Надо взять пробы! – замельтешил Пит. – Хочу узнать состав материала.

– Взгляни сюда! – Аркано махнул рукой вправо. – Вход совершенно круглый!

Пит подскочил к проводнику:

– Хаш, туда можно войти? Ну, пожалуйста!

Она улыбнулась.

– Можно! Туда и идём, обойти эту махину нереально, – проводник первой ступила в отверстие, ведущее внутрь горы.

Пол, стены и потолок тоннеля были прозрачными и твёрдыми, причём проход сохранял размеры и идеальную окружность на всём протяжении.

Шаги людей производили звенящий звук, отдаваясь эхом.

Пит снимал на камеру и не переставал восхищаться:

– Невероятно! Лучи солнца проникают через все слои, и на любой глубине светло, как днём. Учебный Корпус сойдёт с ума от удивления, посмотрев запись.

– Добраться бы домой живыми! – отмахнулся Джек и сказал Толстушке, которая шествовала рядом, звонко цокая копытцами по прозрачной породе. – Эй, корова, хватит топать, того и гляди, всё вокруг рассыплется!

– Ты можешь врезаться в эти горы на истребителе, и после не останется и царапины. Их не берёт ни алмазный, ни лучевой резак, – проговорила Хаш, закуривая. Дым сигареты, поднимаясь вверх, исчезал, просачиваясь сквозь породу. – Этот материал не горит, не входит в контакт с холодом, не растворяется в кислотах… В общем, при любом воздействии остаётся в неизменном виде.

– И кусочка не отковыряешь? – спросил Пит. – А пробы?

Проводник развела руками.

Они подошли к месту, где тоннель разветвлялся, образуя три хода, из которых Хаш, выбрав левый, повела отряд дальше.

Множество раз путешественники попадали в пещеры, имевшие несколько выходов, но Хаш снова и снова уверенно следовала вперёд, ступая в один из них.

Около двух часов они вымеряли ногами лабиринты, прежде чем вышли наружу и увидели огромную долину, которую справа и слева обступили травянистые холмы, а впереди – белые скалы, величественно поднимавшиеся к небу. Правее у подножия блестело озеро, а слева теснились деревья, покрытые вьющимися растениями с серыми тяжёлыми бутонами.