Текст книги "Сборник рассказов"

III
Подготовка

Сначала Ордэн решил составить список необходимого для проживания вдали от материка, куда включил: походное оборудование, оружие, медикаменты, посуду, одежду и провизию, способную храниться годами, на случай неудавшейся охоты. Кроме этого, в перечисленное попало ещё несколько десятков наименований, среди которых также были фильтры для воды, репелленты, элементы питания, солнечные батареи и тому подобное. Список получился длиной едва ли не с моток туалетной бумаги.

Где добыть финансы, чтобы купить запасы, снаряжение и судно, Ордэн уже придумал, оставалась пара проблем, которые деньгами решались лишь косвенно. Ордэн имел две фобии: он боялся аппендицита вдали от врачей и больных зубов, которые бы попросту потерял без стоматолога. С аппендицитом или без зубов, даже имея припасы на сто лет, вероятность выжить сводилась к нулю.

Вопрос с аппендиксом решался легко. Ордэн задумал вырезать его заранее, перед началом путешествия, а вот с зубами дело обстояло сложнее.

Конечно, наш герой мог воспользоваться современными технологиями и заранее поменять настоящие зубы на импланты. Но, во-первых, это было долго и больно, а во-вторых, вовсе не исключало на сто процентов иных проблем впоследствии.

Оптимальным показалось притащить на остров собственного дантиста. Разумеется, пришлось бы позаботиться и об оборудовании для врача. Но коль уж он придумал, как добыть электричество на острове, чего стоило прихватить в путь портативный рентгеновский аппарат стоматолога, кресло с бормашиной и побольше одноразовых инструментов, чтобы не тащить ещё и стерилизатор.

Оставалось самое сложное – стоматолог, да такой, чтобы умел и полечить зуб, и выдернуть, а при необходимости и протез слепить и вставить.

Ордэн стал перебирать варианты: «Если очень поискать, реально найти всё. Смущает только, что на новом месте я буду не одним человеком, и тогда какой же это необитаемый остров? Ну, собственно, стоматолога целесообразнее поселить в отдалении. Главное, чтобы он не одичал от одиночества. А если взять стоматолога-женщину? Можно её который раз загнать, как дикую козочку, и она не затоскует, и меня не успеет напрячь глупой бабской трескотнёй. Пока буду её развлекать, найду чем занять ей рот, чтобы много не болтала, а потом отправлю обратно в загон, на другой конец острова!» – Ордэна развеселили эти мысли, и у него за всё последнее время впервые поднялось настроение. Он начал готовиться к переселению.

Прежде Ордэн решил избавиться от аппендикса. Наш герой встретился со знакомым хирургом и сказал, что планирует отправиться волонтёром в далёкие леса Амазонки – нести свет диким племенам, и там будет проблематично получить экстренную медицинскую помощь, что в принципе может закончиться плачевно, случись аппендицит при таких обстоятельствах.

Несмотря на вышеизложенные доводы, врач согласился не сразу, сопротивляясь до последнего, заявив, что как профессионал не имеет права удалять здоровый орган.

Орден убедил его, лишь приведя в пример пластическую хирургию, заметив, что врачам ничего не мешает отрезать от людей здоровые части для наведения красоты, а порой только в угоду мнительности или какой-нибудь прихоти или фобии пациента.

Хирург сдался и вырезал Ордэну здоровый аппендикс.

Оправившись после операции, наш герой продолжил собираться.

Очередным пунктом перед отплытием к острову в грандиозном списке Ордэна шли: полное обследование и профилактика организма и обязательно зубов. На этом этапе Ордэн рассчитывал выявить того самого универсального дантиста-женщину, да такую, чтоб от неё столетний старик ощущал себя юнцом.

Покопавшись в рекламе и изучив предложения многих клиник, тщательно промониторив на их сайтах вкладки с описанием и фотографиями специалистов, Ордэн выбрал нескольких претенденток на роль «секси стоматолога».

У одной Ордэн решил отбелить зубы. Но по завершении процедуры он понял, что при всех регалиях и опыте этой врачихи не выдержал бы её общества дольше, чем то время, которое потребовалось на чистку и отбеливание зубов при «ознакомительном» посещении. Докторша была невероятной занудой и эгоисткой. А ему хотелось, чтобы он жил на острове с приятным в общении и лёгким в рассуждениях человеком. И кроме того, эта дама имела ещё один явный минус – огромные руки. Её большие ладони и пальцы его вначале даже испугали.

Сидя в кресле и наблюдая, как врач надевает перчатки перед процедурой, он ужаснулся: «Как она такими граблями полезет мне в рот?!»

Когда доктор приступила к делу, Ордэн мысленно стал молиться, чтобы поскорее закончился этот кошмар. Зверским образом орудуя инструментами, врачиха вдобавок без лишней надобности пихала в него свои гигантские пальцы. Ордэну казалось, что ещё раз её лапа залезет в его рот – и тот разойдётся по швам. Едва дотерпев до конца процедуры, Ордэн поторопился испариться из кресла дантиста-коновала.

Тремя днями позже Ордэн отправился к другому стоматологу, но и теперь его ждала неудача. Несмотря на то что эта врач обладала приятной внешностью, высоким ростом и все её видимые части тела казались пропорциональными и изящными, она имела другой недостаток, который у Ордэна вызвал непреодолимое отвращение. Эта женщина потела, как раб на галерах. В кабинете работал кондиционер и было довольно прохладно, но при этом доктор буквально исходила потом, измочив халат в верхней части спины и на груди. Под мышками тоже виднелись большие мокрые пятна. Лицо у врачихи блестело от пота, и периодически она вытирала лоб рукавом, отчего тот был мокрым и перепачканным в тональном креме.

Ещё в начале осмотра Ордэн понял, что ему не стоит и пытаться побороть тошноту, а уж чтобы представить эту женщину с собой на острове… Никогда!

Сославшись на плохое самочувствие, Ордэн прервал посещение и поскорее удалился прочь.

Поиски подходящего «экземпляра» заняли у Ордэна почти три недели, но той самой «идеальной докторши» так и не попалось. Ему основательно не везло. У одной был слишком плоский зад, у другой кривые ноги, у третей пахло изо рта, а четвёртая повторяла одни и те же слова по нескольку раз подряд, чем довела Ордэна до жуткой головной боли, и он еле вытерпел, пока она вылечит ему зуб.

Как-то после очередной неудачной попытки подобрать врача Ордэн вышел из стоматологической клиники и, предаваясь грустным мыслям, не спеша пошёл по улице в поисках тихого места, чтобы спокойно перекусить и выпить. Размышляя о своих неудачах, Ордэн забрёл в небольшой бар на безлюдном перекрёстке.

Сев за столик в углу у окна, наш герой сделал заказ. Когда официант принёс еду и выпивку, Ордэн, занявшись трапезой, продолжил прокручивать в голове снова и снова все встречи со стоматологами. Он пытался договориться с собой, убедить себя в том, что чересчур придирчив и, если присмотреться, одну из этих двадцати женщин-врачей можно принять такой, какая она есть. Никто не идеален.

Под эти мысли Ордэн, расправившись с жареной картошкой, куском мяса и салатом, приступил к уничтожению кружки пива. Холодный напиток с насыщенным бархатистым вкусом приятно дополнял трапезу. А немного захмелев, Ордэн отвлёкся на посетителей бара, временно забыв о своих горестных мыслях.

В этот час заведение было почти пустым. Ланч закончился, и из посетителей присутствовала лишь парочка завсегдатаев, истребляющих пиво у стойки, да молодая женщина за столиком в противоположном углу. Одной рукой она не спеша листала какой-то журнал, а другой бесцельно ковыряла вилкой в тарелке, ничего из еды ни разу не положив в рот.

Ордэн поймал себя на том, что увлечённо разглядывает эту даму, и подумал: «А почему бы и нет? Ведь она такая хорошенькая. Светлые волосы, уложенные в высокий пушистый хвост, тонкий, прямой, небольшой носик и такие манящие губы… Будто её вылепил великий скульптор…»

И тут она заметила, что он смотрит на неё. Её рука застыла на полпути, переворачивая страницу, и вилка замерла на тарелке. Секунду спустя прекрасная дама, подхватив сумочку с сиденья, поднялась с места и подошла к Ордэну.

Она была среднего роста, не худая и не толстая, с приличным размером груди, тонкой талией и аппетитным продолжением внизу. А от стройных ножек взгляд было не оторвать. Одним словом – само совершенство!

От неожиданности Ордэн растерялся и не смог первым сказать ни слова, а незнакомка, озарив своё лицо милой улыбкой, проговорила приятным голосом:

– Вы так долго и упорно смотрели на меня, что было понятно – сами вы не решитесь подойти. Я присяду здесь?

Ордэн кивнул, окончательно стушевавшись.

Девушка села к нему за столик, устроившись на стуле напротив.

– Я Дженни. А как вас зовут?

– Очень приятно, я Ордэн! – наконец выпалил он и тут же добавил: – Вы невероятно красивы!

Лицо Дженни вновь осветилось лучистой улыбкой, и она спросила:

– Что с вами? До того как вы решили просверлить во мне дырку взглядом, у вас был крайне сосредоточенный вид. Кажется, вы чем-то сильно озадачены.

– Да…

– Что вас терзает? Вы не улыбнулись, даже когда к вам сама подошла такая красавица, как я.

Ордэн смутился вновь и нерешительно улыбнулся.

– Всё произошло несколько неожиданно… – замялся он. – Быстрее, чем я планировал… Я собирался подойти к вам…

Дженни заулыбалась:

– Ну что же вы? Право, как мальчишка, вконец растерялись! Это уже случилось – вы сидите рядом со мной. Действуйте!

Ордэн, не отрывая от неё глаз, жестом подозвал официанта.

– Пожалуйста, принесите даме всё, что она пожелает, а мне ещё пива.

Официант обратился к Дженни:

– Чего бы вы хотели, мэм?

– То же, что и этот господин, – ответила она и переключила внимание опять на Ордэна. – Я хочу увидеть вашу улыбку! Но только настоящую, а не то жалкое, вымученное подобие, которым вы ответили мне минуту назад. Прошу вас, улыбнитесь.

Её непосредственность, простота в общении и прямота не могли оставить Ордэна равнодушным, и его рот расплылся в широкой улыбке.

– У вас хорошие зубы! – неожиданно заметила Дженни, чем вновь сбила с толку Ордэна. – Хотя верхний левый резец я бы немного подреставрировала. Что за нерадивый у вас врач? Он не видит разве, ведь на краю зуба скол?!

Ордэн от неожиданности разинул рот, но быстро спохватившись, решил спросить:

– Вы дантист?

Дженни кивнула и, взяв у официанта пиво, не скрывая удовольствия, отпила несколько глотков залпом. Поставив кружку с напитком, она пояснила:

– Я необычный стоматолог. У меня богатый опыт и огромный багаж знаний. Вначале я вела терапевтическую практику, затем добавила хирургию, но вскоре поняла, что возиться в сотнях ртов изо дня в день – не моё призвание, и стала техником. Создавая зубные протезы, я чувствую себя почти ювелиром. Это такая точная и тонкая работа. Мне безумно нравится. Я буквально живу своим делом.

– Вы не просто красивая женщина! Вы – само совершенство! – признался Ордэн.

Дженни засмеялась.

– Как правило, мужчины реагируют на подробности о моём призвании иначе.

– Да?

– Конечно. Они начинают меня журить, мол, «такая красивая, милая, тебе бы мужа холить да детей растить, а ты с этой манией к работе. Так и останешься одна. А когда состаришься, и некому будет о тебе позаботиться».

– Как грубо! – возмутился Ордэн. – Но с другой стороны, в этом есть рациональное зерно. Вы не испытываете чувства одиночества?

– Нет. А если мне хочется сменить рабочую обстановку на что-то более душевное, всегда можно прийти в такое тихое место и встретить какого-нибудь милого парня. Отдохнуть с ним без обязательств и продолжить жить дальше в привычном русле.

Она ещё говорила, а Ордэн уже прорабатывал план, как заманить её в ловушку. Эта милая блондинка была той, которую он искал столько дней.

– Дженни, я не очень люблю посещать стоматологов. Что касается лечения зубов – у меня слабые нервы. Но вам бы я отдался без колебаний. Вы могли бы сделать разок исключение – отложить работу в мастерской и поправить этот мой передний зуб сверху?

Она не думала ни секунды:

– Почему нет? Я собираюсь с вами целоваться, что мне стоит залезть в ваш рот и отреставрировать один зуб. Приходите завтра утром ко мне в клинику. – Дженни достала из сумочки визитку и положила перед Ордэном на стол.

Он, скользнув взглядом по карточке, улыбаясь, спросил:

– А когда вы планируете со мной целоваться? До того, как восстановите мне зуб, или после?

– Прямо сейчас! – И Дженни потянувшись через стол, поцеловала Ордэна в губы.

Это был лёгкий и приятный поцелуй, но, к великому сожалению нашего героя, совсем недолгий. Едва он успел понять, что происходит, Дженни уже сидела на месте.

Она взяла свою кружку и, сделав из неё ещё пару глотков, лукаво поглядела на Ордэна.

– В квартале отсюда есть небольшой отель… Вы не поверите – там такая уникальная архитектура, и не только снаружи, но и внутри. Я должна вам его показать.

– Я безумно хочу посмотреть…

– Предлагаю отправиться туда прямо сейчас…

IV
Прощальная церемония

После увлекательного «осмотра уникальной архитектуры» близлежащего отеля и последующего назавтра лечения зуба Ордэн назначил Дженни свидание. Но не с целью узнать её получше. Того, что он уже выяснил о ней, было достаточно, чтобы взять девушку с собой хоть на край света. Просто он не желал надолго оставаться без неё. Он хотел видеть её как можно чаще до отплытия к острову.

Отправиться в путешествие Ордэн планировал через месяц. За это время он рассчитывал подготовить всё необходимое.

Пока наш герой добывал судно, запасы и оборудование, он проштудировал огромный объём информации о мореплавании. Общаясь с Дженни, Ордэн многое узнал о рабочем месте дантиста, инструментах и приборах, которые были лучше или хуже. И со знанием дела собрал в трюм корабля всё, что могло понадобиться стоматологу в любом случае.

Досконально изучив карту широт, наиболее привлекавших климатом, Ордэн выбрал остров и окончательно утвердил дату и время отплытия. Оставались кое-какие мелочи, которые он хотел совершить напоследок. Первое – Ордэн приготовил своей девушке большой конверт с деньгами и прощальным письмом с такими словами:

«Дорогая Эллин, прости меня! Прости за всё, что я сделал или не сделал. Надеюсь, ты сумеешь понять. В своей жизни я был занят многим, но так и не нашёл себя ни в чём основательно, и вот теперь мне предложили действительно сто́ящее дело. Я нанялся волонтёром и улетаю в далёкие края нести свет заблудшим душам. Надеюсь, ты воспримешь серьёзно моё начинание и простишь за то, что я не попрощался с тобой лично. Я побоялся сказать тебе это в лицо! Испугался, что моя душа дрогнет и любовь к тебе пересилит тягу к великому начинанию. Я желаю, чтобы ты немедля начала новую жизнь и тебе встретился хороший человек, который будет тебя любить, и ты найдёшь с ним счастье. Прощай, дорогая Эллин!»

Ордэн устал от отношений со своей девушкой. Её эгоизм и малодушие удручали, но наш герой всегда напоминал себе, что никто не идеален, как и он сам, потому до сих пор не оставил её. Сейчас, по его мнению, настал именно тот момент, когда нужно было разрубить этот гордиев узел и начать жизнь с чистого листа.

Следующая мелочь, которую Ордэн обязательно хотел сделать, это оставить на работе коллегам прощальные письма со своим мнением о каждом из них и, конечно же, подложить записочку директору. За годы совместной службы у Ордэна накопилось столько обид и замечаний в адрес большинства коллег, что он считал эти письма неотъемлемой частью подготовки к новой жизни. Разумеется, были и неплохие люди в его конторе, и им тоже он хотел что-нибудь написать на прощание, но только хорошее.

Прежде всего, Ордэн отправил электронное письмо со словами благодарности и уважения хозяину компании, которого можно было только боготворить за доброе и чуткое отношение к сотрудникам, за поддержку и понимание в тяжёлую минуту. Если у кого-то из работников случалась беда, хозяин организации всегда оказывал материальную помощь и никогда не забывал о моральной поддержке. Затем Ордэн приступил к прощальной церемонии с коллегами, которые ему казались хорошими людьми. Например, в мастерской работала одна милая женщина – миссис Хилл, и она как никто заслуживала приятные слова. Миссис Хилл никогда никому не грубила, всегда была учтива и тепла в общении. Пересекаясь с миссис Хилл по работе или просто за ланчем, Ордэн испытывал удовольствие от общения с ней. Слушая её рассказы о жизни, и просто когда она болтала ни о чём, чтобы скрасить трапезу, Ордэн поражался, какие же бывают чудесные и лёгкие люди. Миссис Хилл Ордэн написал то, что она действительно заслуживала: какой она прекрасный человек, пожелал ей всего самого хорошего и к записке приложил билет на концерт симфонического оркестра, который должен был вскоре посетить их город. Этот оркестр миссис Хилл очень хотела послушать, но дешёвые места уже все раскупили, а дорогой билет она позволить себе не могла.

За миссис Хилл следовал курьер. Он тоже был неплохим парнем, но немного нудным и хитроватым. С ним Ордэн был краток: «Пока, Майкл, ты мировой парень, и я желаю тебе удачи!»

С запиской Ордэн оставил бутылку редчайшего коньяка, ведь Майкл так любил этот напиток.

Был ещё в офисе инженер Джон. Тот, в общем, ничем особым не выделялся, разве что всё время говорил о своей семье. У него с языка не сходило «Моя жена, мои дети…» – и так до бесконечности, и неизменно в рассказах Джона упоминались какие-то неразрешимые проблемы, которые, как всем уже давно стало понятно, жили только в голове инженера, взращённые его чрезмерными мнительностью и гиперответственностью. Из-за этого он всегда был очень напряжённым и дёрганым. Что касалось отношений с коллегами – инженер охотно мог дать дельный совет относительно обращения с оргтехникой, и на этом всё. Но и зла инженер никогда никому не делал, и потому Ордэн ему написал: «Джонни, бери иногда отпуск от своей гипертрофированной ответственности, иначе она сведёт тебя с ума! Удачи, пока!» И к записке прикрепил пятидневную путёвку в лучший дом отдыха, в котором предлагали курс профилактики для укрепления нервной системы.

Менеджер по работе с клиентами Лоуренс пахал как одержимый. Денег от этого ему больше не платили, просто он был трудоголиком до умопомрачения. Для него существовала только работа. Вечером Лоуренс, выжатый как лимон, уползал домой и валился без сил спать, но уже в шесть утра подрывался и метался до восьми по квартире, ожидая, когда же начнётся новый рабочий день и наконец откроется офис. Никому ничего плохого Лоуренс в жизни не сделал и с Ордэном не раз хаживал по клубам, где они вместе клеили девчонок.

Ордэн подложил Лоуренсу на стол календарь, собранный из глянцевых фотографий с изображениями голых девушек, потому что менеджер был помешан на сексе и коллекционировал всё связанное со своей манией.

В записке Ордэн от души вывел: «Лоуренс, не в работе счастье! Я запомнил тебя как хорошего друга! Пойдёшь клеить тёлок без меня – не сотри член! Пока!»

Потом последовали письма ещё нескольким сотрудникам, но те слыли неприятными людьми. Если решение рабочего вопроса зависело от них, то легче было застрелиться, чем дождаться конечного результата. Они всегда придумывали какие-то препоны, вредничали, грубили. Частенько по их вине приходилось задерживаться в офисе допоздна, потому что из-за тягомотины, которую они любили разводить, Ордэн часть своей работы, зависящей от их действий, не успевал доделать вовремя. Сколько он с ними ни боролся, ничего толкового не выходило. Казалось, эти люди старались ещё больше всё испортить. В посланиях им Ордэн ограничился краткими фразами, сдержанно уточнив, «кто» они и «что» они.

А вот когда наш герой составлял послания секретарше и директору, ему хотелось вылить весь яд, накопившийся в ответ на их отношение к людям.

Секретарша – двуличная сучка! Ей бы он не просто написал… Ух! Но страх совершить смертный грех не позволял её придушить, а ведь таких подлых и изощрённых тварей надо было ещё поискать. Кроме своих обязанностей, эта сушёная вобла везде совала нос, будто затычка, возникала в каждой щели и начинала всем указывать, что и как делать. За всеми следила и всё доносила начальству. Неоднократно Ордэн пытался культурно напомнить ей, кто она и где её место в конторе, но даже после этих вежливых просьб оставить его в покое паршивка продолжала лезть. В конце концов, Ордэн, уже не стесняясь в выражениях, прямо говорил, куда секретарше следует идти, однако действия не имело и это.

А директор?! Ещё тот фрукт! Будучи самым молодым из всех сотрудников в компании, он тем не менее считал себя сверхопытным и всезнающим. Этот человек болел таким понятием, как оптимизация труда и рабочего пространства, которые упорно старался внедрить в организацию. К сожалению, знания директор получал из частных семинаров и беглого знакомства с рабочим сценарием распределения обязанностей и загруженностью специалистов путём скоротечных посещений других предприятий. Отсутствие жизненного и практического опыта мешало ему понять, что для продуктивного внедрения новых порядков в коллектив необходимо учитывать возможности каждого сотрудника в частности. Ведь не секрет, что ориентированность на индивидуальный подход приносит гораздо более крупные и сочные плоды, чем тупое следование сухим формулам и графикам. Потом директор не умел преподносить в правильном ключе нововведения подчинённым, а это у людей сразу же вызывало негативный отклик, и они возводили стену, принимая новшества с сильнейшим внутренним протестом.

Ещё он считал, что все сотрудники большую часть рабочего времени просиживают даром штаны и, соответственно, зря получают зарплату. Он верил, что из любого можно выжать столько потенциала, сколько кажется желаемым ему лично. И снова и снова устраивал перепланировки в списках обязанностей, наваливая на каждого сотрудника всё больше. Люди ломались, и кто-то уходил сразу, некоторые боролись, изо всех сил, стараясь не захлебнуться в этом безумном водовороте. А директор только и делал, что собирал совещания и по итогам отчётов добавлял новые обязанности и объёмы. Когда люди пытались вежливо донести до его окрылённого самодурством разума, что во всём существует предел, он серьёзно отвечал: «Вы просто не умеете рационально строить свой график. Распишите мне детально, сколько минут или часов у вас занимает каждое действие, и поверьте, я найду время для дополнительных обязанностей. Напомню, скоро будет установлена электронная система слежения за рабочими местами. И благодаря компьютерной программе я буду знать, кто из вас сколько минут тратит даже на туалет, а значит, у меня появится возможность реально оценивать время, действительно затраченное вами на выполнение вменённых обязанностей. Никто не изведёт и минуты лишней на личные необходимости в рабочие часы. Каждую секунду мы заполним трудом. Вот тогда вы по-настоящему будете есть недаром свой хлеб!»

Больше всего директор любил, когда чрезмерная загруженность вынуждала людей оставаться на местах допоздна, а ещё лучше – приходить на службу раньше обычного. Он прямо так и заявлял: «Это в других компаниях на работу ходят, чтобы работать, а мы на работе живём. Тем, кто с этим не согласен, рекомендую сразу увольняться!»

Своим рвением создать неповторимо оптимизированную организацию и рассчитать максимально экономичные оклады директор довёл до исступления не одного работника. Продавцы увольнялись толпами, курьеры, кроме Майкла, самого стойкого из всех, разбегались, словно тараканы. А старательный и педантичный менеджер по продажам получил нервный срыв. Бедняга чуть не угодил к психиатру, но вовремя уволился. Хотя и много месяцев потом ещё приходил в себя.

На собеседовании директор сначала выяснял у соискателя, имеет ли он хронические заболевания, и при утвердительном ответе уточнял, приводят ли недуги к периодам нетрудоспособности – и если да, какая у них продолжительность. От ответа зависело решение директора о приёме на работу такого бедолаги. Кроме этого, наличие внутреннего стержня или собственного мнения у соискателя однозначно исключало его трудоустройство, даже если он был отменным специалистом.

С хладнокровным спокойствием, уверенный в том, что он абсолютно рационален и его методы идеальны во всех аспектах, директор, таким образом, шагал по головам.

Было у него и другое неприятное качество. Он имел привычку контролировать каждое слово, сказанное людьми, и журил сотрудников за то, что те, уставшие от работы до умопомрачения, иной раз давали выход эмоциям через ругательства. При этом сам он не гнушался бранных слов.

Однажды, отчитывая сотрудника за ругательства, директор сказал: «Ваши нецензурные слова портят положительную атмосферу офиса. Я ещё понимаю, когда бранятся виртуозно, так, что ушам приятно, но когда просто кидают ругательные слова повсюду, это противно слушать. Признаю, и я порой бросаю неприличное словцо, и тоже не мастер поэтического мата, однако вас попрошу больше не выражаться!»

Ордэн слышал этот разговор и долго потом спрашивал себя: «А как брань может быть приятной? Плохое слово и в стихах останется плохим, и люди его говорят, чтобы облегчить душу, коли нет иного выхода в тот момент, а вовсе не для поэтического самовыражения».

Венцом лицемерия директора было то, что он постоянно говорил о позитиве и дружбе в коллективе, обязывая подчинённых находиться на работе в радостном настроении, в противном случае он вновь указывал на дверь со словами: «От вашего плохого настроения портится атмосфера вокруг и у всех падает производительность труда. Если вы не начнёте мыслить позитивно, нам придётся расстаться!»

Но о каких улыбках шла речь, когда люди не поднимали головы от работы? Сотрудники старались лишний раз не ходить в туалет и вместо полноценного ланча перекусывали на рабочем месте, чтобы не задерживаться в офисе по окончании смены больше чем на два-три часа. С одной стороны, директора можно было понять. Наверное, он мечтал об идеальном предприятии, хотел видеть себя образцовым руководителем. Но с другой стороны, а что же делать всем и каждому? Как быть самым обычным людям, которые не хватают звёзд с неба и им просто нужно кормить семью? Наверное, таких директор видел сотрудниками сторонних организаций.

Кроме того, сам начальник явно не жил по своим правилам дружбы и позитива, чему служило множество примеров, вспоминать которые Ордэн не любил, поскольку тогда на работу идти и вовсе было противно.

Один случай Ордэна особенно впечатлил. И с тех пор директор в глазах Ордэна навсегда превратился в монстра.

История была равно как комичной, так и грустной. Её Ордэн вспоминал каждый год, когда приближалось Рождество и всюду появлялись наряженные ёлки и праздничные украшения.

Директор приказал достать из кладовки искусственные ёлки, украшения и гирлянды и разослать по торговым точкам фирмы, чтобы продавцы успели подготовить рабочие площади к празднику. Также, как обычно, директор велел оставить ёлку и для конторы и сам уехал. Сотрудники выполнили распоряжение, а поскольку до праздников оставалось совсем недолго, решили порадовать начальника и нарядить дерево, отложенное для офиса. Работники подумали, что руководителю будет приятно по возвращении попасть в праздничную атмосферу. Но нет! Директор, приехав после ланча в контору и увидев наряженное дерево, заметил: «Ёлку вы нарядили слишком рано, до Рождества приестся чувство праздника. Уберите всё. Когда я велю, тогда ёлку и поставите».

Как виделось Ордэну, большинство требований к сотрудникам в отношении поведения на рабочих местах директор со своей стороны ничем не подкреплял. Ордэн думал так: «Персоналу необходим пример руководителя. Взаимоотношения и обстановка в коллективе – это всегда проекция поведения и мыслей начальника, пусть даже скрытых. Люди интуитивно чувствуют, что творится внутри руководителя, и невольно переключаются на его волну, поскольку запрограммированы слушаться ГЛАВНОГО во всём. Вот и получается, что, будучи змеёй, нельзя ожидать благоприятной обстановки вокруг».

Ордэн многое мог бы написать и секретарше, и директору, но они всё равно ничего бы не поняли. Поэтому им в записках Ордэн пожелал только, чтобы с ними поступили так же, как они поступают с другими.

На этом его прощальная церемония с работой закончилась – он был счастлив.