Текст книги "Переплетение: Начало клубка. Начало клубка"

Глава 4. Мистер Уайт

18 октября 1851 года

Осенний вечер все больше напоминал людям о приближающихся холодах. Городские джунгли своей серостью также не приносили в души людей ярких эмоций. Чаще встречались серые лица, изнуренные работой и просто недовольные жизнью аристократы, которым всегда было мало того, что они имеют. Людей на улицах становилось все меньше: кто-то спешил домой, кто-то наоборот стремился на ночные работы, веря, что это поможет прокормить их его семью. Они видели небольшие зарплатки в газетах и считали, что, если цифра больше на пару-тройку значений, чем у дневной вакансии, они точно смогут выкарабкаться. Абелл Уайт, сын от связи простолюдинки и похотливого барона, знал, как работает система. Ему и самому пришлось обманывать достаточно для достижения целей, к которым, к сожалению, больше нет смысла стремиться.

Абелл, поправив воротник серого пальто и котелок на своей голове, ступил на первую ступеньку банка. В его бумажнике лежала небольшая сумма денег, достаточная для того, чтобы открыть накопительный счет. Он усмехался сам себе, ведь понимал, что те мелкие проценты, которые ему обещают с этой суммы, смехотворны. Открыв дверь, он едва не столкнулся с денежным мешком, который, не смотря на свой вес, к которому склонны приверженцы чревоугодия, передвигался достаточно быстро. Заметив заплатку на потрепанном плаще Уайта, полный аристократ толкнул того в плечо, что заставило молодого мужчину слегка пошатнуться. Шаг назад он сделал уже специально, ему нужен был весь этот спектакль.

– Посторонись, чернь, – прошипел толстяк, выходя со своей свитой.

– Чернь чернью, а выгляжу получше, – бросил ему в спину Абелл.

– Ты мне это сказал, щенок? – обернулся к нему аристократ.

– А ты видишь здесь другой пивной бочонок?

Абелл ненавидел аристократию и все, что связано с ней. На то у него были свои причины. Он не выбирал слова, не боялся и того, что вызовут полицию. На него просто не обращали внимания после одного случая с баре. Аристократ хотел было что-то сказать, но женщина, шедшая рядом с ним, положила руку на его плечо.

– Не связывайся с отребьем, идем, – позвала она. – Только время тратишь.

Абелл усмехнулся, когда жалкая свита удалились с поля зрения, и, развернувшись к двери, продолжил путь.

Владелец этой банковской сети явно не скупился на интерьер. Абелл поднял взгляд наверх, и его глаза вспыхнули удивлением, но он пришел сюда не любоваться настенными изображениями и рядом хрустальных люстр, висевших над головой на расстоянии двух метров друг от друга. Он покрутил головой: отдельные кабинеты были огорожены стеклом, а стекло в свою очередь придерживала позолоченная рама. В кабинетах принимали титулованных персон, очереди туда расходились намного быстрее, чем тот островок в конце длинного зала, куда и направлялся Уайт. Стены банка были приятного кофейного оттенка, каждые пять метров друг напротив друга стояли позолоченные колонны, сверху украшенные капителью и снизу у базы охраняемые такими же позолоченными животными из дикой природы. Ничего не ускользало от взгляда Абелла, особенно тогда, когда он прошелся вдоль отдела для нищих. Отойдя к окну в ожидании своей очереди, Абелл скользил взглядом по всему, что ему попадалось. В глазах играл интерес.

Он ждал долго и уже успел пройти вдоль и поперек нищенский отдел, когда ему попалась лестница, спускающаяся вниз на несколько метров. Чтобы получше разглядеть ее, Абелл слегка отодвинул штору из золотистого материала, но взгляд перехватил охранник, стоявший в небольшом пролете. Абелл сделал виноватое лицо и ушел в сторону. Спустя несколько часов ожидания его подозвали к нужному столу. Стоит отдать должное, этот стол тоже был недурен. Черное дерево было украшено искусно вырезанными на нем узорами. За столом сидел одетый с иголочки мужчина с накрахмаленным воротником и держал ручку, которая словно подбиралась под интерьер.

– Какой у Вас вопрос? – не поднимая головы, поинтересовался сидящий за столом банкир.

– Я бы хотел открыть вклад… – тихо произнес Уайт, осторожно, словно ждал разрешения, присаживаясь на дешевый стул.

– Какая у вас сумма?

– Умоляю Вас, я работал год, не разгибая спины, чтобы скопить эти деньги, а Вы еще сомневаетесь в том, что я могу принести нужную?

– Вы ведь…

– Я беден и я это знаю, – произнес Абелл, выворачивая карманы и бумажник. – Но я хочу жить лучше, я смогу…

– Какие Вы все наивные, – поднял мужчина взгляд, перебивая Абелла. – Я удивлен. Когда Вы начали говорить, я подумал, что снова какой-то юнец решил выбиться из грязи, – на его лице появилась мерзкая улыбка. – А Вы просто взрослый дурак. Давайте Ваши деньги.

Абелл едва удержался, чтобы не достать спрятанный под пальто револьвер и не прикончить ублюдка, но был вынужден играть роль дурака, который и правда совершенно ничего не знает о системе и надеется на что-то. Банкир проделал свою работу достаточно быстро, дав Уайту книгу учета. Объяснив все условия вклада, он подозвал следующего, так и не попрощавшись с ним.

Абелл вышел из банка и, смяв книженцию, отправил в урну для мусора, что так кстати стояла неподалеку. Он знал, что его бессовестно обсчитали, схема банков не меняется из года в год. Но было все равно, ведь план уже есть и он не отступится от него, как и не отступился много раз до этого.

– Тупорылый кретин, – с усмешкой произнес Уайт.

Он на ходу снял с головы котелок и пальто и, погрузив все на руку, достал из кармана брюк портсигар. Чиркнув спичкой, он с удовольствием вдохнул в себя дым дорогого табака.

Городские часы пробили двенадцать, и Абелл вновь вернулся к банку, да вот только уже не с пустыми руками. По карманам и в руке у него было по бутылке дешевого виски. Он вырос на нем, но, когда узнал, что есть и лучше, попросту забыл про это редкостное пойло. Точнее, вспоминал изредка, когда ему это было нужно. Он подошел к двери банка и, отхлебнув из бутылки, стал стучать ногой по двери.

– Эй, охрана! – закричал он. – Охрана, мать вашу!

Встревоженный охранник открыл дверь минут через пятнадцать беспрерывного боя Уайта с дверью. Он посмотрел на молодого мужчину, а Уайт склонился над землей и, уперев ладонь в колено, второй рукой приподнял бутылку перед лицом банковского охранника.

– Смотри, что есть, друг, – произнес Абелл, улыбаясь во все свои тридцать два. – Составишь мне компанию?

– Да… Тебя прям Бог послал, – произнес мужчина и пригласил Абелла внутрь.

Он провел Уайта через уже знакомые стеклянные коридоры и мимо резных столов, где у него принимали деньги для вклада на личный счет. И вот охранник подвел его к той самой лестнице, которую скрывала золотая штора.

– Никому не говори о том, что видел, парень, – добродушно произнес тот.

Абелл лишь кивнул, однако мысленно умолял того двигаться немного быстрее. Они спустились по лестнице. Абелл держался двумя руками за перила, стараясь не потерять равновесие и удержаться на ногах. Точнее, делал вид, что старается удержаться. Мужчина подвел его к комнате охраны, которая находилась в шаге от хранилища. Они вдвоем расположились в тесной душной каморке, обсуждая баб и как же нелегко живется простому рабочему.

Абелл пил вместе с ним, не зная меры, а охранник рассказывал про свою пышногрудую любовницу и жену, которая обрюзгла после рождения третьего ребенка. Молодой мужчина посмотрел на часы и мысленно обрадовался тому, что время уже подошло к нужному событию, ведь этот урод стал его напрягать сразу, как упомянул любовницу. Абелл никогда не понимал, как можно расценивать женщину только по тому, какая у нее грудь и как умело она раздвигает ноги. Но оскорбление жены, женщины, которая подарила детей и воспитывает их, совершенно уязвило Абелла, будто та была его любимой сестрой. Вот охранник уже смеется, держа руку на животе, а Абелл, только глаза того закрылись, ударил его по лицу бутылкой, что оказалась под рукой, а более дальней приложил по голове. Он действовал быстро, потому что знал: малейшее промедление и ему самому достанется. Посадив охранника на стул и связав его покрепче заранее припасенной веревкой, он вставил в его рот импровизированный кляп, чтобы не издавал лишних звуков.

– Покажи мне, ходок, где ключи от хранилища? – сверкнув глазами, поинтересовался Абелл.

Ночной сторож банка, опасаясь за свою жизнь, показал на небольшой шкафчик, который стоял слева от входа в каморку. Уайт подошел к шкафчику и раскрыл дверцы. Его взгляду открылось множество ключей, назначение которых было ему не известно. Но нужен был один единственный. Найдя правильный ключ ориентируясь на невнятные подсказки со стороны, он улыбнулся и помахал им перед носом горе-охранника. Конечно, тот пытался всеми силами показать, что Уайт ошибается и это только сильнее доказывало обратное.

– Никогда не думал, что так облажаешься, да? – он грубо схватил мужчину за челюсть и посмотрел в его глаза. – Тебе еще повезло, обычно я играю более жестоко. Запомни: ты не знаешь меня и никогда не видел. Если я что-то узнаю – я вырву твои яйца и преподнесу твоей сисястой любовнице на золотом блюде. А потом, вероятно, пока ты будешь подыхать, но еще в сознании, прибью ее на твоих глазах, – он похлопал мужчину по голове. – Мне жаль твою жену, выйти замуж за такого неблагодарного урода… Удачи, собутыльник.

Закончив здесь, Уайт закрыл дверь каморки. Он со всех ног побежал к парадной двери и, открыв ее, вышел за порог, сделав приглашающий жест в сторону входа. Из стоящего на углу экипажа выскочило четыре человека и они вместе с Абеллом побежали по зданию банка к той лестнице, в конце которой ждали двери хранилища. Он провернул ключ в замочной скважине и пропустил ребят внутрь. Они брали все, что могли унести. У каждого было по два мешка банковских купюр.

– Постреляли по району? Людей нет? – спросил Абелл одного из своих товарищей, когда они уже покидали хранилище.

– Да, все чисто. Устроили поджог амбара, так что фараоны нас не хватятся, – ответил тот.

Абелл кивнул ему, оставшись довольным работой своих подчиненных. Сорвавшись с места и держа в руках два мешка, Абелл обогнал ребят, повторив все тот же путь по банку. Он остановился около экипажа, к которому была надежно закреплена повозка, и, скинув груз, стал поторапливать ребят, открыв при этом двери.

– Быстрее, вашу мать! – рявкнул он.

Трое почти один за другим подбегали к повозке и бросали туда свои мешки, в то время как четвертый явно испытывал трудности. По звону Абелл понял, что этот олух взял мешок с монетами и ему было тяжеловато его тащить одному при наличии второй занятой руки.

– Давай, слизняк, поторопись! – рявкнул Абелл. Он подбежал к пареньку и, подобрав мешок снизу, помог его донести до повозки. Однако краем глаза Абелл заметил робкое движение со стороны дерева. Его взгляд похолодел, и он, достав револьвер, двинулся в сторону древа, локтем дав ребятам условный знак покинуть экипаж.

– Выходи медленно. Иначе я заставлю тебя это сделать сам, – громко произнес он.

Уайт привык, что обычно ему попадались смельчаки, которые выходили и пытались вразумить его опустить револьвер, но сейчас это был не тот случай. Тот, кто прятался за деревом, дал деру в противоположную сторону, что заставило Абелла громко чертыхнуться.

– Перехватить свидетеля! – отдал приказ.

Он знал, что без груза его ребята поймают кого угодно, и потому был уверен, что от него в эту ночь никто не убежит. Не только в эту, но и в последующую.

Глава 5. Новый дом?..

19 октября 1851 года. Ночь

19 октября 1851 года. Ночь.

Перед громким звоном городских часов, буквально за полтора часа или же час, на краю города был произведен поджог. Местные, вплоть до патрулирующей полиции, направились туда, чтобы разобраться в этом и начать поиски преступника по горячим следам. За полчаса в разных частях города были совершены крупные перестрелки: всадники на конях сновали туда-сюда, стреляя друг в друга, при этом совершенно не заботясь о том, что народ Фэстона на этих улицах в панике от того, что пули летят над головами, начнет разбегаться кто куда, только бы обезопасить себя. Были смельчаки, которые хотели предотвратить перестрелку, но им доставалось ударом кнута. Такие перестрелки начались в городе не так давно, да и повторялись нечасто. Кто-то уже знал, раз стреляют по всему городу – жди беды.

Главарь слаженной банды, тот, кто и спланировал вечерний театр, стоял около экипажа и подзывал бандитов, чтобы они быстрее шевелили ногами. Один из немногочисленных на тот момент патрулей мог пройти в любой момент, и было всего лишь вопросом времени, когда их обнаружат. Уайт подбежал к одному из своих подчиненных и, только ему стоило помочь тому погрузить тяжелый мешок в пригнанную повозку, боковым зрением заметил движение за толстым стволом старого дуба. Девушка, что стояла за деревом, с опаской наблюдала за происходящим, совершенно не желая быть обнаруженной. Она думала, что это укрытие спасет ее. Однако револьвер главаря уже был направлен в ее сторону.

– Выходи медленно. Иначе я заставлю тебя это сделать сам, – его голос был спокойным, но решительным.

Девушка понимала, что человек с такой решительностью может запросто пустить пулю в лоб. Инстинкт самосохранения в смятении подсказывал: беги. Она крепче прижала к груди сверток, из-за которого оказалась здесь, и что было сил побежала в сторону дворов, тихо молясь, чтобы ей удалось спастись. Она услышала, как мужчина направил за ней подчиненных. Сердце сжалось от страха. Она не знала, чем это закончится. Четыре пары ног издавали громкий топот за спиной. Не оторваться. Тяжелая рука легла на локоть – рывок, и девушка прижата к широкой груди преследователя, который одной рукой зафиксировал ее, чтобы не смогла сбежать, и второй закрыл рот ладонью. Вырываться – себе дороже. Здесь были мужчины, и они же превосходили не только по силе, но и по численности.

Ее бесцеремонно бросили к ногам лидера, который все это время ждал возле экипажа с повозкой, играя пистолетом в руках. Сверток, что был у девушки, выпал из ее рук. Послышался звук разбившегося стекла. Она резко опустила голову и взглянула на сверток, глаза были наполнены слезами. Сделав к ней всего лишь шаг, мужчина приставил дуло револьвера к ее голове.

– И куда ты собралась бежать? – он снял револьвер с предохранителя. – Я не поднимаю руку на женщин, а вот они могут, – он кивнул в сторону своих подчиненных. – Медленно… как можно медленнее ты поднимаешься и лезешь в экипаж. Тогда с тобой ничего не случится. Не испытывай судьбу.

Бежать бессмысленно. Тем более от вооруженных мужчин. Она осторожно стала подниматься, взглядом показав на сверток. Он кивнул, дав возможность подобрать ценную для нее вещь. Смиренным шагом девушка зашла в экипаж, где уже сидели трое ее преследователей. Главарь зашел в экипаж и закрыл дверцу, легким движением опустив на окна шторы.

– Трогай, – крикнул вознице.

Девушка покрепче прижала к себе сверток и стала осматривать сидящих рядом с ней мужчин. В мыслях мелькали мрачные картины того, что эти люди могут сделать с ней. Убить, выбросить в лесу или в поле за городом. Она с опаской посмотрела на главаря банды, который в этот момент снял шляпу и повесил ее на крючок. Пройдясь рукой по черным волосам, он тяжело вздохнул.

– Ты могла бы выбрать время и безопаснее для своих прогулок, – произнес он неожиданно мягким тоном.

Перемена в его голосе не осталось без внимания не только у девушки, но и у юнца, сидящего напротив их командира. Парень посмотрел на молодого мужчину с изумлением. По его виду можно было предположить, что прибился к банде он не так давно.

– Что у тебя в руках? – поинтересовался главарь, протянув руку к свертку.

– Пожалуйста, не трогайте! – взмолилась девушка. – Я… Вам покажу… – она аккуратно стала разворачивать сверток у себя на коленях. – Я… меня не было в городе, поэтому и никаких объявлений о грабеже банка я не видела.

Она говорила осторожно, тщательно подбирая слова. Ей не хотелось ненароком гневить этих людей. Девушка протянула развернутый сверток молодому мужчине, сидящему справа от нее. Уайт взглянул на то, что было в свертке, и понял, почему ее взгляд стал безрадостным. В треснутой рамке за разбитым стеклом была фотография счастливой семьи. На него смотрели мужчина, женщина и две девушки, в одной из которых он признал спутницу. Фотографии стали появляться не так давно, а потому он понимал, насколько эта вещь для нее драгоценна. Он самостоятельно аккуратно закрыл сверток.

– Я завтра же куплю тебе новую рамку, – тихо произнес он. – Храни ее…

Он отвел взгляд в сторону, глядя на небольшой кусочек пейзажа, что открывался взору в щели между шторой и окном. Девушка аккуратно взяла рамку в руки и перед тем как завернуть ее обратно, убрала осколок стекла, который задел нежную кожу на руке. Она натянула рукав на ранку, чтобы не привлекать ненужного внимания. Воспоминания хлынули на мужчину с новой силой. Он крепко сжал кулак колене, однако одна мысль все же разрядила обстановку в его голове и по экипажу пронесся его бархатистый смех. Прикрыв лицо рукой, молодой мужчина пытался подавить его.

– Объявление о грабеже банка… То есть, я должен был разослать всем газетам объявления, что, как только банк прекратит свою работу, а городские крысы перестанут вести слежку, я приду подчистить городскую казну? – произнес он сквозь смех. – Боюсь, тогда бы мы не вели этот чудесный разговор.

Трое мужчин также засмеялись. Абелл Уайт мог себе позволить отдавать подчиненным хорошее жалование. Какие риски – такая и награда. Да, по их одежде, было видно, что они не живут как короли, но глаза выглядели счастливыми. Только взгляд главаря не менялся. В нем были проблески заинтересованности или радости, но они очень быстро уходили в небытие. Девушка сидела между мужчинами, щеки порозовели от неловкости сказанной ею фразы. Чтобы как-то отвлечь от мыслей о ее небольшой оплошности, она сняла с себя шарф, которым укутала посылку. Убрав ее в сумку, девушка посмотрела на мужчин растерянным взглядом.

– Поэтому я и не смогла выбрать более безопасное время для своих прогулок, – произнесла она, словно пытаясь как-то оправдаться.

Командующий банды нагло положил ноги на колено подчиненного, оперевшись спиной о подушку. Было крайне удивительно, что тот человек, на чьих коленях сейчас лежали ноги мужчины, сидел спокойно, словно ничего не произошло.

– Как я устал… – произнес он, прикрывая глаза. – По приезду я попрошу тебя об услуге, – он посмотрел на нее одним глазом, который после также закрыл. – Не вздумай убегать… с предателями и беглецами я не церемонюсь. Вряд ли тебе это захочется испытать на себе.

Один из команды нервно сглотнул. Она оглядела мужчин, с которыми ей волею судьбы пришлось ехать в одном экипаже. Лицо было напряженным. Девушка не знала, что жизнь приготовила для нее. Вероятно, сегодня ее уже не будет. А может через неделю? Она старалась не думать об этом. Больше всего ей сейчас хотелось вернуть время немного назад и пойти другой дорогой, на которой ей бы не посчастливилось пересечься с этими людьми.

– Я – заложник, – тихо произнесла девушка. От одной только мысли об этом бешено колотилось сердце. – Что Вы будете делать со мной, мистер…

– Я не обижу тебя, пока не будет причин, – засыпая произнес он. – А если… – его глаза резко открылись, и он ударил себя по щеке, как бы дав самому себе сигнал, что не время клевать носом. – Где мои манеры, черт… Абелл Уайт.

– Уайт… – тихо произнесла девушка, пытаясь вспомнить, не слышала ли эту фамилию раньше. – А это не Ваша жена покупала у меня чай на прошлой неделе? – девушка заметила, как Абелл вопросительно изогнул бровь, а после опустила взгляд на его руку. – А, нет, вряд ли…

Девушка вновь поникла, понимая, что вновь поставила себя в неловкое положение. А все это просто из-за того, что она не понимала, какая судьба ее ожидает. Ей хотелось провалиться сквозь землю за это волнение, из-за которого она выглядела словно глупая девчонка.

– Я вдовец, мисс, – сухо отозвался Абелл. – Если она и приходила к Вам, то только с того света.

– Простите…

Девушка ощутила, как земля уходит из-под ног. Настолько неловко она ощущала себя в последний раз в дни ее юности. Уайт лишь помотал головой и коснулся ее руки, дав понять, что это все в прошлом и извиняться не стоит.

Экипаж остановился. Когда Абелл Уайт открыл дверь, в нос девушки ударил приятный запах хвои и лесной свежести. Паника поднялась в груди, ей вдруг показалось, что вот-вот все опасения подтвердятся. Ведь только стали посещать мысли о том, что Уайт не такой каким кажется, как он решил распрощаться с ней. Абелл покинул экипаж и подал руку девушке. Остальные попутчики вышли с другой стороны повозки. Выйдя, девушка заметила посреди леса большой трехэтажный дом, где могли бы жить три семьи. Да еще и при наличии у каждой по большой ораве детей. В одном окне горел свет, значит, кто-то ждал их. Уайт ловко пробежался пальцами по пуговицам на своем пальто и, сняв его с себя, накинул на плечи девушки. В лесу было намного прохладнее, чем в городе, а теплая дневная погода сменилась вечерней прохладой. Платье девушки вряд ли походило на то, в чем можно было бы гулять осенним вечером.

– Не мерзни, – тихо проговорил он, как его лицо моментально стало серьезным. – Мешки в подвал! Распределяем и делим по утру!

Девушка видела, как еще несколько мужчин, услышав голос Абелла, вышли из дома и начали помогать заносить награбленное. Возница поехал за дом. Как поняла девушка, там была конюшня. Она перевела взгляд на мужчину, который стоял рядом с ней и наблюдал за разгрузкой. Он относился к ней намного мягче, чем хозяйка магазина, в котором она работала. Да, первая встреча не задалась, но этот человек был каким-то другим. Однако, она почувствовала себя сообщницей, словно помогла им. Это чувство давило, особенно если учитывать то, что очень давило ощущение туманности ее дальнейшей судьбы. От ее этих мыслей ее отвлекла теплая рука Абелла.

– Идем, – произнес он.

Уже подходя к стенам дома со стороны окон, где горел свет, можно было почуять, как потянуло приятным запахом риса и тушеной курицы. Оттуда же слышался мужской смех. Девушку передернуло от одной только мысли, что она заходит в дом, полный мужчин. Если бы кто-то узнал, куда ее занесло волею судьбы, она бы сгорела со стыда. Но сейчас она находилась не в том положении, чтобы переживать о подобном. Следом за Абеллом она ступила на ухоженную и, кажется, только покрытую лаком террасу. За домом следили. К сожалению, она не смогла осмотреть его в темноте. Лес нагонял мрака, но жителям этого уголка умиротворения было вполне комфортно. Мужчина открыл дверь в дом, и взгляду девушки открылся длинный коридор с лестницей, которая прямо с порога уже вела на второй этаж. Опершись о перила лестницы, стояла преклонного возраста женщина. У нее были добрые глаза, но черты лица выдавали строгость. Она посмотрела осуждающим взглядом на Абелла, покачав головой.

– Твой дед перевернулся бы в гробу, узнав, чем ты занимаешься, – строго произнесла она.

Но Абелл пропустил ее замечание мимо ушей. Он закрыл дверь на засов и, подойдя к спутнице, снял пальто с её плеч, после чего повесил верхнюю одежду на длинную вешалку, что тянулась вдоль стены от входа до дверного проема кухни, и только потом, обойдя девушку и раскинув руки, направился к женщине.

– Я тоже рад тебя видеть, матушка! – он обнял ее с теплотой, на которую только был способен. Но потом быстро отстранился и жестом показал на привезенную им девушку. – Я привел тебе помощницу. Будет помогать по дому.

– Хрупкая она очень, Абелл. Столько работы вряд ли выдержит, – сказала она сыну, удостоив девушку лишь коротким взглядом. – Столько ртов накормить.

– Ничего, научится, – ответил Абелл и вновь посмотрел на мать. – Приготовь ей, пожалуйста, комнату рядом с моей.

И вновь чувство неловкости тронуло девушку. Понимание того, какая роль ей отведена в этом доме, было весьма туманно, но не отпускала мысль, что это будет еще не все. Почему-то ей казалось, что ей еще предстоит многое пережить здесь. Не верила она, что, попав в дом бандитов, будет просто протирать пыль и стирать одежду. У таких людей нет спокойной жизни, а их пристанище рано или поздно будет раскрыто. В хозяйстве она была не очень хороша, ведь до этого за нее все делала прислуга, а уже после, ей пришлось жить в тесной съемной комнатке, где и хватало места только на кровать, шкаф и умывальник. Да и из еды ей хватало небольшого завтрака в кафетерии за углом магазина. Она понимала, что со своими скудными навыками вряд ли сможет чем-то помочь женщине. Абелл стал подниматься по лестнице, бросив на нее взгляд через плечо и махнув рукой, приглашая за собой. Девушка, прижав к себе разбитую рамку с фотографией, последовала следом. Он подошел к одной из дверей и опустил ручку, пропустив ее вперед.

– Это будет твоя комната. Оставь фотографию здесь.

Его голос был спокойным, бархатным. Трудно представить, что там, у банка, именно он раздавал команды так, словно гром проносился среди ясного неба. А сейчас этот человек был совершенно иным. Словно две стороны одной медали сменяли друг друга. Она прошла в комнату и положила сверток на тумбу. Абелл шагнул чуть дальше по коридору, и девушка поспешила за ним.

– Пусть Вас не пугает моя обитель, миледи, – произнес он, открывая дверь своей комнаты. – Проходите.

– Я не замужем… – произнесла она, следуя за ним.

Абелл взглянул на нее через плечо, остановившись у кресла. Скинув кобуру с плеч, он ловкими движениями расстегнул две пуговицы на рубашке, после чего снял ее через голову и бросил к кобуре. Следуя к постели, мужчина думал, что же в голове этой девушки, раз она подумала, что он собирается воспользоваться ее невольничьим положением. Нет, он презирал других своих коллег и конкурентов за это. Он ненавидел тех, кто пользуется женскими слабостями в угоду своей разгоряченной плоти. Женщин, которые готовы просто так раздвинуть свои ноги перед первым встречным за звонкую монету, было достаточно, и он лучше сходит к ним вместе со своими людьми, чем они притронуться к кому-то, кто оказался в безвыходном положении.

– Я понимаю твое положение сейчас. Не думай, что, раз я граблю банки, у меня нет чести, – сказал он, упав на постель вниз лицом. – Подойди и разуйся, ты мне нужна здесь.

Девушка удивилась такой противоречивости. Этот человек говорил про честь, но ждет ее у себя в постели. Может быть, это для отвода глаз? Она поджала губы, осторожно подошла и, сняв обувь, присоединилась к нему. Он взглянул на нее, указывая пальцем на свою спину.

– Походи по спине. Если боишься упасть, можешь держаться за стену.

– Вы уверены, что стоит это делать? – тихо произнесла она, встав на матрасе.

– Если ты боишься меня раздавить, то это пустое. Моя беременная жена на протяжении всего срока ходила по мне. Я думаю, ты понимаешь, что в весе там было побольше.

– Ладно… – неуверенно произнесла девушка. – Я могу спросить? Что стало с Вашей…

– Они погибли, – прервал ее Уайт, голос которого вобрал в себя всю грусть, словно это произошло вчера.

– Простите… – она стиснула зубы. – Мне правда очень жаль.

Абелл оставил ее слова без ответа. Он уже успел подавить в себе эту боль, хоть она и давала о себе знать кровоточащей раной. Девушка, вытянув руку к стене, аккуратно наступила на его спину. Послышался легкий хруст костей и облегченный вздох Уайта, словно груз, который он носил весь день, наконец-то упал с плеч. Вес девушки казался детским лепетом по сравнению с отброшенной усталостью.

– Не больно?.. – тихо спросила девушка.

– Просто продолжай, – ответил он. – Никуда не убегай, даже не пытайся этого сделать. Твой побег я расценю как попытку сдать меня. Я не знаю жалости, когда дело касается таких вещей. Я понесу любое наказание, но сделаю жизнь человека адом, – он говорил ослабленными голосом. – Моя мать – прекрасная женщина… Не щадит себя. Помогай ей… Я буду оплачивать твой труд.

– Я могу помогать, но… если мне нужно будет что-то забрать или… решить какие-то дела с комнатой? Уволиться с работы? – неуверенно спросила девушка.

Уайт лишь кивнул ей. Он поднял руку, скомкав подушку под своей головой, и слегка изменил положение, в котором лежал. Девушка потеряла равновесие, и, вскрикнув, одной ногой быстро наступила на постель, непонимающе посмотрев на хозяина дома.

– Маргарет, успокой Джастина… Шахта меня вымотала, – едва слышно произнес мужчина.

По словам она поняла, что сон забрал его. Она осторожно поднялась с постели и как можно аккуратнее вытащила из под него одеяло, бережно укрыв. Девушка вновь присела рядом и стала разглядывать его, все гадая, что за жизнь была у него до этого всего и почему он занимается грабежом. Мужчина с такими гордыми чертами лица мог быть кем угодно, но не человеком низшего сословия, вынужденного жить в лесу, словно отшельник, иногда посягая на благодать городской казны.

Еще долго она сидела рядом со спящим хозяином дома, после чего вышла из комнаты, бесшумно закрыв за собой дверь. Гомон мужских голосов все еще слышался внизу. Как только девушка показалась в дверном проеме кухни, один из банды недобро ухмыльнулся в ее сторону. Кровь похолодела, она ждала усмешек, но не была к ним готова. Как бы она ни старалась побороть в себе неприятные чувства, это не получалось. Один что-то шепнул другому, а в ответ другой ударил того по голове пустой металлической кружкой. У плиты стояла матушка Абелла, добавляя еды каждому, кто подходил к ней за добавкой. А один из парней, тот, что был с ней в повозке, помогал женщине с посудой. Женщина подняла взгляд на девушку и по-доброму улыбнулась, подзывая её к себе.

– Рты закройте свои, – обернулась она к столу, где спорили уже четверо бандитов. – Абелл ее не станет трогать. Сами между собой одну девку грязную делите в своем подвале, а эта туда даже не ступала. Ух, без еды у меня останетесь, негодяи редкостные! – бранила она.

На кухне воцарилась тишина. Абелл разрешал матери творить с его людьми, что угодно, хоть клюкой бить по хребту. Но женщина могла только сетовать на них, ругать их за все, на чем свет белый стоит, вот только ни одного из них она ни разу не ударила. Она понимала, что им и без того может достаться от ее сына. Женщина аккуратно взяла девушку за руку, глядя на нее добрейшими глазами.

– Спит он? – спросила она.

– Да, спит, – неуверенно произнесла девушка.

– Хорошо, тем лучше для этих оболтусов, – она строго посмотрела на мужчин. – Душу вынет и плясать заставит, – добавила женщина, продолжая сетовать. – Помоги ему с посудой, он не успевает протирать ее.