Текст книги "Махновщина. Крестьянское движение в степной Украине в годы Гражданской войны"

Точно такой же беспомощностью отличалась политика махновцев и по рабочему вопросу. Еще в начале 1919 г. у Махно было столкновение с мариупольскими рабочими по вопросу об увозе ценных частей и запасов сырья с мариупольских заводов «Русский Провиданс» и других в Гуляй-Поле. Тогда Махно пришлось прибегнуть к помощи оружия[100]100
  Музей ГПУ Украины, отд. «Махновщина», показания отдельных махновцев.


[Закрыть]. В Александровске, в центре района махновских настроений, александровские рабочие послали в реввоенсовет от себя двух рабочих-коммунистов, Новицкого и Максимова, членов подпольного Александровского укома, и нескольких меньшевиков, но ни одного анархиста[101]101
  Доклад подпольного губкома РКП(б) от 10 января. Архив революции, Харьков. Д. 1–6—1 /2.


[Закрыть]. В Мелитополе на большом митинге, устроенном анархистом Володиным, командиром группы войск крымского направления махновской армии, коммунистам не было предоставлено слова. Мелитопольские рабочие не дали возможности выступить Володину, покуда он не дал слова т. Левко, рабочему-коммунисту, секретарю подпольного Мелитопольского укома[102]102
  Доклад подпольного Мелитопольского комитета РКП. Архив революции, Харьков. Д. 1–6—1/2.


[Закрыть].

Приход махновцев в Екатеринослав застал рабочее движение разгромленным деникинцами. Во главе профсоюзов стояли меньшевики, которые становились во главе профдвижения на Украине лишь во время оккупации ее немцами, деникинцами и прочими белогвардейскими силами.

Вот как рисует «Звезда» положение профсоюзов:

«Союз по обработке кожи вследствие последних событий совсем дезорганизован… Безработицы в союзе нет».

Среди печатников «безработица до 60 %. Многие типографии до сих пор не работают. В предприятиях, оставленных владельцами, рабочие выдвинули из своей среды хозкомиссии, которые взяли на себя руководство предприятием». У табачников «последние события сильно отразились на жизни союза; намеченный целый ряд начинаний в жизнь не проведен, в союзе много безработных».

Приход махновцев снял с профсоюзов деникинскую опеку, сами же махновцы вследствие своей теории о необходимости «самодеятельности» в профсоюзную жизнь не вмешивались. Кое-где рабочие приступили к улучшению своего положения; так, например, рабочие табачной фабрики Джигита предъявили хозяину требование заключить колдоговор, от которого он раньше отказался.

Союзы зашевелились. 14 ноября состоялась рабочая конференция представителей рабочих организаций, на которой был поставлен следующий порядок дня: 1) текущий момент в связи с задачами рабочего класса, 2) создание рабочего органа в Екатеринославе. Конференция была созвана спешно и имела случайный характер, не соответствуя настроениям рабочих.

По первому пункту была принята меньшевистская резолюция о том, что переживаемая революция имеет буржуазный характер, что пора социалистического строительства еще не наступила и что массам нужен «здоровый капитализм».

По второму пункту коммунисты внесли резолюцию о создании комиссии по созыву советов рабочих, крестьянских и повстанческих депутатов.

Эта резолюция была отвергнута и принята другая, говорящая о том, что рабочий центр должен быть создан из представителей рабочих союзов, кооперативов, политических партий и других организаций[103]103
  Звезда. 1919. 15 ноября. № 131.


[Закрыть].

Таким образом, меньшевики, несмотря на резкое выступление против махновцев на александровском съезде, на практике проводили единый с анархистами антибольшевистский блок. Если из принятой меньшевистской резолюции вычеркнуть участие политических партий, то получим анархо-синдикалистскую резолюцию, под которой подписались бы анархо-махновцы.

Ультрареволюционеры и ультраоппортунисты выступали единым фронтом против большевиков не только здесь. Трогательный союз меньшевиков и анархистов против большевиков проявлялся и в других местах. Так, например, меньшевик Молчанов помогал «анархистам подполья» в печатании и распространении их листовок в Москве[104]104
  Красная книга ВЧК. Т. I. С. 313.


[Закрыть].

Анархисты, отрицая завоеванную Октябрьской революцией диктатуру пролетариата, понимали социальную революцию как переход средств производства, земель и фабрик в руки трудящихся в мелкобуржуазно-синдикалистском смысле, то есть переход предприятий в распоряжение и собственность той группы рабочих, которая работает на данном предприятии. Когда Махно овладел Екатеринославом, к нему обратились железнодорожники с просьбой о выдаче зарплаты, которую они не получали второй месяц. Махно им дал следующий ответ, который мы приводим дословно[105]105
  Путь к свободе. 1919. 16 октября. № 9.


[Закрыть]:

«В целях скорейшего восстановления нормального железнодорожного движения в освобождаемом нами районе, а также исходя из принципа устроения свободной жизни самими рабочими и крестьянскими организациями и их объединениями, предлагаю тт. железнодорожным рабочим и служащим энергично сорганизоваться и наладить самим (подчеркнуто в тексте. – М. К.) движение, устанавливая для вознаграждения за свой труд достаточную плату с пассажиров и грузов, кроме военных, организуя свою кассу на товарищеских и справедливых началах и входя в самые тесные сношения с рабочими организациями, крестьянскими обществами и повстанческими частями.

Командующий револ. – повстанческой армией Украины батько Махно.

Гор. Александровск.

15/Х 1919 г.».

Какие могли быть пассажиры и грузы во время Гражданской войны, кроме военных? Транспорт всю гражданскую войну работал главным образом на армии воюющих сторон. Правда, Махно мало пользовался железными дорогами. В свое время циркулировал правдоподобный анекдот, что, когда к Махно явились железнодорожники, он им ответил: «Повстанцы разъезжают на тачанках; им ваши железные дороги не нужны. Пусть же кто катается в поездах и расплачивается с вами»[106]106
  Пролетарская революция. 1922. № 9. С. 203.


[Закрыть]. А между тем Махно достаточно захватил денег в самом Екатеринославе, чтобы выдать зарплату. «Самодеятельность масс» в анархическом смысле означала отказ от масс, «каждый за себя», мелкобуржуазный групповой эгоизм. Еще более резкое столкновение было у Махно и РВС его армии с александровскими рабочими на почве требования ими зарплаты за выполненные для махновской армии заказы.

Другое столкновение было на александровском съезде, когда Махно назвал меньшевиков, которые науськивали рабочих на Махно, ублюдками буржуазии. Значительная часть рабочей делегации покинула съезд во главе со своими лидерами – меньшевиками и эсерами. Коммунисты остались, поскольку им подпольный партком предложил съезда не покидать и во что бы то ни стало проникнуть в число членов РВС.

Покинувшая съезд меньшевистская рабочая делегация, уходя, подала мотивированное заявление: «Обсудив допущенные на съезде 30 октября выпады против рабочего класса и его представителей, делегированных рабочими организациями, обращая внимание съезда, что эти выпады становятся систематическим явлением со времени занятия города повстанцами, доходившим до ареста делегации и отдельных представителей организаций без всяких оснований, что должно было быть освещено в наших докладах, подчеркиваем, что с рабочими организациями, уцелевшими от разгрома, опираясь на грубую военную силу, совершенно не желают считаться, что подтверждается совершенно необоснованными выпадами против их отдельных представителей, являющимися грубой демагогической ложью и нахальной клеветой, почему до изыскания съездом путей и средств, ограждающих рабочие организации и их представителей от подобных явлений, не считаем возможным свое присутствие на съезде»[107]107
  Колесников Б. Профессиональное движение и контрреволюция. Гиз Украины, 1925. С. 319. Стиль сохранен.


[Закрыть].

Этот протест сам по себе избегал общей оценки политической линии махновщины и блокировавшихся с ними по военной линии большевиков в борьбе с деникинщиной и носил обычный меньшевистский характер разобиженных невниманием, вернее, презрением со стороны махновцев к ним.

Заявление было подписано представителями Совета профсоюзов, Союза ресторанных служащих, печатников, Трудбанка и торговых предприятий. Протест рабочей делегации был поддержан созванной по этому вопросу конференцией заводских комитетов. Конференция вынесла резолюцию, в которой говорилось: «Принимая во внимание: а) что на троекратный запрос отдельных делегатов, относятся ли эти выпады лично к ним или к тем, кого они представляют, последовал совершенно определенный ответ, обвинявший в шарлатанстве, контрреволюционности, паразитическом существовании весь рабочий класс, и б) что ни председатель, ни общее собрание не только не протестовали против выражений, допущенных автором (Махно), но выражали им явное одобрение, – собрание заводских комитетов постановляет: 1) протестовать против оскорбления, нанесенного всему рабочему классу в лице его делегатов, и считать, что делегаты при создавшемся положении не имели возможности оставаться на съезде; 2) что делегаты рабочих могут вернуться в состав съезда только в том случае, если общее собрание публично снимет с рабочей делегации брошенное ей оскорбление; 3) заявить, что в противном случае, в отсутствии рабочих делегатов, съезд явится не рабоче-крестьянским, а только крестьянским, и постановления его не могут иметь для рабочих гор. Александровска никакой моральной ответственности». Под этим подписались представители 18 заводов, главным образом металлических.

Но съезд (в составе которого осталось двенадцать представителей от рабочих организаций, в том числе и коммунисты) единогласно постановил считать оба документа, ввиду содержащейся в них неправды, не заслуживающими ответа, и что «если бы товарищ Махно не поспешил бросить в лицо некоторым членам съезда и их выборщикам вполне справедливые обвинения на заседании 30 октября, то съезд, вне всякого сомнения, сделал бы то же самое одним-двумя днями позже».

Инцидент был исчерпан объяснениями Махно, что эта брань относится целиком к меньшевикам. А надо сказать, что меньшевики эту квалификацию вполне заслужили. Они не сумели, вернее, не хотели помочь махновщине в борьбе с деникинщиной.

«Допустимо ли, – писал Махно в своей статьей в газете «Путь к свободе», – чтобы рабочие гор. Александровска и его окрестностей, в лице своих делегатов – меньшевиков и правых эсеров, на свободном деловом рабоче-крестьянском и повстанческом съезде держали оппозицию деникинской «учредилки»?» «Правда ли, – писал он в «открытом письме к рабочим гор. Александровска», – что вы, заслушав на экстренной конференции меньшевиков и правых эсеров и других им подобных агентов деникинского социализма, бежавших, как гнусные воры и трусы, от справедливости произнесенного мною перед делегатами съезда, постановили протестовать против справедливости? Правда ли, что эти ублюдки буржуазии вами уполномочены, чтобы, прикрываясь именем вашей пролетарской чести, на свободных деловых съездах призывать к старому идеалу – «учредилке»?

Я думаю, что это неправда, что рабочие гор. Александровска не уполномачивали этих лиц проводить на съезде идеи деникинской «учредилки». Эти наглецы, прикрываясь вашим именем, сами от себя, предавая ваши интересы, говорили на съезде языком Деникина. Я уверен, что рабочие гор. Александровска останутся верными идеям пролетариата и крестьянства – идеям социалистической революции. Смерть всем «учредилкам» и иным буржуазным ловушкам. Да живет свобода, равенство и справедливость трудящихся!»[108]108
  Подлинный текст сохранен.


[Закрыть]

Особенно наглядно видно отношение рабочего класса к махновцам на примере горняков. В 1918 г. горняки массами вливались в махновские отряды для борьбы с красновцами и позже с гетманщиной. Когда же белогвардейцы были изгнаны, анархисты не сумели оказать никакой помощи горнякам, они предлагали им «самим устроить свою судьбу». Махно не допускал в 1919 г. подвоза продовольствия и фуража в Донбасс из окружающего его Александровского района, споря с советской властью и требуя городские товары в обмен на пропускаемое в Донбасс продовольствие. Понятно, к чему приводила эта политика: рабочий голодал, рудники закрывались, в то время как мелкий буржуа, владелец средств питания, продавать их не мог из-за уничтожения рынка и сидел на своих запасах как собака на сене. Социализация промышленных предприятий, выдвинутая анархистами, не могла удовлетворить пролетариат крупной высокоразвитой промышленности: транспортников, металлистов, горняков и т. д. Анархо-махновская программа по рабочему вопросу могла удовлетворить лишь ремесленников или рабочих мелких предприятий, связанных непосредственно с крестьянским рынком, так как для мелкой полуремесленной промышленности вопросы рынка, снабжения, зарплаты и т. д. не увязывались с экономикой и политикой всей страны, с состоянием всего международного хозяйства. Высококвалифицированный пролетариат крупных отраслей народного хозяйства (тяжелая индустрия, топливо, металлургия и т. д.) мог на практике убедиться во вредности анархо-синдикализма махновщины, чтобы никогда не возвращаться к программе социализации промышленности.

Только один профсоюз воспринял анархо-синдикалистскую концепцию и пытался провести ее в жизнь. Общим собранием союза пищевиков в Екатеринославе была избрана комиссия из пяти лиц, которой было поручено социализировать производство, и в первую очередь выпекать хлеб для армии, а потом, по возможности, и для населения[109]109
  Звезда. 1919. 6 декабря. № 148.


[Закрыть].

Любопытно, что единственным профсоюзом и в России, воспринявшим анархо-синдикализм, был союз пекарей. Съезд пищевиков в Москве в 1918 г. принял анархо-синдикалистскую резолюцию. Симпатии к анархо-синдикализму во время Гражданской войны проявляли пищевики во всех городах. И это не является случайностью. Годы Гражданской войны были годами скудных продовольственных запасов, когда жалкие крохи, имевшиеся в рабочем государстве, тщательно распределялись между всеми слоями населения соответственно их значению в Гражданской войне. Профессия пекаря не требует большой квалификации, в большинстве своем пекаря состоят из людей, мало порвавших с деревней, и даже часто из люмпен-пролетариата. Борьба отдельных групп населения и групп рабочего класса за больший паек делала пекарей центром внимания. В силу ударности их работы положение их было сравнительно более обеспечено, чем положение ряда других рабочих, даже более квалифицированных.

В деревне крестьянин требовал социализации своего хозяйства, не желая отдавать излишки в город; в городе пищевик, полуорабоченный крестьянин или зачастую неорабоченный, проявлял свою мелкобуржуазную сущность, требуя социализации своего производства. Социализация булочных означала бы поступление всего хлеба в распоряжение небольшой группы людей, которая, продавая этот хлеб на рынок или обменивая его на основе «свободного товарообмена», поддерживала бы существование буржуазии, срывала бы всю продовольственную политику и снабжение Красной армии, по сути дела творила бы контрреволюцию. Требование социализации было явным шкурничеством и грозило бы смертельной опасностью революции.

Мог ли металлист, железнодорожник или горняк воспринять мелкобуржуазную анархо-синдикалистскую теорию и требовать социализации своего производства? Безусловно, нет, ибо обуховец или путиловец умер бы с голоду, если бы советская власть принудительно не забирала хлеб у кулака и даже у середняка и тем самым не дала ему возможность просуществовать до лучших времен.

Опыт нашей пролетарской революции дал нам ясное доказательство контрреволюционной сущности мелкобуржуазной теории социализации промышленности. Даже в мелкобуржуазной Украине пролетариат на опыте получил этот наглядный урок. Знакомство с этой стороной махновщины оказало бы большую услугу французским коммунистам в их борьбе с анархо-синдикализмом.

Слащев в сборнике «Кто должник?» пишет: «Франция через Польшу и Петлюру снабжала боевыми припасами такого бандита, как Махно. Махно воевал с красными и белыми, он грабил, убивал, жег, взрывал ценнейшие железнодорожные мосты, и вот этот-то бандит получал от французов, под фирмой Петлюры и Польши, снаряжение и боевые припасы. Мне это тоже известно благодаря тому, что летом 1919 г. я был Деникиным послан воевать с Петлюрой и Махно в район Екатеринослав – Умань – Могилев-Подольский. И мне за время операции против Махно пришлось принимать специальные меры, чтобы отрезать пути доставки боевого довольствия от Петлюры к Махно в районе Умани»[110]110
  Кто должник?: Сб. ст. С. 572.


[Закрыть].

На основании сохранившихся в архивах документов штаба армии Махно трудно утверждать так категорически, как это делает Слащев. Во всяком случае, это утверждение требует проверки.

В делах махновской армии мы нашли документы, относящиеся к этому вопросу. Приказом штаба 1-й бригады революционно-повстанческой армии имени батька Махно от 13 сентября 1919 г. за № 216 командиру 2-го Юзовского полка было предложено занять позицию правее города Умани и связаться с петлюровскими частями[111]111
  Архив Красной армии. Д. 6982. Дела революц. – повст. армии имени батька Махно.


[Закрыть]. В приказе № 18 (от 21 сентября) по войскам повстанческой армии имени батька Махно, данном в селе Текуча, говорилось: «Наша ближайшая задача расположить свои части и сгруппировать их таким образом, чтобы быть готовыми к переходу в наступление на всем фронте совместно с петлюровскими войсками, которые к этому готовятся в самом ближайшем времени»[112]112
  Там же. Д. 6988. Л. 79.


[Закрыть].

Несомненно, что между Махно и Петлюрой существовало боевое соглашение, заключенное в этот период. Махно полагал, что Петлюра, являясь врагом Деникина, ударит совместно с ним по Деникину, но Петлюра, как с ним всегда бывало, изменил своему соглашению и ценою предательства хотел купить мир с Деникиным. Зажатая со всех сторон и преданная петлюровцами, махновская армия ударила по деникинскому отряду под Перегоновкой и вырвалась из приготовленной ей западни. Кстати, помощь, оказанная Петлюрой Деникину, не была последним оценена. Он относился к Петлюре по-прежнему отрицательно. Сомнительно, чтобы французы оказывали помощь Махно, который дрался с Деникиным.

О сношениях Махно с французами имеются следующие указания.

Весною 1919 г. махновцами, вошедшими в состав Красной армии, был занят Мариуполь. В порту города находился уголь, приготовленный для французских судов, которые стояли на рейде. По занятии города французы прислали делегацию с требованием, чтобы махновцы выдали им уголь, который был им запродан деникинцами. Махновцы вполне резонно ответили, что уголь является военной добычей. Тогда французы просили прислать махновскую делегацию на судно для переговоров. Поехали на судно делегатами члены штаба Чубенко, Чучко, Михайлов-Павленко и Васильев. «Когда мы прибыли, – рассказывает делегат Чубенко, – нас приняли очень хорошо, а затем стали говорить: «Хорошо, что в России революция, только плохо, что у них теперь скверный сосед т. Ленин и т. Троцкий». Затем они стали говорить, что если мы не будем зависимы от коммунистов-болыневиков, то они с нами могут вести товарообмен и торговые сношения, а если мы будем с коммунистами-большевиками, тогда они и говорить не хотят»[113]113
  Запись показания Чубенко.


[Закрыть]. Делегация отказалась обсуждать этот вопрос и предлагала говорить лишь об угле. Махновские представители обещали выдать уголь, но в обмен на средства производства, а не на оружие, которое предлагали французы. Французы же предлагали пароход с оружием за сырье, но делегация отклонила это предложение, заявив, что в этом армия Махно не нуждается. Переговоры не привели ни к чему.

Любопытно, что Махно был дальновиднее своей делегации.

«Когда мы возвратились обратно на берег, – говорит тот же Чубенко, – и сделали доклад, то Махно сказал, что надо иметь на всякий случай в виду относительно того, чтобы обменять сырье на оружие». Тем не менее уголь был погружен в вагоны и увезен в Гуляй-Поле.

Таким образом, факты указывают на верную в общем линию махновцев в революционный период их деятельности по отношению к интервентам.

Кроме того, вообще сомнительно, чтобы французы, потерпевшие ряд жестоких ударов от южноукраинского крестьянства и принужденные эвакуироваться из Одессы и Николаева, отчасти из-за бурного разложения своих частей под влиянием русской революции, могли оказывать помощь оружием тем силам, которые либо разлагали их армию, либо ее колотили. Дать оружие махновцам значило усилить противников Деникина.

Движение махновцев, да и не только махновцев, но даже Григорьева, шло под ярко революционным знаменем борьбы с интервенцией. Если Петлюра и давал Махно оружие, что тоже сомнительно, то во всяком случае, не с ведома французов. Слащев спутал эпохи и просто не понимает сущности махновщины этого периода – периода середняцко-бедняцкого бунта против деникинщины.

В 1920 г., когда беднота ушла из махновской армии, когда руководителем махновщины являлся кулак, отдельные махновские отряды выдавали петлюровцам оружие. Белаш дает об этом следующие сведения: «Официальной связи с петлюровскими отрядами не было, исключая случайных встреч, так как петлюровцы боялись нас как противного лагеря и встреч избегали. Были случаи, когда Махно снабжал петлюровцев оружием, когда у него был излишек его. Такие случаи были в Черниговской, Киевской, Полтавской и Херсонской губерниях, где отряды находились в своих районах. На Полтавщине в 1920 г. были такие отряды: Скирды, Левченко, Бутенко, Кикотя и других – не помню фамилий – и в 1921 г. – Иванюка. Фамилии командиров, которым Махно помогал в Херсонской и Черниговской губерниях, не помню. В Киевской губернии в 1921 г. Махно вооружал петлюровский отряд некоего Сирка, который остался в Каневском районе. Связи же с закордоном, с Петлюрой, насколько мне известно, Махно никакой не имел»[114]114
  Архив ГПУ УССР. Дело Белаша. Т. IX. Л. 147.


[Закрыть].