Текст книги "Раны. Земля монстров"

Зримая Скверна

Тараканы пребывали в хорошем расположении духа. Не меньше полудюжины попали в сети любви. Они скакали по бутылкам, залезали на кончики дозаторов и замирали там, будто гальюнные фигуры на носу корабля; расправляли крылышки и нежно трепетали, заявляя о готовности к спариванию усиками, выводя в воздухе любовные сонеты.

Уилл, бармен на смене, наблюдал за ними, стоя спиной к залу. Он не мог отвернуться. Чувствовал, будто обязан смотреть, хоть вид паразитов вызывал у него первобытное отвращение и жгучее, осязаемое желание бежать. Все тело разом содрогнулось.

Он работал вечерние смены с шести до двух в баре «У Рози» – захудалом кабаке, затерявшемся в лабиринте улиц окраины Нового Орлеана и окруженном прямоугольными домами с накренившимся каркасом и верандами, увешанными карнавальными гирляндами и заставленными пружинными диванами. Внутренняя обстановка бара соответствовала внешнему виду: несколько столов, выстроившихся в ряд подобно тотемам, игровые автоматы с видеопокером, музыкальный автомат и ряд стульев у барной стойки. К несчастью, на тараканов часто накатывала страсть, именно когда Уилл начинал осматривать рабочее место. Такое бывало несколько раз в год, но каждый раз при виде подобного зрелища его охватывал ужас.

Единственными посетителями были Алисия – двадцативосьмилетняя официантка устричного бара во Французском квартале, давний завсегдатай и лучшая подруга Уилла, – и Джеффри, ее нынешний, который, зная Алисию, вскоре должен был перейти в категорию бывших. В целом симпатичный парень, с длинными ресницами – как раз в ее вкусе, – но все же он не подходил ей от слова совсем. Уилл считал, что парень продержится еще максимум месяц.

– Отвратительная дыра, – фыркнула Алисия.

– Не говори так, детка, – ответил Джеффри. – Обычные жуки.

– Противные жуки, которые хотят потрахаться на моей бутылке ирландского виски.

Уилл не мог не согласиться – это отвратительно.

– Слушай, брат, тебе нужно вызвать дезинсекторов, – сказал Джеффри. – Серьезно.

Сколько раз он слышал эти слова? Менялись только произносившие их люди.

– Конечно. Поговорю с боссом.

– Знаешь, говорят, если видишь одного таракана, значит, за стеной прячется еще сотня.

– Да ну? Так говорят?

Алисия вмешалась:

– Заткнись, Джеффри.

– А ты заткни меня.

Она притянула его и начала страстно целовать. Видимо, этой ночью в баре «У Рози» любовь была повсюду. Джеффри обхватил ее затылок одной рукой, а другой повел по ноге. Он хороший мальчик. Знает, что надо делать.

Уилл дождался, пока таракан освободит бутылку виски, и налил себе порцию. Жители Луизианы считали тараканов символом штата: те шныряли повсюду, поэтому их присутствие не вызывало беспокойства. Сколько ни драй квартиру, они все равно вернутся. А когда их было так много, это значило одно: гнездо. Огромное гнездо в стене или под зданием. Может, даже не одно. В таком случае дезинсекторы вряд ли помогут, придется сносить всю стену или спалить здание дотла, а затем продолжить выжигать землю, пока не доберешься до первозданного гнезда в Аду.

Тараканы носились и издавали тихие щелчки, и по какой-то неведомой причине Уилл был уверен, что стоит ему прислушаться, как их звуки сольются в подобие языка.

Еще через несколько минут тараканы исчезли в щелях, и бутылки снова величественно заблестели. Джеффри запустил руку под рубашку Алисии.

– Без рубашки все напитки бесплатно, – предложил Уилл.

Раскрасневшийся Джеффри разорвал поцелуй. Алисия пригладила волосы и поправила рубашку:

– Мечтать не вредно, мелкий.

– Это точно.

Алисия провела пальцем по барной стойке.

– Шоты. Выставляй. Может, чего и увидишь.

Вероятность мала, но он начал заполнять стопки.

Как и в большинстве круглосуточных заведений Нового Орлеана, в баре было людно даже в самую тихую ночь. Бо́льшую часть ночной клиентуры составляли трутни сферы услуг вроде Алисии и Джеффри, таксисты, проститутки и одинокие неудачники, скармливающие игровым автоматам свою арендную плату.

Внутрь зашли несколько студентов и сели за дальний от бара столик. Через несколько секунд один из них встал и подошел к стойке с заказом. Уилл окинул взглядом всю компанию: три девчонки и два парня, включая того, который делал заказ. Почти наверняка кто-то из них несовершеннолетний. За развлечениями студенты обычно ехали во Французский квартал, но студенческий городок Университета Лойолы находился всего в паре кварталов, так что иногда они захаживали к Рози, чтобы спокойно отдохнуть.

– Все совершеннолетние? – спросил Уилл.

Вздохнув, парень с терпением преследуемого святого показал удостоверение личности. Совершеннолетний чуть меньше месяца.

– Остальные?

– Чувак, мне всю толпу сюда привести, что ли?

Очевидный блеф. Уилл пораскинул мозгами: вторник, смена почти закончилась, да и выручки особой нет. Он решил, что сегодня ему плевать.

– Нет, всё в порядке.

Кто-то кинул монету в музыкальный автомат, и молчание бара нарушил Том Уэйтс. Получив напитки, студенты сгрудились у стола, спинами отгородившись от мира. Что-то полностью захватило их внимание. Группа вела себя тихо, это приятно удивило Уилла. Все шло своим чередом, пока не пришел Эрик с приятелями и не испортил всем настроение. Их алкотур был в самом разгаре: на бильярдный стол они поставили бутылки пива. Эрик дернул подбородком, приветствуя Уилла, а трое дружков утруждать себя этим не стали.

– Привет, Эрик. Вам что-нибудь налить?

– Пока нет, брат. Благодарю.

Эрик – пучок мускулов и харизмы. А также самый милый парень на свете. Пока трезвый. Стоило ему пригубить, как любое человеческое взаимодействие несло за собой вспышку насилия. Эрик жил в квартире над баром, так что Уиллу часто доводилось видеть его темную сторону в действии.

– Как там Керри? – спросила Алисия, прерывая поток его мыслей.

Уилл пожал плечами, чувствуя безудержный прилив вины.

– Замечательно. Целый день в компьютере, по уши в университетских заданиях. Как и всегда.

– Толковую себе нашел, – оживился Джеффри, вдохновленный разговором. – Слушай, надо как-нибудь собраться всем вместе. Ей нравится футбол? Может, сходим на игру «Нью-Орлеан Сэйнтс»?

Уилл фыркнул:

– Нет, дружище, не любит она футбол.

Алисия коснулась его руки.

– Но идея-то хорошая. Давайте как-нибудь посидим. Мы давно с ней не виделись. Можем сходить на двойное свидание!

– О боже.

– Не выпендривайся, Уилл. Давай, устрой нам все.

– Хорошо, я предложу ей. Но заранее предупреждаю: у нее сейчас только учеба на уме. Мое имя и то вряд ли вспомнит.

– Устрой, Уилл.

Где-то у бильярдного со звоном разбилась бутылка и раздался приглушенный стон. Все в баре затихли, веселым завываниям Violent Femmes вторило шарканье ботинок и короткие прерывистые вздохи. Эрик сцепился с одним из дружков: обвил руку вокруг его шеи и нанес три быстрых удара по лицу. Парень крепче сжал зазубренное горлышко пивной бутылки и замахнулся, чтоб полоснуть руку Эрика. На грязный линолеум брызнула кровь.

– Твою мать! – крикнул Уилл. – Кто-нибудь, заберите у него чертову бутылку!

Но никто не осмелился приблизиться к парочке. Второй дружок, мускулистый здоровяк в кепке с козырьком назад и непонятной кельтской татуировкой на правой руке, присел на бильярдный стол и рассмеялся.

– Черт меня подери, – сказал он.

Посетители постоянно устраивали потасовки, а затем выдыхались и успокаивались без помощи посторонних, но разбитая бутылка в корне меняла дело. Уилл набрал 911.

Эрик не выпускал шею парня из захвата. Тот продолжал бить, а потом снова замахнулся и достал бутылкой до самой щеки. Кровь окропила пол, бильярдный стол и лицо парня. Эрик издал пронзительный вопль, будто сигнализировал переход в новое состояние, которое могло превратить бар в боксерский ринг. Градус насилия резко пополз вверх. Казалось, что в дверь вошла любопытная, ведомая жаждой крови сущность.

Словно бесстрашная канарейка, взмывшая в небо, полное ястребов, Джеффри ринулся в атаку. Он бросился на парней, обхватив своими тонкими руками запястье дружка Эрика. Налет оттеснил троицу к столику, за которым сидели студенты, и под скрежет стульев, звон стаканов и удивленные вопли все вместе полетели на пол.

Алисия что-то закричала, вскочила и побежала к груде тел. Уилл обогнул барную стойку, понимая, что должен был сам разнять парней, и последовал за ней. Из-под клубка тел сверкнула вспышка камеры, словно молния из чрева тучи.

Когда Уилл добежал до места, все уже закончилось. Эрик оседлал парня и наносил серию жестоких ударов по голове, пока кто-то наконец его не оттащил. Дружок Эрика, лишенный оружия, вяло дергался; глаза начали заплывать синяками, а лицо превратилось в кровавое месиво. Похоже, правая рука была сломана. Студенты, сидевшие за столом, обступили место борьбы и наблюдали за происходящим с хладнокровным спокойствием.

Одна из девушек спросила:

– Вы уже вызвали полицию?

– Естественно, я вызвал гребаную полицию.

Она взглянула на друзей и сказала:

– Идем отсюда.

Они исчезли за дверью и растворились в ночи.

Освободившись из чужих рук, Эрик сразу успокоился, будто обрел высокую инертность. Разорванная щека представляла собой жуткое зрелище. Шрам испортит ему лицо. Однако он, казалось, ничего не замечал. Широкие зрачки лихорадочно бегали туда-сюда, но ярость иссякла, поэтому он вернулся к бильярдному столу за оставленным пивом.

– Эрик, – окликнул его Уилл. – Тебе надо в больницу. Срочно.

– Копы уже едут? – чавкающе спросил он.

– Едут.

– Гребаное ссыкло.

Уилл не знал, кому предназначались эти слова: ему или парню на полу.

– Ладно, погнали, – сказал Эрик и направился к двери.

Дружки последовали за ним, даже не взглянув на поверженного товарища.

Уилл, Алисия и Джеффри остались рядом с избитым парнем, который начинал подниматься в сидячее положение так же медленно, как тает лед. Уилл сбегал к бару за тряпкой и дал парню утереться, но тот бессильно держал ее, опустив руку. Тонкая струйка крови текла из рассечений на лице и собиралась в вороте рубашки.

– Ты как, парень?

– Отвали.

– Удачи с копами, урод.

Конечно, легко геройствовать, когда опасность миновала. Уиллу было немного стыдно, но затыкаться он не собирался:

– Только сосунки лезут в драку с бутылкой.

Парень резко встал на ноги, опрокинув стул. Уилл вздрогнул и сделал шаг назад. Но парню до этого не было никакого дела. Он пошатнулся, сориентировался и вышел через дверь в теплый ночной воздух. Втроем они наблюдали, как он медленно шел по неосвещенному тротуару, пока не скрылся за деревьями и припаркованными машинами.

– Что это, черт возьми, было? – спросила Алисия.

Уилл обернулся, чтобы съехидничать насчет Эрика и его дружков, но тут же понял, что вопрос адресован не ему, а Джеффри.

– О чем ты думал?

– Не знаю, – ответил Джеффри. – Действовал инстинктивно.

– Слушай, ты ведь совсем не здоровяк. Могло и тебе прилететь.

– Я знаю. Но у него была бутылка. Ею можно и убить.

Уилл не горел желанием слушать, как Джеффри разыгрывает из себя скромного героя. А вот приложить его головой о стул – да.

– Ты молодчина, – сказал Уилл.

Только потом он заметил, что брызги крови, похожие на магические символы, заляпали вес бар. Кровь была на зеленом сукне бильярдного стола и на полу, залила стулья и собралась лужицей там, где только что лежал парень. А там, где ходил Эрик, остались кровавые штрихи и капли. Еще пятно красовалось на стеклянной двери в том месте, где он ее толкнул. Бар казался странно пустым, словно разворошенное гнездо или опустошенная утроба.

Полиции все еще не было. И это в вечер, мать его, вторника. Чем они заняты?

Следующие двадцать минут они втроем поднимали столы и стулья, старались оттереть столько крови, сколько могли. В углу Уилл нашел смартфон – скорее всего, его обронил кто-то из студентов, когда их повалили на пол. Сунув гаджет в карман, он продолжил уборку.

Покончив с ней, Уилл вернулся за стойку и налил себе виски. Выпил залпом, достал еще два стакана и налил по порции всем.

Они подняли бокалы и чокнулись ободками. Руки Уилла дрожали.

– За Новый Орлеан! – предложила Алисия.

– За этот гребаный город.

Они выпили.

* * *

Уиллу нравилось возвращаться домой спозаранку. Керри всегда оставляла свет над плитой, и кухня превращалась в островок домашнего уюта: белая плита, пузатый зеленый чайник, клетчатое полотенце для рук, висящее на дверце духовки. Все остальное тонуло в океане безмолвной темноты. Он осторожно опустил ключи на столешницу, достал из холодильника бутылку пива и уселся за кухонный стол. Происшествие в баре отзывалось приглушенным волнением, но теперь мир вокруг казался приятно размытым, как обычно бывает, когда поздним утром нежишься в постели.

Он старался не думать о драке. Полиция явилась, когда Алисия и Джеффри уже ушли и за стойку вышел Дуг, его ночной сменщик. Уилл нетерпеливо потягивал пиво в углу, когда копы вошли бар – не Дерек, его частый клиент, а другие парни, которых он не знал. Взяв у него показания, они бегло осмотрели помещение и уехали, не впечатлившись услышанным. Уилл этому очень обрадовался. Незачем парням в форме ошиваться в баре. Даже припаркованная рядом со зданием ярко-белая в темноте ночи полицейская машина, сверкающая светоотражающими буквами в свете фар проезжающих машин, могла убить весь бизнес. Уилл покинул пустующий бар, а Дуг, прислонившись к стойке, принялся читать вчерашнюю газету.

Эрик никогда еще не ввязывался в такие серьезные драки. Глубокие порезы заживают медленно. Может, хоть обороты сбавит. В любом случае врачи запрещают пить, пока не заживут швы. Уилл успокоился и пообещал себе проведать Эрика и убедиться, что у того хватило ума обратиться в отделение неотложной помощи.

Тревога не утихала, и он, ориентируясь в темноте по памяти, прошел через гостиную и открыл дверь в спальню. Керри спала, сбив от жара покрывало до самых лодыжек. Каждую ночь часть одеяла неизменно оказывалась на полу, но спать с кондиционером она не могла, потому что было слишком холодно. Признав поражение в этом споре, Уилл довольствовался потолочным вентилятором. На ней была футболка и белые макси-трусы, в которых она выглядела одновременно странно и очаровательно. Короткие светлые волосы разметались по подушке, на лице застыло беззащитное невинное выражение глубокого сна. Такой любить ее было легко. Он коснулся ее щеки и убрал прядь волос за ухо.

Уилл постоял в спальне, решая, так ли он устал, чтобы присоединиться к ней, но в ушах звенели отголоски произошедшего. Он вернулся на кухню и достал из холодильника еще одну бутылку пива.

Где-то на расстоянии прозвучала трель – нисходящий поток минорных нот, как в припеве колыбельной. Уилл застыл, выпуская из холодильника морозный воздух. Трель утихла. Он вернулся с пивом за стол и опустился на стул.

Звук повторился, и задний карман брюк завибрировал. В нем лежал оброненный в баре кем-то из студентов телефон. Уилл вытащил его и осмотрел: ярко-желтый смартфон, совсем новый, с блестящими сердечками на задней панели. На заставке стояла фотография какой-то дальневосточной горы со снежной шапкой, сверкающей в солнечном свете. Он провел пальцем по экрану, чтобы активировать дисплей, и увидел уведомление о двух сообщениях.

Замешкавшись на мгновение, он все же щелкнул по экрану. К черту неприкосновенность частной жизни. Не хочешь, чтобы кто-то получал доступ к телефону, – ставь пароль.

Сообщение прислал некто по имени Гарретт:

Кажется, тут кто-то есть.

И еще одно, через две минуты:

Мне страшно.

Уилл отложил телефон и уставился на него. Туман в голове немного рассеялся, сердце громко застучало. Экран горел несколько секунд, затем погас. Уилл растерянно сидел, не зная, как поступить. Где-то в темноте, за пределами маленького островка света, раздалось шуршание. Удирающий таракан. Телефон звякнул и хрипло завибрировал по столу. Новое уведомление:

Оно чувствует меня. Оно пытается заговорить. Пожалуйста, приезжай.

– Что за херня, – прошептал Уилл.

Взяв телефон в руки, он начал листать историю сообщений. Может, это какая-то игра. Студенты вернулись в бар, узнали, что телефон забрали, и теперь издеваются. Кроме новых сообщений, было всего шесть старых. Предложение позаниматься домашкой, приглашение на кофе – ничего интересного или похожего на последние жуткие просьбы.

Точно розыгрыш. Он написал ответ:

Завтра вечером в баре можешь забрать свой телефон. Я выхожу на смену в шесть.

Прошло несколько минут, и Уилл понял, что ответа не будет. Сделав последний глоток пива, он решил, что пора наконец пойти к Керри. Таракан шмыгнул за шкаф, но привычное отвращение заглушили усталость и раздражение, вызванные событиями ночи. Мысли постоянно возвращались к Джеффри. Снова и снова. К тому моменту, когда он бросился в пекло и этим, возможно, склонил чашу весов в пользу Эрика. А взгляд Алисии… Она сказала, что очень разозлилась, и, может, так оно и было, но в ее глазах горел огонь, не похожий на огонь ярости. Уилл почувствовал себя ничтожным.

Телефон снова звякнул, и он вздрогнул.

– Да чтоб тебя, – обратился он к устройству и наклонился, чтобы прочитать сообщение.

Тина?

Он вздохнул и вопреки здравому смыслу снова принялся писать ответ:

Это не Тина, тупица. Я нашел ее телефон.

Стоило нажать «Отправить», как его настигли угрызения совести. Откуда такая враждебность? Может, этот парень и правда ничего не знает.

Ты кто? Мне нужна Тина.

Она оставила телефон в баре. Я бармен. Скажи ей, чтобы забрала его завтра вечером. И хватит уже валять дурака.

Уилл поставил телефон на беззвучный режим и положил его на кухонное полотенце, чтобы приглушить вибрацию. Во мраке кухни телефон светился веселой желтой кляксой. Остатки пива должны были утопить все снующие в голове воспоминания, но мысли о Джеффри и Алисии упрямо лезли в голову. Он представил их сплетением покрытых испариной конечностей. Что-то темное перевернулось внутри, и стыд отозвался покалыванием на коже.

Шорох усилился: таракан вынырнул на открытое место и замер, осознав свою ошибку. Усики скользили по воздуху, будто паразит пытался осознать серьезность положения. Незачем пытаться убить таракана, он в любом случае успеет улизнуть. Вместо этого Уилл предупредительно топнул ногой. Даже внезапная дрожь мира не заставила таракана шевельнуться.

Телефон на полотенце тихо завибрировал. Уилл не обратил на него внимания. Лишь поднялся из-за стола, тихо звякнул пустыми бутылками, убирая их в мусорное ведро, и отправился в кровать. Таракан исчез под холодильником. На кухне воцарились тишина, порядок и чистота.

* * *

Когда он проснулся, Керри уже встала; запахи кофе и жареного бекона выпутывали его из объятий небытия. Он наслаждался сладким блаженным туманом полусна, прислушивался к шагам Керри на кухне и мелодии, которую она тихо напевала, и ощутил прилив благодарности за такую прекрасную жизнь. Должно быть, сейчас Эрик мучительно просыпается в своей мрачной лачуге с лицом, покрытым коркой крови. Зажмурившись, Уилл потянулся на прохладных простынях, испытывая извращенную радость от этой мысли.

Наконец звон тарелок о столешницу поднял его с постели.

На Керри была все та же футболка, длинные стройные ноги отливали золотом в утреннем свете. Он подошел к ней со спины, уже полностью возбужденный, обнял и прижался всем телом, зарываясь носом в волосы.

– Доброе утро, красавица.

Она замерла, улыбнулась и положила голову ему на плечо, обнажив шею, которую он послушно поцеловал. Постыдная ревность к Алисии осколком воспоминания пронзила разум. Он сдул ее как пепел.

– Доброе утро. – Керри завела руку за спину и через ткань трусов обхватила пальцами его член. – Думала, пропустишь завтрак.

– Ни за что.

– Сейчас омлет сгорит.

Уилл отпустил ее, не скрывая разочарования. Она сжала его пальцами в последний раз, а затем бросилась спасать омлет на плите. Прошаркав к кофейнику, он налил себе кружку.

– Чей это телефон?

Уилл напрягся. Тон был беззаботным, но за ним чувствовалось что-то неприятное.

– Какой-то девчонки, – ответил он. – Она забыла его в баре.

– И ты принес его домой?

– Забыл, что убрал в карман. У нас вчера подрались двое. Она уронила, а я не сразу заметил.

Керри соскребла омлет на тарелки, сняла со сковородки пропитанный жиром бекон, и они уселись за стол. Завтрак проходил в умиротворенной, как ему показалось, тишине.

– Алисия со своим новым бойфрендом тоже была? – спросила Керри через какое-то время.

– Да. Они хотят вытащить нас на двойное свидание.

– Ужасная идея.

– Вот и я так думаю. Может, еще кого привлечь и устроить тройное свидание. Или массовое свидание.

– Звучит как массовое убийство.

– Так и я о чем.

Керри потянулась через стол и придвинула к себе телефон. Уилл ощутил необъяснимую тревогу.

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь узнать, чей это телефон, глупышка. А что, мне нельзя посмотреть? Боишься, что-нибудь найду?

– Нет. С чего ты взяла?

– Не знаю.

– Я сказал тебе правду, Керри.

– Я знаю. Я тебе верю.

Подозрение распустило ядовитые лепестки. Но они никогда не призна́ются друг другу, что ощутили повисшее напряжение. Уилл встал, подошел к помойному ведру и выкинул с тарелки остатки завтрака. Если Керри это задело, она не подала виду. Его жест она восприняла как сигнал к действию и приступила к расследованию.

Уилл наливал вторую чашку кофе, когда Кэрри вскрикнула.

Она бросила телефон на стол и оттолкнула его от себя.

– Твою мать, – сказала она.

Затем снова взяла его в руки.

– С кем, черт возьми, ты вчера разговаривал?

– Ты о чем? В чем дело?

– Ты с кем-то вчера переписывался.

Слова прозвучали обвинением. Он уже собирался огрызнуться, но она повернула экран, на котором виднелись два последних сообщения, появившиеся после того, как он выключил звук.

Первое:

ПОЖАЛУЙСТА.

А во втором, отправленном через десять минут, была фотография. Уилл прищурился, но ничего не мог разобрать, поэтому взял из ее рук телефон и поднес ближе к глазам. По внутренностям прокатился холодок. На фотографии оказалась полудюжина окровавленных зубов, сложенных в кучку на деревянной поверхности, похожей на стол. Бо́льшая часть корней была сломана, будто зубы вырвали силой.

– Господи, – прошептал он.

– Что это за хрень?

В голову пришла одна идея, и Уилл провел пальцем по экрану, чтобы вернуться на главный экран. «Погода», «Магазин приложений», «Гугл», «Камера», «Сообщения», «Карты». Ничего необычного. Ничего, что могло бы хоть как-то характеризовать владелицу. Возможно, стоит проверить остальные сообщения.

– Не надо в нем копаться, Уилл. Лучше отнеси в полицию. Прошлой ночью кто-то пострадал.

– Может, и так. А может, они просто издеваются.

Сказав это, он сразу понял, как глупо звучит его версия.

Керри молча встала, поставила тарелку в раковину, включила воду и сполоснула посуду.

– Знаешь что? Сегодня среда. Дерек зайдет после смены. Ему и покажу.

Дерек служил в полиции шестого округа. Вместе с напарником он часто заваливался в бар после службы. И не раз спасал Уиллу жизнь: отпугивал наркоторговцев и выставлял нежелательных и буйных клиентов. Благодаря Дереку все знали, что бар «У Рози» находится под защитой. Он отличный парень, Уилл всегда рад видеть его среди посетителей. Лучше показать телефон Дереку, чем нести в полицейский участок, где его точно обсмеют.

Кажется, Керри удовлетворило такое решение. Она выключила воду, повернулась к нему лицом и прислонилась к раковине.

– А что, если она придет раньше и попросит отдать телефон?

– Скажу, что не видел его. А там уже копы разберутся.

– Но ты написал, что телефон у тебя. Причем написал с того самого пропавшего телефона.

Уилл пожал плечами:

– А что она сделает? Побежит в полицию?

Керри задумалась.

– Ты прав. Хорошо. Думаю, это сработает.

Он положил телефон обратно на стол и оттолкнул подальше.

– А у тебя как дела? Дописала вчера эссе?

Керри устало вздохнула.

– Почти. Надо будет еще раз пробежаться перед занятием. Скорее всего, придется переделать заключение, потому что писала я его уже с ватной головой. Потом все сдам и буду надеяться, что Стиву понравится.

Стив – профессор английской литературы. Его раздражало, что она звала его по имени, но, по ее словам, так делали все студенты. Ведь ему нравилась «непринужденная учебная атмосфера». Какой прогрессивный ублюдок. Керри уже почти два месяца страдала над эссе по «Полым людям» Т. С. Элиота, и Уилла тошнило от этих разговоров. Все другие профессора почему-то не заслуживали такого старания.

– Уверен, он будет в восторге, – сказал Уилл, не пытаясь скрыть недовольство.

Он понимал, что легче от этого не станет, но не смог удержаться.

Керри бросила взгляд, который он не сумел истолковать:

– Надеюсь, будет. Это сильно повлияет на финальную оценку.

– Знаю.

– А ты? Что будешь делать?

– Не знаю. Чувствую, стоит съездить проведать Эрика.

– Зачем?

– Как раз он вчера и подрался. Его сильно порезали.

– Вот так неожиданность. Пусть пару дней посидит дома, залижет раны. И все с ним будет хорошо. У таких, как он, всегда все налаживается.

– У каких «таких»?

– Таких, которые всегда стараются нарваться на дерьмо. А остальные от этого страдают.

– Я просто хочу убедиться, что с ним все в порядке. Знаешь, человеческим особям свойственно заботиться друг о друге. Когда-нибудь ты этому научишься.

Она подошла к нему вплотную, сказала «Придурок» и поцеловала. Уилл потянулся к ней, но она, улыбнувшись, шлепнула его по рукам.

– Мне надо заниматься.

– Ах ты чертовка, – сказал он и еще раз поцеловал, прежде чем она исчезла в кабинете, заставленном стопками бумаг, профильными книгами, DVD и дискетами.

Стоя под струей воды, Уилл раздумывал, чем заняться после того, как съездит к Эрику. Вероятно, возьмет пиво и сядет играть в видеоигры. До работы у него будет куча свободного времени, а свободное время его вполне устраивало.

* * *

Пробираясь через плотную утреннюю жару к дому Эрика, Уилл не мог выбросить из головы Стива, который, подобно черной дыре, притягивал к себе все мысли. Противостоять притяжению было невозможно.

Не терпевший ответственности, Уилл всегда оставался на поверхности жизни, не пытаясь постичь ее глубину. Он убеждал себя, что причиной тому – его готовность к экспериментам и впечатлениям, не свойственная большинству людей, и считал, что обязательства упорядочивают человеческое существование настолько, что убивают зачатки спонтанности. К этому обоснованию он пришел в колледже, вскоре после того, как его исключили и все деньги, вложенные родителями, сгорели будто хворост в костре.

Верить в истинность данного убеждения обычно не составляло труда.

Это было несложно. Женщинам он нравился: высокий, поддерживал себя в форме без особых усилий, всегда жизнерадостный и харизматичный. Пока были девушки, умеренный доступ к выпивке и редкой дорожке кокаина, жизнь казалась прекрасной. Он работал барменом уже шесть или семь лет, с тех пор, как бросил колледж, и полагал, что следующие пятьдесят лет жизни пройдут в том же состоянии размеренного удовлетворения.

Наверное, он любил Керри, но любовь представлялась ему океаном с приливами и отливами. Кто знает, сколько они еще будут вместе? Она целеустремленная, и ее наверняка бесил тот факт, что у него совсем нет амбиций. Скорее всего, где-то через полгода терпению Керри придет конец. Отсюда вытекала вторая причина, по которой профессия бармена представлялась работой мечты. Девушки словно росли на деревьях – оставалось протянуть руку и сорвать желанный плод.

Жизнь казалась ему чем-то вроде танца, и Уилл с удовольствием обнаружил, что неплохо танцует. Даже если за всем этим стоит пустота – колодец страха, который порой засасывает все вокруг и заставляет хвататься за каменный край, чтобы не упасть в бездну самого себя, – что же, считал он, такова жизнь. Выпивка поможет забыться.

Такая логическая цепочка снова привела его к Алисии и ее глупому увлечению маленьким придурком-хипстером, красавчиком Джеффри. Алисия вела еще более разгульный и бесстыдный образ жизни; поначалу это пугало, но вскоре стало восхищать. Она часто захаживала в бар, и они обсуждали работу, ее последнего парня или девушку. Когда в его жизни появилась Керри и продержалась дольше остальных, Алисия благоразумно воздерживалась от обсуждения их отношений, хотя Уилл ни о чем не просил. Это впечатляло. Они ни разу не переспали, и постоянно нарастающее сексуальное напряжение распаляло азарт.

Конечно, он считал это вопросом времени и дожидался подходящего момента – когда уйдет Керри или когда они напьются до такого состояния, что не смогут остановиться. Но потом появился Джеффри, и все полетело коту под хвост.

Уиллу очень хотелось воздержаться от дешевых выпадов в сторону Джеффри в благодарность за уважение, которое Алисия проявила к Керри, но удержаться оказалось сложно. Иногда он просто не мог устоять. Какое-то время Алисия терпела выходки и отклоняла нападки. Затем начала их игнорировать, и это вызывало неловкость. Он утешал себя мыслью, что Джеффри долго не протянет, ведь аппетит Алисии и ее неспособность терпеть нелепых мужчин быстро его отвадят. Но ожидание затянулось. Неудивительно, если невероятным геройским поступком Джеффри продлил срок своей эксплуатации.

Уилл достал из кармана телефон и набрал Алисию.

– Давай по пиву.

– Черт, который час?

– Ты еще спишь? Почти десять.

– Я не спала всю ночь.

Значит, вчера, когда они покинули бар, их ночь только началась. Это ранило, хотя на то не было объективных причин.

– Так что, выпьем по бутылочке, или как?

– Или как, придурок. Я спать.

– Когда ты стала такой тряпкой?

– Зачем так жестоко? Сам ты тряпка. Может, увидимся вечером. Выпей одну за меня, хорошо?

Она повесила трубку.

Уилл убрал телефон и пошел дальше, чувствуя себя отвергнутым, хотя не имел на это права. Своими действиями он не только приближал измену, а буквально ждал ее с распростертыми объятиями, не испытывая ни капли вины. А должен был. Но раз есть потребность, ее следует удовлетворить, разве не так?

Мысль о том, что он будет пить пиво в одиночестве, угнетала, поэтому он продолжил двигаться к изначальной цели – квартире Эрика.

Металлическая лестница, поднимающаяся по торцу здания, вела к маленькому балкону и входной двери. К счастью, из бара лестница не была видна: в утреннюю смену работала сама Рози, и если попасться ей на глаза, то не миновать шквала глупых претензий.

Уилл поднялся по лестнице и постучал в дверь.

И надеялся, что Эрик не откроет. Причина, по которой он сюда приехал, вспоминалась с трудом. Ведь с Эриком они никогда не были близки – друзьями их точно не назовешь, – и теперь, стоя у двери его квартиры в жаркое утро среды, Уилл чувствовал себя бестолковой курицей-наседкой.

Однако лязг замка не позволил ему уйти. Дверь распахнулась. В прохладной темноте стоял Эрик в нижнем белье. Волосы слиплись от пота, несмотря на работающий кондиционер, жужжащий в глубине квартиры. Правая сторона лица превратилась в радужный кошмар, покрытый струпьями и лоскутами кожи. На лице и плечах запеклась кровь.