Текст книги "Вдовушка в алом"

К черту воспоминания! Она должна думать только о сегодняшнем вечере. И она постарается получить удовольствие от этого вечера, каким бы коротким он ни был. Приняв такое решение, Люси почувствовала себя гораздо лучше – теперь она уже почти не нервничала.

Когда же шикарный экипаж виконта остановился возле ее дома, она сразу же вышла к нему, чтобы лорд Ричмонд помог ей устроиться на мягком сиденье. Прикосновения его руки, как всегда, волновали ее.

В черном фраке, узких брюках и белоснежной рубашке виконт казался еще более элегантным, чем обычно. Но он был не из тех денди, которые кичатся своим богатством, украшая себя бриллиантовыми запонками. На пальце у него поблескивало лишь кольцо с необработанным изумрудом, которое он носил всегда, а шейный платок был весьма скромной расцветки.

От взгляда же, который он бросил на нее, у Люси перехватило дыхание.

– Вы выглядите замечательно, – сказал виконт. – Я рад, что мне выпала честь сопровождать вас сегодня.

Лорд Ричмонд был настоящим джентльменом; слова его звучали так, как будто он действительно хотел находиться в ее обществе, а не был связан с ней только необходимостью разыскать украденную драгоценность. Люси улыбнулась и, не задумываясь, протянула ему руку. Воспользовавшись случаем, Николас поднес ее к губам и нежно поцеловал.

Люси вздрогнула и, покачав головой, тихо сказала:

– Я… мы уже давно знакомы, милорд, и не надо…

Она в растерянности замолчала, и виконт, чтобы не смущать ее еще больше, стал смотреть в окно. Изредка поглядывая на своего спутника, Люси тихонько вздыхала. Конечно, она полностью доверяла лорду Ричмонду, так как знала, что он не станет злоупотреблять ее доверием. И он, как истинный джентльмен, был отменно вежлив и деликатен. Проблема, однако, состояла в том, что она жаждала его внимания, она хотела, чтобы он целовал ее руки, щеки, губы… Но что-то сдерживало ее. Сдерживало даже сейчас, когда она дала себе слово, что не будет портить вечер бесполезными сожалениями.

Сделав вдох, Люси попыталась думать о театральном вечере и о том, что ее пригласил на этот вечер сам принц-регент.

Глава 10

Наконец они подъехали к театру «Ковент-Гарден», и экипаж остановился перед парадным входом. Виконт тут же открыл дверцу и помог своей спутнице выбраться из экипажа. Люси попыталась улыбнуться, хотя чувствовала, что дрожит от волнения.

Она еще никогда не бывала в настоящем театре. Правда, в детстве она ходила на представления в местном театре, но провинциальный театр совсем не походил на столичный.

Лорд Ричмонд предложил ей руку, и они вошли. Фойе было заполнено публикой, и некоторые женщины были одеты так же экстравагантно, как те, которых она видела в борделе. Посмотрев на них, Люси покраснела и отвела взгляд. Виконт то и дело приветствовал знакомых и обменивался с ними шутками. Почти все мужчины улыбались ему, а женщины смотрели на него с явным смущением.

Вскоре они подошли к лестнице, и виконт повел свою спутницу в личную ложу принца. Тот бурно приветствовал их:

– Наконец-то вы пришли, Ричмонд! О… очаровательная девица! – Принц улыбнулся Люси, и она склонилась в глубоком поклоне.

Затем принц отвел виконта в сторону, и они о чем-то заговорили вполголоса. Люси же с восторгом наблюдала за происходящим.

Это была невообразимая какофония цветов и звуков, причем люди, заполнившие театр, разговаривали настолько громко, что оркестр был почти не слышен. Дамы же, сидевшие в ложах, рассматривали публику, приставив к глазам лорнеты, и казалось, что происходящее на сцене их совершенно не интересовало; очевидно, они приехали в театр лишь для того, чтобы накопить впечатлений для сплетен.

Люси трудно было осознать все, что она видела и слышала, и она не сразу поняла, что представление на сцене уже началось. Актеры говорили довольно громко, и разговоры в зале постепенно начали стихать.

Осмотревшись, Люси села в кресло; виконт все еще беседовал с принцем – тот казался очень взволнованным и постоянно утирал лоб платком.

– Джульетта как солнце, что встает на востоке… – произносил актер на сцене; он немного понизил голос после того, как почувствовал внимание публики.

В этот вечер шла пьеса Шекспира «Ромео и Джульетта». Отец Люси оставил ей томик Шекспира в кожаном переплете, которым она очень дорожила. Она несколько раз прочитала эту пьесу, сидя в одиночестве в отсутствие Стэнли, но никогда не видела пьесу на сцене. Ей даже не пришло в голову заранее спросить виконта, что будут играть в театре, но пьеса «Ромео и Джульетта» оказалась подарком судьбы. Люси уселась поудобнее и приготовилась наслаждаться представлением.

– Смотри, как опустила она щеку на ладонь, – сказал Ромео на сцене и после паузы добавил: – Если бы я был перчаткой на ее руке, я мог бы коснуться ее…

Люси стала рассматривать актрису, игравшую Джульетту. Та стояла на балконе в очень красивом голубом платье, но что-то мешало Люси сосредоточиться на словах героини. Она вдруг посмотрела на длинную перчатку, обтягивавшую руку. Эти перчатки ей прислал виконт… И он прикасался к ее щеке… Почти забыв о происходящем на сцене, она предалась воспоминаниям.

Быть влюбленной, испытывать страсть и восторг, о которых говорили актеры… Люси не позволяла себе погружаться в эти чувства. Было бы полной глупостью поддаться своему влечению к этому мужчине. Даже маркиза Сили не советовала ей этого делать.

– Развлекайтесь, – говорила маркиза, – доставьте себе удовольствие, моя дорогая.

Но она никогда не советовала рисковать своим сердцем.

Представление продолжалось, и Люси постаралась больше не отвлекаться. Но в ложу постоянно кто-нибудь заходил, и Люси по-прежнему не могла сосредоточиться на пьесе. Как говорила леди Сили, принц очень любил приглашать гостей.

С замиранием сердца Люси увидела, как в ложу зашла Мэрион Теннет со своим молчаливым мужем. Это были не те люди, с которыми ей хотелось общаться, но Люси понимала, что не она выбирает гостей принца, и ей даже неприлично было думать об этом.

Сделав над собой усилие, она постаралась изобразить доброжелательную улыбку. К счастью, в этот вечер миссис Теннет была в прекрасном настроении, поэтому тоже приветливо улыбалась.

– Дорогая миссис Контрейн, вы замечательно выглядите сегодня! – воскликнула Мэрион. – Я очень рада видеть вас здесь. Мне хотелось бы побольше времени провести вместе с вами.

Люси постаралась не показывать своего удивления.

– Как мило с вашей стороны, миссис Теннет, – сказала она.

– О, зачем такие формальности? Зовите меня Мэрион. Могу я называть вас Люси?

– Да, конечно. А вы любите театр, не так ли? Мэрион взглянула на сцену, затем уселась рядом с Люси.

– Да, я обожаю театр. – Она тотчас же склонилась к уху Люси, чтобы поделиться с ней последними сплетнями.

Люси невольно вздохнула. Если кто-нибудь и мог испортить ей удовольствие от посещения театра, то это, безусловно, была Мэрион Теннет.

А на сцене звучали слова Джульетты:

– Страсть моя безгранична, как море, и любовь моя глубока. Чем больше я отдаю тебе, тем больше имею, потому что любовь моя бесконечна.

Как прекрасно! Люси хотелось слушать внимательно, но ее соседка никак не умолкала. И почему вдруг миссис Теннет пожелала стать ей подругой? Чтобы убедиться в том, что она, Люси, не слишком много времени проводит наедине с виконтом? Или хотела произвести благоприятное впечатление на лорда Ричмонда и вернуть его расположение? Как бы то ни было, Люси не могла поверить в искренность этой женщины. Изредка кивая, она пыталась услышать хотя бы отрывки из пьесы.

На сцене обреченный роман привел к бегству, непониманию и безвременной гибели юных героев. Когда няня сообщила ужасную новость о гибели Ромео, Люси почувствовала, как непрошеные слезы наполнили ее глаза. Она старалась сдержать их, не желая показывать такую слабость сидевшей рядом с ней леди.

Однако Люси не смогла совладать со своими чувствами. Она слишком хорошо знала, какую боль вызывает неожиданная потеря близких людей, хотя ее любовь к Стэнли не шла ни в какое сравнение с чувствами героев пьесы.

Наконец Джульетта в отчаянии воскликнула:

– Разбей мое сердце! Разбей немедленно!

Тут Люси не выдержала, и по щекам ее заструились слезы. Она тотчас же открыла сумку в поисках носового платка.

– Но ведь это – всего лишь спектакль, моя милая! – Мэрион рассмеялась.

«Неужели эта женщина совсем бесчувственная?» – промелькнуло у Люси.

Она утерла слезы и, взглянув на соседку, тихо спросила:

– Разве вы никогда не теряли своих близких? Глаза Мэрион блестели, но Люси не могла определить, какие эмоции вызывали этот блеск.

– Да, я знала в жизни потери, – тоже понизив голос, ответила Мэрион. – Но я, наверное, сильнее, чем вы. Если потеря близких людей так огорчает вас, то я посоветовала бы вам быть более осторожной. И если вы очень привяжетесь к Николасу, дорогая Люси, то он разобьет ваше сердце так же, как и смерть мужа. А мы не хотели бы, чтобы вы окончили, как бедная Джульетта.

Люси нахмурилась.

– Я совершенно не интересуюсь лордом Ричмондом, – заявила она.

Мэрион взглянула на нее с улыбкой.

– И вы думаете, что я вам поверю, моя милая? Ни одна из женщин, которых виконт одарил своим вниманием, не могла остаться к нему равнодушной, а он не может пропустить ни одну хорошенькую женщину, попавшуюся у него на пути. Я наблюдала за ним многие годы, и я уверяю вас, что это так и есть. – На лице миссис Теннет появилось выражение искренней озабоченности.

Люси не сразу сумела ответить.

– Не беспокойтесь за меня, – сказала она наконец. – Сделав глубокий вдох, добавила: – Но все же я благодарна вам за добрый совет.

Миссис Теннет пристально посмотрела ей в глаза:

– Вы думаете, что я сама заинтересована во внимании Николаса? Поверьте, он самый лучший любовник из всех, которых я встречала.

Ошеломленная откровенностью собеседницы, Люси молчала. А Мэрион тем временем продолжала:

– И если он бросил меня ради новых увлечений, то, как вы думаете, что будет с вами, дорогая Люси? – Миссис Теннет улыбнулась, но в ее улыбке не было тепла. – Вы же не такая красавица, чтобы удержать его, сами понимаете.

Люси залилась краской; она по-прежнему не могла вымолвить ни слова. Мэрион же вновь заговорила:

– Конечно, вы хороши собой, но вы не такая красавица, к которым привык Николас. И потом, сейчас в моде брюнетки, а не блондинки. Знаете, я очень сомневаюсь в том, что вы знаете секреты, благодаря которым можно удержать такого опытного и изощренного любовника, как лорд Ричмонд. Ваш муж, возможно, был удовлетворен вами, хотя я слышала, что у него имелись и другие интересы. Но я уверена, что Николаса вам удержать не удастся. Я бы посоветовала вам и не пробовать, чтобы избавить себя от боли утраты. – Мэрион похлопала Люси по руке. – Я говорю это только потому, что забочусь о вашем благополучии.

Тут Люси наконец не выдержала и, вскочив на ноги, проговорила:

– Я постараюсь не забыть ваши советы. А сейчас… простите, но мне надо выйти и подышать свежим воздухом.

Принц продолжал беседовать с виконтом. Тот же стоял спиной к Люси и не видел, как она вышла из ложи. Но Люси и не хотела в этот момент встречаться с ним. Она была оскорблена, и ей сейчас хотелось побыть одной, чтобы хоть немного успокоиться.

Покинув ложу, Люси расхаживала по коридору и говорила себе, что не станет плакать и не позволит бессердечной Мэрион еще больше испортить ей настроение. Внезапно она чуть не столкнулась с нарядными дамами, шедшими ей навстречу. Подняв голову, Люси тотчас же узнала одну из них.

– Миссис Контрейн, вам нехорошо? – спросила Джулия Блайт, осторожно взяв ее за руку.

Люси отрицательно покачала головой, но заговорить не решилась. Она опасалась, что, заговорив, зальется слезами, а ей очень не хотелось опозориться в таком месте.

– Дорогая, пойдемте в нашу ложу. – Миссис Блайт увлекла Люси за собой.

В ложе мистер Блайт и еще несколько мужчин увлеченно обсуждали результаты последних скачек, не обращая внимания ни на спектакль, ни на вошедших дам. Миссис Блайт усадила Люси на стул в дальнем углу.

– Пьеса, наверное, заставши вас многое вспомнить… Люси снова кивнула и прикусила губу, стараясь сдержать слезы.

– Простите меня, – сказала она. – Это так мило с вашей стороны, миссис Блайт…

– Пожалуйста, зовите меня Джулия. Я понимаю, что у вас не так много знакомых в Лондоне. У вас есть родственники поблизости?

Джулия говорила с искренней заинтересованностью, и Люси не обиделась на вопрос.

– Мои родители умерли, и у меня нет близких родственников. – Сказанное ею было правдой, так как кузину Вильгельмину не следовало принимать в расчет. – А вы называйте меня Люси, если хотите.

– Тогда вам еще труднее перенести утрату. В одиночестве всегда труднее. Надеюсь, вы зайдете ко мне. Я буду рада познакомиться с вами поближе. – Джулия достала из сумочки визитную карточку и протянула ее Люси.

Искреннее сочувствие Джулии улучшило настроение Люси, испорченное злыми словами Мэрион.

– Я с удовольствием приду к вам, – ответила она. – И я буду рада принять вас у себя.

– Договорились. – Джулия похлопала ее по плечу. Люси улыбнулась собеседнице, и та продолжила:

– Смотрите, на сцене началась комедия. Так что теперь можно будет смеяться, а не плакать.

– Смеяться – это гораздо приятнее. – Люси усмехнулась. – Думаю, мне следует вернуться в ложу, пока меня не начали разыскивать.

Да, ей действительно следовало вернуться. Иначе миссис Теннет могла бы подумать, что ей удалось ее победить. Интересно, чем она сейчас занималась? Может, флиртовала с виконтом?

– Но я вам очень благодарна за вашу доброту, – добавила Люси.

– Не за что, моя дорогая, – ответила Джулия. – Надеюсь, мы с вами скоро увидимся.

Попрощавшись, Люси направилась обратно в ложу принца. Увидев лорда Ричмонда, она поняла, что он чем-то встревожен.

– А… наконец-то, – сказал он, когда Люси приблизилась. – Никак не мог освободиться от принца. Его высочество не перестает говорить о рубине. А я ужасно взволновался, увидев, что вас нет в ложе. Что-нибудь произошло?

– Нет, ничего. – Люси покачала головой. – Все в порядке.

– Позвольте вам не поверить. – Виконт коснулся пальцем ее щеки, и это прикосновение тотчас же успокоило ее. – Вы плакали, не так ли?

– Пьеса очень печальная, – ответила она.

– Да, пожалуй. Не самый подходящий спектакль для вдовы. Мне жаль, что вы расстроились.

Люси заставила себя улыбнуться, но улыбка ее была не очень-то радостной.

– Не вы же выбирали программу вечера. Нас ведь пригласил прину.

– И я подозреваю, что общество миссис Теннет не улучшило ваше настроение, – заметил виконт. – Сожалею, что вам пришлось с ней общаться. Я не знал, что они будут в театре сегодня. Принц не советуется со мной, приглашая гостей, а Теннеты часто бывают у него.

– Миссис Теннет злится на всех, кого вы одариваете своим вниманием. Злится и на меня. – Люси невольно потупилась.

К ее удивлению, виконт нахмурился.

– Полагаю, вам не следует придавать значения ее словам. У нее ужасно скверный характер.

– Меня это не касается, – заявила Люси и тут же пожалела о сказанном. Надо было выразиться иначе.

– Видите ли, моя дорогая миссис Контрейн…

– Думаю, нам надо зайти в ложу, – перебила Люси. – Если нас долго не будет, это только добавит масла в огонь ее ревности.

Виконт с улыбкой посмотрел на нее и вдруг проговорил:

– А я уже попрощался с принцем, так что у вас больше нет необходимости выслушивать эту женщину.

Люси с облегчением вздохнула и тут же спросила:

– А принц не будет возражать?

– Вокруг него достаточно людей, которые могут развлекать его, – ответил лорд Ричмонд. Понизив голос, добавил: – Принцу это нравится. Что ж, пойдемте?

Люси молча кивнула, и виконт предложил ей руку. Когда они спускались по лестнице, она слышала смех и веселые возгласы, доносившиеся из зала. Вероятно, комедия пользовалась гораздо большим успехом у публики, чем пьеса Шекспира.

Они вышли из театра, и кучер виконта, тотчас же заметив их, подогнал ко входу экипаж. Лорд Ричмонд помог своей спутнице устроиться в карете, потом и сам уселся. Люси старалась не смотреть на него. Она знала, что по ее лицу он узнает слишком многое о ее настроении, и поэтому смотрела в окно, разглядывая проезжающие мимо экипажи. Однако она все время ощущала близость виконта. Изредка он бросал на нее взгляд, но, уважая ее желание не общаться, не заговаривал с ней. Через некоторое время она закрыла глаза и задремала. Когда же экипаж остановился, Люси, открыв глаза, с удивлением обнаружила, что они находятся не возле ее дома, а совершенно в другом районе города.

– Где мы? – спросила она.

– Это мой дом, – ответил виконт.

Люси не понимала, что происходит. Не может быть, чтобы лорд Ричмонд захотел воспользоваться своим преимуществом, – она слишком доверяла ему.

– Я подумал, что вам нужно посидеть в спокойной обстановке, выпить бокал вина перед камином и поговорить с другом. Но это – целиком на ваше усмотрение.

Если вы предпочитаете сразу отправиться домой, я прикажу кучеру ехать.

Николас видел, что Люси колеблется, и он прекрасно понимал, что не следует настаивать, она сама должна была принять решение. Понимал он и то, что не должен был приводить эту женщину в свой дом, но слуги были преданы ему так, что никто не узнал бы о том, что миссис Контрейн провела час или два в его обществе.

Он не мог спокойно смотреть на боль в ее глазах. Сначала ее терзали воспоминания о прошлом, а потом – новое унижение. В конце концов он решил рискнуть и привезти ее к себе.

Ей требовалась забота, требовалось участие, этой хрупкой и мужественной миссис Контрейн, в одиночку сражавшейся со своими жизненными проблемами. И он решил, что должен помочь ей, должен подставить свое плечо, чтобы она больше не чувствовала себя такой одинокой.

Ему стоило немалого труда сидеть рядом, не прикасаясь к ней. Впрочем, он понимал, что мог бы соблазнить ее, если бы пожелал, – но это было бы нечестно по отношению к ней, слишком уж слабой и уязвимой она сейчас казалась.

Люси довольно долго молчала. Наконец утвердительно кивнула.

– Хорошо, – сказала она. – У меня был трудный вечер, и мне действительно не хотелось бы оставаться одной. – Ей было очень трудно произнести эти слова, но она боялась одиночества.

В следующее мгновение виконт открыл дверцу кареты, и кучер, спустившись с козел, поспешил опустить лестницу. Не позволяя себе ничего лишнего, Николас помог Люси спуститься и провел ее в дом. Дворецкий встретил их с поклоном, и Николас сказал ему:

– Пожалуйста, Ходжес, принесите в библиотеку вино и легкую закуску.

Дворецкий кивнул и тотчас же удалился. Шагая вместе с виконтом по коридору, Люси с любопытством осматривалась.

– О, какие замечательные! – воскликнула она, глядя на гобелены с изображениями сцен охоты. – А это что за статуя?

– Это Будда в одной из своих излюбленных поз, – объяснил виконт.

Скульптура показалась Люси довольно странной, и она молча покачала головой. Минуту спустя она уже рассматривала висевшие на стене стилизованные картины с изображениями женщин в ярких восточных одеждах. А существо с синей кожей являлось, вероятно, каким-то божеством.

– Это бог Хинду с принцессой и ее слугами, – продолжал объяснять Николас.

Тут они вошли в библиотеку, и Люси, переступив порог, замерла в изумлении, глядя широко раскрытыми глазами на индийские вазы и деревянные фигурки, на яркие шелковые платки, из которых были сделаны подушки.

– Это, наверное, невероятно интересно – путешествовать по Индии и Востоку. – Люси прикоснулась к фигурке слона и провела пальцем по его поднятому хоботу, которым он словно приветствовал их. – Мне очень хотелось бы попасть туда.

– Уверяю вас, не стоит… – Николас покачал головой. – Индия – замечательная страна, но в ней множество опасностей.

Заинтригованная, Люси внимательно посмотрела на собеседника.

– Множество опасностей? – переспросила она.

Виконт молча кивнул и подошел к стоявшему в углу глобусу. Покрутив его, сказал:

– Я много путешествовал. У нашей семьи были коммерческие интересы в различных странах, и я до сих пор имею акции Ост-Индской компании. Однако торговля – не самое престижное занятие для аристократа, и это дало основание некоторым блюстителям хорошего тона осуждать меня.

– И вы обращаете на них внимание? – возмутилась Люси. – Как будто они могут обойтись без чая. Какое ужасное лицемерие.

Николас невольно улыбнулся. Его мало интересовало общественное мнение, но слова Люси растрогали его. Она была настолько удивительно искренней…

Тут появился слуга с подносом; он принес вино, бокалы и тарелочки с сандвичами. Николас молча кивнул ему и сам взялся хозяйничать. Протянув Люси сандвич, он с беспокойством подумал о том, что она плохо питается. Впрочем, в последние дни цвет ее лица улучшился.

Наполнив вином хрустальные бокалы, Николас протянул один из них Люси, и сердце его гулко застучало, когда руки их случайно соприкоснулись. Решив, что будет сохранять дистанцию, он сел на стул, стоявший у стола, и уставился на огонь в камине; виконт старался не смотреть на свою гостью, хотя ему больше всего хотелось видеть, как вспышки пламени отражаются в чудесных голубых глазах Люси.

Помолчав несколько минут, он наконец поднял голову и проговорил:

– А теперь я хочу услышать правду.

Сердце Люси екнуло. «О чем он?.. – подумала она. – Ведь я не лгала ему». Стараясь не смотреть в глаза виконту, она ответила:

– Я не понимаю, о чем вы говорите, милорд.

Он пристально взглянул на нее:

– Уверен, что понимаете. Скажите, что говорила вам сегодня Мэрион Теннет? Что вас так расстроило? Ведь не только пьеса, не так ли? Хотя этот спектакль, конечно, не самый удачный выбор для вашего первого выхода в свет после годичного траура. Я уверен, что Мэрион была в своем обычном репертуаре, и я хочу знать, какой яд она впрыснула в ваши уши.

Искоса взглянув на собеседника, Люси пробормотала:

– Милорд, я не хочу говорить плохо о ваших друзьях. Николас поморщился:

– Эта женщина не из их числа.

Люси посмотрела на него с удивлением, и он добавил:

– У нас была кратковременная связь, но вскоре я понял, что она – не тот человек, с которым мне хотелось бы проводить время. Все, что было между нами, давно закончилось.

Ей казалось, что он говорил правду. Не выдержав его пристального взгляда, она снова отвела глаза, сделав вид, что рассматривает пестрый ковер.

– Это ковер из Персии, – сказал виконт, и в голосе его прозвучала легкая насмешка. – Ковер очень красивый, но он не дает ответа на мой вопрос. Так чем же Мэрион так расстроила вас?

– Она пыталась навязаться мне в подруги, – ответила Люси, не верившая в искренность Мэрион.

Возможно, лорд Ричмонд уже не интересовался этой женщиной, но это не означало, что она потеряла к нему интерес. Впрочем, Люси считала, что не следует обвинять миссис Теннет за то, что ей трудно расстаться с виконтом. Она, Люси, наверное, чувствовала бы то же самое, если бы он лишил ее своего внимания.

– Навязаться в подруги? – переспросил виконт.

– Она просто предостерегла меня от всяческих иллюзий, связанных с вами. Сказала, что это – прямой путь к разбитому сердцу.

В комнате воцарилось молчание. Набравшись смелости, Люси посмотрела в глаза виконту. Однако не смогла понять, о чем он думал в эти мгновения. «А может, сказать ему, что мне пора ехать? – промелькнуло у нее. – И вообще было ужасной глупостью с моей стороны оставаться с ним наедине».

И все же она была довольна, что увидела его дом. Ей казалось, что теперь она стала лучше понимать этого загадочного лорда Ричмонда.

– И вы поверили ей? – спросил он, криво усмехнувшись.

Люси пожала плечами:

– Да, наверное. Думаю, она очень огорчилась, когда ваша связь закончилась. Полагаю, любая на ее месте огорчилась бы.

«Боже, какая наивность, – подумал виконт. – Как она могла после стольких лет замужества сохранить такое простодушие? А впрочем – ничего удивительного. Ведь она постоянно сидела дома, пока ее муж посещал бордели, оставляя в одиночестве такую нежную и искреннюю женщину».

Молчание затягивалось, и Люси решила, что виконт ей не поверил. Не удержавшись, она выпалила:

– И еще Мэрион сказала, что у меня нет той красоты и привлекательности, которые могли бы заинтересовать вас, поэтому…

Он вскочил так стремительно, что она вздрогнула от неожиданности. Опустившись перед Люси на колени, виконт схватил ее за руки и воскликнул:

– Неужели вы ей поверили?!

Люси не могла понять, что происходит. Может, он рассердился? Она молча смотрела на него, и Николас, заметив слезы в ее глазах, протянул руку и осторожно провел ладонью по ее щеке.

– Моя дорогая миссис Контрейн… Впрочем, думаю, что могу называть вас Люси. Так вот, моя дорогая Люси, вы не должны верить этой женщине.

Его близость лишала ее возможности соображать, тем более – отвечать разумно. Его сила, мужская сила, которая исходила от него, как дым от огня, неудержимо притягивала ее. «Так мотылек летит на огонь…» – промелькнуло у нее в голове.

Пытаясь сохранить хоть немного достоинства, она расправила плечи и сказала:

– Я не говорю, что я самая уродливая женщина в Лондоне, милорд, но…

– Николас, – перебил виконт.

– Милорд, – решительно повторила она. – Так вот, я не считаю себя уродливой, но с моей стороны было бы верхом глупости считать себя несравненной красавицей. Я не из тех, о ком знает весь Лондон.

– А вы видели этих красавиц?

– Конечно, нет, – ответила Люси, покраснев. – Я не часто бывала в обществе, но я слышала о них. Стэнли иногда рассказывал…

Она в смущении умолкла, и Николас спросил:

– Так что же вам рассказывал Стэнли об этих несравненных красавицах? Он говорил об их глупости и их высокомерии?

Люси молчала, и виконт вновь заговорил:

– А что он думал о вас? Ваш муж когда-нибудь говорил вам о том, как прекрасен овал вашего лица и как блестят ваши чудесные глаза, когда в них отражается огонь свечей? И объяснял ли он вам когда-нибудь, как ошеломляет ваша доброта и искренность? Поверьте, Люси, ваша доброта помогает мужчине справиться с одиночеством, а ваш юмор наполняет радостью весь день…

Виконт внезапно умолк, вероятно, сам удивленный своим красноречием. Но его чувства не шли ни в какое сравнение с удивлением и растерянностью Люси. Как мог он говорить такие замечательные… и такие бессмысленные слова? Или именно так должен вести себя опытный соблазнитель? Неудивительно, что ни одна женщина не могла устоять перед ним. А может, он сказал то, что думал? Ей очень хотелось верить, что виконт не лгал.

Нет-нет, нельзя ему верить. И лучше бы он снова сел на стул, чтобы она не… Тут Люси вдруг протянула руку и провела пальцами по щеке виконта. Небольшой шрам в уголке губ остановил движение ее руки, и ей захотелось поцеловать этот шрам, как будто поцелуем можно было уменьшить перенесенную им когда-то боль…

В следующее мгновение он прижал ее к груди, и она прошептала:

– Нет, мы не должны… Я не могу.

– Почему?

– Потому что все, что говорила Мэрион, – действительно правда. Вы не будете… Я не могу…

Николас осторожно провел пальцем по ее губам.

– И я могу, и вы, Люси, можете.

Она хотела возразить, но он вдруг провел кончиками пальцев по ее шее, и у нее перехватило дыхание; она не могла вымолвить ни слова.

– У вас очень красивая шея, Люси. Да, у вас необыкновенно изящная шея. – Тут рука виконта опустилась ей на плечо, и тепло его ладони показалось Люси необычайно приятным.

– Вы что, пытаетесь меня соблазнить? – спросила она наконец.

Он развязал ее шаль и спустил платье с одного плеча.

– Да, Люси, я пытаюсь это сделать.

Из горла ее вырвался стон. Ей захотелось вскочить и броситься к двери, но ноги ее вдруг стали ватными, и Люси поняла, что не сможет сделать ни шага. Судорожно сглотнув, она прошептала:

– Но мы не можем…

– Я сдерживал себя много дней, – проговорил виконт, – но сегодня я думаю…

– Что?

– Я думаю, что вы должны почувствовать себя любимой, дорогая Люси. Вы даже не представляете, как действуете на мужчин. – С этими словами он взял ее руку и прижал к своей груди.

Люси почувствовала, как быстро бьется его сердце. Неужели это из-за нее? Или так действовала на него любая женщина?

Виконт вдруг улыбнулся и проговорил:

– Люси, поверьте, вы неотразимы. Так вам скажет любой мужчина, если у него есть чувство вкуса и если он не лишен ума.

– Но, милорд…

– Вы должны называть меня Николасом, моя дорогая.

Люси молчала, не зная, как отреагировать. Виконт пристально посмотрел ей в глаза и сказал:

– Но если вам действительно неприятны мои чувства, то я могу немедленно отвезти вас домой.

Люси знала: она должна была встать и с чувством собственного достоинства, как настоящая леди, пройти к двери, а затем спуститься вниз и сесть в экипаж. И конечно же, она не сомневалась: виконт сдержал бы свое слово и благополучно доставил бы ее домой.

Но она чувствовала, что ей безумно хочется остаться. Собравшись с духом, Люси тихо сказала:

– Пожалуй, я предпочла бы, чтобы меня соблазнили, милорд.

– Николас, – поправил он.

– Да, Николас, – прошептала она, глядя в глубину его глаз.

Он поднес к губам ее руку и поцеловал ладошку. Люси вздрогнула и затаила дыхание. Когда же губы его, двигаясь вверх по руке, достигли ее плеча, она тихонько застонала.

Помедлив немного, Николас расстегнул пуговицы у нее на спине и спустил платье еще ниже. Затем положил ладонь ей на грудь, и Люси, вскрикнув, вскочила со стула. В ней вспыхнуло пламя желания, и теперь ей казалось, что если кто-нибудь им сегодня помешает, то она умрет от отчаяния.

Николас принялся ласкать и целовать ее грудь, и она снова застонала. Внезапно он чуть отстранился, и Люси громко вскрикнула, как бы протестуя. Но он отстранился только для того, чтобы уже в следующий момент снова привлечь ее к себе и поцеловать в губы. И Люси, обвивая руками его шею, тотчас ответила на поцелуй. Когда же он опять отодвинулся, она инстинктивно потянулась к нему, но Николас улыбнулся и тихо сказал:

– Терпение, моя милая. Чем медленнее, тем лучше, уверяю тебя.

Подхватив Люси на руки, виконт понес ее к широкому дивану с подушками. Осторожно уложив, снова поцеловал, а затем еще ниже спустил ее платье.

Люси была уверена: что бы ни случилось в будущем, она навсегда запомнит этот вечер. Непременно запомнит, ведь ей еще никогда не приходилось испытывать ничего подобного. Стэнли даже не пытался ее ласкать, хотя изредка и проявлял к ней внимание.

Виконт снова стал поглаживать ее груди, и она вздрагивала при каждом его прикосновении. Потом он снял с нее вечерние туфли и провел ладонями по ее ногам и бедрам. Его ласки становились все более смелыми, и Люси затаила дыхание. Забыв обо всем на свете, она пыталась как можно полнее насладиться удивительными ощущениями, и ощущения эти затягивали ее в стремительный водоворот чувств – так маленький листик, сорвавшийся с ветки, затягивает в воронку в середине бурного потока.