Текст книги "Поцелуй рыцаря"

– Такая перспектива совсем меня не прельщает, принцесса. Вы абсолютно правы. – Ник понимал, что рано или поздно наступит такой день, когда ему придется выбирать между собственной безопасностью и продолжением исследований. – Получается, компьютер в библиотеке остается единственной доступной мне машиной?

– Да, Ник. Сейчас им никто не пользуется, а я постараюсь устроить все так, чтобы служащие держались как можно дальше от библиотеки, пока вы будете работать.

Он оказался перед непростым выбором: либо предстать пред членами Парламента, либо каждый день ходить в противоположное крыло дворца в библиотеку. Должно быть, эта мысль ясно отразилась на его лице, потому что в следующую минуту Изабелла участливо добавила:

– Существует еще один вариант решения вашей проблемы, Ник. Вы можете послать за своим секретарем. Я оплачу ее перелет из Бостона.

Предложение принцессы заставило Ника изменить ход мыслей. Дома, в Бостоне, Энн, как правило, работала в своем кабинете, а он – в своем. Они были надежно отгорожены друг от друга двумя крепкими дверьми. Поэтому едва ли она могла знать, в каком направлении продвигались предпринимаемые Ником поиски. К тому же каждый день, ровно в пять часов, Энн уходила домой, и до следующего утра они ничего не знали друг о друге. Работая бок о бок с ним, она могла очень быстро догадаться, какие интересы движут ее шефом. И все же такое развитие событий представлялось более приемлемым, чем необходимость объясняться с членами Парламента или каждый день таскаться в библиотеку на глазах у многочисленных обитателей дворца.

– Вы очень добры.

– Мне это ровным счетом ничего не стоит, Ник. Особенно если приезд мисс Джонс ускорит вашу работу и поможет закончить с разбором коллекции к открытию музейной экспозиции. Как вы понимаете, она приурочена к торжествам по случаю тысячелетней годовщины независимости королевства.

– Я дам вам знать, когда приму окончательное решение по этому вопросу, принцесса.

– Отлично. – Подавшись вперед, она с интересом рассматривала груды старинной утвари и свернутых в трубку гобеленов, возле которых стоял Ник. – Кстати, Нерина должна была напомнить вам о том, что завтра состоится совещание Музейного совета, на котором мне предстоит сделать полный отчет о вашей работе. Надеюсь, вам есть что передать профессорам?

– Если вы не возражаете, я занесу вам отчет сегодня вечером.

– Вам больше ничего не нужно для работы, Ник?

Мне нужны вы – ответ едва не сорвался с его губ.

– Думаю, нет, – ответил он, пытаясь подражать ее спокойному, официальному тону. – Нерина постаралась на славу ради того, чтобы мне было удобно работать.

– Я очень рада. – Изабелла внимательно всматривалась во что-то за его спиной.

– Что вы пытаетесь там разглядеть, принцесса?

– Да так, ничего особенного. Просто… Мне казалось, моя мать распорядилась убрать все книги в ящики. Но эту, видимо, забыли здесь. – Она указала на полку стеллажа, где стояла забытая книга. В этот момент Изабелла находилась так близко от Ника, что он почувствовал запах ее дорогих духов. Обойдя Ника, она достала книгу с полки. – Пожалуй, я положу ее к остальным, если вы не возражаете.

– Ради бога, принцесса. – Он бросил быстрый взгляд на привлекший ее внимание экземпляр. Судя по обложке, книге действительно нечего было делать среди вещей двенадцатого-тринадцатого века. Середина пятнадцатого – там было ее место.

– Прекрасное издание, не правда ли? – Принцесса восхищенно погладила обтянутый искусно выделанной кожей переплет. Не оставалось сомнений, что в Гарварде принцесса Изабелла ди Талора радовала преподавателей своими способностями и заслуженно получила степень бакалавра по истории искусства.

– Должно быть, вы были лучшей ученицей в Гарварде, принцесса.

– Мне приходилось. Представляете, что бы писали обо мне газеты, если бы это было не так?

– «Представительница старинной королевской семьи с треском вылетела из одного из лучших учебных заведений Америки». Что-нибудь в этом роде?

– Вероятно, хотя это не так смешно, как может показаться. – Ее внимание вернулось к книге. – Это латынь… Взгляните, Ник, ведь это же сборник сказок!

– Сказок?

– Ну да, что-то вроде трактата о сказках, по крайней мере я это так понимаю. – Она попробовала разобраться в тексте. – Здесь написано, как сказки менялись от одной области к другой, но при этом их мораль оставалась прежней.

– Вы знаете латынь? – Он тут же поднял руку, извиняясь за вырвавшийся у него бестактный вопрос. – Разумеется, чему я удивляюсь.

– Надеюсь, теперь вам понятно, с какой занудой вы имеете дело, Ник, – шутливым тоном заметила она. – Мне кажется, здесь описана сказка о золотых замках и трех медведях. Видите вот это слово переводится как «девочка». А дальше речь идет о «медвежьем доме». Что скажете?

– Только то, что вы правы, принцесса. – Ник бережно пролистнул несколько страниц. – Какие еще сказки вы знаете? «Лиса и виноград»? Она здесь тоже есть.

– Похоже, мы сделали ценное открытие.

Так приятно было видеть ее смеющейся. Кто бы мог подумать, что такая блестящая светская дама, как принцесса Изабелла, окажется в душе настоящим ученым.

– Еще какое, принцесса. – Он отдал книгу ей. – По логике вещей, она должна быть передана на экспертизу университетским филологам, но, по-моему, будет лучше, если вы возьмете ее себе.

– Я?

– Вы. Она столько веков пролежала в этом подвале. Если вы возьмете ее, об этом все равно никто не узнает.

– Но я не могу, просто не имею права. Она является достоянием всех граждан королевства и должна храниться в музее Сан-Римини, чтобы каждый мог ее увидеть. Таково было последнее желание моей матери.

– Думается мне, ваша мать не отказалась бы сделать вам подарок ко дню рождения.

Черт, он же дал себе слово никогда больше не заводить с принцессой разговоров на личные темы. Иначе он очень скоро выдаст себя с головой, и какой бы неискушенной в таких делах ни была Изабелла, даже она поймет в конце концов, что он думает о ней дни и ночи напролет.

Но разве она не заслужила хоть немного счастья? Не для других – для себя.

– Это Нерина вам сказала?

– Допустим.

– Похоже, нам с ней предстоит серьезный разговор.

– Не подумайте, что я встаю на защиту Нерины. Эта женщина даже не озаботилась тем, чтобы достать мне самый плохонький компьютер, поэтому вряд ли она может рассчитывать на мою поддержку, однако кто-то все-таки должен сказать пару слов на эту тему, и этим кем-то, так и быть, стану я. Ваш отец и ваш старший брат принц Антонио каждый год устраивают грандиозные приемы во дворце, отмечая свои дни рождения. А вы, их дочь и сестра, отказываете себе даже в том, чтобы выпить чаю с тортом в компании близких друзей по тому же случаю. Вам не кажется это несправедливым?

– Может быть, я просто не любительница таких мероприятий?

– Может быть, вы просто не хотите никого обременять собой и своими гостями?

– Уж не решили ли вы причислить меня к лику святых? Я вовсе не святая, Ник. И чтобы вы окончательно в этом убедились, я вам скажу, что весь сегодняшний вечер собираюсь посвятить только себе. Никаких благотворительных приемов, никаких официальных мероприятий, ничего.

– И чем же вы будете развлекать себя, принцесса? Чтением книг по истории Древнего Рима, подготовкой к кинофестивалю? Разве так отмечают день рождения? Как насчет того, чтобы устроить себе маленький праздник и по-настоящему повеселиться?

– Я посещаю кучу разных праздников, Ник. Мне уже давно на них не весело. Давайте остановимся на этом, хорошо?

– А как насчет ужина для двоих?

Не успели еще эти слова слететь с его языка, как Ника охватила легкая паника. Неужели он действительно отважился предложить такое принцессе! Да не пройдет и суток, как их фотографии напечатают во всех крупных информационных изданиях мира. Хотя, конечно, вряд ли она согласится принять такое предложение.

– Вы приглашаете меня на свидание, мистер Блэк? – Похоже, его слова повергли ее в не меньший шок.

– Меня зовут Ник, принцесса. – Он пытался скрыть свой испуг за шутливым тоном. – Получается, что так. Вы отказались принять в подарок книгу, вот я и решил найти иной способ поздравить вас.

– Не уверена, что это хорошая мысль, Ник. Ведь вы работаете на меня… и потом, прошло так много времени с тех пор, как я последний раз была на свидании.

Вздох облегчения готов был сорваться с его уст при этих словах.

– Вы можете дать мне хорошего тумака, принцесса, но я все-таки задам вам этот вопрос. Почему вы не ходите на свидания? Неужели во всей Европе не нашлось подходящего кандидата, с которым принцесса из рода ди Талора могла бы выйти в люди?

– Наоборот, можно сказать, у меня отбоя нет от таких кандидатов. Среди приятелей моего брата Стефано нет мужчин, которые хотя бы раз не просили меня о свидании. Не говоря уже о приятелях Федерико и Антонио.

– Так в чем же дело?

– В том, что я единственная представительница женского пола в семье. Для меня все обстоит иначе, чем для моих братьев. Привлекая внимание всего мира к их личной жизни, таблоиды попросту перечисляли одержанные, братьями победы, упоминая все новые и новые женские имена и названия ресторанов и ночных клубов, в которых их видели. Но стоило только завести речь о моей личной жизни, как они словно с цепи срывались, наперегонки обливая мое имя грязью. Почему-то считается, что раз я женщина да к тому же принцесса, то должна придерживаться самых высоких критериев при выборе кавалера. – Изабелла замолчала, переводя дыхание. – Мама неоднократно предупреждала меня, что есть вещи, по отношению к которым мнение граждан Сан-Римини остается неизменным на протяжении веков. И первым в списке таких вещей стоит доброе имя и незапятнанная репутация их принцесс. Но я была молода и не желала слушать старших. Да и какой подросток на моем месте повел бы себя иначе! Только со временем я поняла, как права была мать. – Голос принцессы дрожал от обиды.

Скорее повинуясь инстинкту, чем здравому смыслу, Ник подошел к Изабелле и нежно обнял ее за плечи.

– Неужели все было так плохо?

– Господи, я не должна рассказывать вам об этом. – Ему показалось, что сейчас она оттолкнет его, однако этого не произошло. – Но теперь уже поздно останавливаться. Впервые в жизни я оказалась на свидании с парнем, будучи студенткой Гарварда. Мой первый курс подходил к концу, когда я познакомилась с симпатичным второкурсником в читальном зале библиотеки. Через несколько дней он пригласил меня в кино и перекусить в одном из студенческих кафе. Больше ничего – кино и ужин, мы даже не целовались, я хочу сказать, по-настоящему не целовались. – При этих словах ее щеки покрылись густым румянцем. – Но и этого оказалось достаточно, чтобы на протяжении следующего месяца все репортеры мира занимались только тем, что искали компромат на моего приятеля. Пока наконец особо отличившийся из них не раскопал, что в тот самый день, когда мы ходили в кино, сосед моего парня по общежитию был пойман за курением анаши. Только из-за этого газеты раздули целую историю о том, что я связалась с наркоманом и позорю свою страну. Ничего удивительного, что после этой истории тот человек отказался иметь со мной дело. Да и мне уже не хотелось ни с кем встречаться. Оказалось гораздо проще вообще не ходить на свидания, чем все время думать, что журналисты разнюхают какую-нибудь пакость о твоем избраннике.

– И вы не скучаете без этого?

– Я бываю так занята, что у меня просто нет времени на скуку. И потом, я встречаюсь с мужчинами на дворцовых приемах и званых обедах и не могу сказать, что мне не хватает их общества. Я хожу на свидания, только по-своему. Поэтому, прошу вас, не надо больше говорить о том, каким одиноким и несчастным существом я являюсь.

– Это была достойная попытка, принцесса, но вам все равно не удалось убедить меня в том, что вы не одиноки. Однако, раз вы запрещаете говорить об этом, я не буду.

– Знаете, Ник, если вам удастся придумать, как нам избавиться от репортеров, я обещаю пойти с вами на свидание. Поскольку на сегодняшний вечер у меня все равно ничего не запланировано, я, пожалуй, рискну отправиться с вами в город хотя бы ради того, чтобы доказать, как сильно вы ошибаетесь на мой счет.

– Вы хотите поужинать со мной в городе?

– Да, если время вас устраивает. Мне не помешает немного развлечься. – Ее глаза блестели победным блеском, перед которым он был бессилен устоять.

– Отлично, принцесса, обещаю развлечь вас по полной программе. Остается решить только один вопрос: как нам выбраться из дворца?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Это самое простое, что есть в вашем гардеробе, принцесса? – Ник с некоторым сомнением оглядел модную сиреневую блузку и черные бриджи Изабеллы.

– Думаю, да, – извиняющимся тоном ответила она. – Эти вещи я обычно беру с собой за город, когда собираюсь провести несколько дней на нашей вилле у моря.

– Неужели у вас не сохранилось пары джинсов и студенческой футболки с гарвардских времен? Ну, хотя бы солнечные очки у вас есть?

– Солнечные очки? Вечером? Вы не думаете, что это будет слишком бросаться в глаза?

– Возможно. – Ник еще раз окинул ее критическим взглядом. – Просто вы должны выглядеть так, чтобы любой человек, встретив вас на улице в таком виде, подумал, что увидел не саму принцессу Изабеллу, а только очень похожую на нее женщину.

– Можете не сомневаться, ни один житель Сан-Римини, увидев меня в этих бриджах, не поверит, что я могу так одеваться.

– А обыкновенных очков у вас случайно нет? Если есть, советую надеть. Чем больше на вас будет вещей, в которых вы никогда не фотографировались, тем меньше шансов, что вас узнают.

– У меня действительно есть очки, иногда я в них читаю. Но они совершенно ужасные и мне не идут. – Изабелле совсем не хотелось появляться перед Ником в очках, которые делали ее похожей на школьницу.

– Наденьте их, принцесса. – Слова прозвучали как приказ.

Что же было такого в этом Нике Блэке, что заставляло ее беспрекословно подчиняться ему по первому же слову? До сих пор ни один мужчина, за исключением братьев и отца, не обращался с ней так, как Ник, складывалось впечатление, что общаться с принцессами для него привычное дело.

– Симпатичные очки и очень вам идут, принцесса. Вы напрасно наговаривали на себя. – Он одарил ее одобрительной улыбкой.

Конечно, было чистым безумием соглашаться на этот ужин, но сегодня день ее рождения, единственный день в году, когда она может позволить себе немного расслабиться и не думать о последствиях. Главное, чтобы об этом никто не узнал. Но даже если ее увидят в городе в компании Ника, она всегда может сказать, что консультируется с экспертом по искусству относительно музейных фондов. Вполне пристойное занятие для двадцативосьмилетней принцессы.

– Даже принцессам не стоит так откровенно льстить, Ник. Что бы вы ни говорили, я все равно чувствую себя ужасно в этих очках. – Изабелла убрала пустой футляр в сумочку. – Господи, да в таком виде меня не пустят ни в один приличный ресторан!

– А я и не собираюсь вести вас в «приличный» ресторан, ваше высочество! А вот и последний штрих. – Ник достал из ящика своего рабочего стола яркую бейсболку и протянул Изабелле. – Наденьте это, а я возьму рюкзак. Если у вас имеется рюкзак, советую поменять на него вашу сумочку.

– И где я, по-вашему, могу взять рюкзак? – Изабелла с недоумением рассматривала логотип «Red Sox», отпечатанный на бейсболке. – Должна сказать, что у вас очень странная манера шутить, мистер Блэк.

– Поверьте, принцесса, мне не до шуток. Просто с рюкзаками мы скорее сойдем за студентов. Рюкзаки – прекрасное прикрытие.

– Ну, если вы так думаете. – Изабелла заметила, что Ник переоделся в голубые джинсы и черную футболку с короткими рукавами. – В этой бейсболке я буду выглядеть как американский подросток, – пошутила она, надевая кепку и поправляя волосы. – Такая мода всегда казалась мне ужасной!

– Не стоит так убиваться, принцесса, – со смехом заметил Ник. – В мире нет вещи, которая не была бы вам к лицу. К тому же в этой кепке никто не даст вам больше восемнадцати лет.

– Нам лучше отправиться в путь, мистер Блэк, – проговорила она, чувствуя, как под его пристальным взглядом ее щеки покрываются жарким румянцем, пока вам не пришло в голову внести еще более радикальные коррективы в мой внешний вид.

– Как скажете, принцесса, – бодро ответил он, закидывая за плечи рюкзак. – Вот только одна проблема – как нам отсюда выбраться? Не идти же, в самом деле, в таком виде через главные дворцовые ворота?

– Нет ничего проще. – Ухватив его за руку, Изабелла потянула Ника мимо ящиков и стеллажей к дальней стене подвала. У самой стены она принялась ощупывать кирпичи, пока наконец не отыскала нужный.

– Что это? – Ник подался вперед, стараясь не пропустить ни малейшего движения принцессы.

– То, без чего не может обойтись подвал ни одного уважающего себя дворца, – подземный ход. Он был устроен в самом начале Второй мировой войны по приказу моего деда. Сюда снесли все самое ценное из того, что находилось во дворце.

Изабелла надавила на камень, и часть стены отъехала в сторону, представив изумленному взгляду Ника современную бронированную дверь с цифровым кодом на замке.

– Одиннадцать, двадцать два, тридцать семь, – проговорила Изабелла, набирая нужную комбинацию цифр. – Точная дата коронации моего деда. Когда после смерти деда отец взошел на престол, мой старший брат Антонио был еще подростком, и отцу никак не удавалось заставить его запомнить хотя бы несколько событий из истории королевства. Дата коронации деда, служившая в то время кодом, была единственной датой из истории Сан-Римини, которую брат помнил наизусть. С тех пор кода не меняли.

Они вошли в узкий коридор. Пошарив слева от себя, Изабелла нащупала выключатель, и под потолком загорелось несколько электрических лампочек. Проход был настолько низким, что Нику приходилось наклонять голову всякий раз, когда они оказывались под поддерживающими свод широкими деревянными перекрытиями. По обеим сторонам прохода на расстоянии вытянутой руки друг от друга стояли вместительные лари, предназначавшиеся когда-то для хранения королевских сокровищ, по стенам были развешены пустые полки.

– Раньше на этих полках хранились банки с консервами и портативные приемники, а также одеяла и запасная одежда для тех, кто прятался в подвале от фашистов. Так распорядился мой дед.

– Он был хорошим королем.

Ник помнил короля Альберто и смелость, с которой тот встретил оккупировавших Сан-Римини немцев. В те тяжелые времена весь мир восхищался отвагой маленького непокорного королевства. И теперь, ближе познакомившись с принцессой Изабеллой, Ник начал понимать, от кого она унаследовала свою доброту и силу воли. Доведись ей оказаться на месте деда перед лицом фашистских оккупантов, она бы повела себя так же.

– Именно это всегда говорит мой отец, – согласно кивнула она. – Я должна была раньше рассказать вам о потайном ходе, но до сих пор как-то не возникало подходящего случая. Наверное, потому, что я сама не спускалась сюда целую вечность.

– В этом нет необходимости, принцесса. Вы ведь не обязаны посвящать меня во все тайны вашей семьи. – Ник поправил соскочившую с плеча лямку рюкзака.

– Интересно, что бы вы сказали, если бы в одну прекрасную ночь из этого коридора неожиданно возник мой младший брат Стефано и застал вас за работой в хранилище? Вы бы до смерти перепугались, да и он, вероятно, тоже. И это было бы на моей совести.

– Ваш брат тоже пользуется подземным ходом?

– Господи, да он практически живет здесь! То есть жил, пока не познакомился со своей невестой. Через этот ход он частенько сбегал из дворца и, вместо того чтобы присутствовать на официальных мероприятиях, неделями пропадал с приятелями на горнолыжных курортах или альпинистских базах. У Стефано с детства страсть ко всему экстремальному. Не могу передать, как это огорчало отца и бесило Федерико и Антонио, ведь им приходилось придумывать новые оправдания Стефановым отлучкам.

Дальше они шли молча, время от времени задевая друг друга плечом или рукой. Неожиданно Нику бросился в глаза высокий кожаный чехол, прислоненный к стене.

– Горные лыжи Стефано! – с иронией заметила Изабелла. – Старые привычки так просто не умирают.

Ник провел рукой по чехлу, смахнув густой слой пыли.

– Похоже, вы несправедливы к брату, принцесса, этими лыжами давно не пользовались. К тому же, насколько мне известно, до открытия горнолыжного сезона остается чуть больше месяца, а ваш брат до сих пор не позаботился о том, чтобы привести свою экипировку в надлежащее состояние.

– Вы очень наблюдательны, Ник, – с уважением отметила Изабелла.

– Это часть моей работы.

Она ничего не ответила, только улыбнулась, и они продолжили свой путь.

– Так куда же ведет этот тайный ход? – полюбопытствовал Ник, желая нарушить воцарившееся молчание.

– Скоро узнаете, ведь мы почти пришли.

Через минуту, повернув за угол, они действительно оказались перед очередной железной дверью. Надавив в нужном месте на ручку, Изабелла повернула ее, и взгляду Ника открылись ряды металлических форм для выпекания, а в нос ударил стойкий запах дрожжей.

– Вот мы и пришли. – Изабелла обвела вокруг себя рукой. – Это кладовая пекарни, принадлежащей семье нашего старинного друга Алессандро. Она находится на Страдо-иль-Реджименто.

Страдо-иль-Реджименто. Не может быть! В прежние времена горожане между собой называли эту улицу Полковой, потому что здесь располагались королевские казармы. Именно в них Ник, тогда Доминико, вместе с другими рыцарями, упомянутыми в найденном списке, дожидался приказа короля Бернардо, чтобы выступить в Третий крестовый поход. Неожиданно для себя Ник подумал о том, что король Бернардо многое бы отдал, чтобы иметь подземный ход, связывающий Полковую улицу с дворцовым подвалом, служившим прежде арсеналом.

Тем временем они с Изабеллой миновали стройные ряды печей и стеклянных холодильных установок и оказались в комнате, где на многочисленных полках стояли банки с кунжутным семенем, сухими дрожжами и порошком какао, а на полу громоздились внушительных размеров мешки с мукой и сахаром. Запах муки и специй возродил в памяти Ника воспоминание о другой пекарне, которая в его прежней жизни примыкала к рыцарским казармам. И хотя с тех пор миновало много лет, у него возникло такое ощущение, будто, пройдя полный круг, он вернулся к началу, вновь оказавшись здесь, на Страдо-иль-Реджименто, всего лишь в миле от королевского дворца, от которого по-прежнему зависела его судьба.

– Владельцы пекарни – старинные друзья нашей семьи. – Тихий голос Изабеллы вернул его к реальности. – За исключением членов королевской семьи и нескольких потомков слуг моего деда, только они знают об этом подземном ходе. – Встав на цыпочки, принцесса потянулась, пытаясь достать до дверной перекладины. – Слава богу, он здесь. – Повернувшись к Нику, она с победным видом продемонстрировала ему ключ от входной двери. – Нам пришлось бы возвращаться во дворец ни с чем, если бы его не оказалось на месте.

Распахнув стеклянную дверь, Изабелла вложила ключ в замочную скважину железной решетки. Через секунду они стояли на боковой улице, отделявшей булыжную мостовую от многочисленных, в большинстве своем уже закрытых магазинчиков, торгующих сувенирами для туристов. Несколько человек быстрым шагом прошли мимо, торопясь скорее оказаться дома. За ними следом проехал парень на велосипеде, забавно подпрыгивая на булыжной мостовой. Отъехав на несколько метров, он вдруг обернулся и окинул взглядом принцессу и Ника. Ник почувствовал, как Изабелла напряглась.

– Уверен, он не узнал вас, принцесса.

– Надеюсь, что так. Он взял ее за руку.

– Давайте отыщем такое местечко, где бы вы смогли посмотреть на людей, а не они на вас.

– Вы коварный человек, Ник, – со смехом проговорила Изабелла, положив нож и вилку на тарелку. – Только сегодня утром я выдержала многочасовую примерку платьев для будущих дворцовых приёмов, а теперь вы меня так накормили, что я не влезу ни в одно из них. Дизайнеры сойдут с ума, когда увидят, сколько лишних килограммов я набрала за один вечер!

– У вас не было выбора, принцесса. Всегда приходится чем-то жертвовать, отстаивая свои права и свободы.

– Я готова на любые жертвы, но еще немного, и я просто лопну от такого количества еды.

Сердце Изабеллы забилось сильнее при виде его улыбки. Сегодня был самый замечательный вечер в ее жизни, и подарил его Ник. Она наслаждалась каждой минутой своей обретенной свободы, чувствуя, как прекрасно жить, когда твое время не расписано по часам. Она так расслабилась, что даже взгляд официанта, принимавшего у них заказ, уже больше не казался ей подозрительным.

Почти все столики в ресторане были заняты такими же, как они, молодыми парами. Они ворковали между собой и не обращали никакого внимания на Изабеллу, давая ей возможность без помех наслаждаться вечером.

– Чудесный вечер, не правда ли? – Изабелла отпила немного кьянти из бокала. – В такие минуты я особенно сильно люблю свою страну.

– Несмотря на то, что вам редко удается ими наслаждаться?

– Я наслаждаюсь. Может быть, не так, как мне бы хотелось, но все-таки наслаждаюсь. – Желая сменить тему, она кивнула головой в сторону моря. – В такую ясную ночь, как эта, отсюда видна Венеция. Видите все эти огни в районе пляжа? Правда, они выглядят очень живописно?

– Да, очень. Вообще, сейчас гораздо приятнее смотреть в ту сторону, чем во времена дожей, пытавшихся завоевать Сан-Римини и подчинить его власти Венеции. Интересно было бы знать, о чем думали прежние монархи, рассматривая с крепостных стен такой близкий от них город врага?

– Вы всегда оцениваете окружающую вас красоту с исторической точки зрения, Ник?

– Конечно, нет. – Губы Ника улыбались, но Изабелла чувствовала, что своим вопросом задела его за живое. В этот момент к ним подошел официант, чтобы узнать, не желают ли они заказать десерт. Ник попросил для себя тирамису и черный кофе, в то время как Изабелла только покачала головой, давая понять, что отказывается от сладкого.

– Шоколадный бисквит и каппучино, – задержав официанта, быстро проговорил Ник, кивнув в сторону Изабеллы.

– Ник… – Она попыталась протестовать, однако обслуживающий их молодой человек, судя по виду студент, подрабатывающий в ресторане, уже отошел от столика. – Ужасно, что в этой стране до сих пор поощряется мужской шовинизм! – возмущенно воскликнула Изабелла. – Неужели мое мнение ровным счетом ничего не значит?

– В том, что касается выбора десерта, нет.

– Бисквит с кремом и шоколадом, да еще и каппучино в придачу! Вы хоть представляете, как это сладко и сколько во всем этом калорий! Со мной же случится диабетическая кома, и вам придется вызывать «скорую», чтобы меня откачали. Вы специально добиваетесь того, чтобы мне стало дурно?

– Единственное, чего я добиваюсь, это чтобы вы получили максимум удовольствия от дня рождения.

Когда официант принес заказ и Изабелла, вопреки своим протестам, все-таки взялась за ложку, чтобы приступить к десерту, Ник помешал ей, быстро прижав ее руку своей к столу.

– Сначала задуйте свечу, принцесса, – проговорил он, указывая на наполовину оплывшую свечу, торчавшую из бутылки, выполнявшей функцию подсвечника. – И не забудьте загадать желание.

– Как можно, Ник, ведь это нарушит общую атмосферу ресторана, и официант будет вынужден…

– Просто задуйте свечу и загадайте желание и больше ни о чем не беспокойтесь.

Изабелла закрыла глаза и подумала, что в эту минуту она больше всего желала быть свободной, чтобы иметь возможность провести много подобных вечеров в обществе симпатичного мужчины, которому есть до нее дело, даже несмотря на то, что она сидит перед ним в своих ужасных очках и дурацкой бейсболке. Но уже через мгновение она вспомнила о доме, о том, каким несчастным выглядел последнее время Федерико, и пожелала, чтобы его сердечные раны скорее зажили. Округлив рот, Изабелла приготовилась задуть огонь.

– Нечестно в такой день, принцесса, загадывать желания для других. Сегодня сбудется лишь то, что вы загадаете для себя.

Она открыла глаза и увидела устремленный на нее все понимающий взгляд Ника. Никогда еще ей не хотелось быть любимой так сильно, как в этот момент, и прежде чем она успела понять, что делает, Изабелла наклонилась и решительно задула свечу, погрузив их столик в темноту.

– Вы очень добры ко мне, Ник Блэк, – прошептала Изабелла, накрыв рукой его руку и почувствовав ладонью следы от зарубцевавшихся шрамов, покрывавших его правую кисть. – Вам известно столько способов сделать жизнь интересной, насыщенной, разнообразной, и в то же время вы готовы пожертвовать элементарными удобствами ради того, чтобы посторонние не узнали о вашем существовании. Вы сознательно обрекаете себя на жизнь отшельника, и я никак не могу понять, зачем вам это надо?

– Не так просто ответить на этот вопрос, принцесса. Придется многое вам рассказать.

Даже в темноте Изабелла видела, как изменилось его лицо.

– Ничего, у меня есть время.

– Вряд ли существует человек, у которого есть время, чтобы выслушать мою историю от начала и до конца. Однако спасибо и за то, что вы сочли возможным побеспокоиться обо мне, принцесса. – Ник освободился от ее руки и потянулся к бокалу с кьянти. – Лучше попробуйте бисквит и не занимайте свою хорошенькую головку ненужными вопросами. – Сделав глоток вина из бокала, он сосредоточился на своем десерте, давая понять, что не желает больше говорить на эту тему. Когда официант принес счет, Ник так же молча, не дав Изабелле возразить, заплатил за их ужин. – Скажите, принцесса, – свое молчание он нарушил только тогда, когда они вышли из ресторана и, держась за руки, направились обратно к пекарне, – какое ваше самое любимое воспоминание детства?

– Почему вас это интересует, Ник? – Она подняла на него удивленный взгляд.

– Потому что я хочу убедиться в том, что у вас в жизни был период, когда вы были по-настоящему счастливы.

– Вот вы о чем, Ник! – Она больно дернула его за руку, как дергала в детстве братьев, когда они начинали ее донимать. – Вы славный парень, но при этом вам порой удается быть таким противным!

– Однако вы все-таки считаете меня славным, не так ли, принцесса?

Дружно рассмеявшись, они стали подниматься по лестнице, ведущей на нужную им улицу.

– Думаю, самое большое счастье в детстве мне доставляло слушать, как мама читала нам со Стефано на ночь сказки. Даже Антонио с Федерико, которые старше меня на несколько лет, приходили послушать мамино чтение. Они взбирались на мою кровать и часами слушали одни и те же истории. А когда мама гасила свет и, поцеловав нас перед сном, уходила, они ложились в свои постели и при помощи карманных фонариков читали под простынями приключенческие книжки, которые она привозила им со всего мира из своих поездок.