Текст книги "Ключ к раздельному питанию"

Tем не менее, вынужден – в который раз! – отметить, что почти у всех долгожителей были отменного долгожительства предки. «Дед жил не меньше, отец прожил бы больше, да вот незадача, с коня упал, расшибся здорово, и пятидесяти лет после этого не прошло, как уже схоронили…» Примерно такую историю рассказывает каждый третий старец.

Здесь только кажется, что все просто, если дед и отец, бабушка и сестра матери запросто разменивали столетний барьер… На самом деле в последнее время все более отчетливо встает вопрос, что семья не просто передает хорошие, живучие гены, но и прививает мораль долгожителя, манеру долгоживущего, ломает психологию «свечки», а обучает выдерживать все перипетии и обеспечивает намеренье жить в стиле «бесконечного продолжения».

И здесь, помимо чистой психологии, о которой говорят иные из исследователей, можно завести речь и о питании. Как и почти в каждом предыдущем факторе. Вместе с образом жизни, привито отношение к столу, как к месту где кормят тело, а не желудок, где стыдно быть неумеренным, и очень вредно есть что-то с чем-то, от чего болит живот.

То есть, я думаю, что помимо генов семьи передают долгожителям что-то не менее ценное – практический опыт, который касается всех сторон жизни, и который впоследствии служит так надежно и так долго.

– Умеренность.

Вот мы и дошли до последнего фактора, который ни у кого не вызывает сомнения, еще более вызывает уважение, и почти всегда приводит людей городского, современного образа мысли и жизни к затруднениям.

Умеренность. Во всем. В проявлении чувств, в еде, в работе, даже в чистоте или накоплении материальных ценностей. Последнее всегда трудно понять нам, которые привыкли, что есть вещи, которых никогда не бывает достаточно, например, денег… А вот, оказывается, бывает.

Строгость и упрощенность жизни, привычка ставить ограничения везде, даже там, где их можно было бы и отменить, или там, где их уже можно не замечать – важнейший довод в пользу того, что ограничения необходимы. Ведь они проходят не только подтверждение долгой жизнью, они, по сути, позволяют этой жизни длиться так, что остальных «завидки берут».

Итак, все пятнадцать факторов приведены, рассмотрены, по мере скромных сил автора прокомментированы. Нетрудно заметить, что все они делятся на две основных категории. На категорию, которую можно подвести под образ жизни, под общую весьма строгую, ограниченную манеру потребления, разумеется, в нашем случае, включая питание.

И на категорию, которую я для себя условно называю психологической составляющей, хотя она не имеет отношения к чистой психологии как науке с весьма полно описанными задачами и серьезными методами. Тем не менее, эти факторы вполне могут быть соотнесены с психологией, зависят от явных психологических установок, или следуют из причин, легче всего объясняемых терминами психологии.

Даже генетические и погодные, казалось бы, «заказанные» самой природой, характеристики долгожительства тоже попадают под эти две категории, только оказываются «между» ними, словно бы сидят на двух стульях. И лишь в этом качестве мы можем понять их именно как факторы жизни, а не как данность, не как нечто неподвластное человеку и его жизненной системе.

Вот с этими категориями мы и дальше будем иметь дело. Вернее, я попытаюсь даже в факторах чисто физиологических не упускать возможную психологическую составляющую. Равно как и наоборот. Ведь, как оказывается, ничего, кроме потерь, это не принесет.

К тому же, в этой книге нас не особенно связывает естественное научное ограничения – строгость формулирововк и необходимость оперировать понятиями, входящими в свод конкретной дисциплины. Нам, любителям, доступно куда как многое из того, что и не снилось нашим докторам… Я имел в виду, специалистам.

И все же, чтобы случайно не заблудиться, придется четко понимать, к какой из категорий я обращаюсь – к потреблению, когда говорю, например, о питании, или к психологии. Впрочем, надеюсь, теперь, после разъяснения, это не вызовет затруднений.

Иные из исследователей в общей структуре долгожительства, которая иногда насчитывает меньше факторов, чем я привел выше, а иногда куда больше, и в более подробном изложении, отдают питанию, приблизительно, треть успеха. То есть, если человек питается правильно, он может поднять свои шансы почти на тридцать процентов, и это совсем не плохо. Добавьте треть, скажем, к годам семидесяти… И верно, неплохо.

Но дело в том, что есть и другие данные. К ним склоняются наши известные русские специалисты по питанию, не только из нынешних, но из тех, кого незаслуженно забыли, например, такой специалист по нетрадиционному питанию как Караваев. Он отводит фактору питания три четверти успеха в попытке долгожительстве, и даже еще выше, разумеется, используя при этом и некоторые другие, более специализированные системы оздоровления.

Я не буду спорить с авторитетами, с людьми, которые разобрались во многих частных проблемах гораздо лучше, чем мне когда-либо доведется в них разобраться. Я лишь предлагаю осознать значение этого фактора, и подумать вот над чем.

Может быть, в идеале умение «выправить» себя под правильное питание означает нечто большее? Возможно, это окажется школой индивидуального оздоровления и усиления психики, при этом являясь и школой самоограничиться, что, соединившись, даст умение жить безбрежно… В манере, присущей долгожителям.

Я думаю, что это именно так и обстоит. Сначала питание обучает психику, а уже потом психика поддерживает все прочие параметры. Обратный порядок, когда человек сначала становится дисциплинированным и крепким, как долгожитель, а уже потом учится питаться правильно, кажется мне сомнительным. Видите ли, правильно живущих людей не нужно учить питаться, они это уже умеют. Или вернее, они это никогда не теряли.

По-крайней мере, примерно так произошло со мной, и поэтому я именно в этой последовательности поведу речь. Потому что другой, столь же для меня убедительной, просто не знаю.

Итак, если все делать правильно, для долговременного житья не будет хватать «лишь» знания себя, выдержки, дисциплины… Собственно, всего того, что называется психологией. Но я прошу учесть, что это относится только к соображениям о клинически здоровых людях, которыми долгожители куда как часто оказываются на деле, хотя врачи очень не любят это признавать.

А для больных, для тех, кто страдает спектром серьезных расстройств, недостаточностей, дисфункций – эта цифра куда больше. Может быть, именно потому наши исследователи и «поднимают» цифру зависости здоровья от правильного питания почти под небеса – они слишком редко наблюдают здоровых людей. В самом деле, в нашей стране найти такого, хотя бы и задавшись специльной целью, а не только среди клиентов клиники, которые приходят на прием, уже понимая, что с ними что-то не в порядке, будет весьма мудрено.

Вот и получается, что для обычной публики значение питания переходит всякие разумные пределы. Оно становится поистине пугающе значимым фактором, чрезмерным, может быть даже несопоставимым со всеми другими позициями нашего реестра долгожизни.

Вынужден признать это не в рекламных целях, «раздувая» значение выбранной для книги темы, а с неудовольствием. Честное, слово, я бы с большим пониманием отвел значение решающего фактора психологии, просто потому что так должно обстоять во всяком нормальном сообществе. Но вот поди ж ты…

А в общем, как бы мы тут не рассуждали о роли и значении питания, какие бы цыфра не называли, все равно придется признать, что каждому отдельному человеку на эти усредненные, принятые нами уравнения – наплевать с высокой горки. У него свои, как правило, множественные проблемы, но из них первоочередными, конечно, являются каждодневные боренья с собой, с явствами на столе, с тем, что оказывается у него в желудке, в крови, в клетках тела…

Вот на этом, пожалуй и основимся. Просто признаем, что качественное значение питания еще более значимо, чем количественные определения. Может быть, потому что значение питания по-настоящему, даже без драматизации, вообще оценке не поддается. Все, что ни скажи, будет слишком условно, а стоит ли тогда говорить?

Но тогда как же подойти ко всем этим факторам долгожительства, как осознать их. Они все такие разные, между ними нет почти ничего общего…

Общее как раз есть. Они все не только делятся на потребление и психологию, но и подходят под так называемый ресурсный взгляд на организм. Общая ее идея такова – чтобы индивид дольше проживал, нужно меньше расходоваться.

И устанавливается как бы двойной стандарт – причем в данном случае он является благом. В одной стороны – нужно меньше тратить сил на поддержание жизнедеятельности. С другой – иметь больше возможностей для усвоения чего бы то ни было, то есть не попадать в ситуацию, когда усвоения становится, практически, невозможным.

Например, жители пустынь знают, что спасти человека можно лишь, когда он не дошел до определеннной степени обезвоживания. Если эта точка пройдена, если обезвоживание зайдет далеко, то человека можно не просто напоить, а положить в ванную с водой – многие феллахи не представляют себе большей роскоши, – а он все-равно умрет от жажды.

Он будет пить, пить, пить, распухнет от воды, она у него польется из всех дырок, но… Он все-равно умрет. Ему не хватит энергии для ее усвоения, вода просто не успеет дойти до клеток, которые в ней нуждаются.

Вот этот элемент – необходимость усваивать все, в чем организм нуждается, очень важен. Именно он подсказывает нам, что чрезмерное бездействие невозможно, потому что при этом ты щадишь что-то, но что-то расходуешь в недопустимой степени, потому что наступает дистрофия, или атрофия способности что-то усваивать. Например, при полной неподвижности «экономится» миокард – главный сердечный мускул, но ускоренно выводятся вещества из мускульных тканей, которые не работают, не испытывают нормального цикла сжатия – растяжение. То есть, нужно искать золотую середину между растратой ресурса и его восстановлением.

Потому что все на свете делает именно так – вдох и выдох, усилие и расслабление. Особенно это заметно, если рассмореть ресурсный подход более подробно. Тем и займемся.

Глава 2.
Правильная интерпретация ресурсов организма.

Вообще-то, теория оценки и использования разных ресурсов – штука гораздо более сложная, чем обычно принято думать. К тому же, есть сведения, что она способна подходить буквально ко всему, что только мы можем наблюдать в материальном мире – от макроэкономики и общей теории управления, до производительности завода и, как в нашем случае, жизнедеятельности каждого отдельного организма.

Объяснение этому довольно простое. Интерпретация ресурсов чего бы то ни было, грубо говоря, есть попытка, используя очень простую, на уровне целочисленных операций математику, оценить некоторые качественные параметры.

Ресурсная интерпретация в подходе к такому феномену, как отдельный организм возникает, если из личности, со всеми ее «наворотами» и сложностями, вычесть практическую психологию, и еще кое-какие подробности, скажем, социальные факторы.

Суть ее проста – все, что получает организм, есть «сухой» остаток от того, что он реально может усвоить, минус ту энергию, те расходы веществ и всего прочего, что организм теряет в процессе усвоения.

Повторюсь. Мы есть, не то, что мы едим, и даже не то, что усваиваем, а лишь разницу между тем, что «полезно» усваивается и заратами на сам процесс усвоения. То есть, усвоение происходит «не бесплатно», и величина затрат на него вовсе не мизерная. Это важно для понимания многого из того, что я буду говорить впредь.

Помимо строительных материалов, которые клетки могут «выбрать» для себе, существует еще энергия, которую телу придают те или иные вещества, и почти нечувствительные на обычном уровне информационные корпускулы продуктов питания, которые важны в общем плане питания, но которые мы рассматривать не будем.

Собственно, мы и энергию саму по себе рассматривать не будем. Энергия – такая величина, которую одним питанием не определишь, но которая в значительной степени с ним связана, которая в общем виде от него зависит. И потому мы просто зададимся постулатом – тот, кто питается более правильно, в целом имеет более высокую энергетику, чем тот, кто питается неправильно.

Питание как таковое не представляет особенной загадки. Как ни странно, в этой области сложились уже довольно устойчивые алгоритмы, которые в целом себя оправдывают.

То есть, известно, что человеческое тело производит сумасшедшую кучу всяких биохимических веществ. По некоторым данным их более 12000. Некоторые исследователи предполагают, что в здоровом теле их чуть меньше, но даже если считать очень грубо, наберется никак не меньше 10000 химических соединений, качественных единиц нашей жизнедеятельности.

Помимо тех веществ, которые мы можем вырабатывать сами, то есть, которые природа способна создавать встроеными в наше тело лабораториями, существует масса таких, которые мы должны получать из питания, и никак иначе. Потому что больше не из чего их получать. Также, в этом ряду следует упомянуть те вещества, которые идут на производство этих самым 10000 соединений, которые мы тоже должны усваивать из продуктов питания. То есть, «заготовки» для всего нашего организма, всего того, что служит обеспечением его чудовищной по сложности и прекрасной в своей эффективности химии.

Число «первоэлементов» жизни выяснялось учеными не один век. Собственно, выясняется и сейчас, и поныне делаются всякие довольно интересные отрытия, так что до конца этого увлекательного занятия довольно далеко. Но «предварительные» итоги, пожалуй, подвести можно. По сведениям многих диетологов, значимыми для нас могут быть, чуть больше сорока основных веществ и соединений.

Согласитесь, что это уже более «приемлемая» цифра. Но ее приемлемость все же довольно относительно. Дело в том, что если нами не будет по каким-то причинам потреблено хотя бы одно из этих соединений, наступит серьезная дисфункция того или иного органа, возникнут изменения в жизненедеятельности, которые в некоторых случаях приводя к преждевременной смерти.

Именно на этом построена древняя китайская казнь, когда осужденного на смерть начинали кормить одним вареным мясом, и на двадцать седьмой, кажется, день он умирал в страшных мучениях. Из этого многие «знатоки» делали вывод о клинической неполезности мяса, призывали к вегетарианству, то есть, фактически, призывали к самоограничению, хотя именно выстроенное ограничение в питании и приводило в смерти осужденного. Именно потому, что в мясе не было чего-то, что должно быть в разумном, сбалансированном меню.

И в этом истинный смысл питания – не органичение, не избавление от чего-то, что в избыточных количествах может явиться токсичным веществом, а разумное соблюдение того режима, в котором организм нуждается. И желательно, без излишних «трудозатрат», без перерасходов ресурса отдельных его органов. Потому что, балансируя питание, следует уравновешивать и механизм усвоения необходимых вещест. А это делается посредством секреторной деятельности, и нарушение этого механизма усвоение, ослабление какой-либо из железок приводит к такому же нарушению питания, как и полное отсутствие любого из требуемых веществ или элементов питания.

Вообще-то, в этом разделе ресурсный подход к питанию выступает, так сказать, в наиболее наглядном виде. Когда, скажем, ваш обед поступил в ваш желудок, железки начинают работать, принимаются за дело.

При правильном питании, работа эта не обременительна, почти все «трудозатраты» быстро и безболезненно компенсируются, а к следущей трапезе органы успевают восстановиться и готовы к новым «подвигам».

То есть, каждая из железок высвободила необходимое количество присущих ей составляющих переваривания пищи, никто не перетрудился зря, не отработал «вхолостую», но и секреторной активности хватило, чтобы справиться с питанием, превратить его в энергию для «отопления» тела – страшный расход энергии, – и для последующей жизнедеятельности. Все, как в хорошем банке – белки для последующей обработки налицо, энергия от ращепления жиров имеется, углеводы отошли для быстрого «затыкания дыр», прибыль оприходована, все довольны.

Причем, не каждая железка по отдельности, а все вместе, в слаженном и великолепном оркестре желудочно-кишечного тракта: слюнные железы, сам желудок, поджелудочная, печень, почки, кишечник – единая фабрика по усвоению всего, что нам нужно.

Если какой-то из элементов этого ряда выпадает, не до конца делает свою работу, страдает кто-то рядом, а может быть, и все остальные разом. А как говорит известная пословица – где тонко, там и рвется. То есть, никогда главное нарушение не происходит во всех узлах системы, ломается что-то одно, но в негодность приходит весь механизм.

Это значит, что пищевому «самоубийце» нет нужды ломать подрят всю свою желудно-кишечную систему, достаточно «выбить», скажем, поджелудочную, и без внешнего инсулина диабет доведет его до могилы не менее уверенно, чем сверхдоза стрихнина.

Поэтому все свои железы следует беречь, любить и каждую из них следует «подстраивать» в отдельности. Как мы увидим дальше, это и есть едва ли не главный принцип раздельного питания – считаться с каждым элементов всей системы. Должно быть, потому-то эта идея и работает.

Помимо «внутренних» проблем питания есть еще необходимость во внешней жизнедеятельности организма. Каждому из нас необходимо двигаться, думать, напрягать свое внимание, расходовать энергию разнообразных клеток тем или иным образом.

Но особенно много приходится все-таки именно двигаться. Не потому даже, что физическим трудом занимаются две трети населения нашей планеты, и не потому, что быть сильным и тренированным модно и красиво. А по той простой причине, что именно в этой области жизнедеятельности сложились самые неправильные представления.

Как было сказано, в наших телах ломается что-то одно. И в половине случаев случается так, что ломается как раз сердце. То есть отказывает самый главный мускул тела – сердечный мускул, миокард.

Есть разные теории, почему эта проблема вышла на первый план в наше время. Большинство врачей, повторяя не очень взвешенное мнение, утверждают, что причиной тому – гиподинамия.

Тренеры, обосновавшиеся в тренажерных залах, вторят им, талдыча, что следует прочистить «забитые» разного рода избыточными жирами и холестериновыми бляшками корронарные сосуды, которые подходят к сердцу и как корона венчают этот орган. И мол, тогда все пройдет, силы прибавится, активность возрастет…

И почти никто не замечает, что за главную беду в этом утверждении принимается не причина, а следствие. Потому что не забитые жирами и холестерином сосуды – главная беда, а перетруженное сердце, которое вынуждено прокачивать кровь по суженному протоку.

И перетруженность эта приводит к разрыву ослабленной мышцы, которое проделывает работу, к которой уже мало пригодно. Особенно, если кто-то предлагает измочаленному разного рода встрясками сердцу «здоровый» образ жизни, почти целиком основанный на тренировках, дополнительном движении, на обливаниях холодной водой, что еще больше сужает сосуды…

В общем, получается так, что почти все системы фитнесса, основанные на недозированном движении, нагружают то, что и так работает на износ, с перенапряжением. Об этом мы еще поговорим, но уже сейчас следует понять – движение вовсе не всегда полезно, потому что любое движение есть нагрузка для сердца. Может, потому-то оно и отказывает более чем в половине случаев – мы слишком нагружаем его, хотя должны были бы прислушаться и пощадить его, хотя бы изредка.

Применительно к сердцу особенно заметно влияние психологических факторов нашей жизни. Так уж получается, что на все серьезные заботы и тревоги мы реагируем, нагружая сердце то «вредными» компонентами нашей внутренней химии, которые на самом деле, конечно, не вредные, просто они выброшены в кровь в переизбытке, то еще более тяжелыми по тотальному токсическому воздействию внешними ядами, такими как алкоголь или никотин.

Перефразируя известную фразу, можно сказать, что с психологией не шутят. Это слишком сильнодействующая система, способная привести к стрессорной ситуации не только органы, но все жизненные установки индивида.

И тут я не могу не сказать пару слов о том, что иные стрессы вполне резонно и эффективно «лечатся» правильным питанием. Вернее, их вполне эффективно «перекрывают» компенсаторной дозой потерянных веществ, что не просто позволяет организму быстрее восстановиться, но иногда вовсе позволяет обходиться без вредных последствий. Что еще раз подтверждает ресурсный подход к организму.

Например, при некоторых сильных трессах, по сути предшоковых состояниях, человек выбрасывает из организма с мочой или потом десятки граммов белка за считанные минуты. Компенсировать эти затраты, используя внутренние ресурсы, он не может, у него попросту нет этих химических веществ, нет базы для преодоления этого состояния.

А очень надежные, серьезные исследователи утверждают, что если эти «неразумные» затраты белка компенсировать внешним питанием, то стрессорная ситуация преодолевается не в пример быстрее. Восстановление происходит настолько быстро, что не возникает послеэфекта, когда в голову здорого по сути человека, понесшего прежде всего биохимические потери, вдруг начинают «лезть» разные глупые мысли. И наступает неправильное отношение к жизни, к своей ситуации, к перспективам.

В плане именно ресурсной оценки, полезно перечислить те основные факторы, которые страдают при долговременных или чрезмерных стрессах. Итак, по психологическим составляющим имеется четыре основыных области, которые необходимо отслеживать, ибо потери тут приводят даже не к неврозам, а к более серьезным, может быть, даже патологическим срывам.

– волевой ресурс.

Для ресурсной оценки этот показатель имеет не самое заметное значени, должно быть потому, что волевые качества восстанавлияваются как бы сами собой, если они есть. И не очень заметны, если их не очень много.

А ведь от этого зависит многое, не только стремление сделать свое здоровье долговременным фактором, но и дисциплина, уверенность в успехе, даже, может быть, способность правильно реагировать на предложенные методики.

Иногда мне кажется, что с этим качеством все обстоит как у хороших спорсменов с отдельным упражнением – чем серьезнне и тщательнее его тренируешь, тем вернее оно тебя выручает. Особенно тогда, когда не хватает чего-то другого, и в воле вдруг начинаешь нуждаться.

Но в то же время, я думаю, что для очень долгого употребления и для постоянного искользования это качество не запасешь, не вытренируешься один раз и навечно. С ним нужно работать постоянно, не давая себя слабеть, предьявляя к себе требования чуть более строгие, чем реально необходимы для жизни.

– психо-эмоциональный фон.

В последнее время появилась масса книг, которые советуют придерживаться «приподнятого» психо-эмоционального настроения. Это получило несколько названий, но главным из них почему-то считается «позитивное» мышление.

Не знаю насколько это помогает – мне всегда казалось, что думать что-то хорошее нужно только тогда, когда это не будет слишком уж явным самообманом. А кроме того, быть порхающим «поскакунчиком», вечно улыбающимся «чудаком» как-то обидно – жизнь действительно серьезное дело. В православии она даже называется «подвигом жизни», причем без всякого украшательства, вполне серьезно. К жизни, разумеется, можно относиться с юмором, но лишь для того, чтобы не забывать, насколько она серьезна.

Соблюдением своего ресурса психики в этом случае будет правильное отношение к эмоциям, когда с ними следует считаться, их даже можно слегко «подогревать», чтобы не сделаться роботоподобным, так называемым «рациональным» типом. Но в то же время, они всегда должны быть в узде, без слишком ярких всплесков и излишних драматизаций.

Иногда гневливые люди мигом успокаиваются, если напомнить им, что за мару минут гнева они способны растратить, распылись в пространство энергию, достаточную для нескольких недель спокойной, полноценной жизни. Так стоит ли так уж предаваться своим порывам, если они настолько «разорительны»?

– интеллектуальный ресурс.

Почти каждому человеку свойствена своя система оценки, анализа и ориентирования в этом мире. Это на практике и составляет то, что можно назвать необходимым мышлением.

Ошибки в этом плане обходятся очень дорого. Это подтвердит каждый, кто неправильно выбрал профессию, но спустя десятилетия понимает, что юношеской способности обучаться без напряжения уже не вернуть. Еще более горячее свидетельство можно получить, если поговорить с кем-нибудь, кто неправильно оценил честность МММ или каждой прочей из бесчисленных пирамид. Собственно, это доказывает, что ошибка в мышлении способна приводить к катастрофе.

Сейчас при обучении чему бы то ни было перед семьей студента в самом явственном виде встает вопрос – сколько это стоит? По средствам ли одолеть какую-то науку, выучиться и потом трудоустроиться в выбранной специальности? В последнее время также встает проблема – достойно ли работать, скажем, в этой науке вообще, если на «тему» не предложат гранта спонсоры «из-за бугра»?

Но в применении к организму, этот вопрос будет трансформирован даже в более животрепещущий вид – а может ли тело расходоваться несколько лет, чтобы индивид получил ту или иную способность, и обзавелся необходимым аттестатом, дипломом или хотя бы простым свидетельством?

Я думаю, каждый, кто обращал на это внимание, знает, что обучение, особенно институтское, так просто не проходит. Почти каждый знает пару-другую случаев, когда получение диплома привело одного к ишемии, другой успел загреметь в клинику Неврозов. А один мой знакомый, даже не дожив до тридцати лет, облысел. При этом почти наверняка можно ручаться, что он не попал под сверхчастотное облучение, и он не был ликвидатором Чернобыля. Он просто так долго думал, так трудно работал, что привел организм к тяжелейшему стрессу, выразившемуся в такой вот форме.

Так что есть причина задуматься обо всех этих научных званиях и титулах, прежде чем начать их зарабатывать. А то «расходы» не покроют никакой прибыли, даже если она будет.

– морально-ценностный ресурс.

Это самый неопределенный, самый сложный и как бы даже философский аспект психологических ресурсов. К сожалению, он действует, и мне приходится упоминать о нем не только для теоретической полноты.

Я видел людей, которые каким-то образом начинали портиться скорее, чем им это было отпущено «по жизни», и тогда болезни доделывали остальное, приводя их к патологии. Я не знаю, в чем тут дело – то ли в страхах, которые эти люди впускали в себя, сворачивая на не слишком прямую дорожку, или они таким образом подсознательно казнили себя за нечестность…

Но факт есть факт, только очень грубые, по сути неразвитые люди могут нарушать основные ценностные категории человеческого общежития, не неся при этом существенных потерь. Причем, потерь в принципе невосстановимых.

Можно даже сделать утверждение, что по-настоящему здоровым ни один злодей не бывает. Если у него есть хотя бы капля правильного представления о жизни, причиненные нарушения морали ему куда как явственно и быстро «отливаются».

Я далек от мысли, что этот мир устроен по-справедливости в ее человеческом понимании. Я также не утверждаю, что расплата всегда находит нарушителя каких-то заповедей. Но какие-то зачатки воздаяния существуют, что-то с людьми, нарушившими понятия доброты, действительно происходит. И иногда настолько явственно, что понимающему ресурсы своей психики человеку хочется воздержаться даже от тени каких-либо экспериментов в этой области.