Текст книги "Очаг. Экологическая история"

Именно проблема свободного времени, его рационального и полезного использования, что требует осознанных усилий и внутренней дисциплины, видимо, стала основной причиной стремительной духовной, нравственной, культурной и социальной деградации основной массы современного «цивилизованного» человека в конце XX и начале XXI веков. С середины прошлого века быстро развивается массовая индустрия «услуг», заполняющая на коммерческой основе свободное время: организацией отдыха, не познавательного туризма, сомнительных удовольствий и развлечений. В 80—90-е годы общепризнанным среди большинства ученых становится начало культурного и морально-нравственного кризиса западной модели «развития», но этот кризис под лозунгами демократии, свободы и прав человека, пытается распространиться на все страны мира. Механизм этого искусственного процесса, видимо, был запущен организацией Ф. Рузвельтом глобальной мировой торговли и глобализацией технологий, в первую очередь информационных.

В результате за мгновенный исторический период произошло резкое искажение сознания «цивилизованного» человека. Основной мотивацией его деятельности становится стремление к зарабатыванию денежных средств для тщеславного, избыточного потребления в свободное время. Наверное, именно термин «зарабатывать», быстро и широко вошедший в современную лексику вместо «работать» (с социально обоснованными материальными и моральными стимулами), точно определяет смысл искажения массового сознания на сегодняшний момент. Наиболее эффективны для быстрого «зарабатывания» финансовые и торговые спекуляции, сделки и манипуляции с собственностью, природными ресурсами и прочие услуги юридического, псевдокультурного, развлекательного и политического плана.

Производительный созидательный труд, творческие профессии учителя, врача, инженера, наука и искусство становятся в сознании основной массы «цивилизованной» части человечества второстепенными и начинают восприниматься, как вынужденно необходимое обременение на потребительском, внешне блестящем «празднике» текущей жизни. Видимо, происходит раздвоение общественного и индивидуального сознания, с одной стороны, традиционное, генетическое культурно-нравственное с ценностями сохранения и созидания, с другой стороны – искусственно развившееся в исторически мгновенное время, массовое потребительское сознание на основе потребительского тщеславия и эгоизма. Общественному, массовому осознанию опасности современного глобального кризиса препятствует именно потребительская ограниченность сознания, ориентированная только на текущий день, год, в лучшем случае на ближайшие два-три года. Сталкиваются грезы аутистического сознания, отвергающего жестокую реальность и проблески рационального восприятия реальности и здравого смысла, разрушающего эти грезы и химеры и обращенные к предвиденью вариантов будущего.

Для восстановления элементарно рационального сознания, разумного восприятия эволюции биосферы планеты и самосохранения человека необходимо распространение и усвоение экологической геологии, экологической географии, в первую очередь их ретроспективных задач, что является основой экологического образования, которое крайне важно в условиях развития современного глобального экологического кризиса. Это вопросы экологии духа, как единого комплекса мировосприятия и глобальной экологии (экосферологии), сложнейшего процесса глобального экологического переустройства общественного и индивидуального сознания.

Второй. Деградация современного образования и науки. Выдающийся математик академик В. И. Арнольд, легенда отечественной и мировой науки, неоднократно отмечает: «Проблемы, стоящие перед современной системой образования, – главное, что должно беспокоить человечество». В России, за последние 20 лет, созданы иллюзии об уровне современного образования в Европе (в отношении современного американского образования иллюзий уже значительно меньше). К сожалению, это только вредные и опасные иллюзии, порождающие грезы, что ученые из «цивилизованных» стран что-то придумают, разработают и спасут население и планету. Тот же В. И. Арнольд, около 20 лет работавший в лучших университетах и колледжах Европы и США и имеющий возможность сравнивать и анализировать (математический ум, наверное, не может иначе воспринимать мир), констатирует, что там в последние десятилетия явно преобладает опасная тенденция изгнания всех доказательств из обучения. И это в лучших, «элитных» учебных центрах Запада, включая Оксфорд и Кембридж.

Особенно тревожная ситуация в Европе с преподаванием точных наук, в первую очередь, математики, а во Франции ситуация становится катастрофической. По свидетельству профессора д. ф.-м. н. В. Доценко, пять лет преподававшего физику и математику в Парижском университете им. Пьера и Марии Кюри, для прилежных студентов (а другие в этот университет не попадают), дроби – постоянная головная боль. В лучшем случае десятая часть первокурсников может минимально обращаться с дробями, и это люди, только что сдавшие математический «научный БАК» (тот же ЕГЭ, но имеющий несколько специализаций). Дело, видимо, в том, что все задачи БАК можно решать с помощью хорошего калькулятора, которым при сдаче пользоваться официально разрешено, главное – быстро и в правильном порядке нажимать кнопки. То же относится, по опыту В. Доценко, и к аспирантам Эколь Нормаль Суперьер (т. е. которые «супер – самые-самые»), прошедшим суровый отбор. С дробями, алгеброй, высшей математикой у них все в порядке, это целеустремленные, работоспособные люди. «Одна беда – думать они не умеют совершенно. Исполнить заданное, четко сформулированные преподавателем манипуляции – пожалуйста, что-то выучить, запомнить – сколько угодно. А вот думать – никак». Обширные знания современных лучших аспирантов, будущих преподавателей ведущих университетов Франции, носят совершенно хаотичный, мозаичный характер всевозможных маленьких «знаний», которые используются, только если вопросы приготовлены в соответствии с «правилами», совместимыми с этой «мозаикой» знаний.

К сожалению, видимо, в современной западной высшей школе утрачена гуманитарная культура. Генетической основой был университет, который давал целостное представление об универсуме – Вселенной, как свод знаний и идей, строго упорядоченных, иерархически построенных с главными темами и вечными вопросами. Именно знание основных предметов и идей, как упорядоченное целое, основанное на христианской и античной традиции и культуре, позволяет сохранить гуманитарную культуру и науку, передавать из поколения в поколение накопленные, систематизированные знания и способности к дальнейшему развитию. В этом основное отличие «университетского» классического образования от «мозаичной» культуры образования, порожденной становлением буржуазного общества. В процессе возникновения рыночного общества в XV–XVII веке, в результате Реформации (Ветхий завет) с оправданием наживы и возвышением желаний индивида и возникают условия для мозаичной культуры. Сущность ее А. Моль еще в 1972 году характеризовал так: «Знания складываются из разрозненных обрывков, связанных чисто случайными отношениями, близкими по времени освоения, по созвучию или ассоциации идей». Причину происходящей катастрофы с образованием во Франции В. Доценко разъяснил коллега по университету, поляк, получивший образование в Москве, любитель русской литературы и культуры: «Это вы, русские, читаете Достоевского, Чехова, Толстого, учите Пушкина, размышляете о судьбах мира и смысле жизни, а тут все просто и цинично – современному западному обществу нужны только послушные, в меру грамотные исполнители и потребители». Примерно тот же ответ от представителей западной элиты получил и В. И. Арнольд: «Американские коллеги объяснили, что низкий уровень общей культуры и школьного образования в их стране – сознательное достижение ради экономических целей». Образованный человек становится плохим покупателем, т. е. подрывает основы потребительской экономики, реже меняет автомобили и бытовую технику, вместо бесконечного шопинга предпочитает книги, классическую музыку, кантри, джаз или (какой ужас!) решать теоремы, увлекаться философией и историей, а иногда увлекается ручным трудом, уменьшая «емкость рынка», что уже почти преступно.

Видимо, правы те философы и ученые, которые в XIX и XX веке предупреждали: если из учения, веры, науки уходит дух, а остается формальный ритуал, то получим маразм. Наверное, развитие маразма в образовании – это тоже процесс, ведь катастрофа в западном образовании началась не так давно, и сохранился тонкий слой пожилых, стареющих «динозавров» науки и образования. Но подпитки в этот тонкий слой не происходит (кроме китайцев и разных «русских»). На смену им на Западе приходит поколение узкоспециализированных, прилежных ученых и преподавателей мозаичной культуры с четкой установкой на формальный ритуал. Возможно, то, что происходит с образованием, это действительно катастрофа – еще одно-два поколения таких ученых, и закат цивилизации неизбежен, даже при варианте относительно медленного развития ГЭК и мирового системного кризиса. Или эта стремительная деградация образования и науки и есть неотъемлемая часть мирового системного кризиса?

Поэтому приходится крайне сжато сказать о школьном образовании, основе той или иной культуры, передающего из поколения в поколение наследие общества, воспроизводящего его сознание. В ходе исторического процесса в России школа была сформирована сословной, для примерно 25 % населения – классическая гимназия с духовной, античной основой и система реальных училищ, а для остальных 75 % населения знания и воспитание передавалось через церковь (церковно-приходские школы), общины, семью, традиции и искусство.

Советская школа была создана на принципе единой общеобразовательной школы, невольно вобрав в себя лучшее из русской классической гимназии, т. к. система школьного образования всегда консервативна, преподаватели основных дисциплин в первые десятилетия новой школы были «гимназисты». Основные отличия советской школы – единая общеобразовательная программа, приоритет гуманитарной культуры, бесплатность, воспитание уважения к труду, а 1970 годов обязательность всеобщего среднего образования. Школа была ориентирована на образование «университетского» типа, с целью дать целостное, на основе культуры и науки знание, развивающее способности мыслить. За последние 20 лет школа в России частично деградировала, но ее гуманитарная основа пока сохраняется.

Попытки «реформировать» российскую школу по западным образцам мозаичной культуры образования и модульным типам, т. е. перейти от образования к обучению только в узкопрофессиональном направлении встречают сопротивление как учительского сообщества, так и родителей. Удивительно, как доводы современных «реформаторов» совпадают с доводами Николая II, пытавшегося в начале XX века, для молодого, отчасти западного капитализма, учредить в России школу «двух коридоров» и сократить число классических гимназий, чем царь вызвал крайнюю неприязнь к себе и даже ненависть со стороны русской интеллигенции. Аргументы одни и те же: большинству выпускников «лишние» знания не пригодятся в реальной жизни. Действительно, большинство людей забывают формулы, даты, но еще В. Гейзенберг четко сформулировал: «Образование – это то, что остается, когда забыли все, чему учили». Выпускник русской гимназии или советской школы никогда не подумает, что «тангенс», это может быть такое государство в Африке или Азии? А если ему понадобится, то он просто возьмет соответствующий учебник или справочник и никогда не будет искать «тангенс» в географии или химии.

Именно классическое «университетского» типа образование и наука выполняют важнейшую функцию: рационализацию массового сознания, путем просветительства, решают сложную задачу «объяснения» для восприятия знаний и актуального сейчас, но крайне сложного для ограниченного текущими потребительскими заботами сознания, вопроса – опасностей развития современного глобального экологического кризиса политикам, хозяйственным руководителям, бизнесменам и широким слоям населения.

Третий. Непонимание специфики современной техносферы, созданной в ходе индустриальной революции XX века.

Жизненные циклы литосферы планеты, как энергетической основы биоты и жизненные циклы техносферы (проектирование, строительство, эксплуатация, ликвидация сооружений, технических систем и комплексов), мгновенно созданной в XIX–XX веке несопоставимы.

Созданная для жизнеобеспечения общества и государства техносфера тесно связана с природной средой и культурой страны, но в то же время ее развитие имеет явные общемировые циклы и закономерности. Специфику техносферы начала XXI века определяет резкое, мгновенное ее создание в ходе «индустриальной» революции XX века. Жесткие политические и социальные процессы бурного XX века продиктовали мобилизационные модели стремительного научно-технического прогресса (НТП) и технико-экономического преобразования жизнеустройства и привели к стремительной трансформации экологических функций литосферы. Именно постоянная внешняя угроза стимулировала НТП, концентрацию интеллектуальных, технических и финансовых ресурсов на разработки высокотехнологичных изделий, что требовало жесткой технологической дисциплины и строительства принципиально новых предприятий двойного назначения. Концентрация ресурсов и подлинная вынужденная конкуренция двух супердержав позволили сделать прорывные открытия и создать новые технологии и в мгновенный период, даже по историческому времени, выполнить строительство новых систем жизнеобеспечения, обороны, резко увеличить энергетические возможности.

Основные секторы возникновения техносферы во второй половине XX века следующие:

1. Бурное развитие энергетики, как основы промышленности и новых систем жизнеобеспечения населения. На основе разработки ядерного оружия появляется и быстро развивается атомная энергетика, но преобладающее энергетическое строительство и ввод генерации в 50—90-е годы сосредоточены в тепловой и гидроэнергетике с созданием крупных водохранилищ.

2. Стремительное строительство городского жилого фонда и урбанизация жизни населения. Во Франции разработана и быстро распространилась технология панельного домостроения – быстрый и дешевый конвейер городской застройки с массовым использованием стальных труб для подземных коммуникаций. Необходимо подчеркнуть, что во Франции нормативный срок эксплуатации типового панельного жилого дома составлял 35 лет, а согласно нормативам Госстроя СССР – 50 лет с капитальным ремонтом после 25 лет эксплуатации.

3. Разведка и массовое освоение месторождений полезных ископаемых с созданием сетей трубопроводов, жилых поселков и городов. Соответственно, увеличение объемов твердых отходов минерально-сырьевого комплекса и глубокого нарушения литосферы планеты.

4. Развитие транспортных систем и систем теплоснабжения, водоснабжения и водоотведения мегаполисов, городов и поселков с массовым применением стальных труб. Для эксплуатации огромного городского комплекса создаются системы коммунального хозяйства.

5. Ускоренное военное строительство и развитие военно-промышленного комплекса с созданием космодромов, аэродромов, полигонов, военно-морских баз, специфичной армейской инфраструктуры. При передислокации или ликвидации армейских комплексов, особенно РВСН (ракетные войска стратегического назначения), возникновение локальных нарушений и загрязнений литосферы.

В результате индустриальной революции сформирована уникальная в истории человечества и специфичная техносфера с относительно быстрыми сроками износа и старения, но массовое новое строительство во второй половине прошлого века маскировало процессы ее физического и морального износа за счет ввода новых и текущего ремонта с заменой оборудования устаревающих мощностей. После окончания холодной войны, разрушения СССР и мнимой победы (за счет неограниченной эмиссии и перекредитования) западного либерально-рыночного жизнеустройства наступает период постмодернизма: массовое развитие услуг, отдыха, развлечений, сомнительных индивидуальных удовольствий с быстрой деградацией культуры, науки, образования и инженерной мысли. Экономическая модель становится глобальной, виртуальной и имитационной, основанной на финансовых спекуляциях и манипуляциях с собственностью.

Именно сейчас происходит разрыв между уровнем созданной техносферы и уровнем понимания жесткой необходимости соответствующего грамотного, профессионального управления сложнейшими системами жизнеобеспечения. Происходит явное преобладание экономических показателей (прибыли) и технологий, в первую очередь информационных и финансовых, над уровнем философии, осмысления преобразований жизнеустройства, опасности текущих и перспективных природно-техногенных и техногенных катастроф, а также уровня глобальных угроз биосфере планеты. Резко падает профессиональный уровень управления и персонала крупных, потенциально опасных производств, предприятий и отраслей.

В результате упадка философских и общественных наук утрачивается способность предвидения развития мироустройства, восприятия изменений литосферы и окружающей среды. Только осмысление и построение в сознании образов будущего позволяет вырабатывать целеполагание, направленное на отражение глобальных угроз или подготовку к их возможным последствиям, что является обязанностью государств и ООН. К сожалению, их действия становятся все более имитационными и вынужденно лицемерными, сосредотачиваясь только на текущих вопросах и событиях с принятием решений исходя из фактически сложившейся ситуации. В то же время рыночные, примитивные цели извлечения максимальной прибыли и финансовые спекуляции на системах и предприятиях, обеспечивающих выживание урбанизированного городского населения, ведут к их быстрому разрушению. Примером может служить факт, что в XX веке и в СССР и на Западе (США и Европе) у профессиональных энергетиков была одна основная цель – устойчивое и надежное электроснабжение потребителей, а рентабельность важна, но вторична. Созидательная цель позволяла решать текущие и перспективные задачи энергетики, отрасли высокотехнологичной и инерционной. С приходом к управлению менеджеров-экономистов и непрофессиональных хозяев-акционеров на первое место в энергетике поставлено получение максимальной текущей прибыли за счет снижения надежности, например вывод из штата бригад ремонтников, как на Саяно-Шушенской ГЭС. Процесс деградации управления сложными техническими системами характерен для всех стран. Так, согласно доклада Американского общества инженеров за 2006 год затраты на необходимый срочный ремонт 15 главных типов сооружений (электрические сети, объекты водоснабжения, мосты, гидротехнические сооружения и т. п.) оценивались в 1,6 трлн долларов США. Из-за системного кризиса эти цифры, наверное, только возросли. В России нарастание износа основных систем жизнеобеспечения городского населения принимает катастрофический характер.

При благоприятном варианте сохранения биосферы планеты и человечества современные тенденции технологического прогресса и модернизации основных промышленных производств на основе робототехники будут диктовать новые условия жизнеустройства, миропонимания и образа жизни человека. Вероятно, одной из первых проблем станет судьба современных мегаполисов и крупных городов. Ведь если из науки уходит дух, а остается только формальный ритуал, то получится маразм. Из городов так называемых развитых стран Запада уже сейчас ушло промышленное производство – основа их развития в XX веке, и вместе с ним уходит дух созидания, научно-технического творчества, стремления к техническим достижениям. Так, в Москве с 2000 по 2007 год доля промышленного производства в ВВП города снизилась с 25 до 15 %, а в Московском регионе с 35 до 20 %. За этот же период оборот розничной торговли Московского региона вырос в четыре раза. Пока еще на территории Москвы остались такие высокотехнологичные производственные предприятия, как Государственный космический научно-производственный центр им. М. В. Хруничева, вертолетный завод им. М. Л. Миля, компания РСК «МиГ», предприятия ПВО «Алмаз-Антей» и ряд других оборонных производств, имеющих славную и прекрасную историю. К сожалению, даже эти уникальные научно-производственные комплексы испытывают серьезные проблемы, связанные со старением кадров, оборудования и выглядят исключением, подтверждающим правило, вернее тенденцию. Современные мегаполисы и крупные города белой расы, утратив дух созидания и творчества, мгновенно превращаются в центры глянцевой бесовщины, морально-нравственного разложения и разврата, громадные торжища, где все на продажу: и тела, и души. Светлыми островами в этой стихии эгоизма, гламура, пошлости, жуликоватого стяжательства для тщеславного потребления остаются памятники архитектуры и исторические центры прошлых веков, музеи, университеты, академии, консерватории, монастыри, театры с многовековой историей, оставшиеся пока научно-исследовательские центры. Несомненно, исторические центры Вены, Праги, Парижа, Санкт-Петербурга, Рима, Лондона, вся Венеция и еще немало архитектурных шедевров прошлых веков, когда творили гении, не особенно ограниченные сроками, необходимо сохранять и беречь, как культурное наследие человечества. Но быстро созданные во второй половине XX века пригороды столиц и крупных городов панельного многоэтажного домостроения к культурному наследию отнести трудно, да и физически они не могут сохраняться веками, другое утилитарное предназначение.

Для подавляющего большинства населения современных городов предпочтительным является проживание в малоэтажном загородном домовладении с наличием развитой инфраструктуры территории. Содержание и эксплуатационные расходы у малоэтажного жилого фонда в 2–3 раза ниже по сравнению с многоэтажным жилым фондом. Кроме того, владелец частного дома в России традиционно привык большинство текущих вопросов по содержанию и ремонту решать самостоятельно, часто в удовольствие и самоутверждение. Учитывая относительно быстрый износ городского многоэтажного, особенно панельного, жилого фонда и инфраструктуры затраты на их содержание и текущий ремонт будут постоянно расти и ради чего эти затраты – для торговых и развлекательных центров, ночных клубов, разлагающего гламура и прочих подобных «достижений» западной цивилизации. При создании и рациональном размещении новых высокопроизводительных роботизированных производств в городах, кроме культурного наследия, остаются три важнейших направления деятельности: образование и просвещение, научные исследования, медицинская наука и практика. Современные информационные возможности уже сейчас могут быть полезны в новой организации деятельности по этим направлениям и создание единого информационного пространства особенно важно для огромных просторов Евразии. Методы дистанционного управления сложными техническими комплексами сейчас нарабатываются в ближайшем космосе.

Очень интересен, разработанный в Пензенской области проект «Электронная система образования», включающий в себя системы хранения электронных учебников практически без ограничения их числа, системы дистанционного обучения в режиме видеоконференции, «электронный дневник» и «электронный журнал». Возможности получения хорошего образования не должны зависеть от места проживания. Более сложным представляется воспитание и формирование всеобщего приоритета знаний и образования, при котором образование само по себе будет ценностью, основой самоуважения и миропонимания, независимо от рода занятий и карьеры. Сложнейшая задача для государства и общества, для родителей это традиционно главная забота. Пока, слава Богу, диким для любой семьи является такое наставление детям, как «зачем учиться, иди в бандиты или проститутки, выгоднее». Но иногда создается впечатление, что современное городское, глянцевое, внутренне алчное общество навязывает молодежи именно эти дикие представления о жизни.

Дистанционные методы быстро нарабатываются и в медицинском обслуживании, если раньше консилиум выдающихся ученых-медиков для ответственных и сложных решений собрать было нелегко, то теперь квалифицированные консультации при наличии результатов полной аналитики и истории больного, включая генетику, уже становятся реальностью. Результаты научных исследований всегда печатались и обсуждались, собственно, по-другому историю науки и ее настоящий день представить сложно. Современные системы только ускоряют этот процесс умозаключений, гипотез, обмена мнений, обсуждений и критики. Остается необходимая современная экспериментальная база, но оборудование для научных исследований быстро совершенствуется и возможно создание новых и рациональное специализированное развитие имеющихся научных центров-городов.

Города, как промышленные центры, быстро утрачивают свое функциональное значение. Пригороды Детройта, столицы американского автомобилестроения XX века, – наверное, первый звон колокола по ним. Пожалуйста, участок под строительство за 100 долларов или дом за 200–300 долларов – и желающих нет, работы мало или нет, а наркоманов и афроамериканцев много.

Сложный вопрос судьбы спальных районов современных мегаполисов и крупных промышленных городов: население при возможности будет стараться переехать из них в экологически более приемлемые и лучшие условия сельских поселений или дачных поселков.

Также весьма тяжелой будет адаптация городского населения к новым технологическим укладам, вопросы занятости и рационального использования творческого потенциала каждого в условиях относительного изобилия товаров повседневного пользования и их четкого планирования, нормирования и лимитов потребления. Представляется, что при любой степени автоматизации и роботизации будут востребованы традиционные, древнейшие виды деятельности – земледелие, животноводство и строительство. Люди едва ли предпочтут питаться химией, а новое строительство, как на Земле, так и в ближайшем Космосе, наверняка будет необходимо. Для России приоритетным в ближайшее время должно быть транспортное строительство, в первую очередь, железнодорожное на электрической тяге и водный транспорт, как экологически более чистые, а также энергетическое строительство. Единое информационное и культурное пространство предстоит дополнить единым транспортным и энергетическим пространством в рамках Евразийского союза.

Необходимым станет резкий рост занятости в технических науках, инжиниринге, космических исследованиях, но главным направлением должно стать естествознание о нашей планете, сохранение и охрана нашей среды обитания. Последнее возможно только при приоритете гуманистических ценностей, высокой духовной культуры общества, что является задачами религий, образования, искусства, всего культурного наследия, на котором только благодаря усилиям Творца и Учителя и возможно воспитание человека соответствующего будущим новым техническим укладам. Крайне болезненным будет необходимый переход городского, «офисного пролетариата», занятого обслуживанием и проведением всевозможной спекулятивной деятельности к созидательному труду. За последние двадцать лет именно спекулятивный сектор «трудоустраивал» большую часть городской молодежи, собственно и ее вины в этом нет, но как перепрофилировать эти трудовые резервы. Уровень спекуляции в значительной степени определяет как уровень инфляции в стране, так и уровень доходов в сфере спекулятивных услуг, и никакая конкуренция в реальности почти не работает. Какие формы примут товарные и денежные отношения и сохранятся ли они вообще, возникнут ли новые формы политического устройства общества, какие государства и их союзы сохранятся и на какой основе? Будущее всегда многовариантно и труднопрогнозируемо, но кризис, тем более системный кризис, всегда имеет только два варианта – выздоровление или летальный исход.

Процесс перехода к новому технологическому укладу будет весьма болезненным и трудным. Уже сейчас происходит борьба глобального монополизма с разрушающим его новым «экологическим» технологическим прогрессом, более локальным, ресурсосберегающем и отражающим тягу к частичной архаизации жизнеустройства (солнечные батареи, ветряки, строительство частных домов и дач, экологически чистое огородничество, приусадебное хозяйство с внедрением новой техники, развитие натурального производства продуктов питания и т. п.). Но главная борьба впереди.

Массовое внедрение робототехники и введение лимитов природопользования и потребления, наверное, возможны по двум сценариям. Либо под контролем транснациональных корпораций в интересах мировых финансовых олигархов, с превращением остального населения в рабов с субъективным определением изменений их численности. Либо под контролем национальных государств, их союзов или империй в пределах их исторических, культурных пространств. Вероятно, эта борьба уже началась с навязывания миру глобальных, рыночных правил и представлений, ослабления национальных правительств и их роли в жизнеустройстве стран, манипулировании общественным сознанием и формировании в нем идеи постмодернизма. Самостоятельные лидеры, пользующиеся доверием большинства населения страны, действующие в ее национальных интересах, пусть и с ошибками, объявляются диктаторами, тиранами, врагами «свободы и демократии». Проектам мироустройства западных транснациональных корпораций белой расы так или иначе будут противостоять цивилизации Востока желтой расы, в настоящее время Китай и сопредельные с ним государства общего культурного пространства, сложный исламский мир, возможно, Индия и буддизм, а также только формирующееся единое латиноамериканское культурное пространство. Россия имеет некоторые особенности основ жизнеустройства в силу природной специфики ее огромной территории и исторического развития, при котором жизнеустройство формировалось согласно традициям семьи под влиянием общинной идеологии, коммунальной технологической среды и патерналистского государства. Поэтому наша многонациональная евразийская держава, видимо, относится к «восточной» институциональной матрице, но по своему историческому пространству постоянно испытывает периоды сильного влияния «западной», более эгоистической в своей основе институциональной матрицы, как бы постоянные колебания между Востоком и Западом. Сейчас, в конце XX и начале XXI века, на фоне развития системного кризиса и исторического тупика, политика «элиты» Запада становится все более агрессивной, мир мгновенно стал жестоким, а его информационное отображение более ложным и извращенным. В этой ситуации Россия, которая всегда стремилась защитить и сохранить свою государственную независимость, вынуждена будет сконцентрировать усилия, интеллектуальные и финансовые ресурсы на реальной модернизации и обороне. Возможно, под давлением внешних обстоятельств, будет востребована жесткая мобилизационная модель организации экономики и жизнеустройства страны с единоначалием и жесткой персональной ответственностью. Вероятно, государству придется вернуться к смертной казни с конфискацией имущества при поддержке подавляющего большинства населения, к сожалению, только смертный приговор перебивает криминальные и предательские деньги. Любая жестокая диктатура с ясной целью сохранения и возрождения народов евразийского исторического пространства предпочтительнее социального хаоса и криминального беспредела, который, возможно, будет всеми способами провоцировать Запад.