Текст книги "Очаг. Экологическая история"

***

Все грибы почищены, разложены: подосиновики жарить и закатывать, молодые белые в морозильник, более крупные сушить, подберезовики на суп, их немного. Около 60 волнушек залито родниковой водой в двухведерной эмалированной кастрюле. Жена моя Людушка с каким-то спокойным умилением осмотрела разложенную лесную красоту, сказала мне заняться белыми и подберезовиками, а сама пошла жарить подосиновики. Снова любуюсь ею: больше сорока лет женаты, а тихая нежность и очарование любимой женщиной, Слава Богу, не проходят. Оттого, наверное, часто возникает щемящее чувство стыда за то, что мое поколение русских мужиков не защитило прекрасных славянских девушек и женщин от алчных мерзавцев, старающихся формировать и делать из них коммерческий товар. «Ты этого достойна», – гласит глупая реклама; что может быть вреднее для психики юной девушки? Чем же она достойна? Какими качествами и добродетелями? Женщина – хранитель духовного генетического кода нации, православных семейных традиций и обычаев. Не потому ли именно по ее психике наносится эмоциональный удар разрушительной, злонамеренной демагогии врагов нашего народа. Каждая мать трепетно желает семейного счастья своей дочери, и каждая молодая женщина надеется вырастить счастливых детей.

Невольно вспоминаются два эпизода, связанные с восприятием женской красоты. В середине 1990-х годов, будучи в командировке в Минске, маленьком номере ведомственной гостиницы «БелВНИПИэнергопрома» два часа слушал местное радио и за это время диктор три раза сказал, что белорусские женщины – самые красивые женщины Европы. Не знаю, насколько это верно по критериям женской красоты, но психологически очень верно и правильно, во всяком случае, в глазах и манерах женщин Белоруссии чувствуется достоинство и самоуважение. Второй эпизод имел место у метро «Медведково». Спускаясь от улицы Широкая к «нижнему» входу в метро, в толпе развратно одетых женщин, обтянувших все свои далеко не идеальные архитектурные прелести, неторопливо шла девушка в белоснежном хиджабе, черной куртке и длинной черной юбке. Контраст был разителен: крупные серые глаза, чистое, светлое лицо и спокойная походка, такие же лица, чистые и умиротворенные, присущи послушницам в православных монастырях. К Рамзану Кадырову можно относиться по-разному, но он пытается сохранить традиции своего народа и защитить чеченских женщин от развратного влияния Запада. Главное, сирот и беспризорников на Кавказе нет. Нам этому учиться надо, а не внимать разным трусливым демократам, агитирующим за отделение Кавказа. Их пугает прямая демократия вооруженных мужчин, частично сохранившаяся там, особенно на фоне собственной духовной слабости.

К счастью, у нас есть книга «Лезвие бритвы» Олега Ефремова – настоящая эстетика и гимн женской красоте, что и нужно читать юношам и девушкам. Успокаиваю себя: «Делай, что должно, и будь что будет».

А начиналась наша, описываемая далее экологическая история, два года назад.

Глава 2
Экологическая история, или Как деньги делают деньги и за что провинция не любит москвичей

Наша «экологическая» авантюра начиналась с моей статьи: «Специфика техносферы начала XXI века и основные задачи инженерно-экологических изысканий», опубликованной в журнале «Инженерные изыскания» (май, № 5, 2010). Вернее с ее обсуждений в кругу знакомых и друзей.

Круг наших знакомых, впоследствии друзей, сложился на «собачке», где еще могут пообщаться и познакомиться люди из ближайших, огромных многоквартирных домов. Выгуливание собак утром и вечером, неторопливые разговоры, сначала о животных, затем за жизнь, знакомство. Стали часто пересекаться, быстро наметились общие интересы, да и оценки текущих событий в жизни страны совпадали. Сначала сошлись жены, а потом и мы, сказался примерно одинаковый уровень образования, советский и постсоветский опыт работы и проживания в Москве, хотя и имели разные специальности.

Сергей Владимирович, коренной москвич, закончил Бауманку, аспирантуру, защитил кандидатскую, работал на кафедре. Занимался научно-методическими вопросами защиты металлоконструкций гидротехнических сооружений от коррозии. После сокращения государственного финансирования НИОКР по теме получил предложение от небольшой высокотехнологичной немецкой фирмы о создании совместного, малого промышленного предприятия – методики наши, оборудование немецкое. Партнер из Германии оказался очень порядочным пожилым инженером, побывавшем у нас в плену в 1945–1947 годах, был призван вермахтом в феврале 1945 года шестнадцатилетним юношей, воевал, по его признанию, «честно», даже крест успел получить, который отказался снимать, потому и плен. Удивительно, но о России у него остались положительные и приятные воспоминания, молодость, чуть не женился на девушке из Подмосковья, с которой вместе на стройке работали. Совместное предприятие благополучно пережило и лихие 1990-е годы, и «черный» август 1998 года.

Второй человек, Саша, родом из Подмосковья, закончил Московский строительный институт, специализация – системы вентиляции промышленных и гражданских зданий. В советское время больше пятнадцати лет проработал прорабом, начальником участка, затем отдела в крупном строительно-монтажном управлении. После развала строительной отрасли, в 1993 году организовал свою небольшую фирму по монтажу систем вентиляции и монтажу промышленного морозильного оборудования.

Я, родом из Горьковской области, закончил геодезический техникум, затем служба в первом отдельном полку инженерных изысканий для строительства крупных объектов обороны СССР, более двадцати лет работал на инженерных изысканиях для строительства объектов энергетики в институте «Гидропроект», заочно закончил Московский институт инженеров землеустройства. В 1987 году получил предложение работать в проектном отделе создаваемого Министерства атомной энергетики СССР (Минатомэнерго СССР), и таким образом совсем неожиданно оказался в Москве. После присоединения Минатомэнерго к Министерству среднего машиностроения СССР в 1991 году, вдвоем с начальником проектного отдела ушли и организовали Экологический Центр при создаваемой Международной топливно-энергетической ассоциации, тогда много чего быстро создавалось на руинах СССР, но также быстро и распадалось. Затем был Аналитический центр Геологического института РАН, с 1996 года преобразованный в самостоятельный «Эколого-аналитический центр», основные направления работ: инженерно-экологические изыскания и разработка Оценки воздействия на окружающую среду в составе технико-экономических обоснований (ТЭО) и проектов нового крупного промышленного и транспортного строительства.

Так что все трое на собственной шкуре познали свободу для производственного, малого предпринимательства, обозначенного как «малый бизнес» в новой, капиталистической России. Нужно сразу отметить, что ни у кого из нас за двадцать лет не возникало особых проблем с налоговыми органами, то ли виды деятельности были чисто производственные, а не спекулятивные. То ли наши бухгалтеры внимательно относились к своей работе, да и их опыт и знания зачастую значительно превосходили уровень молодых, часто меняющихся, налоговых инспекторов. О коррупции в налоговых органах только смотрели и читали в репортажах журналистов, к которым особого доверия не испытывали. Гораздо тяжелее положение стало с началом очередного витка системного кризиса 2008 года и разгулом коррупции под юридическим прикрытием тендеров, общих тем и злости в наших разговорах значительно прибавилось, а объемы работ резко уменьшились, не вписались в экономику «откатов». Видимо, качественные, выполненные на хорошем профессиональном уровне работы стали окончательно не нужны, создают ненужный для различных «менеджеров» и жуликов фон, прямо как бельмо на глазу. Зачем тратить деньги на полевые работы, оборудование, привлечение высококвалифицированных экспертов и консультантов, когда эти деньги можно просто «распилить» и списать. К сожалению, это становится правилом в строительстве и других ответственных отраслях, быстрое обогащение – прежде всего, потому и гробим страну.

Нас всех троих объединяла любовь к русскому лесу, обсуждение строительных и дачных дел, это всегда психологически поддерживает. Дома в деревне или садовом товариществе были у всех, жены постоянно обменивались опытом, семенами цветов и овощей, огородные дела – основная тема их разговоров.

Сергей Владимирович несколько раз приглашал нас в свою родовую деревню Серпуховского района, где на высоком пригорке стоит его деревянный дом из цилиндрованного бревна, рубленый гараж с мастерской, беседки, сад и огород. Места красивейшие, пойма рек Лопасня и Ока, рядом в полукилометре леса, вид из окон на поймы и леса изумительный, сразу настроение хорошее и почему – то легкая, светлая грусть. Сколько же в России прекрасных природных ландшафтов, мест спокойной, величественной красоты. Уникален находящийся рядом Приокский биосферный заповедник с бизонами и зубрами, ну очень хорош. Неудивительно, что Сергей переселился в деревню на постоянное жительство, приезжая в Москву только по крайней необходимости на 1–2 дня, и быстрее в деревню, выезжал даже поздним вечером. Силен контраст между искусственной, суетной средой мегаполиса и прекрасной природной красотой русской деревни. Текущие дела передал сыну, как говорил сам Сергей: «руковожу по Интернету и Скайпу», предприятие становилось семейным.

В деревне у Сергея быстро сложились дружеские отношения с соседом Германом, военным летчиком, полковником в отставке, работающим консультантом в структурах Оборонэкспорта. Очень обаятельный, приветливый в общении, о своей работе предпочитал молчать. Положение в армии оценивал резко критически, только один раз в застолье у него вырвалось: «Ну, дослужился, через третьи страны помогаю наше оружие врагам продавать». Иногда в разговорах у Германа мелькали особенности аэродромов в Монголии, Вьетнаме, Анголе, но больше любил рассказать о рыбалках и охотах, жизнь в дальних гарнизонах увлекла этими полезными занятиями. Однажды поздним рождественским вечером Герман рассказал о своем друге и учителе, летчике морской авиации, охотнике за подводными лодками. За месяц до своей смерти, уже прощаясь, он сказал Герману, что больше всего сожалеет о том, что весной 1981 года не потопил в Северном океане американскую атомную подводную лодку, нагло всплывшую в наших территориальных водах. Доложил, приказали следить, сопровождать, через три часа нарушитель ушел в нейтральные воды, «если бы знал, что страну угробят, то с первого захода эту посудину разнес», видимо, мастерства и уверенности хватало. Останавливала военная дисциплина и уважение в войсках к «деду», министру обороны СССР Язову. Наверное, в 1975–1982 годах у Советского Союза были шансы победить, как в военном, так и в геополитическом плане, но политической воли и уверенности у руководства страны уже не было, Леонид Ильич Брежнев после второго инсульта 1975 года уже не тот, потребительское разложение в руководстве страны начинает преобладать. Призыв Н. С. Хрущева «догнать и перегнать» США по уровню среднедушевого потребления, то есть по ожирению и отупению, реализуется весьма специфично, в виде быстрого перерождения и лицемерия большей части партийных руководителей. Наши сегодняшние «партнеры» США нашли выход из сложной ситуации 1972–1982 года, запустив экономику по Рейгану – массовое, специфичное кредитование, при котором проценты по кредитам выплачиваются, а сумма кредита переоформляется на новый срок. Основой «новой» экономики служила неограниченная эмиссия доллара США, номинированная в государственные облигации и наращивание национального долга, запущен рост глобальной финансовой пирамиды, что и вытащило США из очередного финансового кризиса тех лет.

Иногда решения или случайные, эмоциональные действия офицеров могут определять судьбы мира, вернее, варианты его будущего или окончания исторического цикла.

Пятым в нашей компании волей судеб оказался хороший знакомый Саши – Дмитрий Титович. Родом из Кирова, блестяще закончил физмат МГУ им. М. В. Ломоносова, аспирантуру, будучи аспирантом, оказался на работе в крупном коммерческом банке. Тогда, в 1990 годы новым банкам хотелось иметь свое программное обеспечение, корпоративные, локальные сети. Новые банкиры плохо представляли программирование банковских операций, но еврейский энтузиазм и уверенность в себе позволяли им принимать быстрые решения по скупке умных профессионалов. В отличие от нас, Дмитрий Титович свою работу не любил, иронизируя, говорил, что участвует «во всемирном финансовом лохотроне». Однако на службе был аккуратен, точен и при его аналитическом уме, наверное, мог бы сделать карьеру топ-менеджера, но предпочитал оставаться начальником отдела: все равно все крупные, полукриминальные операции проходили через него, только успевай новые защиты и пароли ставить.

Дмитрий Титович был разведен: когда появились серьезные деньги, то интересы в семье разошлись. Жена ушла с работы и бросилась в постоянный «отдых»; Италия, Испания, Кипр, Турция и так далее. Дмитрий поездил с ней по Европе, предпочитая познавательный туризм, но Лувр, Прадо, Британский музей жену быстро утомляли. Пару раз съездил с ней на пляжный «отдых» и заявил: «толпы бездельников, обсуждающих, что они съели на завтрак и что съедят на ужин, гордящихся тем, что у них все включено» его угнетают и раздражают. Красавица жена осталась при своем мнении и вскоре сошлась с обеспеченным испанцем, развелись по взаимному согласию быстро и тихо. Квартиру Дмитрий оставил жене, кроме этой новой престижной квартиры у нее еще была большая квартира родителей в сталинском доме на Кутузовском проспекте. Жена хорошо понимала, что службы безопасности крупных банков в подобных ситуациях могут быть беспощадны, так что никаких материальных претензий не возникло. Дмитрий Титович увлекался решением сложных математических задач и книгами, а также рыбалкой, на которой и сошлись с общительным Сашей. К Интернету охладел и пользовался им только по профессиональной необходимости. После неудачного брака стал избегать, побаиваться молодых женщин, коллег по работе, считая их развратными, алчными стервами. Особенно это мнение укрепилось после того, как две модные молодые особы выполнили перед ним номер «а ля Шарон Стоун», удивился только тому, как можно, перекладывая ногу на ногу, коленом чуть ли не подбородок задевать. Наши жены пытались в шутливой форме всячески сподвигнуть Дмитрия Титовича на новую женитьбу, но он иронично отметал все эти пожелания. Лишь однажды, когда Герман после третьей рюмки высказался, что хорошую жену нужно искать среди врачей и учителей, а не среди офисного персонала, испорченного похабным телевидением, гламуром и ночными клубами, наш женоненавистник замолчал и задумался. Внешне Дмитрий Титович был красив, крупное, продолговатое лицо, густые светлые волосы, спокойствие, уверенность и ирония в больших карих глазах. Невольно мы сразу стали обращаться к нему по имени и отчеству, хотя и был моложе всех, но незаурядный, быстрый ум, точность и глубина суждений вызывали такое уважение, что какай там возраст.

Наши общие встречи были нечасты, у всех свои заботы, дела, только на «собачке» зимой регулярно встречались я и Саша, а все вместе на днях рождения и в праздники. Помнится, первый серьезный разговор по моей статье и об экологически более верном жизнеустройстве состоялся в доме Сергея Владимировича. Первое преобладающее мнение, было, пожалуй, следующим: «После такой статьи хочется куда-то спрятаться, но от цивилизации разве убежишь». Тема затронула всех, оценки, внутренние стремления, мечты совпадали, но одно дело обсуждать и мечтать, а совсем другое – попытаться осуществить в реальности эти желания. По поводу «цивилизации» быстро пришли к единому мнению: достижения технического прогресса необходимо максимально использовать, а его негативные последствия минимизировать. Легко сказать: нужно изменить свое жизнеустройство, а на деле сразу возникает масса ограничивающих обстоятельств и житейских сложностей.

Все-таки придется привести большую выдержку из этой статьи, чтоб было понятно, что собственно мы обсуждали, прямо «первоисточник» какой-то получается. Но мне и самому эта статейка нравилась, старался писать ее просто и доходчиво, судя по интересу друзей и многочисленным отзывам, что-то получилось:

«…Своеобразие современного, на начало XXI века существования (или «развития») человечества в созданной им техносфере имеет, по-видимому, несколько четких ограничений.

Само развитие техногенеза с конца XVII века и до второй половины XIX века хотя и носило всеобщий характер, но не было катастрофичным для биосферы планеты. Резкое, интенсивное индустриальное преобразование жизнеустройства началось в конце XIX века и начале XX века с появлением и производством автомобилей, самолетов, массовым строительством железных и автомобильных дорог, быстрым развитием промышленного и жилищного строительства.

Специфичные политические условия бурного XX века диктовали модели организации интенсивного технико-экономического преобразования, индустриализации (или модернизации) в США и Европе. В США индустриализация проходила по ультралиберальной модели экономики, но уже в 1913 году двенадцать крупных частных банков были вынуждены создать Федеральную резервную систему, т. к. в финансовом секторе протестантская деловая этика (основа правил хозяйственной деятельности в те времена) сметалась алчностью «новых» агрессивных капиталистов, а фиктивные банкротства и открытие «новых» банков и фирм приобрели массовый характер. Бурный рост либеральной экономики США начала XX века завершился Великой депрессией 1929–1932 года и только благодаря разумной государственной политике Ф. Рузвельта, а также Второй мировой войне США вышли из депрессии и заняли доминирующее положение в атлантической (западноевропейской) цивилизации.

В государствах Европы бурная индустриализация проходила в условиях вынужденной общей милитаризации по мобилизационной модели. После Первой мировой войны Италия и Германия первыми ввели мобилизационные методы индустриального развития с целью наращивания военного потенциала своих стран. Советский Союз был вынужден адекватно в кратчайшие сроки проводить индустриализацию по жесткой мобилизационной модели. В отношении часто критикуемой современными городскими интеллигентами коллективизации, то намеренно игнорируется один важный факт: создание и массовое производство тракторов, требующих по мере увеличения мощности все больших массивов площадей и рационального землеустройства. Кстати, танк и трактор появились практически одновременно.

После окончания Второй мировой войны первоочередной задачей стало восстановление разрушенной инфраструктуры Европы, в первую очередь, жилого фонда. Во Франции разработана и быстро распространилась технология панельного домостроения, быстрый и относительно дешевый «конвейер» городской застройки. Архитектура деградировала, пришло время генплана и массового использования стальных труб для подземных городских коммуникаций. Одновременно, с 1949 года наступил период холодной войны, на основе разработки ядерного оружия возникает и быстро развивается атомная энергетика.

В период холодной войны мобилизационные модели экономики были смягчены, но именно внешняя угроза постоянно стимулировала научно-технический прогресс и концентрацию интеллектуальных, технических и финансовых ресурсов на четко поставленных целях создания новых высокотехнологичных изделий и направлениях НИР в военно-промышленном комплексе (ВПК), как в США, так и в Советском Союзе. Результаты научно-исследовательских работ и технологии ВПК сначала частично, а затем все в большей степени стали использоваться в промышленном производстве и строительстве, расширяя круг товаров и услуг для населения. Необходимо отметить, что США отменив золотое обеспечение доллара в 1971 году, получили возможность практически неограниченной эмиссии мировой резервной валюты со всеми текущими выгодами этого процесса, но и с соответствующими угрозами стабильности мировой финансовой системе.

После окончания холодной войны и развала Советского Союза наступил период «отдыха, туризма, развлечений и гламура». Экономическая модель становится все более виртуальной, финансовые спекуляции и манипулирование с крупной собственностью приобретают глобальный характер, что ярко иллюстрируют «Новости экономики» на телевидении. Верна констатация Ю. М. Лужкова современной модели транскапитализма: «Экономика финансовых спекуляций исказила представления о ценах, товаре, труде, обмене, долге. В ней не осталось ценностей, кроме ценности денег, да и то виртуальных…»

Начинается общемировой процесс постепенной деградации науки, инженерной мысли и стагнации «научно-технического прогресса» (в понятиях XX века). Неизбежно эти тенденции проявляются и в качестве нового строительства. Примером служат два эпизода, так в 1984 году на строительстве гидроузла «Эль-Кадиссия» (Республика Ирак) немецкая фирма «Альконс» смонтировала высокотехнологичный комплекс для бетонирования откосов тела плотины. Обслуживали комплекс два немецких инженера, трое техников поляков и около 20 рабочих из Бангладеш. Срывы в автоматизированном технологическом процессе, как правило, происходили во вторую, либо в третью смену, при отсутствии немецких инженеров, т. к. «строители» из Бангладеш не испытывали ни малейшего уважения к прекрасной технике. Советских инженеров-строителей уникальный комплекс притягивал как магнит, они быстро «сошлись» с немецкими инженерами и отработав смену на «линии» в 45-градусную жару, к удивлению, высокооплачиваемых поляков, и изумлению арабов и азиатских рабочих, часто оставались на 1–2 часа помочь в наладке комплекса немецким коллегам. Настоящим инженерам всегда интересны новые технологии и новая техника, да и красивое созидание приносит удовольствие.

Второй эпизод относится к 2005 году, это грустная история отличного немецкого 75-летнего инженера, владельца и директора небольшой высокотехнологичной фирмы, узкоспециализированной на гидроизоляции металлических конструкций. Оба его сына, получив хорошее техническое образование, предпочли другие «профессии»: один владеет арт-галереей, другой – фитнес-клубом. Видимо, этим заниматься более приятно, чем строительством и развитием семейной высокотехнологичной фирмы, которую всю жизнь создавал отец.

Политические системы «развитых» стран, международные организации и институты государственной власти становятся декоративны и имитационны. Закономерным итогом становится системный кризис, проявившийся в 2008 году и пока обозначаемый как финансово-экономический, но это фундаментальный кризис принципов развития мировой политической и экономической системы, по-видимому, полномасштабный кризис цивилизационных ценностей.

Британо-американский антрополог, социолог, кибернетик, ученый с системным мышлением Грегори Бейтсон еще в 1972 году анализируя структуру прогресса и модернизации, как монотонного процесса постоянного поступательного и неотвратимого роста, без возвратов и циклов, пришел к выводу, что это противоречит как законам биологической жизни, так и законам механики. Любой механизм не может продолжительно долго работать в монотонно-поступательном режиме, то есть при «инерции» роста, это неминуемо приведет к «перегреву» и катастрофе. То же еще в большей степени относится к биосфере, т. к. все процессы в природе носят циклический характер.

В основе многочисленных угроз выживанию человека лежат три коренные причины: а) технологический прогресс, б) рост популяции, в) ошибки в мышлении и тенденциях западной культуры. Г. Бейтсон резюмировал их следующим образом:

1) Наши ценности ошибочны.

2) Мы против окружающей среды.

3) Мы против других людей.

4) Значимая единица – индивидуум (компания, либо индивидуальная нация).

5) Мы можем в одностороннем порядке контролировать окружающую среду и должны стремиться к такому контролю.

6) Границы нашей среды обитания могут бесконечно расширяться.

7) Здравый смысл заключается в экономическом детерминизме.

8) Технология дает нам все.

К сожалению, Г. Бейтсон ошибался только в том, что «эти изменения мышления среди ученых, философов окажут воздействия на правительства, экономическую структуру, философию образования и военную политику». Более верной оказывается его мысль, что «существо, побеждающее окружающую среду, разрушает себя», что и доминирует в настоящее время.

Специфична и уникальна ситуация сложившаяся на начало XXI века в техносфере, созданной в ходе индустриальной революции двадцатого века. Основные экологические угрозы, во многом связанные с современным состоянием техносферы следующие:

1. Критическое состояние городской инфраструктуры мегаполисов и крупных городов.

Массовое жилищное городское строительство прошлого века с использованием стальных труб для сетей подземных коммуникаций становится серьезной проблемой. Эксплуатационный ресурс стальных труб в условиях агрессивной подземной среды не более 50–60 лет, текущий ремонт выполняется по факту аварий, либо только на отдельных узловых участках. Полная замена труб коммуникаций на более износоустойчивые (металлопластиковые) в условиях плотной городской застройки – трудоемкая и технически очень сложная задача. Необходимо отметить, что инфраструктура Нью-Йорка более изношена, чем инфраструктура Москвы, особенно метрополитен.

Мы являемся свидетелями неотвратимого старения и начала разрушения индустриальной и скученно-городской цивилизации. Принципы разумного изменения градостроительства давно предложены президентом Национального градостроительного общества А. С. Кривовым, управленцем общесоюзного уровня и масштаба, но так и не использованы в практике массового жилищного строительства.

2. Старение и износ основных систем жизнеобеспечения, в первую очередь, генерирующих мощностей энергетики и электрических сетей, а также транспортной инфраструктуры.

Согласно «Генеральной схеме размещения объектов энергетики до 2020 года» необходимо вывести из эксплуатации 49 гВт старых мощностей, введя взамен новые, технологически более современные. В 2009 г. выведено из эксплуатации всего 287,7 МВт (0,287 гВт), а модернизировано и построено 1,37 гВт. При подобных темпах замещения старых мощностей, на выполнение этого «усеченного» пункта Генсхемы потребуется около 100 лет, которых в резерве нет. Искусственное разделение РАО «ЕС» на 6 оптовых и 14 территориальных генерирующих компаний не оправдывает надежд на крупные частные инвестиции новых владельцев. Видимо частные владельцы энергетики изначально не собирались выполнять инвестиционные программы, да и их профессиональный уровень не соответствует техническому уровню отрасли, о чем свидетельствует очередное обещание о «перевыполнении» плана ввода новых мощностей в 2010 году, после жесткого совещания у В. В. Путина.

В складывающейся обстановке с учетом возможных природных катастроф, крайне важно не только необходимое замещение генерирующих мощностей, но и строительство резервных, особенно гидроэнергетических, в Южной Сибири.

В лучшей по технико-экономическим показателям европейской государственной энергетике Франции около 75 % генерации дают атомные станции, что имеет очевидные текущие экологические преимущества. В тоже время, эксплуатационный ресурс реакторного отделения АЭС составляет 35–40 лет, далее ликвидация и утилизация, которую необходимо будет проводить в ближайшие десятилетия.

Серьезные экологические опасности связаны и с техническим состоянием гидротехнических сооружений, расчетный эксплуатационный ресурс которых также вырабатывается в ближайшие десятилетия.

В критическом состоянии находится большая часть систем тепло– и водоснабжения областных и районных центров, малых городов и ПГТ.

3. Снижение качества проектно-изыскательских работ и качества нового строительства.

Снижение качества ПИР и нового строительства в последние десятилетия обусловлены двумя основными причинами.

Первая – утрата престижа инженерно-технической деятельности, наиболее способная, активная часть молодежи, в силу экономических, имиджевых или социальных причин предпочитает или вынуждена выбирать финансовый сектор экономики или сферу услуг. В России это происходит на фоне развала ведущих проектно-изыскательских организаций, но те же тенденции и в мире.

Второй причиной является явное и зачастую недопустимое преобладание финансовых, корыстных интересов над соблюдением СНиП, Технических регламентов (нормативной базы) строительства. Оптимизация затрат проводится в основном за счет снижения качества строительства. Примером качества современного строительства служит «элитный» поселок для офицеров в Царском селе, через два года после ввода 4– и 5-этажных домов проживание в них без капитального ремонта стало невозможно.

4. Возможные угрозы, связанные с ограниченностью невозобновляемых ресурсов и дефицитом возобновляемых природных ресурсов.

Часто прогнозируемый дефицит в ближайшие десятилетия невозобновляемых топливно-энергетических ресурсов (природных благ): нефти, природного газа, углей, сланцев носит спекулятивный характер. Наиболее ограниченными считаются мировые запасы нефти, но в 1970 году доказанные запасы в странах, не входящих в ОПЕК, составляли 200 млрд баррелей, добыто 460 млрд баррелей, а доказанные запасы на сегодня составляют 209 млрд баррелей.

Кроме того, в нефтяной и газовой отраслях даже в последние 20 лет отмечается рост научно-технических знаний и внедрение новых технологий (проходка наклонных и горизонтальных скважин и др.), позволяющих организовать рентабельную добычу из ранее не эксплуатируемых месторождений.

Основные угрозы связаны не с исчерпанием углеводородных ресурсов, а с ужесточением борьбы государств за контроль за месторождениями и путями транспортировки, что уже приводит к локальным военным конфликтам, которые повышают вероятность природно-техногенных экологических катастроф.

Реально дефицитным природным ресурсом в ближайшие десятилетия может стать питьевая вода, особенно для республик Средней Азии, а это один из основных факторов жизнеобеспечения и выживания населения и биоты.

5. Нарастание глобальных природных опасностей.

Изменения современного климата планеты за последние 100 и 30 лет процесс сложный и оценки его причин не однозначны. В то же время изменения погоды, рост числа опасных гидрометеорологических явлений, аномальных значений температурного режима атмосферного воздуха, его влажности и количества атмосферных осадков за последние 30 лет отмечаются почти повсеместно. По образному выражению основателя Института физики атмосферы академика А. Обухова, происходящее можно назвать: «возрастающей нервозностью климата».