Текст книги "Подвал с секретом"

Глава 2

– Надо помочь человеку, Лев Иванович! Очень надо. Вы же знаете, если бы не крайние обстоятельства, я бы ни за что…

Валерка Жаворонков навис над столом полковника Гурова, уперев руки о край столешницы. Ему нечасто доводилось выступать в роли просителя, и от этого он усердствовал сильнее, чем того требовали обстоятельства. Щеки его раскраснелись, голос возвысился, грозя вот-вот сорваться на фальцет, язык не поспевал за мыслями, отчего слова путались и набегали одно на другое. Гурову же такие сцены были не в новинку. У него, можно сказать, иммунитет выработался относительно бурных проявлений эмоций со стороны просителей. Невозмутимость полковника росла пропорционально накалу страстей просителя. Вот и сейчас, наблюдая за тем, как отчаянно капитан Жаворонков пытается убедить его в эксклюзивности жизненной ситуации своей знакомой, Лев отстраненно размышлял о том, как, в сущности, банальны все эти истории. Банальны до тех пор, пока не копнешь.

– Лев Иванович, ну правда, ситуация патовая. Вы бы видели, в каком она состоянии! Она плакала! Нет, не плакала, она рыдала!

– Они все рыдают, Валера, в этом нет ничего удивительного или неординарного. Пропал дорогой ей человек, не плясать же теперь.

– Вы не понимаете, Лев Иванович. Фадеева, она же кремень! Я ее с малых лет знаю и ни разу не видел, чтобы она хоть слезинку проронила. Ни в детстве, ни потом. Да она и плакать-то не умеет, – горячился Жаворонков.

– Не умела, – поправил Гуров.

– Что?

– Не умела, говорю. Ведь сейчас у нее получилось, верно? Сам сказал – рыдает.

– Да, пожалуй. Неважно. Тут не философствовать нужно, а действовать. В таком состоянии долго она не протянет. – Жаворонков вновь устремил молящий взгляд на полковника: – Так как, Лев Иванович, поможете? Хотя бы выслушайте ее, о большем я не прошу. Если зацепиться не за что, так ей и скажете. Из ваших уст она примет и такой ответ.

– Валера, я тебя, конечно, уважаю, но и ты меня пойми. Пропажей людей занимается совершенно другое ведомство. И ты не хуже меня знаешь, как отреагирует Орлов. Правильнее будет обратиться к компетентным людям, которые на поиске пропавших собаку съели. В этом я тебе помогу, сделаю пару звонков, чтобы к проблеме Нины отнеслись с особым участием. Но это максимум, чем я могу быть полезен.

– Нет, Лев Иванович, вы не правы! У ваших компетентных людей глаз замыленный, душа очерствевшая, и вообще, нет таких способностей, как у вас, – горячился Жаворонков. – Я знаю, из каких на первый взгляд безнадежных ситуаций вы выходили победителем, поэтому верю, что помочь Нине можете только вы.

Фигура Жаворонкова, нависшая над столом, создавала ощущение, что из комнаты выкачали весь воздух. Гуров встал, дошел до окна, приоткрыл фрамугу и сделал глубокий вдох. Свежий воздух разлился по легким, освежил лицо.

– Сдаваться ты не намерен, – повернувшись лицом к Жаворонкову, произнес он, и слова эти прозвучали скорее как утверждение, а не вопрос.

– Не могу я сдаться, товарищ полковник. Не тот случай, – просто ответил Жаворонков.

– Ладно, черт с тобой. Веди свою Нину, поговорим.

– Спасибо, товарищ полковник! Огромное спасибо! Обещаю, вы не пожалеете! – Жаворонков так обрадовался, что забыл, как полковник не любит, когда перед ним лебезят. – Я для вас все что угодно… В любое время дня и ночи… По первому зову…

– Валера, не заставляй меня передумать, – пригрозил Гуров, и Жаворонков, захлопнув рот, выскочил из кабинета.

«Торопится, спешит, чтобы лишить меня возможности передумать, – с улыбкой подумал Лев. – Наивный человек! Как я могу отказать в такой ситуации? И кому? Ему? Эх, молодость, молодость! Ничего-то ты в этой жизни не смыслишь». Старым себя Гуров не ощущал, а по большому счету, таковым и не был, однако в последнее время он все чаще ловил себя на мысли, что жизнь утекает, и утекает настолько быстро, что он, полковник Гуров, уже не успевает ни насладиться ею, ни прочувствовать. От осознания этого наивность парней вроде Жаворонкова навевала на полковника грустные мысли, приводя на ум какие-то старческие нравоучения.

«Может, и хорошо, что Валера ко мне пришел. Дел сейчас особо важных в отделе нет, так почему не помочь коллеге? Да и самому развеяться не помешает, а то, если так и дальше пойдет, впору действительно в старики себя записывать». Додумать мысль он не успел, в кабинет протиснулась голова Жаворонкова.

– Товарищ полковник, мы пришли, – голосом, звенящим оптимизмом, объявил Валера.

– Ну, входите. – Лев отошел от окна, но в кресло садиться не стал, предпочел остаться стоять.

– Входи, Нинок. Ну, входи же, – донесся шепот из-за двери.

После минутных уговоров Нина все же вошла в кабинет. Довольно высокая, рыжеволосая женщина. Ухоженная, но не лощеная. Одета стильно, без излишней роскоши. Фигура в норме, может, чуть полновата в бедрах, хотя это на любителя. «Хороша, как сказал бы сейчас Стас, но на главную героиню не тянет, – сделал вывод Гуров. – Впрочем, в ее положении удивительно, как она вообще держится. Сколько дней она жениха ищет? Пару недель, так, кажется, сказал Жаворонков. Нелегко ей».

– Доброе утро, Лев Иванович, – первой поздоровалась Нина.

Гуров кивнул в ответ и предложил:

– Чаю хотите? С пряниками. – Ему хотелось показать, что встреча носит личный характер.

– Вот спасибо, как раз то, что нужно, – воодушевился Жаворонков. – Нинок, ты садись, я тут похозяйничаю. Ты какой чай предпочитаешь, черный или зеленый?

Почему Жаворонков решил, что должен взять на себя обязанности радушного хозяина, Лев не понял, но возражать не стал. Нина же и вовсе не обратила на это внимания. Она села напротив Гурова, уперлась взглядом в пустое полотно столешницы и замерла. Он обошел стол, опустился в кресло и мягко произнес:

– Волноваться не нужно. Нервничать тоже. Что случилось, то случилось. Наша с вами задача не сожалеть о случившемся, а попытаться найти способ, как все исправить. Вы со мной согласны, Нина?

– Согласна. – Голос прозвучал чуть слышно, глаза на Гурова Нина так и не подняла.

– Замечательно! Выходит, в одном вопросе мы с вами уже пришли к общему мнению, – подбодрил ее Лев. – Если так пойдет дальше, работать нам будет легко и комфортно. Для начала давайте немного познакомимся. Я вам расскажу о себе. Не о личной частной жизни, так как пришли вы ко мне с профессиональным вопросом, значит, и интересует вас моя профессиональная жизнь, верно?

– Верно.

– Вот и славно. Итак, я расскажу вам о своей профессиональной деятельности, вы сможете задать мне любые вопросы, которые возникнут по ходу рассказа. – По какой-то причине Льву показалось важным увести мысли женщины от личных переживаний, и сделать это он решил, описав несколько эпизодов, в той или иной степени схожих с ситуацией Нины. – Потом вы расскажете мне о себе, о своей жизни, работе и знакомых. Для начала, не затрагивая события, которые привели вас ко мне. В вашем случае меня интересует все: работа, знакомые, друзья, предпочтения в еде и прочая ерунда. Такой вариант вам подойдет?

– Как скажете, – послушно ответила Нина.

– Нет, так дело не пойдет, – недовольно покачал головой Гуров. – Бессловесная овечка мне не нужна. Давайте определяться: вы хотите найти своего жениха?

– Хочу.

– А я хочу попытаться вам в этом помочь. Следовательно, цели у нас одинаковые, так что соберитесь с мыслями, и за дело.

Минут тридцать они просто пили чай и болтали, казалось, ни о чем. Со стороны могло показаться, что трое друзей встретились после долгой разлуки и теперь наверстывают упущенное, стараясь рассказать о себе как можно больше. Жаворонков в беседе участия не принимал. Определив для себя роль радушного хозяина, он подливал чай в чашки, подкладывал пряники и найденные в тумбочке конфеты, стараясь при этом не упустить из беседы ни одного слова. Наконец Гуров отставил чашку в сторону и, решив, что обстановка благоприятствует, перешел к делу:

– Думаю, пришло время поделиться вашей проблемой. Валера озвучил ситуацию в общих чертах, так что пересказывать события нужды нет. После ссоры ваш жених уехал на автовокзал, чтобы отправиться на дачу. Вы последовали за ним, но остановить не успели. Он сел в незнакомую машину и уехал в неизвестном направлении. На даче он не появился, связь с вами не установил. Пока все верно? – Нина кивнула. – Хорошо. Теперь главный вопрос: почему вы решили, что Николай попал в беду?

Взгляд ее сразу стал сосредоточенным, она даже как-то подтянулась и уже открыла рот, чтобы ответить, но Гуров ее остановил:

– Не спешите, Нина. Вопрос этот очень важный. И ответ на него должен быть соответствующим. Заявления типа: не отвечает на звонки, не пишет, давно не появляется, по большому счету, ничего не проясняют. Бывает так, что человек ушел из твоей жизни, не пишет, не звонит, и это вовсе не означает, что для совершения данных действий он не имеет возможности. Уверен, ваша тревога складывается не из этих замечаний, она гораздо глубже. Вот об этом глубоком я и хочу от вас услышать. Вы понимаете, о чем идет речь?

– Думаю, да, – после непродолжительной паузы ответила Нина. – Хотите убедиться, что Паня меня не бросил. Конечно, я об этом размышляла, ни одна женщина, какого бы высокого мнения она о себе ни была, не может отмести подобный поворот событий. Мы с Паней вместе уже три года. За это время было всякое. И ссорились, и спорили, и до серьезных конфликтов доходило, но чтобы разбежаться? Такая мысль не посещала ни меня, ни его. Я в этом уверена, как бы самонадеянно это ни звучало.

– Я вам верю, – проговорил Лев, и хоть это прозвучало убедительно, Нина посчитала нужным пояснить:

– Люди ведь по-разному ссорятся. Бывают ссоры глупые, бывают непримиримые, но по большей части все ссоры сводятся к одному: кто-то из пары хочет заявить о своем недовольстве, вот и все. Такие ссоры редко приводят к разрыву. Вот мы с Паней ссорились только так. И он, и я слишком долго наслаждались независимостью, отсюда и конфликты.

– Но в этот раз он все-таки ушел. – Гуров произнес эту фразу не для того, чтобы оспорить заявление Нины, но она восприняла ее именно так и сразу бросилась в атаку:

– Это ничего не меняет! Просто на этот раз я перешла грань, я это признаю. У Пани просто не было другого выхода, понимаете? Если бы я не вышвырнула в подъезд его сумку, он ни за что не оставил бы меня в таком состоянии. О моих эмоциональных взрывах он знает больше, чем я сама. И бороться с ними научился куда лучше меня. Да что я перед вами распинаюсь!

– Тише, Нинок, тише! – поспешил на выручку полковнику Жаворонков. – Не нужно так резко реагировать. Лев Иванович не имел в виду ничего плохого. Простая констатация факта. Ты лучше успокойся и подумай над его вопросом.

– Почему я решила, что Паня попал в беду? – Нина слегка сбавила тон и продолжила: – Ответить на этот вопрос сложно. Я бы сказала: я так чувствую, но ведь это не ответ, верно?

– Верно, – кивнул Гуров.

Нина откинулась на спинку кресла и задумалась. Сидела молча минут пять, сосредоточенно глядя в одну точку и пытаясь вычленить главное из своих ощущений.

– Николай очень обязательный человек, – начала наконец она. – То, что он не вышел на работу, говорит само за себя. Пожалуй, это главное, что заставляет меня думать о плохом. Я звонила его начальнику, он тоже в замешательстве. Да, он все текущие дела перед отпуском завершил, но не предупредить о том, что не выйдет на работу в срок? Это не в его стиле.

– А он не предупредил, – догадался Лев.

– Нет, конечно. Не позвонил, не написал и вообще никаким доступным способом не уведомил руководителя о задержке. И еще… пусть мы поссорились, но ведь поставить точку все равно необходимо. После трех лет совместного проживания без этого никак не обойтись. Это тоже не в правилах Николая.

– Ребята из местного отдела, которые завели розыскное производство, сделали соответствующий запрос в банк. С момента исчезновения Николай ни разу не воспользовался банковской картой. Счет мобильного оператора в означенный срок он не пополнил, железнодорожных и авиабилетов не покупал, – вступил в разговор Жаворонков.

– Да погоди ты, Валера! – оборвала его Нина и снова обратилась к Гурову. – Есть еще одно. Я изучила статистику. Ежегодно в одной только Москве пропадает порядка четырех с половиной тысяч человек. В той же статистике сказано, что чаще всего люди теряются из-за несчастных случаев, произошедших с ними в дороге. В дороге! А знаете, какой процент из числа пропавших становится жертвами преступлений? Порядка двадцати процентов, и это официальные данные МВД. А теперь сложите все нюансы, и вы получите то, чего хотите от меня добиться.

– Неизвестная машина, телефон вне зоны, отсутствие действий с банковскими картами, невыход на работу, – перечислил вслух Гуров. – Плюс психологический портрет и нормы поведения. Я вас понял, Нина. Вопрос с повестки дня снимается. Переходим к деталям. Их, к сожалению, немного, но они могут оказаться крайне важными. Вам придется вспомнить все в мельчайших подробностях. Не паникуйте, с помощью наводящих вопросов вспомнить детали будет несложно. Начнем с описания самой машины.

Кабинет Гурова опустел только к трем часам. Нина оказалась на редкость наблюдательным свидетелем. Поначалу дело двигалось медленно, она постоянно терялась от каждого нового вопроса, заданного Гуровым, но в итоге им удалось найти оптимальный способ общения, и работа стала продвигаться намного быстрее. За два часа полковник собрал достаточно информации, чтобы начать действовать.

Марку автомобиля Нина не определила, сославшись на то, что плохо разбирается в данном вопросе. Иномарка, старенькая, цвет серебристо-серый. Совсем непримечательная. Четыре колеса, четыре двери, все, как положено. Гуров долго гонял Нину по внешнему виду авто и сумел-таки выудить из ее памяти две детали, которые могли помочь в поисках машины. Автомобиль стоял к Нине левым боком. Он поблескивал в лучах заходящего солнца тусклым серебром, отчего на заднем крыле выделялся заметный скол, где-то ближе к дверце. Скол небольшой, но в этом ракурсе невольно царапал глаз.

Еще одна деталь, запомнившаяся Нине, – это передний бампер. Вернее, не сам бампер, а его окраска. С задним бампером было все в порядке, диссонанса он не вызывал. Все то же серебро с черным молдингом по всей длине и четко посередине. А вот передний, та часть, которая была видна, от заднего явно отличался. Здесь черной полосы, разделяющей серебро, Нина не увидела. Верхняя часть, как и вся машина, сверкала серебром, а вот нижняя была выкрашена в какой-то темный цвет. Может, черный, может, темно-коричневый, а может, и в синий. Точнее описать Нина не смогла, но Гурову было достаточно и этого. На первое время.

С места тронулась машина плавно, но скорость набрала быстро и из поля зрения ушла почти мгновенно. Этому способствовало и место ее парковки – в стороне от посадочных платформ, за границами автовокзальной парковочной площадки. Потому, наверное, Нина и не сразу увидела приметную фигуру Николая. Если бы не его дурацкий прикид, яркостью цветов бросающий вызов фирменному знаку компании телекоммуникационных услуг «Билайн», скорее всего, и вообще не увидела бы. Зачем он купил эту толстовку, Нина не понимала. Она не одобряла его стиль одежды «а-ля спецовка». Разгуливать по городу в форме менеджера по продажам мобильной связи? Чего ради? Николай же находил в этом особый шик.

В тот момент рядом с серебристым седаном парковалось порядка шести автомобилей. Всех Нина не вспомнила, но пару приметных назвала. Справа от седана припарковался микроавтобус ярко-желтого цвета. На крыше вывеска с надписью «Грузоперевозки» и телефон. Нине удалось вспомнить последние четыре цифры. Ноль восемь, ноль восемь. Гуров надеялся с их помощью отыскать владельца микроавтобуса.

За микроавтобусом, чуть в стороне, стоял солидный джип. Черного цвета, с тонированными стеклами. За рулем кто-то сидел, но его примет Нина не запомнила. Слабая зацепка, но все же… Также Нине удалось вспомнить, что у киоска, торгующего мороженым, собралась приличная очередь, и продавщица то и дело высовывалась из окошка, будто высматривая кого-то. Эта деталь могла оказаться полезной.

Начать Гуров собирался с посещения автовокзала. Посмотреть на место воочию никогда не лишнее. До конца рабочего дня оставалось еще несколько часов, которые он планировал потратить на бумажную работу. Честно и добросовестно. Но жизнь, как известно, всегда вносит свои коррективы в самый неподходящий момент. Только Лев разложил на столе бланк отчета, как в кабинет, шумно и неожиданно, ввалился его друг и напарник Стас Крячко.

– Здорово, бездельник! – пророкотал он, подгребая к столу и сметая по пути стулья в кучу. – Сидишь тут, штаны протираешь, а в мире черт знает что творится.

– И тебе не хворать, – расплылся в улыбке Гуров. – Насовсем к нам или так, на огонек заскочил?

В начале прошлой недели полковника Крячко отправили в соседнюю Тверскую область, где на базе филиала Московского университета МВД проходила международная научно-практическая конференция. Тема конференции звучала довольно пафосно: «Формирование профессионально значимых качеств сотрудников полиции», или что-то в этом роде. Стас Крячко имел неосторожность схохмить на эту тему на совещании у генерала, за что и получил «почетное» назначение в число избранных как специалист в обсуждаемой области. На самом деле он и ему подобные кандидаты должны были обеспечивать массовость мероприятию.

Три дня он обивал порог кабинета генерала Орлова в надежде умаслить начальство и избежать почетной миссии, но Орлов оставался непреклонен. В конце концов Крячко пришлось подчиниться и отбыть в Тверь для прослушивания лекций китайских, белорусских и других зарубежных коллег, изнывая от скуки и тоскуя по родным стенам Петровки. Впрочем, в настоящий момент ни печальным, ни расстроенным Крячко не выглядел. Напротив, лицо его лучилось счастьем и довольством. Заметив это, Гуров решил, что Орлов отменил наказание и вернул Стаса в отдел, но ошибся.

– Бытует мнение, – издалека начал Крячко, – что представители китайской нации, здороваясь друг с другом при встрече, произносят некую фразу, которая переводится как «Вы поели?». Да, да, именно так. Не банальное «Здравствуйте», а насущный вопрос – не голоден ли собеседник. Было бы неплохо, если бы представители русской нации, или хотя бы отдельные ее особи, взяли данный вид приветствия на вооружение.

– Так ты поесть сюда пришел, – разочарованно протянул Лев. – И когда только ты усмиришь свое ненасытное брюхо?

– Вот вам и здрасьте! И это после недели разлуки? Вместо булки с котлетой – осуждение? Ладно, не парься, зная тебя, я позаботился обо всем сам.

Стас взгромоздился на подоконник и потряс цветным пакетом, который Гуров поначалу не заметил. Красочный логотип возвещал о достоинствах кухни заведения под названием «Дядя Джо». Насколько он помнил, точки общепита с таким названием поблизости от управления не было, значит, Крячко озаботился угощением заранее.

– Из Твери котлеты вез? – шутливо спросил Лев.

– Угадал, дружище, из самой Твери. Знал бы ты, как скучно и тоскливо они живут, Лева! С восьми утра лекции, выступления, доклады и прения. Бла-бла-бла, бла-бла-бла… Достоинства и недостатки современной системы обучения, внутренний потенциал, перспективы развития… и так до двух часов. Потом часовой перерыв на обед, и все по новой. Бла-бла-бла, бла-бла-бла… Вот это чудо – единственное, что примиряет меня с тягомотиной, которую приходится слушать двенадцать часов кряду, – снова потряс пакетом Стас. – А сегодня я решил: хватит с меня дисциплины, пора начинать разлагаться. Ушел на обед, благо перерыв в этот раз ровно в полдень устроили, забежал к «Дяде Джо» и сюда. Не с пустыми ж руками к лучшему другу идти. Так что доставай стаканы, будем чаевничать. Я тебя такими булками угощу, ум отъешь!

– Генерал за твои проделки тебя тоже попотчует, если в управлении застанет, – засмеялся Гуров, но стаканы достал. И даже чайник включить не поленился.

– Ерунда, у меня практическое задание, – отмахнулся Крячко. – Внедряем в ряды российских полицейских новую систему китайских коллег.

– Это о состоянии желудка справляться, что ли?

– Почему нет? Хорошая ведь идея.

«Отчет никуда не денется, обеденный перерыв – тоже дело нужное, – подумал Гуров. – Перекусим, потом за отчет примусь». Но и этот план воплотить в жизнь не удалось. Не успели друзья-приятели распаковать дары «Дяди Джо», как аппарат внутренней связи издал призывный звук, и мелодичный голос Верочки, секретарши генерала Орлова, сообщил, что генерал в срочном порядке вызывает к себе полковника Гурова. По какому вопросу, спрашивать было бесполезно. Верочка такой информацией редко владела, а если и владела, то делиться ею ни с кем не собиралась.

– Думаешь, по мою душу? – Крячко постарался, чтобы голос звучал небрежно. – Дежурный напел? Сегодня Селиванов на посту, вроде не должен.

– Открою тебе маленький секрет, мой эгоцентричный друг, – пряча улыбку, проговорил Лев. – Мир не крутится вокруг твоей персоны, так что не дрейфь. Лопай булки, отдыхай. Вернусь, расскажу, зачем я Орлову понадобился.

В приемной Гуров коротко кивнул Верочке, та мило улыбнулась и, потянувшись к селектору, вдавила кнопку громкой связи.

– Петр Николаевич, полковник Гуров прибыл, – заученно выдала она, глазами указала полковнику на дверь и вернулась к прерванному занятию.

«Ясно. Делиться информацией не хочет, – сделал вывод Гуров. – Что ж, расстраиваться не станем. Если уж залет, то от выволочки не уберечься». Он прошел к двери кабинета, толкнул ее вперед и шагнул внутрь. Цепкий взгляд охватил кабинет целиком. Генерал сидел на привычном месте. Чуть в стороне расположился мужчина представительного вида. В строгом костюме, в белоснежной сорочке и в галстуке бирюзового оттенка. Стрижка стильная, по последней моде. Руки холеные, туфли блестят, точно надраенная палуба. На коленях солидный кейс черной кожи – явно не дешевка.

«Начинается, – мысленно простонал Лев. – Снова высокие просители. Вернее, требователи. Люди, подобные этому пижону, никогда не просят, только требуют. А как хорошо все начиналось». Хмурое выражение лица генерала только укрепило полковника в предположении, что незнакомый господин в строгом костюме пришел сюда не чаю попить. Его прислали сверху, и в устной, а может, и в письменной форме порекомендовали к проблемам означенного господина отнестись с «особым вниманием». Сколько их было за время службы Гурова в уголовном розыске? Десятки? Сотни?

Дела такие он терпеть не мог. В большинстве случаев подобные типы только тормозили расследование, хотя и заявляли, что никоим образом влиять на следствие не собираются. Да и проблемы их, как правило, оказывались больше надуманными. Хотя… Бывали случаи, когда благодаря таким вот типам, их влиятельности и настойчивости раскрывались довольно громкие преступления. «Ладно, чего гадать. Поживем – увидим».

– Товарищ генерал-лейтенант, полковник Гуров по вашему приказанию явился, – строго по форме доложил о своем прибытии Лев.

– Здравия желаю, полковник. – Ответ Орлова прозвучал полуофициально, будто он для себя еще не решил, в какой манере вести разговор. – Присаживайтесь. Тут для вас дело наклевывается.

– С вашего позволения я постою, – из чистого упрямства заявил Гуров и остался стоять возле открытой двери.

Генерал встал из-за стола, прошелся по кабинету, выглянул в приемную.

– Верочка, меня ни для кого нет, – бросил он секретарше и закрыл дверь.

Возвращаться за стол Орлов не спешил. Развернулся, прошел два шага и остановился точно напротив полковника. Пару минут стоял, молча изучая носы собственных ботинок, затем перевел взгляд на Гурова. Глаза их встретились. «Вот такие дела, Лева. Снова кого-то хорошо подмазали», – говорил взгляд генерала. «Значит, будем соответствовать. Нам не привыкать», – отвечал взгляд полковника. Обменявшись беззвучными репликами, они разошлись в стороны. Орлов вернулся на свое место, а Гуров отошел на два шага в сторону, чтобы видеть лицо гостя.

Все это время тот сидел молча, вытянув спину в струну и поджав локти к бокам. Костяшки пальцев впились в кожу кейса. Поза буквально кричала о напряжении гостя. На лице его, напротив, отражалась вселенская безмятежность. Он наблюдал за передвижениями генерала, ожидая, когда на него обратят внимание, что было, честно сказать, нетипично для представителей его класса. Обычно терпением они не отличались и, как только внимание хоть на минуту переходило от них к другому объекту, тут же спешили вернуть его к себе любым способом.

– Лев Иванович Гуров, старший оперуполномоченный угрозыска. – Орлов решил-таки представить полковника гостю. – Он – тот, кто вам нужен.

– Я догадался. – Голос у гостя оказался довольно приятный. Низкий, чуть хрипловатый, совершенно мужской.

– Хотите сами посвятить его в детали дела?

– Доверюсь вашему профессионализму, – нервно поправил кейс на коленях мужчина. – Уверен, из ваших уст просьба прозвучит намного убедительнее.

– Как скажете, – пожал плечами Орлов и обратился к Гурову: – Присаживайся, Лева. Разговор не на пару минут. У господина Доронина серьезные проблемы.

Больше Гуров сопротивляться не стал. Выдвинул стул у дальнего края стола, сел и приготовился слушать. Проблема Доронина оказалась и правда серьезной. Смерть вообще несерьезной не бывает, а уж если речь идет о предполагаемом убийстве, тут и вовсе не до шуток. Зашел Орлов издалека, и даже не издалека, а с самой предыстории. Господин Доронин являлся представителем славной профессии банковских работников, а точнее, служил исполнительным директором довольно известного в Москве банка.

Это в рабочее время, а в свободное от работы время Доронин имел хобби. Он был заядлым рыбаком, таким, про которых снимают передачи, пишут тематические статьи и заносят в книгу рекордов. К своему хобби Доронин относился серьезно, к оснастке и всяким хитрым примочкам, которыми пользовались заядлые рыбаки, имел особую слабость. При таком раскладе у него просто не могло не быть излюбленного рыболовного магазина, а в нем доверенного лица в виде продавца. И вот с этим продавцом, к которому Доронин имел особую симпатию, случилась беда.

Ситуация типичная: четыре дня назад Струбалин Олег Михайлович, сорока двух лет от роду, отправился на дачу. Так как он и сам питал страсть к рыбалке, разумеется, и дачу себе выбирал возле водоема. Огородов на участке не устраивал, используя дом и землю исключительно для отдыха. В этот же день он обещал Доронину отзвониться и сообщить, как идет клев. Директор банка собирался присоединиться к продавцу на следующий день, так как у него неожиданно наметился внеплановый выходной.

Но Струбалин не позвонил, а у Доронина изменились планы, так что об исчезновении продавца он узнал только сегодня. Сообразив, что забыл предупредить Струбалина об изменениях в планах, Доронин попытался исправить положение задним числом. Он набрал номер Струбалина, но аппарат оказался вне зоны. Доронин решил, что до обеденного перерыва извинения подождут, и занялся текущими делами. К часу дня освободился и сразу поехал в магазин к Струбалину. Но на месте того не оказалось. Сменщик сообщил, что он просто не вышел на работу, и все. Не позвонил, не написал, а звонки самого сменщика наталкивались все на ту же фразу «вне зоны действия сети».

Доронин понял, что с продавцом случилась беда, и начал действовать. Какие кнопки ему пришлось нажать, на какие рычаги надавить, генерал Орлов не знал, но эффект от этого давления ощутил на себе уже через два часа после действий Доронина. И теперь, сидя между двумя маститыми представителями правоохранительных органов, тот всей кожей ощущал их недовольство, и все же отступать не собирался.

Почему для него оказалось так важно принять участие в судьбе простого продавца магазина рыболовных товаров, он и сам не знал. Сентиментальность? Сила привычки? Пожалуй, нет. Чувство вины за то, что, возможно, его загруженность стала причиной столь плачевного конца для Струбалина? Тоже нет. Спасти его он не смог бы, даже если бы забил тревогу в тот же день, когда над Струбалиным нависла угроза. Как сказал патологоанатом в морге, смерть наступила в промежутке с часу до трех дня, а звонка от Струбалина Доронин ждал не раньше восьми вечера.

Несмотря на разницу в возрасте и положении, он, видимо, считал Струбалина своим другом. Пока Струбалин был жив, Доронин не задумывался над тем, каков статус их отношений. Но когда сменщик с таким равнодушием заявил, что понятия не имеет, почему человек, с которым он проработал бок о бок несколько лет, не явился на рабочее место, его аж передернуло. Откуда такое равнодушие? И он понял, что сам так поступить не сможет.

– Тело Олега Струбалина нашли местные жители недалеко от населенного пункта под названием Лотошино. Оно лежало в придорожной канаве неподалеку от федеральной трассы… – Рассказ Орлова подошел к завершающей стадии. – Господин Доронин ездил в морг, где опознал тело. Видимые следы насильственной смерти отсутствуют. Физическая причина смерти – отек легких в результате аллергической реакции. Тем не менее исключать насильственный характер смерти пока рано, слишком много нюансов. Вот с этими нюансами вам и предстоит разобраться, полковник. Задача ясна?

– Так точно. Когда приступать? – Гуров понимал, что официоз приказа адресован гостю, поэтому и ответил соответственно.

– Лучше бы вчера, Лева, – вдруг перешел на дружеское обращение Орлов. – Преступление стареет с каждым часом. Тебе там и осматривать уже нечего, четыре дня прошло.

– Я понял, товарищ генерал. Разрешите идти?

– Господин Доронин, у вас остались еще вопросы? – сухо поинтересовался Орлов.

– Если можно, я бы хотел, чтобы меня держали в курсе, – попросил Доронин. – Я оставлю номер телефона.

– Я сам буду докладывать вам о ходе расследования. – Голос Орлова прозвучал еще суше. – Не смею вас задерживать.

Гуров первым вышел из кабинета. Доронин догнал его на лестнице, тронул за рукав, вынуждая остановиться.

– Что-то забыли? – спросил Лев.

– Не хочу, чтобы вы уходили вот так, – выпалил Доронин.

– Что значит «так»? – нахмурился Лев. На сегодняшний день истерик с него достаточно. Сначала Валерка, затем Нина, теперь еще Доронин? Но истерить банкир не собирался. Он оттеснил Гурова к стене, чтобы тот гарантированно выслушал его, и начал быстро-быстро говорить, будто боялся не успеть высказаться.

– Струбалин ведь мне никто, просто знакомый продавец. Ну, пару раз рыбачили вместе. Да и то вместе лишь условно. Он находил хорошее место и делился со мной находкой. А на дачу к нему я впервые собрался. Так и не попал. – Слова вылетали со скоростью, которой позавидовал бы игральный аппарат. – Но ведь он человек! Живой человек! Был живой. А его в канаву, как кутька безродного. И в морге… Вы видели, как хранят неопознанные трупы? Как килек в банку запихнут по пять пар в одну камеру, и это еще в лучшем случае. Кто заслуживает такого обращения? А тот, второй продавец? Какое равнодушие! Его напарник три дня как мертв, а он на него проклятия шлет за то, что на работу не вышел. Проклятия! Как будто смерти мало…