Текст книги "Ловушка для тигра"

Максим забрал ключ, поднялся к себе в номер. Отлавливают, отлавливают… И что дальше? Ничего, кроме того, что администрации города можно сказать сердечное спасибо за такую заботу о горожанах. Впрочем, нет. Кто занимается отловом собак? Вроде для этой работы существуют специальные службы. Максим рванул вниз, схватил со стойки бесплатную газету с объявлениями, улыбнулся удивленной девице, помчался в номер. Внимательно изучил информационный листок и сразу нашел объявление конторы, предлагающей услуги по отлову безнадзорных животных. Еще не совсем понимая, зачем он это делает, Максим позвонил туда, узнал перечень услуг, стоимость отлова и смотрел теперь бессмысленно в стену перед собой, пытаясь увязать все полученные сведения в одну цепочку.

Как обычно действуют подобные службы? Работенка у них еще та: выезжают к готовому заплатить заказчику, стреляют в животное шприцем с седативным препаратом, накидывают на собаку петлю, уносят в машину. И… выкидывают где-нибудь в тихом месте. Пес отлеживается, приходит в себя и возвращается к привычному образу жизни. Да и переловить подобным способом целую стаю нельзя – она просто разбегается, отдав на растерзание ловцам двух-трех собратьев. А диких, пугливых или осторожных собак, которые не подпускают к себе человека, отловить таким образом вообще невозможно. Все просто – ловцам надо зарабатывать, как и всем, поэтому им достаточно переловить «легких» собак, а из кожи лезть у них нет ни сил, ни времени, ни желания. Здесь же все было сделано на совесть, кто-то очень постарался, поработал, так сказать, от души. То ли работник был ответственный, то ли фанатично, даже маниакально ненавидел собак… Фанатик, маньяк, ритуальные убийства… Сначала собак, потом людей… Вот, собственно говоря, и весь результат аналитической работы. Упрекнуть Максим себя мог только в одном – ждать этого результата пришлось слишком долго, мог бы и побыстрее сообразить. Отвык, расслабился на полулегальном положении. Значит, завтра надо проверить свои догадки. Странно, что убийца бабку ту с ее зверьем не тронул – то ли псов было слишком много, то ли старуха своим видом напугала, а может, звезды не так расположились на небе в ту ночь. И крайним стал Сергей Ворошилов – парень двадцати двух лет, еще толком и не начавший жить. Впрочем, и первую версию, родившуюся еще в автобусе, со счетов тоже сбрасывать пока рано, надо проверить обе. Но пока все говорило в пользу второй. Максим еще раз повторил про себя весь логический ряд – все известные ему факты укладывались в него идеально. И вонь от человека, и его невнятная – скорее всего из-за акцента – речь, и ненависть к псам. Остается выяснить одно – по каким признакам убийца выбирал своих жертв. Их обязательно должно что-то объединять. А что общего могло быть у двенадцатилетней девочки, Сергея Ворошилова и остальных девяти? Это можно выяснить только при непосредственном контакте с убийцей, и Максим очень надеялся, что встреча состоится очень скоро. А также и на то, что безумная тварь не выйдет сегодня ночью на охоту.

И просчитался: первой новостью утра следующего дня стала очередная страшная находка. Жертвами стали парень и девушка, их нашли рядом с домом последней. Вся картина как под копирку с предыдущими случаями – та же лужа крови на асфальте, только в два раза больше. Максим побродил во дворе рядом с новыми многоэтажками, посмотрел издалека на место, где вчера поздним вечером были убиты двое. Потом обошел, не торопясь, окрестности, остановился у торцевой стены последнего дома. Дальше дорожка обрывалась, переходила в тропу. И вела она к начинавшему замерзать пруду, заросшему по берегам тростником и осокой. За прудом начинались длинные приземистые строения – склады и ангары промзоны. Место для того, чтобы быстро скрыться после совершения убийства, идеальное. Можно заодно нож и руки в пруду отмыть – прирезать сразу двоих и не запачкаться кровью невозможно. Максим спустился к пруду, двинулся вдоль тонкой кромки льда у берега. И быстро нашел то, что искал, – взрытый песок, разбитый лед и бурые пятна на прозрачной хрупкой поверхности. Присел на корточки, осмотрел следы. Ничего не разобрать, земля успела замерзнуть, зато вид льда говорил о многом. Да, здесь кто-то был недавно, пытался отмыться и действовал в темноте. Иначе не разрезал бы руку об острый как бритва край ледяной кромки. Продолговатое бурое пятно отлично просматривалось на безупречно чистом льду. Что ж, учтем.

Максим поднялся на ноги, прошел немного вперед, остановился на взгорке. Дальше тропинка пропадала между кирпичных и бетонных зданий. Идти туда бесполезно, не зная окрестностей. Искать надо в другом месте, адреса известны, времени мало, вернее, его вообще нет. Остановить упыря, изуродовать его так, чтобы мать родная не узнала. Но не до смерти, а отдать родственникам убитых… Или на растерзание собакам – тоже неплохой вариант. Правда, все из области фантазий, самосуд в нашей стране карается по закону. Посмотреть бы на тех, кто соблюдает эти законы… Дураков, кроме капитана Логинова, похоже, уже не осталось. Присяга, приказ, долг – слова из языка давно покинувшего эту страну народа. Или умершего от болезней, погибшего в войнах. Пришло время выучить новые слова: месть, справедливость и смерть.

Максим вернулся к домам, подошел к небольшой толпе, все еще топтавшейся рядом с местом убийства. Что-то показалось Максиму знакомым, где-то он видел подобное совсем недавно. Нет, не жуткого вида бурую лужу, это было что-то другое. Двор совершенно обыкновенный – детская площадка, парковка, кусты вдоль тротуара, где все и произошло. И полупустая пластиковая бутылка с водой, торчавшая среди голых ветвей. Правда, чтобы обнаружить ее, надо сделать несколько шагов назад. Максим так и сделал, смотрел бессмысленно на смятую емкость, на крыльцо перед подъездом, на скамейку рядом. И вспомнил: «у палатки», вернее, за ней, тоже стояла лавка. И под ней в тот день, когда Максим познакомился с безумной бабкой, тоже валялась полупустая бутылка с водой. Может, это и есть то самое связующее звено между всеми жертвами маньяка? У него что, помимо ненависти к собакам, еще и водобоязнь? А это еще и один из симптомов бешенства у животных, у тех же собак, например. Вывод: кто пьет воду, того убей? Проверим, но сначала надо добраться до конторы, где, возможно, трудится убийца, – посмотреть, что там да как.

Осмотр здания на окраине города, где располагался офис, ничего не дал. Максим побродил рядом, рассмотрел увешанные блоками кондиционеров стены, несколько припаркованных у входа иномарок. Район безлюдный, прохожих почти нет. А рядом старое кладбище и линия железной дороги за ним. Местечко – просто мечта маньяка: оттащи жертву чуть подальше от домов, и все. Никто не увидит, никто не услышит. И рабочее место рядом. Позади Максим услышал звук работающего двигателя, обернулся, отошел к стене здания. Мимо проехал фургон «собачников», остановился перед входом. Из кабины выскочил человек с бумагами в руках, крикнул что-то и бегом направился к зданию. Максим не спеша подошел к фургону, обошел его, перешел на противоположную сторону улицы. Сделал вид, что разговаривает по телефону, а сам косился на оставшегося в фургоне пассажира. Тот копался в черном пакете, вытаскивал из него коробки, похожие на упаковки лекарств, перекладывал их по-своему. И мельком взглянул в окно. Этих секунд Максиму хватило, чтобы его рассмотреть, не помешала даже надвинутая на глаза черная шапка. Узкие, припухшие глазенки, желтоватая кожа на плоском лице. И выражение – отстраненное, безразличное ко всему. Зрачки разглядеть не удалось, и Максим так не понял: эта тварь в машине – она обдолбанная или именно так выглядит лицо серийного убийцы? С подобными экземплярами Максиму встречаться еще не доводилось. Надо же когда-то начинать, будем считать это дебютом. Водитель выскочил из подъезда, матюкаясь, полез в кабину. Из выкриков Максим понял, что сейчас фургон поедет на вызов. Вот и хорошо, будет время подготовиться. Главное, чтобы бабка оказалась на месте.

Старуха не подкачала – неслась, причитая, по проезжей части следом за своей сворой. Псы тявкали, крутили хвостами и не пропускали ни одного дерева. Максим дождался, когда процессия поравняется с ним, шагнул ей навстречу. Бабка сразу же его узнала, открыла было рот, чтобы пожаловаться Максиму на свои беды, но он не дал ей сказать ни слова:

– Бабуля, выручай. Собака нужна позарез. Через час верну.

Чокнутая старуха обалдела настолько, что временно лишилась дара речи. И молча наблюдала за тем, как Максим отцепляет от ошейника карабин поводка и уводит с собой самого крупного и общительного пса. Полдела сделано, теперь надо найти подходящее место. Желательно пустое и открытое. Максим успел неплохо изучить город и помнил, что неподалеку имеется заброшенный стадион и заросшее футбольное поле. «На ристалище вызываются…» – мелькнули в голове строки из давно прочитанной книги. Да, если он прав, то минут через сорок здесь произойдут поединок и коррида в одном флаконе. И черт знает чем все закончится. Максим переложил пистолет в карман куртки, достал телефон и набрал номер, закричал, стараясь придать голосу злость и растерянность одновременно:

– Вы собак ловите? Очень хорошо, у нас бездомные собаки кошку разорвали, рядом с домом! И убежали. На стадион. Да, я их вижу, ой, нет, только одну, вторая пропала! Приехать можете? А то уже третьего кота сожрали, на людей бросаются. Они бешеные, наверное!

Максим проорал эту чушь, поклялся, что заплатит любые деньги, убрал телефон. Пес внимательно смотрел на человека, вертел лобастой башкой и слабо помахивал хвостом. Агрессии у него не было и в помине, пес даже понимал команды. Бабка, похоже, обучала своих питомцев еще и правилам хорошего тона.

– Не бойся, я тебя ему не отдам, – пообещал псу Максим. – Ты только беги быстрее. И вернуться потом не забудь. Пошли.

Он отвел пса в негустой березняк рядом с кирпичными развалинами, приготовился ждать. Фургон «собачников» Максим заметил издалека, подождал, когда машина подъедет поближе, и отпустил пса. Тот бежать отказывался, улегся на траву, положил голову на лапы. Пришлось дать ему несильного пинка и свистнуть вслед, чтобы придать ускорение. Последний прием помог, пес вспомнил проведенную на улице молодость и рванул по полю. Максим помчался в другую сторону, навстречу двум охотникам за собаками.

– Вон она, вон! – орал он на бегу и показывал себе за спину. А сам смотрел во все глаза на человека в черной куртке.

Тот старался идти быстро и при ходьбе заваливался на левый бок. Вот, собственно говоря, и все: убийца найден и сам идет навстречу своей смерти. Максим притворился, что подвернул ногу, скривился, как от боли, и свистнул еще раз – пес уже решил, что пора возвращаться. Но тут же опомнился, побежал обратно.

– Да не ори ты, – сквозь зубы процедил тот, кто по совместительству был еще и водителем.

В руках он тащил что-то вроде огромного сетчатого сачка, второй нес нечто похожее на клещи. Оказывается, использованием ветпрепаратов они себя не утруждают, действуют по старинке. Максим лихорадочно соображал, что ему делать: пес снова возвращался, а действовала эта парочка живодеров слаженно. Он не придумал ничего лучшего, как швырнуть в пса ком смерзшейся земли. Тот понял, что дела его плохи, и рванул через поле прочь.

Водила выматерился, обернулся, рявкнул Максиму:

– Не лезь! Без тебя разберемся!

Ага, давайте, разбирайтесь.

Пес, умница, был уже черт-те где, останавливался, подпускал ловцов поближе и драпал дальше. Максиму послышался за спиной разноголосый лай, но проверять свою догадку он не стал, помчался следом за «собачниками». Догнал, пробежал немного рядом и сделал вид, что падает. Толкнул того, кривого, тот грохнулся, Максим рухнул рядом. И едва не задохнулся от жуткой густой вони – то ли псины, то ли никогда в жизни не мытого тела, то ли пропитавшейся кровью одежды. Так, все предположения верны. Кто обычно соглашается на самую тяжелую и грязную работу? Правильно, гастарбайтеры. А ножом дети пустынь и степей обучены владеть с детства. Кому придет в голову заподозрить в безликом тихом азиате серийного убийцу? Максим успел рассмотреть, что рукава черной куртки азиата покрыты бурыми засохшими пятнами, похожими на запекшуюся кровь. Узкие, припухшие глазки распахнулись, едва не вылезли из орбит – убийца понял, что попался. И завыл, заорал что-то на своем языке, извернулся так, что куртка осталась у Максима в руках. Вскочил навстречу бабке, мчавшейся спасать пса. Максим отшвырнул куртку, погнался за убийцей. Но не успевал, отставал, хоть и ненамного. За спиной слышалась качественная ругань напарника маньяка. Максим промчался мимо обалдевшей бабки, вытащил на бегу пистолет, но тут же убрал его. Если бы убийца рванул за собакой, то можно было бы попробовать – за полем начиналась лесополоса и берег реки. Но тот бежал в сторону домов, рядом люди, стрелять нельзя. О том, что его самого могут задержать, Максим сейчас не думал. Главное – догнать выродка, а там посмотрим. На оставшиеся в гостинице вещи наплевать, главное, что вокзал близко – первый раз что ли? Он резко остановился, задышал тяжело, восстанавливая дыхание. Откуда только взялся этот шкет – только что здесь, на узкой разбитой дороге между домами и стадионом, никого не было, и вот на́ тебе – выехал этот артист на велосипеде. И дрожит теперь, водит глазами вправо-влево, а шевельнуться боится. И не зря – в горло, под нижней челюстью, упирается острие ножа.

– Все, все, я тебя понял! – Максим поднял пустые руки, сделал шаг вперед, но снова остановился.

Убийца отступил назад, потащил за собой мальчишку. Тот всхлипнул, покосился по сторонам, и колени у него подогнулись. Максим рассмотрел наконец маньяка. Черные расширенные зрачки, желтые острые зубы в оскале, по подбородку течет струйка слюны. Похоже, что у человека тяжелое психическое заболевание или он умственно отсталый. Такие обычно убивают первого встречного, не стараясь скрыть улики и труп. Социально не адаптированы, занимаются трудом, не требующим высокой квалификации и общения с людьми. Хотя в этом случае не исключается и клинический бред с галлюцинациями. Но постановку диагноза лучше оставить специалистам, сейчас надо думать о другом. Максим снова сделал вид, что оступился, вскрикнул, и расстояние между ним и полуживым от страха мальчишкой еще немного сократилось.

– Слышь, ты чего, ты чего? Отпусти его, придурок, кому говорю! – это неуверенно выговорил подошедший второй ловец. Он остановился рядом с Максимом и топтался на месте.

«Тебя мне только не хватало!» – Максим еле сдержался, чтобы не сказать это вслух. Сейчас еще бабка со своей сворой подтянется, и тогда… Максим пристально смотрел на мальчишку, словно гипнотизировал. Тот среагировал, шевельнулся слабо, открыл глаза. Максим чуть наклонил голову, прошипел: «Падай!» Повторил еще раз для верности. Но пацан не двигался, смотрел на него во все глаза, и, кажется, был готов потерять сознание. «Да падай же ты!» Вдруг что-то серо-рыжее промчалось между ним и водителем фургона, закрыло собой мальчишку. Это вернулся пес и залился злобным лаем, прыгал на одном месте, шерсть на загривке собаки поднялась дыбом. Убийца завыл, сделал выпад ножом. И выпустил на мгновение из рук ткань куртки, за рукав которой держал мальчишку. Пацан быстро сообразил, упал на колени, откатился в сторону, и на воющее человекоподобное существо бросились сразу двое – Максим и пес. И неизвестно, кто в этот момент был страшнее – человек или собака. Максим вывернул руку маньяка за спину так, что хрустнула кость. Пальцы разжались, нож выпал. Азиат заорал, из его неразборчивой речи Максим разобрал что-то вроде: «Я не хотел, мне приказали глаза в воде». Глаза в воде, говоришь? В пластиковой бутылке с водой, наверное. А сюда, тварь, ты тоже по их приказу приперся? Или безнаказанно резать людей можно только в наших городах, а у вас за такие «шалости» живьем камнями забивают? А собаки тебе что сделали, скотина? В детстве напугали? Жаль, что не загрызли тогда… Максим не слышал и не видел вокруг себя ничего, бил корчившееся на траве существо чем придется – ногами, руками, рукоятью пистолета. И скорее почувствовал, чем увидел, что еще два удара – и тварь сдохнет прямо здесь. Пес метался рядом, не решаясь помешать Максиму, только сопровождал рычанием каждое его движение. Увидев, что все закончено, уселся рядом с убийцей.

– В ментовку звони, – приказал Максим онемевшему «коллеге» гастарбайтера, отошел от неподвижного тела, направился к мальчишке.

Тот сидел, уткнув голову в колени. «Не видел ничего. Вот и хорошо». Максим заставил мальчишку поднять голову, посмотрел ему в глаза, спросил тихо:

– Ты меня слышишь?

– Да, – сразу отозвался тот, – и сейчас, и тогда. Я сразу хотел, но он меня держал…

– Молодец.

Максим обернулся на шорох за спиной. Бабка, куда ж без нее? Стоит рядом с притихшей сворой и смотрит на бесчувственное тело.

– Ой, – громко и отчетливо произнесла старуха, – это что же получается… – И плавно опустилась на землю. Отличный выход – обморок, защитная реакция организма, это нормально.

Максим хотел помочь пожилой женщине, но ее окружила скулящая свора взволнованных разномастных питомцев. Самый же здоровый пес только гавкнул коротко – мол, держись, хозяйка, я пока занят. И не тронулся с места, где сидел, – сторожил полуживого убийцу.

– И в «скорую» позвони. Да быстрее! – рявкнул Максим на оторопевшего мужика, но без толку.

Тот смотрел перед собой безумными глазами и повторял только, как попугай:

– Так это он что ли? Это он… А я с ним полгода ездил… – И сел на траву рядом с отключившейся бабкой.

Максим не выдержал, обыскал впавшего в ступор водилу, нашел в нагрудном кармане его куртки телефон, набрал номер. И сказал коротко:

– Стадион за улицей Спортивная. Нашли убийцу. И «скорая» еще нужна, нет, все живы, женщине пожилой плохо с сердцем, а у ребенка шок.

Он отдал трубку водиле, снова подошел к уже приходящему в себя маньяку, врезал ему еще раз носком ботинка в грудь. Погладил по голове вскочившего пса и быстро, не оглядываясь, двинулся прочь. Миновал один дом, второй и через несколько минут вышел на оживленную улицу. Ничего, эта тварь далеко не уйдет, даже если до приезда милиции очухается. Если вообще передвигаться самостоятельно теперь сможет. Максим шел по городу, не реагируя на звуки, шумы и голоса. Он не чувствовал ничего, не было ни мыслей, ни эмоций, ни переживаний. Только ощущение, что за спиной чисто и можно спокойно уходить. Вернее, возвращаться к тем, кого не видел уже два с лишним месяца. Он добрался до гостиницы, рассчитался за номер, забрал вещи.

– Надеюсь, вам понравился наш город, – произнесла на прощание заученную фразу туповатая размалеванная администраторша.

Максим не знал, что сказать в ответ. Понравилось? А черт его знает. Но чище здесь стало, это точно.

– Да, – буркнул он, отказался от предложения вызвать такси и пешком направился к вокзалу.

Щедростью Романа злоупотреблять Максим не собирался, за последние дни с карточки и так ушло слишком много денег. Уже на вокзале он подумал о том, что бабка, когда придет в себя, сможет описать внешность того, кто задержал маньяка. Да и мальчишку наверняка спросят о том, как выглядел его спаситель. Да и черт с ним: в городе несколько дней жил Кириллов Игорь Владимирович, а не находящийся в федеральном розыске капитан Логинов. Пусть ищут ветра в поле. Вряд ли кто-нибудь догадается связать описание внешности беглеца и человека, избавившего город от многодневного ужаса. Хотя как знать, как знать.

Знакомая и привычная до тошноты суета вокзала, очередь в кассу, покупка билета – все это быстро осталось позади. Максим снова устроился в самом последнем ряду транзитного автобуса, смотрел в окно на знакомые улицы городка. Уже вечерело, пошел мокрый снег. Ехать до пересадочной станции оставалось часа три, дальше электричкой еще полтора. Если повезет успеть на последнюю, то уже сегодня он увидит жену и дочь. Максим достал телефон, набрал номер Ленки. И даже не удивился, услышав знакомое: «Аппарат абонента выключен». Ну и ладно, оно и к лучшему. Заявится домой муж и отец, как положено, посреди ночи. Зато трезвый и соскучившийся. Большую часть пути Максим проспал, растолкали его попутчики уже на конечной остановке. Он выскочил из автобуса последним, осмотрелся, сориентировался и помчался к походящей к перрону электричке. Похоже, это последняя, следующая будет только через несколько часов, ранним утром. От перспективы ночевки на вокзале Максим даже скривился, прибавил шагу и вскочил в предпоследний вагон. Двери с шипением сошлись за спиной, электричка тронулась с места и с завываниями полетела через ночь.

В вагоне он оказался в полном одиночестве, по традиции все припозднившиеся пассажиры собираются в головных вагонах, но Максим общения не искал. Перебирал мысленно события последних недель. Если все сделано правильно, то пока ни ему, ни Ленке с Васькой ничего не угрожает. Из оставшихся в живых обо всем знает только Роман Назаров, но ему Максим доверял, как себе. Еще трое уже никогда никому ничего не расскажут, но плата за их кровь получена. Поэтому единственный и главный вопрос сейчас – легализация под новым именем. Справка на имя Кириллова Игоря Владимировича действительна еще полтора месяца, времени мало. А денег на новые документы нет, и этим следует заняться в первую очередь. А что касается Ленки, так что с одинокой женщины взять? Вчера развелась, сегодня нового мужика себе нашла – обычное дело. Ее с беглым капитаном Логиновым могут развести и заочно, только подождать надо пару месяцев. Идеальный вариант – уехать на новое место, о квартире в Александрове узнают рано или поздно. Или уже узнали, Ленка могла просто не заметить слежки. Или заметить, но сказать мужу, что все в порядке, чтобы тот не дергался. Ладно, завтра, вернее, сегодня он будет знать все.

Максим вышел на конечной станции и быстро пошел по знакомому маршруту. Миновал хорошо освещенную привокзальную площадь, остановился у стоянки маршруток. Ни одной «газели» поблизости, что неудивительно – уже почти час ночи. Пришлось топать через половину города пешком. Под ледяным ветром и снегом Максим промчался последние километры дистанции и наконец оказался перед старым кирпичным домом. Обошел его, остановился. В окнах угловой квартиры на первом этаже света нет – Ленка и Васька давно спят. И даже не подозревают, что их блудный муж и отец наконец-то вернулся домой. Максим подошел к подъезду – дверь нараспашку, о существовании домофонов здесь никто и знать не знает. Внутри темно, как в пещере, единственная лампочка горит на третьем этаже, передвигаться приходится ощупью. Максим поднялся по лестнице и еле слышно постучал в дверь. Потом еще раз и еще, уже громче, приник ухом к замочной скважине, прислушался. Из квартиры не доносилось ни звука, словно за дверью находилось давно заброшенное, нежилое помещение. Максим потянулся к клавише звонка, но отдернул руку – не следует привлекать к себе внимание. Резкий звук может разбудить чутко спящих стариков-соседей, и кто-нибудь из них обязательно заинтересуется поздним Ленкиным гостем. Максим снова достал мобильник, набрал номер жены. И тут же нажал отбой, услышав автоответчик. Максим грохнул с досадой кулаком по дверце щитка на стене и убрал телефон.

Раздумывать дальше было некогда, Максим достал Пашкин нож, присел на корточки перед дверью. Как бы там ни было, ему надо войти в квартиру. Максим старался не думать о том, что могло произойти за те несколько дней, что он не звонил жене, и что может ждать его за дверью. С улицы послышался звук двигателя – это подъехала и остановилась машина, захлопали дверцы, раздались голоса людей. Через окно в подъезд ворвался луч дальнего света фар. Максим вскочил и в два прыжка взлетел на площадку второго этажа, вжался спиной в стену около окна. Перед подъездом стояла патрульная милицейская машина, и двое стражей порядка уже, чертыхаясь, поднимались по лестнице. Максим чуть приоткрыл деревянную створку и приготовился к броску – сразу под окном находился козырек подъезда. При удачном раскладе с него можно десантироваться на дорожку перед домом. В машине остался только один, уйти от него легко. А эти двое – пока сообразят, пока выбегут… Но все обошлось – менты потоптались перед дверью Ленкиной квартиры, толкнули ее несколько раз и направились к соседней. Ее дверь сама распахнулась им навстречу, и через щель между приоткрытой дверью и стеной на пол упала узкая полоска света. Максим успел заметить короткую толстую цепочку и блики от стекол очков. Все понятно: у соседа-пенсионера бессонница, он услышал шум на площадке, увидел «вора» в глазок и вызвал милицию.

– Все, дед, все нормально, нет тут никого. Спать ложись, ночь уже, – пробурчал один из милиционеров.

– Спасибо вам, спасибо, – блеял в ответ старик, – а я уж подумал, что как в прошлый раз…

Он даже вышел на площадку и рассыпался в благодарностях уже в спину поспешно покидавшим подъезд милиционерам. Те не слушали, спустились по ступеням вниз, грохнули входной дверью.

«Как в прошлый раз». Максим сбежал на первый этаж, вылетел из темноты, затолкал обалдевшего деда в его квартиру и захлопнул дверь.

– Ты чего, ты чего? – забормотал старик испуганно. – Иди давай отсюда.

– Тихо, дедуля, не ори, – вполголоса проговорил Максим.

– Сам не… А я вас помню, вы в прошлом году с Леночкой приезжали. – Дедок даже заулыбался на радостях, что так легко отделался.

– Приезжал, – подтвердил Максим, – я вас тоже помню.

И действительно помнил: старик тогда сразу притащился знакомиться с новыми соседями, поговорил с Ленкой про ее деда и попытался угостить Ваську конфетой. Но та спряталась за отца и притихла, как мышь под веником, – то ли испугалась незнакомого человека, то ли застеснялась. Пауза затягивалась, и Максим только собрался задать вопрос, как дед заговорил первым:

– Опоздали вы, увезли ее. И дочку вашу тоже.

– Куда увезли? Кто? Когда? – вопросы сыпались один за другим.

Но толком дед ничего рассказать не смог – разволновался, начал хвататься за сердце. Максим его не торопил, не перебивал, сам почти перестал дышать, чтобы не пропустить ничего, ни одного слова. Старик уселся на полку с обувью и довольно быстро и связно рассказал, как слышал за стеной сначала тихие, потом громкие голоса людей, потом крики – женский и детский, потом все разом стихло. Потом, кажется, кто-то плакал, но в этом дед не был уверен, затем вниз по лестнице сбежали несколько человек и сели в машину у подъезда.

– Машина какая была?

Этот вопрос остался без ответа.

– Не знаю, как называется, но не иномарка, – вот и весь сказ.

Зато утром, когда дед собрался идти в аптеку, он увидел, что дверь соседней квартиры приоткрыта, а внутри все тихо. Дед прошел мимо, домой он вернулся примерно часа через два и застал на площадке ту же самую картину. Он выждал еще час, но ничего не происходило. Тогда старик решился и позвонил наконец «куда следует». К дому сначала подъехала патрульная машина, милиционеры зашли в квартиру, а еще минут через пятнадцать у подъезда остановился микроавтобус. В его салон через заднюю дверь втащили тяжелый сверток, завернутый в одеяло. Этого зрелища дед не выдержал, побежал пить лекарство, а когда вернулся к окну, все уже закончилось.

– Милиция что сказала? – тут Максим попал в точку.

– Сказали, что скорее всего убийство с целью ограбления, – сообщил дед.

– С целью ограбления, – повторил Максим. Какое, к черту, ограбление, что там брать, в этой развалине? Крики в квартире, плач, сверток в одеяле, который вынесли из подъезда… Ловко провернули все, очень ловко и оперативно.

– Опоздали вы, – вновь произнес старик, – на несколько дней всего.

Максим, не отвечая, вышел из квартиры деда, захлопнул за собой дверь и сбежал вниз по ступеням лестницы. Остановился на крыльце подъезда, вдохнул несколько раз холодный сырой воздух и вернулся обратно. Подождал немного на площадке, прислушиваясь: за дверями обеих соседних квартир тишина. Максим присел на корточки и осмотрел ячейку замка. Следов взлома не заметно, дверь открывали и закрывали «родным» ключом. Значит, «в прошлый раз» Ленка дверь открыла сама. Или ключ уже был у «гостей» в руках, к такому замку дубликат изготовить – раз плюнуть. Или…

Вариантов того, как развивались события, было много. Максим поколдовал над старым замком, потянул на себя за ручку дверь. Вошел в квартиру. Постоял в прихожей, подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Прав старик: он опоздал, и опоздал безнадежно. В квартире тихо, как в склепе, даже слышно, как капает где-то вода. Закрыл входную дверь, положил на пол рюкзак и двинулся налево, вошел в комнату. Похоже, здесь обитала Васька, об этом можно догадаться по огромному количеству ее рисунков, разбросанных на полу, на старом письменном столе, на кровати и на подоконнике. Остальные вещи тоже разбросаны, двери шкафа раскрыты, ящики стола вырваны, валяются рядом. На полу у окна разбитый горшок с цветком, здесь же куча земли, ею присыпан край полуоборванной шторы. Максим вернулся в коридор, заглянул в совмещенный санузел, прошел во вторую комнату. Та же картина – разгром, хаос и пустота. Здесь что-то искали, и с большим усердием, чем в комнате Васьки. Диван отодвинут от стены, подушки валяются на полу, рядом осколки – выбито стекло в серванте. Перевернутые горшки с цветами, земля вперемешку с бумагами и мелкими вещами рассыпана по полу.

Максим вышел из комнаты, боком прошел на кухню. И, как всегда, забыл – врезался лбом в притолоку. Охнул сдавленно, пригнулся, вошел в тесное помещение. Первым делом поплотнее завернул кран над раковиной – слышать душераздирающий звук капели было уже невмоготу. Здесь тоже разгром, вплоть до того, что перевернуты банки с крупой, пол усыпан вермишелью. Вернулся в Ленкину комнату, постоял в темноте, бессмысленно глядя в одну точку. Что-то не то здесь, не так, неправильно. К чему весь этот бардак, что могли искать убийцы? Да ничего, они просто перевернули все вверх дном, имитируя ограбление, вот и все. Максим очнулся от звуков шагов над головой в квартире на втором этаже. Стряхнул оцепенение, придвинул к стене диван, бросил на него подушки. И уселся на них, продолжая сжимать в кулаке рукоять ножа.

Скорее всего то, чего Максим боялся больше всего, произошло сразу после того, как он в последний раз поговорил с женой. И те, от кого он пытался уберечь семью, нашли ее. Все верно, кровная месть распространяется на всех членов семьи, даже на детей. Когда вышла та заметка в газете? Со дня ее публикации прошла неделя, не больше. Заказчик все понял правильно и поступил так, как и диктуют людоедские законы его племени. Но на этот раз плата за кровь четверых боевиков оказалась слишком высока. Максим прошелся по комнате, затем присел на корточки, пытаясь разглядеть, нет ли на грязном, затоптанном полу пятен крови. Потом рванул в соседнюю комнату и долго ползал там по ковру. Но в темноте ничего не высмотрел, взял первый попавшийся Васькин рисунок, поднес к глазам. Васька нарисовала автопортрет – себя верхом на лошади. Лошадь, похоже, шла иноходью – обе левые ноги вынесены вперед, правые опорные. Хвост и грива стелются по ветру, девочка сидит в седле прямо, локти прижаты к бокам. Все верно, посадка почти идеальная – Васька запомнила все, о чем ей говорил отец. Максим отложил рисунок, вернулся в коридор, подобрал с пола Ленкину сумку, открыл ее. Внутри пусто – ни кошелька, ни телефона, ни документов. «Убийство с целью ограбления» – сейчас, так я вам и поверил. Дедушкам и бабушкам будете эти сказки сказывать. Убить человека за тысячу-полторы рублей или за мобильник… Хотя наркоши в поисках денег способны и не на такое, но тот, кто пришел сюда несколько дней назад, искал не деньги на дозу или на бутылку. У него, вернее, у них была другая цель. А телефон и деньги из сумки могли прихватить и приехавшие по вызову менты. И, судя по словам деда, понятых они не приглашали, экспертов тоже не было, старик рассказал бы об этом. Даже дверь не опечатали. Значит, выполняли приказ начальства – представить все как обыкновенную уголовщину. Неудивительно: заказчик – обеспеченный человек, ему хватит средств, чтобы купить все правосудие в этой стране.