Текст книги "Джордж Бернард Шоу. Милый лжец. Маленькие рассказы о большом успехе"

30. Ибсен

Поздней осенью 1866 года в Европе только и говорили, что о новой драматической поэме норвежского драматурга Генрика Ибсена «Пер Гюнт». Книга вызвала такой интерес, что даже не поступила в магазины – весь тираж разошелся по предварительной подписке. В дальнейшем «Пер Гюнт» переиздавался каждые 2—3 года и к 90-м годам стал общеевропейским бестселлером.

Бернард Шоу пристально присматривался к творчеству Ибсена. В его пьесах он видел признаки нового реалистического театра. В «Пер Гюнте» герой сказок (но, заметим, реально существовавшее лицо) предстал авантюристом и романтиком, но все же обычным человеком. Несмотря на определенную условность стихотворного текста, пьеса притягивала внимание, не отпускала зрителя. Это была, действительно, новая драма, во многом избавленная от недостатков традиционного театра начала девятнадцатого века и максимально приближенная к реальной жизни.

Но парадокс заключался в том, что Ибсена все читали и… никто не ставил. В 1891 году Шоу опубликовал критический этюд «Квинтэссенция ибсенизма» – первое серьезное исследование, посвященное творчеству норвежского драматурга, вышедшее на английском языке. Эта работа стала знаковой как в истории развития европейского театрального искусства, так и в судьбе самого Бернарда Шоу. По сути, «Квинтэссенция ибсенизма» прозвучала как призыв приблизить современный театр к зрителю, устранить барьер условности и превратить драматургию из развлечения в предмет серьёзного разговора, дискуссии на животрепещущие темы.

31. «Независимый театр»

Но одно дело декларация намерений и совсем другое – практическая реализация задуманного. Да, английский театр явно нуждался в смене приоритетов. Но все упиралось в репертуар. Кроме Ибсена, реалистической драмы, по сути, не было. А Ибсен, между прочим, был очень удивлен популярностью своих пьес в Европе. Он полагал, что пишет для норвежцев и полностью понять его пьесы сможет только норвежский зритель (из-за значительной фольклорной составляющей его произведений).

В 1891 году в Лондоне открылся новый «Независимый театр». Его основателем был Джекоб Грейн, известный английский режиссер, поставивший перед собой цель изменить английский театр, превратить его из необязательного развлечения в трибуну, в образчик высокого искусства. На сцене «Независимого театра» шли спектакли по пьесам Ибсена, Чехова, Толстого, Горького. Грейн активно искал драматургов и среди соотечественников. Ему очень нравился ироничный и трезвый взгляд театрального и музыкального критика Шоу. Грейн чувствовал в этом молодом человеке дар драматурга. В конце концов, Грейн встретился с Шоу и предложил ему попробовать свои силы в драматургии.

Честно говоря, Шоу смутился. Ему нечего было предложить именитому режиссеру, кроме обещания «подумать». Неудачный опыт романиста надолго остановил Бернарда. Сейчас ему вполне хватало газетной и журнальной работы… И все же он задумался. Этого ли он хотел для себя – вот этих критических заметок в периодике?

32. Шоу и сцена

Говорят, что не ты выбираешь свой жанр, а жанр выбирает тебя. С Бернардом Шоу случилось именно это. Многие годы он пытался пробиться в беллетристику, год за годом выдавая по объемистому роману. А рядом была драматургия, на которую он обращал внимание постольку поскольку. Но он знал, что надо делать. Именно – знал, а не предполагал. «Квинтэссенция ибсенизма» лучшее тому доказательство, ибо в этой работе с читателем говорит не мечтатель, думающий о том, как изменить театр, а специалист высокого уровня, человек, который не только знает, что надо делать, но то, как это надо делать.

Вся творческая жизнь Шоу раннего периода в той или иной степени была связана с театром. Он, пожалуй, не задумывался об этом, но его регулярные лекции в рамках деятельности «Фабианского общества» были ничем иным, как моноспектаклями – со своей драматургией, режиссурой, со своим театральным антуражем и постановкой. Эти лекции пользовались большим успехом. Денег за них Шоу не получал, но трижды в неделю выезжал в разные районы Лондона, чтобы встретиться с интеллигенцией, рабочими или бизнесменами. И за 27 лет этого, скажем прямо, подвижнического труда ни одного провала. Ни одного!

33. Первая пьеса

– Что значит – «подумаю»? – кипятился Джекоб Грейн.

Он как раз ставил спектакль по пьесе Ибсена «Привидения» и «Квинтэссенцияю ибсенизма», которая только что вышла отдельной книжкой, зачитал до дыр.

– Никаких раздумий – садитесь и пишите пьесу!

И тут Шоу вспомнил, что пять лет назад уже попробовал себя в роли драматурга, когда вместе с Арчером взялся за пьесу, которая так и не нашла ни издателя, ни постановщика.

Он разыскал пожелтевшие от времени исписанные листы, заглянул к Арчеру – не будет ли тот против, чтобы на пьесу взглянул Грей. И получив согласие друга, снова отправился в «Независимый театр». Грей пришёл в чрезвычайное возбуждение, заявив, что немедленно берётся за постановку пьесы (хотя она так и не была поставлена – из-за явных недоделок, Арчеру и Шоу попросту надоело возиться с невостребованной пьесой).

34. Театральный критик

В том же 1892 году Джекоб Грей получил от Шоу первую пьесу «Дома вдовца». Опытный режиссёр не ошибся. Это был настоящий шедевр. Первое в жизни самостоятельное драматургическое произведение, и абсолютное, безупречное попадание в цель. Но это был лишь первый шаг. За «Домами вдовца» последовали другие пьесы Шоу, написанные для «Независимого театра»…

Между тем, Шоу не на шутку увлёкся театром. Настолько, что 1895 году перешёл на работу в лондонский журнал «Сатердей ревью» в качестве театрального критика. Отныне он, действующий драматург, который на деле показал, что точно знает, о чём говорит, не обращал внимания на авторитеты и громкие имена. От острого слова Шоу доставалось всем, даже самым популярным режиссёрам и драматургам.

Первым от Шоу получил Генри Ирвинг, ведущий лондонский режиссёр, специализирующийся на постановках Шекспира. Ирвинг позволил себе небрежное высказывание об Ибсене и тут же подвергся критике Шоу за вольную трактовку пьес английского классика и пренебрежение социальной драмой норвежского драматурга.

Из собратьев по цеху больше всего «получили» драматурги Скриб и Сарду, поставляющие театрам мещанские мелодрамы, и драматург «развлекатель» Артур Пинеро, сочиняющий непритязательные водевили.

После язвительных статей в «Сатердей ревью» руководство журнала ждало большого скандала, но его так и не случилось. У оппонентов Шоу попросту не нашлось убедительных возражений.

35. Загадки личной жизни

Как это ни удивительно, но к сорока годам Шоу, уже известный журналист, музыкальный и театральный критик, жил более чем скромно. Его гонорар составлял шесть фунтов в неделю – не так уж и плохо для лондонского репортёра, но крохи для человека, стремившегося жить, как популярный автор. Но… так ли он к этому стремился? Парадокс заключается в том, что Бернард Шоу был совершенно равнодушен к роскоши, наградам и деньгам. В эти годы он, как и в молодости, ходил в старом потёртом пиджаке и таких же старых ботинках. Шоу совершенно не обращал внимания на свой внешний вид и поэтому часто становился поводом для шуток, на которые, впрочем, тоже не обращал внимания.

Говорят, что мужчина выглядит ровно так, как хочет его женщина… А были ли в жизни Шоу женщины? Первую любовь он пережил ещё безусым юношей в Дублине, влюбившись в Маргарет – соседскую девочку, которая с семьёй жила рядом с семейством Шоу. Проведя первые годы жизни в пригороде Дублина, местечке Долки (здесь и прошло ранее детство Бернарда), дети так привыкли друг к другу, что, повзрослев, приняли детскую дружбу за любовь. Эти отношения ни к чему не привели. Да и были ли они теми отношениями, которые случаются между взрослыми людьми? Кто знает, кто знает…

До сорока двух лет Шоу оставался убеждённым холостяком. Нет, он не был монахом или праведником. Пьеса «Профессия миссис Уоррен» показала, что Шоу неплохо знал быт лондонских проституток. Но большого интереса к женщинам не проявлял.

36. Шарлотта

Летом 1896 года Шоу случайно познакомился с убеждённой социалисткой, прогрессивной и очень богатой девушкой, наследницей многомиллионного состояния – Шарлоттой Пейн-Таунзенд, ирландкой по происхождению, как и сам Бернард. Это произошло в гостях у общих знакомых и в ту пору заметного следа в сердце Шоу не оставило. Однако очень скоро девушка привязалась к эксцентричному журналисту и критику, который, никого не стесняясь, вдруг доставал блокнот, что-то туда записывал, а потом продолжал беседу как ни в чём ни бывало.

Полное презрение Шоу к условностям (так Шарлотта воспринимала его потёртый костюм), необыкновенное остроумие в сочетании с какой-то детской наивностью до того понравились девушке, что она сама не заметила, как… влюбилась.

Эта сердечная приязнь обернулась совершенно необыкновенно – девушка напросилась к Шоу в литературные секретари. И это было весьма и весьма неожиданно – она могла вообще ничего в своей жизни не делать, родительские капиталы позволяли ей вести жизнь богатой бездельницы.

Весной 1898 года Шарлотта отправилась в небольшое путешествие по Европе. В Париже её настигла телеграмма от лондонского приятеля, который сообщал девушке, что Шоу очень серьёзно болен. Пейн-Таунзенд тут же вернулась в Англию и сразу по приезду бросилась на Фицрой-сквер 29, где на третьем этаже в ужасно тесной комнатушке жил Шоу.

37. Свадьба

Он встретил её на огромных костылях. Никогда ничем не хворавший Шоу (богатырское здоровье он сохранил до глубокой старости) был на грани поражения гангреной. Когда Шарлотта узнала причину заболевания, она пришла в неописуемую ярость. Оказалось, что Шоу… носил тесные ботинки, которые и привели к нарыву и некрозу костей. Бернард уверял, что ни за что не променяет эти ботинки, поскольку очень к ним привык.

Стоя посреди захламлённой комнатушки, в которой помещалась лишь кровать, стол и кресло-качалка, Шарлотта вдруг сказала:

– Бернард, у вас есть единственный выход – переехать ко мне. Иначе вы попросту пропадёте.

– Одинокий мужчина в доме зеленоглазой прелестницы? Знаете, Шарлотта, это возможно только в одном случае – если мы поженимся…

И она… согласилась.

1 июня 1898 года в регистратуре Вест-Стреэнда был оформлен брак между Джорджем Бернардом Шоу и Шарлоттой Пейн-Таунзенд. Чиновник, заполнявший бумаги, не мог взять в толк, что нашла эта элегантная и очень богатая леди в этом костлявом инвалиде.

Была ли это любовь? Да, Шарлотта очень любила Шоу. Весёлый, неунывающий, обладающий очень острым умом, бесконечно талантливый, Шоу был прекрасным собеседником, настоящим другом и заботливым супругом.

Любил ли Шоу свою супругу? Его главная любовь была ещё впереди. Но как бы ни поворачивалась жизнь, Шоу никогда не предавал свою Шарлотту. Джордж Бернард Шоу был ко всему ещё и настоящим джентльменом.

38. Медовый месяц

Сразу после свадьбы (от венчания в церкви они отказались – Шарлотта, как и Бернард Шоу, была совершенно не религиозна) они отправились в Пикфорд. Здесь, в местной клинике, они и провели свой медовый месяц, залечивая ногу Шоу и наслаждаясь новыми ощущениями семейной пары.

Ему было уже за сорок. Но по темпераменту это был настоящий мальчишка. Мгновенно загорающийся, быстрый на подъём, Шоу как магнитом притягивал к себе внимание окружающих. Совершенно к тому не стремясь, он сразу становился душой любой компании, хотя мог при этом промолчать весь вечер, лишь вовремя вставив несколько смешных фраз.

Медовый месяц Шоу провёл в инвалидной коляске. Ногу ему вылечили, а заодно попытались убедить отказаться от вегетарианской диеты, которой Шоу строго придерживался с двадцатипятилетнего возраста – он не ел мяса, яиц и употреблял лишь разбавленное водой молоко. Однако, его костям требовался кальций, а мышцам животный белок. Но Шоу наотрез отказался изменять своим принципам. За всю последующую жизнь он не съел ни одного куска мяса.

Едва поднявшись из инвалидного кресла, Шоу тут же угодил в другую неприятность. Он сел на велосипед с ещё не до конца вылеченной ногой и… упал, растянув сухожилие и вывихнув лодыжку другой ноги. И снова инвалидное кресло, сиделки и верная супруга Шарлотта, которая вскоре поймала себя на мысли – как же она любит этого сумасброда…

39. Пересуды

Между тем по Лондону поползли подлые слухи. Остроумный и талантливый Шоу занимался сатирой, следовательно, нажил себе огромное количество врагов. Именно оттуда, из стана неприятелей Шоу, раздались первые обвинения в том, что он женился на Шарлотте Пейн-Таунзенд исключительно по расчёту. Задурил девушке голову, чтобы заполучить миллионы, доставшиеся ей в наследство. Смущала и разница в возрасте – Шоу был намного старше своей жены.

Впрочем, сам Шоу на пересуды внимания не обращал. Шарлотта, конечно, огорчалась, но вовсе из-за того, что эти слухи могут повредить репутации мужа. Она и на собственную репутацию особого внимания не обращала, считая, что не следует потакать мещанскому любопытству и уж тем более соблюдать условности пуританской морали, хотя на деле ни в чём предосудительном замечена не была. Её угнетала чудовищная несправедливость этих пересудов. Если что и интересовало её супруга, то только не деньги.

Вскоре пересуды утихли сами по себе. Оскорбление, которое не получает ответа, превращается в пустое сотрясение воздуха. А репутация Шоу беспокоила меньше всего – он прекрасно знал мотивы, побудившие его жениться. Этого ему было достаточно.

О том, что Шоу в действительности совершенно не придавал никакого значения деньгам, говорит такой факт. Однажды его друг Арчер по вполне деловому поводу поинтересовался, каким состоянием располагает семейство Шоу. И драматург ответил:

Что-то между двумя и двенадцатью миллионами. Спроси у Шарлотты, я, если честно, не в курсе.

40. Семейная жизнь

Они прожили долгую жизнь – сорок пять лет вместе. Но так и не завели детей. Все нереализованные материнские чувства Шарлотта обратила на мужа. Человек сильный и властный, она относилась к Шоу с необыкновенной нежностью.

Согласно сословным условностям, они были людьми из разных миров. Получившая блестящее образование, Шарлотта воспитывалась в «оранжерейных» условиях. Она никогда не работала ради куска хлеба. И социалистические идеи – а она состояла в «Фабианском обществе» и тратила огромные деньги на благотворительные программы помощи неимущим – были для неё, скорее, увлечением, чем истиной, на которую натолкнула женщину сама жизнь.

Но они были очень гармоничной парой. Шарлотта обладала чувством юмора и многие шутки мужа, воспринимавшиеся дамами как слишком, скажем так, неделикатные, она воспринимала вполне нормально. Шоу обладал даром видеть то, что не замечают другие. Юмор был для него лишь инструментом, но никак не целью. И он никогда не смеялся над тем, над чем смеялись другие – физическими недостатками, старостью, превратностями женской судьбы.

Возможно, именно поэтому их брак и был так крепок и так долговечен, что у Шарлотты хватило чувства юмора и понимания сути этого великого человека, которого ей подарила судьба.

Были ли между ними размолвки? А как же – разумеется, были. И тут помогал лёгкий нрав Шоу. «Женщины вообще не понимают, что за слабы ие пугливые создания мужчины». Это его слова.

41. Драматург

Женитьба круто изменила жизнь Шоу. Отныне ему не приходилось зарабатывать на хлеб, публикуя критические статьи в еженедельной колонке. Собственно, Шарлотта и ставила перед собой цель освободить мужа от газетной рутины. И Шоу полностью сосредоточился на драматургии.

Придёт время, и он вернётся к журналистике (в 1913 году даже откроет своё издание – журнал «Нью-стейтсмен»), но уже не из-за заработка, а по творческой необходимости. В 1898 году Шоу-критик, по сути, сошёл с литературной сцены, уступив место Шоу-драматургу.

Вообще же 1898 год был для Шоу не только счастливым, но и необычайно плодотворным. В этом году он выпустил первый сборник своих пьес, написанных за последние шесть лет. В этот сборник, получивший название «Пьесы приятные и неприятные», вошли два независимых цикла драматических произведений. Помимо первой пьесы «Дома вдовца», написанной в 1892 году, в книгу вошёл целый ряд пьес с очень разной сценической судьбой. Путь некоторых из них к театральной сцене был весьма непростым.

К примеру, принятая Джекобом Грейном к постановке пьеса «Поживём – увидим», написанная в 1895 году, после нескольких репетиций была режиссёром отклонена. Пьеса «Оружие и человек», созданная в 1894 году, вообще, не нашла у Грейна понимания. А «Профессия миссис Уоррен», принятая Грейном с восторгом, была запрещена цензурой и впервые поставлена только в 1902 году после специального повторного запроса в цензурный комитет.

42. Неприятные пьесы

В цикле «Неприятных пьес» Шоу использовал творческий метод любимого драматурга Ибсена. Действие каждой пьесы начинается со спокойных описаний повседневной жизни буржуазной семьи. Устроенное, благополучное, респектабельное существование. Буржуазные ценности в самом наглядном виде. Но действие развивается – перед зрителем проходят поступки героев, в которых полно и подлости, и жестокости, и цинизма. И возникает резонный вопрос – как же были нажиты эти невообразимые капиталы? Какой ценой достигнуто богатство? В чём секрет этого благополучия?

И постепенно раскрывается истинное лицо героев пьесы. Жадные, циничные, жестокие, они не останавливаются ни перед чем. И зритель видит настоящую картину моральных ценностей, которые проповедуют эти негодяи. Пьесы из бытописательских произведений превращаются в социально-обличительные памфлеты. И это при остроумных блистательных диалогах, вызывающих в зале смех.

Помимо социального аспекта есть в этих пьесах Шоу ещё одно качество, на которое английский зритель сразу обратил внимание. При том, что в них очень немного действия, пьесы Шоу держат зрителя в напряжении в течение всего спектакля, словно на сцене разворачивается динамичная картина, а не звучат монологи и диалоги статичных героев. Шоу принципиально сторонился обилия динамики в своих пьесах. Вскоре он, вообще, откажется от какого-либо действия на сцене, предоставив своим героям лишь право говорить.

43. Приятные пьесы

Второй цикл – «Приятные пьесы», в который вошли «Война и человек», «Кандида», «Избранник судьбы» и «Никогда вы не можете сказать». В самом названии цикла заключена ирония. В этих пьесах описаны, по сути, те же люди, что и в «Неприятных пьесах», но изменён сатирический приём. Шоу не обличает, прямо раскрывая ужасные нравы буржуазного общества, демонстрируя алчность и жестокость своих героев. Нет, здесь всё чинно и благообразно. Да только рассуждения «высокоморальных» героев этих пьес слащавы, фальшивы и смешны. Их мораль лжива и извращена предрассудками, традициями и общепринятыми английскими устоями. Шоу призывает зрителя посмотреть на современное общество непредвзято, без романтического тумана и напрасных иллюзий…

После выхода сборника в свет на Шоу обрушились две волны – восторга и критики. Им восхищались, его цитировали, а сборник пьес раскупался, как популярный роман. Но его же обвиняли в аморальности, подрыве традиций, в натурализме и даже… в порнографии.

Самая печальная участь ждала пьесу «Профессия миссис Уоррен». Вероятно, цензоры не удосужились прочесть эту работу, их испугала сама тема – судьба падшей женщины, лондонской проститутки. На самом деле в этой пьесе порнографии не больше, чем в сказке о Красной Шапочке Шарля Перро. Речь-то шла вовсе не смаковании подробностей жизни представительницы древнейшей профессии, а о судьбе женщины.

Шоу не оставил без внимания эти нападки. Вскоре он написал новый цикл «Пьесы для пуритан».

44. Пьесы для пуритан

Два года работы, и в 1899 году в свет вышел новый сборник пьес Шоу – «Пьесы для пуритан», в который вошли «Ученик дьявола», «Цезарь и Клеопатра», «Обращение капитана Брассбаунда». Чтобы избежать непонимания и расставить все необходимые акценты, Шоу решил сопроводить эту книгу предисловием, в котором он объяснился с читателем, постановщиками, актёрами, всеми, кто впоследствии взял в руки эту книгу.

Все пьесы сборника посвящены человеческим чувствам – любви мужчины и женщины. Но описывая любовные истории, Шоу принципиально сторониться чувственности и эротики, на которых основаны все подобные произведения. Человеком движет не только чувственность, есть ещё понятие долга и ответственности.

Не являясь сторонником пуританской морали по сути, Шоу пишет: «Я пуританин во взглядах на искусство. Я симпатизирую чувствам, но считаю, что замена чувственным экстазом всякой интеллектуальной деятельности и честности – величайшее зло»…

Отчасти это был ответ на запрет пьесы «Профессия миссис Уоррен». Но надо знать Шоу, его вряд ли могли вывести из себя нападки цензуры. Несправедливая критика вызывала в нём не досаду, а желание ответить – смело, остро и смешно. Однако, на этот раз он избрал другой способ. Он попытался взглянуть на привычные вещи с непривычной стороны. Особенно примечательна его пьеса «Цезарь и Клеопатра».