Текст книги "Анри Картье-Брессон. Момент истины. Маленькие рассказы о большом успехе"

70. Картье-Брессон портретист

Работая в жанре фоторепортажа, Картье-Брессона отдавал должное и другим жанрам – прежде всего, пейзажу и портрету.

Портреты он снимал давно (первые известные портреты сделаны Анри ещё в 1944 году), но в 1966 году, накануне больших перемен в личной и творческой жизни, стал уделять портретной съёмке возрастающее внимание. У Картье-Брессона было много знаменитых знакомых. Большой художник, он был ещё и бесконечно обаятельным, простым в общении человеком (чего не сказали бы репортёры, пытавшиеся взять у него интервью – журналистов Картье-Брессон избегал). Поэтому он без особого труда добивался согласия знаменитостей на портретную фотосессию.

Картье-Брессон писал: «Люди хотят остаться „жить вечно“ в своем портрете, через портрет они обращаются к своим потомкам, желая продемонстрировать свои лучшие черты. Это желание часто смешано с некоторым магическим страхом – быть пойманным».

И далее: «Человек, которого портретируют, всегда немножко актерствует, а задача фотографа достичь отражения на фотографии не только внешнего, но и внутреннего мира человека. Конечно, мы должны с уважением относиться к обстановке, в которой находится портретируемый, включать в кадр объекты, которые характеризуют человека, но главным образом фотограф должен избегать уловок, убивающих правдивый рассказ о человеке. Мы должны сделать так, чтобы портретируемый забыл о фотоаппарате и о присутствии самого фотографа. По моему мнению, сложная аппаратура и режиссура мешают произойти фотографическому чуду, тому самому моменту, когда „птичка вылетает“».

71. Великие портреты великих людей

В архиве Анри Картье-Брессона десятки портретов великих современников. Просто перечислим имена.

Ученые Ирен и Фредерик Жолио-Кюри сфотографированы Анри в 1944 году. В 1944 году снят портрет художника Анри Матисса – с ним Картье-Брессон дружил. В том же году выполнен портрет Альбера Камю. В 1946 году Картье-Брессон снял портрет Поля Валери. В 1947 году – Уильяма Фолкнера и Трумэна Капоте. Портрет Хоана Миро выполнен в 1953 году. В 1960-м Картье-Брессон снимал Жана Ренуара. Андре Бретона – в 1961-м и тогда же Мэрилин Монро. Портрет Ролана Барта снят в 1963 году. В 1964 году – портрет великой Коко Шанель – создательницы «маленького черного платья» и первых в мире синтетических духов «Шанель N5» с запахом цветов, которые на самом деле не пахнут – камелии. Портреты Жана-Поля Сартра и Эзры Паунда выполнены в 1970-м. Портрет Луи Арагона снят в 1971-м…

Это далеко не полный список. Перечислены лишь наиболее известные работы.

Как проходила сама сессия? По-разному. Обычно Картье-Брессон приезжал несколько раз. В первый день происходило знакомство. Потом Анри приглашали на чай, на ужин или просто поболтать. И лишь после этого, убедившись, что его воспринимают как угодно, но только не в качестве фотографа, Анри доставал свою «Лейку».

Вспышками, экранами, осветительными зонтами он не пользовался. И свет не встраивал. Просто потихоньку снимал, стараясь не мешать человеку говорить, размышлять или… грустить.

72. Нефотогеничный Анри

А что сам Картье-Брессон? Почему за долгую 95-летнюю (!) жизнь мы так мало знаем его фотопортретов? А те, что известны, являются либо случайными снимками коллег, либо автопортретами – результатами фотоэкспериментов самого Брессона…

Почему так получилось? Для сравнения – портретов Роберта Капы, близкого друга Анри, прожившего всего 40 лет, намного больше, чем портретов Картье-Брессона.

Дело здесь в том, что Капа хоть и тщательно скрывался за псевдонимом, стремясь быть незаметным, но среди коллег фонтанировал идеями, был человеком ярким, запоминающимся, темпераментным. Он притягивал к себе внимание. И коллеги Капы волей-неволей направляли на него объективы камеры, хотя Капа в этом случае выходил из себя и принимался размахивать руками.

А Картье-Брессон был человеком стеснительным. И чаще помалкивал, чем говорил. За него говорили его работы. Сам Анри предпочитал молчание словам. Он впитывал, запоминал, присматривался, наблюдал. Он был идеальным фотографом, который во время работы (а работал он всегда, круглые сутки, всю жизнь) обращался во внимание.

Но те портреты, что нам доступны, показывают – какой же это удивительный был человек. Ясный, светлый, добрый.

Не может такой талант быть обиженным на всех и вся. Не может быть мизантропом. Это невозможно. Во взгляде Картье-Брессона, в его фотографиях – добрая печальная улыбка. Именно так и следует воспринимать мир. Только так.

73. Скромная знаменитость

Иногда он попадал в поле зрения репортёров. И тогда совершал действия, которые истолковывались коллегами не всегда верно.

Вот случай 1975 года. Картье-Брессона пригласили в Англию – Оксфордский университет решил почтить талант великого фотографа присуждением ему почетной степени доктора старейшего университета Великобритании. Анри не мог отказаться и прибыл на торжественное мероприятие. К наградам он был довольно равнодушен (и за свою жизнь получил их не так-то уж и много). Но он очень уважал учёных. В Оксфорде у Анри было много друзей.

На вручении степени случилось то, чего он так опасался. Его окружили репортёры. Замелькали вспышки блицей, а Картье-Брессон терпеть не мог импульсные осветители. Защёлкали затворы. И Анри закрыл лицо бумагами, которые держал в руке. Так с закрытым лицом и угодил на первые страницы английских газет…

Он не считал себя знаменитостью и уж тем более звездой. Хотя на самом деле в мире фотографии был даже не звездой, а подлинным светилом. Но одно дело – наше отношение к Анри и совсем другое – его собственное к самому себе.

В его самооценке всегда была масса самоиронии. И это не последствия некоего комплекса неполноценности – Картье-Брессон знал себе цену. Просто он считал, что не должен «выставляться». Что для достойного человека скромность – совершенно необходимое качество, если уж он джентльмен.

Ну что, в самом деле? Хочется узнать, кто такой Картье-Брессон… смотрите фотографии.

74. Я – фотолюбитель

История культуры ХХ века знает немало примеров успешной карьеры фотохудожника, хотя фотограф – далеко не самая доходная профессия (миллионеров в этом деле точно не бывает). Картье-Брессон один из самых успешных. Мало кому было суждено достичь подобных творческих высот, общемирового признания и статуса классика при жизни.

Но как он сам оценивал свой уровень? Как ни удивительно, весьма сдержанно. В своей книге «Решающий момент» Картье-Брессон написал: «Прошло уже двадцать пять лет с тех пор, как я начал смотреть на мир через мой видоискатель. Но мне все ещё кажется, что я любитель, пусть даже и не дилетант». Это написано в 1952 году. Это он говорил о себе и в 1968-м. И позже, когда отложил фотоаппарат в сторону, словно и не занимался фотографией.

Он трезво оценивал свои возможности, хотя нам кажется, что явно их принижал. Но стоит лишь представить – Картье-Брессон говорит о себе: «Да, я гений. Я лучше всех и знаю в своей профессии всё». Это был бы кто-то другой, но только не Анри. В его устах это совершенно невозможные слова.

Он не только учил – своими работами и книгами – но и учился. Всю жизнь. И тяжело переживал неудачи, которые в его творческой биографии тоже случались. Это отношение к себе, как к посреднику между реальной жизнью и человеком, для которого фотограф работает, наиболее органично для художника. Не следует оценивать себя – пусть это сделают другие. И не следует воспринимать лестные слова всерьёз.

Умный вряд ли поверит, что он гений. А возгордится – только глупый.

75. Время перемен

Все в этой жизни имеет своё начало и свой конец. Приблизившись к 60-летнему юбилею Картье-Брессон задумался о будущем. Большая часть жизни уже позади. Тысячи снимков, которые обошли все самые престижные, самые дорогие издания планеты. Десятки книг. Но… почему так неспокойно на сердце?

В жизнь Картье-Брессона пришёл кризис. Последними значительными фоторепортажами, созданными Картье-Брессоном для агентства «Магнум», стали съёмки событий у Берлинской стены – попыток жителей восточного Берлина перебраться через стену, чтобы попасть в западную часть города. И репортаж со студенческих беспорядков 1968 года в Париже. После этих серий Анри переключился на портретную и пейзажную фотографию.

Что-то происходило и в личной жизни. За тридцать лет супружеской жизни с Ратной вместе они были едва ли больше года. Бесконечные разъезды по миру, жизнь в отелях, репортёрская бесприютность, притупившееся чувство опасности, несмотря на постоянный риск угодить под пулю… Разве это жизнь?

В 1967 году Картье-Брессон предложил Ратне развестись. Она согласилась. Тем этот 30-летний бездетный союз и закончился. Бывшие супруги разошлись в разные стороны с печальным чувством усталости друг от друга.

Но для Картье-Брессона это было лишь начало. Приступив к радикальным переменам, он намеревался довести их до конца. Проблема заключалась в уверенности, что он занимается… не своим делом.

76. Без «Магнума»

Главное детище основателей сообщества фоторепортёров – агентство «Магнум» успешно развивалось, но Картье-Брессон был деятельностью коллег недоволен. Ему казалось, что агентство развивается не в том направлении. Что главным в деятельности фоторепортёров стал гонорар.

В 1962 году Анри выступил с гневной речью, обращённой к магнумовцам.

«Я хотел бы напомнить, что „Магнум“ был создан с целью, чтобы позволить нам – а точнее обязать нас – в силу наших возможностей и способностей рассказывать правду о современном мире. Я не буду вдаваться в детали – кто, что, когда, почему и где – но я чувствую, что мы стали забывать это. Возможно, для этого есть объективные причины, но это не оправдание. Когда происходит что-то важное, когда это не требует каких-либо невозможных затрат и когда кто-нибудь из нас находится рядом – он должен зафиксировать происходящее на пленку, невзирая на неудобства или опасность. Это позволит нам не опускаться в ту искусственную жизнь, которая окружает нас…»

Ему никто не возражал. Наоборот, речь Анри получила горячую поддержку. Но… в 1966 году Картье-Брессон покидает агентство. И он, действительно, ушёл, не прекратив, однако, сотрудничества – «Магнум» по-прежнему занимался контрактами Анри и реализацией его работ. Правда, репортажей было все меньше. Гораздо чаще Анри предлагал портреты и художественные снимки – те самые сюжетные фотографии, к которым он вернулся после многолетней карьеры репортёра.

77. Эжен Териад

Что стало поворотной точкой, неизвестно. Бытует легенда, согласно которой между Картье-Брессоном и его другом, парижским издателем и критиком Эженом Териадом, состоялся тяжёлый разговор.

Это произошло в переломном для Анри 1968 году. Картье-Брессон поделился с другом своим смятением. И Териад якобы сказал: «В фотографии ты сделал все, что мог. Сказал все, что должен был сказать, и тебе более нечего доказывать. Пойти дальше того, чего достиг, ты бы не смог, затем споткнулся бы, стал повторяться и превратился в окаменелость. Тебе нужно вернуться к живописи и рисунку…».

Достоверность этого события невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть. Но известно, что даже в самые благополучные для своей карьеры фоторепортёра времена Анри Картье-Брессон не расставался с блокнотом и карандашом. В своей профессии он широко использовал навыки художника-графика. Набрасывал общие планы места предполагаемых съёмок. Иногда рисовал портреты людей, которых ему приходилось снимать – по памяти или по собственным фотографиям. Иногда просто отдыхал за рисунком.

Позже выяснилось, что по-настоящему он мечтал именно о судьбе художника, а не фотографа. И это тоже удивительно – услышать подобное признание из уст самого успешного фоторепортёра ХХ столетия.

Так или иначе, но к началу 1970 годов Анри стал снимать все реже и реже. И все чаще брался за карандаш, чтобы выразить своё отношение к жизни в виде рисунка.

78. Новая любовь

В 1970 году Картье-Брессон женился во второй раз. Избранницей 62-летнего классика фоторепортажа стала молодая фотохудожница, технический сотрудник агентства «Магнум» Мартина Франк.

Их разделяли 30 лет возраста – Мартина появилась на свет в 1938 году – а объединяла профессия. Мартина боготворила Картье-Брессона. И как только Анри обратил на неё внимание (а женщина, между прочим, красивая), моментально в него влюбилась. И это не мудрено – в личном общении Картье-Брессон был человеком бесконфликтным, добродушным, улыбчивым.

Они познакомились в 1966 году, когда Мартина пришла в «Магнум». Бельгийка по происхождению, она получила отличное образование – училась в США и Великобритании, продолжила учёбу в Мадриде, закончила в Париже. Фотографией Франк увлеклась в 1963 году и стала отличным репортёром.

Любопытно, что, получив статус супруги великого Картье-Брессона, Мартина лишь в 1980 году стала кандидатом в члены агентства «Магнум», а полноправное членство обрела в 1983 году. Вот это отбор! А речь идёт о выдающемся фотохудожнике и фоторепортёре, об авторе, работающем для журналов «Life», «Fortune», «Sports Illustrated», «New York Times» и «Vogue». Мартина объездила Китай, Индию, Японию, Ирландию, побывала в десятках стран, откуда привезла множество отличных фоторепортажей.

Они прожили вместе 34 года – до самой смерти Анри. И были счастливы – как могут быть счастливы супруги, единомышленники, друзья. Как может быть счастлива ученица великого учителя, с которым её связала любовь.

79. Дочь

С приходом в жизнь Картье-Брессона Мартины Анри, наконец, обрел и настоящий дом, и семейное счастье. На судьбе бродяги-репортёра был поставлен крест. И Картье-Брессон смог, наконец, осуществить многолетнюю мечту – уединиться в своей мастерской, чтобы никуда не ездить и ни на что не отвлекаться. Только работать – себе в радость. Он имел на это право. За плечами были годы странствий, десятки книг и огромное количество выдающихся фоторабот.

В мае 1972 года 34-летняя Мартина родила Картье-Брессону дочь. Девочку назвали Мелани. Единственное дитя Картье-Брессона появилось на свет, когда мастеру было уже 64 года.

Сегодня Мелани Картье-Брессон вместе с матерью Мартиной возглавляет фонд имени её знаменитого отца. Кроме того, Мартина является вице-президентом агентства «Магнум» и активно снимает – в том числе и для журнала «Voque». В 2006 году японское издание этого журнала опубликовало подборку снимков Мартины Картье-Брессон, посвящённую детской моде…

А тогда, в 1972 году, Картье-Брессон готовился к самому решительному повороту в своей судьбе. У него появилась семья, родилась дочь. Он снова стал рисовать. Оставалось лишь… покончить с фотографией.

Но впереди было ещё несколько дел, которые он не мог отложить. Из СССР пришло приглашение ещё раз посетить Москву. И Картье-Брессон согласился. Он не верил, что за 18 лет в этой стране ничего не изменилось. Не хотел в это верить.

80. Вторая поездка в СССР

Однажды Картье-Брессон признался, что сожалеет о своих поездках в Москву. Что ему не удалось увидеть живое лицо советского человека. И что вторая поездка была ничуть не удачней первой, поскольку он не увидел того, что ожидал увидеть – реальных изменений к лучшему.

Обладая острым чувством правды, умея увидеть в мимолётных второстепенных деталях главное, Анри разглядел витающий над нашей страной флёр неблагополучия.

Картье-Брессон не вникал в политику – Маркс и Энгельс остались далеко в юности. Он смотрел в глаза людей. Выискивал красивых женщин и уверенных в своих силах мужчин. Присматривался к представителям молодого поколения… И что видел? Унылые серые пальто, которые в Европе не носили уже лет двадцать. Ужасные мохеровые шапки, которые у нас в СССР были почему-то в моде. Одинаковые автомобили. Пустые витрины магазинов, хотя водили его в Елисеевский и в немногочисленные «Берёзки» – центры показного изобилия, где все продавалось за валюту. Попытки поговорить с кем-нибудь из москвичей заканчивались тем, что люди замыкались. И Анри их понимал – для иностранцев вездесущий КГБ был самой расхожей «страшилкой».

В 1973 году (по другим сведениям, годом позже) в Англии была выпущена книга «О России» со снимками Картье-Брессона. И снова за английским изданием последовали другие – французское, немецкое и швейцарское. Русского не вышло. Картье-Брессон снова не увидел в СССР того, чего хотелось товарищам из Политбюро.

81. Конец карьеры

У этого события нет определённой даты. Точнее, дата неизвестна. Но книга «О России» стала последней репортажной работой Картье-Брессона. Все книги, которые он выпускал после этого, носили ретроспективный характер.

То ли в 1974, то ли в 1975 году Анри спрятал свою любимую «Лейку» в домашний сейф. И доставал очень редко – когда хотелось побродить по улицам Парижа с фотоаппаратом или когда приходилось куда-то выезжать.

К слову – после завершения карьеры фоторепортёра и фотохудожника Анри ездил по миру очень неохотно. Он признавался, что путешествия, которым могли бы позавидовать многие, очень его тяготили. Тяготил и неустроенный быт. По сути своей он был, скорее, домоседом, чем странником. И только любознательность и любовь к своему делу заставляли Анри срываться с места и лететь на край света, чтобы, рискуя жизнью, снять десяток фотографий для какого-нибудь еженедельника.

У отказа от дела, которому Картье-Брессон посвятил лучшие годы жизни, есть и вполне логичное, житейское объяснение. В преклонном возрасте у Анри стало сдавать зрение. И появился тремор рук. Ничего необычного, это не болезнь Альцгеймера и не синдром Паркинсона. Но для Картье-Брессона, работавшего всегда с ювелирной точностью, участившиеся ошибки стали настоящим разочарованием.

Но он не воспринимал это как проигрыш. Ничего подобного! Вдумайтесь в эти цифры – он почти 45 лет отдал фотографии, достигнув невероятных высот. А потом… 20 лет занимался рисунком! И все это – в рамках одной человеческой жизни.

82. Редкие прогулки

Впрочем, иногда его охватывала тоска по любимому делу. И он доставал из сейфа свою «Лейку». И шёл на парижские бульвары, чтобы поснимать осень, прогуливающихся мамаш, толкающих перед собой коляски с младенцами, целующиеся парочки и ненормальных парижских котов, оккупировавших крыши.

Он был старым мастером, которому отказывали зрение и руки. Но – мастером, великим художником, наблюдателем и философом.

В эти редкие дни Картье-Брессон старался быть один. Иногда его сопровождала Мартина, для которой постепенное угасание Анри было незаметно – она с каждым прожитым годом любила его всё больше. Один лишь пример – когда Анри отметил 90-летие и заявил, что жизнь, в общем-то, закончена, Мартина убедила его вернуться к своим архивам и основать фонд, в котором были бы сосредоточены все работы Картье-Брессона. И он снова позабыл про старческое недомогание. И снова вернулся к своим фотоработам. В те годы он уже не мог и рисовать…

Нет, это были не минуты ностальгической грусти. Это были мгновенья счастья. Картье-Брессон привык видеть мир через глазок видоискателя. И до последнего дыхания воспринимал жизнь именно так, мгновенно выстраивая в уме композицию и безошибочно определяя параметры экспозиции.

Иногда задумываешься – как бы он воспринял современные цифровые технологии? И как бы снимал цифровой камерой, которой не нужна плёнка? И только потом понимаешь – да он же дожил до цифровой эпохи. И наверняка пробовал в деле цифровой фотоаппарат.

Какая разница – чем снимать? Главное вовсе не в каких-то технологиях. Главное – в голове и сердце.

83. Хельмут Ньютон

Однажды Картье-Брессона вытащил на парижскую улицу другой великий фотохудожник современности, австралийский мастер Хельмут Ньютон.

Сам уже далеко не мальчик – Ньютон был на 12 лет моложе Картье-Брессона – Хельмут предложил Анри прогуляться с фотоаппаратом. И старик Картье-Брессон неожиданно согласился. Это произошло в год его 90-летия. Ньютону же шёл 79-й год. «Мальчишка»…

Ньютон, великий провокатор и известный весельчак, с грустной улыбкой рассказывал, как Картье-Брессон обращался со своей старой «Лейкой». Кстати, Ньютон тоже снимал «Лейкой», предпочитая эту марку другим и применяя в своей работе автоматическую «мыльницу» той же марки – в качестве второй камеры. Анри негнущимися пальцами долго вертел фотоаппарат. Потом неловко поднёс его к глазам. И… принялся снимать нечто совершенно невообразимое. Руки его дрожали. «Резкость – буржуазный предрассудок», – проворчал Анри на замечание Ньютона…

Хельмут Ньютон известен, как классик жанра «ню», автор потрясающих постановочных работ, мастер «модной» фотографии и просто как замечательный, тончайший фотохудожник.

По иронии судьбы старик Картье-Брессон пережил Ньютона. Хельмута не стало 23 января 2004 года. Это был несчастный случай. Ньютон выезжал с парковки голливудского отеля и врезался в стену. Спустя час он скончался в больнице. Во время этого инцидента никто, кроме самого фотографа, не пострадал…