Текст книги "Чарльз Дарвин. Происхождение человека. Маленькие рассказы о большом успехе"

14. Несостоявшийся медик

Врачом Дарвин так и не стал, хотя занятия медициной приблизили его к главному делу жизни – к изучению природы.

Чарльз скрывал от отца своё решение уйти с медицинского факультета, опасаясь родительского гнева. Но после второй сессии, на втором году обучения, медицинских лекций уже не посещал. Он перевёлся на факультет естественной истории и с большим удовольствием взялся за изучение зоологии.

Именно на втором году обучения Дарвин вошёл в число членов студенческого Плиниевского общества, которое увлекалось материалистическими идеями. И устроился ассистентом к зоологу Роберту Эдмонду Гранту, исследовавшему анатомию морских беспозвоночных.

После третьей сессии Дарвин стал посещать лекции Роберта Джемисона, профессора кафедры натуральной истории. Эти лекции касались, в частности, геологической истории Земли и до поры особо Дарвина не увлекли. Однако общее представление о геологии Чарльз получил, что очень пригодилось ему во время кругосветного путешествия на «Бигле».

Работа рядом с Грантом дала первые результаты. С марта 1827 года Чарльз выступал с небольшими докладами на заседаниях Плиниевского общества. И это были не просто отчёты, а сообщения о его собственных научных открытиях. Дарвин исследовал яйца мшанки, доказав, что на самом деле это вовсе не яйца, а личинки. В другой раз он рассмотрел крохотные шарики, считавшиеся разновидностью водорослей, а на самом деле оказавшиеся яйцевыми коконами хоботной пиявки.

15. Юный натуралист

Чарльз получил реальный шанс войти в практическую науку – для этого нужно было написать научную работу и опубликовать её… ну, скажем, в студенческом научном журнале университета. И Дарвин написал такую работу – по материалам исследований в лаборатории Гранта. Но опубликовать постеснялся. Он был всего лишь второкурсником, да ещё и мечущимся с факультета на факультет и особыми успехами в учёбе, увы, не блиставшим.

В конце второго года учёбы в Эдинбурге Дарвин устроился в музей Эдинбургского университета в качестве рядового сотрудника. О, это было его любимое дело – музей располагал роскошными коллекциями в самых разных областях живой и неживой природы. Здесь была замечательная геологическая коллекция пород и минералов. Были коллекции морских животных, чудесный гербарий, но что самое интересное – великолепное собрание насекомых.

Для Дарвина увлечение энтомологией, практически, дело всей жизни. Тогда, в Эдинбурге, он ещё мало что смыслил в этой науке (энтомологией он займётся в Кембридже). Но как практик, как собиратель и коллекционер показал себя уже тогда, на втором курсе университета…

Старательность Дарвина и его внимание к мельчайшим деталям не прошли мимо внимания его университетских преподавателей. Любой экспонат музея по мнению Чарльза должен сопровождаться внятной надписью, каждый препарат подготовлен по всем правилам. Эта щепетильность убережёт Дарвина от многих распространённых ошибок. Ещё в ту пору он уже не верил на слово. Прежде чем что-то утверждать, он должен был увидеть всё сам – неведомое существо, уникального жука, растение или природное явление.

16. На подступах к материализму

Первое знакомство Дарвина с материалистическими теориями состоялось на заседаниях студенческого Плиниевского общества весной 1827 года. Поначалу Чарльз, который считал себя человеком глубоко верующим, лишь слушал и в дискуссии не вступал. Затем, осмелев и чувствуя, что у него есть аргументы против доводов материалистов, стал выступать с опровержениями заявлений товарищей по университету. И ему, и его оппонентам не хватало аргументов. Радикальный материализм старался низвести такую сложную область человеческой природы, как психология, до уровня инстинктов и простейших реакций. Но вместо результатов практических опытов, которые могли бы убедить Дарвина в правоте материалистов, он слышал лишь ничем не подтверждённые гипотезы.

Так уж получилось, что первое соприкосновение с материалистическими теориями особого следа в душе Дарвина не оставило. Ну, да, одна из любопытных теорий, обещавших стать целой системой мировоззрения… Но кто сможет доказать, что бога нет? И как это доказать, если он есть – в сердце человека, в его голове?

К материалистическим воззрениям Дарвин будет идти всю жизнь – через многочисленные наблюдения, через свои книги, через осмысление всего, с чем Дарвину пришлось столкнуться, как учёному-натуралисту. Процесс длительный, непростой и, порой, очень болезненный. Речь-то идёт об убеждениях, даже о целой системе ценностей. Пересматривать её – переделывать себя. А что может быть трудней?

17. Кембридж

Сколь верёвочке ни виться, а конец всегда найдёшь… Летом 1927 года Чарльз приехал в отцовский дом на каникулы. А когда пришло время возвращаться в Эдинбург, он собрался с силами и… сообщил отцу, что бросил медицинский факультет.

Роберт Дарвин был вне себя от гнева. Этот огромный тучный человек побагровел, затрясся от негодования и наговорил сыну кучу обидных слов. Потом поостыл и стал размышлять. Кем же ещё может быть его младший сын? Врача из него не получилось. Может… священником?

Осенью 1927 года между отцом и сыном произошёл знаменательный разговор. И спустя несколько месяцев, основательно подготовившись, Чарльз отправился в Кембридж, чтобы поступить в христианский колледж и выучиться на англиканского священника.

Эта пауза была нужна Чарльзу по целому ряду причин. Главная – за время учёбы в Эдинбурге он изрядно порастратил свою веру в бога. Споры со студентами о сути бытия не прошли даром. Дарвин засомневался.

Помимо этого, он здорово подзабыл и богословие (в том объёме, в каком его преподавали в школе), и теологию (некие базовые знания, необходимые для поступления). Пришлось обложиться книжками, а потом ещё и нанять в Шрусбери репетитора.

После рождественских каникул 1828 года Дарвин стал студентом Кембриджского христианского колледжа. И для него начался новый этап жизни, который так и не привёл его к избранной профессии. Священником Чарльз тоже не стал.

18. Увлечение энтомологией

Энтузиазма на занятия в христианском колледже хватило лишь на пару месяцев. А потом Дарвина снова потянуло в науку.

Одним из друзей в Кембридже стал его двоюродный брат Уильям Фокс, специалист в области энтомологии. В отличие от Чарльза, который увлекался собиранием жуков в детстве и позже в Эдинбурге, Фокс был пусть и начинающим, но уже профессиональным учёным и страстным коллекционером. Сойдясь с кузеном на почве интереса к коллекционированию насекомых, Чарльз так увлёкся собиранием жуков, что именно Кембридж, вот этот период обучения в колледже, считал настоящим началом своего пути в энтомологии. На самом же деле всё произошло гораздо раньше. Просто Уильям смог направить страсть Чарльза в научное русло, привив ему интерес к систематике. Каждого найденного жука Дарвин самым тщательным образом описывал и зарисовывал в специальной тетради.

Фокс был не единственным знакомым энтомологом Чарльза. Время от времени коллекционеры насекомых встречались на вечеринках, на которых делились своими находками. Во время одной из таких встреч Дарвин познакомился с Джеймсом Фрэнсисом Стефенсом, учёным-энтомологом, который много лет работал над своей большой книгой «Иллюстрации британской энтомологии». Увидев рисунки и описания жуков Дарвина, Стефенс попросил некоторые из них для своей книги. И это, как оказалось, была первая печатная работа Дарвина – в качестве одного из соавторов иллюстрированного определителя насекомых.

19. Джон Генслоу

Вообще, ему очень везло на учителей и на друзей. Собственно, неформальные учителя Чарльза и были его друзьями. И одним из тех, кто оказал на Дарвина наибольшее влияние, стал ботаник Джон Генслоу. Профессор Генслоу был ещё относительно молодым человеком (в 1830 году ему было 34 года). В Чарльзе его привлекала вдумчивость, серьёзное отношение к знаниям, дотошность.

Благодаря Генслоу, Дарвин увлёкся ботаникой. Его научный кругозор расширился – теперь Дарвин обладал базовыми познаниями в самых разных областях – в энтомологии, геологии, биологии морских беспозвоночных, зоологии, ботанике.

А что же теология? Во второй половине 1830 года Дарвин отложил в сторону все свои увлечения и взялся за учебники по основным предметам. В январе 1831 года ему предстояло выдержать выпускной экзамен в христианском колледже. И тут едва ли ни впервые в жизни Дарвин показал свой характер. Пропуская занятия, отставая по всем предметам, он за несколько месяцев освоил весь курс. И выпускной экзамен сдал на отлично, поразив своими познаниями преподавателей. Среди 178 выпускников Чарльз занял 10 место, показав отличные знания не только по теологии, но и по литературе, физике и математике.

И что же, его учёба закончилась? Нет. Оставив стены колледжа, Дарвин задержался в Кембридже до июня 1831 года, чтобы получить ещё и университетский диплом (по той же специальности – теология). Его интересует религиозная философия, а именно – связь теологических учений с естественными науками. Чарльз самым доскональным образом изучил «Естественную теологию» Палея и новый на тот момент труд Джона Гершеля о сути естественной философии.

20. Первая геологическая экспедиция

Весной 1831 года в руки Дарвина попала книга Александра Гумбольдта «Личное повествование» о его путешествии на Канарские острова. Это было крайне увлекательное чтение. Дарвин даже сговорился с друзьями, что летом, после окончания университета и сдачи всех выпускных экзаменов, они отправятся на Тенерифе, чтобы исследовать природу этого острова самим.

Чтобы подготовиться к этому путешествию Чарльз записался на курс геологии преподобного Адама Седжвика.

А потом прошла весна, и наступило лето. Чарльз успешно сдал все экзамены и в августе 1831 года отправился с Седжвиком в Уэльс в двухнедельную геологическую экспедицию. Им предстояло провести картографическую съёмку геологических пород, залегающих в этих краях (не всех, конечно, а лишь относительно небольшого района). И этот опыт работы в поле очень пригодился Дарвину.

В составе небольшого отряда добровольцев Чарльз облазил все холмы исследуемого района. Возился с черновыми картами, производил необходимые замеры, брал образцы пород, откалывая их от скал геологическим молотком…

В Шрусбери Дарвин возвращался в хорошем настроении. Теперь он мог с лёгким сердцем сообщить отцу, что не хочет быть священником. Ну, а если отец снова будет сердиться… Что же, он может стать и священником. В любой работе можно найти положительные моменты. Главное, у Чарльза теперь есть диплом. А это значит, что отец потратил деньги на обучение младшего сына не напрасно.

21. Письмо Генслоу

В Шрусбери Дарвина ждала одна милая барышня, которую он любил (об этом поговорим отдельно – история довольно грустная), отец, который был рад, что долгая учёба сына наконец-то позади, и… письмо от Генслоу.

В этом послании профессор Генслоу сообщал Чарльзу, что рекомендовал его на должность бортового натуралиста капитану исследовательского парусника «Бигль» Роберту Фицрою, который через месяц должен будет отправиться к Южной Америке. А потом – на Огненную Землю, чтобы вернуть туда троих индейцев, год назад привезённых в Англию во время предыдущей экспедиции Фицроя на том же корабле. Это предложение ошеломило Чарльза. Конечно, он мечтал о большом путешествии. И кто, как ни старший друг Генслоу, мог знать о его тайной мечте.

Но была одна закавыка. Чарльз вычитал это сразу и… загрустил. Должность натуралиста была… неоплачиваемой. То есть прожить два года – именно на такой срок изначально планировалась экспедиция «Бигля» – придётся за счёт собственных средств. А средств-то у Дарвина не было как раз никаких.

Всё зависело от отца. Даст денег – Чарльз отправится в плавание. Нет – придётся об этой мечте забыть.

Отец завёлся моментально:

– Нет, нет, и нет! Это авантюра! Ты должен заняться настоящим делом! Жениться, создать семью, построить собственный дом… Ты что, Чарли? Повзрослеешь когда-нибудь или так и будешь витать в облаках?

22. Дядя Джозайя Уэджвуд II

Кто мог помочь несчастному Чарльзу? Только дядя Джозайя Уэджвуд II, который души ни чаял в племяннике. Дядя постоянно «подкармливал» Чарльза, тайком от отца пересылая вполне ощутимые деньги и время от времени одаривая племянника всякими замечательными штуками, вроде нового костюма или набора хирургических инструментов.

И Чарльз отправился в дом к дяде. С поникшей головой и чуть ни плача изложил ему суть дела. Дядя не ответил ничего. Он моментально собрался, велел закладывать дрожки и отправился вместе с Чарльзом в Маунт Хауз к Роберту, надеясь, что тот своего шурина не только выслушает, но и послушается.