Текст книги "Чарльз Дарвин. Происхождение человека. Маленькие рассказы о большом успехе"

56. Счастливый брак

Это был очень удачный брак. Возможно, свою роль сыграло то, что Чарльз и Эмма очень хорошо знали друг друга. В детстве они вместе играли (Эмма была на 9 месяцев старше Чарльза). Встречались в юном возрасте – как брат и сестра. Эмма (как все дети Уэджвудов) получила великолепное образование. Игре на фортепиано она обучалась у самого Шопена. Знала языки, была начитана и просто умна.

В их семье роли супругов установились сами собой. Дарвин был действующим учёным, «кормильцем» (в кавычках, поскольку работать для выживания семьи ему не приходилось, он работал исключительно… в своё удовольствие – великое счастье для учёного) и главой семьи. Эмма преданно и беззаветно служила ему. Были дни, когда она играла на рояле… дождевым червям! Дарвин ставил на крышку рояля вазу с садовой землёй, Эмма играла. И Чарльз внимательно наблюдал, влияют ли каким-то образом на червей звуки музыки…

Их отношения развивались «от обратного»: от уважения и дружбы – к взаимной любви. Вот что Дарвин написал об Эмме в своей автобиографии (из книги «Воспоминания о развитии моего ума и характера»).

«Она – мое величайшее счастье, и я могу сказать, что за всю мою жизнь я ни разу не слыхал от нее ни единого слова, о котором я мог бы сказать, что предпочел бы, чтобы оно вовсе не было произнесено. Ее отзывчивая доброта ко мне была всегда неизменной, и она с величайшим терпением переносила мои вечные жалобы на недомогания и неудобства. Уверен, что она никогда не упускала возможности сделать доброе дело для кого-нибудь из тех, кто ее окружал. Меня изумляет то исключительное счастье, что она, человек, стоящий по всем своим нравственным качествам неизмеримо выше меня, согласилась стать моей женой. Она была моим мудрым советником и светлым утешителем всю мою жизнь, которая без нее была бы на протяжении очень большого периода времени жалкой и несчастной из-за болезни. Она снискала любовь и восхищение всех, кто находился вблизи нее».

57. Дети Дарвина

В этом единственном на всю жизнь браке у Чарльза и Эммы родилось десять детей. Не все они дожили до юности. Двое умерли во младенчестве, а любимица Дарвина Энни скончалась в возрасте 10 лет, буквально, раздавив своей смертью безутешных родителей.

Смерть Энни Дарвин переживал очень тяжело. И во всём винил только себя – за то, что женился на близкой родственнице. Всю жизнь он обмирал, когда кто-то из детей подхватывал простуду или какой-нибудь детский недуг. Последствия близкородственных браков стали темой самых скрупулёзных исследований Дарвина. Но, слава богу, все его выжившие дети стали не только полноценными личностями, но очень достойными представителями клана Дарвинов-Уэджвудов, а некоторые из них и гордостью Англии.

Сын Джордж стал учёным-астрономом. Фрэнсис – ботаником. Дочь Горация – инженером (что само по себе удивительно, в девятнадцатом-то веке). И все трое были Королевскими стипендиатами. А сын Дарвина Леонард состоялся как офицер, политик, экономист и педагог – он был учителем знаменитого биолога-эволюциониста Рональда Фишера.

Все дети Дарвина поддерживали очень близкие отношения с родителями. В этой семье царил культ негромкой и зачастую бессловесной любви взрослых к детям и детей к взрослым. Мудрая женщина, Эмма Дарвин сразу поставила дело так, что «папа занимается очень важным делом» и дети «должны ему помогать». И они помогали, получая от Чарльза первые уроки практических исследований, интерес к наукам и стремление к истине.

58. «Путешествие натуралиста…»

В 1839 году в свет вышло первое издание книги Дарвина «Дневник изысканий по естественной истории и геологии стран, посещённых во время кругосветного плавания корабля Её Величества «Бигль» под командой капитана Королевского флота Фицроя Чарльза Дарвина, магистра наук, члена Королевского общества». Это длинное и немного неказистое название впоследствии было сокращено до более компактного – «Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль» (в первом кратком издании книга называлась «Дневник изысканий натуралиста»). Под этим названием книга переиздаётся до сих пор и, по всей видимости, будет издаваться и впредь – десятилетия, а, может, и столетия. Ибо труд этот адресован не учёным, а обывателям, всем, кто интересуется наукой, историей и географией.

В 1845 году Дарвин подготовил расширенный вариант этой книги, дополнив его собственными дневниковыми записями, которые не вошли в первый вариант книги. И уже эта версия была переведена на множество европейских языков и разошлась по миру огромными тиражами (подсчитать их невозможно, но цифры умопомрачительные).

Однако, уже первый вариант книги наделал в Англии много шуму. Эта книга моментально стала национальным бестселлером и принесла Дарвину славу великого путешественника и первооткрывателя.

«Путешествие натуралиста…» – это, действительно, не строгий научный отчёт, который был выпущен отдельным пятитомным изданием «Зоология путешествия» в 1842 году (Дарвин был лишь одним из авторов этого грандиозного труда) и адресовался специалистам в области биологии. Но в то же время это и не беллетристика, а документальная проза в популярном ныне жанре «путевых заметок», с тем лишь отличием, что «Путешествие» написано гением.

59. Дарвин-писатель

Не стоит называть Дарвина «великим писателем». На его официальном кителе орденов хватает и без этого. Но он был очень хорошим писателем – прежде всего из-за своей искренности и правдивости.

Дарвин вспоминал: «В детстве я нередко сочинял заведомый вздор только для того, чтобы вызвать удивление окружающих». Возможно, это и была «прививка правдивости», которая необходима любому литератору (иначе он превращается в пошлого сочинителя небылиц, в пустого развлекателя, в неразборчивого ремесленника). Но Дарвин в своих книгах (речь не только о научных трудах, Дарвин написал много книг в жанре «нон-фикшн», то есть документальной, публицистической прозы) предельно точен. Этим и подкупает.

Чарльз гордился своими литературными успехами. Ему было крайне важно состояться в качестве писателя. Дело в том, что Дарвин испытывал некоторые моральные неудобства из-за своей обеспеченности. Он считал, что деньги, которые на него в буквальном смысле свалились от отца и дяди Джозайи (как материальная родительская помощь, потом как наследство и приданное Эммы), им не заработаны. А тут – внушительные гонорары, многотиражные переиздания (и тысячефунтовый грант казначейства на работу над «Зоологией путешествия»). И – письма, письма, письма… Дарвин был счастлив.

В дальнейшей жизни он несколько раз обращался к жанру публицистики. В его активе не только сугубо научные труды, которые, к слову, прочитываются так же легко, как «Путешествие натуралиста…» и являют собой ярчайший пример, как следует писать научные труды.

60. Дарвин-учёный

У научного метода Дарвина есть целый ряд особенностей, которые впоследствии были переняты его последователями. Прежде всего, любой эксперимент Дарвин строго документировал. Он записывал абсолютно всё, что происходило в ходе опыта. Если эти деловые записи сопоставить с дневниками Дарвина, то можно сказать, что в истории нет учёного, мысли которого ни были бы так скрупулёзно зафиксированы на бумаге. И это позволяет современным исследователям развивать дарвиновскую теорию, опираясь на первоисточник.

Далее – Дарвин никогда не спешил. Его эксперименты поражают своей продолжительностью годы, даже десятки лет он внимательно наблюдал ход опыта. И к следующей стадии переходил лишь после получения результатов предыдущего этапа.

А ещё он никому, включая самого себя, не верил на слово. Не доверял и собственным впечатлениям. Слово «кажется» он отрицал категорически, добиваясь безусловного «знаю». Невероятно долгая работа над эволюционной теорией объясняется тем, что Дарвин никак не мог понять эволюционный механизм изменчивости насекомых, ведущих общественный образ жизни. Ему была непонятна изменчивость муравьёв (равно как термитов и пчёл – насекомых, живущих огромными колониями). И он бы так и не опубликовал свою главную работу, если бы ни настойчивость друзей.

Большое значение Дарвин придавал самообразованию и книгам. Он говорил: «По-моему, лекции не имеют по сравнению с чтением никаких преимуществ, а во многом уступают ему». Сам он с годами собрал огромную библиотеку, в которой были книги из всех областей науки, с которыми он сталкивался хотя бы раз в жизни.

61. Гениальный «тугодум»

То, что в детстве Чарльза так раздражало учителей, в зрелые годы стало особенностью мышления великого учёного. Он никогда не давал моментального ответа на поставленный вопрос, предпочитая неспешное размышление. Мог выслушать собеседника с отсутствующим видом и не обмолвиться при этом ни единым словом. А спустя недели, при очередном посещении гостя (сам Дарвин за пределы своего дома никуда не выезжал), отвечал, продолжая уже изрядно забытый разговор.

За глаза его по-прежнему называли тугодумом. Но этот отсутствующий взгляд и видимое равнодушие скрывали работу великого ума. Аналитическая работа шла непрерывно. У друзей Дарвина скалывалось впечатление, что он, участвуя в беседе, думает о своём. Так оно, в принципе, и было.

Дарвин обожал собак и всегда держал их в своём дом. Отправляясь на ежедневную прогулку с любимым пинчером Полли, Чарльз использовал этот час для размышлений. Он бродил по окрестностям, рассеянно улыбаясь самому себе, иногда безмолвно с кем-то спорил, размаивая руками. И соседи Дарвина по Дауну знали, что в этот момент с ним бесполезно здороваться – не заметит. И бессмысленно затевать какой-либо разговор – Дарвин попросту не услышит. А если и услышит, то ответит невпопад.

Он не мог выносить шумных компаний, застолий, споров. Его любимым состоянием было одиночество в своём кабинете. Но такое одиночество, чтобы за полузакрытой дверью раздавались голоса супруги и детей, а у ног посапывал пёс.

62. «Зоология путешествия»

Пять томов «Зоологии путешествия», вышедшей в свет в 1842 году, стали первой большой работой Дарвина-учёного. Труд грандиозный, очень детальный, но рассчитанный, конечно, не на простого обывателя, а на специалистов в области биологии. По сути, это расширенный зоологический отчёт о кругосветном путешествии с описанием открытых видов и деталях анатомии, образа жизни уже известных науке животных. Для нас участие Дарвина в работе над этой книгой любопытно его отношением с коллегами.

Вернувшись из кругосветки, Дарвин передал значительную часть собранных зоологических и ботанических коллекций учёным, специализирующимся в этих областях. Чарльз никогда не переоценивал свои силы. Он прекрасно понимал, что время универсалов в науке уходит в прошлое. И на передний план выдвигаются узкие специалисты, которые способны сделать больше именно в своей области.

Вопроса приоритетов пред ним не стояло. Он не боялся оказаться вторым, утратить статус первооткрывателя. Дело в том, что за пять лет плавания на «Бигле» он открыл так много, что хватило бы и на несколько жизней. Дарвина больше интересовали результаты обработки его наблюдений, создание общедоступных препаратов, изготовленных из привезённых им образцов животных и минералов. Смысл в исследованиях появляется лишь в том случае, когда их результаты становятся известны научной общественности, когда плодами труда учёного могут воспользоваться люди и, прежде всего, коллеги.

63. Коралловые рифы

Несмотря на свою неторопливость и основательность, работал Дарвин чрезвычайно продуктивно. В 1842 году в свет вышла ещё одна его книга – «Строение и распределение коралловых рифов».

В этом труде Дарвин свёл воедино свои размышления о природе кораллов, механизмах образования атоллов, зарождения, жизни и смерти барьерных рифов. Книга чрезвычайно ценная, поскольку в первой половине XIX столетия, когда ускоренными темпами шло техническое перевооружение флота, исследование моря имело такое же значение, как прокладка сухопутных дорог в период массовой автомобилизации. Океан был главной транспортной системой мира, а для многих стран, таких, как Новая Зеландия и Австралия, единственной.

Коралловые рифы представляли собой главную опасность для плавания в шельфовых водах. Понимание их природы позволяло мореходам предвидеть строение прибрежного дна и избегать опасного сближения с невидимыми подводными преградами.

Но у этого дарвиновского труда была и ещё одна вполне практическая сторона. Понимание природы атоллов позволяло спрогнозировать будущее маленьких островных государств и подойти более осмысленно, рационально к исследованиям фауны вод, омывающих атоллы.

Самое же поразительное заключалось в том, что Дарвин написал этот труд, опираясь на гидрографические замеры Фицроя, собственные познания в области геологии и… свое воображение. Результат превзошёл все ожидания.

64. Проблемы со здоровьем

Он не был «идеальным человеком». Были у Чарльза Дарвина и недостатки. Один из них – страсть к собирательству всего и вся, этакая «плюшкинская» привычка к коллекционированию иногда доставляла родным Дарвина неудобства, в доме постоянно не хватало места для его бесчисленных коллекций. Но гораздо досадней была склонность Чарльза жаловаться на недомогание. Он делал это с каким-то необъяснимым удовольствием. И любой разговор сводил, в конце концов, на собственные страдания. Но… что уж тут поделаешь?

Первые симптомы хронического недомогания, досаждавшего Дарвину до последнего часа (и, к слову, так и не распознанного докторами), проявились 20 сентября 1837 года. В этот день он почувствовал головокружение и сердцебиение. Позже к этим симптомам добавились приступы дурноты, головная и желудочная боли. Скорее всего, он был гипертоником. А потом к его метеочувствительности добавилось переутомление.

В конце лета 1842 года Дарвин почувствовал себя совсем худо. И тут проявился ангельский характер Эммы, которая ещё до замужества пообещала Чарльзу, что с ней «он не будет болеть». На руках у Эммы уже были старший сын Эразм Уильям и дочь Энн. Но сил у Эммы хватило и на то, чтобы стать нянькой своему страдающему супругу. Она терпеливо варила ему кашки, готовила травяные отвары, выслушивала его бесконечные жалобы… Удивительная была женщина.

65. Переезд в Даун

В сентябре 1842 года в Лондоне начались беспорядки – забастовали рабочие. Мрачный (таким Лондон представлялся Чарльзу и Эмме), неприветливый город стал вовсе несносен. И Чарльз решил, что им стоит переехать куда-нибудь на природу, в деревню. Место нашлось быстро – в Дауне, деревеньке, расположенной в 14 милях от Лондона на территории графства Кент (сегодня это район английской столицы), продавался старинный трёхэтажный дом с садом, который, скорее, был похож на заброшенный парк. Хозяин дома Джеймс Драммонд запросил 2500 фунтов, что Дарвину показалось слишком много – особняк был построен в 1650 году, подвергся капитальному ремонту в 1778 году, но находился в достаточно ветхом состоянии. Дарвин предложил 2200 фунтов. На этом и сошлись.

14 сентября 1842 года Дарвины со своими пожитками оставили лондонскую квартиру на Говер-стрит, чтобы никогда сюда не вернуться. 23 сентября, когда вещи ещё были не распакованы, и сундуки с книгами и коллекциями Чарльза валялись по всему дому, Эмма родила дочь Марию Элеонору. К горю обоих родителей 23 октября малышка умерла…

Они обустраивались в новом жилище основательно и неторопливо. Чарльз выбрал себе кабинет, Эмма возилась с гостиной и детскими. Дом несколько раз подвергался реконструкции. Были достроены новая гостиная, а старая переоборудована в столовую. В свою очередь, в столовой устроили бильярдную. В марте 1843 года был перестроен эркер, в 1858 году помещения подверглись перепланировке, в 1872 году появилась веранда, в 1877-м – новая лаборатория Чарльза, прихожая и крыльцо… Дом рос вместе с семьёй Дарвинов и очень скоро стал их гнездом и крепостью.

66. Вулканические острова

Новый дом, новые условия, любящая верная жена, подрастающие дети… В 1843 Эмма родила дочь Генриетту, в 1845-м – сына Джорджа Ховарда, в 1847-м – дочь Элизабет, в 1848-м появился Фрэнсис, в 1850-м – Леонард, в 1851 году – последний выживший сынок Дарвинов Хорас, а вот сын Варинга, родившийся в декабре 1856 года, прожил всего 18 месяцев. На этом Дарвины остановились. Всё-таки возраст…

Так вот, разрастающаяся семья, ощущение покоя и устроенности, гармония с самим собой – всё это способствовало плодотворной работе Дарвина. В 1844 году была готова очередная книга Дарвина «Геологические наблюдения над вулканическими островами». Это было своеобразным продолжением работы о природе атоллов. Занимаясь морской геологией, Дарвин попытался проанализировать данные своих изысканий во время кругосветного путешествия.

Практический смысл «Геологических наблюдений…» стал понятен позже, когда учёные начали исследование вулканов и глобальных геологических процессов, меняющих форму поверхности планеты. Обитаемые районы в зоне вулканической активности очень опасны для жизни людей. Извержения вулканов и землетрясения начала ХХ столетия унесли десятки тысяч жизней. Избежать подобных катастроф можно одним способом – предсказать извержение и эвакуировать жителей из этих районов. Но для этого необходимо знать природу вулканов, ясно представлять причины и последствия извержений.

Во многом носящая теоретический характер, книга Дарвина стала заметной вехой в мировой геологии. Одним из главных рецензентов «Геологических наблюдений…» Дарвина стал никто иной как Чарльз Лайель.

67. Геология Южной Америки

В том же 1842 году Дарвин впервые упомянул об эволюции, как о возможной причине изменения видов. Пока это были лишь общие наброски, но работа над главным делом жизни учёного уже началась…

Однако, Дарвин никак не мог закончить с геологией. Исследования в области морской геологии требовали продолжения. В распоряжении Чарльза были чрезвычайно ценные материалы практических наблюдений, проведённых им в Патагонии, на территории Аргентины, Уругвая и Перу, у подножия и в высокогорных районах Анд. Теперь все эти данные нужно было свести в единую систему, чтобы на примере Южной Америки попытаться объяснить закономерности геологических процессов, понять, что происходило с планетой в отдалённые геологические эпохи и что происходит с ней сегодня.

На помощь снова пришёл Чарльз Лайель. Безусловный авторитет в области геологической науки, основатель современной геологии, Лайель был ещё и специалистом в области вулканологии. И когда в 1846 году Дарвин выслал Лайелю рукопись новой книги «Геологические исследования в Южной Америке», то знаменитый учёный оказал своему другу (а Лайель и Дарвин уже считали себя друзьями) неоценимую услугу. Он постарался указать Дарвину те спорные на его взгляд моменты, за уточнение которых Дарвин и взялся. В том же 1846 году «Геологические исследования…» вышли в свет. И это была последняя крупная работа Чарльза в области геологии.

68. Усоногие раки

Как зоолог Дарвин выбрал для исследования особую и малоизученную группу беспозвоночных – усоногих раков. В течение, как минимум, четырёх лет он исследовал этих животных. И в 1851—1854 годах опубликовал большую четырёхтомную монографию «Усоногие раки» (по тому в год).

Работа кропотливая, занимающая уйму времени, связанная с детальным исследованием анатомии и биологии этих животных. Но Дарвин получал от этого труда несказанное наслаждение. Он, вообще, очень любил возню в лаборатории – с микроскопами, препаратами, тетрадью для зарисовок. Его рабочий стол был завален справочниками, определителями, монографиями других учёных. А он всё копался и копался в систематике этих удивительных тварей, попутно размышляя над причудливой изменчивостью, над многообразием видовых форм беспозвоночных и влиянием на видообразование условий обитания.

Возможно, именно исследование усоногих и дало Дарвину пищу для размышлений над эволюционной теорией. И уж совершенно точно не помешало, ибо именно к этому периоду относятся дневниковые записи Дарвина, в которых он прослеживает изменения тех растений, что выращивала в теплице рядом с домом Эмма, описывает любимых жучков, раков и в то же время постоянно задаётся вопросом – как всё это происходит.

Книга «Усоногие раки» не принесла Дарвину каких-то особых денег (а он к ним и не стремился), но сделала его самым авторитетным специалистом в области анатомии этих существ. Этот труд используется учёными до сих пор – несмотря на более чем полторы сотни лет, прошедшие с момента его опубликования.