Текст книги "Семейная хроника. Том 3"

– Всё, всё. Достаточно! А теперь закуси и БЫСТРО ДОМОЙ, пока не развезло!

Оставшуюся водку Калинин, откинув крышку с бака, вылил в мусор!

Наблюдавшим эту сцену двум отбежавшим он погрозил пальцем и добавил словами:

– Вот так вот друга в беде бросать! Это вам наказание!

Позже мы узнали, что пути наши с Калининым разошлись. Его назначили начальником женского вытрезвителя.

Монография

Как-то стало обидно, что уходят в историю и тихо исчезают навсегда вместе с нами наши бурные студенческие годы полные напряжённой творческой жизни, грандиозных планов и надежд, шуток и хулиганств!

Очень сильно захотелось напомнить отдельные эпизоды этой жизни и коллегам по институту и близким родственникам тех студентов, которых уже нет в наших рядах, но которые были, есть и будут всегда в нашей памяти!

Я, Осин Николай Михайлович – студенческая кличка «Ломоносов», был общежитеец, живший с Виктором Андреевичем Лютовым – студенческая кличка «Геноссе». Наша староста Синьковская Татьяна Ивановна – клички «Пчёлка» от института, «Синичка» – от школы из-за аккуратности в делах и конспектах, которые брали для сверки и переписывания трудолюбивые студенты, а лентяи очередь «забивали» уже в начале семестра для подготовки к экзаменам!

И вот мы с Татьяной решили порадовать родственников «Геноссе» тем, что мы – его коллеги по институту, всегда с большой любовью вспоминаем этого человека, редкого по скромности, по трудолюбию, по умной головушке, по юмору, по открытым человеческим отношениям!

Когда был 20-ти летний юбилей окончания ЛИАПа группой 193, где мы учились, я зачитал письмо от родственников «Геноссе». В то время мы всех разыскивали перед встречей. Уже тогда мы знали, что Витя Лютов уехал домой из «Раменского» по состоянию здоровья. Тогда в розыске родственников «Геноссе» помог ЛИАП. Отдел кадров дал адрес его родителей. Родственники откликнулись и сообщили, что к великому огорчению всех Вити уже нет в живых.

Лютов Витя (Геноссе)

До сегодняшнего дня утекло много воды. У нас появилась невестка, которая огромное количество книг заставила убрать из дома на дачу, заявив:

– Здесь не изба-читальня!

С библиотекой вместе уехало и ещё много чего. Уехало много дорогих для нас архивных материалов и фотографии старшего сына и, возможно, письмо от родственников «Геноссе». А дача, как известно, у нас сгорела. И не один раз, а дважды! Один раз в 1992 году. После длительного (18 лет!) и безумно трудного восстановления с нуля, в 2010 году вторично сгорело всё. Самым ужасным последствием пожаров стала безвозвратная потеря здоровья!

Как говорит пословица, начинаешь вспоминать прошлое, перестаёшь думать о будущем! Есть в этом какая-то доля истины. При достижении пенсионного возраста приходится, к сожалению, признавать – да, крылья уже не поднимают в воздух!

За эти годы ЛИАП стал университетом аэрокосмического приборостроения. Добавились новые факультеты со специализацией под современную экономику. Нашего ректора Капустина Александра Александровича уже нет в живых. Жаль очень, что направление в обучении иногородних студентов, которое активно развивал и поддерживал Капустин А. А. сильно изменилось в худшую сторону. Уничтожены общежития на Гастелло 15 и на Гастелло 16. Лучшего варианта для удобства учёбы жителям общежитий было не надо! При стипендии 45 рублей оплата общежития была 80 копеек!

Ректор ЛИАПа Капустин А.А.

С 2014 года ректором нашего института является Антохина Юлия Анатольевна (моложе нас на 30 лет), которая установила новые порядки – никому ничего не давать! Отдел кадров, чтобы кому-то что-то выдать о бывшем студенте переадресовывают теперь за разрешением к юридическим правопреемникам, на их адреса!

– А как же нам выйти, на этих юридических правопреемников?

– Обращайтесь к руководству государства «Кыргызстан» за поиском родственников вашего Лютова Виктора Андреевича!

Понятно, что это выстрел в никуда!

Даже по подсказке одногруппника Филимонова, когда стали искать индекс почтового отделения, оказалось, что там всё, всё изменилось, даже названия районов другие. И совхозов теперь тоже нет. Каждое новое «начальство» старается сделать свою «революцию».

Тем не менее, большое спасибо ему за зацепку! Даже, если бы что-то и дал ЛИАП, то проблемы с изменениями в адресе всё равно бы стояли, и их надо было бы решать!

Второй инсульт после пожара 2010 года сильно изменил дальнейшую жизнь. В паузах между всякими экзекуциями медиков, пытающихся оживить левую половину тела, продолжаю, как революционер подпольщик, одной рукой отстукивать рассказы о временах наших бурных переполненных незабываемыми событиями.

У кого-то, как, например, у Светы Козловой, отец был преподаватель в высшей школе при Комитете Государственной Безопасности. Жизнь Светы была соответствующая.

У Коли Горбунова был отец военный.

Ну, а нам с «Геноссе» достались такие вот родители – труженики сельского хозяйства от зари до зари! И мы не скрывали этого. Гордились тем, кого Бог послал. Родителей не выбирают!

Материал для моего рассказа «Родители» взят из «энциклопедии», которую завела и писала младшая сестрёнка моя Лида. Она оказалась умнее и дальновиднее всех нас (пятерых детей). По её инициативе был заведён «Бортовой журнал». Она первой начала заполнять его.

От живых родителей узнала: кто, когда и чем занимались наши дедушки и бабушки (и их ближайшие родственники) в нескольких поколениях! Ну, до чего же умница!

Хорошо, если бы до этого тоже додумалась сестра «Геноссе». Родители заслуживают доброй памяти за такой труд и правильное воспитание детей.

Однажды в воскресенье, «Геноссе» в хорошем настроении впервые усевшись за печатную машинку начал стучать письмо домой. К каким последствиям всё это привело – подробнее изложено в рассказе «Общежитие». Получилось так, что действительно «настучал» беду на себя.

У «Геноссе» подход к жизни был во многом схож с моим. Труд, труд и труд.

А его хулиганство в адрес преподавателей было умным, корректным, дипломатичным и не в пример нам – смелым!

Вот «Введение» к курсовому проекту по теории автоматического регулирования, написанное «Геноссе»!

Напоминаю отдельные выдержки, наиболее запомнившиеся.

Введение

К курсовому проекту по теории автоматического регулирования, выполненному студентом 3-го курса, группы 193, Лютовым Виктором Андреевичем.

Данная монография о работе системы автоматического регулирования при подключении в её параметры дополнительного интегрирующего контура.

Ввиду размазанности теории волнового состояния электрона расчёты в монографии произведены элементарными методами операционного исчисления, взятыми из курса высшей математики. Влияние вращения земли учтено второй производной от «Кориолисова ускорения». Учитывая строгий подход кафедры к решению поставленного вопроса, в расчётах введены поправки от влияния пси-функции из уравнения австрийского физика Шрёдингера, что является важным отличием от классических расчётов, излагаемых студентами в «болванках», которыми мы все пользовались благодаря предыдущим поколениям. И надеемся, что наш скромный вклад в науку перейдёт также к следующим поколениям студентов!

Огромная благодарность студентам-консультантам Коровину Евгению и Казулину Вячеславу. (Корректное упоминание этой пары, вероятно, связано с «добычей» «болванки»).

Оригинал «Введения» был написан «Геноссе» вручную на двух страницах формата А4.

Мы всей комнатой тогда ржали, как жеребцы, читая это «Введение». И больше всех – Юрий Васильевич Смирнов из Осташково! Он переписал себе на память это «творение» «Геноссе» и говорит:

– Шрёдингер через нашего преподавателя Куни столько лет пудрит нам мозги, и Кушуль выкручивает мозги своими следящими системами с операционным исчислением! Это надо обязательно показать вместе с курсовиком Кушулю! Молодец «Геноссе»! Ты их очень дипломатично прополоскал!

Виктор Смирнов (его одногруппник) защищал Кушуля:

– Ну, ты Юрка не равняй енто дело с пальцем! Шрёдингера с Кушулём! Кушулевские расчёты тоже понятны не всем, но они очень нужны для авиации! Они нужны и для многих других областей техники, где нужны быстро реагирующие следящие системы! Как бы летали МИГи, начиная со сверхзвуковых! Они же аэродинамически не устойчивы и летают только благодаря Кушулевским следящим системам. Мы же с тобой «гироскописты» и хорошо знаем об этом!

Да. Это действительно так. «Сазонов» на своих лекциях по гироскопическим системам нам тоже говорил об этом!

Позже, когда мне самому пришлось руководить дипломными проектами, пришлось занять сторону баррикады Вити Смирнова. Я давал пояснения студентам, что эти уравнения из теории автоматического регулирования (ТАР) описывают работу автоматической системы слежения, реагирующей на отклонение («х»), скорость отклонения (первая производная от «х»), и ещё на ускорение отклонения (вторая производная от «х»), т. е., как любил часто повторять Вениамин Моисеевич Кушуль, на «тенденцию отклонения»!

Мы тогда строго ходили на лекции Кушуля и что-то соображали. Позже, когда придётся руководить дипломными проектами, появится возможность сравнить уровни знаний. Некоторые студенты-дипломники, к сожалению, не могли ответить на вопрос: «Какие факторы влияют на подъёмную силу?». Не говоря уже о формуле подъёмной силы, которую мы в своё время и даже сейчас знаем, как закон Ома! Объясняли они это «свободным графиком посещения занятий».

Кушулю «Геноссе» свою «Монографию» не показал, но Виктор Михайлович Глушко (преподаватель практики по ТАРу) её прочитал и улыбнулся.

Умный «Геноссе» всё правильно рассчитал. Положил этот листок, исписанный с обеих сторон, в конце курсовика за диаграммами ЛАХ (Логарифмическими Амплитудно-фазовыми Характеристиками). Когда Виктор Михайлович развернул ЛАХ, чтобы по ним посмотреть частоту среза и запас устойчивости системы, то вот тут-то Глушко и наткнулся на этот листок! «Геноссе» сидел как икона. Ни улыбочки на физиономии! Во, нервы! Вот из кого был бы классный лётчик!

Глушко любил соображающих ребят. Задав вопрос и удовлетворившись ответом, Виктор Михайлович сказал:

– Молодец, Лютов! Свободен.

Вместе с «Геноссе», мне кажется, умнее выглядел и я. И на гребне волны тоже влетел в рай!

Эпилог

На радостях, что «спихнули» курсовики, мы пошли с «Геноссе» в столовую, которая находилась на 1-ом этаже под 280 аудиторией, и празднично поели.

Стерео музыка

Начиналось всё с Лёвы Ратнера. Навестили его маму в Гатчине. Это было достаточно часто, не реже раза в две недели. Она всегда ждала нас, как голодных волков, и готовила что-то вкусненькое. Однажды приехали, а она при свечке сидит и читает:

– Ох, как Вы экономно живёте! Почему без света?

– Второй день уже нет. Ходила в жилконтору, но там почему-то не спешат свет восстанавливать.

– Ну и нахальные ребята! Умеют нагонять себе цену! Показывай счётчик, Лёва.

Встревоженная мать начала категорически возражать:

– Нет, нет, нет. Убьёт током!

– Мама, не позорь ты студентов авиационного института!

Она смирилась и, как все матери, в волнении за своих детей переключилась на учёбу в институте.

– Коля, как у Лёвы дела с учёбой?

– Вперёд не забегает, но и в отстающих не числится.

Эмоциональный Лёва сразу пресёк дальнейшие расспросы и строго заявил:

– Всё, всё, всё! Для твоего давления достаточно! Придётся тебе Устав написать!

Заменили перегоревшие разовые пробки по 14 копеек и свет восстановился. В очередной раз привезли ей пробки автоматические по 1 руб 60 коп. И защита стала надёжней, и восстановление света удобное для неё. Нажала кнопку и всё в порядке.

Она была учительницей и любила порядок во всём. Днём по её команде сделали приборку около дома и в самом доме ко дню рождения Советской власти. День 7-го ноября был для нас тогда большим праздником. Под руки подвернулся патефон уже «продвинутой» конструкции. Пружина и ручка у этого патефона уже отсутствовала. Вращение пластинок осуществлялось электроприводом. От Лёвы и его мамы поступило предложение – отправить его на пенсию. Но я забрал его в общежитие и был счастлив по уши, что у нас в комнате теперь будет музыка по собственному желанию. Из музыки у нас было только простое радио, которое разговаривало, и на 100 % было независимым от наших желаний.

С помощью института был сделан усилитель звука, а радио стало динамиком для звуковоспроизведения. Пластинки, покупаемые для этого патефона, были только под 78 оборотов. Это были все вальсы и какая-то часть эстрады. Не буду перечислять – это займёт несколько страниц, но я их помню все наизусть даже сейчас.

Колючий на слова Борька Тарасов (одногруппник Смирновых), как всегда прокомментировал это наше новшество:

– Благодаря вашему усилителю был побеждён ледниковый период. Теперь в зимнее время вашей комнате не грозит вымирание! Попросите у Вовки Ивочкина транзисторов и сотворите усилитель. Оставьте вы лампы в покое!

Магнитофонов в студенческой среде было очень мало. Этим счастьем обладали единицы. Мы им завидовали. Вот счастливые «буржуи»! Слушают, что хотят и когда хотят. К таковым относился Вовка Бородин со своим магнитофоном «Романтик». Мы с упоением слушали его записи с Высоцким.

Главное в то время была еда, и все подработки уходили на неё. И тем не менее магазин «Юный техник» посещался часто. Там после Ленинградских наводнений всегда что-то можно было купить по 50 % цене.

Я всегда держал «руку на пульсе» магазина. Но забегание вперёд сдерживали финансы.

Потом в магазинах грамзаписи появились долгоиграющие пластинки на 33 оборота. Патефон, как трактор с плугом, мог их испортить. Пришлось купить за 50 % в «Юном технике» для долгоиграющих пластинок «вертушку» за 8 рублей! При стипендии в 45 рублей, это большая сумма. Но любовь к музыке была ещё больше!

Потом начнут появляться первые стереопластинки. Послушав их в магазине грамзаписи, я пришёл в восторг! Безумно захотелось создать что-то своё из стерео техники, и чтобы эта техника вписывалась в финансовые возможности. Пришлось уговорить будущую жену, а в то время старосту нашей 193 группы на модернизацию её проигрывателя «Юность». Купил в «Юном технике» стерео вертушку и установил на её проигрывателе. Так впервые заработали 2 канала музыки. Эффект для ребят по комнате был ошеломляющим! «Геноссе» с Филимоновым было трудно остановить! «Сиртаки» доводило всех до исступления. Филимонов поражал нас замечательной чечёткой, которая нашла для себя подходящий выход. Без музыки так бы никто и не узнал об его уникальной способности. «Геноссе», как и я, с головой тонул в эмоциях от стереозвучания, получая полный кайф и свободу выражения чувств.

Теперь, когда жизнь осталась за спиной, могу со 100 % уверенностью сказать – лучше студенческой поры в жизни ничего не было. Самая эмоциональная и чувствительная пора.

Я знал пристрастие к музыке своих родителей и решил им сделать приятный подарок. Дома был стационарный приёмник «Латвия». Купил в «Юном технике» доступных динамиков, и сделал во время зимних каникул акустическую колонку из футляра настенных старинных часов деда Стенякина. Они висели у Стенякиных в мазанке (хозпостройка). Когда-то в школьные годы эти часы в 12 часов исполняли либо «Боже царя храни», либо «Похоронный марш» (куда сдвинешь рычажок). Они ходили нормально, но не было маятника. От часов, что были в доме у бабушки Стенякиной, маятник подходил. Когда я жил у бабушки в школьные годы, я переставлял маятник в эти часы. На слух выравнивал равномерность хода, и они замечательно работали. Я вытащил часовой механизм и в этом старинном корпусе сделал звуковую колонку. Этот поступок эквивалентен тому, как из бутылок вылить коньяк, а бутылки сдать в стеклотару или из гитары сделать машину. Но родители, помешанные на музыке, простили мне это творение. Щедрая Татьяна Синьковская дала на каникулы в Кевду свой проигрыватель.

Эффект от прослушивания стереопластинки «Ямщики» в исполнении Нани Брегвадзе описан в рассказе «Ямщики».

До конца учёбы в институте я возил родителям различные пластинки в большом количестве.

До каникул эти пластинки проходили аттестацию у нас в общежитии. Мне безумно приятно, что этим я доставлял огромную радость друзьям по комнате общежития. Золотое было время!

Со временем в Кевде появится полностью своя стереосистема, а в Ленинграде Татьянина вертушка с диапазоном воспроизводимых частот 63 гц – 12 000 герц станет примитивной.

Вертушки с диапазоном 20–20 000 герц были дорогими, и мы начали делать их сами. У «ханыг» около магазина «Юный техник» по выходным дням можно было купить всё, что угодно. Покупали звуковоспроизводящие головки высокого качества. Это всё стоило соответствующих денег. При наличии жены в одной организации – живую зарплату я держал в руках несколько минут. Она не ограничивала моё увлечение музыкой, но заявляла:

– Я не возражаю против твоего увлечения, но не из семейного бюджета.

Получается, что жена способствовала развитию рационализации и изобретательства.

Во время командировок в различных городах СССР собирались по приемлемым ценам различные составные части. Так были сделаны хорошие 3-х полосные акустические системы собственной конструкции, которые радовали не только меня, но и всё Гремячево, пока не сгорели вместе с домом в первом пожаре.

Потом в командировке в Смоленске я увидел в свободной продаже лучшие по тем временам акустические системы «АС-35», единственная конструкция из «АС», которая шла из СССР на экспорт. В Ленинграде их купить было невозможно. У «Юного техника» за них просили цену в 5 раз выше.

Не поверив глазам своим, я спросил у продавца:

– Скажите, а сколько стоит колонка?

– У Вас плохо со зрением? 240 рублей одна колонка.

– И можно оплатить в кассу?

– Мужчина, Вы что с Луны? Или Вам нечего делать и решили «поприкалываться»!

– Извините, я из Ленинграда. У нас там такого товара нет.

– Понятно. Беситесь от жира. А нам тут жрать нечего. Нам не до музыки. Катаетесь как сыр в масле. Весь Союз на вас и на Москву работает.

В этом горьком упрёке было много от истины.

Я, не чуя под собой ног от радости, выбил чек на 2 акустические системы и собрался переть суммарный вес в 70 килограмм в Ленинград. Потом, осознав свою ошибку, узнал, где можно купить багажные ремни.

Во втором пожаре в Гремячево сгорели и эти колонки. Опять по вине тех же соседей.

Так рождалась моя любовь к стерео музыке.

Эпилог

К воспоминаниям обо всей этой истории постоянно возвращает патефон Лёвы Ратнера. Электромотор из этого патефона великолепно трудится у нас вентилятором и сейчас. Как приятно вспомнить былые времена! Как молоды мы были? Как искренне дружили! Как верили в себя!

Ратнер Лёва

Осин Коля

Юрий Васильевич

Юрий Васильевич Смирнов – студент ЛИАПа. Он заметно отличался от нас в комнате общежития. Природа постаралась и создала крепкую атлетическую фигуру человека, которого мы сразу зауважали и определили в коллективе комнаты старостой. О нём на моей Родине сказали бы так – «кровь с молоком». Это означает – сильный, с умом человек и без зла. Действительно, Юрий Васильевич был моряком, старшиной второй статьи и относился к нам, как к школьникам. Вот почему мы звали его «папаша».

Комендант общежития Николай Фёдорович за всё время проживания в общежитии не сделал нашей комнате ни одного замечания. Даже заместитель коменданта его жена Ирина Николаевна была довольна нашей дисциплиной и порядком.

По опыту предыдущих выпускников ЛИАПа Юрий Васильевич узнал, как можно сделать три полезных дела сразу. И позагорать, и готовиться к экзаменам, и на практике посмотреть то, с чем будем иметь дело после окончания института. Для этого он узнал хорошее место для загара. Около аэропорта было место, где природа постаралась для нас и сделала удобный водоём, а война добавила к этому свой след – углубила этот водоём воронками от снарядов. Мы забрали из общежития одеяла, конспекты с лекциями, умную литературу и поехали на это место. Действительно, для подготовки к экзамену по АГД (аэрогидродинамика) это было удобное место. И глиссада посадочная, и все мероприятия по увеличению подъёмной силы при взлёте и посадке, и различные уровни опыта и мастерства при контакте с ВПП (взлётно-посадочной полосой) были хорошо видны.

Мы загорали и забивали в головы сложную науку об авиации. Когда «закипали» мозги, охлаждали их в водоёме. Чудное время, хотя и трудное для головы!

И не знали тогда, что невидимая беда уже стояла за спиной у Юрия Васильевича.

Он предварительно проверил глубину водоёма для надёжности. Но узнать весь рельеф дна под водой сложно. Когда он нырнул в водоём, голова ударилась о камень. Шейные позвонки выскочили со своих мест и защемили нерв. Мозг потерял контроль над действиями рук и ног.

Мы восхищались его длительным нахождением под водой, не зная о его трагедии.

Потом на поверхности воды появилась часть его изогнутой спины и снова ушла под воду. Головы, рук, ног над водой не было. Только тогда мы поняли, что случилась какая-то беда. Быстро попрыгали в воду, нашли его тело и вытащили на берег.

Вот как эта трагедия прозвучала из уст самого Юрия Васильевича:

– Вода мутная и было ничего не видно. Когда ударился головой о камень руки и ноги вышли из под контроля. Стал неуправляемой подводной лодкой. Хорошо, что при нырянии набрал много воздуха, и моя плавучесть оказалась нулевой. Я мгновенно понял, что это мой единственный шанс на спасение. Держал воздух в себе до последнего. Когда беспомощное тело легло на дно, я невероятными усилиями попытался коленом оттолкнуться от дна. Безумно хотелось жить! До воздуха над водой доплыла только спина, а всё остальное было в воде, и через несколько секунд тело снова пошло на дно. Мне было важно, чтобы вы меня заметили.

Так всё и получилось.

Когда вытащили Юрия Васильевича на берег, встал вопрос – как быстрее передать его в руки медицины? Положили на одеяло и понесли к дороге на аэропорт. Машину легковую, идущую в аэропорт, попросили вызвать с поста ГАИ «скорую». Это единственное место поблизости с телефоном. Сами тормознули первую грузовую в сторону города. Водитель сразу остановился и без лишних разговоров быстро открыл задний борт. Мы погрузились и поехали. В конце Московского проспекта, где теперь памятник защитникам города, а тогда там стоял скромный памятник Ленину – мы встретились со «скорой». Она с воем неслась нам навстречу. Забрала Юрия Васильевича и транзитом в Военно-медицинскую академию.

Была сложная операция и смерть отступила. Но радовались мы рано. При очередном посещении узнали, что нянечка при смене постельного белья уронила Юрия Васильевича.

Хирурги у операционного стола бились за его жизнь вторично и ещё продолжительней!

Хочется заметить, что тогда ещё не было мобильной связи, но все незнакомые люди оперативно и добросовестно отработали спасение Юрия Васильевича. Спасибо им!

До окончания института одна половина тела Юрия Васильевича заметно отличалась от другой.

До этой трагедии Юрий Васильевич удивлял Кировский театр своей силой. Во время постановки «Спартака» работники сцены плохо закрепили площадку, на которой «Спартак» и «Красс» бились на мечах. Площадка начала падать и Юрий Васильевич оперативно остановил падение. Он, как атлант у Эрмитажа, стал держать на плечах площадку и двух актёров. Это спасло их от травмы, а спектакль от провала.

Благодаря Толе Семёнову, Кировский театр оставил в наших биографиях много приятных воспоминаний. В театре и в институте Юру и Витю Смирновых считали братьями.

Действительно. У них было много общего. Оба целеустремлённые, серьёзные, ответственные, спокойные, добрые, надёжные. Если всё это объединить вместе – с ними можно идти в разведку!

Эпилог

Юрий Васильевич стал выпускником ЛИАПа на 1 год раньше нас. В 1969 году он нам сообщил, что здоровье нормальное. Благодаря «Селигеру» выглядит свежо. Левая рука и шея работают нормально. В 2016 г, во время юбилейной встречи выпускников (75 лет ЛИАПу) послали ему письмо.