Текст книги "Пора учиться любви, или Как воспитать Homo amoris"

Часть 2
Пора учиться любви

Любовь – начало начал, основа жизни

Настоящая волшебница – это любовь. Стоит полюбить, и то, что полюбил, становится прекрасным.

Лев Толстой

Всё живое вокруг жаждет и ищет, и хочет получить свою добычу в любви или (кажется) в жестокости, ибо оно изголодалось по любви и хочет насытиться этой жизнью, такой трепещущей и пронизанной солнцем, которая пробивается из-под земли, чтобы обрести свой свет, свое дыхание любви.

Сатпрем

Оборотной стороной любви является ненависть.

Народная мудрость

Заповеди любви

Наши предки догадывались, что в любви скрыта могучая таинственная сила, и они поклонялись этой силе. В ходе эволюции, обретая ментальный и духовный опыт, люди стали понимать, что любовь является основой жизни, больше того, она незримо управляет миром.

По библейскому преданию заповеди любви были даны иудеям еще через пророка Моисея, задолго до пришествия Иисуса Христа. Но и во времена Моисея, и во времена Иисуса большинство людей не вполне понимало их смысл. Заповеди любви к ближним понимались, в лучшем случае, как хорошие пожелания родным и близким, но вовсе – не ко всем людям, и никогда они не воспринимались как непреложный закон Божий.

Библия о любви:

«Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя» [Лев 19:18].

«Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна есть в нас…

Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» [1 Ин 4: 12,16].

«Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится,

не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла,

не радуется неправде, а сорадуется истине;

все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» [1 Кор 13:4–7].

«Заповедь новую даю вам, да любите друг друга…» [Ин 13:34].

«Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас.

Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» [Ин 15:12–13].

Если бы в наши дни живой Иисус, Сын плотника, скромный проповедник из Назарета, обратил свои заповеди к нам, просвещенным людям XXI века, то, скорее всего, Он был бы не понят большинством наших современников так же, как был Он не понят большинством своих современников две тысячи лет назад. Сегодня наш прагматичный мозг смутно воспринимает ценность того, что приносит нам мало практической пользы. Что толку в любви, рассуждают многие, если прибыли от неё никакой, а неприятностей хоть отбавляй.

До нас и сейчас плохо доходит смысл заповедей любви. Почему так важно любить другого человека? Разве не важнее быть любимым самому? Возлюбить ближнего – зачем? А если этот ближний неприятен нам – тоже любить?

Перед распятием на кресте Иисус дал ближайшим своим ученикам новую заповедь: «Как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга» [Ин 13:34]. В какой мере эта заповедь может быть обращена к нам, современным людям?

Попробуем разобраться в этом.

Вернемся к библейскому тексту. «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог, – так сказано в первых строках Евангелия от Иоанна. – Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть» [Ин 1:1–3].

Кто Он, Тот, который Сам проявил Себя, т. е. родил Всё через Слово? Отвечая на этот вопрос, апостол Иоанн Богослов, утверждает, что Он – Бог, а сущностью Его является любовь: «Бог есть любовь» [1 Ин 4:8].

Если сакральный смысл Евангелия перевести на понятный нам язык, то получается следующее: Слово (Глагол) было средством, при помощи которого Бог проявил Себя; Он сотворил всё сущее, и Слово было инструментом Его творения. Именно Бог являлся генератором некоей первичной энергии, которая стала источником созидательных сил, т. е. величин векторных, являющихся направленными количественными мерами действия одной организованной системы (субъекта) на другую систему (объект). Являясь Причиной существования всего сущего, Бог назван «любовью», т. е. именно любовь (Бог) считается началом начал, началом жизни.

Любовь, по Библии, – главная сила созидания, все существа появляются в этом мире благодаря любви.

Формы проявлений любви

В зависимости от того, кто является объектом любви, можно говорить о различных формах, или типах любви. Основу всех типов представляет братская или сестринская любовь – любовь между равными людьми, желающими друг другу добра.

Братская любовь проявляется в том, что вы:

– добродушны и миролюбивы;

– признаёте другого человека равным себе; признаёте право другого человека на жизнь и отсутствие у вас права посягать на его жизнь и здоровье, причинять ему боль; признаёте право другого человека на свободу действий в рамках принятых в обществе правил;

– принимаете другого человека таким, какой он есть, с присущими ему достоинствами и недостатками, не пытаетесь навязывать ему свою волю и перевоспитывать его, если он этого не хочет;

– если вы наделены властью распоряжаться деятельностью людей, являясь отцом, матерью, руководителем, педагогом, то вы имеете право предъявлять к людям, находящимся в вашей власти, справедливые, в том числе строгие требования, имеете право отдавать распоряжения, наказывать и поощрять, но только при условии, что каждому вашему ребенку, ученику, подчиненному вы неизменно оказываете уважение, признавая каждого Личностью, заботитесь о каждом, создаете условия для его благополучия и дальнейшего развития, берете на себя ответственность за каждого из них;

– строго спрашивая с людей, готовы прощать им до бесконечности их ошибки;

– открыты для критики;

– питаете добрые чувства к братьям нашим меньшим, относитесь с благоговением к любой форме жизни.

Братская любовь не может быть эгоистичной, она жертвенна и призвана быть отданной другим людям и существам.

Братская любовь – тот идеал, который может служить основой отношений людей в любом сообществе.

Другим типом любви является материнская любовь, или «любовь к беспомощному существу», которая отличается полной самоотдачей и служением ребенку, независимо от его личных качеств. Материнская любовь, особенно в перинатальный и младенческий периоды жизни ребенка, в значительной мере определяет запас энергии любви человека на всю его жизнь. Способность человека любить себя и других, его жизнелюбие закладываются матерью и отцом именно в его первые годы жизни. Любить по-матерински значит:

– любить безусловно, безоговорочно, «ни за что» своего ребенка;

– заботиться о любом слабом, беспомощном существе, потому что оно нуждается в помощи.

Однако, замечает психотерапевт Анатолий Некрасов, поскольку любовь женщины-матери в обыденной жизни нередко переориентирована на любовь к детям, а любовь к мужу отодвигается на второй план, то тем самым может быть разрушено пространство любви между супругами и может наступить охлаждение их чувств. Всё это отрицательно сказывается не только на семейных отношениях, но и на воспитании детей. В результате сильная материнская любовь может нарушить свободу ребенка и помешать ему выразить себя. Причина этого часто лежит в непонимании главной жизненной задачи женщины. Не рождение детей, не материнство является главной задачей женщины на Земле, считает Некрасов, а раскрытие своей сути, высочайших качеств женственности и создание пространства любви совместно с мужем, т. е. создание такого пространства, в котором и она, мать, и муж, и дети – все – любимы и любят друг друга [Некрасов А. А. Материнская любовь. – Из Интернета, 2013].

Дочь Л. Н. Толстого Т. Л. Сухотина-Толстая пишет:

«Иногда я вижу, как папа подходит к мама и через ее плечо смотрит на ее писание. А она при этом возьмет его большую сильную руку и с любовью и благоговением поцелует ее. Он с нежностью погладит ее гладкие черные волосы и поцелует ее в голову.

И в моем детском сердце поднимается при этом такая любовь к ним обоим, что хочется плакать и благодарить их за то, что они любят друг друга, любят нас и окутали всю нашу жизнь любовью» [Сухотина-Толстая Т. Л. Воспоминания. – М.: Худож. литература, 1981, с. 45].

Можно смело утверждать, что здоровые дети рождаются и вырастают у родителей, которые были счастливы в любви, в том числе, в постели. Любимая мужем женщина-мать, получающая удовлетворение в сексуальной жизни, способна легко удовлетворить потребности своего ребенка, потому что обладает для этого достаточным запасом энергии любви.

Установлено, что счастливые семейные пары отличаются общностью взглядов на понимание сущности любви.

Отцовская любовь отличается от материнской большей взыскательностью. Любовь отца нужно заслужить, так как отец относится к своему чаду более требовательно, чем мать; отец больше ориентируется на достижения и успехи. Именно отец вводит ребенка в мир социальных отношений, ролей и деятельности.

Эротическая любовь очень избирательна и исключительна по своей природе. Она в отличие от братской или материнской любви может быть очень эгоистичной («она должна любить только меня»), но одновременно и самоотверженной («я люблю её больше жизни», «я готов пожертвовать ради неё всем, что у меня есть»), и агрессивной («если она изменит мне, я убью её»). Испытывать эротическую любовь значит:

– проявлять устойчивый сексуальный интерес к лицам противоположного (иногда своего) пола;

– жаждать единения и сексуального удовлетворения с избранницей.

Также давно замечено, что у многих одаренных поэтов, художников, композиторов творческий процесс напрямую связан с проявлениями эротической энергии. По мнению ряда ученых, «художественные склонности, по всей вероятности, не что иное, как вторичные половые признаки» [Мечников И. И. Этюды оптимизма. – М.: Изд-во «Наука», 1964, с 244].

Монолог любящей и любимой Суламиты:

 
«Я принадлежу другу моему,
и ко мне обращено желание его.
Приди, возлюбленный мой,
выйдем в поле,
побудем в селах;
поутру пойдем в виноградники,
посмотрим, распустилась ли виноградная лоза,
раскрылись ли почки, расцвели ли гранатовые яблоки;
там я окажу ласки мои тебе…
<…>
Положи меня, как печать, на сердце твое,
как перстень, на руку твою:
ибо крепка, как смерть, любовь;
люта, как преисподняя, ревность;
стрелы её – стрелы огненные;
она – пламень весьма сильный.
Большие воды не могут потушить любви,
и реки не зальют её.
Если бы кто давал все богатства дома своего за любовь,
то он был бы отвергнут с презреньем»
[Песн. 7:11–13, 8:6–7].
 

Бывает, что любовь принимает только форму лёгкого флирта, игры, и дальше не идет. Такая любовь-игра, называемая людус, начинается с влечения партнеров и проявления взаимного интереса, но не достигает высокого накала.

Иногда любовь между полами может протекать без сексуального влечения. Так, любовь-агапэ характеризуется самоотречением, желанием беззаветно служить любимому человеку, иногда доходящим до полного подчинения всей жизни интересам и ценностям другого человека.

Прагма – рассудочная любовь, всегда контролируемая сознанием.

Между полами существует и такой вид любви, как сторге, – любви, основанной на взаимном интересе, взаимопонимании, поддержке и дружбе. Так, теплые, доверительные, взаимоподдерживающие, товарищеские отношения между единомышленниками, соратниками, членами единой, хорошо спаянной, сработавшейся и испытанной в трудностях команды можно считать любовью-сторге и одновременно братской любовью. Любовь единомышленников мужчин и женщин нередко проходит с примесью легкого флирта, игры, но без эротики (так, по крайней мере, принято в российской культуре). Допустимы дружеские объятия, поцелуи. Секс нежелателен. И совсем недопустимы какие-то элементы эротизма с посторонними лицами в присутствии своих товарищей [Нартова-Бочавер С. Психология личности и межличностные отношения. – М.: ЭКСМО-Пресс, 2001, с. 370–372].

Любая форма проявления любви между людьми – это способность жить для кого-то, обогащающая смысл всей жизни. Любовь придаёт человеку дополнительные силы и позволяет ему выполнять подчас очень трудную работу с необыкновенной лёгкостью, преодолевать препятствия, ранее казавшиеся непреодолимыми, создавать гениальные произведения, совершать подвиги. Замечено, что влюбленные обладают способностью передавать свою эмоциональную приподнятость, повышенную работоспособность и сопротивляемость нагрузкам и инфекциям людям, с которыми они постоянно общаются, прежде всего – родным, близким и товарищам по работе [Ильин Е. П. Мотивация и мотивы. – СПб.: Питер, 2000].

Чувство любви сопровождается разными эмоциями, среди которых наиболее важной, пожалуй, является нежность – ласковость, трепетное отношение к объекту любви.

О нежности:

«Нежность – это когда ты раскрываешься во сне, а любимый человек раз за разом тебя накрывает и обнимает, прижимая к себе, чтобы погреть…

Нежность – это солнышко в твоих глазах, когда ты смотришь на меня спящую…

Нежность – это маленький комочек в солнечном сплетении, который иногда не дает тебе дышать…

Нежность – это когда я беру твое лицо в ладони, целуя тебя, или просто обнимаю, прижимая к себе всё крепче, и пытаюсь соскучившимися по тебе руками почувствовать тебя всего сразу…» [По материалам Интернета – ispanka.com/chto-takoe-nezhnost]

Но желательно, чтобы любви к другим предшествовала любовь к самому себе. Евангельская заповедь «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» [Мф 22:39; Мк 12:31] косвенно подразумевает, что любовь к собственной персоне стоит впереди любви к ближнему. Эгоистическая любовь к своему «Я» (Эго), подкрепляемая взвешенными внутренними самооценками, а также оценками ближних, служит здоровой основой жизнедеятельности личности, и поэтому она есть явление естественное и необходимое. Однако любовь к себе не может существовать изолированно, сама по себе, она может развиваться только в условиях любви к другим. Если внешние оценки личности снижаются, то падает и самооценка, и тогда человек стремится повысить самооценку любыми путями, нередко путем уничижения других. В таких случаях возросший эгоизм личности не свидетельствует о возросшей любви к себе, а только – о попытке личности самоутвердиться за счет принижения значимости других и искусственного возвышения собственной значимости. Ничего, кроме разрыва с ближними, а затем и утери любви к себе это не приносит. По мнению психолога и философа Эриха Фромма, через любовь человек может реализовать свое стремление к единству с миром, к избавлению от переживаний своей беззащитности перед миром, а вместе с тем – от вины и тревоги. Любовь к миру, к людям – это самый простой и надежный способ выхода за пределы своего эгоизма. Получается, что любить себя можно, только любя других, однако любить других невозможно, не любя себя.

Любить себя означает, как минимум, принимать себя таким, какой вы есть и каким стремитесь быть, положительно воспринимать свой образ, тело, манеры, способ мышления, уважать свой выбор в жизни, осознавать свою «единственность, уникальность», проявлять самостоятельность в управлении собственной жизнью.

И, наконец, отдельным типом любви считается любовь к Богу. У христиан эта любовь предписана «наибольшей» библейской заповедью: «И возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим» [Мк 12:30]; Коран также наставляет: «О люди! Поклоняйтесь Господу вашему, Который сотворил вас и тех, кто жил до вас; и тогда станете вы благочестивыми» [Коран 2:21]. Последователи религии бахаи верят, что главным содержанием жизни должна быть чистая любовь к Богу, без надежды на награду и без страха перед наказанием. Таким образом, религии предписывают определенное отношение к Богу, однако истинно верующие люди черпают силы в своей искренней любви к Богу и от этого испытывают настоящее счастье.

Постоянные, в течение длительного времени хорошие, гармоничные отношения между людьми невозможно обеспечить только при помощи общей культуры и техники коммуникаций, совершенствования правил общения и постоянного торможения агрессивных и других отрицательных эмоций. Человек постоянно ищет и находит недостатки в себе и окружающих, поэтому он всё равно проявляет недовольство собой, своими коллегами, внешними условиями, независимо от своего воспитания и культуры. В его природе заложена готовность к конфликту, больше того, по-видимому, заложено также стремление к конфликту, поскольку обязательным условием развития, в том числе, развития человека, является наличие противоречий. Даже тогда, когда всё идет на редкость хорошо и нас окружают великолепные люди, мы почему-то время от времени проявляем недовольство и ищем недостатки там, где их до этого и в помине не было, и вступаем в конфликты с товарищами или с начальством. Такую конфликтность иногда по ошибке расценивают как проявление низкой коммуникационной культуры, но в том-то и дело, что элементы конфликтности являются непременным атрибутом любого нормального общения. Казалось бы, любой человек должен стремиться уходить от конфликтов и отнюдь не провоцировать их. Но как ни странно, достигнув в развитии некоторого состояния покоя, а вместе с покоем – и безмятежности, бесконфликтности, спокойного равномерного развития, мы, повинуясь какому-то сидящему глубоко внутри нас зову, стремимся вопреки здравому смыслу выйти из этого состояния. Возможно, наш организм на уровне подсознания или даже на клеточном уровне сохраняет память о том, что покой, отсутствие движения – это смерть. И когда мы оказываемся в состоянии, в котором нет движения, автоматически включаются и приводятся в боевое состояние наши защитные силы, и мы начинаем бороться с тем, к чему до этого так энергично стремились – со стабильностью и благополучием как признаками смертельно опасного покоя. Поэтому мы нуждаемся в чем-то таком, что при самых острых и даже антагонистических противоречиях давало бы нам возможность каждый раз возвращаться к некоему источнику, испив из которого, мы вновь обретали бы возможность поддерживать гармоничные отношения с людьми. Что это может быть, где нам взять такой источник доброй энергии? Ответ известен: этот источник может быть только внутри нас; только наша способность любить, наличие у каждого способности генерировать энергию любви может дать возможность найти пути решения самых сложных противоречий.

Только на основе любви, братской, материнской, отцовской, эротической или какой-либо другой, человек способен строить мир своих отношений. Любовь является фундаментом всяких отношений: сексуальных, семейных, педагогических, деловых, политических и т. п. Всякого рода техники, технологии и правила второстепенны и могут считаться хорошими только в тех случаях, когда они служат целям гармонизации отношений.

Каждый человек хочет любить и быть любимым, но, к сожалению, не всякий обладает необходимыми потенциями любви, и причина этому чаще всего – психотравмирующее воспитание, особенно в раннем детстве.

Несмотря на казалось бы исчерпывающие определения, любовь продолжает оставаться явлением загадочным.

Враждебность (ненависть) – противоположность любви

Объектом нашего исследования является не только любовь, но и её противоположность, каковой с древних времен принято считать враждебность, или ненависть, или агрессивность. (Психологи склонны усматривать тонкие нюансы различий между этими понятиями, но для нас они несущественны.)Главный вопрос, на который мы пытаемся найти ответ: как взаимодействуют эти два полюса, два важнейших начала – с одной стороны, начало, которое условно можно назвать «положительным» (любовь, симпатия, приязнь, нежность, дружелюбие, миролюбие, взаимопонимание, тяготение к другому существу, эмпатия, сочувствие, сострадание и тому подобные проявления), с другой стороны, начало, которое можно назвать «отрицательным» (ненависть, неприязнь, враждебность, злоба, агрессивность и другие подобные проявления)? И что происходит в результате взаимодействия этих двух начал?

Сегодня едва ли у кого вызывает сомнение в единстве и неразрывность различных проявлений любви и ненависти. Об этом ярко пишет выдающийся этолог Конрад Лоренц, твердо убежденный, что не бывает любви без агрессии так же, как – ненависти без любви: «В каждой настоящей любви спрятан такой заряд латентной агрессии, замаскированной узами партнеров, что при разрыве этих уз возникает тот отвратительный феномен, который мы называем ненавистью» [Лоренц К. Агрессия (так называемое «зло»). – М.: Изд-во «Прогресс», «Универс», 1994, с. 192].

Психолог Ролло Мэй утверждает, что без агрессии, насилия и сопутствующего им риска жизнь обойтись не может. «Мы будем сталкиваться со вспышками насилия до тех пор, пока людям будет недоставать значимых переживаний. Каждому человеку необходимо чувство значимости, и если общество не может дать его человеку, или хотя бы предоставить возможность стать значимым, то это чувство будет достигаться деструктивными способами». Больше того, считает Мэй, каждый из нас нуждается в том, чтобы в его окружении был враг. Враги делают нас бдительными, мы нуждаемся в их критике. Враги нужны нам так же, как друзья [Мэй Р. Сила и невинность. – М.: Смысл, 2001, с. 218, 303].

Характерен пример, поясняющий становление представлений о любви в учении основоположника психоанализа Зигмунда Фрейда. Он считал, что ядром любви является половое влечение, и рассматривал сексуальное влечение и влечение к жизни как ведущие инстинкты, которые исключительно сильно влияют на всю жизнедеятельность, предопределяют потенциал работоспособности, творческих способностей человека и возможности его участия в создании высших культурных ценностей. Любовные проявления приводятся в движение сексуальной энергией (лишенной, по Фрейду, какого бы то ни было духовного начала), которую он назвал либидо. И либидо движет человеком всю жизнь, от рождения до глубокой старости. Долгое время Фрейд рассматривал либидо как не смешиваемый ни с какими «отрицательными» проявлениями поток сексуальной энергии. Однако в поздних своих работах он стал трактовать либидо в более широком смысле – как энергетическую основу двух основных влечений человека: (1) к удовольствию и жизни – Эрос, (2) к разрушению и смерти – Танатос. С таким подходом во многом (но не во всем) сближаются и основные положения нашей гипотезы о любви и агрессии как о составных частях потока жизненной энергии.

Эрих Фромм также придает большое значение агрессии. Он считает, что важно учитывать, с каким видом агрессии мы имеем дело: с агрессией злокачественной или доброкачественной. Доброкачественная агрессия способствует поддержанию жизни и является результатом эволюционного закрепления, т. е. адаптивной. По мнению Фромма, стоит бороться только с социально опасными, мешающими адаптации формами агрессивного поведения, потому что недостаток адаптивной агрессии приводит к недоразвитию Я-личности, блокированию актов самореализации и самоутверждения, повышению инфантильности. А злокачественная агрессия деструктивна [Фромм Э. «Иметь» или «быть». – М.: АСТ МОСКВА, 2007, с. 22].

Более того. В жизни есть немало ситуаций, когда насилие является непременным атрибутом любви, или предшествует ей. Сексолог и психоаналитик Отто Кернберг отмечает, что агрессия является составной частью сексуального опыта как такового, при этом опыт проникновения, внедрения и опыт, когда в тебя проникают, входят, включает в себя агрессию, служащую любви, используя при этом эротогенный потенциал переживания боли как необходимой составной части несущего наслаждение слияния с другим в сексуальном возбуждении и оргазме. «Агрессия приносит удовольствие, поскольку она является элементом любовных отношений» [Кернберг О. Отношения любви: норма и патология. – М.: Фирма «Класс», 2000, с. 25, 27].

Немало сторонников еще более радикальных позиций. Так, еще Гераклит прославлял войну, считая, что только вражда и война создают между людьми правильные отношения; нужно стремиться не к миру, но к войне, помня, что только через причинение зла лежит путь к достижению добра [Досократики. – Мн.: Харвест, 1999, с. 257, 296].

Социолог Георг Зиммель убежден, что враждебность не просто характерна для отношений между людьми, она является изначальной потребностью человека (т. е. потребностью адаптивной), а во взаимоотношениях примитивных групп она доминирует.

Социолог Георг Зиммель о враждебности:

«О естественной враждебности между человеком и человеком говорят скептические моралисты, для которых homo homini lupus est: „В несчастье наших лучших друзей есть нечто, не вполне для нас неприятное“. „Эмпирически, согласно рассудку, человек является просто эгоистом, и обратить этот естественный факт в его противоположность уже никогда не сможет сама природа… Видимо, данная враждебность оказывается, по меньшей мере, некоторой формой или основой человеческих отношений наряду с другой – симпатией между людьми. <…>

На мысль о том, что существует, изначальная потребность во враждебности, часто наводит и невероятно легкая внушаемость враждебного настроения. <…>

Интересы различного рода столь часто побуждают к борьбе за определенные блага, к оппозиции определенным личностям, что вполне вероятно, в качестве остатка в наследственный инвентарь нашего рода могло перейти состояние возбуждения, само по себе побуждающее к антагонистическим выражениям.

Известно, что… взаимоотношения примитивных групп почти всегда враждебны. Пожалуй, самый радикальный пример – индейцы, у которых каждое племя считалось находящимся в состоянии войны с любым другим, если с ним не был заключен внятный мирный договор“» [Зиммель Г. Человек как враг. // Социологический журнал, 1994, № 4, с. 501, 502, 504].

Философ Сатпрем идет ещё дальше, утверждая, что «не только „дурные мысли“ или „злая воля“ несут в себе насилие; нет ничего более агрессивного, чем добрые намерения, высокие чувства, альтруизм – в любом случае это эго, выпячивающее себя под видом нежности или насилия. Мы цивилизованны только на поверхности. Под нею в нас продолжает жить каннибал» [Сатпрем. Шри Ауробиндо, или Путешествие сознания. – СПб.: Изд-во «АЛЕТЕЙА», 1992, с. 45].

А историк Борис Поршнев утверждает, что люди – единственный вид, внутри которого систематически практиковалось взаимное умерщвление. Это – так называемая адельфофагия, или умерщвление и поедание части представителей своего собственного вида. Она, – по убеждению Поршнева, – и привела к возникновению рода человеческого – homo sapiens [Диденко Б.А. Цивилизация каннибалов. – М., 1996, с. 7]. Эта идея Поршнева кажется фантастической, но она, пожалуй, наиболее аргументировано объясняет тот невероятный скачок, сделав который, человек разумный резко оторвался от животного мира. Однако вряд ли этот скачок обусловлен только каннибализмом, и в этом плане аргументы именитого ученого трудно считать достаточными…

Таким образом, мы неожиданно обнаруживаем, что непременными спутниками проявлений любви являются проявления агрессивности, которые сосуществуют, взаимодействуют, дополняют друг друга и «работают» на человека совместно. И любовь, и агрессивность являются адаптивными качествами человека.

Взаимодействие сил любви и агрессии

Итак, антиподом любви и её оборотной стороной является агрессивность (вражда), которая эмоционально может проявляться в форме ненависти, враждебности.

Любое движение (развитие, эволюция) любой системы есть результат борьбы противоположностей. Взаимодействие сил любви и агрессии является бинером, т. е. единством связанных между собой двух противоположностей.

Нельзя думать, что такая, например, система, как общество, состоящая из множества микросистем, сможет быть устойчивой, если в ней будет преобладать какая-то однонаправленная сила, например, считающаяся положительной сила миролюбия. Только взаимодействие двух противоположных сил может поддерживать динамическое равновесия и устойчивость системы. Ни одна однополярная система существовать не может. Всегда и везде должно поддерживаться равновесие двух или нескольких связанных друг с другом начал: положительного и отрицательного полюса. Любви и агрессивности. И в обществе, и между любящими людьми отношения могут строиться на проявлениях как любви, так и её противоположности – агрессивности. Каким должно быть соотношение того и другого – определить нелегко.

Именно как противоположность любви агрессия выполняет такие важные эволюционные задачи, как борьба за продолжение рода, за пищу, за выживание, за свою территорию, отбор наиболее сильных, различение «своих» и «чужих» и др.

Этолог Конрад Лоренц о любви и агрессии:

«По-настоящему ненавидеть можно, наверно, лишь то, что когда-то любил, и всё ещё любишь, хоть и отрицаешь это. <…> Личные узы, персональную дружбу мы находим только у животных с высокоразвитой внутривидовой агрессией, причем эти узы тем прочнее, чем агрессивнее соответствующий вид. <…> Общеизвестно, что волк – самое агрессивное животное из млекопитающих… он же – самый верный из всех друзей». В природе всё подчинено сохранению видов, и поэтому ради решения этой задачи у агрессивных животных со временем появилась необходимость в совместной деятельности. «Два великих конструктора, Изменчивость и Отбор, которые растят всё живое, именно грубую ветвь внутривидовой агрессии выбрали для того, чтобы вырастить на ней цветы личной дружбы и любви» [Лоренц К. Указ. соч., с. 212, 214, 65].

Агрессивность, наряду с любовью, является главным двигателем эволюции.

В основе любви лежит сила влечения к другой особи, но эта сила часто направлена также на преодоление силы агрессии объекта любви. Любовь и агрессивность – противоположности извечные и постоянные «заклятые друзья». Можно привести удивительные примеры проявления двух этих сил одновременно. Так, самки некоторых насекомых, удовлетворяя свои агрессивные аппетиты, поедают самцов сразу после совокупления с ними, т. е. после проявлений «любви»; самка паука «черная вдова» съедает самца, который после выполнения своего «долга» терпеливо замирает на паутине и ждёт своей участи, не делая никаких попыток сопротивления. А самка крупного насекомого богомола откусывает и съедает голову, затем переднюю часть самца, одновременно получая удовольствие от задней его половины, которая в этот момент продолжает её осеменять.

Нельзя не заметить, что самцы, подвергающиеся съедению самками, ведут себя так, словно они запрограммированы на выполнение какой-то высшей биологической цели. Какова эта цель? Ответ напрашивается только один: эта цель – продолжение жизни вида, и ей подчинена биологическая программа репродукции, которая «повелевает» отдельной мужской особи пренебрегать личной жизнью ради воспроизводства вида. Самцы погибают, выполнив свою программу продолжения рода, но, как оказалось, они при этом выполняют ещё одну задачу – укрепление здоровья потомства. Как показали длительные наблюдения, потомство у агрессивных самок, съевших своих партнеров, оказывается здоровее, чем у менее агрессивных самок, которые этого не делают.