Текст книги "Троекон. Книга 1: Третий путь"

***

Айван уже окончательно запутался в происходящем. Он желал лишь вернуть себе свои вещи, а оказался заперт в помещении с одним из древних Архетелосов, которые вроде как упоминались в его гримории, и с целой толпой народа, где каждый на каждого имел зуб, в том числе и на него. Все, чего он сейчас хотел, – выбраться отсюда целым и невредимым, пусть даже и без своих инструментариев.

– Мурра, – заговорил Ачукалла так, словно и не оказался в ловушке вместе со всеми, а сам ее захлопнул. – Мы не в театре, можешь снять свою маску.

И он снял. Айван так и замер на месте с открытым ртом, не в силах сдержать удивления. Волшебник в маске – это Мурра! Травник, что столько раз залечивал ему ушибы и ссадины, при каждой встрече пытаясь вбить ему в голову, что травник – не обязательно маг. Однако он оказался и тем, и другим.

Нандин лишь чертыхнулся Бездной.

– Мы не договаривались, что ты будешь раскрывать мою личность всем подряд, – сухо обратился Мурра к главе Совета.

– Это не имеет значения, если все они умрут, правда? Кроме, конечно, моих людей, – добавил он, имея в виду окружающих его стражей. – Но они болтать не станут, верно, парни?

Парни ответили ему разрозненным хором голосов и кивками голов в поношенных шлемах.

– Вот только нам для начала необходимо отсюда выбраться, – напомнил Мурра Ачукалле.

– Думаешь, я позволил себе оказаться в сей ловушке, не зная, как из нее выпутаться? – усмехнулся глава Совета. – Если вам интересно, я отвечу. Всего-то и нужно, чтобы в каждом из сегментов умер хотя бы один человек. В тот же миг барьер и исчезнет.

В комнате повисла тишина, словно все разом оглохли и онемели, лишь моргая да переводя взгляд с одного заключенного в ловушку на другого. В сегментах, где находилось более одного человека, все как-то сразу насторожились и разошлись подальше друг от друга, словно боясь неожиданного удара в спину со стороны товарищей.

Тишину прервал Лютер, который даже головы не повернул, стоя спиной к своим подчиненным:

– И откуда же такая уверенность? – спросил он.

– Маг, который создавал все это, – Ачукалла обвел рукой вокруг, – оставил кое-какие записи. Филакий поистине являлся превосходным магом. Он создал ловушку, которую почти невозможно разрушить, но при этом удосужился оставить лазейку, намеренно али нет, мне неведомо. Полагаю, Мурра знаком с данным феноменом, но я поясню для остальных. Существует такое понятие – исход души, правда, это не совсем душа, что бы там ни говорил Викаранай, – Ачукалла едва заметно кивнул Лютеру и Войтосу.

– Это вместилище энергии, – закончил за него Мурра. – После смерти оно тут же начинает медленно разрушаться. Помнится, – травник обернулся к викаранам, – ученые Армии Чистых Людей искали способа избежать этого, когда создавали всевозможную нежить и натравливали ее на людей, которых тоже затем использовали в экспериментах.

Лютер, чье лицо сейчас представляло собой натуральный камень, даже не удосужился повести бровью или уголком рта. Големы и те выглядят куда живее.

– Мне только не понятно, – продолжил Мурра, вновь повернувшись к Ачукалле, – откуда об этом известно главе Совета маленького городка на самом юге Протелии?

– Скажем так – я читаю много книг.

– Полагаю, они входят в список тех, что Викаранай так упорно сжигает, распаляя ими костры под еретиками.

И тут Нандин вновь взревел пуще прежнего, да так, что даже Лютер, которого, казалось, сейчас ничем не проймешь, вздрогнул.

– Они снова открывают рты, а оттуда ничего дельного не выходит. Если мы начнем задыхаться от недостатка воздуха, вы знаете, кого винить.

Айван, однако, сомневался, что в помещении кончится воздух, скорее, все один за другим начнут умирать от голода. Ему было интересно послушать обо всех этих высоких материях; пусть он слышал о них от своего отца, но почти ничего и не запомнил.

– Боюсь, наш горластый друг кое в чем прав, мы отошли от темы. Так вот, эти барьеры созданы так, что когда сюда попадает обладатель вместилища, то есть, любое живое существо, появляются полупрозрачные стены, которые вы видите перед собой, при этом стены отделяют лишь тот сегмент, где находится непрошенный гость. Филакий и правда являлся прекрасным магом, однако и он не смог, а может, не успел наложить заклинание, которое не только определяет нахождение здесь живого существа, но и знает точное количество. Вместо этого здесь сегменты. Если в сегменте, где находится обладатель вместилища, кто-то умрет, его энергия выйдет из тела и станет частью барьера, который затем тут же исчезнет, пока двери не отворяться и сюда не явятся новые вторженцы. Только благодаря этому сие заклинание, а точнее, целый каскад различных заклинаний, некоторые из которых не преподавали ни в одной из Академий магии, до сих пор держатся и полны сил. Архетелос, конечно, сыграл в этом не последнюю роль. Я достаточно понятно разъяснил наше положение?

До Айвана из словоблудия Ачукаллы дошло не все, но кое-что он таки понял – чтобы выбраться из западни, кто-то должен умереть. В его сегменте их двое – сам Айван и Нандин. Парень умирать не собирался, и если понадобится… Заклинания читаются слишком долго, а берсеркер достаточно силен, чтобы разделаться с ним одним пальцем. Однако он не особо умен, и именно этим следовало воспользоваться.

– Это, конечно, все хорошо и понятно, – протянул Мурра. – Вот только я убивать себя не собираюсь, а из-за барьеров до меня не достать, как, в общем-то, и до всех остальных.

– Ну, это не совсем так. – Ачукалла указал на самострелы, которые держали стражники.

– Божий камень! – воскликнул Войтос. – Лютер, они убили викаранов и переплавили элементы из Божьего камня в болты для самострелов.

– Вижу, – сухо ответил Лютер. – Только и Божий камень не всесилен. Такой болт преодолеет два, большее три барьера, под конец потеряв всю свою скорость.

– А мне больше и не нужно. Я убью того, кто ближе ко мне, мальчишку или берсеркера, нечего тратить на обоих по стреле, затем переброшу один из болтов Мурре, а тот, используя магию, сможет отправить его с такой скоростью, что он и до вас легко долетит, господин молестий.

– И зачем тебе это? – спросил Мурра. – Тебе так необходим этот Архетелос? И неужели его нельзя достать без всех этих смертей?

– Я не собираюсь объяснять тебе причины моей необходимости в Сердце Дракона. Скажу лишь, что это не банальная жажда власти, хотя куда уж без нее. Что касается твоего второго вопроса – нельзя. Барьер вокруг Архетелоса прочнее всех этих призрачных стен вместе взятых.

***

Ачукалла подозрительно много знал не только об Архетелосе и устройстве окружающих барьеров, но и вообще о магии. Мурра не сомневался, что глава Совета имеет к магии больше отношения, чем положено человеку его ранга.

И неужели столь знающий и хитрый хорек не мог проникнуть сюда только из-за почти выдохшихся големов и нежелании рассказывать о хранимом здесь Архетелосе другим? Мурра подозревал, что это не так, ведь сейчас тут с ним почти целый десяток стражей, да еще и с арбалетными болтами из Божьего камня, созданными из переплавленных доспехов викаранов, которых травник самолично и убил несколько месяцев назад.

Ачукалла давно все спланировал, однако лишь сейчас все сложилось так кстати, позволив ему привести свои замыслы в исполнение. Несмотря на показную открытость, у него еще много секретов.

Однако Мурра не желал тратить время на их выяснение, решив немного подыграть, но так, чтобы это не бросалось в глаза. Он маг, скрывающийся под личиной простого на вид, но подозрительного для обычных невежд травника, ему ли не уметь врать.

– А кто сказал, что я соглашусь? – спроси он.

– У тебя нет выбора, – надменно ответил Ачукалла. – Если ты этого не сделаешь, мы все тут умрем. Я заметил, что ты почему-то привязан к этому мальчишке, и раз не убил его в тот раз, значит, не желаешь ему вреда. Сам ты, может, и готов умереть голодной смертью, но вряд ли допустишь, чтобы то же случилось и с ним. Я ведь уже говорил, что в каждом сегменте достаточно одной смерти, именно поэтому я отправил с ним двоих других членов совета, что должны были стать жертвами, но и берсеркер тоже сойдет.

– А если бы он умер по пути? Големы…

– Я всегда догадывался, что ты сильнее, чем пытаешься предстать, – усмехнулся Ачукалла, перебив Мурру. – Уверял, что тебе не под силу расправиться с големами, однако мы видели, что от них осталось. Да и барьер ты возвел неслабый, пришлось истратить семь камней, чтобы его снять, но оно того стоит.

Глава Совета полез в карман и достал на свет небольшой красный полупрозрачный камушек, который показывал Айвану. Пусть он имел такой же цвет, как и Сердце Дракона, но на фоне Архетелоса выглядел бледной стекляшкой от какой-нибудь винной бутылки, чей осколок обтесало соленое море.

Мурра едва сдержался, чтобы не расплыться в улыбке. Он прекрасно знал об этих артефактах, что хранили все члены Совета. Они действительно были способны отразить достаточно сильные магические атаки, направленные на владельца, однако в них имелось ограниченное количество энергии.

При каждой встрече с Советом, травник едва заметно направлял заранее заготовленное очень слабое заклинание на эти камни, которые тут же возвращали его обратно. Тут немаловажную роль сыграла маска, не позволяя увидеть на его лице боль из-за отраженной магии. Сейчас в них силы оставалось так мало, что даже Оледенение позволит высосать последние остатки, пусть и не убив владельца, но и нападающего почти не затронет. Хотя Мурра удивился, что на разрушение его вновь возведенной стены понадобилось всего семь таких камней, а не все девять.

– Понимаешь ли, – меж тем продолжал Ачукалла, – чтобы избавиться от барьеров, простого Божьего камня не достаточно, нужен еще и достаточно сильный маг, который сможет придать болтам необходимую скорость, дабы пробить невидимые стены. Если маг не может справиться с големами, то здесь он тем более бессилен. Несомненно, этот мальчишка бездарен, но ты не убил его и, самое главное, отправился вслед за ним. И позволил мне узнать твою настоящую силу. Четвертая Завеса, если не ошибаюсь?

На этот раз Мурра не удержался от ухмылки, хотя Ачукалла, видимо, не понял ее причины, усмехнувшись в ответ и продолжив свою тираду о том, какой он умный и хитрый.

Мурра окончил Пятую завесу, однако то, что он постоянно носился с конфигаром, а не с посохом, явно ввело главу Совета в заблуждение о его силе. Да он легко мог уничтожить всю эту цитадель и территорию в пределах внутренних стен, а потом воздвигнуть на этом месте целый замок с пронзающими облака шпилями.

Но это лишь со своим посохом, конфигар же попросту не способен пропустить через себя столько энергии за раз.

Однако кое в чем Ачукалла прав: Мурра не желал смерти Айвану, да и вообще никому в этом городе, кроме, пожалуй, самого главы Совета.

– Хорошо, – вздохнул травник, старательно изображая смирение, – я сделаю, как ты просишь, но я сам выберу жертв.

Мурра создал перед собой плотную стену из воздуха, о которую и ударился первый болт, пролетев два барьера, заметно потеряв в скорости.

– Мне нужен еще хотя бы один.

– Зачем это? – прищурился Ачукалла. – Убей кого-нибудь из викаранов у тебя за спиной, и тут же получишь новый болт.

– Одного может не хватить. Я хочу использовать сразу два, чтобы с помощью первого ускорить путь второго. Ты сам видел, как сильно упала скорость одного после двух стен, а до молестия их три, а я не уверен, что у меня выйдет все как надо, раньше мне подобным не приходилось заниматься.

Ачукалла, немного подумав, все же поверил и приказал доставить второй болт. Усомниться в словах Мурры было трудно, ведь он говорил абсолютную правду по поводу ускорения, вот только ни словом не обмолвился о цели.

Травник действительно никогда подобным не занимался, однако зная правильные заклинания, маг может почти что угодно. Особенно если под рукой находятся необходимые средства.

Так как болты сделаны из Божьего камня, воздействовать на них магией напрямую попросту невозможно, поэтому Мурра использовал собственную маску, сделанную давным-давно еще на Лисьем Континенте из павловнии и густо покрытую свинцовыми белилами, которые травник производил сам, периодически подновляя поверхность. Теперь пришло время проститься с этим вторым лицом.

Мурра никогда особо не владел древесной магией, но благодаря тому, что маска с ним уже много лет и пропиталась его энергией, ему не составило труда преобразить ее в нечто иное.

Получившаяся конструкция напоминала самострел, хоть и имела от него лишь один паз, в который и ложились болты. Вместо тетивы, позади болтов располагался, можно, сказать, ударник.

Держа самодельное оружие в левой руке, травник с конфигаром в правой начал читать заклинания, направив конструкцию в сторону… деревца.

– Что ты делаешь?! – всполошился Ачукалла. – Я ведь говорил, что это бесполезно, барьер затянется, а ты зря истратишь болты.

Однако Мурра продолжил нараспев читать уже второе заклинание, все еще при этом удерживая первое.

– Если не остановишься, я прикончу мальца! – закричал глава Совета, и в этот момент травник активировал одновременно два заклинания, чтобы через мгновенье одно из них отпустить.

Первое заклинание заставляло ударник двигаться вперед с огромной скоростью, а вот второе наоборот – удерживало его на месте. Когда Мурра развеял магию, ударник высвободился и с невероятной скоростью врезался в заднюю часть первого болта, который своим острием влетел во второй, еще больше придав ему ускорения из-за столкновения двух металлов, а затем и сам отправился следом.

Мурра вложил в эти заклинания столько энергии, что деревянная конструкция взорвалась миллионном щепок, впившихся в руки и лицо мага, а конфигар, не рассчитанный на такие потоки сил, попросту сгорел, отправившись вслед за маской. Два дорогих волшебнику предмета оказались уничтожены в едином порыве.

Однако на сожаления не оставалось времени. Необходимо было действовать, и, лишившись своих старых орудий, Мурра собирался заполучить новое, куда более могущественное.

Болты с трудом, но все же пробили барьеры. Конструкцию мага едва ли можно было назвать совершенной, да и стрелок из него неважный, поэтому первый металлический штырь задел лишь крону деревца, пролетев дальше, врезался в пол, отчего во все стороны полетели каменные крошки, и это при условии, что из-за барьера его скорость снизилась в разы. Второй же и вовсе улетел в Бездну. Но и этого оказалось достаточно.

Деревце тряхануло, и Сердце Дракона слетело с его вершины. Коснувшись окружавшей его защиты, оно попросту смело ее, бесследно уничтожив в мгновенье ока, не задержавшись в слоях барьера и на долю секунды. После этого самоцветный камень упал на рукодельный постамент, изничтожив и его, продолжая бесконечное падение.

Мурра бросился вперед раньше, чем пепел от его конфигара коснулся пола, однако все равно оказался медленнее Убийцы из Манона, обожженного и с превратившейся в ничто левой рукой.

Правая рука травника находилась уже в одной пяди от заветного камня, как на нее с силой обрушился короткий, но такой острый клинок, мигом лишив мага целой кисти.

Убийца, в прыжке отбросив оружие, почти у самого пола схватит Архетелос, переворачиваясь через голову, тут же встав на ноги, лицом к остальным, кто находился в комнате.

Похоже, один лишь Айван с трудом осознавал происходящее, потому что все остальные не то, что не набросились на убийцу в черном, но и наоборот, как-то отстранились. Только Мурра, скорчившись, лежал на полу, подавляя стон и пережимая культю, из которой хлестала кровь.

– Не обладая магическими способностями, ты не сможешь воспользоваться всей его силой, – прервал тяжелое молчание Войтос

Под маской не было видно, однако Айвану показалось, что убийца оскалился, тут же сморщившись. Левая обожженная щека окропилась кровью из черной треснувшей кожи.

Нандин поистине имел звериные рефлексы. Он отскочил от бьющего из Архетелоса луча с такой скоростью, что Айван едва не сломал себе шею, когда берсеркер сбил его с ног.

Полупрозрачный луч такого же цвета, как и сам камень, проделал в каменном потолке ровное отверстие диаметром в добрую сажень, однако почему-то даже не затронул покоившуюся сверху землю.

Атакуя Нандина, убийца-маг оставил правый бок открытым, чем не преминул воспользоваться находящийся ближе к нему Лютер. Он стремительным выпадом атаковал неприятеля, однако тот недаром всю жизнь тренировался искусству не только убивать, но избегать смерти самому, ровно до тех пор, пока жив тот, кого ему поручено уничтожить.

Он проскользнул под мечом викарана, словно угорь, выскользнувший из рук неумелого ловца, а оказавшись снизу, со всей силы ударил молестия в скрытую под шлемом челюсть рукой, все еще сжимающей Архетелос. Когда Лютер оказался на земле, шлем этот уже бесследно исчез.

Предводитель рыцарей еще не успел коснуться каменного пола спиной, как убийцу атаковал Войтос, однако и его первый удар не возымел эффекта. Человек в черном подставил под меч Сердце Дракона, и клинок беззвучно растворился в воздухе. Прислужник молестия потерял равновесие, что даже сыграло ему на руку, ибо он всей массой влетел в недруга, сбивая того с ног.

Не успел он что-либо предпринять, как его насквозь пробил второй луч, а затем убийца прямо самоцветом засадил ему в глаз и сбросил с себя. Казалось бы, лучшего момента для викаранов нанести смертельный удар по лежачему противнику не найти, вот только атаковать было нечем.

Красный луч уничтожил практически всю верхнюю часть доспехов, оставив почти всех рыцарей, что находились при Войтосе, полуголыми (целым остался лишь узор из Божьего камня). Воины, инстинктивно прикрываясь от луча, подняли вверх руки с зажатыми в них мечами, из-за чего викаране остались без оружия, а стража с одними лишь болтами из Божьего Камня. А в довесок ко всему, земля, потеряв под собой каменную опору, начала сыпаться на головы.

Нандин очередной раз спас Айвана, оттесняя того к двери. Земля всей своей массой обрушилась на людей. Не все успели избежать участи оказаться под завалом.

– Чего вы встали?! – вдруг заорал Ачукалла. – Сердце Дракона не способно причинить вред человеку! Вперед!

Оставшаяся стража, словно опомнившись, бросилась на убийцу, вынимая из ножен на боку уцелевшие мечи, однако в это же время в движения пришли и викаране, многие из которых все еще находились во всеоружии, так как ту сторону, где находился Лютер, луч не затронул.

– Надо сматываться! – шепотом разбивающихся о скалы вод морских сказал Нандин в ухо Айвану. – Защиты больше нет, а значит, двери открыты!

На это раз берсеркер оказался удивительно смышленым, хотя, подумал молодой маг, он-то, небось, привык быстро думать в пылу суматошных сражений, а я попадаю в подобную ситуацию впервые.

Они открыли ближайшую к ним дверь, а спустя секунд пять бессмысленного глазения захлопнули обратно.

– Как думаешь, – начал Айван, – они до этого знали, что двери больше не заперты, а не заходили из-за приказа?

Высказать свое мнение Нандин не успел, потому что в дверь начали ломиться, однако остальные все еще стояли нетронутыми, но вряд ли стражники столь глупы, что не додумаются проверить и их.

– Без магии нам не выпутаться. Возможно, Мурра что-то сможет сделать, если воспользуется моим конфигаром.

– Да ты же здесь из-за него и оказался, – напомнил берсеркер.

Оказался, но ведь не по его воле, да и не убил он меня, когда представился такой случай. Обо всем этом Айван подумал про себя, подбегая к лежащему на полу травнику.

Пока облаченные в доспехи (некоторые лишь наполовину) воины сражались между собой, одновременно стремясь достать продолжающего играть роль угря Убийцу из Манона, маг-седокта оказался подле настоящего волшебника.

– Мурра! Мурра, слышишь меня?! Нам нужно выбираться отсюда, за дверьми целая куча стражников!

– Без конфигара я бесполезен, – процедил он сквозь зубы. Рука все еще кровоточила, но не так сильно, хотя весь пол вокруг заливала кровь Мурры, смешавшись с кровью убитых воинов, отчего желудок Айвана вновь было начал бунтовать, но будучи пустым, лишь бессильно урчал и сжимался невидимой рукой.

– Возьми мой!

– Он, как и мой, заделан на крови, я не смогу им воспользоваться.

И тут за спиной загрохотало. Похоже, стражи все же догадались проверить остальные двери, а убедившись, что те открыты, решили ворваться на подмогу своим товарищам, которые, к слову, все до одного уже лишись жизни, когда как у викаранов оказались лишь незначительные раны, да и то лишь у тех, кто остался без кирас и мечей.

Опытные рыцари, сражавшиеся с всамделишными магами, против стражников города, на который за всю их жизнь никто не нападал, даже звери из ближайшего леса, – победитель очевиден. Однако вторых теперь стало в разы больше.

Но первый, кто их встретил, оказался Нандин, вооружившись, помимо знатно погнутой фомки, еще и гасилом с тяжеленьким грузиком на конце. Оружие против противника в доспехах более чем бесполезное, но в руках берсеркера даже оно может стать смертельным.

– Колья! – воскликнул Мурра, с трудом вставая на ноги. – У тебя остались колья?

Колья! Скорее, маленькие колышки. Викаране вытащили у него почти все деревяшки, однако парочку под мышками они все же упустили. Травник одной окровавленной рукой вырвал колышек вместе с кармашком, в котором он находился, но направил его не в сторону новоприбывших стражников, а на викаранов, часть которых уже вступила в схватку, однако едва успел отскочить от очередного луча красного света.

В этот раз эффект оказался куда разрушительней всех предыдущих. Луч прошел почти точно горизонтально, уничтожая все обмундирование стражников, и все, что оказалось позади них – три из шести дверей вместе с выпуклой стеной, а также правый коридор, откуда вышел Мурра, стерев каменные стены и обрушивая потолок.

Этак мы отсюда и вовсе не выберемся. Айван боялся оказаться похороненным заживо во тьме, ведь с каждой минутой, если не секундой, вокруг становилось все темнее – магия черных светящихся стен исчезала вслед за барьерами, а из факелов все еще слабо горели лишь два.

И тут Мурра все же воспользовался своим заклинанием.

– Оледенение! – выкрикнул он вслух, и тут же чертыхнулся, выпуская из руки колышек: он, казалось, одновременно покрывался льдом и горел изнутри от переполнявшей его энергии, но это все равно было лучше, чем взрыв, из-за которого можно лишиться как минимум пальцев.

Эффект оказался не столь впечатляющим, как надеялся Айван. Заклинание едва накрыло троих: двух рыцарей-викаранов и Убийцу из Манона, застывшего в нелепой позе, слово он танцевал какой-то туземный танец, слегка присев и выставив вперед руку с Архетелосом. Похоже, он собирался произвести очередной луч, обрушив остальные туннели, ведущие к выходу.

Однако Айван не успел порадоваться, потому что из замерших рук убитого убийцы самоцвет бесцеремонно вырвал Лютер, не обращая внимания на отваливавшиеся пальцы.

– Дай мне второй кол, – тихо проговорил Мурра. Айван, жалея одежду, подчинился, передав травнику последнее самодельное оружие, которым он так ни разу и не воспользовался, не считая случая на холме.

Будь у него тогда лишь конфигар, он точно давно бы оказался сплавлен вниз по реке, и кто знает, может, тело мага-неудачника обнаружила бы как раз его тетка, выйдя утром за водой.

– Стоять! – заорал Мурра так, что у Айвана даже заложило ухо, а все вокруг замерли, словно травник заморозил и их. – Кто шевельнется, превращу в ледяные статуи.

– С помощью этой деревяшки? – уничижительно спросил Лютер. – Ты сможешь убить, – он посмотрел на своих погибших людей и убийцу, а потом перевел взгляд на колышек, слегка дымящийся на полу, – троих, большее четверых. И что дальше? Ты едва держишься на ногах из-за потери крови.

– Троих-четверых? – хмыкнул Мурра. – И кто же из здесь присутствующих хочет стать этими глупцами?

Все это время они с Оливером медленно отступали к проему в стене, расчищая перед собой дорогу колышком и настоящим конфигаром. Волшебника в маске знали многие из стражников, и знали, что ему хватит одного слова, чтобы обратить их в лед, и никто особо не удивился, открыв, что под маской скрывается местный травник; про Айвана же не знал никто, что пугало ничуть не хуже. Кто это мальчик? На что он способен? У него в руках настоящий конфигар?

По пути к выходу к ним присоединился Нандин, производя появившимся у него в руках мечом почти такой же эффект, как и волшебники своими «деревяшками». Он был весь изранен и в крови, без верхней одежды (луч Сердца Дракона все же достал его), но, казалось, даже не замечал этого. Свободной рукой он предусмотрительно поднял с земли единственный не потухший факел.

Неожиданно, уже оказавшись за пределами комнаты из черного камня, Мурра остановился.

– Архетелос, – сказал он холодным, как его магия, голосом.

– Ты ведь не думаешь?..

– Архетелос! – повторил травник, перебив Лютера. – Ты же понимаешь, что я не только замораживать могу? Мне хватит небольшого Огненного шара, чтобы обрушить на вас весь иссеченный лучом Сердца Дракона потолок? А еще лучше, если его создаст этот мальчик, – он кивнул на Айвана.

Лютер сейчас был похож на готового к броску волка, однако даже волк понимает, когда противник ему не по зубам. Молестий же являлся человеком. Человеком, прошедшим через очень многое и выжившим. Он мог бы проигнорировать угрозу и бросится на врагов, не обращая внимания на стоящую неподалеку стражу Эфера.

Чтобы прочитать заклинание, Айвану требуется слишком много времени, а если Мурра воспользуется своим единственным быстрым заклинанием, доспехи, созданные почти полностью из Божьего камня…

Вот только у Лютера больше не было этих доспехов. Откровенно говоря, молестий сейчас стоял абсолютно голым, он лишился даже кольчужного сабатона. У оставшихся викаранов одежды наблюдалось едва ли больше.

Мурра наклонился к Айвану:

– Начинай читать заклинание. Не смотри на меня так. Делай, что велено. Айван подчинился.

Когда он дошел до третей строчки, где говорится о разгоне страха пламенем, Лютер все же не выдержал. Похоже, огонь, коим до́лжно разгонять страх, наоборот, лишь усиливает его стократ.

Мурра отточенным движением попытался поймать летящий камень, однако сделать он это стремился правой рукой, ладонь которой валялась в крови неподалеку от молестия. Попади этот самоцвет в каменную стену за спиной, и их раздавит в ту же секунд обрушившимся потолком. Однако Нандин вновь показал чудеса ловкости, поймав Архетелос, пусть и выронив при этом меч.

– Продолжай читать! – быстро отчеканил травник, потянув Айвана спиной вперед к едва уцелевшему среднему коридору.

На кончике конфигара зажегся маленький огненный шарик, растущий в размерах с каждой секундой.

– Все, хватит, – сказал травник, пытаясь увести их подальше от выхода. Однако огненный шар и не думал перестать расти. – Хватит, я говорю. Прекрати вливать энергию!

– Я не знаю как, – чуть не плача залепетал Айван.

– Проклятие! Отпускай его, отпускай!

И Айван отпустил, посылая его вперед. Огненный шар является статично-динамичным заклинанием, то есть с одной стороны он неизменный, как солнце, но с другой – его можно перемещать. Знал ли об этом сам Айван? Скажем так: он попросту не помнил такие подробности. Для него достижение – просто запомнить заклинание и его перевод.

Огненный шар медленно полетел вперед, более не контролируемый магом-седоктой, так как тот попросту не знал – как. Да и некогда ему было думать о подобном, потому что они во главе с Муррой улепетывали как можно дальше.

За спиной прогремел взрыв. Подземелье очередной раз тряхануло, и оставалось только гадать, как цитадель до сих пор не обрушилась им на головы.

– Стойте, – воззвал Мурра. – Айван, как ты оказался в подземелье?

– Я? Ачукалла повернул в той красной комнате фигурку дракона, и тогда отварилась потайная дверь.

– Что-то такое я и предполагал. Нам нужно туда. Я почти уверен, что на первом этаже нас ждут все оставшиеся стражники. Вы знаете, как попасть туда из тюремного коридора?

Это знал Нандин. Когда на него вышел голем, то перекрыл путь вперед, в помещение с камерами по обе стороны узкого коридора, и когда он понял, что с живым истуканом простой фомкой тут не справиться, то рванул в соседний проем, выбив хлипкую деревянную дверцу, которая раньше наверняка являлась непреодолимой преградой на пути в тайный коридор.

Преодолев всего пару поворотов, они уткнулись в завал, что так неосторожно организовал Айван, перекрыв проход.

– Тупик, – констатировал Нандин.

– Не для Архетелоса. – Мурра вытянул руку с красным камнем, однако целился он не в завал, а в стену справа. Красноватый полупрозрачный луч проделал дыру диаметром в сажень, такую аккуратненькую, словно она всегда здесь находилась.

Выйдя из коридора в пустынную комнату, они затем оказались в разрушенном помещении, а через него попали в самое первое, где впервые оказался Айван с двумя сопроводителями; один до сих пор мертвым телом лежал ничком с проломленной головой.

Дверь в маленькую комнатушку с винтовой лестницей Мурра уничтожил простым касанием Сердца Дракона, однако травник не торопился подниматься наверх.

– Вы видели Ачукаллу? – неожиданно спросил он.

– Он был внизу…

– Нет, после. Когда мы уже отступали, он находился среди оставшихся в черной комнате?

Айван и Нандин переглянулись. Никто из них не видел главу Совета с того момента, как внутрь хлынула толпа стражников.

– Если он сбежал, – заговорил вновь Мурра, – то вполне может с оставшимися стражами дожидаться нас наверху.

– А здесь нет другого выхода? – поинтересовался Нандин.

Мурра чувствовал себя настоящим глупцом из-за того, что так и не изучил всю цитадель от крыши до самых подземелий, потому что никогда даже и представить не мог, что вот так запросто окажется окружен, да еще и без конфигара. И без руки.

Обрубок все еще кровоточил, пусть и не так сильно, как прежде, однако потеря крови сказывалась все сильнее, тело немело, голова кружилась и не желала соображать, во рту пересохло.

– А если проделать дыру в потолке? – предложил Айван.

– Как бы он на нас не свалился.

– И не свалится, если это уже произошло.

Мурра не сразу понял, что предлагает мальчишка, однако тот быстро все разъяснил. И действительно, Айван взрывом обвалил потолок, и если расчистить с помощью Сердца Дракона часть завала, по горе из камней и кирпичей можно взобраться на поверхность.

Архетелосы крайне могущественны, особенно в правильных руках, однако невозможно начать творить сильнейшие заклинания, впервые взяв в руки подобные магические предметы. Луч – это самое простое, что можно сотворить с помощью Архетелоса, и даже магу пятой Завесы невозможно использовать что-то сложнее, не породнившись с величайшими орудиями, когда-либо созданными магами.