Текст книги "Столыпинский вагон, или Тюремные приключения мэра"

В кабинете повисла гнетущая тишина. Мне никто не ответил.

– Вы что же, предлагаете свою кандидатуру? – спросил Мустаев.

Отступать было некуда.

– Да, предлагаю.

Начали голосовать. За меня проголосовал только один депутат – директор школы № 1 Василий Сергеевич Чернов. Даже мой бывший классный руководитель Леонид Григорьевич Тарасов воздержался.

От жуткой обиды кровь ударила в голову. Выкрикивая бессвязные слова, я потерял над собой контроль. Я не понимал: почему, почему нельзя было все сделать по-человечески? Пытаясь восстановить порядок, Виктор Иванович резко оборвал меня и приказал сесть.

– Да пошли вы все на…, – выругался я матом и вышел из кабинета, что есть силы хлопнув дверью.

Главой администрации стал Виктор Иванович Гаврилов. Правда, ненадолго.

Как и все последующие президенты, Зотин был полковником. Он обожал военную форму, оружие, имел пистолет Макарова и регулярно проводил военные сборы и учебные стрельбы. Однажды, собрав всех глав администраций в Звениговском районе, полковник заставил их бежать кросс в полной выкладке, в противогазах. Гаврилову стало плохо, он отпросился у президента и уехал в Волжск. Дома немного отлежался, затем встал, не дойдя до двери, упал и умер.

Зотин был прав. Больное сердце.

После смерти Гаврилова на пост главы городской администрации был назначен Евгений Петрович Дунаев, директор Волжского опытно-экспериментального домостроительного комбината «Заря» (ОЭДК «Заря»).

На деревообрабатывающем комбинате изготавливали щитовые дома, кухонную мебель и лыжи. Комбинат умело использовал статус экспериментального. Согласно тогдашнему законодательству это давало послабления по налогам, и в основной своей массе прибыль оставалась на счетах комбината.

Дунаев считался современным директором. Окончил школу менеджеров, внедрял новые виды управления, не жалел денег на рекламу. Работал и думал масштабно. Спланировал микрорайон для работников комбината и даже намыл для застройки со дна Волги песок. Вошел в партию предпринимателей ПРЕСС, активно участвовал в жизни республики. Свои экономические взгляды изложил в книге, что в те времена было в диковинку. Но главой города, как ни странно, оказался слабеньким.

Все-таки не любил Зотин Волжск. Поставив Дунаева мэром, он предложил горожанам пародию на самого себя. Вместо маленького черненького марийца город возглавил маленький светленький мариец. Если в самом Зотине все-таки чувствовалась партийная школа и строгость, то Дунаев оказался его прямой противоположностью – человеком с чудинкой.

Евгений Петрович одевался на свой манер. Костюмы любил в клетку или крупную полоску, обычно светлых тонов. Вместо галстука иногда носил шейный платок. В переднем кармане имел носовой платок под цвет галстука. При этом из-под рубахи частенько виднелась футболка. Осенью и весной его голову украшал берет темных тонов.

Но это, разумеется, не беда. Хуже, что фантазии витали и в кабинете мэра. Евгения Петровича увлекали глобальные проекты. Он то решал организовать на заброшенных производственных площадях российскую ярмарку, то пытался привлечь инвестиции мировых гигантов, то собирался сделать из Волжска огромный речной порт. При этом каких-то практических шагов за красивыми идеями не следовало.

В кресле мэра Дунаев написал еще одну книгу, на этот раз о развитии Волжска. Это было изложение прописных истин бизнеса в сочетании с местной спецификой под витиеватым названием «Рынок. Теория, опыт, практика и предложения по выживанию (на примере города Волжска Республики Марий Эл)». Какому кругу читателей предназначалась книга, так и осталось загадкой.

Евгению Петровичу не хватало твердости. Ни один вопрос он не решал в одиночку. На каждую подпись мэра проводил бесчисленные совещания. По сложным вопросам создавал комиссии, которые тонули в ворохе мнений и согласований.

Когда он вел прием граждан, в мэрии начиналась массовая демонстрация. Оказалось, его язык не умел говорить слово «нет». Евгений Петрович не мог отказать, даже когда помочь человеку не было никакой возможности. Он успокаивал посетителя, обещал помочь, просил прийти еще раз, через месяц. Через месяц человек, обретший надежду, тем более не хотел слышать «нет». Постепенно таких людей скапливалось множество. Дни приема посетителей в администрации затягивались до полуночи. В конце концов Евгений Петрович начал бегать от народа. Люди – по одной лестнице, мэр, видя их, – по другой. Они – к нему, он – от них.

Что такое городское хозяйство? Дороги, тротуары, строительство, ветхое жилье, коммуникации, утилизация мусора, питание в школах, зарплаты бюджетников и еще великое множество земных, очень практических вопросов.

На должности мэра должен находиться человек, умеющий управлять, принимать решения, одним словом, хозяин! А в Волжске хозяйской руки не чувствовалось. Впрочем, назначенный глава администрации в принципе не может быть полным хозяином. Зотин не давал Дунаеву простора. Специально или нет, но многие предложения Дунаева, даже разумные, растворялись в правительственных кабинетах. Иногда президент специально урезал Волжску дополнительное финансирование. Дунаев полностью устраивал Серый дом. Зотин отвергал многочисленные жалобы горожан и не собирался менять мэра, будучи убежденным, что Волжску не нужен активный, самостоятельный лидер. Время показало глубокую ошибочность такого мнения. Волжску как никакому другому городу требуется самостоятельный глава, с твердой волей и мужественным характером. Дипломат и диктатор. Какие жители, таков и мэр!

Все бы, наверное, так и шло, но Дунаева сгубила его беспокойная натура. Вместе со своим другом Александром Князевым решил Евгений Петрович составить компьютерный прогноз предстоящих выборов президента. Уж не знаю, какие характеристики принимались во внимание, только будущим президентом Марий Эл умная машина назвала Евгения Петровича Дунаева.

Говорят, когда Зотин об этом узнал, с ним случилась истерика. Мэр второго по величине города тайно имеет президентские амбиции! Да и кто – его выдвиженец, который должен молиться на своего благодетеля до конца дней! В бешенстве Зотин принял решение снять Дунаева. Но снять чиновника легко, а кого поставить на его место? Владислав Максимович посчитал, что эту тему необходимо обсудить с директорами предприятий и активом города.

Городской актив собрали на Волжском деревообрабатывающем предприятии, где директорствовал Николай Васильевич Козел, старейший руководитель Волжска, старый друг Зотина. На заседание актива пригласили всех, кто имел в городе хоть какое-то влияние. Ход собрания излагать не возьмусь: сам там не был, а пересказы слышал разные. Но итог разговора, в чем сходятся очевидцы, был вполне определенным: наиболее достойной кандидатурой на пост мэра присутствовавшие почти единогласно назвали Николая Свистунова. Говорят, что против голосовал только директор ООО «Ариада» Виктор Григорьевич Васильев.

Почему городской актив предложили мою кандидатуру? Однозначного ответа я не знаю.

С одной стороны, я активно работал в финансовой сфере города. «САН-банк» строил новое здание. Все директора были со мной в деловых отношениях. Как депутат Госсобрания я всегда помогал им, чем мог. Возможно, руководителям понравился мой напор, моя независимость. Тихий и спокойный Дунаев раздражал производственников своей беспомощностью.

С другой стороны, нельзя было не заметить моего агрессивного отношения к красным директорам. Я активно выступал за их смену. Скупал акции, кредитовал, захватывал. Так что любить меня им, в общем-то, было не за что.

Первое сообщение об итогах городского актива я получил следующим утром, часов в семь. Звонила Лидия Ивановна Кнутова, директор городского торга. Она всегда относилась ко мне с теплотой и участием.

– Николай, поздравляю, с понедельника ты мэр города.

– Не понял, – спросонья я туго соображал.

– Вчера был Зотин, он снимает Дунаева. Посовещался с нами, мы все рекомендовали в мэры тебя.

В двух словах рассказав о прошедшем собрании, она со смехом закончила:

– Станешь мэром, помни: первой тебя поздравила я.

Потом был второй звонок, третий… Меня поздравили все, кто был на собрании, кроме, разумеется, Виктора Григорьевича Васильева. Больше всех времени мне уделил Николай Васильевич Козел. В конце разговора я спросил его, как однажды Зотина:

– Ну, а как все будет дальше?

– Очень просто. В понедельник Владислав Максимович вызовет тебя и в твоем присутствии подпишет указ о назначении.

– Тогда давайте, Николай Васильевич, дождемся понедельника, – ответил я. – Будет указ, тогда и поздравления приму с удовольствием.

– Да ты что, не веришь мне? – в его голосе сквозила легкая обида.

– Вам-то, Николай Васильевич, я верю, а вот Зотину верить бы не стал. Он уже однажды меня назначал.

– Не может он нас всех обмануть, – Николай Васильевич, кажется, задумался. – Ведь на собрании был, можно сказать, весь цвет города, вся элита. Нет, не может он, как говорите вы, современные бизнесмены, нас кинуть. Не тот он человек. Он старый коммунист, а коммунисты свое слово держат.

– Не буду спорить. Назначит – так назначит, я же не против. Но лучше дождаться понедельника.

На том и порешили.

В понедельник ничего не произошло. Как и во вторник, и в среду. Из газет я узнал, что Зотин отбыл в Италию для подписания контракта по заводу холодильного оборудования СП «Совиталпродмаш».

О состоявшемся заседании актива больше никто не вспоминал.

Так Владислав Максимович назначал меня мэром второй раз. На дворе стояла весна 1994-го.

А жизнь в республике и в Волжске становилась все сложней. Задержки зарплат бюджетникам достигали полугода. Учителя как наиболее организованная масса еженедельно проводили по школам собрания: готовились к забастовке. Дунаев как мог, отговаривал их от этого шага. Обещал зарплату, ехал в Йошкар-Олу и… возвращался ни с чем. Управляемость города приближалась к нулю.

Злой рок преследовал Зотина по пятам. 4 мая 1994 года скоропостижно скончался Виктор Александрович Галавтеев. Великий человек! Глыба! Это он изо всех сил сдерживал экономический крах республики. Пахал с утра до ночи, а умер от советской системы. Первого мая немного посидел за праздничным столом, и ему стало плохо. Длинные выходные – в больнице это беда. Главврач выделил вице-президенту отдельную палату, медсестра поставила капельницу, и о нем забыли. Виктор Александрович немного оклемался и пошел на своих ногах в туалет (с диагнозом инсульт). В коридоре ему стало плохо, и через некоторое время он скончался. Экономика республики в один миг осиротела. После смерти Галавтеева дела Зотина, как и рейтинг, пошли резко вниз.

А между тем потихоньку надвигались выборы президента Марий Эл. Зотин отчетливо понимал, что без поддержки глав администраций городов и районов ему не выиграть. За Волжск, второй город по числу избирателей, он волновался особенно. Волжане, знавшие его по обкомовским временам, не скрывали, что голосовать за него не собираются. Владислав Максимович бесился, но ничего поделать не мог. Дунаев, который мог быть его помощником, авторитетом среди горожан не пользовался. И тогда в который уже раз Зотин решил поменять мэра Волжска.

В это время оппозиционно настроенные депутаты Государственного собрания, и я в их числе, всеми способами пытались провести закон о местном самоуправлении, в соответствии с которым глав администраций городов и районов должны были избирать всенародно. Правительство сопротивлялось: кому же хочется упускать из рук такую власть. Для Зотина новый закон был смерти подобен. Если одновременно проводить выборы глав исполнительной власти всех уровней, контролировать процесс сверху, включать административный ресурс практически невозможно: каждый глава администрации в первую очередь будет думать о своих выборах, о своих интересах, о своей шкуре.

Однажды, когда я решал депутатские вопросы в аппарате Госсобрания, меня нашел помощник президента.

– Владислав Максимович просил вас срочно зайти к нему.

Когда я зашел в кабинет, там находился Юрий Алексеевич Буйлин, руководитель президентской администрации. Они о чем-то оживленно дискутировали, но с моим появлением замолкли.

– Садись, Коля, – Зотин показал на свободное кресло. – Долго говорить не буду. Ситуацию по городу знаешь. Все, кому ни звоню, предлагают на пост мэра тебя. Как сам?

Худшего варианта, чем я, у Зотина быть не могло. Я был его ярым оппонентом и не представлял, как и зачем он мог назначать меня мэром. Это опять была какая-то политическая игра. Но на этот раз я уже не ощущал себя мальчиком, которого можно развести. И решил подыграть.

– Я согласен.

– Только придется сложить полномочия депутата Госсобрания, – напомнил президент. – Ты готов?

«Ах, вот оно что», – понял я.

– Готов.

Зотин и Буйлин переглянулись.

– Тогда Юрий Алексеевич объяснит тебе, что и как.

Мы пожали друг другу руки, и я пошел с Буйлиным.

Руководитель администрации президента был фигурой влиятельной. Я получил задание подготовить все бумаги для назначения: характеристику, документы об образовании и так далее. На меня впервые была составлена «объективка» – бумага, которая обычно сопровождает назначение человека на должность. Это уже было серьезно.

И опять в который раз все осталось на бумаге.

Грянул банковский кризис 1995 года. Осенью встал мой банк. Около трех тысяч вкладчиков остались без денег. Это была катастрофа. Здание находилось в осаде: толпа орала и ревела. Ежемесячно я проводил собрание вкладчиков: мы выбирали ликвидационную комиссию. Люди получали свои вклады и исчезали. Их места занимали другие: и снова крик, и снова слезы. Выдавали вклады, чем могли: часами, запонками, китайскими пуховиками, сандалиями.

Почти все сотрудники разбежались. Остались несколько человек – самые преданные.

Жена в один день развелась. Я был в Москве. Позвонила: так, мол, и так, тебя все равно посадят, а я о детях думаю. Дай согласие на развод, иначе все имущество отнимут. Согласие я дал. Переехал в однокомнатную квартиру рядом с банком. Какой уж тут мэр.

И все же, все же…

Примерно через полгода тема возникла вновь.

Я уже переехал в Йошкар-Олу, создал новую фирму, потихоньку начал подниматься на ноги. С собой привез Анну Владимировну, своего главного бухгалтера. Аннушку, свою будущую жену. Почти в кредит у друзей взял квартиру на окраине города, в микрорайоне Березово. Как председатель ликвидационной комиссии банка раз в месяц ездил в Волжск: судился, выдавал вклады, вместе с девчонками бухгалтерами, которые даже зарплату не получали, составлял какие-то отчеты. Здание пришлось продать Сбербанку: это хоть как-то разрядило обстановку.

И вот однажды летним вечером иду я с заседания депутатской комиссии. Вышел из Серого дома, до стоянки двадцать метров. Рядом скрип тормозов. Оглянулся: черная «Волга» и Зотин из открытой двери.

– Как дела, Коля?

– Да вроде ничего, – ответил я и собрался идти дальше.

– Погоди, дело есть.

Я остановился.

– Местом мэра в Волжске не интересуешься?

«Это уже похоже на издевательство», – подумал я.

– А что, есть предложения?

– Есть, – не вылезая из машины, Зотин испытывающее глянул на меня.

– Завтра я меняю Дунаева, на два часа дня назначено собрание актива. Ты один из кандидатов. Так что милости прошу.

– Приеду, раз кандидат.

– Вот и хорошо, до встречи.

Дверь закрылась, машина тронулась, а я, ошарашенный, остался на тротуаре.

– Это бред, – сказал я себе. – Этого просто не может быть. Сегодня я уже не тот Свистунов, что был год назад. Сегодня я лопнувший банкир, и такой мэр никому не нужен. Другое дело, что поиграть хочет, поиздеваться. Что ж, давай попробуем поиграть.

Утром я был в Волжске. Заехал к своей давней знакомой Лидии Ивановне Кнутовой. Она затащила меня к себе в кабинет и рассказала о последних новостях.

Как я и предполагал, кандидат у Зотина был. Его бывший подчиненный, в прошлом второй секретарь горкома партии Валентин Александрович Цивильский. Все согласовано, документы сданы, указ готов.

Цивильский вообще человек уникальный. Высокий, худой, резкий в словах и движениях, он обладал удивительным чутьем. Заметил его еще Михаил Михайлович Жуков, работавший первым секретарем Волжского горкома КПСС до Зотина. Историю их знакомства он мне рассказывал так:

– Еду утром на работу. Смотрю: авария. Вода хлещет из труб, льется на дорогу. У заполненного колодца копошатся люди. Один бойко командует, что-то крутит, сам вычерпывает воду. Остановился, смотрю: молодец, работает в поте лица. Подошел, кто такой? Оказался главный инженер Цивильский Валентин Александрович. Я удивился, говорю, почему сам воду черпаешь, рабочих вона сколько? Он отвечает: а что такого, я же коммунист, сам должен пример показывать. Я удивился и взял его в горком партии.

Новый первый секретарь оставил Цивильского при себе. Исполнительный, готовый работать не за страх, а за партийную совесть заместитель ему тоже был нужен.

Во время перестройки Цивильский быстро сориентировался. Он махнул рукой на коммунистов, сдал партбилет и ушел в начальники отдела кадров СП «Совиталпродмаш». Полгода учился в Италии. Когда завод начало лихорадить, чутье опять его не подвело. Цивильский снова сменил место работы: стал управляющим Волжским филиалом банка «Аяр». Когда марийские банки начали один за другим банкротиться, он вспомнил своего партийного начальника, а теперь президента республики, и поехал к нему на прием. Просить место мэра города.

Вот такой кандидат. И ничего удивительного: пройдет. Зотину здесь нужен слуга, а не хозяин. Этот слугой будет.

Переговорив с Лидией Ивановной, я тут же поехал к Цивильскому в банк «Аяр». Мне уже было интересно. Зашел. Просторный кабинет светился от огромной, во все лицо, улыбки хозяина.

– Николай, проходи, – вскричал он, увидев меня. Обнял, посадил за стол.

– Как дела, как банк? Слышал, ты уехал в Йошкар-Олу.

– Да, уехал. Банк так себе, копошимся потихоньку.

– Чего приехал?

– Как чего, сегодня же тебя мэром назначают. Как я мог не приехать.

– Да, – улыбаясь, произнес он, – назначают. Был я у Зотина, поговорили по душам. Хватит над городом издеваться, пора его обустраивать.

Он хотел развить мысль о переустройстве города, но я не дал ему такого счастья.

– Чего же ты здесь сидишь? В два часа актив. Мне Зотин сказал, чтобы и я был там. Вроде как кандидат.

Валентин Александрович засмеялся.

– Коля, кончай нести ерунду. Тебя он пригласил так, для понта. Я-то уже прошел все согласования. Зотин сказал: «Сиди и жди. Озвучу, тебя пригласят». Понял? А ты говоришь кандидат. Какой кандидат?

– Да, ладно, – примирительно сказал я. – Я пошутил. Действительно, какой из меня кандидат. Мы что, пехота! Ладно, сиди, жди. А я пойду, опаздывать нехорошо.

Я встал. Он тоже. Когда мы прощались, мне показалось, что мыслями он был уже далеко: там, в кресле мэра, перед лицом городских дел и забот.

Ситуация показалась мне сомнительной. «Что-то тут не то, – думал я. – Президент едет на собрание актива, как не взять с собой главного претендента на пост? Что значит: сиди и жди, тебя позовут. Словно на царствие».

Зал заседаний находится на третьем этаже здания администрации Волжска. Его вместимость рассчитывалась из числа депутатов трудящихся, а их раньше было двести десять человек. Ряды кресел разделены по центру широким проходом. Слева, если смотреть на трибуну, всегда сидели оппозиционеры или скромные, случайные люди. Справа случайных персон не было. Это места директорского корпуса. По старой традиции каждый директор имел на правой половине свое постоянное место.

Я сел с левой стороны, ближе к выходу. Знакомые лица, давно не виделись. То тут, то там возникал тихий разговор. Тема, разумеется, была одна. То, что Дунаев будет снят с должности, ни у кого сомнений не вызывало. Всем было интересно, кого назначат. Я ловил на себе взгляды: то злорадные, то сочувственные, то просто любопытные. Стал прислушиваться. Повсюду звучало: Цивильский. Действительно, подумал я, работа проведена, кандидат один. Вокруг говорили о будущем мэре так уверенно, словно видели указ, опубликованный в газете.

Зал слегка гудел. Свободных мест не было. Наконец из задней комнаты на трибуну поднялись Зотин и Дунаев. Слово сразу предоставили президенту. Пространно обрисовав положение республики и города, он перешел к главному.

– Евгений Петрович неплохо поработал в Волжске. Но время идет. В правительстве республики создано объединенное министерство – труда и социальной защиты. Его должен возглавить человек, знающий и промышленность, и социальную сферу. Наш выбор остановился на Евгении Петровиче.

Зал загудел.

– Человек он грамотный, прошел хорошую школу и как директор, и как глава администрации.

Тщательно подбирая каждое слово, Зотин продолжал.

– Понимаю вашу озабоченность. Город должен возглавить опытный человек, достойный руководитель. И такая кандидатура у нас есть. Это…

– Цивильский, Цивильский, – полетел по залу легкий шепот.

– Кузнецов Евгений Александрович, – резко выдохнул Зотин.

В зале повисла мертвая тишина. Этого не ждал никто.

Евгений Александрович Кузнецов был тихим и спокойным человеком. В городе его знали как директора филиала Всесоюзного научно-исследовательского института бумаги (ВНИИБ). Он особенно нигде не светился, считался нелюдимым человеком и скромным руководителем. В родном институте прошел путь от слесаря до директора. Защитил диссертацию, стал кандидатом технических наук. Городское хозяйство не знал, а главное, не мог помочь президенту в организации «правильных» выборов.

В моей голове мелькнула мысль: «Как он будет управлять городом? И что станет с другим претендентом, который сейчас изнемогает от ожидания в пустом кабинете лопнувшего банка „Аяр“?»

Народ отошел от шока, завертел головами. На трибуну медленно и солидно поднялся ученый человек. А я представил, как сейчас, важно развалившись в кресле, ждет своего звездного часа Цивильский, и заржал. Именно заржал. Я вспомнил воспаленные планами возрождения города глаза Валентина Александровича и не смог сдержаться.

– Сидит, ждет, когда позовут на царство, – шепотом сказал я соседу, – а новый царь заступает на должность. Вот это фокус! Ай да Зотин, ай да сукин сын!

Не в силах остановить смех, я встал и под недоуменные взгляды окружающих вышел из зала.

Почему солидный человек, президент республики вел себя так, и не только, как выяснилось, по отношению ко мне, до сих пор остается для меня загадкой.

Судьба президента Зотина была предопределена. Слишком много он сделал ошибок, слишком широк был круг его недоброжелателей и слишком тяжелая ситуация сложилась в республике с пенсиями и зарплатами бюджетников.

Накануне выборов Зотин сделал еще одну роковую для себя ошибку: не смог или не захотел отстоять свое право на назначение глав местного самоуправления. Это вам не Татарстан! Испугавшись давления Москвы, Владислав Максимович фактически сдал своих младших коллег и соратников. Большинство глав районов и городов не пользовалось авторитетом у населения. Задержки зарплат, рост цен на коммунальные услуги, плохие дороги, да и все прочие невзгоды, которых в нищей республике было предостаточно, люди автоматически связывали с самым близким им представителем власти. А кроме того, главы администраций, понятное дело, были готовы служить президенту верой и правдой лишь до того момента, пока он их назначал. После того как Госсобрание приняло закон о выборах глав местного самоуправления, а президент никак этому не воспротивился, главы городов и районов занялись своими делами, собственными выборами. Тут уж не до помощи президенту.

Мое отношение к новому закону о выборах глав администраций было совсем иным. Для меня это был шанс выиграть должность мэра города на всенародном голосовании. К черту желание президента! Даешь выборы!

Закон этот был уникален тем, что разрабатывался и принимался только для выборов 22 декабря 1996 года.

Согласно Конституции Марий Эл выборы законодательной и исполнительной власти были разнесены по срокам. Каждые четыре года в первое воскресенье октября по всей республике проводились выборы депутатов всех уровней, а через два месяца, в декабре, на выборы шла исполнительная власть.

Когда объявили о начале выборов в депутаты Госсобрания, я подал свои документы в избирательную комиссию, можно сказать, автоматически. Настроения идти на выборы не было. Через неделю меня зарегистрировали, но это не принесло мне радости. Денег на предвыборную кампанию у меня не было, спонсорам я был неинтересен: никто не верил, что разорившийся банкир может выиграть выборы. Так что от работы по агитации и рекламе я полностью устранился. Что я мог предложить избирателям Волжска? Мой банк лопнул, тысячи вкладчиков остались без денег. Да, частично мы погасили задолженность, но это были крохи. Вообще надо сказать, что к выборам депутатов народ относился равнодушно, явка избирателей была слабой. Логика простая: от депутатов ничего не зависит. Другое дело – выборы исполнительной власти. Президента или мэра, главы администрации района или председателя поселкового совета. От человека, возглавляющего исполнительную власть, в жизни каждого человека зависит многое.

Выборы нового депутатского корпуса тоже шли по измененному закону. Госсобрание вполне справедливо, на мой взгляд, решило, что тридцать депутатов – это очень мало. Во второй созыв Государственного собрания решили избирать 67 депутатов. Партийные списки ликвидировали, зато ввели как бы палату представителей: 50 депутатов избиралось по одномандатным округам, а 17 депутатов представляли все города и районы Марий Эл. Фактически эти места резервировались для глав администраций.

Евгений Александрович Кузнецов, вновь назначенный мэр Волжска, ввел научную организацию труда. В кабинете он появлялся ровно в восемь утра, без пяти двенадцать ехал на обед, в час возвращался, а в пять часов вечера его уже ничто не могло сдержать на рабочем месте. Позже мой водитель Николай Иванович Атландиров, у которого я был седьмым главой администрации, произнес интересную фразу. На мой вопрос, кто из семи начальников был лучшим, он без колебаний ответил: Кузнецов.

– Потому что при нем я каждый вечер ехал поливать грядки на даче, а выходные проводил с семьей.

Если следовать такой логике, то худшим из семи был я. Впрочем, я отвлекся.

Кузнецов выборами не занимался. Кресло руководителя города требует внимания и уважения. К месту вспомнить пословицу «Как потопаешь, так и полопаешь». Результаты выборов пропорциональны вложенным средствам, материальным и физическим. Для успеха необходимо жестко контролировать ход предвыборной кампании, ежедневно отслеживать рейтинги, свой и конкурентов. Кузнецов пустил дело на самотек: доверил судьбу выборов населению Волжска. Результат не заставил себя ждать. В октябре выборы депутатов Государственного собрания были признаны состоявшимися только в одном округе из пяти, нарезанных в Волжске. В четырех остальных округах не был преодолен 25-процентный порог явки. Кстати, самому Кузнецову не хватило всего ста семидесяти голосов. Что и следовало ожидать при его легкомысленном отношении к серьезному делу.

Справедливости ради, сам я тоже выборами не занимался. Повторю, не было ни желания, ни возможностей. В округах, где я был зарегистрирован, 6 октября 1996 года выборы тоже были признаны несостоявшимися. При этом, как ни странно, в обоих случаях мои цифры оказались вторыми: было бы понятно, если бы прогоревший банкир не получил ни голоса. По выборам в Государственное собрание меня опередил Кожанов, за которого было подано 511 голосов (20,5 %), у меня насчитали 421 голос (16,9 %). По выборам в городское собрание первым стал Михайлов: 156 голосов (31,5 %), у меня было 125 голосов (24,8 %).

Как бы то ни было, повторные выборы депутатов в тех округах, где не был преодолен порог явки, перенесли на 22 декабря 1996 года, соединив их с выборами исполнительной власти, президента республики и глав районных и городских администраций.

Это был мой шанс. Мне показалась интересной возможность разом побороться и за депутатский мандат, и за должность мэра. Откровенно говоря, исполнительная власть меня интересовала больше, поскольку только она могла дать административный ресурс, необходимый для продуктивной работы с многочисленными должниками «САН-банка».

Тем более что настроение за пару месяцев немного поправилось. Ситуация с банком потихоньку выправлялась. Мы сумели организовать поступление денежных средств и товаров от некоторых наших должников. От продажи здания банка в кассу каждый месяц поступали живые деньги. Народ перестал стоять у дверей.

В отличие от выборов трехлетней давности, сейчас я уже внутренне готов был стать мэром. В моем предвыборном штабе родилась шикарная идея: использовать главный недостаток, лопнувший банк, как главный козырь. Не помню, кто первым предложил лозунг: «Иду на выборы мэра, чтобы вернуть людям вклады». Лозунг для выборов в Госсобрание звучал чуть иначе: «Если стану депутатом, мне будет легче выполнить обещание».

В общем, я решил погнаться сразу за тремя зайцами и двинул свою кандидатуру в депутаты городского и Государственного собрания, а также на должность главы администрации Волжска.