Текст книги "Столыпинский вагон, или Тюремные приключения мэра"

– Ты, наверное, ждешь моей поддержки? – он посмотрел на меня. – Но если я, директор, тебя сегодня поддержу, это будет не помощь, а помеха.

– Почему? – удивился я.

– Как почему? Комбинат стоит, зарплаты нет. Кто враг? Директор. Так-то. Так что совет у меня один. Хочешь выиграть выборы, да с таким грузом за спиной, как лопнувший банк, иди сам к людям и все им объясни. Сам! Понимаешь? Без директоров и помощников.

– И что, всему городу? – не понял я.

– Да, а что тут особенного? Каждому горожанину объясни. И почему банк лопнул, и почему в мэры идешь. А то ведь как говорят: банк ограбил, теперь идет город грабить.

– Да я…

– Что я? Ты хотел услышать мой совет – так слушай. Иди к людям. Объясняй. Да так, чтобы поверили. А к нам не ходи. Директор сегодня никто. Пока рабочий не получит заработанную плату, наши уговоры голосовать за того или иного кандидата, ничего кроме ненависти не вызовут.

Я поверил старому мудрому руководителю. Собрал небольшую команду. Мало кто из друзей верил в успех нашего безнадежного дела, но те, кто согласился работать со мной, бросили все свои дела. И машина закрутилась.

Мои помощники с утра до вечера объезжали предприятия и коллективы города, договаривались о встречах с избирателями. А я, хотя и жил тогда в Йошкар-Оле, каждое утро в семь часов был в нужном месте. Полтора часа на встречу. В день пять-шесть встреч. Народу – полный зал. В каждом зале десятки, если не сотни моих вкладчиков. Острые вопросы летят из зала на голову словно град.

Каждая встреча завершалась под одобрительный гул голосов. Кажется, мои лозунги начинали действовать. Помните? «Иду в мэры, чтобы вернуть вам деньги!»

Причем на встречах я говорил не только о том, почему надо голосовать за меня, но и о том, почему не надо голосовать за Зотина.

Интересное было время. Наговорюсь за день до хрипоты, приеду домой часов в десять-одиннадцать ночи. Аннушка накормит, выпью стакан водки и падаю в кровать. В пять утра встаю, сажусь в девяносто девятую, и ходу. И так два месяца без выходных.

В день голосования не находил себе места. С утра побывал на всех избирательных участках города. После обеда сделал еще один круг.

Где-то в районе обеда увидел действующего мэра, моего главного оппонента Евгения Александровича Кузнецова. Он спокойно вышагивал по городскому рынку, закупал продукты. Думал, наверное, что все произойдет само собой: он ведь хороший человек, значит, его и выберут. Но так не бывает. Как потопаешь, так и полопаешь.

Кузнецов проиграл и городские выборы, и республиканские.

Результат моей работы оказался поразительным. Выборы мэра я выиграл за явным преимуществом. В довесок получил депутатские мандаты Государственного собрания Республики Марий Эл и Волжского городского собрания. Вот данные официальных протоколов по моим округам.

Выборы главы администрации города Волжска.

1. Свистунов Н. – 14556 голосов – 48,4 %

2. Кузнецов Е. – 7804 голоса – 26,0 %

3. Зотин Н. – 3027 голоса – 10,1 %

4. Тарасов Л. – 1614 голосов – 5,4 %

Против всех – 1940 голосов – 6,5 %

Выборы депутата Госсобрания Республики Марий Эл.

1. Свистунов Н. – 2236 голосов – 32,5 %

2. Кожанов В. – 2143 голоса – 31,2 %

3. Михайлов В. – 640 голосов – 9,3 %

4. Хуторной А. – 437 голосов – 6,4 %

5. Юсупкин В. – 227 голосов – 3,3 %

6. Ильин В. – 192 голоса – 2,8 %

7. Онищук Л. – 102 голоса – 1,5 %

Выборы депутата Волжского городского собрания.

1. Свистунов Н. – 432 голоса – 41,8 %

2. Калугин А. – 253 голоса – 24,5 %

3. Тарасов В. – 151 голос – 14,6 %

4. Рылов Е. – 49 голосов – 4,7 %

Против всех – 88 голосов – 8,5 %

Владислав Максимович Зотин набрал в Волжске восемь процентов голосов.

В тот день, 22 декабря 1996 года, Зотин проиграл не только в Волжске – во всей республике. По результатам всенародного голосования он не стал даже вторым. Вслед за Кислицыным на выборах президента Марий Эл финишировал мало кому известный депутат Государственной думы от ЛДПР Леонид Игоревич Маркелов.

Президент № 2

Вячеслав Александрович КИСЛИЦЫН

Кислицын Вячеслав Александрович

Родился 4 сентября 1948 года в Мари-Турекском районе.

Политический и государственный деятель.

Его мать, Кислицына Мария Яковлевна, 1918 г. р., родом из д. Зашижемье Сернурского р-на. Участвовала в Великой Отечественной войне, воевала в батальоне связи. Родила Вячеслава в с. Косолапово, которое в то время было районным центром. Воспитывала сына одна, без помощи мужа и родственников. В 1953 уехала с сыном в Томскую область, Омутнинский лесоучасток, второй раз вышла замуж.

Окончил Северо-Алтайскую восьмилетнюю школу, 1963, Томское ГПТУ № 5, 1965, автослесарь; Томский техникум железнодорожного транспорта, 1969, техник-электрик. В 1969–1971 служил в Советской Армии. В 1971 вместе с семьей переехал в Марийскую республику, с. Кузнецово. В том же году женился, родилась дочь Елена. С июля 1971 председатель Медведевского райспорткомитета. С 1972 инструктор райисполкома, с апреля 1972 – председатель Семеновского, с сентября 1973 – председатель Знаменского сельских советов.

В 1975-78 руководил райобъединением «Общественное питание». В ноябре 1978 направлен председателем в колхоз «Победитель». В 1981 произошло его укрупнение путем присоединения двух колхозов. Руководил им более 10 лет. С августа 1989 председатель Медведевского райисполкома. В том же году избирается председателем райсовета народных депутатов. С января 1992 глава администрации Медведевского района. Указом Президента Марий Эл от 06.03.1996 снят с должности главы администрации, 11.11.1996 решением Йошкар-Олинского городского суда восстановлен. С марта 1996 работал председателем Медведевского райпо.

На выборах Президента Марий Эл 22 декабря 1996 набрал большее число голосов (47 %) среди 6 кандидатов и вышел во второй тур вместе с Л. И. Маркеловым. 4 января 1997 Кислицын избран Президентом Республики Марий Эл. Работал в должности Президента и Главы Правительства до января 2001. В настоящее время работает в Совете Федерации Федерального Собрания.

Депутат Медведевского районного совета депутатов, 1973-96. Народный депутат СССР, 1989–1991. Депутат Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации от Марийского двухмандатного округа № 12, декабрь 1993 – февраль 1996. Член Совета Федерации Федерального Собрания РФ, февраль 1997 – февраль 2001.

Имеет три диплома о высшем образовании. В 1978 окончил МГПИ им. Крупской, учитель истории и обществоведения; в 1991 – Российский социально-политический институт ЦК КП РСФСР, политолог, преподаватель социально-политических дисциплин; в 1994 Российский государственный социальный институт, юрист.

Кандидат экономических наук, 1999. Защита состоялась в Санкт-Петербургском государственном университете, июль 1999. Автор трех монографий: «Концепция социально-экономического развития Республики Марий Эл» (в соавторстве с Л. П. Кураковым), 1997; «Социально-экономические проблемы развития Республики Марий Эл», 1999; „Экономика Республики Марий Эл: состояние и перспективы“, 1999.

Награды. Медаль «За преобразование Нечерноземья РСФСР», 1989. Почетная грамота Республики Марий Эл, 1993. Медаль им. А. Ф. Кони, 1998. Орден Святого Благоверного Князя Даниила Московского 1 степени, 1998.

Именное оружие, 2000.

Жена Кислицына Наталья Владимировна, 1964 г. р.

Дочь Халтурина Елена Вячеславовна, 1971 г. р.

Внучка Маша, 1993; внук Вячеслав, 1999.

Увлечения: книги, спорт.

Кредо: «Не прятаться за спины друзей».

(«Кто есть кто в Марий Эл», 2002, с. 258)

Август 1989-го. Из председателей колхоза Слава Кислицын шагнул на должность председателя райисполкома. Смею предположить, что именно тогда в его голове впервые обозначились карьерные мечтания: до высокой должности в обкоме партии оставалось всего несколько шагов. Развал Союза и запрет КПСС облегчили дорогу к мечте. Слава понял, что на законных основаниях, путем прямого народного голосования может стать президентом Марий Эл. Дело за малым: надо сделать все, чтобы тебя полюбил избиратель! А что может полюбить избиратель в нашей нищей республики? Правильно, популизм!

От первого политического шага до последнего Кислицын помнил: народу надо говорить то, что он хочет слышать. Не скупиться на обещания, говорить на простом языке, не умничать и не корчить из себя интеллигента.

Ничего нового Кислицын не придумал и в отношениях с подчиненными. Держать около себя слабых духом людей, которые не будут перечить. А особо приближенных – морально сломать. Лучшее оружие – страх.

Важной фигурой в его команде был начальник райотдела МВД Ремизов. Во время пьяных оргий Кислицын дважды ломал ему переносицу и фактически превратил начальника милиции третьего по величине муниципального образования в личного охранника и холуя. Майор Ремизов сопровождал своего шефа всюду, куда бы тот ни ехал. По республике и за ее пределами они передвигались по отработанной схеме: впереди Ремезов в милицейских «Жигулях» с мигалкой, а сзади Кислицын – шеф.

Шеф любил попить за столом водочки и покуражиться над подчиненными. Боксерская юность будоражила одурманенный алкоголем мозг. Одно лишнее слово или косой взгляд в сторону Кислицына могли обернуться нокдауном, а то и нокаутом. Для потехи Слава выбирал тех, кто никогда не посмеет дать сдачи. С равными противниками предпочитал не связываться. Слава патологически боялся, что ему будет дан отпор, и он принародно проиграет схватку.

К своей мечте он шел напролом. Если хотел чего-то добиться, в средствах не стеснялся. Как анекдот рассказывали подлинную историю, случившуюся между ним и главным архитектором Йошкар-Олы.

Кислицыну понадобилась земля для индивидуального строительства в черте города. Хороший участок в столице всегда стоил дорого. Недолго думая, Слава приглашает к себе в Медведево главного архитектора Йошкар-Олы. Как хлебосольный хозяин садит за стол, поит, кормит. И ничего не просит. За столом идет пустой разговор о вечной мужской дружбе. Главный архитектор расслабляется. Он, как в подобных ситуациях и принято, уже уважает Кислицына. «Надо же, – думает гость. – Угощает и ничего не просит. Мужчина!».

Застолье завершается в полночь. Пьяного архитектора садят за руль его машины. Слава прощается и говорит обычные в таких случаях слова: «Езжай спокойно, дорогой. В районе тебя гаишники не тронут, а если остановят, скажи, что пил с Кислициным».

На первом же перекрестке патруль ГАИ. «Дыхните. Да вы пьяны, а еще член партии». Главный архитектор в крик: «Я пил с Кислициным!». Гаишники скручивают пьяного и везут в кутузку.

Сидит бедняга, умирает. Голова трещит, бока болят, перспектива дерьмо. Если милицейский протокол попадет на стол первого секретаря – с работы долой. Главный архитектор умоляет милиционера позвонить Кислицыну.

Бедный архитектор. Он так и не понял, как красиво Слава его развел. Сотрудники ГА И загодя получили приказ остановить известную машину с пьяным водителем, устроить представление с арестом и нагнать на нарушителя жути.

В соответствии с планом милиционер поддается на уговоры арестованного и звонит в приемную Кислицына. Слава приезжает в отделение и устраивает форменный разнос. Орет на милиционеров дурным голосом: «Как вы посмели арестовать моего лучшего друга! Отпустить немедленно. Какой протокол? Порвать на мелкие кусочки!». Счастливый архитектор выходит из камеры под крики Кислицына. Прямо при нем рвут все протоколы. С глазами, полными слез счастья, спасенный узник падает на грудь своего благодетеля. Хэппи энд.

И Слава, разумеется, получает бесплатно и без всяких проволочек нужный ему участок в черте города.

Для достижения поставленной цели Кислицыну годились любые способы. Зотин его просто боялся. Для него этот человек был очень опасным конкурентом.

Когда пришла пора президентских выборов, я не был знаком с Кислициным. Но познакомиться очень хотелось. Я попросил посодействовать Анатолия Анатольевича Смирнова, спикера парламента. Он в свое время работал в комсомоле Медведевского района и Кислицына знал очень хорошо.

Однажды перед сессией Госсобрания мы с АН-2 шли по коридору. Вдруг он остановился.

– Ты хотел познакомиться с Кислициным?

– Да.

– Смотри, это он. Сейчас подойдет, и я вас познакомлю.

Навстречу нам двигался небольшой широкий мужчина в дорогом костюме, в белоснежной рубашке с галстуком. На ногах блестели шикарные туфли на высоком каблуке («Хочет казаться выше», – сразу мелькнуло в голове). Волевое скуластое лицо. Сжатые тонкие губы. Упрямые глаза, широкий нос, короткая стрижка. При размашистой и быстрой ходьбе он словно специально выпячивал вперед большой живот. Со стороны Кислицын в движении чем-то напоминал ледокол.

– Вячеслав Александрович, позволь тебя познакомить, – Смирнов показал на меня, – Николай Свистунов, депутат из Волжска.

Кислицын резко протянул мне руку, крепко сжал, и, пробурчав что-то типа «очень рад, слышал», замер. Разговор не завязался. Пытаясь разрядить неловкость, Анатолий Анатольевич сказал пару каких-то фраз, и мы разошлись. Куцее знакомство с известным политиком российского масштаба я воспринял естественно. Кто он и кто я? Член Совета Федерации РФ имеет право быть закрытым.

Так мы и познакомились.

Накануне президентских выборов АН-2 предложил мне поработать в команде кандидата Ивана Германовича Хлебникова, который служил министром сельского хозяйства в правительстве Зотина. Я был удивлен: разве можно всерьез бороться против своего шефа? Или это просто тактический прием Зотина, который хочет подстраховаться от внезапного снятия всех кандидатов (по закону при отсутствии альтернативы выборы не проводились)?

Всю механику действия этой нормы Зотин уже опробовал. В депутаты Госсобрания Кислицын баллотировался в своем Медведевском районе, где имел практически стопроцентный шанс на победу. Кроме него, в избирательном округе были зарегистрированы еще два кандидата. Зотин вызвал их к себе и убедил сняться с выборов. Кислицын остался один: выборы по данному избирательному округу были отменены.

Потому я и поинтересовался у Анатолия Анатольевича:

– Кандидат в президенты Хлебников – это не подстраховка Зотина на всякий случай?

– Нет, – ответил Смирнов. – Иван идет серьезно. Сегодня вечером собираемся у меня. Приходи.

Вечером я был в кабинете спикера Госсобрания. Меня ждали. В дальней комнате для отдыха уже был накрыт стол. Мы сели за стол втроем и немного выпили. Стали рассуждать о будущих выборах, конкурентах, шансах на победу. Хлебников сказал, что Смирнов будет руководителем его предвыборного штаба. Мне там тоже была предложена должность. Выборы глав местного самообразования еще не были объявлены, я был свободен и согласился поработать. Налили по рюмке, только хотели выпить, как вдруг открылась дверь, и в проеме появилась квадратная фигура Кислицына. За широкими плечами виднелась пьяная физиономия его помощника Олега Дмитриева.

– Пьете, сволочи! – радостно крикнул Кислицын. АН-2 вскочил.

– О, Слава, заходи.

Приглашать два раза его не пришлось. Слава решительно вошел в комнату и, подставив стул к столу, сел.

– По какому поводу застолье?

Ответил Хлебников. С Кислициным они были хорошо знакомы: один министр сельского хозяйства, другой глава сельского района.

– Видишь ли, Вячеслав Александрович, я сегодня сдал документы в ЦИК как кандидат в президенты Марий Эл.

Кислицын устало откинулся на стуле.

– Да знаю, я сам сейчас оттуда, из ЦИКа. Сдал экзамен на знание марийского языка. Дураки, нашли, чем меня остановить.

Пьяный Олег Дмитриев с краешка присел к столу и, не открывая глаз от пола, включился в разговор:

– Хрен им, а не экзамен по языку. С Москвой все согласовано. В России один язык – русский. Мы все решим. Москва с нами.

– Заткнись! – рыкнул на него Кислицын, и он тут же замолчал.

Начали обсуждать абсурдность нового закона о языке. Кислицын налил в рюмки водки.

– Давайте выпьем за нас. Я так понял, что кроме Николая здесь все кандидаты в президенты?

– Нет, – сказал АН-2, – я не буду баллотироваться.

– Ну и молодец! Значит, выпьем за двух кандидатов в президенты республики! За тебя, Иван, и за меня!

Выпили. Беседа оживилась. За столом, кроме меня, все были хорошо знакомы друг с другом. Я почти не принимал участия в разговоре, но внимательно слушал.

Хлебников рассказал о том, что я дал согласие работать в его предвыборном штабе. Кислицын как-то сбоку на меня глянул, но ничего не сказал.

Налили еще. Олег Дмитриев начал засыпать за столом. Он встал и качаясь прошел к дивану. Упал и через пять минут захрапел.

Кислицын был возбужден. Его политическая борьба с Зотиным обострилась до предела. Смирнов налил и на правах хозяина стола предоставил слово Кислицыну.

– Ребята, – как-то просто, по-домашнему сказал тот. – Вот сидим мы здесь, люди, от которых зависит будущее республики. Мы давно знакомы, и я предлагаю сейчас, перед началом большой и трудной работы, поклясться друг другу в двух вещах. Первое: кто бы из нас ни выиграл, после выборов не бросать конкурента, взять его к себе в команду, в правительство. Нам нечего делить: у нас одна республика, один общий дом. Второе: во время выборной компании не делать друг против друга провокаций, не лить грязь, уважительно относиться друг к другу. За это я предлагаю выпить, но сначала давайте возьмем друг друга за руки, а Николай как свидетель зафиксирует нашу клятву.

Все встали. Кислицын вытянул руку над накрытым столом, Хлебников положил на нее сверху свою ладонь, а на руку Ивана легла рука АН-2. Рукопожатие претендентов на должность президента я скрепил двумя руками. Подняли рюмки и дружно закрепили клятву. Начали обниматься, расцеловались: каждый из нас уже прилично принял на грудь. Начали собираться по домам. Кислицын разбудил своего помощника, и мы дружно вышли из здания правительства на улицу. Вокруг стоянки горели фонари, время было около десяти вечера. Хлебников сел в машину к Смирнову, а я и Кислицын пошли к своим автомобилям.

Ветер приятно освежал лицо. Я расслабился. Вдруг Кислицын взял меня под локоть.

– Николай, неужели ты думаешь, что Иван выиграет? Брось ты их к черту. Пойдем ко мне в штаб. Я буду президентом.

Я аккуратно убрал свой локоть из его руки.

– Не могу, Вячеслав Александрович. Если бы раньше, то пошел бы, а так не могу. Пообещал Ивану Германовичу.

– Ну, смотри, как хочешь. Выйду во второй тур, давай ко мне.

– Хорошо, во втором туре, если что, помогу вам.

На том и расстались.

Забегая вперед, замечу, что, став президентом, Кислицын сделал все, чтобы выдавить Хлебникова из республики. Тот, бедняга, много лет не мог найти в республике работу. Пришлось уезжать в Чебоксары, где его взял к себе на работу президент Чувашии Федоров. Смирнов сходил к Кислицыну на прием, напомнил клятву – вновь избранный президент послал его на три буквы. АН-2 не обиделся и правильно сделал. Кислицын не стал мешать Смирнову работать преподавателем в Марийском университете.

22 декабря 1996 года на всенародных выборах президента Марий Эл никто из кандидатов не набрал абсолютного большинства голосов. Кислицын и Маркелов вышли во второй тур, и 4 января 1997 года с большим отрывом выиграл Кислицын.

Как и обещал, я приехал в штаб к Кислицыну перед вторым туром президентских выборов. Мне, новоизбранному мэру Волжска, необходимо было определиться, на кого из кандидатов делать ставку, за кого бороться – за Кислицына или за Маркелова. Хотя, если по совести, выбирать мне было не нужно. Большинство жителей Волжска президентом республики видели только Кислицына. В среде горожан он пользовался огромной популярностью.

Прав ли был Зотин с травлей Кислицына? Думаю, что нет. По сути, Зотин сам сделал Кислицына президентом. Наш российский народ всегда очень тепло и сочувственно относится к тем, кто обижен властью.

К тому же Зотин совершил ряд грубейших ошибок. Главная из них заключалась в том, что ни одно уголовное дело, возбужденное против Кислицына, не было доведено до логического конца. Да и сами дела были возбуждены без должного юридического обоснования. А одно из дел вообще вызвало в республике всеобщее недоумение.

Кислицын попал под уголовное преследование по факту незаконного распределения квартир. Следствием вменялось в вину то, что он построил для жителей района дом, себе квартиру не взял, а жилье предоставил строителям и работникам автодорожного предприятия. В общем, уголовные дела развалились до суда, а обвиняемый Кислицын стан национальным героем.

Следует отметить один удивительный факт: несмотря на разницу в возрасте, образовании, опыте работы, все три президента главным средством борьбы против политических оппонентов считали уголовное преследование. Начало традиции положил как раз Зотин. Он был слабым человеком и слабым президентом. Его желание посадить Кислицына ничем не кончилось. Единственное, что он смог сделать, – снял Кислицына с должности главы Медведевской администрации. Дело было в марте 1996-го. До выборов главы, которые ожидались в конце того же года, на освободившееся место был назначен Даиль Габдуллович Шагиахметов.

Шагиахметов Даиль Габдуллович

Родился 17 сентября 1947 года в Параньгинском районе.

Хозяйственный и общественный деятель

Из многодетной семьи сельских тружеников. Окончил Параньгинскую среднюю школу, 1966, механический факультет МПИ им. Горького, 1971, Нижегородский социально-политический институт, 1991. Трудовую деятельность начал в 1972 после службы в армии и до 1983 работал в Параньгинской райсельхозтехнике: заместитель управляющего, управляющий. В 1983–1985 начальник управления сельского хозяйства Волжского райисполкома, в 1985–1988 председатель Сернурского райисполкома. С 1988 до 1991 первый заместитель председателя ПО «Марийскагропромснаб», в 1991–1996 первый заместитель министра сельского хозяйства и продовольствия Марий Эл. В 1996 года избран главой администрации Медведевского района.

Кандидат экономических наук, 1995.

Депутат Верховного Совета МАССР, 1990–1993. Депутат Государственного Собрания Марий Эл, 1993–1995, 1996–2000, с 2000.

Заслуженный работник сельского хозяйства Марий Эл, 1992. Награжден орденом «Знак Почета», 1979, медалью «За преобразование Нечерноземья РСФСР», 1984.

Жена, две дочери.

Увлечения: чтение, шахматы.

Кредо: «Подъемной силой для человека является правильно выбранная цель», «Счастье человека находится между свободой и дисциплиной».

(«Кто есть кто в Марий Эл», 2002, с. 578)

Зотин не сразу нашел замену Кислицыну. В республике не было желающих положить голову в пасть льву. Так, первоначально назначенный Анатолий Пушкарев, глава ЗАО «Марийское» и депутат Госсобрания, от должности сразу же отказался. Лишь потом Зотин обратил внимание на Шагиахметова. Этот выбор оказался правильным. Тому хватило татарской гибкости, чтобы, оказавшись меж двух огней, обойти все острые углы во взаимоотношениях с политическими антагонистами.

В 1996 году, когда напряжение в отношениях Зотина и Кислицына достигло высшей точки, Шагиахметов работал первым замом министра сельского хозяйства Марий Эл. Одновременно в Госсобрании возглавлял депутатскую группу «Село» и председательствовал в комиссии по экономическому развитию и бизнесу. В общем, изнутри знал ситуацию как во власти, так и в Медведевском районе, одном из аграрных центров республики.

Настроения в Медведевском районе после увольнения Кислицына были непростыми. Опальный политик устроился директором Медведевского райпотребсоюза и чувствовал себя прекрасно. Тылы были обеспечены: в районе его хорошо знали, а потому уважали и боялись. Ради сохранения кресла главы и своего карьерного будущего Шагиахметов пошел на контакт с Кислициным. Хочешь не хочешь, а с прежним главой надо было договориться. Шагиахметов предложил Кислицыну единственно возможный вариант сосуществования двух медведей в одной берлоге: я не трогаю тебя – ты не трогаешь меня. На том и порешили.

Но на выборах президента Шагиахметов не мог толком помочь Зотину, даже если бы хотел. Он, как и все главы администраций, в те же сроки сам баллотировался в своем районе. Ему было не до Зотина.

Как только ЦИК Марий Эл объявил дату второго тура президентских выборов, я поехал к Кислицыну. Он назначил мне встречу в конторе райпотребсоюза. Когда я подъехал, то был поражен. Вокруг, сколько видел глаз, стояли легковые автомобили. Кажется, присягать Кислицыну в верности приехала вся республика. Половина правительства Зотина, пугливо озираясь по сторонам, пробиралась на прием к претенденту на президентское кресло. Мне стало ясно: проиграть Кислицын не может.

Народу в приемной было много. В дверях меня встретил начальник предвыборного штаба Вячеслав Николаевич Смирнов по кличке Седой. Его я хорошо знал. Он был правой рукой Кислицына. Говорят, в годы советской власти председатель колхоза «Победитель» зарабатывал деньги не всегда законными способами, и Смирнов однажды взял на себя вину Кислицына, когда того прищучили работники ОБХСС. Отсидев семь лет в колонии общего режима, Смирнов пришел к Кислицыну, и тот взял его под свое крыло. Человек был нужный. То, что официально не мог делать глава администрации района и член Совета Федерации, неофициально делал его доверенный. Хитрый и изворотливый, Смирнов всегда был рядом с Кислициным.

Вторым в штабе по влиянию на Кислицына был Юра Петров. Отставной военный, прямолинейный как лом. Маленького роста, под стать шефу, он, казалось, не боялся никого и ничего. Говорил резко, улыбался редко. Говорить правду в глаза было его жизненным кредо. Это ему очень нравилось. Прямо и правду.

В штабе Кислицына только эти двое имели право голоса и не боялись шефа: остальные перед ним трепетали.

Меня проводили в отдельную комнату. Накрытый стол и ни одного человека. Минут через пятнадцать в комнату вошел Слава Седой. Я понял, что времени у меня мало. Мы быстро договорились о порядке взаимодействия на выборах, и я хотел идти. Седой остановил меня.

– Не торопись, Николай Юрьевич. Скоро шеф придет.

Выпили по рюмке водки. Минут через двадцать в комнату ворвался возбужденный Кислицын. Рядом Юра Петров, сзади, как обычно, денщик Олег Дмитриев. Кислицын резко пожал мне руку и сел за стол.

– Ну что, Коля, (все три президента почему-то любили называть меня именно так) говорил я тебе, брось Хлебникова. Нашел с кем связаться. Слышь, Слава, – он обратился к Седому. – Работать с этой тряпкой! Иван – тряпка! Он слово Зотину против не скажет. Тоже мне, нашелся президент.

Узкие губы выдавили подобие улыбки. Я попробовал вставить слово:

– Я же обещал, что во втором туре…

Он не дал мне закончить.

– Да, да, я помню. Ты молодец, – он вскочил. – Я уверен, как никогда. Порвем всех. Вчера звонил этому Петуху.

Я не понял, о ком речь, и посмотрел на Седого. Тот засмеялся.

– Это мы так называем Маркелова. Пошел слух, что он голубой. Вот шеф и выдал ему вчера по телефону. Тот говорит, давай, мол, по-мирному, а шеф ему: пошел ты на х…, петух! Ты – голубой! Ну и все в этом духе. Ленька бросил трубу. Наверно, обиделся.

Кислицын ходил по маленькому кабинету взад-вперед. Рассказ Седого явно пришелся ему по душе.

– Ну, давай, – он пожал мне руку, – Волжск за меня. Слава тебе все скажет.

– По одной за победу, – Слава Седой налил рюмки. Все встали.

– Ребята, вперед, – резко выкрикнул Кислицын, и мы залпом махнули.

Аудиенция закончилась. Приемная была полна. «Ребята, вперед!» надо было сказать многим. Я вышел на улицу. За время беседы количество машин возле здания райпотребсоюза еще увеличилось.

Буквально на следующий день мне позвонил второй претендент на пост президента, Леонид Игоревич Маркелов. Я постарался спокойно все ему объяснить. Он был действующим депутатом Государственной думы, и с этим надо было считаться. Думаю, он меня понял. Ситуация была против него. Но уже то, что он вышел во второй круг (изначально кандидатов было шесть), выглядело его несомненным успехом. Заделом на будущее.

День выборов прошел буднично. Для меня и моих помощников, результат был понятен заранее. Объезжая избирательные участки Волжска, я только и слышал фамилию Кислицына. Позвонил в его штаб успокоил: все идет по плану.

К десяти вечера городской избирком подвел предварительные итоги. За Кислицына было подано 67 процентов голосов: полная и безоговорочная победа.

Буквально через пару дней после второго тура президентских выборов в моем кабинете прозвенел звонок. Приятный женский голос пригласил меня на совещание к новому президенту Марий Эл.

От Волжска до Йошкар-Олы сто один километр. Через полтора часа я был на месте. Официально результаты выборов еще не были объявлены, но Кислицын уже сидел в Сером доме.

Старый президент ушел из своего кабинета поздним вечером в день первого тура голосования, когда стали ясны итоги. Говорят, Зотин молча собрал в своем кабинете личные вещи и испарился.

До второго тура республикой фактически управлял Валентин Александрович Матвеев. После смерти Галавтеева он занял место первого зама и контролировал в правительстве весь экономический блок. (Юридически обязанности главы республики во время президентской кампании исполнял Анатолий Алексеевич Смирнов, другой первый зам Зотина, отвечавший за политику.)

Матвеев был сильным человеком, который не боялся непопулярных шагов. Когда Зотин с Кислицыным вошли в клинч, он один из немногих членов правительства советовал своему шефу принять в отношении непокорного Медведевского главы жесткое решение. По его приказу для штурма здания администрации, где забаррикадировался Кислицын, министр МВД выделил взвод бойцов ОМОНа. Если бы Зотин не струсил, позволил бы Матвееву довести начатое дело до конца и поймать сбежавшего через окно чиновника, не видать бы Кислицыну президентского кресла, как своих ушей. Кислицын, конечно, знал, что силовой акцией руководил лично Матвеев. Такое не прощается.

Своим звериным нутром Кислицын почуял, что оставлять республику на Матвеева нельзя. И принял решение немедленно, до официального признания его победы, переехать в Серый дом и начать работу по формированию нового правительства. В политике нет ничего губительнее, чем безвластие.

Свой временный штаб Кислицын устроил на пятом, президентском, этаже, но не в кабинете Зотина, а в другом помещении (президентский кабинет решили сначала отремонтировать).

Когда я поднялся на пятый этаж, то не узнал знакомого коридора. Нет, стены были на месте, никто их не сломал, но чего-то явно не хватало. Я осмотрелся и понял чего. С пола исчезла красная ковровая дорожка, со стен – красочные картины, написанные знаменитыми художниками республики. Через одну тускло горели лампы. Президентские апартаменты стали скучными, бедными и заброшенными. Без хозяина и дом сирота!