Текст книги "Забавные рифмы"

В защиту Вити

 
Хоть я бывал у Вити в оппонентах,
Но есть у парня несомненный плюс:
Он ссорится весьма интеллигентно.
К тому же, он нисколечко не трус.
 

Каждому своё

 
Работа и карьера – для мужчины.
На масло заработать – вот кураж!
Для женщины – заплывы в выходные,
Березки, дети, небо, лужи, пляж.
 

От нервов

 
Посохли, поувяли мужичонки.
Они от нервов спят без милых дам.
И стервенеют милые девчонки:
«Мужик-дурак – он весь сплошной изъян!».
 

Не монах

 
Взглянув на девы попку,
Сокрытую в штанах,
Почувствовал он сразу,
Что вовсе не монах.
 

Сильный ветер

 
Девки в небеса летят,
Ветром ввысь подхвачены.
Мы под юбки у девчат
Смотрим озадаченно.
 

В ночь

 
«Родила царица в ночь
Не то сына, не то дочь».
Лучше б днем она рожала:
Сразу б двойню увидала!
 

Не всякая

 
Не впадайте в беспамятство, люди!
Обнимать надо только любя!
Хоть у всякой есть ноги и груди,
Но не всякая – доля твоя!
 

Хорошей поэтессе

 
Высокая душа,
Изящный легкий слог…
Читаю тексты не дыша.
Я весь – у Ваших ног.
 

На стихи. ру

 
Если влез ты на Стихиру, то не рухни с дуба там,
Погоняючи Пегаса средь зубастых щук и дам.
Ну, а ежли всё же рухнул, не теряй свой оптимизм,
А иначе перца всыплют прямо в зад и гуманизм.
 

Турист

 
Я был в Америке, Голландии, Вьетнаме…
По Чехии с Германией шагал…
Не раз бывал еще в Междуногами,
Но там я ничего не увидал!
 

Надежда, вера и любовь

 
Что заставляет женщин нас хотеть?
Желание в объятьях умереть.
С надеждой, свято веруя в любовь,
Они выходят замуж вновь и вновь.
 

Поддавки

 
Ладно. Давайте играть в поддавки
С Грузией, США и Европой.
Будем смиренны. Мы дураки.
Быдло. И – будем все в ж@пе.
 

В Париже

 
Однажды, проживаючи в Париже,
Я видел девушек на улицах любви.
У них огонь пылал в грудях и ниже.
Ну, а в глазах читалось только «се ля ви».
 

Кузнечик

 
Кузнечик прыгал, прыгал… И допрыгался.
Пришла зима: кузнечику – трындец.
Хотя он жить хотел и шустро двигался,
Печален был у басенки конец.
 

Сигареты

 
Дорогая, купи сигареты!
Ну, скорее! Беги в магазин!
Я лежу на диване с газетой
И вставать сейчас нету причин.
 

Отмахнулся

 
Я весь напрягся (и душой и телом),
Стараясь быть пародией полезным,
Но автор отмахнулся между делом.
Ему так видно в жизни интересней.
 

Очень угрюмому критику

 
Да разве грех – шутить и веселиться?
Унынье – вот беда, смертельный грех.
«Слетевшись» сам сюда, чтоб удивиться,
Ты, критик, насмешил меня навек.
 

Чувственному поэту

 
Я чувства Ваши очень уважаю.
Но чувства надо отливать в броню.
И лучше промолчать, себя терзая,
Чем словословить всякую фигню.
 

Селезень

 
Хот селезень ни в чем не виноват
(Он просто глуп; другой вины тут нет),
Охотника заслышав «кря-кря-кря»,
Он зря поторопился на фуршет…
 

Не отдадимся

 
Не отдадимся старости на милость!
Закончим жизнь на пике острия!
Пускай – забвение и божия немилость,
Зато мы клизмам не достанемся тогда!
 

Ботинки

 
Если очень трут ботинки,
Будут ноги как дубинки.
Чтоб ботинки разносить,
Надо их в руках носить.
 

Поэт и женщина

 
Когда поэт о женщине мечтает,
Стихи он о любви своей кропает.
Но если вслух ей стих свой прочитает,
Останется один. Он это знает.
 

Асфальт

 
По утрам через призму на лицах
Я гляжу на волнистый асфальт.
Если б был я велосипедистом,
То припомнил бы мэру про вальс…
 

Бельё стихиры

 
Если копаешься в грязном белье,
Роешь Стихиры навоз,
Не удивляйся, что будешь в дерьме.
Так уж у нас повелось!
 

Поверхностная книга

 
Замечательны все слова,
Слог хорош, завитушки есть…
Но не зря ведь гласит молва,
Что с лица – ни попить, ни поесть…
 

Она ждала

 
Она ждала Его с феррари.
А Он был нищ и сир, как бомж.
Она страдала. Он кемарил.
Ну что с убогого возьмешь!
 

Как кукла

 
И кукловод, уйдя, подумал:
«Глупа как кукла! Холодна.
В любовь играет между делом.
И в голове у ней дыра».
 

Ответ с небес

 
На земле, конечно, крепче любят.
Там восторги, слёзы, даже страсть.
Но уж слишком суетны там люди,
Прожигая жизнь и веселясь.
 

Рифмы

 
Роятся рифмы, словно мухи,
Влетают мне нахально в ухи.
Я им кричу: «А ну-ка кыш!»
Они мне кажут наглый шиш.
 

Стихотворения

Сомненья в день рожденья

 
У меня сегодня День рожденья.
Что бы мне такое натворить,
Чтоб настало удовлетворенье
От того, что весело мне жить?
 
 
Может, пригласить друзей хороших?
Где ж их взять, хороших в наши дни…
Может, капиталы приумножить?
Бред! Деньгами скучно вновь сорить…
 
 
Пригласить за стол родню родную?
Так я вижу их почти что каждый день.
Разве что – напиться, так, втихую?
Ох, поедет крыша набекрень.
 
 
Завести себе букет любовниц?
Ну, их на фиг, дуры они все.
Если бы потомство приумножить?
Нет, не кролик я и не кретин совсем.
 
 
Может, мне попробовать жениться?
Вот ведь чушь какая в голове!
Как свинья нажраться и напиться?
Эта мысль прельщает не вполне.
 
 
Влезть на гору? Прыгнуть голым в прорубь?
Сесть на поезд? Сигануть с моста?
Посидеть победно на заборе?
Жизнь начать как с чистого листа?
 
 
Учудить всё это не решаюсь.
Может, лучше подвиг совершить?
Да уж, я сегодня постараюсь
День как год стремительно прожить.
 
 
День рожденья это день сомнений,
Устремлений, радужных надежд…
Пусть же он пройдет без сожалений,
Как любовь приходит без одежд!
 
 
У меня сегодня День рожденья.
Что бы мне такое сотворить?
Напишу-ка я стихотворенье,
Чтобы дух мятежный усмирить!
 

11.01.2008

Не для пиару

 
Я тружусь не для пиару:
Мне не надо гниль-товару.
Просто нравится шутить,
Графоманов словом бить.
 
 
Как издатель и поэт,
Заработав «на обед»,
Я могу себе позволить
Дурь насмешкой удостоить.
 

Белые листы

 
А перед взятием пера
Всегда задуматься полезно,
Что белый лист чернить с утра
Не нужно словом бесполезным.
 
 
Зачем, поэт, марать бумагу?
Ведь эти свежие листы
Прекрасней слов. Имей отвагу
Молчать. Избегни суеты.
 

Патологографоман
^{(эпиграмма)}

 
От всех нас остается ворох
Стихов, надежд, воспоминаний, дел…
Патолог раскромсает наши трупы.
Таков, увы, Анатома удел.
Но ежели сей доблестный Анатом
Напишет вдруг «патолог» через «а»,
То стыдно будет даже октябрятам
За этот «перл» родного языка!
 

Буратино и Мальвина
^{(пародия)}

 
Пытлив, настойчив Буратино.
Он вставит ключик золотой!
А кукла глупая Мальвина
Сидит с уныло-кислой миной
И тупо пялится в картину.
Вся жизнь её – сплошной отстой.
 

Феминизм

 
Да на фиг нам сдались мужчины!?
От них ведь проку вовсе нет.
За что любить их без причины?
За секс? Ну, это не ответ.
 
 
Мы сами – эпицентр Вселенной,
Самодостаточны вполне.
И победим мы непременно
Мужчин остатки на земле.
 

Угрюмому критику сайта стихи. ру

 
Подмечены тобою правильно моменты
Про чушь, про баб, про глупость, про пиар.
Но ежели сравнить их с Президентом,
То Стихи. ру – честнее во сто крат.
 
 
На сайте есть убогие, больные,
Уроды, хамы, просто дураки…
Не надо, друг мой, связываться с ними.
Попробуй-ка таланты разгляди.
 
 
Талантов много: не один, не двое;
На сайте есть огромнейшая рать,
Которая прекрасна и достойна.
Не нужно на нее угрюмо ср@ть.
 

Незнакомка

 
Что в голове твоей сокрыто, незнакомка?
Быть может, там страна невиданных чудес?
А, может, там какая-то поломка
И скачет, как в припадке, хитрый бес?
 
 
А вдруг там райский сад или обитель эльфов?
Твой облик так на ангела похож!
В глазах искрится смех. И древних кельтов
В тебе живет спасительная ложь.
 
 
Ты, как принцесса, внешностью прекрасна,
Пленяешь взор ажурностью ланит.
А в сердце сталь. И глупо понапрасну
Страдаю я. Характер твой – гранит.
 
 
Ты неприступна, царственно красива.
В тебе природа кажет свою суть.
Мила, скромна и можешь без надрыва
Кинжал с улыбкой запросто воткнуть.
 

Расставание

 
Ты меня истерикой добила.
Больше быть с тобою нету сил.
И, себя почувствовав дебилом,
Я тебя заткнуться попросил.
 
 
Милая! Иди-ка ты подальше
И глумись над кем-нибудь другим.
Хватит словоблудия и фальши!
И давай друг другу всё простим.
 
 
Но не в силах ты уйти со сцены,
Где играешь праведницы роль.
Я боюсь сильнее, чем измены,
Что проешь ты плешь мне, словно моль.
 
 
Ты ревнуешь, что при расставанье
Не останусь я один как перст.
Женщина! Другую в наказанье —
Мне такое сразу надоест.
 
 
Ты кричишь: «Подонок! Убирайся!
Спи с другими! С ними жри еду!»
Нет уж, дудки! С женщинами маяться?
Лучше вот я кошку заведу.
 

Рога олигарха

 
У меня растут рога:
Сантиметров двадцать!
Если вырастут на метр,
Что мне делать, братцы?!
 
 
Если вырастут на метр,
С этими рогами
Я не влезу в мерседес
Заодно с ногами.
 
 
Не попасть мне в казино,
В Думу не проникнуть,
«Вот смотрите я какой!»
Про себя не крикнуть.
 
 
Обниматься не смогу,
Лежа на кровати.
Даже шапку не надеть
С мехом, не на вате!
 
 
В президенты не попасть
С головой ветвистой!
Что же это за напасть!?
Происк коммунистов?!
 
 
…Я проснулся весь в поту.
Лысину потрогал.
И подумал: «Не женат!!!
Ну, и слава богу!».
 

От обезьяны

 
Мы все произошли от обезьяны.
Неандерталец был для нас отцом.
Пещерный дед не поедал бананы.
Сей людоед кровавым был самцом.
 
 
Каннибализм, жестокость и коварство
Сопровождали нас из века в каждый век.
Убийства, подлость, зверство ради царства…
И вот пред нами – современный человек.
 
 
Да, мощь его не челюсти и зубы,
А бомбы, деньги, химия и секс.
Стальные звери, нефтяные трубы,
Мильоны трупов. Разве не прогресс?
 
 
Оскал шакала, жадность крокодила,
Угрюмый дух и саблезубый взгляд…
В нем динозавров процветает сила
И питекантропы из глаз его глядят.
(И птеродактили на веточках сидят).
 

Графоман

 
Мужчина пишет, чтоб почитать
Шедевр свой на ночь, прям перед сном.
Еще он пишет, чтоб удивлять
Друзей на кухне своим трудом.
 
 
Потея, пишет… Мильоны книг
В библиотеках пылятся давным-давно.
С упорством маньяка чеканя слог,
Идет он к книге, а не в кино.
 
 
Не видит неба, живет сычом,
Витает в сумраке глупых фраз.
Забыв про женщин, пьян первачом
Своих же слов в пятисотый раз.
 
 
Ему до славы – рукой подать.
Ему до Бога – один лишь шаг.
Он царства букв покорил всю рать.
А в жизни он – ну, совсем чудак.
 

Нанизм

 
Нано-технологии не слухи!
Нано-матерьялы хлеб дадут!
Онанеть пора уже науке!
К атомам ее теперь сведут!
 
 
Демократы хором: «О! Осанна!
Перспективный нано-ВВП!
Щас с небес просыплется нам манна!».
– Нано-шоколад попрёт из «п»…
 
 
Ставят бюрократы слово «нано»
В каждый исходящий документ,
Просклоняв, где надо и не надо.
Пусть воспрянет нано-импотент!
 
 
Полетели нано-самолеты
И поплыли нано-корабли.
В зоопарке нано-бегемоты
От нанизма просто полегли.
 
 
На эстраде группы объявились:
«Нано», «Очень нано» и «На-на».
Модельеры тоже примостились,
Нано-юбки надевая прямо на…
 
 
Будем кушать сладкий нано-пряник.
К изобилью – прыг в нано-момент!
А главой страны пусть будет карлик —
Самый мелкий нано-президент!
 

Яростному критику

 
Когда громишь стихотворенье,
Не попадай в остервененье,
Не передергивай слова…
Тогда хвала тебе, хвала!
 
 
Не злись, а просто пошути,
Ведь нам с тобою по пути.
Мы не враги, мы человеки!
Не затевай вражды навеки.
 
 
Не передергивай затвор,
Впадая в ярость или спор.
И не смотри через прицел.
Тогда и сам ты будешь цел…
 

Мужик

 
Хитрить в любви – бессмысленно и дико.
От хитрости заклинит все мозги.
Мужик тогда мужик, надежный и великий,
Когда в руках его божественный изгиб!
 
 
Мужик всегда мужик. Хитрить он не умеет.
Событий круговерть нисколько не страшна.
Ведь чувство юмора мозги ему согреет
И – хитрованство бабье не сведет с ума.
 

Лядь и лох

 
Пошла однажды Лядь под вечер на прогулку.
И встретился ей Лох, доверчивый такой!
Она пустила в ход улыбку и фигурку.
И Лох влюбился насмерть, и стал совсем чумной.
 
 
Он ей дарил цветы и сыпал комплименты,
Жениться захотел и завести детей.
Счастливо приносил подарки и презенты.
И не было ему ее души родней.
 
 
Она его шутя, с усмешкой, принимала:
Забавен и влюблен, наивен как дитя.
Она ему рога меж делом наставляла.
Она ведь Лядь была и даже не жена.
 
 
И вот прошли те дни, которым нет возврата.
Лох с ужасом прозрел, увидел, кто есть кто.
Он понял, что попал в сеть лживого разврата,
И, вены вскрыв себе, шагнул навек в ничто.
 
 
Хотела Лядь сказать: «Глупцов на свете много».
Но в горле почему-то застыл из слов комок.
И изумилась Лядь, что шла не той дорогой,
И зарыдала в крик, вдруг ощутив любовь.
 

Ответ трезвой ирине

 
Я – султан гарема.
Есть двенадцать жен.
Их любовью крепкой
Плотно окружен.
 
 
В царстве у фантазий
Я творец-кумир…
Слишком ты буквальна,
Трезвенькая Ир.
 

Белое и черное
^{(дружеская пародия на стихотворение в прозе Иланы Арад «Динамика раздавленного граната»)}

Где граница между белым и черным?

 
Белые облака, белое платье, белое бельё,
Белый пароход, белые папиросы «Беломорканал»…
Из черного чрева чернеет зачерненная чернота.
Любопытная пустота взирает черным на белое.
Белое вопит белугой и брызжет белым.
Черная чернь в чертеже чертыхается за чертой.
Граница между белым и черным – шахматная доска.
 

Демонократический гимн
^{(исполняется под ритм рэпа на мотив песенки «Джеймс Бонд»)}

 
Кремлевские мыслители руководят страной.
Они ее вперед ведут. Наш президент – герой!
Газпром, Газпром, РАОЕС
Соблюдают наш интерес.
 
 
Не так-то это просто о счастье рассказать
И ловко инновацию, как фигу, показать.
Газпром, Газпром, РАОЕС
Заменили КПСС.
 
 
Наш рубль укрепляется. Инфляции – каюк!
Словесным винегретом насытим всех вокруг.
Газпром, Газпром, РАОЕС!
Две главы у орла с клювом есть.
 
 
По телеку – «медведи» и шапки на меху.
Пусть крепнет труд рабочих в заброшенном цеху!
Газпром, Газпром, РАОЕС.
Обеспечивают прогресс.
 
 
Наука, производство, культура и Минздрав
Поддержаны словами: «Кто с нами, тот и прав!».
Газпром, Газпром, РАОЕС!
Стабфонд сдадим в Америку? Yes!
 

Ни о чем

 
Я не жду ничего, никуда не стремлюсь, не надеюсь,
Не прошу никого, ни о чем не жалею ничуть.
Но поскольку живу, по утрам иногда даже бреюсь,
То куда-то иду и зачем-то копаю, где суть.
 
 
Это сладкий удел: опьяняться постылой работой,
Ускользающий смысл средь туманных вершин постигать,
Продираться без троп по коварным и топким болотам,
Чтоб слова только верные в правильном месте сказать.
 
 
Это странная жизнь: не любить, не желать и не верить,
Не стремиться наверх и не падать безудержно вниз,
Открывать лишь окно, позакрывши все наглухо двери,
И шутя вылезать на покатый и скользкий карниз.
 
 
Не зовут меня вдаль корабли ненасытных желаний,
И не манят мечты о слиянии родственных душ.
Я по жизни бреду, забывая о ней, как в нирване…
И… простите, друзья, что сморозил здесь полную чушь.
 

Поэт и дева

 
Когда заходит дева,
Собою – королева,
То вспугивает дрёму
Поэта. И тогда
Он стих ей непременно
Прочтёт так вдохновенно,
Что погрузит в нирвану
До самого утра.
 

Не плюй

 
Плевать не нужно никогда,
Поскольку слюни
Обмажут всё вокруг. Тогда
В ответ нам плюнут.
 
 
Давай, мой друг, вести себя
Как в цирке клоун.
Он пародирует не зря:
От смеха стонут.
 

Склероз

 
Ах, первая любовь! Жаль, я ее не помню.
За ней пришла вторая – с красавицей, кажись.
Потом была жена (жаль, не было любовниц).
Но тут кульбит свершила неправильная жизнь.
 
 
Влюбился, как дурак (хоть «как» здесь не уместно)
В сушеную, как вобла, зануду и ханжу.
Четвертая? Пекла оладушки из теста.
А больше ничего (забыл!) не расскажу.
 
 
Эх, вспомнить бы кого! Мелькают только маски:
Румяна и белила, помада, макияж…
Фальшивые слова, заученные ласки,
Вранье и меркантильность. Обычный антураж.
 
 
Жеманны и капризны, холодно-сладострастны,
Неряшливы и скрытны, податливы на лесть…
На первый взгляд обычно пленительно прекрасны,
А после – хуже куриц, залезших на насест.
 
 
Не помню ни имен, ни ликов, ни событий,
Ни капельки простого открытого тепла.
Забыл их всех, увы! Склероз мой извините,
Ведь поустал маленько от бабского фуфла.
 
 
Хитры и примитивны, прилипчивы, как мухи…
Я с ними, как безумец, растрачивал свой пыл…
Не помню ни глаза, ни души и ни руки…
…Лишь ту, что я не встретил, пока не позабыл.
 

Скрипит кровать

 
Скрипит кровать…
Она всегда скрипит,
Когда в неё я тело погружаю.
Кровать я очень крепко уважаю,
Ведь человек на ней и трудится, и спит.
 
 
Треть жизни мы проводим на кровати.
Она нам ближе и родней, чем мать!
В нее приводим женщин для объятий.
И в ней мы будем даже умирать.
 
 
О, сколько мыслей чудных о свершеньях
Приходят мне сквозь дрёму поутру!
Мне это очень даже по нутру:
В кровати сочинять стихотворенья.
 
 
Отбросив все безумные сомненья,
Я наволочкой сопли оботру,
Склоню главу к подушке, к мягкому перу
В порыве чувств, любви и вдохновенья.
 
 
В кровати можно даже выпивать!
Вот только в ней опасна сигарета.
Пожарников запомнил я примету:
Курить в кровати это не к добру.
 
 
Причина, отчего скрипит кровать,
Волнует всех: друзей, врагов, соседей…
Как будто в ней им хочется поспать
Иль, взгромоздясь на ней, не слабо пообедать.
 
 
Скрипит кровать!
Как много в этом звуке!..
Пускай сосед от зависти умрет.
Тут жизнь кипит! И творческие муки
Зовут меня к победному «вперед!».
 

Перпендикулярный романс

 
Мы живем с Вами в разных пространствах,
В отдаленных несхожих мирах.
Но с упорным мечты постоянством
Я несусь к Вам на полных парах!
 
 
Разогнавшись по склону крутому,
Я стартую с надеждой в душе,
Что пока не пришли Вы к другому
И что лик не сокрыт в парандже.
 
 
Эх, увидеть бы глазки и ножки,
Воспылать чувством дивной любви!
Целовать-целовать босоножки
И шептать «Друг, со мною лети!».
 
 
Я верчу головой, что есть силы,
Но любимой нигде не видать,
И фигуры желанной и милой
С фонарем не могу отыскать!
 
 
Где же Вы запропали, родная?
Средь каких поселились планет?
Если Вас на Луне повстречаю,
Значит, выпал счастливый билет.
 
 
Мы по жизни идем параллельно:
Я – по тверди, а Вы – в облаках.
Верю, встретимся мы, несомненно…
Ближе к пенсии, в райских кустах.
 

Если бы
^{(поется на мотив шлягера «Синий платочек»)}

 
Если бы женщины знали,
Если б мужчины могли,
То непременно в постели дерзали
Каждые ночи и дни.
 
 
Если бы наши министры
Ездили с нами в метро,
То демократы и коммунисты
Объединились давно.
 
 
Если бы нашу культуру
Не загонять на панель,
То даже самая глупая дура
Классиков брала б в постель.
 
 
Если бы нашу науку
Не сокращать, а любить,
У инноваций выросли б руки,
Чтоб ВВП прирастить.
 
 
Если б ворюг и бандитов
Вымести в тюрьмы метлой,
То на просторах без паразитов
Жил бы народ трудовой.
 
 
Если б в стране был порядок,
Бабы бы стали людьми,
А мужики на похмел спозаранок
Не собирали рубли.
 
 
Если бы нашу планету
Крепко за ось раскрутить,
То прямо к звёздам песенку эту
Я бы сумел запустить.
 

Кошачий блюз

 
Пришла весна.
И я не сплю.
Лежу без сна,
Мышей ловлю.
Я заключить хочу союз
И спеть вдвоем кошачий блюз!
 
 
Гляжу в окно:
Среди людей
Идёт в мехах…
Ну, я – за ней!
Крадусь в восторженности чувств.
В душе звучит кошачий блюз!
 
 
– Мур-мур, мадам,
Давай дружить!
– Ах, Вы нахал!
– Прекрасна жизнь!
– Я Вас немножечко боюсь…
– Давай споем кошачий блюз!
 
 
Она мне лапку подает,
Глаза уже полны любви.
Она сейчас со мной споет!
Пускай оглохнут соловьи!
И мы идем в какой-то шлюз,
Чтоб выть всю ночь кошачий блюз!
 
 
Дрожит Луна
Средь звёзд небес,
Звенит струна
И стонет лес…
И мне не страшно брачных уз!
Как я люблю кошачий блюз!
 

Поговори со мною

 
Поговори со мною, мышка!
Ну, пискни, весело спляши!
Да что же ты молчишь трусишка?
Хоть прозой оду мне скажи!
 
 
Избавь от грубого искуса
Тебя от шкурки отделить…
Ты для котёнка – словно муза!
Как хорошо на свете жить!
 
 
Тобой блаженно я играю,
Весь в предвкушенье трепеща.
Ликую, вдохновляюсь, таю…
В порыве чувств моя душа!
 
 
Куда же ты бежишь, дурашка?
Останови свой глупый бег!
Не залезай в тарелку с чашкой!
…Я съел тебя!.. Жестокий век!
 

Ты ошибся

 
Ты ошибся, дружок, развернув голубые знамёна.
Я простой натурал, без заскоков и резвых затей.
Мне принцессы нужны, а не принцы с жеманством отстойным,
Хоть люблю я талантливых разных, конечно, людей.
 
 
Я совсем не такой, о котором ты страстно мечтаешь.
Ты попал не туда, спотыкнувшись в начале начал.
Ты перчатку швырнул. Я – перчатку всегда поднимаю.
И с открытым забралом тебя поразил наповал.
 
 
Белый флаг не по мне. Не люблю черновых вариантов.
Средь баталий словес я ищу только истины суть.
Мне природа дала все мужские в избытке таланты,
И на скользкую тропку не тянет нисколько, ничуть.
 

Лезгинка
^{(пародия)}

 
Папаха на резинке!
Рыдает полный зал.
Танцую я лезгинку,
За пазухой – кинжал.
 
 
Зарезал я Тамарку,
Бухгалтера побил,
А Гиви иномарку
Бензином запалил.
 
 
Убил я дядю Петю
И всю его родню.
А завтра я, ребята,
Еще вам и спою!
 

Совет пародисту

 
Когда громишь всю муть поэтов,
На авансцену выходя,
Не тужься слишком средь куплетов,
На дно с пародией пойдя.
 
 
Не тыкай пальцем в нос Кукушку
И не ори на Петуха.
Ведь даже если сам ты – Пушкин,
Но обижать людей нельзя.
 

Когда-нибудь

 
Когда-нибудь, не сразу, но с годами
Я неизбежно стану стариком;
Пойду по жизни мелкими шажками
Седым иль лысым маразматиком.
 
 
С трудом себя в себе осознавая,
Подрагивая, охая, скрипя,
На лавочку у дома выползая,
Я стану не похожим на себя.
 
 
О, жалкий жребий стариковской жизни!
Болезни, слабость, немощность, понос,
Лекарства, ревматизм, запоры, клизмы,
Отсутствие зубов, сопливый нос…
 
 
Когда-нибудь всё станет слишком плохо…
И я уйду, как сыч, в последний путь…
И оборвется жизни нить последним вздохом…
Но не теперь. Потом… Когда-нибудь…
 

Песня о родине

 
Шиш стране! Она уж не родная.
Распродажа леса, нефти, рек…
Я другой такой страны не знаю,
Где так жалок был бы человек.
 
 
От Москвы до самых до окраин,
С южных гор до северных морей
Олигарх жирует. Он хозяин
В необъятной жадности своей.
 
 
Всюду жизнь в неволе; дури много.
Миллионы гибнут каждый год.
Молодым – наркотики и водка,
Старикашкам – хрен и огород!
 
 
Всю клоаку глазом не обшаришь,
Не увидишь новых городов.
А словечко гордое «товарищ»
Стало шуткой дятлов и ослов.
 
 
Мы теперь как будто бы не дома.
Превратились в черных и цветных.
Мы с друг другом вроде незнакомы,
Нет в стране ни близких, ни родных.
 
 
За столом мы жрём как на поминках.
По заслугам каждый награжден…
И Газпрома буквами нам писан
Всероссийский «медведёв» закон.
 
 
Всё в стране – параша и отрава.
Бандитизм повсюду – там и тут.
Бюрократ теперь имеет право
Обокрасть любой почетный труд.
 
 
Над страной вонючий ветер веет.
С каждым днём все пакостнее жить.
Здесь никто не пашет и не сеет.
Секс и бабки все хотят любить.
 
 
Мы свою историю забудем.
Нам не строить нужно, а ломать.
И совсем мы Родину не любим,
Ведь она нам мачеха, не мать.
 
 
Широка страна совсем чужая.
Процветают сволочь и дурак.
Я другой страны еще не знаю,
Где такой творился бы бардак!
 

P.S. это не пародия, это эпитафия…