Текст книги "Верность Конституции"

Глава III
Конституция и международное право

1. Конституция Российской Федерации о международном праве как составной части российской правовой системы

В XXI веке нет альтернатив глобализации современного мира, сотрудничеству государств в самых различных областях жизни, сближению национальных правовых систем, появлению наднационального права. В Европейском Союзе на основании международных договоров практически создано надконституционное (коммунитарное) право, разработана и подписана главами членов Европейского Союза Конституция ЕС (на очереди ее ратификация).

Ценность конституции может быть существенно повышена, если она, во-первых, наиболее полно отражает общепризнанные принципы и нормы международного права; во-вторых, решает вопрос о соотношении международного права и национального права.

Значимость национальной конституции в современном мире зависит и от того, как в ней решается вопрос о соотношении национального права и международного права, прежде всего о соотношении самой конституции и международного права. Как правило, приоритет отдается международному праву. При этом способы признания такого приоритета международного права могут быть различными.

В конституциях многих государств провозглашается положение об абсолютном приоритете международного права перед внутригосударственным правом, в том числе перед национальной конституцией. В ряде стран международное право и конституция стоят в одном ряду, за ними признается равная юридическая сила.

Своеобразно решен вопрос о соотношении конституции и международного права в Конституции РФ.

Конституция РФ в ч. 4 ст. 15 устанавливает: „Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы“. Данное конституционное установление требует известного разъяснения прежде всего по вопросу соотношения Конституции РФ и общепризнанных принципов и норм международного права, конституции и международных договоров Российской Федерации.

Включение Конституцией РФ в российскую правовую систему общепризнанных принципов и норм международного права всякий раз ставит вопрос об их определении.

Под общепризнанными принципами международного права следует понимать основополагающие установления международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом в целом, в силу этого они имеют императивный характер и отклонение от них недопустимо. Под общепризнанной нормой международного права понимается правило поведения, принимаемое и признаваемое международным сообществом, которое также имеет императивный характер и обязательно к соблюдению.

Перечень и содержание общепризнанных принципов и норм международного права содержатся в Уставе ООН, в других документах ООН и его органов, а также в документах ее специализированных организаций и учреждений, в международных договорах РФ.

В случае возникновения затруднений при уяснении содержания и применения общепризнанных принципов и норм международного права, международных договоров РФ в порядке консультаций следует обращаться не только к доктрине международного права, но и в Правовой департамент Министерства иностранных дел Российской Федерации, в Министерство юстиции Российской Федерации.

Но даже признание какого-либо принципа или нормы международного права большинством государств и их закрепление в соответствующих международно-правовых актах не порождает обязанности государств по автоматическому их соблюдению без предварительного их официального признания.

От имени Российской Федерации признавать общепризнанные принципы и нормы международного права в качестве таковых могут компетентные органы государственной власти, включая и высшие судебные инстанции – Конституционный Суд РФ, Верховный Суд РФ, Высший Арбитражный Суд РФ, при этом форма признания может быть различной. Так, ссылка Конституционного Суда РФ в своих решениях на общепризнанные принципы и нормы международного права может означать факт их признания Российской Федерацией.

Каково соотношение Конституции РФ и общепризнанных принципов и норм международного права по их юридической силе?

Конституция РФ в ч. 1 ст. 17 устанавливает, что согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина. В ч. 1 ст. 55 Конституции РФ специально оговорено, что „перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина“. Есть и другие статьи Конституции РФ, которые предписывают руководствоваться общепризнанными принципами и нормами международного права: при предоставлении политического убежища (ч. 1 ст. 63), при гарантировании прав коренных малочисленных народов (ст. 69). Из приведенных выше положений Конституции РФ следует, что общепризнанные принципы и нормы международного права о правах и свободах человека и гражданина в случае признания их Российской

Федерацией стоят на уровне конституционных норм[71]71
  См.: Лукашук И.И. Конституционное право и международное право // Московский журнал международного права. 1995. № 2. С. 33–34.


[Закрыть]. Иными словами, признанные Россией общепризнанные принципы и нормы международного права сами по себе не входят в содержание Конституции Российской Федерации, но они приравниваются по юридической силе к юридической силе самой Конституции РФ.

Иначе решается вопрос о юридической силе международных договоров Российской Федерации в их соотношении с Конституцией РФ и федеральными законами.

Как уже отмечалось, международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Одновременно Конституция РФ устанавливает приоритет международных договоров Российской Федерации перед законами Российской Федерации: „Если международным договором Российской Федерации установлены другие правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора"(ч. 4 ст. 15).

Эта конституционная норма обретает особое значение в условиях нарастающей общеевропейской интеграции. Однако признание такого приоритета за международными договорами Российской Федерации не придает им силы конституционных норм. Международные договоры Российской Федерации обладают приоритетом перед всеми видами законов в Российской Федерации, но уступают по юридической силе самой Конституции РФ.

В силу этого допускается проверка Конституционным Судом РФ на соответствие Конституции Российской Федерации не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации (п. „г“ ч. 2 ст. 125 Конституции РФ, см. также пункт „г“ ч. 1 ст. 3 и главу X Федерального конституционного закона „О Конституционном Суде Российской Федерации“).

Если Конституционный Суд признает их не соответствующими Конституции, то такие договоры не подлежат введению в действие и применению

В практике Конституционного Суда за более чем пятнадцатилетний период не было случая рассмотрения данной категории дел. Это настораживает, тем более что Конституция РФ обладает приоритетом по отношению к международным договорам. В последнее десятилетие подписаны и ратифицированы весьма важные для судеб России международные договоры, вокруг отдельных положений которых идут дискуссии. Назрела потребность переломить сложившуюся ситуацию, что возможно осуществить путем введения правила об обязательной проверке на соответствие Конституции РФ не вступивших в силу международных договоров, которые затрагивают права и свободы человека и гражданина, аналогично тому, как это предусмотрено Федеральным конституционным законом от 2001 года „О порядке принятия в Российскую Федерацию и образования в ее составе нового субъекта Российской Федерации“[72]72
  Собрание законодательства РФ. 2001. № 52. Ст. 4916.


[Закрыть]. Число обязательных обращений относительно проверки конституционности наиболее значимых для человека и гражданина международных договоров целесообразно значительно увеличить.

Заключение Российской Федерацией договоров с другими государствами регулируется Федеральным законом от 15 июля 1995 года „О международных договорах Российской Федерации“[73]73
  Собрание законодательства РФ. 1995. № 29. Ст. 2757.


[Закрыть]. В нем устанавливается, что положения официально опубликованных международных договоров Российской Федерации, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в Российской Федерации непосредственно. Для осуществления иных положений международных договоров Российской Федерации принимаются соответствующие правовые акты.

Международный договор подлежит применению, если Российская Федерация в лице компетентных органов государственной власти выразила согласие на обязательность для нее международного договора посредством одного из действий, перечисленных в ст. 6 Федерального закона „О международных договорах Российской Федерации“ (путем подписания договора; обмена документами, его образующими; ратификации договора; утверждения договора; принятия договора; присоединения к договору; любым иным способом, о котором условились договаривающиеся стороны), а также при условии, что указанный международный договор вступил в силу для Российской Федерации. Федеральным законом „О международных договорах Российской Федерации“ устанавливается порядок ратификации международных договоров, порядок присоединения Российской Федерации к международным договорам, вступление в силу, выполнение, прекращение и приостановление действия международных договоров.

Федеральный закон закрепляет очень важный „особый порядок выражения согласия на обязательность для Российской Федерации международных договоров“. Статья 22 устанавливает: „Если международный договор содержит правила, требующие изменения отдельных положений Конституции Российской Федерации, решение о согласии на его обязательность для Российской Федерации возможно в форме федерального закона только после внесения поправок в Конституцию Российской Федерации или пересмотра ее положений в установленном порядке“. Международный договор, следовательно, сам по себе не может изменить Конституцию РФ или действовать в противоречии с ней.

При уяснении содержания международного договора Российской Федерации должна учитываться последующая практика его применения (п. „b“ ч. 3 ст. 31 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 года). Так, Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней.

При реализации Конституции РФ следует учитывать акты, принимаемые Содружеством Независимых Государств, одним из членов которого является Россия, а также акты Союза Беларуси и России, нормативные акты бывших СССР и РСФСР в силу принципа правопреемственности или на период, пока не будет принято заменяющее их законодательство.

Конституция РФ в „Заключительных и переходных положениях“ устанавливает, что законы и другие правовые акты, действовавшие на территории Российской Федерации до вступления в силу настоящей Конституции, применяются в части, не противоречащей Конституции РФ. Сохраняет свое правовое значение ряд законов и постановлений, принятых Съездами народных депутатов и Верховными Советами СССР и РСФСР, а также постановлений Советов Министров СССР и РСФСР, хотя по мере принятия новых законов и других нормативных актов число их постоянно сокращается.

2. Практика Конституционного Суда Российской Федерации в контексте действия Конвенции о защите прав человека и основных свобод и решений Европейского Суда по правам человека

Заслуживает внимание практика Конституционного Суда РФ по применению общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации при разрешении конкретных дел, в частности, по делам о проверке конституционности законов, в особенности по конституционным жалобам граждан и объединений граждан, по запросам судов.

Конституционный Суд РФ использует общепризнанные принципы и нормы международного права, международных договоров РФ как источник формирования внутреннего правового убеждения судей, как существенный аргумент в обосновании принимаемых решений.

При мотивировке своих решений Конституционный Суд РФ использовал положения многих международно-правовых актов: Устава ООН, деклараций и резолюций ООН, Всеобщей декларации прав человека, Международных пактов о правах человека, Конвенции о защите прав человека и основных свобод, конвенций и рекомендаций МОТ, соглашений и других документов Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, Содружества Независимых Государств и многих других.

Со вступлением России в Совет Европы перед Конституционным Судом РФ особо актуальной стала задача соблюдения положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также его ориентация на практику Европейского Суда по правам человека.

Конституционный Суд РФ осуществляет свои полномочия, руководствуясь Конституцией Российской Федерации. Присяга судьи Конституционного Суда РФ при вступлении в должность обязывает подчиняться только Конституции Российской Федерации (ч.2 ст.10 Федерального конституционного закона „О Конституционном Суде Российской Федерации!“). Учитывают ли судьи Конституционного Суда в своей правоприменительной деятельности иные источники права, помимо Конституции и Федерального конституционного закона „О Конституционном Суде Российской Федерации"?

В Российской Федерации регулирование прав и свобод человека осуществляется прежде всего Конституцией страны и основанными на ней федеральными законами, а защита – также и законодательством субъектов Федерации. Согласно ч. 1 ст. 17 Конституции РФ права и свободы человека и гражданина признаются и гарантируются согласно общепринятым принципам и нормам международного права, которые являются частью российской правовой системы (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ). Кроме того, перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина (ч. 1 ст. 55 Конституции). Следовательно, перечень конституционных прав и свобод граждан может быть дополнен общепризнанными правами человека и гражданина, а положения Конституции РФ, закрепляющие основные права и свободы человека и гражданина, должны толковаться Конституционным Судом РФ в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права. Равно как права и свободы граждан, закрепленные в федеральных и региональных законах, подлежат интерпретации согласно международным договорам Российской Федерации и ее субъектов.

Российская Федерация, вступив в Совет Европы в 1996 г., ратифицировала 30 марта 1998 г. Конвенцию о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция), которая вступила в силу для Российской Федерации 5 мая 1998 года, в день передачи ратифицированной грамоты на хранение Генеральному секретарю Совета Европы. В преамбуле Конвенции говорится, что целью Совета Европы является достижение большего единства между его членами и что одним из средств достижения этой цели являются защита и развитие прав человека и основных свобод. Конвенция оценивает права и свободы человека как основы справедливости и всеобщего мира, следовательно, должны быть обеспечены их всеобщее понимание и соблюдение, осуществление коллективными усилиями. Статья 1 Конвенции устанавливает, что участники Конвенции обеспечивают каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, которые определены в разделе 1 „Права и свободы“ и дополнены Протоколами к ней[74]74
  Удачную классификацию прав и свобод человека, закрепленных в Конвенции и протоколах к ней, дал В.А.Туманов. См.: Туманов В.А. Европейский Суд по правам человека. Очерк организации и деятельности. – М.: Норма, 2001. С. 16–27.


[Закрыть]. Перечень прав человека и основных свобод, закрепленных Конвенцией, – это общеевропейский стандарт, уменьшение, ограничение или нарушение каждого из них недопустимо.

В заявлении, сделанном при ратификации Конвенции, Россия официально объявила, что она „признает ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации“. Это налагает известные обязательства на Российскую Федерацию.

Следует различать два способа действия Конвенции и Протоколов к ней: а) прямое действие (ergo omnes) и б) опосредованное, через практику Европейского Суда по правам человека[75]75
  См.: Витрук Н.В. Обязательства России как государства-участника Конвенции о защите прав человека и основных свобод // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 2003. № 1. С. 148–157.


[Закрыть].

Прямое (непосредственное) действие Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней. Конституция Российской Федерации 1993 г. разрабатывалась с учетом международных документов о правах человека, в том числе и Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Проект Конституции Российской Федерации, а затем и окончательный ее текст получил положительную оценку Комиссии Совета Европы „За демократию через право“ (Венецианской комиссии), в том числе в аспекте соответствия Конституции РФ Конвенции и Протоколов в ней (см. и. 7 гл. I).

Конституция РФ последовательно закрепила весь перечень прав и свобод, определенных Конвенцией. Как и Конвенция, Конституция исходит из того, что общепризнанные основные права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими, определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

Для правовой системы российского государства в сфере прав человека характерны процессы конституциализации в сочетании с конвенциализацией. Конституциализация как нарастающий процесс реализации конституционных принципов и норм в законотворчестве в сфере частного и публичного права, в судебной и иной правоприменительной практике по обеспечению и защите прав и свобод человека ориентирована на европейские стандарты в области прав и свобод человека и направлена на последовательное соблюдение Конвенции и Протоколов к ней, международных договоров Российской Федерации. Наглядно эти тенденции проявляются, в частности, в функционировании судебной власти, Конституционного Суда РФ, конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации, судов общей и арбитражной юрисдикции, мировых судов[76]76
  Пленум Верховного Суда Российской Федерации 10 октября 2003 года принял постановление „О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации“.


[Закрыть].

Действие Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней через практику Европейского Суда по правам человека. Безусловно, реальность и эффективность действия Конвенции зависят от правовых механизмов, с помощью которых официально констатируется нарушение Конвенции государством-участником и имеют место соответствующие последствия. Поэтому в качестве такого механизма II раздел Конвенции предусматривает создание Европейского Суда по правам человека в целях обеспечения соблюдения обязательств, принятых государствами по Конвенции и Протоколам к ней.

Согласно ст. 32 Конвенции в ведении Европейского Суда по правам человека находятся все вопросы, касающиеся толкования и применения положений Конвенции и Протоколов к ней как по межгосударственным делам, так и по индивидуальным жалобам. Активность Европейского Суда и значимость его решений возросли в последнее десятилетие вследствие увеличения количества поданных индивидуальных жалоб физических лиц, неправительственных организаций и групп частных лиц, в том числе из бывших социалистических стран. Большое количество жалоб поступает и от граждан Российской Федерации. Государства-участники Конвенции обязуются исполнять окончательные постановления Суда (ст. 46). Надзор за исполнением постановлений Суда осуществляет Комитет министров.

Обязательным условием принятия индивидуальных жалоб Европейским судом по правам человека является исчерпание национальных правовых средств в защите прав и основных свобод, предусмотренных Конвенцией. Это требование согласуется с положением ч. 3 ст. 46 Конституции Российской Федерации, согласно которому каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обратиться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты.

В случае нарушения Конвенции ответчиками по международным делам и индивидуальным жалобам являются сами государства-участники Конвенции, а не их государственные органы или должностные лица (судьи, прокуроры и др.). Санкция за нарушение Конвенции предусмотрена в виде компенсации жертвам, потерпевшим от нарушения Конвенции. Суммы, присуждаемые Европейским судом в качестве компенсации государством ущерба вследствие нарушения Конвенции, являются, как правило, достаточно скромными. Компенсация, как указывает Европейский Суд по правам человека, присуждается в „случаях необходимости“. Более того, Суд отмечает, что „установление нарушения само по себе является достаточно справедливой компенсацией“. Все это указывает на то, что санкция в виде компенсации – не главная мера воздействия на государство.

Европейский Суд устанавливает факт нарушения государством Конвенции, чтобы в дальнейшем это государство устранило причины такого нарушения. В этом и заключается главная цель исполнения постановления Европейского Суда по правам человека.

Европейский Суд по правам человека, подчеркивал председатель Суда Л. Вильдхабер, – создан как орган безопасности, решающий те вопросы, которые ускользают от строгого контроля национальных органов[77]77
  См.: Вильдхабер Л. Место Европейского Суда по правам человека в европейском конституционном ландшафте // Конституционное правосудие на рубеже веков. Материалы международной конференции, посвященной 10-летию Конституционного Суда Российской Федерации. – М., 2002. С. 92–98. См. также выступление Л. Вильдхабера на XII конгрессе Конференции европейских конституционных судов (Брюссель, 14–16 мая 2002 года).


[Закрыть]. Европейский Суд осуществляет эту функцию субсидиарно: он не выступает в качестве апелляционной, кассационной, надзорной инстанции по отношению к национальным органам конституционного контроля или другим органам (судам и другим внутригосударственным правоприменителям) государства-участника Конвенции. Решения Европейского Суда обращены непосредственно к государству-ответчику и лишь опосредованно — к его органам (законодательным, исполнительным и судебным) и должностным лицам. Признав факт нарушения Конвенции, Европейский Суд не вправе требовать отмены актов внутреннего законодательства, решений, вынесенных национальными судами, осуществления каких-либо иных властных мер от органов исполнительной власти.

Все эти положения – следствие того, что Конвенция о защите прав человека и основных свобод не предусматривает наделения Европейского Суда по правам человека такими полномочиями. В то же время в силу принятых на себя международных обязательств государства-участники Конвенции не могут игнорировать решения Европейского Суда по правам человека, они обязаны исправить правовую ситуацию, которая привела к нарушению прав и основных свобод человека, предусмотренных Конвенцией и Протоколами к ней.

Решения Европейского Суда по правам человека – это катализатор самостоятельных действий государств в сферах совершенствования законодательства, судебной и иной правоприменительной практики и формирования правовой политики, логически вытекающих из решений Суда. С учетом сложности и взаимодействия практики Суда и практики рациональных государств Европейский Суд осуществляет международный контроль по конкретным делам для обеспечения того, чтобы принятые решения не налагали чрезмерное или неприемлемое бремя на какую-либо часть общества или отдельных лиц, что необходимо для соблюдения баланса интересов. Суд преследует цель установления минимальных общих стандартов, обеспечивающих общеевропейские рамки национальной защиты прав человека. Более того, как подчеркивал Л. Вильдхабер, акцент делается не только на „давлении“, но и на оказании помощи в решении проблем, выявленных Европейским судом по правам человека.

Все чаще в отечественной научной литературе ставится вопрос о юридической силе решений Европейского Суда по правам человека, подчеркивается их обязательный характер. Некоторые авторы, квалифицируя решения Европейского Суда в качестве прецедентов, склонны включить их в правовую систему Российской Федерации[78]78
  См.: Лаптев П. Прецеденты Европейского Суда по правам человека и российская судебная практика // Стандарты Совета Европы в области прав человека применительно к положениям Конституции Российской Федерации. Избранные права. – М., 2002. С. 43–44; Он же. Прецеденты Европейского Суда по правам человека и российская судебная практика // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 2002. № 2 (38). С. 46–47.


[Закрыть].

Так, П.А. Лаптев говорит не о решениях, а о прецедентах Европейского Суда по правам человека, и, видимо, склонен включать их в правовую систему Российской Федерации. Подобные утверждения, безусловно, требуют более подробного и аргументированного разъяснения.

Если решения Европейского Суда по правам человека называются прецедентами без вкладывания в этот термин какого-либо нового смысла, то в этом случае налицо, как говорят кибернетики, „информационный шум“. Скорее всего, автор имел в виду обязательный характер решений Суда. Но обязательный характер решения еще не свидетельствует о том, что оно является прецедентом как особым источником права, признанным в ряде национальных правовых систем.

В государствах с прецедентным правом прецедент действует лишь в судебной системе, причем не столько в силу его обязательности, сколько вследствие авторитета решения суда и традиции уважать такие решения.

Решения Европейского Суда по правам человека, в том числе и по тем делам, где в качестве ответчика выступала Российская Федерация, не являются прецедентом в его классическом понимании для законодателя и судов государства-участника[79]79
  См.: Витрук Н.В. О юридической силе решений Европейского Суда по правам человека // Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры в практике конституционного правосудия. – М.: Международные отношения, 2004. С.


[Закрыть]. К такому же выводу пришел и В.А. Туманов. Он пишет, что „решения Страсбургского Суда, в том числе и по тем делам, где в качестве ответчика выступало данное государство, не носят характера обязательного прецедента для законодателя и судебной системы государства-участника“[80]80
  Туманов В.А. Указ. соч. С. 48.


[Закрыть]. В контексте соотношения решения Европейского Суда по правам человека и правового порядка государства-ответчика понятие прецедента неприменимо.

В научной литературе неоднократно высказывалась мысль о том, что решения Европейского Суда по правам человека являются источником национального права государства посткоммунистического и постсоветского пространства. Широкое хождение приобрела также идея, согласно которой происходит активное внедрение и ускорение прецедентного права в национальных правовых системах и в судебной практике. Об этом, в частности, говорили действующие судьи Конституционного Суда Российской Федерации (В.Д. Зорькин, Г.А. Гаджиев), а также представители других европейских конституционных судов на VIII Международном форуме по конституционному правосудию „Имплементация решений Европейского Суда по правам человека в практике конституционных судов стран Европы“, состоявшемся в Москве 9-10 декабря 2005 года.

В настоящее время наблюдается некая эйфория в отношении к решениям Европейского Суда по правам человека. При этом, как правило, не делается никаких оговорок, предметно не рассматривается соотношение решений Европейского Суда с другими источниками права в англосаксонской и романогерманской правовых системах, не раскрываются специфические особенности применения решений Европейского Суда в практике национальных судов.

Так, Председатель Конституционного Суда Российской Федерации В.Д. Зорькин полагает, что Конвенция о защите прав человека и основных свобод, „поскольку она является международным договором, и решения Европейского Суда в той степени, в какой они выражают общепризнанные принципы и нормы международного права, являются составной частью российской правовой системы“[81]81
  Зорькин В.Д. Роль Конституционного Суда Российской Федерации в реализации Конвенции о защите прав человека и основных свобод // Имплементация решений Европейского Суда по правам человека в практике конституционных судов стран Европы. Сб. докладов. – М., 2006. С. 177.


[Закрыть].

Подобная позиция относительно характеристики решений Европейского Суда по правам человека как составной части российской правовой системы до конца не ясна. Прежде всего, непонятно, почему решения Европейского Суда поставлены в один ряд с Конвенцией, четко не обозначена их субординация, неясно, что представляет собой степень выражения общепризнанных принципов и норм международного права в решениях Европейского Суда и кто определяет эту степень. Не сказано также ничего о юридических последствиях такой квалификации решений Европейского Суда по правам человека.

Что касается российской правовой системы, то заявления о прецедентном праве, в частности, о решениях Европейского Суда как источнике российского права, без каких-либо оговорок и уточнений являются недостаточно аргументированными. Согласно статье 120 Конституции Российской Федерации, судьи независимы и подчиняются только Конституции и федеральному закону Они применяют иные нормативные акты в полном соответствии с Конституцией РФ и федеральным законом. Используя решения судов в качестве прецедентного права, можно облегчить поиск судами истины в правоприменительной практике. Однако в качестве источника права может выступать лишь небольшая категория решений, да и то, вряд ли они могут быть обязательными для судов. Признание прецедентного права в правовой системе России может серьезно ослабить юридическую силу Конституции, закона, привести к деформации последних посредством правоприменительной практики.

Строго говоря, в правовую систему Российской Федерации входят Конвенция о защите прав человека и основных свобод и ратифицированные Российской Федерацией Протоколы к ней, в том числе в правовой интерпретации Европейского Суда по правам человека. При этом имеются в виду не решения Европейского Суда по правам человека как правоприменительные акты, констатирующие факт нарушения Конвенции и определяющие санкции в виде компенсации потерпевшему от правонарушения, а содержащиеся в них правовые позиции суда, на основе которых были вынесены соответствующие решения. И только в этом смысле можно говорить о решениях Европейского Суда по правам человека как источнике права, причем национальный правоприменитель не лишен известной свободы усмотрения и права выбора правовых позиций, содержащихся в решениях Европейского Суда по правам человека.

Нередко провозглашается тезис о прямом, непосредственном действии решений Европейского Суда. Указанный тезис требует корректного объяснения[82]82
  См.: Витрук И.В. О некоторых особенностях использования решений Европейского Суда по правам человека в практике Конституционного Суда Российской Федерации и иных судов // Имплементация решений Европейского Суда по правам человека в практике конституционных судов стран Европы. / Сб. докладов. – М., 2006. С. 183–192.


[Закрыть].

Решение Европейского Суда действует непосредственно и обращено к государству-ответчику, в отношении которого Суд установил факт нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Данное решение Европейского Суда является окончательным, обжалованию со стороны государства-нарушителя не подлежит и не требует какого-либо иного подтверждения.

Решения Европейского Суда содержат системную правовую аргументацию относительно фактов нарушения Конвенции, то есть правовую позицию, которая, как и решение в целом, является обязательной для государства-нарушителя.

От действия решений Европейского Суда следует отличать их исполнение, требующее активных действий со стороны государства-нарушителя. Во-первых, государство, нарушившее Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, должно незамедлительно выплатить жертве нарушения Конвенции компенсацию, определенную Европейским судом. Во-вторых, государство обязано в разумные сроки предпринять меры по ликвидации условий и причин, вызвавших конкретное нарушение Конвенции. Естественно, обязательность исполнения санкции (выплаты компенсации) отличается от обязательного характера ликвидации условий и причин, приведших к нарушению Конвенции и Протоколов к ней, ибо в данной сфере государство-нарушитель имеет самостоятельность и широкое усмотрение в путях, способах, порядке и сроках решения этой задачи.