Текст книги "Мать. Из жизни Матери"

Да исполнится воля Твоя, Господи, во всей полноте!

В ней – мое счастье и мой закон.¹³

Возвращение во Францию

Впервые отметив свой день рождения в Пондичери, Мать на следующий же день покидает Индию – они с Полем Ришаром вынуждены вернуться во Францию. В порту Коломбо они садятся на японское судно «Камо Мару» и отправляются в охваченную войной Европу.

3 марта 1915 года, на борту судна «Камо Мару»

Острое чувство одиночества… и непреходящее сильное ощущение, что меня бросили головой вниз во мрак преисподней. Никогда прежде, какими бы ни были обстоятельства моей жизни, я не чувствовала, что живу в окружении, настолько противоречащем всему тому, что я осознаю как истинное, тому, что составляет суть моей жизни. Порой, когда это ощущение усиливается и противоречие обостряется, состояние полного подчинения неизбежно приобретает оттенок меланхолии, а спокойный безмолвный разговор с Господом, пребывающим в глубине существа, на миг превращается чуть ли не в отчаянную мольбу: «Господи, за что ты вверг меня во мрак ночи?» Но сразу же вслед за этим еще ярче разгорается пламя стремления: «Избавь это существо от всех слабостей, позволь ему стать смиренным и прозорливым инструментом Твоей работы, какой бы она ни была» …¹³

* * *

В воспоминаниях Чампаклала встречается упоминание о том, что Мать особо отмечала молитву от 7 марта 1915 года. Ниже мы приводим ее текст:

Я лишена всех духовных радостей, и это испытание, о Господи, безусловно, самое мучительное из всех, которым Ты мог меня подвергнуть. Но мучительнее всего – не чувствовать Твою Волю; я воспринимаю это как знак полного неодобрения. Чувство отверженности становится все сильнее, и требуется весь пыл неутомимой веры, чтобы уберечь внешнее сознание, предоставленное теперь самому себе, от накатывающегося чувства непоправимого горя…

Но оно отказывается отчаиваться, отказывается верить в то, что беда непоправима. Оно смиренно ждет, не оставляя при этом смутных и скрытых усилий и борьбы, ждет, когда дыхание Твоей совершенной радости вновь проникнет в него. И быть может, каждая его маленькая и тайная победа несет действенную помощь Земле…

Если бы только можно было полностью оставить внешнее сознание и укрыться в божественном сознании… Но Ты раз и навсегда запретил мне это: нельзя уходить от мира, бремя тьмы и уродства нужно нести до конца, даже если кажется, что божественная помощь покинула тебя. И в самом сердце ночи следует продолжать путь, даже оставшись без компаса, без маяка, без внутреннего проводника…

Я не стану взывать к Твоему милосердию, ибо Твоя воля для меня – моя воля. Все мои силы направлены только на то, чтобы продвигаться вперед, всегда вперед, шаг за шагом, несмотря на непроглядную тьму и встающие на пути препятствия. И что бы ни случилось, о Господь, Твое решение будет принято с горячей и неизменной любовью. Даже если Ты сочтешь инструмент негодным для служения Тебе, инструмент этот больше себе не принадлежит – он Твой… Ты можешь разрушить либо возвеличить его; он не живет для себя, он не имеет собственной воли и не в состоянии ничего сделать без Тебя.¹⁴

* * *

В 1914 году мне пришлось уехать. Он [Шри Ауробиндо] не удерживал меня, что мне было делать? Я должна была уехать. Но я оставила с ним свое психическое существо. Во Франции я однажды даже оказалась из-за этого на волосок от смерти: доктора от меня отказались.¹⁵

* * *

По прибытии во Францию Мать тяжело заболела: страдания израненного войной мира отразились на ее теле. Нижеследующая медитация относится ко времени болезни.

19 апреля 1915 года, Люнель

Настоятельная потребность побуждает меня вновь обратиться к поверенному моих исканий и трудов моей души.

Все внешние обстоятельства изменились, и мечта об идеале, искавшая своего воплощения уже на уровне материального действия, оказалась обманутой. Не пришел еще час радостного осуществления на внешнем физическом плане. Физическое существо снова погружено в беспросветную монотонную ночь, которую оно так спешило покинуть. И Твоя свершившаяся Воля, о Господь Истины, убеждает ум, создающий свои построения: «Ты не можешь воспринять это как истинное, но, тем не менее, это так». Ум с готовностью признал свои заблуждения и полностью повинуется Твоей воле. Витальное существо пребывает в покое и удовлетворено любыми обстоятельствами. Чувства живут в состоянии чистого и невозмутимого мира. Все существо наполнено Твоим безбрежным вечным светом, Твоя любовь пропитывает его и вдыхает в него жизнь. И все же ощущение того, что все внешние обстоятельства – ложь, не стерлось, и тело, несмотря на его несомненную добрую волю, потрясено настолько основательно, что ему не удается восстановить равновесие и здоровье.

Вся земная жизнь этого существа, от самого начала и до настоящего момента, кажется нереальным сном, чем-то очень далеким и уже почти никак с ним не связанным. Весь этот внешний механизм теперь не более чем машина, приводимая им в движение лишь потому, что такова воля его срединной Реальности; само же существо уже в нем не заинтересовано – быть может, порой оно проявляет больший интерес к соседним механизмам или даже к тому неизвестному механизму, который Земля создаст в будущем. Но и сама Земля чужда ему, и поскольку оно осознает лишь Вечное Безмолвие, то жизнь, проявленная в форме, воспринимается им как нечто далекое и почти нереальное. Ему кажется странным, как можно желать чего-то, чего не существует, или как можно выбирать одно из двух, если ни того ни другого нет. Но вместе с тем оно не понимает, зачем воздерживаться от действия, каким бы оно ни было, если все действия одинаково нереальны и оно не чувствует необходимости уходить от мира, которого нет и который не может быть бременем, коль скоро его существование лишено подлинного бытия.

Все это создает чувство пустоты, полной света, мира, беспредельности, ускользающей от всех форм и всех определений. Это Ничто, но Ничто, которое реально и может длиться вечно, ибо оно есть, хотя и заключает в себе всю необъятность того, чего нет… Тщетно пытаться передать с помощью слов то, что само безмолвие выразить не в силах.

Состояние, которое столь неумело старается определить себя в словах, начало постепенно устанавливаться несколько недель назад и с каждым днем укореняется все прочнее, все глубже, все необратимее, так сказать. Безо всякого на то желания или стремления существо погружается в него все глубже и глубже, постепенно теряя собственное сознание в Сознании, превосходящем индивидуальное, в Сознании, неподвижность которого невыразима и от которого уже невозможно себя отделить.¹⁶

Позднее Мать прокомментировала эту запись в дневнике:

В то время я находилась во Франции, в Люнеле. Переживание, о котором идет речь, произошло во время серьезной болезни: у меня было воспаление нервов и, надо сказать, я едва избежала смерти.

Я лежала в кресле и смотрела на сад. Я видела, что духовная сила по-прежнему действует во мне: несмотря на болезнь, я могла продолжать свои опыты на оккультном плане. Сосредотачиваясь на разных людях и предметах, я проверяла, работает ли сила. На ментальном и витальном планах она работала прекрасно. Затем я расширила сферу действия. Я могла выполнять свою работу в разных частях Франции, в Америке и в других местах. Я отчетливо видела лица людей, на которых оказывалось воздействие: они становились способны совершить то, чего никогда не смогли бы сделать сами. Это были управляемые эксперименты.

Я видела, что ничто не может остановить работу: она продолжалась бы, даже если бы я оставила тело.

Где бы ни звучал призыв, я приходила на помощь.¹⁷

* * *

В ноябре 1915 года Мать вернулась в свой дом в Париже.

2 ноября 1915 года, Париж

(разложив по местам знакомые предметы)

Подобно тому, как сильный ветер, проносясь над океаном, венчает пеной гребни бесчисленных волн, могучее дыхание, коснувшись океана памяти, пробудило бессчетное множество воспоминаний. Прошлое – насыщенное разнообразными событиями, многогранное – предстало перед глазами в мгновенной вспышке, не утратив своей яркости и полноты.

Затем все существо поднялось в сильном порыве любви и, собрав все свои воспоминания, поднесло этот обильный урожай к Твоим стопам, о Господь.

Ибо на протяжении всей жизни оно, само того не зная либо только предощущая, искало Тебя воодушевленно и страстно, надеясь и разочаровываясь, страдая и радуясь, – через все это оно горячо желало обрести Тебя. И сейчас, обретя Тебя, живя Тобой в состоянии совершенного Мира и Блаженства, оно удивляется тому, что ему понадобилось пройти через столько ощущений, чувств, опытов для того, чтобы Тебя найти.

Но то, что было борьбой, мучениями, нескончаемыми усилиями, – все это благодаря высшей милости Твоего сознательного Присутствия обратилось в бесценные сокровища, которые существо с радостью преподнесло Тебе в дар. Очищающий пламень Твоего сияния превратил их в драгоценные жемчужины, горящие огнем живого жертвоприношения на алтаре моего сердца.

Ошибки стали ступеньками, а слепые поиски – завоеваниями. Слава Твоя преобразует поражения в вечные победы, и все тени бегут от Твоего лучащегося света.

Ты был и причиной и целью; Ты – и труженик и сам труд.

Бытие человека – непрерывно возобновляемая песнь, которой вселенная славит Твое непостижимое Великолепие.¹⁸

* * *

Мать прожила в Париже до марта 1916 года. Вот несколько записей, сделанных ею в этот период:

Мне приходилось бывать в поездах, привозивших раненых с фронта, по пятьсот-шестьсот человек в каждом. Это зрелище глубоко трогает, и не столько потому, что видишь страдания всех этих несчастных людей, но прежде всего потому, что видишь то благородство, с каким большинство из них переносит свои страдания. В глазах этих людей сияет душа, пробуждаемая от малейшего прикосновения более глубоких сил. И в их присутствии силы истинной любви проявлялись ярко и полно, причем в совершенном молчании, и потому особенно ясно осознавалась ценность их восприимчивости.

Затем ум, которому нравится предполагать возможный ход развития событий, начинает представлять, что можно было бы достичь на основе этой восприимчивости. Разнообразные сцены, сложные сюжеты возможного развития событий сменяют друг друга, следуя бесконечной чередой в сиянии света и любви.

Любой малейший повод, малейший контакт с внешним миром ум использует сейчас для создания бесчисленных образов, которые кажутся ему грандиозными, полными яркого света и жизни, наделенными огромной силой осуществления. Они в ряду прочих возможных форм проявления предлагаются на выбор и одобрение Тому, что хочет проявиться. Но рядом с дерзким мечтателем стоит любящий и послушный ребенок, который, страстно стремясь познать Высший Принцип Истины, смиренно обращается к Тебе: «Господи, мне неведома Воля Твоя во всей полноте, я придумываю события, но мое понимание слишком ограниченно и то, что я предлагаю, скорее всего, не подойдет для Твоего грандиозного замысла. Но Ты знаешь, что это всего лишь жалкие умопостроения, которые тают, едва успев обрести жизнь, ни в коей мере не омрачая чистоты зеркала ума, готового каждый миг беспристрастно отражать то, что Ты велишь исполнить этому цельному инструменту.

А затем все существо в безбрежном, сияющем и безобъектном восторге перестает быть «существом» и становится Беспредельным. И в молчании созерцания в ум приходит знание о том, что все эти разнообразные построения, которые предлагают себя ему, – часть целого, которое ему будет дано шаг за шагом проявить, вероятно, посредством нескольких телесных инструментов. Видение одновременно Того, что неизменно существует, и того, что находится в становлении, охватывает это сознание и остается на протяжении многих часов, оно приходит все чаще и сохраняется все дольше.¹⁹

* * *

Я сидела, погрузившись в себя, и медитировала. Я ощутила, что мое физическое тело начало то ли растворяться, то ли как-то меняться. Оно все расширялось и расширялось, теряя человеческие очертания и принимая постепенно шарообразную форму. Рук, ног, головы больше не было; тело стало сферическим, точно такой же формы, как Земля. Я почувствовала, что стала Землей: та же форма, то же вещество, и все, что есть на Земле, было во мне – животные и люди жили и двигались во мне, деревья и растения и даже неодушевленные объекты были частью меня, частями моего тела. Я была воплощением сознания Земли. ²⁰

* * *

Я была знакома с одним датчанином, довольно талантливым художником, который хотел изучить оккультизм (он, кстати, бывал в Пондичери, встречался со Шри Ауробиндо и даже написал его портрет – это было во время войны). Вернувшись во Францию, он обратился ко мне с просьбой познакомить его с азами оккультной науки. Я показала ему, как выходить из тела, как при этом управлять собой и прочее. И я предупредила его, что первое и самое главное условие – не бояться. Как-то раз он пришел ко мне и рассказал, что видел сон. Разумеется, это был не сон, поскольку, как я уже упоминала, он имел некоторый навык выхода из тела и проделывал это сознательно. Так вот, выйдя из тела, он стал осматриваться и вдруг заметил, что к нему приближается огромный тигр, причем намерения зверя были весьма очевидны… Он вспомнил о том, чему я его учила – что ни в коем случае нельзя бояться, – и начал повторять про себя: «Опасности нет, я под защитой, со мной ничего не может случиться, я окутан защитной силой». Убрав таким образом чувство страха, он смело посмотрел на тигра. И тут же у него на глазах тигр начал уменьшаться в размерах, он все уменьшался и уменьшался и наконец превратился в крошечного котенка!²¹

* * *

Когда происходит опыт выхода из тела, нужно устремляться к тебе, Мать? Думаю, все так и поступают, верно?

Из ста человек не найдется и одного, кто бы это делал!

Если бы вы устремлялись ко мне, с вами происходили бы очень интересные вещи. У меня был один знакомый во Франции, который приходил ко мне каждый вечер и просил взять его с собой «на прогулку» в какую-нибудь неизвестную область витального или ментального мира. И я действительно брала его с собой. Иногда к нам присоединялись другие, а иногда мы отправлялись только вдвоем. Я показывала этому человеку, как выходить из тела, как возвращаться в него, как при этом сохранять сознание и прочее. Я брала его с собой в самые разные места, предупреждая по ходу, где какие требуются меры предосторожности, какие надо предпринимать действия в том или ином случае. И это продолжалось довольно долго.²²

Письма Шри Ауробиндо к Матери,написанные в период 1915—1916 гг.

6 мая 1915 года

Все всегда происходит к лучшему, хотя иногда с внешней точки зрения кажется, что это не так…

Вся земля подчиняется сейчас одному закону и отвечает одним вибрациям, и я сомневаюсь в том, что где-либо можно найти такое место, где до нас не будут доноситься отголоски сражений. В любом случае, спокойное уединение, по-видимому, не мой удел. Я должен оставаться в контакте с миром до тех пор, пока либо не одержу победу над враждебными обстоятельствами, либо не погибну, либо же не продвинусь в борьбе между духовным и физическим настолько, насколько мне суждено. Вот каким образом я всегда рассматривал и продолжаю рассматривать ситуацию. Что до неудач, трудностей и кажущейся невыполнимости задачи, я слишком привык к ним, чтобы обращать внимание на их постоянное напоминание о себе, за исключением разве что редких моментов…

Нужно обладать спокойным сердцем, твердой волей, полным самоотречением и постоянно устремлять взор за пределы видимого, чтобы не терять присутствия духа в подобные времена, которые, поистине, являются периодом всеобщего распада. Что касается меня, я следую Голосу и не смотрю ни вправо, ни влево. Результат мне не принадлежит, да уже и сама работа едва ли является моей.²³

* * *

20 мая 1915 года

Небеса мы покорили, землю еще нет. Однако полнота Йоги, согласно ведической формуле, заключается в том, чтобы сделать «Небеса и Землю равными и едиными».²⁴

* * *

28 июля 1915 года

Внутри все уже созрело либо дозревает, но при этом идет своего рода затяжная борьба, в которой ни одна из сторон не в состоянии совершить сколько-нибудь значительного продвижения (что-то наподобие окопной войны в Европе); духовная сила давит на сопротивление физического мира, оно же в свою очередь сражается, отстаивая каждый дюйм, и наносит более-менее успешные ответные удары… Если бы не сила и Ананда внутри, это была бы изнуряющая и отвратительная работа; но всеведающее око прозревает то, что находится по ту сторону, и видит, что это всего лишь затянувшийся эпизод.²⁵

* * *

6 сентября 1915 года

Кажется, ничто не в силах поколебать установившуюся неподвижность, а та активность, которая происходит вне наших «я», – это некое мрачное хаотическое брожение, из которого не может возникнуть ничего ясного и определенного. Весь мир пребывает в этом состоянии, представляющем собой самую суть хаоса, в котором поверхность внешней оболочки старого мира остается с виду нетронутой. Хаос ли это затянувшегося распада или же начало нового рождения? Именно за это изо дня в день идет борьба, только подход к решению пока не найден.²⁶

* * *

Опыт Матери:

26 ноября 1915 года

Сознание полностью погрузилось в божественное созерцание, все существо наслаждалось высочайшим, беспредельным блаженством.

Затем священный трепет охватил физическое тело, сначала в нижних его частях, потом все целиком, постепенно разрушая границы личности даже в наиболее материальных ощущениях. Существо росло, последовательно, шаг за шагом, ломая все преграды, сокрушая все препятствия, чтобы вместить и проявить силу, мощь, непрерывно возрастающую в своей безмерности и полноте. Клетки физического тела словно все расширялись и расширялись до тех пор, пока не произошло полное отождествление с Землей: тело пробужденного сознания стало земным шаром, гармонично плывущим в космическом эфире. Сознание знало, что его тело движется в объятиях Космического Существа, и оно отдало себя Ему, забывшись в восторге умиротворенного блаженства. Затем сознание почувствовало, что его тело слилось воедино с телом вселенной и сознание стало сознанием вселенной, неподвижным в своей полноте и бесконечно движущимся в своем внутреннем многообразии. И в порыве пламенного устремления, в совершенной самоотдаче сознание вселенной взметнулось к Божественному и увидело в великолепии Непреходящего Света лучезарное Существо, стоящее на многоглавом змее, тело которого бесчисленными кольцами обвивало вселенную. Существо это в вечном победоносном движении одновременно покоряло и создавало змея и вселенную, исходящую из него самого[17]17
  Et l’ Être dans un geste éternel de triomphe maîtrisait et créait à la fois le serpent et l’univers issu de lui (фр.).


[Закрыть] : стоя на змее, оно обрушивалось на него всей своей торжествующей мощью, и это движение, поражающее гидру, обвивавшую вселенную, давало вселенной вечное рождение. Затем сознание стало самим этим Существом и почувствовало, что форма его вновь изменилась. Оно погрузилось в нечто, что уже не было формой, но содержало в себе все формы, в нечто неизменное, в то, что зрит: Око, Свидетеля. И то, что Оно прозревает, обретает бытие. А потом и последний след формы исчез, и само сознание погрузилось в Невыразимое, Непередаваемое.

Возвращение в сознание отдельного тела происходило в состоянии неизменного восторга Света, Силы, Блаженства и Любви очень медленно, через последовательные стадии, но при этом напрямую, минуя формы вселенной и Земли. Как будто скромная телесная оболочка стала прямым и непосредственным облачением Вечного Всевышнего Свидетеля.²⁷

* * *

Ответ Шри Ауробиндо:

31 декабря 1915 года

Описанный вами опыт является подлинным ведическим опытом, хотя современные системы йоги, которые называют себя ведическими, вряд ли охотно признают его таковым. Это союз «Земли», как она понимается в Ведах и Пуранах, с божественным Принципом, земли, которая выше нашей земли, то есть того физического существа и сознания, лишь образами которого являются этот мир и тело. Но современные йоги едва ли допускают возможность единения с Божественным в материи.²⁸

* * *

26 июня 1916 года

Трудности, с которыми вы сталкиваетесь на духовном пути, являются общими для всех нас. В этой Йоге прогресс всегда сопровождается возвратами в обычное ментальное сознание до тех пор, пока все существо не будет преобразовано таким образом, что его уже не будут затрагивать ни пораженческие настроения собственной природы, ни дезорганизующие влияния внешнего мира, ни даже состояние ментального сознания тех, кто тесно связан с нами в этой Йоге. Обычная Йога, как правило, сосредоточена на одной цели и потому в ней меньше подобных трудностей. Наша же Йога настолько сложна и многогранна, а цели, которые она охватывает, настолько велики, что мы не можем ожидать плавного продвижения вперед до тех пор, пока не приблизимся к завершающему этапу нашего труда, особенно учитывая то, что все враждебные духовному миру силы постоянно противостоят нам и осаждают наши завоевания, ибо полная победа одного из нас означала бы их всеобщее поражение. На самом деле, действуя только собственными силами, без помощи, мы не могли бы рассчитывать на успех. Лишь по мере того, как мы вступаем во все более и более полное, всеобъемлющее единение с Высочайшим, мы можем надеяться на окончательную победу. Что касается меня самого, мне так часто приходилось оставлять то, в чем, казалось бы, я уже прочно утвердился, и возвращаться назад, что лишь с определенной долей уверенности я могу сказать о какой бы то ни было части моей Йоги: «Это сделано».

И, тем не менее, восстанавливаясь после очередного падения, я всегда обретал новое духовное достижение, мимо которого мог бы пройти, будь я надежно укрыт в прежнем, частично удовлетворяющем меня состоянии. А поскольку карта моего продвижения с давних пор у меня перед глазами, то я могу измерить свой прогресс на каждом шагу, и в итоге частичные потери возмещаются ясным сознанием общего продвижения. До конечной цели еще далеко, однако прогресс, совершенный при наличии такого мощного и непрерывного сопротивления, является залогом того, что цель эта в конце концов будет достигнута. Но время не в наших руках, и потому нетерпение и разочарование я оставил в стороне.

Совершенное равновесие в уме и в сердце, ясная чистота и спокойная сила во всех частях существа – вот те первоочередные условия, на которых работающая во мне сила настаивала давно с неутомимым терпением и неуклонным упорством воли, отвергающей всякие попытки других сил устремиться вперед, не соблюдя этих изначальных требований. Находя слабые места, она возвращается и еще раз вновь работает над ними, подобно мастеру, терпеливо устраняющему изъяны в своей работе. Это видится мне как основа и необходимое условие для всего остального. По мере того как требуемое состояние укореняется все прочнее и обретает все большую полноту, в существе возрастает способность удерживать устойчиво и отчетливо установившееся восприятие Единого во всех вещах и существах, во всех качествах, силах, событиях, во всем этом мире-сознании и в игре его становления. Так образуется основа Единства и приходит глубокое удовлетворение и растущий восторг Единения. Именно этому более всего противится человеческая природа. Она упорно настаивает на разделении, двойственности, на страданиях, усилиях и неудовлетворенных страстях, ей трудно привыкнуть к божественной широте, радости, равновесию, особенно в витальной и материальной частях нашей природы; это они тянут вниз ум, принявший и даже долгое время живший в состоянии радости, мира и единства. Вот почему, полагаю, религии и философии так склонны были презирать Жизнь и Материю и ставили своей целью уход, а не победу над ними. И все же победа должна быть одержана; бунтующие элементы должны быть очищены и преобразованы, а не отвергнуты или изгнаны.

Когда Единство прочно установится, статическая часть нашей работы будет сделана, останется активная ее часть. И тогда в Едином мы должны будем увидеть Господина и его Силу, Кришну и Кали, как я называю их, прибегая к образам индуизма. Силу, заполняющую всего меня и мою природу, которая становится Кали и перестает быть всем остальным, Господина, наслаждающегося Силой, использующего и направляющего ее на достижение его собственных, а не моих целей, при этом то, что я называю собой, является лишь одним из центров его космического бытия и отвечает его действиям как душа Душе, принимая на себя его образ до тех пор, пока не остается ничего, кроме Кришны и Кали. Этот уровень, достигнутый мной несмотря на все неудачи и падения, на самом деле несовершенен в отношении того, что касается устойчивости и интенсивности состояния, но в целом достаточно удовлетворителен. Когда этот этап будет завершен, мы можем надеяться создать надежную основу для игры в нас его божественного Знания, управляющего действием его божественной Силы. А затем останется полностью открыть различные планы его мировой игры и подчинить Материю, тело и материальный мир закону высших небес Истины. К этому я нетерпеливо устремлялся в своем прежнем неведении, не удовлетворив начальных условий, однако усилия эти были ненапрасны и произвели необходимую подготовку материальных инструментов – теперь же я ожидаю этого лишь как возможный итог последовательного разворачивания событий, пока в отдаленной перспективе.

Надежно обладать Светом и Силой супраментального существа – вот главная цель, на достижение которой сейчас направляется сила. Однако остатки старых привычек интеллектуальной мысли и ментальной воли упорствуют в своей решимости остаться, и потому продвижение вперед затруднено, идет неуверенно, и даже незначительные уже одержанные победы никак не могут закрепиться. Эти пережитки старых привычек находятся уже не внутри меня, они слепы, глупы, механистичны, и, даже понимая свою непригодность, они продолжают роиться вокруг ума и навязывать ему свои внушения, тогда как он старается быть открытым только супраментальному Свету и высшему Велению; в результате Знание и Воля достигают ума в запутанном, искаженном и зачастую ложном виде. Однако это только вопрос времени; осада ослабнет и в конце концов будет снята.²⁹