Текст книги "Особняк самоубийц"

Глава 20. Новый обитатель дома-убийцы

Александра и Зина тщательно исследовали каждый уголок в доме и остались разочарованы. Никаких дневников и документов или чего-то другого, вызывающего интерес, они не обнаружили.

– Откуда слесарь взял, что в доме клад? – злилась Александра. – Все это сказки, дешевая мистификация, пиар. Ведь Барятьев был артистом и этими слухами подогревал к себе интерес публики.

Но прагматичная Зинаида, услышав про клад, поверила в его существование безоговорочно и во что бы то ни стало решила его разыскать.

– Про клад слесарю прислуга Барятьевых сказала, – мрачно вздохнула она.

– Прислуга? – встрепенулась Александра. – Хорошо бы эту прислугу разыскать да пообщаться с ней.

Зинаида с сомнением хмыкнула.

– Вы думаете, они вам так все просто и выложат на тарелочке? Как бы не так! Видела я этих прохвосток, это вам не я – голубиная душа.

Александра расхохоталась.

– Это ты-то голубиная душа?

Мгновенно надувшись, Зинаида обиженно засопела.

– А что, не голубиная? Я хоть раз вас обманула? Стащила у вас что-нибудь? Наоборот, вон сколько вам вещей навязала.

Но Александра ее не слушала, она смотрела в окно, ей показалось, что вдали мелькнуло знакомое черное полупальто и шляпка с вуалью, она сосредоточенно уставилась на удаляющийся силуэт и, рассеянно кивнув, промычала что-то неопределенное.

Домработница тоже подскочила к окну.

– Что вы там увидели?

Нахмурившись, Александра пробормотала:

– Да так, показалось.

– Что показалось? – не унималась любопытная Зинаида.

– Показалось, что вчерашняя дамочка прошмыгнула.

– Та, что у забора к вам привязалась?

Александра кивнула.

– И чего эта бабенка здесь трется? – проворчала Зинаида. – Что ей надо? Неспроста это. Точно кладом интересуется.

С тех пор как Зина узнала про клад, она во всех окружающих подозревала конкурентов. Только хозяйку исключила из числа соперников и даже решила поделиться с ней в случае обнаружения клада.

– И все-таки мне кажется, нужно заняться поисками бывшей прислуги Барятьевых, – проговорила Александра.

Зинаиде не понравились планы хозяйки.

«Как же! Нужны здесь эти пройдохи!» – недовольно думала она.

Зина была уверена, что бывшие слуги Барятьевых, хитрые бестии, с которыми она частенько сталкивалась на рынке, в магазинах и на близлежащих улицах, гуляя с собакой, непременно очаруют Александру и непременно вытеснят ее, Зину, и займут теплое местечко. А таких хозяев, как Александра, еще поискать!

Зинаида покосилась на хозяйку и тихонько вздохнула. Александра все еще задумчиво пялилась на пустынный двор и ту часть забора, которую недавно починил слесарь.

– Зачем вам их искать? – поджала Зинаида губы. – Дурные они люди. Это как же надо ухаживать за хозяевами, чтобы хозяин помер, а хозяйка на себя руки наложила? Преступные, я вам скажу, особы, попадете с ними в нехорошую историю.

Внизу заверещал домофон.

– Наверняка Павлина Кузьмина пришла, – вздохнула Александра. – Между прочим, она у нас сегодня ночует благодаря твоему невоздержанному языку, – уколола она домработницу.

– Могли бы и отказать ей, – буркнула Зинаида и пошла открывать гостье.

У калитки действительно была Павлина Кузьмина. Она нетерпеливо расхаживала вдоль своего бледно-розового «Лексуса».

Завидев вышедшую во двор домработницу, Павлина раздраженно потребовала:

– Открывай ворота! Долго я должна ждать? – И села в машину.

Зинаида нарочито медленно поплелась к воротам, специально действуя назойливой гостье на нервы.

Едва ворота распахнулись, как Павлина газанула, пронеслась мимо ошеломленной Зинаиды и остановилась рядом с «Ягуаром» Марфы Байзюк.

– Не двор, а автостоянка, – ворчала Зинаида, закрывая ворота. – Пора плату брать.

– Давно бы ворота починили и пультом открывали, – презрительно скривилась Павлина. – А то ходите, как Агафья-ключница в старину, с ключами.

– Нам и так нормально, – огрызнулась Зинаида. – У нас машины нет.

– А это что? – кивнула Павлина на «Ягуар».

– Это не наша, – нахмурилась домработница. – Проходите уже в дом.

Злобно запыхтев, Павлина подбоченилась.

– Я такую грубиянку, как ты, давно бы выгнала. Как только Александра тебя терпит!

– Вас забыли спросить, – огрызнулась Зинаида. – А вот я бы на месте хозяйки не стала бы вас привечать, – съязвила она.

Женщины наговорили друг дружке немало «приятного», пока зашли в дом, но при виде Александры мгновенно замолчали, будто в рот воды набрали.

Зинаида проводила гостью в приготовленную спальню на второй этаж. Увидев скудную обстановку, Павлина презрительно фыркнула:

– Надо же, какое убожество! Будто в свою хрущевку в восьмидесятые вернулась.

Зинаида злорадно хихикнула.

– У вас еще есть возможность отказаться, если не нравится.

Но Павлина, одарив ее презрительным взглядом, подошла к окну. И, пристально уставившись на улицу, задумчиво спросила:

– Ты мне лучше скажи, есть здесь привидения или нет?

Пожав плечами, Зинаида неохотно пробурчала:

– Я не видала. А хозяйка говорит, нет здесь никаких привидений.

– Да ладно! – недоверчиво усмехнулась Павлина. – Вы ведь ночами дрыхнете без задних ног, вам не до привидений.

Зинаида не успела ей ответить, дверь скрипнула, и на пороге появилась Александра.

– Как устроились? Нравится?

Павлина неопределенно хмыкнула.

– Да ничего, вроде как в прошлый век вернулась. Обстановочка как во времена моего тяжелого детства, и так же нафталином воняет. Я себе представляла этот особняк несколько иначе. Может быть, есть другие комнаты для гостей?

Александра усмехнулась.

– А что вам не нравится?

Вспыхнув, Павлина завелась:

– В этой комнатке все такое обыденное, убогое. Сюда если привидение и забредет, то сдохнет от скуки. Есть, конечно, сентиментальные дамочки, любящие вспомнить голоногое детство, но я не из их числа, я люблю настоящую старину и понимаю в этом толк, не то что некоторые, – пренебрежительно выпятила она губы. – Так что мне этот дешевый развод ни к чему.

Александра улыбнулась.

– К сожалению, ничего другого я вам предложить не могу. Если вы хотите переночевать в этом доме, то я могу предложить только эту комнату.

– Неужели нет ничего лучшего? – скривилась Павлина. – Где экстрим? Где адреналин? Я хочу переночевать там, где повесилась жена артиста.

– Не думаю, что там вам понравится больше, – хмыкнула Александра.

– Это почему? – вызывающе подбоченилась Павлина, выставляя напоказ пряжку лакированного ремня, усыпанную огромными стразами.

– Потому что на захламленном чердаке спать негде, разве только на полу. И предупреждаю, там очень холодно.

Фыркнув, Павлина сердито подхватила с пола спортивную сумку и, швырнув ее на стул, рванула молнию. Выложив вещи на кровать, она с укором уставилась на Александру.

Как ни странно, Александра почему-то почувствовала себя виноватой.

– Не переживайте, Павлина, может быть, какой-нибудь призрак и появится. И будет вам экстрим и адреналин.

Павлина вдруг рассмеялась.

– Пропадать так пропадать, один раз живем! Зато будет что вспомнить. Кстати, чтобы здесь не было так страшно, я вам завтра, если вы не возражаете, своего охранника Костю привезу. Все-таки две одинокие женщины в доме без охраны…

Глава 21. Предложение руки и сердца

1990-е, Москва

Настали девяностые, произошли огромные изменения в стране.

Даже в воздухе носилось что-то новое, тревожное, будоражащее. По центральным улицам ходили разношерстные колонны возбужденно галдящих людей с транспарантами разного толка. Одни желали вернуть царя, другие просили свободу, третьим нужна была демократия, четвертым – бесплатное пиво, пятым – легализация проституции… Объединяло всех одно – требование отставки действующего правительства.

Все это напоминало Наденьке дешевый опереточный карнавал.

В ее память врезался лозунг толпы разбитных пенсионерок, написанный на длинном ватмане зеленым фломастером: «Берегитесь, коммунисты, – идут бабки-экстремистки». Возбужденно-радостные старушки с бесшабашной удалью пели под гармошку озорные частушки про коммунистов. За ними шагали колоритные бородачи в кубанках и алых шальварах. Следом во фраках, с хоругвями в руках, с песнопением «Боже, царя храни…» вышагивали монархисты. В толпах сновали хорошо узнаваемые публичные люди: писатели, артисты, политики.

На телевидении замелькали репортажи с дворянских собраний и балов. Из уст в уста обыватели передавали друг другу прейскуранты на стоимость должностей, чинов и дворянских грамот. По сходной цене можно было пристроиться на работу в солидную организацию или купить приличную родословную княжеского рода. В депутатах появились маргиналы, попы-расстриги и лица с уголовным прошлым. Драки и скандальные заседания депутатов шли бесконечным сериалом на голубых экранах.

Казалось, советское время, так долго сдерживающее человеческие страсти единой идеологией, раскрыло ящик Пандоры, и оттуда повалила всякая всячина. Бывшие граждане Советского Союза словно освободились от связывающих их пут и вели себя вольготно, как безрассудные малые дети в отсутствие взрослых. Что делать с этой свободой, никто не знал.

Вскоре в магазинах пропали продукты, прилавки приобрели девственную чистоту, исчезли даже спички и соль. И от этого стало жутко, особенно в городах, в селах у колхозников кое-какой провиант все-таки имелся. За продуктами занимали очередь чуть ли не в полночь и дежурили сутки напролет, и когда завозился товар, он тут же мгновенно раскупался.

В театре тоже чувствовались тревога и брожение. Артисты ходили взбудораженные и взволнованные. Многие с радостью приняли новые веяния.

Альберт Барятьев примкнул к мятежникам одним из первых. Он вечно где-то пропадал и в театре теперь появлялся редко.

Наденька, влюбленная в Альберта без памяти, сразу же приняла его сторону. С подругами она посещала всевозможные митинги и сходки. Провела в палатках у костров пару ночей у Белого дома. Ей страшно понравилось участвовать в этом действе, она думала о важности исторического момента.

«Исторический» момент оказался необыкновенно приятным, так как бесплатно угощали растворимым кофе и бутербродами с импортной колбасой. Было весело, присутствовали многие знаменитости, и Наденьке по ощущению это напомнило любимый новогодний праздник. Альберт стоял на трибуне в кучке именитых людей, окружавших кандидата в президенты, и она чувствовала огромную гордость за своего любимого.

Настроение испортила неизвестно откуда взявшаяся Верочка, бывшая соседка по университетскому общежитию. Ей происходящее категорически не нравилось.

– И ты здесь? Что творится?! Кошмар! – заявила она, а потом спросила: – Хочешь, анекдот расскажу? – И, не дождавшись ответа от изумленной Нади, протараторила: – Знаешь, как переводится «Горбачев»? «Граждане, обождите радоваться, Брежнева, Андропова, Черненко еще вспомните».

Возмущенная Наденька открыла было рот, чтобы ответить, но Вера уже растворилась в толпе.

Барятьев основательно увлекся политикой и абсолютно перестал обращать внимание на женщин. Ко всему прочему, его неожиданно выбрали депутатом, и он окончательно забросил театр. Чтобы не потерять Альберта, Наденька привычно повсюду следовала за своим кумиром. Она стала писать ему речи и незаметно оказалась незаменимой помощницей. Теперь даже Белла Леонидовна не могла ничего поделать с новой привязанностью сына. Он совершенно перестал слушаться мать и почти не расставался с Наденькой.

Наденька же преобразилась, стала носить элегантные вещи и туфельки на каблучках. Выглядела модной и ухоженной. Однажды, вернувшись с дебатов домой и взглянув на нее, Альберт вдруг осознал, что любит Надю без памяти. Он растрогался, в глазах защипало. В порыве чувств он подошел и обнял ее.

– Ты такая красивая, – шепнул он, вдыхая запах ее волос. – Господи, как же я сильно люблю тебя!

Его слова подняли сильнейшую бурю в душе Наденьки. Как же долго она ждала его признания! Ей почему-то вспомнилась Ева Михайловская. Вот бы эта красотка актриса увидела сейчас Альберта рядом с ней! Но радости Надя не почувствовала.

– Ты не шутишь? – только и спросила она.

Альберт ожидал бурной реакции: слез, ответного страстного признания, благодарности за любовь, всего, чего угодно, но только не этой усталой усмешки, это оскорбило его.

– Ты не рада?

– Почему же, очень рада, – печально произнесла Надя. – Просто я слишком долго ждала этих слов.

– Так вот я их и сказал. – Альберт отвел глаза.

В комнату вошла домработница Антонина.

– Ужинать будете?

– Чай поставь, – зло буркнул Альберт, отступая от Нади.

– Устала, пойду к себе. – Наденька закрылась в своей комнате, которую выделил ей Барятьев в «родовом гнезде».

У нее вдруг хлынули слезы, она бросилась на кровать.

Раздосадованный Альберт поднялся в свой кабинет и налил рюмку коньяка. Чудесный момент объяснения в любви был испорчен, и он злился. Что Наденька кочевряжится? Любая баба с ума бы сошла от радости на ее месте!

Альберт решил еще раз попытать счастья, поговорить с Наденькой, объясниться, попросить у нее прощения за все прежние обиды и пошел к ней. Он дернул ручку, но дверь комнаты оказалась заперта, стучаться Альберт не стал, спустился в столовую.

Антонина поставила перед хозяином чашку дымящегося крепкого чая и тоненько нарезанный лимон на тарелочке. Подвинула розетку с вареньем и проговорила:

– Вам брат звонил, просил передать…

Альберт немедленно вышел из себя и крикнул:

– Зачем ты вообще с ним разговаривала?! Слышать о нем не хочу! Усвоила?

– Усвоила, – испуганно заморгала Антонина.

Тем временем Наденька умылась и тоже спустилась в столовую.

– И мне чая сделай, – попросила она Антонину.

Сердито прищурившись, Альберт пожаловался Наде:

– Братец двоюродный названивает, надоел хуже горькой редьки.

– Чем он провинился?

Антонина поставила перед Наденькой чашку с блюдцем и стеклянный чайник с зеленым чаем с мятой.

– Вам варенье или печенье? – спросила она.

– Ничего, – отмахнулась Надя и вновь обернулась к Альберту. – Так чем тебе родственник не угодил?

У Альберта испортилось настроение.

– Обманул меня Ленька, взял у меня крупную сумму денег, обещал канадскую дубленку достать, и ни дубленки, ни денег, а когда я ему про долг напомнил, то он мне нахально заявил, что моя мать у них в Одессе бесплатно жила и это маленькая толика того, что мы им должны. Так что никогда не напоминай мне об этом прохвосте и его поганой семейке!

Глава 22. Привидение

Наши дни, Москва

Размеренно и спокойно прошла неделя. Казалось, что охранник, которого привезла Павлина, своим появлением принес в мрачный, зловещий дом покой и безмятежность.

К несказанному удивлению Зинаиды, Павлина легко убедила Александру пустить Костю пожить в доме.

Правда, Александре не нравилось, что Костя всюду совал свой нос, но это она относила к издержкам его профессии. И смирилась, что теперь, чтобы посекретничать с Зинаидой, пришлось отправляться на прогулку с собакой.

– Константин вчера на чердак лазил, точно клад искал, – проворчала Зина.

– Что ты к этому кладу прицепилась! – рассердилась Александра. – Наверняка Костя осматривал помещение на предмет безопасности.

Снег вперемежку с грязью чавкал под ногами. На заплатанных дорогах чернели бездонные лужи. Дул пронзительный ледяной ветер, серое, стальное небо опустилось еще ниже, казалось, воздух сгустился от холода. Люди, прячась от безжалостного ветра, отчаянно кутались в куртки и пальто. Болонка замерзла и тоненько заскулила. Расстегнув куртку, Александра спрятала Альму на груди.

– Выставили бы его, да и дело с концом! – недовольно продолжала Зинаида.

– Выставить-то я его в любой момент смогу, надо только найти ему замену. Павлина права, не стоит жить в таком большом доме без охранника.

Зина быстро семенила следом, с трудом поспевала за хозяйкой. На углу улицы она остановилась отдышаться.

– Ой, погодите, в себя приду. Что за напасть? Почему нам с вами приходится прятаться от вахтера?

– Не от вахтера, а от охранника, – усмехнулась Александра. – И чем он тебе так не нравится? Ладно, я позвоню своему знакомому, он раньше где-то в органах работал, а сейчас, кажется, у него свое детективное агентство. Спрошу, может, кого посоветует.

– Вот это правильно! – оживилась Зинаида. – Нам с вами спокойнее будет.

– Давай зайдем в квартиру, посмотрим, как ремонт движется, – предложила Александра, когда они были неподалеку от ее дома.

Вид квартиры Александру не порадовал. Развороченные полы и стены, ободранные обои.

– Ого! – вырвалось у нее. – Надеюсь, это не навсегда.

Перепачканные известкой и краской рабочие смущенно замялись. Один из них, видимо, бригадир, глядя на потолок, философским тоном изрек:

– По-хорошему делать, так полгода.

Зинаида горестно всплеснула руками.

– Так долго?

Пообщавшись с мастерами, женщины отправились в особняк.

Подходя к дому, они увидели машину Павлины, въезжавшую в ворота, у которых стоял Костя.

Александра схватила Зинаиду за рукав.

– Погоди, не торопись, пусть они в дом зайдут.

Павлина вышла из машины и вытащила из багажника две больших сумки. Константин тут же забрал их у хозяйки, и они, оживленно переговариваясь, поспешили в дом.

– Интересно, – недовольно протянула Александра. – Она что, решила к нам насовсем переехать?

Зинаида хихикнула.

– У нас как в сказке про теремок, сначала Павлину пустили, потом Костю, а потом еще кто-нибудь попросится.

– Чем ты недовольна? Сама говорила – вдвоем страшно.

Поселившись в доме, Александра уже сожалела об этом. Особняк уже не казался загадочным и мистическим, да и работе скорее мешал, чем помогал.

– Смотря какие люди, – забормотала Зинаида. – Мне этот Костик кажется подозрительным, да и Павлина тоже.

Когда женщины вошли в дом, внизу уже никого не было.

Комната Костика находилась рядом с комнатой Павлины.

Зинаида на цыпочках подошла к двери гостевой комнаты и прислушалась.

– Кажется, Костик в гостях у Павлины, – хихикнула она. – Я его голос слышала.

Александра отмахнулась.

– Ну и что? Почему он не может зайти к хозяйке? – и, зевнув, пробормотала – Что-то мне спать захотелось.

Зинаида потянулась.

– А я замерзла, тоже пойду прилягу, согреюсь.

Но едва Александра с наслаждением вытянулась в постели, как дверь раскрылась и в комнату просочилась встревоженная Зина.

– Мне кажется, что кто-то в мой комод лазил, – сообщила она.

– Может, показалось?

Зинаида присела на краешек кровати и зашептала:

– Нет, не показалось. В комоде все вещи перевернуты. Может, это Павлина с Костиком? Давайте у них спросим, зачем они это сделали.

– Ты видела, как они это делали?

– Нет.

– Как же ты можешь предъявлять им свои претензии? Не пойман – не вор.

Зинаида растерянно взглянула на хозяйку:

– Но кто же, кроме них? И что мне теперь делать?

– Закрывай дверь на ключ.

Зинаида хотела что-то возразить, но вдруг в коридоре раздался отчаянный вопль, женщины переглянулись и выбежали из комнаты.

Посреди коридора, перед парящим в воздухе светлым облачком, смутно напоминающим силуэт женщины, с искаженным от ужаса лицом стояла Павлина. За ее спиной возвышался глубоко изумленный безмолвный Костя.

Александра и Зинаида окаменели, провожая взглядом облачко, которое взвилось к потолку и исчезло.

Глава 23. Паника и бегство

Утром все обитатели дома собрались за завтраком в столовой, обсуждая ночное происшествие.

Прихлебывая обжигающий крепкий кофе, Павлина возбужденно восклицала:

– Это был самый настоящий призрак!

– Ерунда! Это какое-то природное явление. Может, дом стоит на энергетическом разломе, я читал, такое бывает, – растерянно бормотал Костя. – Нужно дать научное объяснение этому феномену, хотя… – Он почесал затылок. – Возможно, действительно привидение.

Александра в потусторонние силы по-прежнему не верила и не поддавалась панике, сохраняя спокойствие.

– Почему вы думаете, что это было привидение?

– А что же еще? – воскликнула Павлина.

– Может быть, это коллективная галлюцинация, массовый психоз, – предположила психолог.

– Массовый психоз, – неуверенно повторила за хозяйкой Зинаида.

– Да какой, к черту, психоз?! – вскипела Павлина и нервно полезла за сигаретами.

Александра недовольно поморщилась.

– Павлина, у меня в доме не курят. Но если вам так требуется порция никотина, вы можете выйти во двор.

Возмущенно фыркнув, Павлина сунула сигареты в карман.

– Подумаешь, нельзя! Мне, между прочим, за вредность полагается, я ночью пережила огромный стресс.

Александра усмехнулась:

– Разве вы не к этому стремились?

– Шутки шутками, но слухи о доме подтверждаются, – перешла на серьезный тон Павлина. – Вам не кажется, что здесь находиться опасно?

– Лично у меня это страха не вызывает, я уверена, что этому явлению есть разумное, научное объяснение, бояться нужно живых, а не призраков, – вздохнула Александра. – К тому же в моей квартире полным ходом идет ремонт, а здесь у меня и офис, и жилье, да и деньги я за аренду заплатила немалые.

– Вы материалистка, вам все нипочем, – нахмурилась Павлина. – А я пас, сегодня съезжаю. – Она решительно встала. – Ты как, Костик, со мной или останешься?

Промычав нечто нечленораздельное, Костик замотал головой.

Павлина направилась к двери, Костя последовал за ней.

– Вот мы и остаемся одни, – улыбнулась Александра домработнице.

– Плохо, – мрачно ответила Зинаида.

– Плохо? – удивилась Александра. – Ты же мечтала, чтобы они отсюда убрались.

Боязливо поежившись, Зинаида протянула:

– Так это до привидения было, а теперь мне страшно. Сегодня я ночью глаз не сомкнула, боялась. Вы ведь тоже, небось, не спали?

Александра не ответила, она подошла к окну и смотрела на Павлину и Костю. Они о чем-то ожесточенно спорили.

– Интересно бы узнать, о чем они говорят, – задумчиво произнесла Александра.

Зинаида тоже уставилась в окно.

– Так я могу пойти подслушать, – предложила она. – У дверей постою, там все слышно.

Но Павлина уже закончила курить и возвращалась в дом.

– Поздно, – отпрянула от окна Александра.

С тоской взглянув на хозяйку, Зинаида пробурчала:

– Вы хотели какому-то знакомому позвонить, охранника попросить…

– Позвоню, – кивнула Александра. – А сейчас пойдем гостей проводим.

Павлину и Костю с сумками они встретили уже на лестнице.

– Спасибо за приют, Александра! – проговорила Павлина. – Извините, не рассчитала свои силы, адреналинчик лишним оказался. Мне бы сейчас нервы привести в порядок, но сюда на сеансы я приезжать не смогу. – Она отвела глаза в сторону. – Лучше вы ко мне приезжайте.

– Посмотрим, – ответила Александра. – А вам сейчас стоит съездить куда-нибудь на море. Это будет лучшей психотерапией.

Павлина кисло улыбнулась.

– Не получится, у меня слишком много дел. А на вашем месте я бы сняла какую-нибудь квартирку, опасно здесь находиться, поверьте мне.

– Что-то мне действительно не нравится этот дом, – угрюмо буркнула Зинаида, закрыв за гостями дверь. – Идешь по лестнице, и эхо раздается, страшно здесь все-таки вдвоем.

Но едва розовый «Лексус» уехал, домофон вновь ожил, Александра даже не успела дойти до своей комнаты.

– Зина! – крикнула она. – Кажется, наши гости вернулись, иди открой.

Внизу хлопнула дверь, но вошла не Павлина, а Марфа Байзюк.

Бледность и тревожный, потерянный взгляд Марфы не укрылись от зорких глаз Александры. Но Марфа, в свою очередь, обратила внимание на растерянный вид психолога.

– У вас все в порядке? – осведомилась она.

– Да, более-менее, – вздохнула Александра. – Как у вас дела?

– Врать не стану, – снимая куртку, вздохнула Марфа. – Мои дела настолько плохи, что я вам даже не звонила.

– Ваша машина во дворе, мы ее брезентом накрыли, чтобы не запачкалась, – влезла в разговор Зинаида, пытаясь таким образом выказать Марфе свое расположение и сочувствие.

Но Марфа только кивнула и, бросив на Александру отчаянный взгляд, проговорила:

– Вы не поверите, Александра, но мне даже жить негде. Муж меня просто выгнал из дома. Без денег и вещей.

– Можете у нас пожить, – предложила Александра. – Вы нас не стесните. Только вот в доме вчера привидение объявилось.

– Привидение! – горько усмехнулась Марфа. – Вот видите, я же вам говорила, а вы не верили. Но мне сейчас привидения не так страшны, как мой муж, поэтому я с удовольствием воспользуюсь вашим приглашением. Только вот, – помрачнела она, – у меня нет ни копейки.

– Не беспокойтесь, – мягко произнесла Александра. – У всех бывают трудности. Все обязательно разрешится.

Александра предложила Марфе выбрать комнату, и она почему-то остановилась на комнате, которую освободила Павлина.

За чаем Марфа рассказала о своих злоключениях. Рассказала, как тяжело болела простудой, а муж издевался над ней, а сегодня без всяких объяснений выгнал ее из дома, не позволив взять с собой ничего.

– Он сказал, что подал на развод, – расстроенно произнесла Марфа. – А у меня денег на адвоката нет.