Текст книги "Особняк самоубийц"

Глава 8. Фиаско Юлии

1980-е, Москва

Проницательная Белла Леонидовна была права, когда предполагала, что Юлия так просто не отстанет от Альберта, поэтому, узнав, что они опять сошлись, не очень-то удивилась, но огорчилась сильно. Тем более случилось это на ее день рождения.

Ее дорогой сынок по этому поводу устроил торжество в ресторане и явился поздравить мать под ручку с Юлией.

Это был неожиданный и очень болезненный удар, но Белла Леонидовна даже глазом не моргнула и медово улыбнулась спутнице сына. Юлия, будучи хорошей актрисой, без труда прочла в этой улыбке столько яда, что внутренне содрогнулась и даже струсила.

Виновница торжества усадила возлюбленную сына рядом с собой, а Альберта разместила с другой стороны вместе с ненаглядной гостьей, той самой красавицей – женой чиновника Викентьева. Самого Викентьева, правда, на праздновании не было, уж больно большой пост он занимал, но его супруга как поклонница творчества Альберта Барятьева не могла отказать себе в удовольствии лишний раз прикоснуться к миру прекрасного в виде обожаемого артиста.

Порозовев от выпитого шампанского, белокурая, миловидная, модно и даже несколько вызывающе разодетая дамочка мило щебетала со своим кумиром, а Белла Леонидовна, пользуясь тем, что сын не слышит ее, склонилась к Юле и с очаровательной улыбкой прошептала:

– Милочка, оставь моего сына в покое. Навсегда! Если ты сейчас не услышишь меня, то я устрою тебе страшные неприятности, ты даже себе не представляешь какие. Я знаю такие штучки, что тебе и не снились. Например, заговор на смерть, меня этому бабка научила. Пойду на кладбище, возьму земли со свежей могилы, заколдую ее и подброшу тебе, ты начнешь гнить, вся покроешься пузырями и зловонными ранами…

Юля вначале побелела, потом позеленела, а в конце побагровела, выскочила из-за стола и со всех ног кинулась к выходу. Больше ее в тот вечер здесь никто не видел.

Обеспокоенный поступком любовницы Альберт поинтересовался у матери:

– Что это с Юлей? Куда она?

– Ерунда, сынок. Она тебя к жене Викентьева приревновала, – улыбнулась мать.

Альберт разозлился.

– Вот дура! Надоели ее выходки! Ты права, мама, надо с ней кончать.

Разрыв с Юлией благодаря матери оказался для Барятьева безболезненным, но все-таки злобу на бывшую любовницу он затаил и, как-то увидев ее со своим приятелем, при случае вылил ему на Юлю большущий ушат грязи. И это несмотря на то, что в тот момент был абсолютно равнодушен к ней и увлекся новой молоденькой актрисой.

Альберту казалось, что наконец он по-настоящему влюбился. Очаровательная, грациозная Виолетта покорила его сердце. Он днями и вечерами пропадал в ее театре. Следовал за дамой сердца по пятам и совершенно забросил работу над мемуарами своего рода, о чем тут же доложила Белле Леонидовне его домработница – бдительная и верная Антонина.

Белла Леонидовна не на шутку встревожилась и немедленно провела разведку боем. Она самолично отправилась в театр, чтобы изучить нового врага. Но ее тревога была напрасной, Виолетта оказалась совершенно равнодушна к чувствам ее сына, что даже оскорбило Беллу Леонидовну.

А Альберт, надеясь добиться взаимности, изображал верного рыцаря прекрасной дамы, красиво ухаживал и в один прекрасный день прилюдно, прямо на сцене во время репетиции, стоя на коленях, сделал ей предложение руки и сердца.

Каково же было его разочарование и какой его обуял гнев, когда он услышал от избранницы отказ. Вскочив, Альберт с яростью бросил букет роз на пол и кинулся вон с одной жгучей мыслью – отомстить «мерзавке» за позор.

Бедная Виолетта не представляла, что ее ждет. Несчастья посыпались на нее как из рога изобилия. Вскоре молодой человек, с которым она встречалась, по телефону сообщил больным голосом, что между ними все кончено. Виолетта сильно переживала, пыталась выяснить, что случилось, но он избегал встреч. Когда девушка стала встречаться с другим, внезапно история повторилась. Вскоре о ней поползли дурные слухи. У Виолетты испортились отношения с коллегами, ни с того ни с сего взъелся режиссер, и актриса вынуждена была перейти в другой театр. Она даже не догадывалась, что все это козни обиженного Альберта Барятьева.

В суете дней и череде событий Альберт совершенно забыл о Наденьке, но она не забыла о нем. Несколько раз девушка пыталась дозвониться ему, но женский раздраженный голос отвечал, что Альберта нет дома. Конечно, ее это сильно ранило, она переживала и тосковала по Альберту. Ей вспоминались его крупные сильные руки, синие глаза, чувственные губы. Тысячу раз она вспоминала его поцелуй, смех, улыбку, голос… Тайком прижимала к щеке и целовала визитку, которую он держал в своих руках.

У Веры хватило такта не спрашивать о Барятьеве, но ей было понятно, что отношения у Надежды с ним не сложились. Иногда по ночам она слышала тихие всхлипывания, но делала вид, что ничего не происходит.

Только когда у Нади появились хвосты, потому что в любовных грезах ей было не до учебы, Вера не выдержала.

– И долго это будет продолжаться?

Надя прекрасно поняла, о чем говорит Вера, и, закусив губу, молчала.

– На фига тебе этот старпер нужен? Вокруг полно молодых нормальных парней, – продолжала она. – Вылетишь из университета и будешь дома хвосты коровам крутить. Ты хотя бы своих родителей пожалела!

Выслушав подругу, Надя горестно вздохнула.

– Тебе легко говорить, ты не влюблялась. А я жить без него не могу!

Верочка презрительно фыркнула:

– Почему не влюблялась? Очень даже влюблялась, просто я не хочу быть хуже своего парня, вот и стараюсь, учусь, а ты дурака валяешь.

Наденька бросила на нее взгляд раненого зверька, и Вера отвела глаза.

– А впрочем, поступай как знаешь, это твоя жизнь. Только ведь ты и для достижения своей любви ничего не делаешь. Нашла бы Барятьева, постаралась бы стать ему нужной, необходимой, в конце концов, попыталась бы влюбить его в себя…

– Как я его найду? – вскинулась Наденька.

– Очень просто, – сердито фыркнула Вера. – Поинтересуйся у библиотекарши, она его фанатка.

Наденька взяла этот совет на вооружение, но воспользоваться не успела: пока набиралась решимости, ее отчислили из университета за неуспеваемость. И в институтскую библиотеку дорога оказалась закрыта.

Чтобы не возвращаться с позором домой и не расстраивать родителей, Надя набралась смелости и поехала устраиваться на работу в театр, где служил Мельпомене ее возлюбленный.

Наденьку зачислили на самую низшую должность – помощником костюмера, и теперь она, стоя часами с тяжеленным утюгом в руках, наглаживала театральные костюмы в подвале театра. Из общежития ей пришлось уйти, и дальняя родственница из жалости пустила ее пожить в пустующую комнатку в коммунальной квартире, чему Наденька была несказанно рада.

Ей казалось, что жизнь налаживается, но вдруг случилось ужасное – ее ненаглядный возлюбленный Альберт Барятьев при встрече не узнал ее и, скользнув по девушке-костюмерше равнодушным взглядом, отвел глаза.

Сердце Наденьки оторвалось и бухнулось куда-то вниз, в какую-то огромную пропасть без конца и начала, отвратительно зазвенело в ушах. С трудом устояв на ногах, она жалко улыбнулась и едва живая поплелась в театральный подвал гладить костюмы.

У Барятьева же при взгляде на Наденьку что-то мелькнуло в голове, девушка показалась ему знакомой, но детали он вспомнить не смог, да и не видел в этом смысла, поэтому ушел, выкинув невзрачную костюмершу из головы.

Про студентку, которую он недавно провожал до общежития, Альберт и думать забыл.

Глава 9. Неожиданная находка

Наши дни, Москва

Александру неприятно поразило поведение Марфы Байзюк, и вечером она поделилась с Зинаидой:

– Ты представляешь, одна из клиенток решила, что я в сговоре с ее мужем и собираюсь свести ее с ума.

Зинаида с изумлением отложила вязанье в сторону.

– Так, может, у нее не все дома? Вы бы с ней поосторожнее.

– Куда уж осторожнее, – отмахнулась Александра. – Не могу понять, то ли у нее муж мерзавец, то ли действительно что-то с головой. Хрен редьки не слаще. Самое ужасное – она утверждает, что я специально переехала в этот дом, чтобы провернуть свое черное дело – свести ее с ума!

– Точно сумасшедшая! – заявила Зина. – Вы бы отказались от нее, от греха подальше.

– Не все так просто, – вздохнула Александра. – Эта женщина говорит, что была подругой Надежды Барятьевой и поэтому у нее такое настороженное отношение к этому особняку.

– При чем тут дом? – удивилась домработница.

– Она утверждает, что этот дом убивает.

Зинаида торопливо перекрестилась.

– Чокнутая!

Александра задумчиво произнесла:

– Может, и чокнутая, но этот дом действительно имеет дурную славу.

Сердито фыркнув, Зинаида опять принялась за вязанье.

– И вы туда же! Не думала, что вы такая суеверная.

Закрыв ноутбук, Александра проговорила:

– Суеверие здесь ни при чем, но история дома могла сыграть кому-то на руку.

– И какая же история у этого дома?

– Не знаю, но хочу узнать.

– Зачем вам это?

– Интересно, – улыбнулась Александра.

Неодобрительно взглянув на хозяйку сквозь очки, Зинаида проворчала:

– Где же вы узнаете про дом?

Выбравшись из-за компьютерного стола, Александра задумчиво произнесла:

– Наверняка отсюда унесли только материальные ценности, а вот бумаги, письма, дневниковые записи, следы прежних хозяев, думаю, остались. Нужно поискать их. Прямо сейчас и займемся.

– Ну давайте поищем. – Зинаида неохотно отложила вязанье и тоже встала.

– Насколько я поняла, здесь был кабинет хозяйки дома, Надежды Барятьевой. Предлагаю с этого кабинета и начать, – загорелась Александра.

Обведя взглядом обстановку комнаты, Зинаида вздохнула, домработнице не очень понравилась идея хозяйки, дело шло к ночи, а она провозилась целый день на кухне, устала, но отказать Александре не посмела.

Кабинет Надежды Барятьевой был обставлен офисной современной мебелью, и только в углу притаился огромный монстр начала прошлого века.

Александра опередила домработницу и сама раскрыла дверцы шкафа.

На полках рядком стояли книги советского периода. Большая Советская энциклопедия с позолоченными буквами на корешках занимала несколько полок, за ней следовали собрания сочинений отечественных и зарубежных классиков.

Вытащив томик Майн Рида, Александра задумчиво повертела его в руках.

– Представляю, сколько макулатуры сдали в свое время, чтобы получить талоны на покупку этих книг.

– А что, неправильно, что ли, было? Сколько лесов сохранили, – вскинулась Зина.

Хозяйка насмешливо взглянула на домработницу.

– Ты это серьезно?

– Конечно, серьезно! – разошлась Зинаида. – Это сейчас ничего никому не нужно, живут как в последний день на земле, ничего не щадят, все леса повырубили. Все вокруг в свалку превратили.

– Ладно, ладно, не митингуй, лучше подержи. – Александра подала Зине стопку книг. Шкаф оказался настолько глубоким, что книги стояли в три ряда.

Домработница начала складывать книги на оттоманку.

– Да ты их на пол клади, тут их полно, видишь, какой шкаф здоровый.

– Вы что, их все хотите вытащить? – заохала Зина. – Может, лучше завтра с утра?

– Завтра я не могу, у меня клиенты с десяти.

Несчастная Зина покорилась и начала складывать книги на пол.

– Вы бы лучше в столе поискали, – недовольно пробормотала она. – Зачем ей в книгах было что-то прятать.

– В столе искала и в тех шкафах искала, – кивнула Александра на офисные шкафы. – Нет там ничего. А ты, если не хочешь, не помогай, только не ной.

Поджав с обидой губы, Зина промолчала.

– Ладно, иди спать, – махнула рукой Александра.

Пока хозяйка не передумала, Зинаида резво припустила в свою спальню.

Проверив часть книг, Александра устало присела на оттоманку.

«Глупое занятие, – хмыкнула она. – Книги все новенькие, как из типографии, их никогда не раскрывали. И почему здесь только художественная литература? Странно, все-таки Барятьева закончила факультет журналистики и даже писала что-то о театре и кино. У нее как минимум должна быть литература об искусстве, а здесь одна классика. Может, это не ее книги?»

Александра решила продолжить поиски завтра, поднялась на ноги и случайно уронила одну из книг. Оттуда выпала старая почтовая квитанция. Александра подняла ее и прочитала имя получателя: «Луиза Казимировна Загоруйко».

Глава 10. Нежданное счастье

1980-е, Москва

Незаметно пролетела осень, время близилось к новогодним праздникам. На Красной площади уже установили главную елку страны. В витринах магазинов по вечерам светились разноцветные гирлянды. На улицах пахло снегом, яблоками, апельсинами и хвоей. Под ногами радостно скрипел снег. В гастрономах и универмагах толпились очереди за деликатесами и подарками.

Наденька уже привыкла к работе и всем сердцем привязалась к театру. Ей нравился запах свежевыглаженных костюмов. Она даже чувствовала гордость за свою причастность к действу, происходящему на сцене. Во время спектакля, забившись в какой-нибудь уголок в зале, она погружалась в мир грез. Все роли главных героинь были выучены ею назубок, и она частенько в мыслях представляла себя на сцене.

Мимо Барятьева она проходила молча, не здороваясь и не глядя на него. Невзрачную, молчаливую девушку-костюмершу актеры не замечали, и Наденьку это устраивало. Ей казалось, что эти люди из какого-то другого, высокого, недоступного для нее мира.

Как-то во время театрального застолья по поводу празднования юбилея одного из артистов, на который пригласили всех работников, рядом с Надей оказался молодой актер Дима Осташенко. Он ухаживал за девушкой весь вечер. И Наденька вдруг расцвела. Мило порозовев от выпитого вина, она удивительно похорошела. Как-то особенно звонко смеялась и даже удачно острила.

Впервые на нее обратили внимание, и внезапно Наденька поймала внимательный взгляд Барятьева. Ей сразу почему-то стало весело, и она нарочито принялась кокетничать с Дмитрием. Краем глаза она наблюдала за Барятьевым, он не отводил от них взгляда.

«Значит, не все пропало!» – ликовала она и демонстративно ушла с торжества в обнимку с Димой.

После того вечера Дима стал ухаживать за Наденькой, и она принимала его знаки внимания.

Надя даже почти забыла о Альберте и всерьез увлеклась Димой.

Как-то по окончании репетиции Наденька, как обычно, сидела в полутемном зале и ждала Дмитрия. Внезапно она почувствовала на себе взгляд, подняла глаза и увидела Барятьева. Пристально глядя на нее, Альберт презрительно процедил:

– Быстро же ты забыла меня, даже не позвонила ни разу. Правильно моя мама говорит: «девичья память до порога».

Кровь прилила к лицу Наденьки, сердце забилось часто и тревожно, но пока она собиралась с духом, чтобы достойно ответить ему, Альберт исчез.

– Ты чего такая взбудораженная? – услышала она голос Димы над ухом.

– Да нет, ничего, – пролепетала Надя, пытаясь улыбнуться.

Дмитрий не отставал.

– Это тебя Барятьев напугал? Не обращай на него внимания, он со всеми так.

– Да нет, что ты! – пришла в себя она. – Просто вдруг нехорошо стало. Наверное, в буфете отравилась.

Кое-как вывернувшись из неприятной ситуации, Надя перевела разговор на другую тему:

– Скоро Новый год, где будем встречать его?

Дима помрачнел и ответил:

– Дома под елочкой.

Оказывается, ему позвонили родственники и сообщили, что серьезно заболела мать. На Новый год Дима вынужден был ехать в родной Новосибирск. Добросердечная Наденька предложила свою помощь и хотела поехать с ним. Но Дима виновато отвел глаза и уговорил ее остаться.

Проводив жениха в аэропорт, Надя грустная пришла на работу. И тут же у входа столкнулась с Барятьевым. Девушка смущенно поздоровалась и попыталась проскользнуть мимо. Но Альберт остановил ее.

– Я Новый год в Доме творчества в Подмосковье встречать буду, не хочешь присоединиться?

Наденька опешила и широко раскрыла глаза.

– Я? Даже не знаю, что сказать…

– А кто знает? – усмехнулся он. Под его пристальным, тяжелым взглядом Наденьке стало не по себе, и она промолчала. – И знать нечего, я тебя в список участников мероприятия уже включил, у нас все сотрудники за городом Новый год встречают, так что давай, наряд готовь, Золушка, – засмеялся он и похлопал ее по плечу. – Нечего молодой, хорошенькой сидеть дома и скучать.

– Хорошо, я поеду, – еле слышно прошелестела Надя.

– Ну и отлично, – обрадовался Барятьев. – Звякни мне домой вечерком, скажу, откуда поедем. Визитку не потеряла?

– Нет, – покраснела она.

После разговора с Барятьевым Наденька летала, словно на крыльях. Конечно, у нее было чувство вины перед Димой, оно неприятно саднило, в один момент она даже решила отказаться от поездки, но тут в памяти всплыли синие глаза Барятьева, его улыбка… И Дима отступил на второй план. Ей так нестерпимо захотелось оказаться рядом с Альбертом, только с ним, и ради этого Надя чувствовала себя способной снести любые преграды. Дима ей показался далеким, пресным, неинтересным и ненужным.

Она с трудом доработала до конца рабочего дня и сломя голову понеслась домой собираться. Набив сумку нужными и ненужными вещами, Наденька с трудом затянула молнию и попробовала ее поднять. Сумка оказалась неподъемной. Пришлось заново перебрать вещи и половину выкинуть.

Закончив сборы, она забралась с ногами на диван и задумалась. Наверняка в доме отдыха будут артисты, ну, может, еще режиссеры, и она – помощница костюмера – будет выглядеть смешно и нелепо.

Надя уже жалела, что поступила так беспечно и легкомысленно дала согласие Барятьеву. Если бы у нее было какое-нибудь сногсшибательное платье, тогда еще ничего, но в ее уродских нарядах только людей смешить.

Наступил вечер, на город опустились сумерки, Надежда уже собралась ложиться спать, как в дверь постучали. Она вздрогнула.

– Кто там?

– Это я, – послышался до жути знакомый, красивый баритон Альберта Барятьева.

Надя в смятении заметалась по комнате, торопливо засовывая разбросанные вещи в шкаф.

– Сейчас, сейчас!

Дрожащими руками она открыла дверь.

– Мимо проезжал, – проговорил Альберт, с любопытством оглядывая скромное жилище Нади. – Думаю, а вдруг ты визитку все же потеряла, а мне завтра список отдавать.

– Как вы узнали, где я живу? – заволновалась Надя.

– Элементарно, – засмеялся он. – Спросил у твоей начальницы.

Глава 11. Марфа рассказывает об особняке

Наши дни, Москва

Марфа Байзюк опаздывала, и Александра с раздражением поглядывала на большие круглые часы, висящие на стене.

Сеанс должен был начаться в десять, а стрелки часов показывали уже без двадцати одиннадцать. На двенадцать была назначена следующая клиентка, Павлина Кузьмина – владелица сети парфюмерных магазинов, колоритная дамочка с большими претензиями и склочным характером, она не потерпит задержки сеанса.

Все планы летят к черту! Значит, не получится поговорить с Марфой о семействе Барятьевых. Могла бы позвонить, предупредить, что не приедет!

Александра уже начала терять терпение и собиралась звонить клиентке сама, когда в прихожей послышался высокий, возбужденный голос Марфы.

– Простите, попала в такую пробку, ни туда ни сюда, – проговорила она, проходя в кабинет.

Приветливо кивнув, Александра показала на кушетку:

– Так давайте сразу и начнем. Времени у нас осталось немного.

Скинув туфли, Марфа с готовностью улеглась и, словно кошка, зажмурила глаза.

– Вы сегодня выглядите бодрее и не так взволнованы, – глядя на клиентку, сделала вывод Александра. – Прошлое посещение вам пошло на пользу?

Марфа открыла глаза и радостно заморгала.

– Ой, у меня столько всего произошло за два дня! Вы себе представить не можете!

– Да что вы? – изумилась Александра. – И что же у вас случилось?

– Первое – я накрыла своего жеребца с домработницей! – затараторила Марфа. – Во-вторых, выгнала ее вон. В-третьих… – Она довольно захохотала. – Супруг у меня в ногах валялся, чтобы я с ним не разводилась. Ваши сеансы в меня такую уверенность вселили, что я возродилась, словно птица феникс, и так с ним разговаривала!

– Замечательно, – улыбнулась Александра. – А вы волновались, думали, что повторите судьбу Надежды Барятьевой. Надеюсь, теперь этот дом вас не пугает?

Потянувшись, Марфа фальшиво хохотнула:

– Нет, не пугает, все отлично. – Она привстала. – Ой, забыла спросить: а вы привидения тут еще не встречали?

Александра насторожилась.

– Нет, а что, имеются?

– Да они здесь косяками ходят! Странно, что вам не встретились, – покачала головой Марфа.

– Боятся нас, наверное, – усмехнулась Александра. – Вы взрослый человек, Марфа. Призраки – это сказки. Нет в этом доме ничего сверхъестественного.

Вскочив с кушетки, Марфа прижала руки к груди.

– Привидения есть! Я сама лично видела их здесь, и не раз.

– Хорошо. Расскажите об этом? – вкрадчиво предложила Александра.

– Да это не дом, а живая гробница! Вы в курсе, что в этих стенах, – обвела она рукой вокруг, – замурована женщина. Ее замуровали живьем! Помимо этого, в доме бандитами во время революции убиты хозяева дома. И до революции был застрелен человек. И это только те факты, о которых я знаю. А сколько я не знаю!

Александра пожала плечами:

– У каждого старинного особняка есть своя история, как правило, выдуманная.

– К сожалению, это не выдумки, а жестокая правда! – с торжеством воскликнула Байзюк. – Бегите отсюда, пока не поздно. Этот дом всех забирает. Ему нужны жертвы, и чем больше, тем для него лучше, он ими питается.

Но Александра не сдавалась.

– Наверняка все истории приукрашены. Дела давно минувших дней всегда обрастают легендами.

– Вот когда вы собственными глазами увидите привидение, то убедитесь, что я права! – горячилась Марфа.

– Хорошо. Я обязательно вам расскажу, если встречу привидение. А сейчас продолжим наш сеанс. Прилягте, закройте глаза и расслабьтесь…

Но расслабиться Марфе Байзюк так и не удалось, наверху послышался сильный шум и отчаянный женский вопль. Кричала Зинаида, в холле на нее свалилась с полки тяжеленная керамическая ваза.

Женщины выскочили из кабинета и обнаружили Зину рядом с осколками керамической вазы.

– Что я вам говорила?! Вот, видите, началось! Это чей-то дух свалил на вашу домработницу вазу! – воскликнула Марфа.

– Я никакого духа здесь не видела, – заявила Зинаида. – Просто я хотела вытереть с вазы пыль и опрокинула ее.

– Надо быть аккуратнее! – рассердилась Александра. – А чего так кричала?

– Испугалась, – сконфузилась Зинаида.

– Выходит, духи и призраки здесь ни при чем, а виной всему Зинина оплошность, – усмехнулась Александра. – К тому же в местах, где водятся привидения, должны быть чьи-то останки.

Байзюк скептически хмыкнула.

– Останки имеются, я же вам говорила, – замурованная в стене женщина. Один из князей Барятьевых свою жену замуровал, мне Надя рассказывала и даже какие-то старинные бумаги показывала украдкой от Альберта.

Не сводя потрясенного взгляда с Марфы, Зинаида перекрестилась.

– Неужто правда?

– Чистая правда, – подтвердила Марфа. – Да вы поищите в кабинете Альберта, там бумаги про все это имеются.

– Может, покажете, где они лежат? – обрадовалась Александра.

– Заинтересовались? – довольно засмеялась Байзюк.

– Вы очень интересно рассказываете, – сделала попытку подольститься Александра, и это ей удалось.

– О, это еще не все! – с загоревшимися глазами воодушевленно защебетала Марфа. – Здесь столько всего произошло!

– Так рассказывайте, – с нетерпением проговорила Александра.

Женщины направились к кабинету Альберта.

Старинный инкрустированный двухтумбовый стол, словно доисторический монстр, притаился у окна.

Байзюк решительно открыла верхний ящик стола. Увы, папки с бумагами там не оказалось. Марфа заглянула в другие ящики, но и в них было пусто.

Она растерянно развела руками.

– Надя брала папку в верхнем ящике. Наверняка ее кто-то стащил.

– Интересно, кто бы это мог сделать? – вздохнула Александра.

– Да кто угодно! Скорее всего, родня Альберта, – брезгливо поморщилась Марфа. – Вот жуки навозные! Если, конечно, Альберт или Надя бумаги не перепрятали, – задумчиво добавила она.

– А вы не знаете, кто такая Луиза Загоруйко? – спросила Александра.

По лицу Марфы пробежала тень, похоже, этот вопрос был ей неприятен.

– Луиза – сводная сестра Альберта, дочка его отчима, – нехотя произнесла она. – А что это вы вдруг ею заинтересовались?

– Вчера в книжном шкафу в кабинете Надежды взяла томик Майн Рида, а оттуда выпала почтовая квитанция на ее имя.

По непонятной причине Марфа разозлилась. Ее ноздри хищно раздулись, глаза гневно сверкнули.

– Когда только успела свои книги подсунуть! – пробормотала она тихо.

– Что вы сказали? – вскинулась Александра.

– Ничего, – процедила сквозь зубы Марфа и, увидев изумленный взгляд психолога, через силу улыбнулась. – Да я просто возмущаюсь, не успели хозяева покинуть этот мир, как скорбящая родня весь дом обчистила! А уж Луиза – вообще седьмая вода на киселе!