Текст книги "Люк и Фек. Мир и Война"

 
Разошлись все быстро спать,
Стало вдруг свободно.
Фек смог Люк свою обнять
Сразу беззаботно.
Целовались у окна
Молодые сладко.
С нежным трепетом она,
Он с мужскою хваткой.
Поезд мчал и мчал вперед.
Верилось, что в счастье,
Что любовь убережет
В стужу и ненастье.
 

Часть вторая

Вот она Магнитка

 
Поезд прибыл на перрон.
Вот она Магнитка!
Грохот, пыль со всех сторон —
Города визитка.
Грандиозность и размах
Стройки и завода
Люк внушили легкий страх,
Но кругом природа
Тихо к отдыху звала.
Синь реки манила.
Зелень рощи так светла,
Тень покой сулила.
 

 
У ребят свой интерес:
Оценить, осмыслить
Мощь, масштабы и прогресс
Инженерной мысли.
Разместили как всегда
В комнатах барачных.
День свободный от труда
Дали новобрачным.
И пошла жизнь в колее,
Главное – работа.
Люк взяла и о семье
На себя заботу.
 

 
Их соседи по жилью
Марья и Василий
Тоже создали семью
Без больших усилий.
Он – юрист, она же– врач,
Грамотные люди.
За решение задач
Взялись без прелюдий.
Марья с севера была,
А Василий местный.
Прокурорские дела
Исполнял он честно.
 

 
В общежитии с утра
Всюду тьма народа.
Быстрый завтрак и пора
К проходной завода.
Люк – в технический отдел,
Сфера Фека – транспорт.
Сжались от текущих дел
Время и пространство.
Производство-коллектив,
Общие проблемы.
На заводе весь актив
Проводил две смены.
 

 
То субботник, то аврал,
Продых в день воскресный
Как бы отдых ни был мал,
Без него жизнь пресна.
Провести день у воды
Семьями с друзьями
Шли с утра без суеты
Летом заводчане.
Разводили костерки,
В них пекли картошку.
И ловили у реки
Удочкой рыбешку.
А потом была уха
В ней пшено с петрушкой
Сервировка? – чепуха,
Глупая игрушка.
Женщины сухой порой
Ягоды и травы
Собирали с детворой
В рощах и дубравах.
 

 
Люк и Фек, и их друзья
Как – то раз в субботу
Выбрались с закатом дня
К речке на природу.
День был жарким, в духоте
Изнывало тело
И оно рвалось к воде,
Сбросить все хотелось.
В ямке развели костер,
Лапник нарубили
И палаточный шатер
Сверху поместили.
Наловили окуней,
Наварили каши.
Чая с дымом от углей
Ничего нет слаще.
 

 
Ночь прохладу принесла.
Комары гудели,
Но сидящих у костра
На дымке не ели.
Пели песни с огоньком
Под гитару Борьки.
Люк с накинутым платком
Была краше зорьки:
Блеск волос и без подкрас
Губ оттенок яркий,
Взгляд открытый серых глаз
И румянец жаркий.
И Борис невольно к ней
Обратился с песней,
Голос зазвучал нежней,
И стал интересней:
 

 
«Нагадай мне, цыганка, любовь,
От которой бы сердце запело,
Заплачу хорошо, славословь
Силу страсти над духом и телом!
 
 
Нагадай мне таинственный сад
С нежным запахом роз и магнолий,
Где стрекочет оркестр из цикад
Серенады любовных историй.
 
 
Море ласково дышит внизу,
Все пропитано теплой истомой.
Лишь зарницы играют в грозу
Там в заморской стране незнакомой.
 
 
Я в объятьях держу тонкий стан,
Шелк волос ощущая щекою.
Может быть, этот миг свыше дан,
Как награда за схватку с судьбою.
 
 
Не гадай мне, что будет потом.
Пусть останусь в плену наслаждений
И волнующий чувства фантом
Не исчезнет из дивных видений.»
 

 
Люк простилась и ушла
С Марьей в их палатку.
Окружила тишина.
Славно спать с устатку.
А ребята у костра
Говорили много,
Просидели до утра
Дня их выходного.
Из Испании с фронтов
Обсуждали вести.
Каждый был давно готов
Воевать там с честью.
Комсомольцы впереди
В молодежной жизни,
Первыми им в бой идти
И служить отчизне.
 

 
Позже Вася рассказал
Дел судебных сагу,
Кто, когда, как нарушал
Совести присягу.
Нужен был стране металл
Для машин и танков,
Век технический поднял
Всех стандартов планку.
От кустарного пути
Сразу к сверх заводам
Приходилось перейти
Власти из народа.
 

 
На заводе то пожар,
То поломки, взрывы,
В новых домнах вдруг прогар,
То у дамб прорывы.
Шли аресты. День за днем
Собирались факты,
Чтобы знать, кто главарем
Был подобных актов.
Много дел заведено
Громких на заводе,
К следствию привлечено
Руководство вроде.
На рассвете у костра
Так все и заснули.
Днем опять была жара.
Славно отдохнули.
 

Новоселье

 
Лета вольное житье
Быстро миновало,
К сдаче двигалось жилье
Нового квартала.
Люк и Фек на новый дом
Сразу согласились.
Будут выше этажом
Марья и Василий.
Невзначай пришла зима.
В новое жилище
Переехала семья
Без хлопот излишних.
 

 
Встретили и Новый год
Коллективом шумным,
Танцевали вальс, фокстрот
С радостью безумной.
Всей компанией потом
Шли кататься с горки.
Оказалась Люк в одном
Шаге рядом с Борькой.
Он за локоть поддержал,
Проявив участье,
И случайно задержал
Люк в своих объятьях.
 

 
Что-то промелькнуло вдруг
Общее в их душах,
Но ее уж звал супруг:
«Тут дорога лучше».
Разбежались по домам
С песнями и шуткой.
Молодым весельчакам
Спать хотелось жутко.
 

Приезд родителей

 
Люк родителей к себе
Позвала, конечно.
Встретились все в январе.
Как всегда сердечно.
Мать с отцом из городка
Тихого Козлова,
Рядом с домом луг, река,
Садик с частоколом.
Расцветал весною сад.
Отложив тетрадки,
Был отец в охотку рад
Покопаться в грядках.
А потом ученики
В школе на уроках
Изучали с ним стихи
Пушкина и Блока.
 

 
Мама Маша, как и дочь,
Стройна, моложава,
Коса черная, как ночь,
В тугой узел сжата.
Восемь деток родила
Дорогому Саше
И при этом расцвела,
Стала еще краше.
 

 
Их приезд в Магнитогорск
Массу впечатлений
Отцу Люси преподнес
И больших волнений.
Фек с друзьями на завод
Взяли его как-то,
Про металл и углерод
Рассказали сжато.
Показали весь процесс:
Домны, кокс и печи,
Вызвав сильный интерес
И восторг от встречи
С грандиозностью задач,
Новым производством.
Пожелал он им удач
И в работе роста.
А потом отцом во сне
Образ был составлен.
Дома Машеньке – жене
Так он был представлен:
 

 
«Дышащий, как божество,
И огнем, и паром,
Cхож завод их с существом —
Змеем многоглавым.
Божеству везут еду
Из горы Магнитной:
Раздробленную руду
И углей элитных.
Уголь запекают в кокс
В батареях – печках,
Каждая из них – колосс
Рядом с человечком.
Кокс и флюсы, и руду
В домну засыпают,
Кокс, сгорая на лету,
Смесь переплавляет.
А на выходе чугун
Огненною речкой
Вытекает из лакун
Грандиозной печки.»
 

Весна

 
Время шло, затем весне
Солнце путь открыло,
Спящих в снежной пелене
К жизни пробудило.
Распустилось все вокруг.
Дали огороды,
Чтоб растили в свой досуг
Лук и корнеплоды.
Вот и праздник Первомай:
Утром демонстранты.
Флаги выше поднимай!
Всюду транспаранты.
Вечером концерт большой,
Танцы до упада.
Люк с талантом и душой
Спеть была там рада.
Заиграл оркестр фокстрот,
Юбки вбок летели.
Борька с Люк под лисий ход
На эстраде пели:
 

 
«Играет ветер листьями березы,
Поют подругам песни соловьи.
Ты подари мне трепетные розы,
Колечко золотое в знак любви.
 
 
Хочу с тобой, проснувшись ранним утром,
Зарю встречать и провожать закат.
Любуясь нежно – белым перламутром,
Вдыхать цветущих яблонь аромат.
 
 
Хочу тебе быть ближе и дороже
Любого человека на земле.
Зачем молчишь? Скажи, что любишь тоже,
Что ночью часто грезишь обо мне.
 
 
«Не знаю, захочу ли в кущах рая
Судьбе шепнуть: «За все благодарю»
Но кажется, что скоро, дорогая,
Тебе колечко все же подарю.»
 

 
И опять мелькнула вдруг
Искра между ними,
Показалось не как друг
Он ее обнимет.
Танец кончился. Они
Вышли за кулисы,
Оказались там одни.
Что ж стряслось с Борисом?
Он весь будто побледнел,
Обнял очень жарко,
Обратиться к ней посмел
С речью слишком яркой:
 

 
«Полюбил тебя давно,
Люда, дорогая.
Сколько будет жить дано
Будь моей, родная.» —
«У меня есть муж Федот.
Это невозможно.» —
«Выбор сделала не тот
Жить тебе с ним сложно!
Ты решай, кому из нас
Будет предпочтенье.
Завтра в этот самый час
Жду твое решенье.
Встретимся у проходной,
Если «нет» – разлука,
Если «да», то в выходной
Прочь тоска и скука!»
 

 
Люсю оторопь взяла,
Борьке не ответив,
Его руки отвела,
«Нет» в уме отметив.
Ночью не могла заснуть,
Все решила вроде.
Дом для Люк – основа, суть,
Муж пусть на работе.
Вот сегодня вновь одна,
Федя на дежурстве
И ему там не до сна,
Не до балагурства.
Встал завод. Вагонов нет.
Фек нашел решенье
Лишь когда забрезжил свет,
Как бы в утешенье.
 

 
К проходной все же придя,
Чтобы «Нет» ответить,
И Бориса не найдя,
Встретила лишь Петю.
Тот сказал: «Борис исчез,
А куда не знаю.
С ним всегда полно чудес,
Жизнь его такая».
Люк ушла скорей домой,
Ком с души свалился.
«Может с девушкой какой,
Вот и не явился».
 

Материнство

 
Люк случайно иногда
Вспоминала Борьку.
Он уехал, но куда?
Слухи были только.
Говорили, что за ним
Приходил нарочный.
С курсов ОСОАВИАХИМ
В армию взят срочно.
 

 
Жизнь летит в календарях
Как кинокартина.
Вот и Люк уж на сносях,
Дочку ждет иль сына.
Ей прибавилось забот.
Родила у мамы.
Девочка. Изящный рот,
Пальцы бахромами.
Нежное лицо, глаза
Смотрят так серьезно.
Бабушка на образа
Помолилась слезно,
Чтоб Творец наш за нее
Заступался чаще
И годков тек ручеек,
Ей принадлежащий.
 

 
Скоро нужно уезжать
С девочкой в Магнитку
Как тут будешь возражать,
За иголкой нитка.
Ждут там муж, работа, дом,
Поискать бы няньку.
В возрасте ведь молодом
Трудно ли быть с лялькой.
На селе когда – то дед
Обучал детишек.
Кое-кто из них уж сед,
С кучей ребятишек.
С ним они держали связь.
Бывший школьник Кузя
В няньки предложил крестясь
Свою дочку Дусю.
Было той шестнадцать лет,
Небольшого роста
И оставила свой след
На лице ей оспа.
 

 
Сборы длинные, отъезд,
Поезд с пересадкой.
Дуся просто молодец,
Справилась с посадкой.
Всех курящих из купе
Выставляла сразу,
Запрещала гольтепе
Разносить заразу.
 

 
Фек семье был очень рад,
Встретил их, как надо.
В доме он навел парад,
Грязь прикрыв от взглядов.
Люк и Дуся привели
Дом в порядок быстро,
Дочке Гале отвели
Спальню, вымыв чисто.
Няньке рядышком жилье
Выделили тоже
И одежду, и белье,
Шкафчик, стол и ложе.
Дуся комнатке своей
Рада бесконечно,
Навела порядок в ней
Просто безупречный.
Дома в горнице одной
Спали на полатях
Мать, отец, она с сестрой,
Маленькие братья.
 

 
На работу вышла Люк
Вскоре по приезде.
Коллектив друзей, подруг
Все на старом месте.
Закрутилась жизнь юлой,
Люк сама кормила,
На обед на час домой
Каждый день ходила.
Быстро подрастает дочь,
Радостно лепечет,
Можно, не вставая в ночь,
Отдыхать беспечно.
 

 
Марья тоже родила.
Близнецы – мальчишки.
На работе вся в делах,
Дома ребятишки.
Люк и Марья как всегда
Семьями дружили.
Выходные иногда
Вместе проводили
 

 
Дуся, взрослое дитя,
В няньках у Людмилы,
Дар актрисы обретя,
Часто всех смешила.
Иногда сходить в кино
Разрешалось Дусе.
Все картины, где смешно,
Были в ее вкусе.
Промелькнул уж год почти,
Фек сказал однажды:
«Должен, Дуня, ты учти,
Грамотным быть каждый».
Дуся грамоте в селе
Обучалась мало.
Пятый класс весь проболев,
Мучиться не стала.
 

 
Федя записал ее
В школу для рабочих
И не слушал ни нытье,
Ни протестов прочих.
В школе быть по вечерам
Дусе под контролем
Трудно. Только стыд и срам.
Нарыдалась вволю.
С математикой беда,
Понимала плохо.
Люк задачки с ней всегда
Делала со вздохом.
 

 
В отпуск Люда отдохнуть
Едет с дочкой к маме,
Отоспаться, чем-нибудь
Ей помочь делами.
Навестить свою родню
Фек уехал тоже,
Ел домашнюю стряпню,
Спал как спят вельможи.
Дусе на селе пожить
Три недели можно.
Но ей дома день пробыть
Было очень сложно.
К Люсе, Галочке опять
Каждый день являлась.
Иногда и ночевать
С ними оставалась.
Снова поезд и отъезд.
Фек забрать заехал
Их домой. Как в тот приезд
С нянькою потеха.
 

 
И пошло. Работа, дом,
В праздники веселье.
Оказалось вдруг потом
Люк ждет прибавленье.
Фек был призван проходить
Переподготовку
(В Красной Армии служить
С киркой и винтовкой)
В полк дорожный на Байкал
На полгода службы.
Он тогда еще не знал
Сколько будет нужен.
 

 
Приближался родов срок.
Люся едет к маме,
Дочку взяв. Не узелок,
Не оставишь с няней.
Родила вторую дочь,
Маленький комочек,
Фека копия точь-в-точь
От ногтей до мочек.
В сердце вспыхнула любовь
К дорогой малышке
Хоть не выполнила вновь
Просьбу о сынишке.
 

Часть третья

Начало войны

 
Утром в жизнь вошла война
С громким звуком жести.
Тихо вздрогнула страна
От ужасной вести.
Должен был вернуться Фек,
Люк домой спешила,
Проводить скорей их всех
Маму попросила.
В поездах с двумя детьми
Было очень сложно,
Все заполнено людьми,
Тесно невозможно.
 

 
Кто домой, кто от войны
Ехали за Волгу,
А военные чины
В строй, согласно долгу.
Дуся и на этот раз
Отбыла с Людмилой,
От малышек всякий сглаз
Бранью отводила.
Приходилось в коридор
Выходить курящим.
Дунин грубый разговор
Люк сочла срамящим.
 

 
Прибыли в Магнитогорск.
На перроне людно.
Поезд к фронту через Орск
Провожали бурно.
Громкий марш оркестр играл,
Женщины шумели.
Дал команду генерал,
Сцепы заскрипели.
Проводив мужей на фронт,
Разошлись с перрона.
Поезд шел за горизонт,
Нет уж эшелона.
 

 
Не пришел встречать их Фек,
Мог ведь задержаться.
На машине человек
Им помог добраться.
Вот и дома. У двери
Листик телеграммы:
«Люк целую извини
Война вне программы
Все подробности письмом
Береги девчонок»
Люк в отчаянье немом,
Будто бы спросонок,
Кое-как открыла дверь,
В дом вошли без шума.
«Как же жизнь пойдет теперь?» —
Мучила их дума.
 

 
Вскоре вышла на завод.
Собралось в охапках,
Много чертежей и свод
К ним инструкций в папках.
Металлургов, был приказ,
На войну не брали,
Нужно выполнить заказ
По сверхпрочной стали.
Шла работа день и ночь
На прокатных станах.
Фронту танками помочь
Главным было в планах.
 

 
Фек подробное письмо
Написал с дороги.
Заглянуть с пути домой
Удалось немногим.
Их отправили на фронт
На передовую,
Делать путевой ремонт
В группу боевую.
Осень мокрая пришла.
Думая о блице,
Вражьей своры два крыла,
Двигались к столице.
Карточки на все ввели.
Хлеб, крупу, продукты
Люди получить могли
В продуктовых пунктах.
Дополнительный паек
Изредка давали.
Беженцев поток потек
По Заволжским далям.
 

Эвакуированные родственники

 
В октябре фронт подошел
Близко к Подмосковью.
Пали Вязьма и Орел,
Не до хладнокровья.
Женщин, маленьких детей
В поезда сажали,
Вывозили поскорей.
Те не возражали.
Из Москвы с тремя детьми
Прибыла невестка,
Всех устрой и накорми —
Людина повестка.
Вику младшую свою
Дочь кормила грудью.
Как солдат спала в строю
Дети были сутью.
Утром рано на завод,
В перерыв кормленье,
Дел домашних хоровод.
Не до размышлений.
 

 
Помогла невестке Люк
Подыскать работу.
Требовалось много рук
В эти дни заводу.
На чертежников был спрос.
Юлина работа.
Но как быть с детьми? Вопрос
Не был новым сроду.
Ее старший сын Олег,
Школьник и подросток,
В доме видел лишь ночлег,
Сладить с ним не просто.
Школу бросив, не сказал
Матери об этом,
Днем куда-то исчезал,
Плюнув на запреты.
 

 
Мать ругалась лишь сперва,
Позже с наказаньем,
Он не тратил на слова
Своего вниманья.
Младшенького грудничка
Вову в ясли взяли.
Было бабушке внучка
Жалко до печали.
Деток Юля никогда
Грудью не кормила.
Пережиток, ерунда,
В ясли относила.
Бабушка смогла спасти
Только внучку Тому,
Мать согласна не вести
В ясли. Будет дома.
 

 
Всем прибавилось хлопот.
Мама Люси тут же
Сдвинула на новый год
Возвращенье к мужу.
Он им весть прислал. Здоров,
Немцев нет в округе,
Не течет домашний кров,
Спрашивал о внуках.
Написали, трудно жить,
Попросив совета,
Как с Олегом поступить.
Стали ждать ответа.
Юля мужу на войну
Не про все писала,
Там проблем и самому
Выпало немало.
 

 
Тома с бабушкой была.
Юля на работе.
Вовочку домой брала
В пятницу к субботе.
А Олег вдруг стал курить,
Мать сама курила.
Как ему тут говорить!
Нет у слова силы.
«На табак где деньги брал?» —
«Собирал окурки». —
-«Карточек запас пропал
Прямо из шкатулки».
«Я не брал» – сказал Олег,
«Что тут отпираться!
Не купить нам даже хлеб,
Будем побираться!» —
Мать кричала. Сгоряча
Била парня сильно.
Злость, как лава клокоча,
Лезла изобильно.
 

 
Люк и бабушка вдвоем
Оттащили Юлю.
«Не исправишь все битьем
И не дашь пилюлю.»
На речь бабушки:«Свою
Мать жалеть ведь надо» —
Внук ответил: « Вот убьюсь,
Будет ей отрада!»
 

 
Тут Олег схватил пальто
И помчался к двери —
«Мне не нужен здесь никто,
Вы не люди, звери!»
Следом бабушка за ним,
Не догнать Олега.
От мороза будто дым,
Кашель бьет от бега.
Мимо прозвенел трамвай,
Взяв людей, умчался.
Вдалеке собачий лай
Где-то раздавался.
 

 
Бабушка пошла домой,
Там шло обсужденье
Ясно, уж само собой,
Внука поведенье.
Дуся вспомнила, что днем
Был водопроводчик,
Не могла стоять при нем,
Много дел всех прочих.
Баба Маша в магазин
Бегала за хлебом
Оставался он один.
Грех накажет небо!
Юля версию принять
Не хотела сразу,
«Мог ли взрослый не понять:
Гадко,» – бросив фразу.
 

Первая утрата

 
А Олега нет и нет,
Вот уж полночь скоро.
В доме выключили свет,
Темнота за шторой.
Не заснули до утра,
Думали, вернется.
Может это не беда,
Может обойдется.
 

 
Люк и Юля собрались
Заявить в милицию,
Там начальство дождались.
Люди краснолицие,
В отделение прибыв,
Им раскрыли тайну:
Труп лежал, уже остыв,
На путях трамвайных.
Мальчик. Он на колбасе
Вечером катался,
Скользко было в темноте
И не удержался.
Был при нем кисет пустой,
Ножик перочинный,
Стукнулся он головой,
Следствием – кончина.
Люда плакала навзрыд,
Юля словно камень
Серая и рот закрыт
Сжатыми губами.
А потом пришла в себя
И без колебаний
В морг одна пошла скорбя
Делать опознанье.
 

 
Надо было хоронить
Бедного Олега.
Грунт успел уже застыть,
Навалило снега.
Люк, Ивана и Петра
Встретив, попросила
Им помочь за два утра
Выкопать могилу.
Согласились сразу те.
Чтоб смягчить страданье,
Перед сменой на заре
Сделали заданье.
Думали для похорон
Завтра выбрать можно,
Но у Юли свой закон
Противоположный.
Как решила этим днем
Хоронить сыночка,
Пусть горит земля огнем,
Прочь все проволочки.
 

 
Лошадь дали без хвороб
На конюшне старой.
Погрузить помог ей гроб
Конюх сухопарый.
Сани можно на полдня
Взять, но без возницы.
Юля кучером сама
Села в рукавицах.
Кладбище недалеко,
В деревеньке ближней.
Лошадь бегала легко,
Кучер был бы лишним.
 

 
Шел сухой и мелкий снег,
Солнышко в тумане.
На себя кипел в ней гнев.
Быстро мчались сани.
Вот деревня и старик
Вышел из избушки
Как из сказки лесовик,
В шубе и треушке.
«Где здесь кладбище, дедок?» —
У него спросила.
«Ты проехала, чуток
Угол зря скосила».
 

 
Юля сани развернуть
Захотела тут же
Но старик, успев вздохнуть,
Ей сказал: «Не нужно
Возвращаться так назад.
Объездной дорогой
Поезжай туда, где сад,
Дальше спуск пологий.
Если сразу прямиком
К кладбищу вернуться,
То покойником другим
Может обернуться».
Не поверила ему,
Что за предрассудки,
Развернулась на бегу
Вниз по первопутке.
 

 
Вот и кладбище. Старик,
Здешних мест смотритель,
Несмотря на громкий крик,
Был не просто зритель.
Очень ловко опустил
Гроб, потом лопатой
Грунт со снегом навалил
Горкою со скатом.
Юля долго у холма
Свежего стояла,
Плакать видно не могла,
Слова не сказала.
А когда пришла домой,
Попросила водку.
Люк из фляжки полевой
Налила ей стопку.
Выпив и чуть-чуть поев,
Спать ушла. Все молча.
Бабушка, сдержав свой гнев,
Лишь вздохнула горче.
 

Бедный Вовочка

 
Утром из больницы к ним
Марья заскочила
С сообщением плохим,
Вову хворь свалила.
Ночью привезли его
С жаром и поносом
Изнуренного всего
И с плохим прогнозом.
Люся, Юлю разбудив,
Рассказала это.
«Ты сейчас пойдешь?» – спросив,
Вышла без ответа.
 

 
Забежала в перерыв
Вовочку проведать.
Няня, дверь ей не открыв,
«Дайте дообедать» —
Крикнула, но на бегу
В дверь впустила стужу
И, узнав, идут к кому,
Стала как-то суше.
«Вот, пришла мать наконец
Думала – сиротка».
«Брат мой, Вовочки отец.
Вове я лишь тетка» —
Пояснила няне Люк.
Та же удивилась:
«У нее под сотню штук
Что ль детей родилось?
Разве может чья-то мать
Своего ребенка
Не жалеть и не ласкать,
Когда он в пеленках»?
Люся рассказала ей
Про большое горе.
«Божья Мать, спаси детей
От таких историй». —
 

 
Осенив себя крестом,
К Вовочке в палату
Люсю провела потом
Даже без халата.
В боксе он лежал один.
При дизентерии
Из лекарств фурадонин —
Средство терапии
Был тогда. Еще уход
Маленькому нужен,
Не исполнился ведь год,
Ко всему – простужен.
Бледный, тени на щеках,
Лишь глаза блуждали,
Что-то он искал в мазках
Потолочной дали.
 

 
Жалости спазм горло сжал,
Люк едва вздохнула.
Прочь, как если бы пожар,
С Вовочкой отсюда!
Ручку – перышко взяла
И к губам прижала.
Ротиком как из стекла
Улыбнулся вяло.
Люк хотела попросить
Грязное бельишко.
Постирать бы и помыть
Бедного мальчишку.
Но нельзя, еще троих
Заразить так можно
Дома девочек своих.
Надо осторожно.
 

 
Забежала вечерком.
Мать не приходила.
Одежонку в грязный ком
Собрала, умыла,
Тельце нежно протерев.
В свежую рубашку,
Приодела. Подогрев,
Накормила кашкой.
Боль ушла не навсегда,
Закрывать стал глазки,
На руки взяла тогда
И запела с лаской:
«Баю-бай, баю-бай
Боль плохая убегай,
Будет солнышко светить,
Вову нашего лечить»
Он заснул спокойным сном,
Рот в улыбке белой,
Словно бы в тепле родном
Отогрелось тело.
 

 
Долго Вовочку она
На руках качала.
В темноте окна луна
Холодно сияла.
Та же нянька в ночь, сама
Любовь Тимофевна.
Люк заметила, хрома,
Шла неравномерно.
А в лице и теле стать,
Красота от бога.
Стала Люда вспоминать,
Знала ли немного?
Что-то ей пришло на ум,
Память будоража,
И спросила наобум
«Вы из Карабаша?»
Брови приподнялись вверх:
Вот не ожидала!
Люда поняла – успех,
Правду угадала.
Ей же вспомнился рассказ
Инженера в прошлом.
Знать хотя бы пару фраз
О конце возможном.
 

 
Няня слушала ее,
Видимо в смущенье,
А потом уже свое
Высказала мненье:
«Да, конечно же, отец
Против был Егора,
Потому что молодец
На поступок скорый.
На свободу через год
Парень вышел все же,
Пораспрашивал народ,
Где найти нас сможет.
В Омск приехал по весне,
Долго ждал свиданья
И потом наедине
Дал мне обещанье:
Год пройдет и будет тут,
Едет он в Магнитку.
Скромный быт и тяжкий труд
Для него не пытка.
Там все ново, будет он
Вечером учиться.
А, построив новый дом,
Сможет и жениться.
Как сказал, так через год
В Омск приехал снова.
Шумной свадьбы хоровод
Нас увез из дома.