Текст книги "Привет! Это я… Happy End"

Ну никак они не отстанут от меня

Хелле придет ко мне помогать с подготовкой ко дню рождения! Праздник будет сегодня вечером! УРА-А-А! О, ВЕЛИКИЙ ФАРАОН! Как я этому рада!!!

И тут на автобусной остановке меня окружают девочки DREAM Team. Я уже не такая счастливая, какой была две секунды назад. Смотрю на них. Интересно, что им теперь нужно.

– Значит, ты увлеклась Ларсом из девятого, Ода? Вернее сказать, Бэмби? – спрашивает Дина. (Не желаю обсуждать прозвище «Бэмби»! И вот опять эти приставания насчет Ларса!!! Что творится с людьми?)

– Нет. Я уже сказала! – раздраженно отвечаю я.

– Ты уверена? – спрашивает Рикке.

– Да, – говорю я и хочу закатить глаза к небу, но не закатываю.

– Ты не втрескалась в него? – спрашивает Марианна.

– НЕТ! – говорю я снова, как можно быстрее и громче.

– Почему же ты разговариваешь с ним все время? – спрашивает Рикке.

– Я с ним не разговариваю, – в ужасе говорю я. (Что еще за БРЕД?)

– Почему же он тебя называет «беби»? – подозрительно спрашивает Марианна.

– И Бэмби? – добавляет Элизабет.

– Этого я не знаю! – зло отвечаю я. Очень противно слушать всякую болтовню.

Интересно, почему они все время думают об этом болване? Если надо, пусть спросят его самого. Или им делать нечего?

К счастью, подходит автобус. Наконец-то я могу ехать домой!

Из всех девочек DREAM Team только Рикке и Агнес едут в этом автобусе. Я надеюсь, что они сядут не рядом со мной. (К счастью, так и случается, они садятся рядом со знакомыми парнями из девятого и десятого.)

Кстати, Агнес и Элизабет так и не сказали мне, придут ли сегодня вечером, но у меня нет желания лишний раз их спрашивать. Я искренне надеюсь, что они давно забыли про мой день рождения. Надеюсь, они не придут.

Подготовка

Уже почти без четверти шесть! Папа делает тесто для пиццы. Мы с Хелле надули воздушные шары, накрыли стол, украсили его и сделали все остальное, а дел было много. Мы положили вкусняшки (попкорн с сыром, чипсы, сладости) и разложили по тарелкам то, с чем потом можно будет приготовить пиццу: сыр, помидоры, оливки, кусочки ананасов, ветчину, пепперони, мясной фарш, лук, кукурузу, всякую всячину – на выбор, чтобы каждый ел то, что ему нравится. (Пирожки, булочки и печенье папа испек, когда мы были в школе.)

Ой! Подумать только, пятница уже наступила!!!

Все девочки сказали, что придут, кроме Агнес и Элизабет, как я говорила. (Они сказали «может быть»; что же, поживем – увидим.)

– Мама, – начинаю я и строго смотрю на нее.

– Да, Одадевочкамоя? – откликается мама.

– Когда они придут, – продолжаю я, – пожалуйста, не называй меня «Одадевочкамоя».

– Почему, Одадевочкамоя? – спрашивает мама.

– Мама! – почти кричу я. (Не зло, но надо быть немножко строгой.)

– О’кей, о’кей, о’кей, – соглашается мама, улыбается и целует меня в голову.

– И не целуй меня в голову! – продолжаю я, пытаясь увернуться.

– Ну хорошо, – говорит, смеясь, мама.

– И еще! – добавляю я, со строгим видом поднимая указательный палец. (Мама с улыбкой смотрит на меня, ожидая, что я скажу.) – Когда они придут, НЕ ГОВОРИ: «Привет, я мама Оды!» Хорошо?

– Но ведь это так и есть, – удивляется мама.

– Они и без этого знают, что ты моя мама, – продолжаю я почти сердито. (Но только почти.)

– М-м-м, – произносит мама; я знаю, она тянет намеренно.

– Мама! – кричу я. – Обещаешь?

– Да-да, Одадевочкамоя, обещаю, – говорит она.

С ней никогда не знаешь, как выйдет. Порой мне кажется, что она специально конфузит меня перед посторонними. Как будто получает удовольствие от того, что ее дочь смутилась. Это очень жестоко. По-настоящему причиняет боль. Мне это не нравится.

– Идут! – вдруг кричит Эрле.

– Идут! – тут же кричит Петер, словно он не Петер, а эхо.

Я забыла рассказать. Эрле и Петер тоже здесь… Они помогали надувать шары и украшать стол. (При этом у них лопнувших шаров было больше, чем надутых. И они непрерывно совали ручонки в тарелки с вкусняшками!) И хотя мне это кажется ужасным, папа и мама говорят, что Эрле должна быть здесь в мой день рождения, потому что она моя сестра. (А ведь я не была здесь в ее день рождения! Потому что была у Хелле! И я не понимаю, почему они сейчас не у Петера дома?) Петер тоже здесь; папа и мама говорят, что они, если хотят, должны быть здесь. И это как бы нормально.

О, великий фараон! Тринадцать лет исполнилось мне, почему я обязана терпеть в моей компании свою младшую сестру и ее маленького друга? Хотя даже не приглашала их?!! Понятно, они так хотят… И даже принарядились (!), как будто я пригласила ЭТИХ МАЛЫШЕЙ на свой день рождения! НЕ ПОНИМАЮ, почему мама и папа не могут понять, что так делать некрасиво…

Гости приходят!

Шесть часов. Девочки начинают приходить, по одной, иногда парочками. Многих привозят на машинах родители, некоторые приезжают сами на автобусе.

– Добро пожаловать! Заходите! – громко, наперебой кричат Эрле и Петер. Они встали у дверей и встречают моих гостей.

Подчеркиваю, что они сами выбежали туда прежде, чем я успела вмешаться! И теперь все, конечно, подумают, будто я попросила их торжественно принимать гостей. Хорошее дело! (Последнее я говорю с иронией.)

В десять минут седьмого собрались все девочки. Кроме Агнес и Элизабет.

– Какие у тебя милые брат и сестра, – говорит Хелена.

– Эрле – моя сестра, – говорю я, показывая на Эрле. – А Петер – ее лучший друг. Сосед.

– Вот как, – говорит Хелена.

Я пробую взглядом показать ей и другим, что считаю Эрле и Петера малышами. И девочки улыбаются. Не похоже, чтобы это было для них важно. (Какое счастье.)

– А вот еще двое! – кричат хором Эрле и Петер. (Они встали на стулья и смотрят в кухонное окно.)

Потом спрыгивают со стульев и бегут к дверям встречать гостей.

Пришли Агнес и Элизабет.

– Добро пожаловать, дамы! – кричат хором Эрле и Петер. Все слышат и смеются над забавной парой малышей.

Я выхожу в коридор.

– Привет! – улыбаясь, говорю я Агнес и Элизабет. (Раз уж они пришли, будем получать максимально возможное удовольствие.)

– Привет! – говорят они, каждая протягивает мне свой подарок, потом снимает куртку и разувается.

– Большое спасибо! – говорю я.

Эрле и Петер принимают у них куртки, чтобы повесить. Но на плечиках множество курток, которые тут же падают на пол. Эрле и Петер вешают их снова. Агнес и Элизабет, приподняв брови, смотрят на них с этаким намеком на улыбку. Если ты понимаешь, о чем я говорю.

– Как мило! – говорит Элизабет.

Девочки DREAM Team очень часто говорят «как мило». В общем, у них так принято. Но может быть, на этот раз они действительно думают, что это мило.

– Пошли, – говорю я и веду их в комнату.

Самая нелепая мама в мире

– Все пришли? – спрашивает мама, и я киваю.

Я хотела бы, чтобы она ушла, но она этого явно не хочет. Стоит, улыбаясь, передо мной и всеми гостями. Я так и напряглась (!), и сразу начинается то, чего я боялась…

– Я приветствую вас всех, – сложив ладошки, говорит мама.

Чрезвычайно неприятно. Я пытаюсь смотреть на нее злым взглядом, чтобы она поняла, что надо остановиться. Но мама не смотрит на меня. Или специально игнорирует мой взгляд. Я готова провалиться сквозь землю. Как неприятно, когда говорят такое! Но тут… все становится ГОРАЗДО хуже. Оказывается, мама сказала не все…

– Ода предупредила меня, что я не должна этого говорить, – продолжает мама и ненатурально смеется. – Так вот, я – мама Оды.

Мама смотрит на меня и улыбается; она вообще ничего не поняла. А я смотрю на нее, открыв рот. Понимаешь, я потрясена. (Хотя, если честно, я должна к такому привыкнуть, мама не в первый раз говорит подобные вещи.)

Некоторые девочки смеются. Агнес и Элизабет, конечно, обмениваются этаким взглядом. Еще целую вечность все продолжают смотреть на маму, хотя она ничего не говорит. Это всё, что она хотела сказать, или будет еще что-то? (Я предполагаю, что они так думают…)

– Так вот! Еще я хочу всем сказать «Добро пожаловать!» – смеясь, добавляет мама. (Не понимаю, что тут смешного.) – Как хорошо, что вы захотели отметить день рождения Одыдево… Оды!

Я могла бы даже УМЕРЕТЬ – настолько это мучительно. Но девочки уже пришли, и я должна делать вид, что ничего не происходит. (И к счастью, да-да, к счастью, она не произнесла до конца: «Одадевочкамоя»!!!)

– Девочки, идите сюда и делайте пиццу! – раздается вдруг из кухни голос папы. Папа спас положение!

Мини-пицца!

– Как это «делайте» пиццу? – спрашивает Анита, посмотрев на меня.

– Да, – говорю я громко, чтобы слышали все. – Мы сделали основу для пиццы и выставили разную начинку, так что каждая из вас может положить то, что нравится!

– Супер! – говорит Карина, и мы идем на кухню.

Мне кажется, что все согласились: так готовить пиццу – это супер! Даже Агнес и Элизабет! Обе увлеченно работают, комплектуя свою пиццу. Все очень довольны. Разговаривают, смеются, пиццы получаются роскошные. Выглядят прекрасно, хотя они очень разные. Анита, например, положила много кусочков ананаса, а у меня ананаса нет вообще. Пицца Хелены почти закрыта черными оливками! Она ЛЮБИТ черные оливки, как она говорит, и, пока мы работаем, она успевает положить в рот много оливок. Но это ничего, потому что она, можно сказать, единственная любительница оливок среди нас.

Закончив работу, мы входим в комнату. Я должна распаковать свертки с подарками, а папа тем временем поставит пиццу в духовку. Мы все садимся в кружок на пол. В центре – подарки, я открываю пакеты один за другим. Все остальные смотрят.

PS: Мне подарили множество прекрасных вещей! Обыкновенных девчоночьих, но очень хороших. Лак для ногтей, сережки (хотя уши у меня не проколоты), сладости, большой набор резинок для волос, губную помаду, деньги, записную книжку, потрясающую ручку и много всего другого.

За столом

Мы сидим, едим пиццу и болтаем; всё так классно. И вдруг Элизабет спрашивает Хелле:

– А ты, собственно, кто?

– Я – лучшая подруга Оды, – отвечает, улыбаясь, Хелле. – Мы соседи, я живу вот там!

И она показывает на стену с той стороны, где стоит ее дом.

– Да? – говорит Элизабет.

– Да! Добежать от этой террасы до нашей можно за двадцать семь секунд, – продолжает Хелле. – Мы измеряли! – И смеется.

– Измеряли? – спрашивает Элизабет и улыбается, как-то немного необычно.

Мне почему-то захотелось, чтобы Хелле не говорила этого; прозвучало как-то… уж очень по-детски? Я смотрю на Хелле, хочу, чтобы она замолчала, но не могу прямо сказать этого.

– Точно! – говорит Хелле, продолжая улыбаться.

Потом она смотрит на меня и улыбается еще больше. Вообще не замечает, что я пытаюсь передать ей что-то взглядом.

– Как мило, – говорит Элизабет. – И правда, как это мило.

Я отмечаю, как Элизабет смотрит на Агнес. Что-то сообщает ей глазами. Я, конечно, точно не знаю, что она думает, потому что они ничего не говорят. Но мне кажется, что их мысли не слишком приятные.

Мы едим пиццу, а Элизабет продолжает разговор с Хелле. И та отвечает на всякие вопросы. Сколько ей лет, в каком классе учится, в какой школе. Элизабет зачем-то нужно знать о Хелле все, у меня такое впечатление. При этом ни она, ни Агнес не грубят, хотя мне кажется, что все идет не так, как надо. У меня даже живот скрутило. (Но, может быть, еще и потому, что я съела СЛИШКОМ много пиццы!)

Остаток вечера

Дорогой дневник!

Все мои гости (и Петер с ними) ушли. Кроме Хелле. Она осталась!!!! Да! (Сейчас она в ванной.) Я хочу сказать, что У МЕНЯ БЫЛ САМЫЙ ЛУЧШИЙ ИЗ ВСЕХ ЛУЧШИХ ДНЕЙ РОЖДЕНИЯ!!!!!!

Классный и суперский! Несмотря на то что Эрле и Петер пытались ИСПОРТИТЬ все своим присутствием, и на то, что мама ЧУТЬ НЕ ОПОЗОРИЛА меня перед всеми. По своей доброй воле.

Но все-таки: КЛАССНЫЙ праздник! Мне кажется, самое лучшее, что я сделала в жизни, так это то, что я стала тринадцатилетней! (Я уже ПЯТЬ дней как тринадцатилетняя.)

Хелле вышла из ванной и ушла домой!

Остаток выходных

Дорогой дневник!

За эти выходные я только один раз видела Альфи. Утром в субботу (то есть вчера), когда он шел по Крокклейве к автобусной остановке. Он не заметил меня и Хелле, как мне показалось…

PS: Забудь все про Альфи. Я перестала делать о нем записи ДАВНЫМ-ДАВНО!!!!

Праздник, о котором все говорят

Дорогой дневник!

Эта новая неделя началась прекрасно! Все вокруг только и говорят о каком-то празднике в прошлую пятницу! КЛАССНЫЙ ПРАЗДНИК! У меня день рождения был в пятницу!!! УРА-А-А!!!!! Нет ничего странного, что все говорят о нем. КЛАССНЫЙ!

Йохо-оа!!!!!! Как круто!!!!!!!

Другой праздник…

Дорогой дневник!

Как я ошибалась! Люди говорят, да, но не о моем, а о ДРУГОМ дне рождения, который ТОЖЕ состоялся в пятницу. Это был, понятное дело, замечательный день рождения, в котором приняли участие все девочки DREAM Team. Кажется, там были и ПАРНИ (из девятых и десятых классов). Элизабет и Агнес, как я узнала, отправились туда ПОСЛЕ моего дня рождения. И все говорили о ДРУГОМ дне рождения целых ПОЛДНЯ.

ХМ-М-М!

Но мой день рождения тоже был хорошим. Он понравился всем, кто там был. Многие подходили ко мне, благодарили, сказали, что было прикольно, и все такое. Хелена, и Сара, и Анита. И Эмма. И еще другие. Почти все.

Я сижу у своего шкафчика в коридоре, сейчас перемена. Девочки DREAM Team стоят у шкафчика Агнес. Я слышу их разговор, хотя стараюсь не слушать. (Они говорят о ДРУГОМ дне рождения.)

– Жаль, что не было Тумаса и остальных, – говорит Дина. – А кто-то сказал, что они придут…

– Тумаса из десятого? – спрашивает Рикке, и все смеются.

– Он такой ня-а-а-а-ашка! – выкрикивает Дина. Кажется, она сейчас упадет в обморок только при одной мысли о Тумасе из десятого.

– А помните, как Ларс сделал вот так… – говорит Элизабет.

Марианна вскрикивает, и вся пятерка хохочет. Элизабет не нужно договаривать, потому что все они были там и знают, что сделал Ларс и почему это смешно. (А мне кажется, что нет ничего смешного в том, что делает Ларс.)

– Потом он подошел ко мне и сказал… – говорит Марианна и шепотом что-то добавляет, отчего все девочки DREAM Team опять громко вопят.

Так-так, значит, Ларс был на том дне рождения, думаю я, закатывая глаза. Хорошо ему!!!

Не та подруга?

Только я собралась уходить, как вдруг Дина говорит мне:

– У тебя в пятницу был хороший девчоночный день рождения, так?

– Да, – говорю я и не могу понять, почему она с таким нажимом сказала «девчоночный». (Словно это плохо?)

– А почему мы не получили приглашения? – продолжает она. Я понимаю, что она имеет в виду себя, Рикке и Марианну, ведь Элизабет и Агнес были приглашены.

– Потому что я приглашала девочек только из своего класса, – отвечаю я.

– Но ведь не только девочек из класса, правда? – спрашивает Дина, все остальные смеются. (Не понимаю почему. Она имеет в виду Эрле и Петера?..)

– Моя младшая сестра и ее друг не были гостями на дне рожде… – говорю я и хочу добавить, что они просто были, но тут Рикке говорит:

– А Хелле?

– Да, она была, конечно, – нисколько не думая, говорю я.

– Она твоя лучшая подруга? – спрашивает Дина. (Причем спрашивает так, что у меня нет никакого желания отвечать. И тут Элизабет отвечает за меня.)

– Да, конечно! – говорит она, и все смеются. – Они – лучшие подруги!

И опять эти «лучшие подруги» звучат так, что мне начинает казаться, что они… издеваются надо мной?..

– Мы соседи, – говорю я, чтобы объяснить, почему Хелле была приглашена.

– И лучшие подруги, – повторяет Элизабет, и все девочки DREAM Team смеются.

Я ничего не говорю, хочу уйти подальше от них. Но я остаюсь…

– Но ведь эта Хелле учится в другой школе, так? – спрашивает Марианна.

Остальные опять хихикают. (Каждый раз, когда одна из них что-то говорит, остальные или хихикают, или громко смеются, это очень неприятно.)

– Да, – отвечаю я и думаю: Что же плохого в том, что она учится в другой школе?

– В другой средней школе? – спрашивает Рикке.

– Нет, – отвечаю я.

– И в какой школе? – спрашивает Элизабет.

– Она учится… – начинаю я.

И тут я понимаю, куда они клонят! Они хотят, чтобы я это сказала! Поэтому я не договариваю.

– Так в каком классе учится твоя лучшая подруга? – спрашивает Дина.

Всей пятерке это кажется невероятно смешным, они чуть не лопаются от смеха.

– В КЛАССЕ «Б»! – говорю я и тут же ухожу.

Я слышу, как у меня за спиной одна из них говорит среди раскатов смеха:

– Она учится в седьмом классе! В НАЧАЛЬНОЙ ШКОЛЕ!!! – И все остальные смеются еще громче.

А я-то думала, что хуже уже быть не может…

Дорогой дневник!

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В СРЕДНЮЮ ШКОЛУ!

А я-то думала, что Анникен – дрянь! КАК Я ОШИБАЛАСЬ.

Все девочки DREAM Team – вот кто дрянь! Они…

Литературный конкурс

Наконец-то последний урок! Пришли десятиклассники, стали раздавать школьную газету. Мы видим ее впервые, поэтому они нам всё объясняют, раскрывают ее на разных страницах, и всё такое. И еще рассказывают о себе – о редколлегии, о тех, кто газету делает. Они кажутся такими взрослыми. Используют взрослые слова, производят впечатление людей, уверенных в себе! Хотя не очень-то весело приходить в каждый класс школы и выставлять себя напоказ. Очень высокая девушка, тонюсенькая, с очень светлыми волосами, которые закрывают уши, показывает нам один из разворотов газеты.

– Посмотрите все сюда, – говорит она. – Это важно. Мы объявляем литературный конкурс…

Литературный конкурс? Я нахожу эту страницу в газете. Там написано: ЛИТЕРАТУРНЫЙ КОНКУРС!

Вау! Я ЛЮБЛЮ сочинять! Я пишу УЖАСНО МНОГО!

ЭТО как раз для меня!!!

Несколько раз перечитываю объявление о конкурсе. Срок подачи заявки – 10 ноября, подведение итогов – 1 декабря, можно присылать что угодно. Стихотворение, рассказ о чем-то, любую короткую прозу – так написано. Я не очень хорошо помню, что значит короткая проза. Но думаю, что в начальной школе мы это проходили. (Надо будет заглянуть в Google.) Но как бы там ни было, я, естественно, пришлю… А ЧТО, собственно говоря, я могу прислать?!! Только не мои стихи, вот стихи – ни за что. Может быть, написать что-то новое? Что-то ПОТРЯСНО хорошее? Может быть, мне…

И тут вдруг я замечаю, что Элизабет и Агнес смотрят на меня. Неотрывно. Не знаю, как долго это продолжалось, но только мне неприятно, хотя не могу объяснить почему.

– Ты будешь принимать участие в литературном конкурсе, Ода? – спрашивает Элизабет, и я абсолютно уверена, что она говорит с сарказмом.

– Нет, – говорю я и закрываю газету.

Я опустила глаза. Чувствую, что они всё еще смотрят на меня. Потом слышу – и нисколько не удивляюсь, – что одна что-то шепчет другой, и обе хихикают.

– А мы будем, – говорит Элизабет.

– Что будете? – спрашиваю я, глядя прямо на нее.

– Принимать участие в литературном конкурсе, конечно, – отвечает она, очень довольная собой. – И мы все будем победителями. Ну, или одна из девочек DREAM Team.

Дорогой дневник!

Жизнь так несправедлива! Девочки DREAM Team не очень ПРИЯТНЫ в общении, но они пользуются успехом, крутые, спортивные, хорошо учатся. Всем хороши!!! Понятно, что уж они-то обязательно должны принять участие в литературном конкурсе! Я нисколько не удивлюсь, если они все будут победителями (или хотя бы одна из них)…

Грёзы или кошмар?

Дорогой дневник!

ПОПРОБУЙ ПРЕДСТАВИТЬ СЕБЕ, что я уже учусь в десятом классе и состою в редколлегии школьной газеты!!! Я тогда буду… кем же я буду? РЕДАКТОРОМ? (Кажется, так это называется.) Вот прикольно! Приходившие сегодня были жутко прикольными. Я хочу быть ТАКОЙ ЖЕ!!! Надеюсь, что когда-нибудь я стану ТОЧЬ-В-ТОЧЬ такой. Я попаду в редколлегию школьной газеты, когда перейду в десятый класс!

PS: Но даже если бы я ЗАХОТЕЛА послать что-то на литературный конкурс, я этого сделать не могу. Потому что мне нечего посылать! У меня нет ничего достойного! Во всяком случае, такого, что ДРУГИЕ люди могли бы прочитать. Я только что перечитала ВСЕ написанное, стихи и прозу, – это барахло! Почему мне это раньше НРАВИЛОСЬ? Как могло прийти в голову, что я способна принять участие в ЛИТЕРАТУРНОМ КОНКУРСЕ??? Ведь я не могу показать ни одному ученику ДЕСЯТОГО класса то, что я написала! Ни девочкам DREAM Team, ни АЛЬФИ!!!!!! Я только что увидела, что написала о НЕМ очень много… (об Альфи). Так дело не пойдет. Если ты хочешь принять участие в литературном конкурсе, помни, что люди это БУДУТ ЧИТАТЬ. Нет, так нельзя…

Говори прямо то, что думаешь

– Что ты пишешь? – вдруг спрашивает кто-то. Я так и подпрыгиваю на стуле.

– Ничего! – говорю я и закрываю написанное обеими руками, потом поднимаю голову.

Это Кристиан. Как незаметно он может подойти к человеку, думаю я. Но потом понимаю: я настолько была поглощена писанием дневника, что забыла, что сижу в середине класса. Он мог топать как слон – я все равно не услышала бы его. Мне становится неловко от того, что он стоит рядом и вопросительно смотрит на меня.

– Что-то случилось? – спрашиваю я.

– Ты ведешь дневник? – отвечает он вопросом на вопрос.

– Да… – говорю я и думаю: О, великий фараон. Вдруг Кристиан (или кто-то другой) прочитает это! Я умру! Потому что это глупо и стыдно… и стыдно, и глупо.

– Как классно! – говорит Кристиан, хотя он не имеет ни малейшего представления, классно или не классно я пишу. (Информация: не классно.)

Он снова смотрит на меня. Не знаю почему и не знаю, что ему сказать. А нужно что-то сказать? Или спросить? Что он вообще хочет от меня?..

– Вот! – говорит он и кладет на мою парту «Ромео и Джульетту».

– Спасибо, – говорю я. – Уже прочитал?

– Да, быстро пошло, – отвечает Кристиан. – Этот Шекспир умел-таки писать, – продолжает он как-то очень по-взрослому. (Я с ним согласна!)

– Да, ведь правда? – говорю я, улыбаясь.

– Но иногда несколько скучновато, – продолжает он. – Очень старомодно…

– Да, ведь правда? – снова говорю я, и мы улыбаемся оба.

– Классика, сама понимаешь… – говорит Кристиан, и я улыбаюсь.

Я радуюсь, что он сказал как раз то, что я думала, только не осмеливалась (или не додумывалась) сказать!

Больше мне в голову ничего не приходит. Кристиану, кажется, тоже. Мы больше ничего не говорим. Потом он добавляет:

– Поболтаем как-нибудь!

– Поболтаем! – говорю я.

Кристиан идет к своей парте. Меня это радует! (То, что мы поболтаем.)