Текст книги "Сквозь портал"

Глава 8
Странный город

Влево и вправо от нас расходилась гряда невысоких холмов, подобных тому, на котором мы находились.

Холмы очень полого спускались вниз, и там, в полукольце, которое они образовывали, простиралась большая долина, в которой находился город. Город был так огромен, что не видно было ему ни конца ни края. Он раскинулся безбрежным океаном красных, коричневых и серых крыш невысоких домов, утопающих в зелени, и расчерченным строго перпендикулярными полосами улиц. Город начинался еще на склонах холмов. Внизу, где-то километрах в двух-трех от нас, виднелись небольшие отдельные особнячки. И чем ниже к долине, тем их становилось все больше. К подножию холма они уже создавали тесные улочки, вливающиеся в безбрежный океан домов в долине. И только в центре этого океана, как гиганты, вздымающиеся из глубин, тесной группой рвались вверх с десяток небоскребов.

У самого основания холмов проходила шоссейная дорога. Она вырывалась из-под подножия холмов, широкой лентой разрезала этот безбрежный океан домов и направлялась прямо туда, к центру, к гигантским строениям. Да и сама дорога была им под стать, я такого шоссе не видел ни разу в своей жизни. Даже с такого расстояния было заметно, что это шоссе в десять – двенадцать полос, разделенных посредине, и заполненное крошечными, с нашей точки обзора, автомобильчиками.

– Ну, и где тут наш университет? – первым пришел в себя Никита.

– Никита, боюсь тебя огорчить. – Я глубоко вздохнул. – Но, по-моему, мы вообще находимся хрен знает где. Ничего не узнаю, не припомню ни таких небоскребов, ни такого шоссе не то что в нашем городе, а и в целом нашем регионе.

Мы всматривались в расстилающийся внизу город и тщетно пытались понять, куда же нас занесло.

– Вот это я пошутил насчет похищения! – сказал Никита. – А может, нас и правда похитили?

– Ну да, тащили-тащили, а потом бросили под деревьями на каком-то холме. А зачем похищали, непонятно. Во всяком случае, знойным красоткам воспользоваться нами в бессознательном состоянии было бы крайне затруднительно.

Никита только хмыкнул в ответ…

Итак, мы стояли и смотрели. Первое ощущение потрясения начало проходить, и постепенно мы заметили то, что не увидели сразу. Движение на шоссе было каким-то странным. Правая половина дороги была забита автомобилями, направлявшимися в сторону небоскребов. Но они не двигались вперед. Где-то километрах в двух-трех от подножия холма они как будто уперлись в какую-то прозрачную стену. С другой стороны этой невидимой стены также плотно стояли автомобили встречных полос движения, видимо направлявшиеся из города. И они тоже не двигались. Сверху было видно, что некоторые автомобили пытались выбраться из этой толчеи, но им это не удавалось, так как машины стояли довольно плотно. Я не сразу понял, почему они не выезжают на свободные полосы встречного движения, чтобы разъехаться, но потом догадался, что высокий разделительный отбойник не позволяет им это сделать.

И тут Никита присвистнул:

– Ого! Ты видишь эту трещину?

Да, конечно, я тоже заметил, что сдерживает автомобили от движения. Никакой прозрачной стены не было. Просто шоссе пересекала широкая трещина. Ее очень отчетливо было видно даже с такого далекого расстояния. Я пригляделся внимательнее.

– Никита, скажи мне, ты видишь то же, что и я, или у меня в глазах рябит от солнца?

Но Никита, в волнении, уже схватил меня за руку.

– Да это та самая оранжевая хрень, в которой машины исчезают!

Действительно, внимательно присмотревшись, можно было увидеть, что над трещиной зловеще повисло прозрачное оранжевое марево. До нашего слуха долетали слабые звуки сирен. В автомобильной толчее на шоссе застряли несколько машин с мигалками. Возможно, это были полицейские автомобили или скорой помощи, но среди них отчетливо выделялась пожарная машина. Сверху она казалась красным жуком, которых в детстве мы называли «солдатиками», перепутать было невозможно. Ее водитель, вероятно, уже понял, что вперед ему не проехать, и пытался развернуться в создавшейся пробке в обратном направлении. С большим трудом, но ему это удалось, машина потихоньку выруливала, а за ней пристраивались и другие автомобили, с водителями пошустрее.

А потом мое внимание привлекла группа небоскребов в центре. Они были очень далеко и поначалу только произвели на меня впечатление своими размерами и необычным расположением, как бы в ядре города. Но вскоре я заметил, что из разных уровней этажей одного из гигантов в небо поднимаются столбы дыма. У другого небоскреба верхушка как будто съехала в сторону и образовались неровные выступы. Но еще более странной выглядела группа из двух небоскребов, стоящих недалеко друг от друга. Сначала я подумал, что это такое оригинальное архитектурное решение, но, приглядевшись, понял, что один из них очень сильно накренился в сторону, ну прямо как пизанская башня, и верхней частью вломился в бок ближайшего к нему небоскреба. Так они и стояли, как будто один склонил голову на плечо другому.

Мы стояли на хорошей точке обзора. Почти весь город был как на ладони. В разных районах от земли поднимались тонкие серые струйки дыма. В одном месте в небо взмывали густые клубы черного дыма – вероятно, горела заправка. Мы заметили, что и особнячки у подножия холма имеют следы разрушений: где-то видно было обвалившийся кусок крыши, где-то – трещину на фасаде.

– Никита, не совсем понятно, где мы. Точнее говоря, совсем не понятно. Ясно одно – здесь было землетрясение. А иначе откуда взяться таким разрушениям? Значит, мы все-таки недалеко от наших мест, – с оптимизмом сказал я. – Предлагаю спуститься, а там у людей спросим, где находимся и как нам лучше добраться до университета. Вперед!

И мы начали спуск к городу.

Поначалу шли по рыжеватой земле, но потом Никита увидел справа от нас небольшую тропинку, и мы пошли по ней в надежде как можно быстрее встретить кого-нибудь и расспросить о дороге к университету. Мы уже спустились примерно на километр, как вдруг Никита обратил мое внимание на шоссе, которое пока еще хорошо просматривалось с этой высоты. По абсолютно пустым полосам встречного движения в сторону небоскребов мчался пожарный автомобиль, гудя сиреной. Может быть, это был тот самый, который сумел выбраться из пробки с противоположной стороны. Можно предположить, что он развернулся где-то на развязке, а может быть, другой, не знаю. Во всяком случае, он быстро ехал прямо по направлению к трещине на шоссе. Автомобили, мимо которых он проезжал, сигналили ему, из них выскакивали люди, махали ему руками, но, не обращая ни на кого внимания, пожарная машина мчалась вперед. Может быть, водитель думал, что, разогнавшись, сможет перескочить эту трещину так, как это делают крутые парни в американских фильмах. Не знаю, на что он рассчитывал. Мы с Никитой затаили дыхание, наблюдая за передвижениями машины. Прямо перед самой трещиной водитель неожиданно затормозил. Но тяжелый автомобиль пронесло немного вперед, он влетел в висящее в воздухе над трещиной марево и исчез. И в то же самое мгновение появился снова, а одновременно с его появлением исчезло марево. Как будто кто-то взял и отключил его. А пожарная машина повалилась кабиной в трещину и застряла там, подняв над землей заднюю часть.

– Ох и повезло парню, – выдохнул Никита.

– Да уж, из огня да в полымя. Слушай, Никита, а мы ведь с тобой тоже в марево упали… Ты помнишь?

– Я видел, как оно появилось. Но меня вырубило от страха во время падения. Я ж тебе говорил. – Он покачал головой. – Брось, Илья! Судя по всему, нам с тобой повезло. Мы не исчезли никуда. Идем по тропинке, спокойно разговариваем. Даже если и упали в марево – на нас не сработало.

– Ты прав, – согласился я.

И мы продолжили спускаться. Уже появились и другие тропинки, расходящиеся в разные стороны, но мы не сходили с нашей. Тропинка становилась шире и неожиданно вывела нас к автомобильной дороге. По ней мы и продолжили движение. Вдоль дороги росли деревья и кустарники. Мне показалось, что среди них было несколько пальм. Пройдя метров триста, мы увидели возле дороги большой указатель, на котором было написано «Bronson Canyon-Griffith Park». Мы остановились возле него и несколько раз внимательно прочли странную надпись.

– Все-таки мы в парке, – только и смог я констатировать.

Мы переглянулись, пожали плечами в недоумении и пошли дальше. Недалеко от указателя увидели место для стоянки автомобилей с четырьмя стоящими машинами. Но людей в них не было, спрашивать дорогу не у кого. Зато метрах в трехстах показались домики. Настроение у нас приподнялось, мы прибавили шагу и вскоре уже шли по улице, по обеим сторонам которой располагались «домики», как я их назвал выше. На самом деле это были двух и трехэтажные особняки, обнесенные невысокими заборчиками, с большими красивыми садами во дворах.

– Какой богатый пригород, – заметил Никита.

Действительно, особняки были очень красивыми, различных архитектурных стилей. Но везде виднелись следы разрушений, сильно портящие вид домов. У одного из особняков провисла крыша, у другого обвалилась фасадная стена так, что было видно внутреннее убранство комнат. Еще один особняк был с разрушенными колоннами, поддерживающими портик. Но даже на фоне всей этой разрухи мы с Никитой не могли не обратить внимание на цветущие апельсиновые деревья. Они были почти в каждом саду! Я таких необычных деревьев не видел никогда в жизни! От их цветов исходило такое благоухание! А рядом с цветами на соседних ветках висели спелые оранжевые апельсины! Выглядело это сказочно!

Мы уже прошли вдоль нескольких домов, но до сих пор не встретили ни одного человека. В одном из дворов за забором слышны были очень взволнованные людские голоса. Мы подошли поближе, думая, что кто-нибудь может выйти, но голоса стали удаляться вглубь участка. Зато на воротах мы увидели табличку, на которой было написано «Canyon Dr».

– Это что? – спросил Никита. – Название улицы? Или просто прикол хозяев?

– Да, на название улицы не похоже. – Я пожал плечами. – Наверное, тут врач живет. Dr – это сокращенное от «доктор», только по-английски. А Canyon – Канион, наверное, его фамилия. А может, и специализация.

– А чего не по-русски написано? – не унимался Никита.

– Ну, может, он продвинутый доктор, поклонник английского языка или любитель вывесок латинскими буквами. А может, иностранцев обслуживает.

Мы не стали задерживаться перед этими воротами и пошли дальше. На воротах следующего особняка мы увидели такую же табличку «Canyon Dr» и номер 67.

– Еще один доктор, да? Судя по номеру, этих докторов тут не один десяток! – рассмеялся Никита.

– Значит, это все-таки название улицы, – предположил я.

– А чего не по-русски написано?

И тут меня осенило!

– Ты помнишь, Никита, у нас недавно проходил чемпионат мира по футболу?

– Ну? И при чем тут чемпионат?

– Так уличные названия, всякие там указатели должны были сделать на латинице. Чтобы иностранные гости легко могли прочитать и сориентироваться.

– Так, а почему нет русского варианта?

– Ну, ты ж знаешь, как это у нас бывает. К чемпионату все для дорогих иностранных гостей сделали, а до табличек на русском языке не дошли руки или уже денег не хватило.

– Да, тогда все понятно, – хмыкнул Никита. – А так как я – не иностранный гость, а с английским не дружу еще со школы, то и не могу понять, где нахожусь.

И тут мы заметили небольшой пикап, стоящий перед воротами одного из особняков. Возле него суетился какой-то мужчина средних лет. Он вбегал через ворота в дом и выбегал оттуда с коробками и сумками. Мы так обрадовались, что наконец-то появился человек, которого можно обо всем расспросить! И вприпрыжку припустили к нему!

Глава 9
«Русские идут!»

Мы подбежали к пикапу как раз в тот момент, когда мужчина вернулся из дома с очередной коробкой в руках и собрался положить ее внутрь машины. Его дом был почти цел, только по фасадной стене сверху вниз прошла широкая ломаная трещина. И сразу за воротами дорожные плиты, которыми был выложен подъезд к дому, вздыбились и наехали друг на друга, поэтому мужчина не смог подъехать прямо к дверям дома и ему приходилось бегать туда-сюда.

– Здравствуйте! – громко поздоровался я с ним. – Мы студенты Политехнического университета! Вы не подскажете, где мы находимся и как нам отсюда быстрее добраться до университета?

Мужчина вздрогнул и повернулся в нашу сторону. Мы стояли и смотрели на него, ожидая ответа.

– Политехнический университет! Вы знаете, где он находится? – повторил я. – Или хотя бы подскажите, в каком районе города мы находимся?

Мужчина замер, не двигаясь и не отвечая. Он не мигая смотрел на нас с Никитой, руки, держащие коробку, начали мелко дрожать.

– Але, мужчина, вы слышите? – не выдержал Никита, потом повернулся ко мне: – Слушай, может, он глухонемой? Вот нам повезло, первый же встречный – и глухонемой!

И Никита начал энергично махать перед лицом у мужчины руками, пытаясь жестами объяснить ему, что нам нужно, и при этом медленно выговаривая слова по слогам:

– У-ни-вер-си-тет! Мы – сту-ден-ты! Где мы?

Взгляд мужчины уперся в бело-сине-красную полосатую нашивку на рукаве. Пока Никита махал руками, он как завороженный следил за ней взглядом, а потом, уронив коробку, начал медленно пятиться назад к дому. В дверях дома появилась женщина с большой сумкой в руках. Вероятно, она собирала вещи и передавала их мужчине.

– Питер, что случилось? – воскликнула женщина на английском языке.

Для мужчины ее возглас прозвучал, как выстрел стартового пистолета для спринтера. Он шустро развернулся и помчался к дому, крича во все горло тоже по-английски:

– Русские идут!!! Быстро в дом!

Стремительно подхватил женщину на пороге, впихнул ее в дом и захлопнул за собой дверь. А мы остались стоять на улице, совершенно обалдевшие от всего увиденного.

– У дяденьки крыша уехала после землетрясения, – сочувственно произнес Никита. – Совсем нервишки не в порядке! Это же какая реакция на простейший вопрос! И заверещал что-то непонятное.

– Очень даже понятное и оттого еще более странное. – Я медленно повернулся к Никите. Не зря в свое время мама заставляла меня усиленно заниматься английским с репетитором. Говорить у меня не очень получается, а вот понимаю по-английски я прекрасно. – Он кричал «Русские идут!» по-английски. Как будто это какая-то невидаль в России. Поэтому мне не совсем понятно, чем два парня в обычной повседневной военной форме и без оружия, то бишь мы с тобой, так его напугали?

– Да не обращай внимания! – отмахнулся Никита. – Говорю тебе, он слегка умом тронулся. Так бывает, я знаю. Это последствия шока. Сейчас встретим кого-нибудь более вменяемого и все разузнаем. Вон, посмотри, там дальше перекресток, и машины с боковых улочек выезжают. Пошли!

И мы отправились дальше, но какая-то смутная тревога закралась ко мне в душу и больше не отпускала. Особняки уже очень плотненько стояли друг к другу, а впереди улица, по которой мы шли, пересекалась с небольшими улочками, расходящимися вправо и влево. И на перекрестках наблюдалось довольно-таки активное автомобильное движение. С боковых улиц один за другим выезжали автомобили, некоторые продолжали движение вперед, но большинство сворачивали на улицу, по которой мы шли, и спускались вниз. По сути, мы уже вошли в город: были отчетливо слышны тревожные звуки сирен и автомобильных клаксонов, до нас доносились взволнованные мужские и женские голоса. За оградой одного из особняков громко плакал ребенок. Но пешеходы на нашем пути не встречались, вероятно, у жителей этой улицы не принято было передвигаться пешком. Мы подошли к перекрестку, мимо нас быстро мчались автомобили. Мы с Никитой начали махать им руками, пытаясь остановить. Но все проносились мимо не останавливаясь. Только один раз притормозил «кадиллак» с женщиной за рулем, но как только я подошел поближе и попытался с ней заговорить, она тут же нажала на газ и умчалась прочь.

– Ильюха, а ты заметил номера на машинах? Странные какие-то… Где это у нас такие номера выдают?

Но я уже и сам увидел, что номера машин необычные – семизначные. Сначала была цифра, потом три латинские буквы, а потом еще три цифры. И форма номерных знаков была почти квадратная. Я растерянно смотрел на машины, на дома, на апельсиновые деревья, потом озадаченно сказал:

– Если б только номера… А этот город? А шоссе? А апельсиновые деревья? А мужик, который нас испугался? Я вообще не очень понимаю, что происходит. Где мы находимся, где наш университет? Может, уже позвонить кому-нибудь удастся?

Я достал мобильный, но сети по-прежнему не было. И тут Никита заметил на углу следующего перекрестка небольшой магазинчик. Над входом висела большая яркая вывеска «MARKET 24», огромная стеклянная витрина демонстрировала различные виды сыров, колбас, хлебных изделий и напитков. На дверях светились буквы «open», а главное, в магазин торопливо входила женщина.

– Ну, наконец-то, – выдохнул Никита. – И дорогу спросим, и пожрать чего-нибудь купим. У тебя деньги есть?

– Да мелочь какая-то. Зачем мне деньги на дежурстве? – Я порылся в карманах и нашел пару смятых пятидесятирублевок. – А я вот не пожрать, а пить ужасно хочу, горло совсем пересохло.

И мы быстрым шагом направились к магазину, больше не обращая никакого внимания на машины.

Когда вошли в магазин, там были только пожилая женщина-покупательница и молодой темнокожий парень, продавец. Женщина уже рассчитывалась на кассе и упаковывала в пакеты какие-то булки и консервы. Наше появление произвело почему-то потрясающее впечатление на продавца. Вместо того чтобы приветливо улыбнуться, он сначала замер с полуоткрытым ртом, а потом потихоньку начал поднимать обе руки вверх и прижиматься к стойке холодильника с напитками за его спиной. Женщина нас тоже заметила, но не обратила особого внимания, занятая упаковкой товаров.

– Здравствуйте! Скажите, пожалуйста, где мы находимся и как нам добраться до Политехнического университета? – Я вежливо задал вопрос продавцу.

Но он стоял подняв руки вверх и только испуганно таращил глаза. Зато на этот вопрос отреагировала женщина. Повернулась к нам, поправила очки на носу и внимательно нас оглядела. Потом охнула, прижала пакет с продуктами к груди и залопотала по-английски:

– Я – бедная пожилая женщина! Я всегда хорошо относилась к русским, – потом подумала и добавила: – Гитлер капут!

– Эти двое тоже клиенты психушки, – с сожалением прошептал мне на ухо Никита.

– Да я у вас про университет спрашиваю! Мы студенты! – в сердцах бросил я.

– Юниверсал студиус? – оживилась женщина.

– Да, университет.

– Вы должны спуститься вниз до конца улицы, потом свернуть направо, а потом…

– Женщина, а вы по-русски мне можете объяснять? Спик рашн, я же не иностранец, – попросил я.

– Но я не говорю по-русски, – с сожалением ответила женщина.

– А-а, понятно, это вы иностранка. Ну а ты чего молчишь? – обратился я к продавцу.

Но он то кивал, то мотал головой из стороны в сторону.

– Слушай, Никита, ну как мы у него покупать что-либо будем? Ты же видишь, он невменяемый! Пойдем лучше, как там тетенька сказала – вниз до конца улицы, потом нам надо свернуть направо, а дальше – спросим еще у кого-то.

В это время продавец вышел из ступора. Он вдруг перемахнул через стойку кассы, как молодой горный козел, оттолкнул меня в сторону и с воплем: – «Помогите! Помогите! Кто-нибудь! Вызовите полицию!» – бросился из магазина вон.

А затем побежал вниз по улице, громко крича и размахивая руками. Мы с Никитой совершенно растерялись от такой прыти. Женщина, воспользовавшись нашим замешательством, тоже быстренько юркнула из двери магазина и засеменила по перпендикулярной улочке, плотно прижимая к груди пакет и все время нервно оглядываясь.

Мы остались в магазине совершенно одни, растерянные и недоумевающие. Реакция парня и женщины была более чем странной.

– Ну, давай хоть воды возьмем, – предложил Никита.

Мы открыли холодильник и достали двухлитровую бутылку холодной воды с длинным непонятным названием на этикетке. На ценнике было указано – 3.40. Из кармана я достал мятую пятидесятирублевку и положил ее возле кассового аппарата. Мы же не воры какие-то, за воду заплатили сполна. Мы вышли из магазина и сначала хорошенько умылись, смыв с лиц остатки пыли и подсохшей крови. А потом, поочередно глотая воду из бутылки, продолжили идти по улице.

Глава 10
«Стоять, полиция!»

Вскоре стало понятно, что улица упирается в другую, широкую городскую улицу с активным дорожным движением. Нам было видно, как по ней проносятся автомобили в два ряда в одну и другую сторону. Вдоль дороги на широком тротуаре были высажены пальмы. Там, где мы шли, уже не встречались двухэтажные особняки, только трехэтажные виллы. Также появились четырехэтажные многоквартирные шикарные дома, возможно, это были гостиницы или апартаменты.

В конце улицы собралась толпа людей. В центре нее стоял продавец из магазина, в котором мы побывали. Он что-то кричал, отчаянно жестикулировал и показывал рукой в нашу сторону. Толпа возбужденно гудела, все поворачивали голову в нашем направлении.

– Ситуация чем-то напоминает «День триффидов», – пробормотал я с тревогой.

– Что еще за «День триффидов»? – покосился на меня Никита.

– Есть такая книга. Там все люди наблюдали за падающими зелеными метеоритами, а потом ослепли, за исключением некоторых…

– И какая связь с нашей ситуацией?

– Произошло разрушительное землетрясение, в результате которого люди сошли с ума!

– Ну, я себя сумасшедшим не считаю, – покачал головой Никита. – Да и ты вроде нормальный.

– А мы с тобой какое-то время были в отключке. Вероятно, это нас и спасло, – предположил я.

– Ох, как мне это все не нравится, – пробормотал приятель, не спуская глаз с темнокожего продавца, продолжающего отчаянно размахивать руками. – Чего он там размахался? Свернуть бы куда!

Но сворачивать было некуда, мы подходили ближе, и все отчетливей звучало: «русская армия», «русская угроза», «они идут». Внезапно какая-то женщина закричала:

– Вызовите кто-нибудь полицию! Русские уже здесь! Кто-то должен остановить их!

Я схватил Никиту за руку.

– Никита, они хотят вызвать полицию! И опять кричат, что русские идут! – сказал я ему, но, по-моему, он и без меня все понял.

– Надо валить как можно быстрее и как можно дальше от этих психов, – ответил Никита.

– Я с тобой согласен на все сто. Сейчас повернем направо, как сказала та тетка. А сумасшедших лучше не раздражать. Как можно быстрее и спокойнее пройдем мимо них, делая вид, что не замечаем.

Некоторые люди из собравшейся толпы пытались позвонить со своих мобильных телефонов, но, вероятно, у них не работала связь, потому что они нервно смотрели на экран и поднимали аппараты повыше, в поисках сети. Потом двое мужчин из толпы побежали в соседний четырехэтажный дом, возможно искать телефоны со стационарной связью. В это время мы спокойно проходили мимо них по другой стороне улицы. Люди в толпе замолчали и только провожали нас встревоженными взглядами. Вот уже и пересечение улиц, мы прибавили шагу и повернули направо. И тут позади нас взвыла полицейская сирена и голос, усиленный громкоговорителем, проорал:

– Стоять! Полиция!

Мы с Никитой в испуге обернулись на этот окрик. Рядом с толпой нервных граждан остановилась полицейская машина, из которой выскочили два полицейских. В руках они держали пистолеты, направленные в нашу сторону.

– Ильюха, это че такое? Это они нам? – взволнованно зашептал Никита.

– Похоже, да. – Я нервно сглотнул. – Приказывают стоять на месте.

– Медленно, без резких движений положите руки за голову! – проорал нам один из полицейских.

– Послушайте, это какое-то недоразумение, мы ничего не сделали… – начал было я, делая шаг в их сторону, но полицейские тут же заорали, уже вдвоем:

– Руки за голову!!!

– Чего они хотят? – спросил Никита.

– Они хотят, чтоб мы положили руки за голову, – перевел я Никите. – Я думаю, что надо подчиниться, у них пушки, не дай бог, подстрелят.

Мы с Никитой медленно подняли руки и положили их за голову. Ох, что тут сделалось с толпой, стоящей на той стороне тротуара. Они начали громко аплодировать полицейским, свистеть и улюлюкать от восторга. Люди со счастливыми улыбками на лице бросились обнимать друг друга. Их охватило всеобщее ликование. Ну, точно, праздник в сумасшедшем доме!

В этот период всеобщего счастья из внутреннего дворика виллы, находившейся прямо на пересечении той улицы, с которой мы спустились и на которую вышли, на верхнюю часть забора вскочила огромная кошка. А точнее говоря, большой хищный зверь из семейства кошачьих. Я не очень разбираюсь в породах животных, но в зоопарках в детстве бывал и подолгу простаивал возле вольеров с хищниками. Эта большая кошка по виду напоминала львицу или пуму. Огромный хищник на стене – не очень привычная картина для городского пейзажа. Насколько я помню, представители семейства кошачьих – ночные хищники. Почему это животное свободно разгуливало днем, да еще и в городе – непонятно. Возможно, его встревожило землетрясение. Однако никто из толпы и из полицейских не заметил появления этой кошечки, они стояли к ней спиной и были поглощены сценой нашего задержания. А хищник тем временем начал медленно прохаживаться по забору прямо над их головой, нервно подергивая кончиком хвоста.

– Ильюха, ты это видишь? – прерывающимся от волнения шепотом проговорил Никита.

Я только судорожно кивнул в ответ. А потом произошло следующее. Огромной кошечке, видимо, очень не понравился весь этот шумный балаган у забора, она припала на передние лапы, выгнула спину и издала громкий трубный звук, чем-то похожий на гудок паровоза. На мгновение все замерли, не понимая, что это за звук и каково его происхождение, а потом воздух прорезал душераздирающий женский визг, и толпа бросилась врассыпную. Люди мчались кто куда, давя друг друга, лезли прямо под колеса машин. Полицейские тоже обернулись на этот рев, и им стало сразу не до нас. Один быстро нырнул в машину, а второй от ужаса упал на задницу, выставив руки с пистолетом вперед.

– Бежим, Никита! – закричал я, и мы припустили что есть мочи подальше от этого места.

Последнее, что я увидел, перед тем как помчаться со всех ног, – это взвивающееся в прыжке гибкое, светло-коричневое тело хищника. А потом позади нас послышались беспорядочные выстрелы…