Текст книги "От Средневековья к «Радостному дому»: школы, ученики, учителя итальянского Возрождения (XIV–XV вв.)"

Виллани приводит данные, которые показывают, что в такие школы отправлялся каждый десятый из научившихся читать и писать. Речь идет о школах, называвшихся, повторим, «абак» («счет»), или школы алгоритмов. Абак – это счетная доска, которая с римских времен использовалась в торговой практике. Она позволяла «откладывать» при помощи особых костяшек, нанизанных на стерженьки, десятки, сотни, тысячи, перекидывать с одного ряда на другой целые числа и пр.

Эти школы появляются в XIII в., прежде всего в городах Тосканы. В школах абака преподавали на «народном» языке (так предполагают исследователи) арифметику. Уроки имели практический характер и отвечали потребностям торгового хозяйства; эта арифметика отличалась от «созерцательной» арифметики раннего Средневековья, бывшей скорее более теоретической. Школы укоренились, постепенно стали появляться специальные учебники. Такие учебники начали печататься уже в конце XV в., как только в Италии получило распространение изобретенное в Германии книгопечатание. Одним из первых вышел учебник по практической арифметике «Абако де Тревизо», вторая часть названия которого говорит о том, что он имел применение в школах города Тревизо, соседа Венеции. В предисловии книги можно прочитать, что учебник написан по просьбе юношей, которые хотят заниматься торговлей. Из любви к ним и для пользы дела автор излагает основы арифметики, называемой в просторечии «абак».

О научном уровне школ абака ученые спорят. Одни считают, что эти школы, используя римские цифры и способы счета, продолжали средневековые традиции, что точность подсчетов и ведения записей в них выглядит устаревшей. Другие находят, что в таких школах как раз и происходило согласование научных теорий и практики счета, т. е. теоретической и торговой арифметики. Скорей всего, преподавание в школе счета шло на итальянском языке, и учили главному для городской практической и деловой жизни – умению считать, определять и специальным образом записывать доходы и расходы, вести деловые документы. Для этого преподавались не только основы счета, но и геометрия, алгебра, бухгалтерия, в частности, начисление и погашение процентов на проценты.

Возможно, некоторые преподаватели использовали на своих занятиях «Книгу абака», написанную Леонардо Фибоначчи еще в начале XIII в. Он привнес в эту дисциплину – благодаря отцу-купцу, торговавшему с арабами и бравшему его в свои поездки, – арабскую арифметику вместе с арабскими (в действительности индийскими по происхождению) цифрами, систему счисления, арабские задачи. Эти знания постепенно проникали в школы, однако не так быстро. В записках купцов и хронистов не только XIII в., но и XIV, XV вв., мы встречаем именно римские цифры. Например, купец и путешественник Дино Компаньи рассказывает о городах – соседях Флоренции так: «Пиза отстоит от Флоренции на XL миль1010
  1 миля равна 1,7 км.


[Закрыть], Лукка – на XL миль, Пистойя – на XX миль, Болонья – на LVIII миль. Напишем арабскими цифрами: XL – 40; XX – 20; LVIII – 58. Нетрудно подсчитать, что флорентийским студентам надо было одолеть до университета в Болонье около 90 км, это два дня пути верхом на хорошей лошади. Альберти в своей «Книге о семье» так указывает лучший для женитьбы возраст: от XXV–XXVII до XXX лет (от 25–27 до 30 лет).

В обозначении хронологии, веков, римские цифры принято использовать до сих пор, эта традиция соблюдается и в данной книге.

Установлению связей между чистой и прикладной наукой способствовал крупнейший математик XV в. Лука Пачоли (1445– 1515). Он родился в г. Сан Сеполькро в пополанской семье1111
  Пополаны (от итал. popolo – народ) – торговые и ремесленные слои городов Северной и Центральной Италии в XII–XIV вв., объединенные в цехи. – Примеч. ред.


[Закрыть], учился в мастерской художника и математика Пьеро делла Франческа. В молодые годы Пачоли был воспитателем трех сыновей богатого купца в Венеции. К 1470 г. относится не дошедший до наших дней его учебник коммерческой арифметики, написанный для воспитанников. Перебравшись в Рим, Пачоли познакомился с Л.Б. Альберти, сильно повлиявшим на его взгляды. Вступив в орден францисканцев, он продолжал заниматься наукой и преподавать, получил профессуру в университете Перуджи и читал там лекции по геометрии и алгебре. Фундаментальная работа Пачоли «Сумма арифметики, геометрии, учения о пропорциях и отношениях» (1494) написана на староитальянском языке и представляет собой энциклопедический свод знаний по математике; она содержит также отдел, состоящий из нескольких трактатов о применении математики в коммерческих делах. Вторая большая работа, 1509 г., – «Божественная пропорция», – тоже на итальянском, посвящена теории перспективы, геометрии, архитектуры. Иллюстрации к этой работе сделал сам Леонардо да Винчи, с которым Пачоли познакомился и подружился в Милане.

Школы абака появились в разных городах Италии и прежде всего, как уже говорилось, в Тоскане. А вот в Генуе такие школы появились позже. Здесь начальное образование распространялось в школах «грамматики для купцов», где учили не только читать и писать, но и составлять документы, деловые письма; там преподавали также арифметику и счет. Но с усложнением торговой техники сама республика позаботилась об открытии школ абака, и из Тосканы были приглашены нужные учителя.

В составе предметов не могло не быть латинского языка, поскольку множество деловых и юридических бумаг составлялось на латыни.

В школе можно было освоить курс практической коммерции: изучали системы мер различных рынков и банков Европы, а также карты морских побережий, которые назывались портоланы.

Современные авторы пишут, что роль «учебника» по географии, торговле, истории играла знаменитая «Книга Марка Поло»1212
  Известна также под названиями «Книга чудес света», «Путешествия Марко Поло», «Книга о разнообразии мира». – Примеч. ред.


[Закрыть], продиктованная венецианским купцом и путешественником в конце XIII в. Он объехал весь Восток и почти два десятка лет прослужил в Китае у монгольского правителя, который тогда стал китайским императором. Вскоре по возвращении он попал в тюрьму Генуи, которая воевала очередной раз с Венецией, Марко правил одной из галер. Пока дело дошло до освобождения, он продиктовал товарищу по несчастью свои свежие воспоминания. Оригинал рукописи не сохранился или пока не найден. Есть одна из версий, что воспоминания записывались на латинском языке. Так это или нет, не выяснено, называют еще итальянский, старофранцузский. Но появление в этом ряду латыни лишний раз свидетельствует, что она рассматривалась как составная часть образования купца. Ясно, что такое обучение вызывало большой интерес у деловых людей и купцов, которые готовили своих детей к тому времени, когда им придется возглавить семейное дело.

Как видим, деловые люди итальянского города оценивали образование с практической стороны и использовали его в своих торгово-финансовых и промышленных предприятиях. Школа абака давала знания, нужные для ремесла и торговли, умение читать, писать, составлять деловые письма, договоры, некоторые знания юридического характера.

Напомним, что Виллани говорит также о четырех «больших» школах, где 500–600 молодых флорентийцев-подростков или молодых людей изучали грамматику и логику. Это так называемые грамматические школы. Нетрудно определить, что, как и в школах счета, в каждой из «грамматических» школ одновременно учились больше ста ребят.

Грамматическая школа, как и счетная, не была единообразной ни по продолжительности обучения, ни по программам. Обучение могло занять 2, 3 или 4 года.

Само название школы предполагает, что там продолжалось изучение латинского языка, его грамматики. Процесс обучения состоял из двух основных циклов. Первый был основан как раз на более полном и системном освоении грамматики Доната, уже упоминавшегося выше ученого IV в. Ученого знаменитого, у него осваивали латынь такие великие люди как, например, переводчик Библии Иероним. Талантливого ученика Донат выучил на совесть: этим переводом пользовались больше тысячи лет, на его основе были подготовлены и другие.

Учебник Доната, о котором шла речь при характеристике начального образования, полностью осваивали именно в грамматических школах, в течение первого цикла. Первая часть – «Малая грамматика». Она состоит из восьми частей, составленных в виде диалогов – вопросов и ответов – между учеником и учителем, и содержит начальные краткие сведения о частях речи и представляет собой элементарный учебник латыни. Вторая часть, «Большая грамматика», значительно обширнее. Помимо раздела о частях речи, она включает сведения о фонетике, а также замечания о типичных нарушениях норм латинского языка в области произношения, словоупотребления и др. Петрарка с уважением отзывался о Донате как «вожде грамматиков».

Второй цикл был посвящен освоению другого учебника, его автором тоже был римлянин, живший на век позже Доната, по имени Присциан. Учебник назывался «Наставления в грамматике», состоял по традиции из двух частей, 18 книг. В школьном обиходе их называли «Присциан малый» и «Присциан большой». Из 18 в шестнадцати разбирается фонетика, словообразование, система языка; последние два тома – синтаксис (правила построения предложений). В рукописях «Наставлений в грамматике» содержится примечание, что работа была скопирована (в 526, 527) Флавием Теодором, византийским писцом, одним из секретарей императора. Доныне в мире существует около тысячи манускриптов, в основе которых лежит копия, сделанная Флавием Теодором. Большинство копий содержат книги с первой по шестнадцатую (их иногда называют Priscianus maior).

Грамматику Присциана отличает полнота изложения и обилие примеров из римской литературы. В его книгах сохранились многие фрагменты из произведений старых латинских авторов. Некоторые из этих произведений не дошли до наших дней, но бесценные кусочки все-таки можно прочитать (в том числе из сочинений уже знакомого нам Катона и Варрона – самого знаменитого римского энциклопедиста эпохи Гая Юлия Цезаря – из 70 его трудов только один сохранился полностью).

Важно отметить, что чаще всего Присциан цитирует произведения девяти римских поэтов, авторов поэм, эпических и сатирических произведений, комедий, стихов: поэтов Вергилия, Теренция, Горация, Ювенала, Стация, Лукана, Овидия, Плавта, Персия; двух историков – Саллюстия и Ливия; одного ритора и философа – Цицерона. Иными словами, курс изучения римской литературы выглядит очень основательным, но и по истории названы также главные авторы. Если учесть, что Саллюстий стал включать в свои произведения длинные речи политических деятелей, будет понятно, что его труд мог служить, как и тексты Цицерона, пособием на уроках риторики. Ливий был лет на 30 младше Саллюстия, но их основные труды разделяет лишь 10– 12 лет. Ливий рассказал историю Рима от его основания, и этим важен для школьного обучения. О Присциане с большим почтением отзывается в XV в. Альберти, считая, что для его сыновей и внуков это хороший учебник. Он, кстати, называет также имя римского грамматика конца IV в. – Сервия, среди сочинений которого есть комментарии к Донату и обширные комментарии к Вергилию. Очевидно, и тексты Сервия использовались в грамматических школах. Донат и Присциан служили надежным введением в латинский язык и древнеримскую литературу, этим и можно объяснить их «долголетие».

Конечно, в Средневековье появились и другие «учебные пособия». Для более глубокого овладения латинским языком прибегали к более сложным учебникам грамматики – к написанной в XII в. книге Александра из Вилледье «Грамматические наставления» (Doctrinale). Учебник Александра из Вилледье написан стихами, в нем изложены правила латинской этимологии (происхождения слова), синтаксис и просодия (правила ударения). В его 12 главах разбирались также правила склонения, исключения из правил, степени сравнения, глагольные формы, долгие и краткие гласные.

Учебник был труден для восприятия, самостоятельно учиться по нему было невозможно; каждое правило сначала должен был растолковать учитель, и только после этого ученик мог понять сжатые стихотворные формулы, которые заучивал наизусть. Гуманисты XVI в. иронично называли этот учебник «лабиринтом Минотавра», намекая на древнегреческое мифологическое чудовище острова Крит, для которого правитель построил подземный дворец с таким количеством ходов, что выбраться оттуда было невозможно. Альберти, хорошо знавший учебники и дававший рекомендации своим сыновьям по их поводу, об этом учебнике не упоминает. Вряд ли он мог вытеснить Доната или Присциана.

В преподавании прибегали и к таким справочным текстам, как «Грецизм» Эберхарда из Беттина (1212). Он содержал греческие слова с их латинскими синонимами и греческую этимологию. Альберти считал, что этот справочник ничего не добавляет к Присциану и не советовал включать его в круг учебной литературы при договоре с учителем. Другому подобному справочнику повезло больше. Это «Католикон», или «Сумма грамматики» (1286). Его автор – монах-доминиканец из Генуи по имени Джованни Бальби, образованный человек, окончивший богословский факультет. В его справочнике есть материалы по орфографии, ударениям, этимологии, риторике. Учебник был популярным, кто-то его критиковал, кто-то защищал. Среди защитников второй половины XV в. – Леандро Альберти, монах, историк, возможно, из знакомой нам семьи.

На этом этапе изучения латинского языка ученики читали и разных средневековых «авторов». «Авторы» – это тексты для чтения, в большинстве своем религиозная, дидактическая, лирическая литература в поэтической форме. Среди них – раннесредневековая «Эклога Теодула», ее связывали с именем Годескалька, поэта IX в.; в этом произведении речь идет о поэтическом споре между греческим пастухом Псевстием («Лживцем») из Афин и пастушкой-еврейкой Алитией («Истиной») о превосходстве мифологических или библейских текстов; в этом споре их «судья» Фронезис («Благоразумие») отдает победу Алитии, что символизирует победу христианства над язычеством.

Как можно видеть, в круг чтения вводятся авторские религиозные и церковные тексты и темы, именно так школа реагирует на запросы и ценностные ориентиры времени.

Августин и Боэций остаются любимым чтением многих гуманистов, начиная с Петрарки, у которого даже есть специальное сочинение в форме бесед Франциска с Отцом церкви. С другой стороны, те же Августин и Боэций через 800 лет будут рекомендоваться для чтения блюстителем традиции Доминичи. Таким образом, христианские авторы включаются в ряд «классиков», равно важных для образования в глазах представителей самых разных групп общества эпохи Возрождения.

В конце раннего Средневековья пришел черед текстов времени бурного развития городов. Особенно богат ими XII в., не случайно прозванный особым «возрождением». Этот круг составляли басни, поэмы, в том числе религиозно-аскетические, эклоги (стихотворения, в которых изображались сцены из пастушеской жизни, в том числе любовные), параболы (небольшие рассказы иносказательного характера, с поучительным смыслом и особой формой повествования, которое движется как бы по кривой, т. е. параболе), жития (благочестивые рассказы о жизни библейских персонажей и разных святых).

Назовем самые популярные: это «Басни Эзопа», «Фацетус», «Флоретус», «Книга парабол», «Жизнь Товия», анонимная поэма «О презрении к миру». Если к ним добавим названную выше «Эклогу Феодула» и «Дистихи Катона», то «получим» восемь т. н. моральных авторов. Именно они составляют учебник, изданный в 1488 г. и многократно переиздававшийся позже.

Чтобы понять характер этой гуманитарной «базы» традиционной школы, кратко охарактеризуем названные тексты. Эзоп – известный древнегреческий автор басен, смешных, ярких, мудрых, ироничных, посвященных разным обыденным ситуациям; и судьба басен, и судьба Эзопа полны загадок. Но все же нельзя не удивляться, почему произведения древнегреческого автора, язычника, вносят в список для изучения не только в XII в., но даже во времена сурового Доминичи, в начале XV столетия. Выясняется, что имя Эзопа «приставили» к басням, его или чужим, сведенным в сборник. Автором «Басен Эзопа» (их обработки) называли англичанина Гальтера. Они содержали наставления, чем и понравились и Доминичи, и школьным учителям, и родителям.

Примерно к этому же времени относятся два сборника стихов – «Фацетус» и «Флоретус». Оба текста на моральные темы, первый относится к XII в., второй иногда приписывается парижскому магистру Гарланду (XIII в.). «Книга парабол» в двустишиях приписывалась знаменитому французскому философу и поэту XII в. Алану Лилльскому и была очень популярна в Италии во времена наших педагогов-гуманистов.

Поэма «Жизнь Товия» тоже пришла из Франции, написана Матвеем из Вандома, учеником известного философа XII в. Бернарда Сильвестра. Товия – персонаж Ветхого Завета, одна из книг которого посвящена истории семьи этого героя. Его родители и он жили в Ниневии, куда цари Ассирии, завоевавшие в VIII в. до н.э. земли Израиля, переселили евреев. Многие из них отказывались от веры, но не отец Товии. Он разорился, ослеп, но остался верен своему богу. Отец послал Товию за долгом в далекую Экбатану. Тот нашел замечательного спутника, взял с собой собаку и пустился в дорогу. Это спутник был архангелом Рафаилом, который по дороге многому научил Товию, устроил его свадьбу, помог добыть особое снадобье, и по возвращении Товия смог исцелить отца от слепоты. Рассказ драматический, яркий, запоминающийся. Благочестие и вера побеждают демонов и зло.

Поэма «О презрении к миру» – самая популярная в составе «текстов» с точки зрения востребованности. Она тоже относится к XII в., для краткости в договорах с учителями ее называют по первому слову – «Chartula»1313
  Chartula (лат.) – записка, заметка. – Примеч. ред.


[Закрыть]. Ради спасения души в поэме предлагается отринуть все, что привязывает к миру: «Земельные владения, богатства, возведение стен, большое строительство домов, прелестные яства вместе с пышными пирами, украшения, бочки и изящные кубки… стада, обширные возделанные поля… славное потомство, нежную любовь к нему – все оставят». Этот совет должно постоянно «слышать сердцем». Главный довод: земная жизнь не имеет ценности и для души смертельно опасна. Однако само перечисление того, что «оставляют» люди, уходя в мир иной, ярко демонстрирует успехи «земных» практик. Презрение к миру названо среди основных добродетелей христианина, эта тема звучит в религиозных текстах. И у других «авторов» встречаются подобные оценки: участь человека жалка, земная жизнь достойна презрения, человека окружают три врага – мир, плоть и дьявол; пустая любовь к миру и истинная любовь к Богу не могут войти в одно сердце и т. п. Достаточно вспомнить самого знаменитого автора, написавшего трактат с таким же названием в самом конце того же XII в., – римского папу Иннокентия III. Его аскетический, но ярко написанный текст, впоследствии станет объектом критики гуманистов, начиная с Петрарки. Конечно, гуманисты-педагоги и не подумают включать такие тексты в свои программы.

Думается, ради удовлетворения детского любопытства в программе оказался и «Физиолог». Эта книга – продукт коллективного творчества. В ее основе – басни античного времени. Но текст получил христианскую редакцию. Он состоит из отдельных небольших глав числом до 50, содержащих описания животных и птиц, насекомых, минералов и т. д., перечисление их особенностей и свойств с символическими толкованиями (свойства зверей, например, сопоставляются с христианскими добродетелями). В «Физиолог» попали такие существа, как феникс, сирены, кентавры, горгоны, единороги. Он впитал в себя тогдашние представления и один из их существенных признаков – символизм.

Названные «авторы» достаточно разные, но так или иначе они отразили картину мира своего времени, а наставники не только учили детей языку, но и давали им жизненную ориентацию, на материалах данных произведений формировали у своих воспитанников определенные нравственные качества. Эта составляющая программы «уравновешивала» римских авторов, включенных в учебники Присциана. Средневековый «список» оказался стабильным, существовал и во времена гуманистов-педагогов всех поколений. В 1488 г. во французском Лионе вышла книга «Восемь моральных авторов», включавшая названные выше латинские тексты. Книга была очень популярной, в XV в. типографы успели ее переиздать 30 раз, в первой половине XVI в. – 20, т. е. каждый год выходило очередное издание, как в современных школах. Лишь со второй половины этого века «авторы» постепенно уступают место новым текстам.

Из наших героев в коммунальных грамматических школах могли учиться и Данте, и Джотто, и Боккаччо, и Чертальдо, как и многие будущие писатели, ученые, деловые люди. Биографы Данте пишут, что среди его учебных текстов в 15–17 лет были басни Эзопа, «Эклога Теодула». Из последней он заимствовал несколько назидательных примеров для своей «Божественной комедии».

Исследователи считают, что все латинские тексты в современном печатном виде могли бы уместиться на сотне страниц. Багаж по объему не очень большой, но усваивался он крепко, о чем говорят тексты Данте-поэта и тот факт, что он поступил в Болонский университет, а потом, слушал лекции и участвовал в диспутах в Париже. Молодой человек, владевший таким багажом, вызывал большое уважение в обществе.