Текст книги "Технология редакционно-издательского процесса"

Глава 3
АНАЛИЗ СОДЕРЖАНИЯ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Профессиональным методом, используемым редактором при подготовке материала к печати, является редакторский анализ. Этот метод дает возможность редактору всесторонне оценить рукопись, выявить и устранить имеющиеся в ней недочеты и подготовить к публикации.

В общем случае анализ – это операция расчленения предмета, явления, свойства или отношения между предметами на составные элементы, выполняемая в процессе познания и практической деятельности. Анализ предмета позволяет раздельно изучать его свойства, части отношения. Он протекает в единстве с синтезом и непосредственно связан с операциями абстрагирования и обобщения, для которых анализ – необходимое условие и предпосылка.

В процессе редактирования прежде всего нужно оценить выбор темы, уровень ее разработки и литературную отделку произведения. Это – три составляющие редакторского анализа как метода. Они тесно взаимосвязаны и в общем представляют собой целостный, триединый процесс, который в итоге выводит на подготовку материала, чтобы он соответствовал своему целевому назначению и читательскому адресу (здесь имеются в виду издания произведений нехудожественной литературы).

При оценке выбора темы редактор обращает внимание на ее актуальность, учитывая при этом теоретическую и практическую значимость решаемой задачи (проблемы), оригинальность и новизну.

Конкретность – одно из основных требований, предъявляемых к теме произведения. Широкая, недостаточно конкретная тема затрудняет ее глубокую проработку, лишает редактора возможности точно определить читательский адрес.

Анализ уровня разработки темы предполагает всестороннюю оценку содержания произведения с методических и научных позиций. Для оценки полноты и глубины разработки темы важно проанализировать состав смысловых аспектов, отражаемых в тексте. Любое произведение содержит факты – объективные и научные. Редактор должен соотнести фактический материал со смысловыми аспектами содержания, обратить внимание на объективность отбора фактов и их репрезентативность, что должно служить основанием для научно обоснованных выводов. Редактор выясняет, как автор подходит к рассмотрению фактов, событий, явлений, показывает ли он их в движении и развитии, в связях и взаимодействии, не проявляется ли субъективизм и догматизм, виден ли его творческий подход.

От редактора требуется также оценить новизну, достоверность и истинность фактического материала. При этом факты в научных произведениях должны пониматься не только как исходные элементы содержания, взятые за основу для рассуждений и объяснений, но и как аргументы, как результаты исследования. Следовательно, они должны быть обоснованы и доказаны.

Факт является сутью явления, объекта внешней действительности. Это обстоятельство должно иметь исключительно важное методологическое значение для редакторского анализа произведения. Каждый факт может быть содержательно интерпретирован и потому иметь различные формы изложения. Чтобы факт стал научным, он должен быть включен в определенную систему научного знания. Под научными фактами следует понимать также неопровержимые теоретические положения, которые могут быть использованы автором для доказательств или опровержений.

Объективный факт – событие, явление, фрагмент реальности, которые составляют объект человеческой деятельности и сознания. Научный факт – это отражение объективного факта в сознании человека. В идеале в качестве научных фактов может быть признана только достоверная, проверенная практикой информация. Иначе говоря, не все стороны объективной действительности должны рассматриваться в качестве факта для науки, а только те, которые из «вещи в себе» становятся «вещью для нас» и приобретают определенное значение для удовлетворения потребностей человека.

В качестве фактографической информации могут быть использованы результаты наблюдений, экспериментов. При этом редактору следует учитывать по крайней мере два обстоятельства.

Во-первых, то, что показания органов чувств из-за своей ограниченности не могут обеспечить познание всех свойств объективного мира. Поэтому в познавательных целях должны использоваться специальные приборы. Однако и они могут иметь ограниченные технические возможности (например, по порогам чувствительности, разрешающей силе, пропускной способности, условиям помехозащищенности и т.п.), вследствие чего определенные свойства и характеристики изучаемых объектов определяются с различной степенью полноты и достоверности.

Во-вторых, в науку, как известно, результат наблюдения или эксперимента никогда не входит в качестве собрания отдельных фактов. Фактографическая информация, зафиксированная в протоколах эмпирических наблюдений, должна быть накоплена в оптимальном объеме и обработана с использованием соответствующих методик, чтобы стать научной информацией и войти в систему научных знаний.

Оба названных обстоятельства требуют от редактора бдительного отношения к оценке эмпирических результатов.

Далее нужно учитывать, что по мере развития исследования информация, содержащаяся в фактах, подвергается исследователем (автором) оценке, переработке, в результате чего создается эмпирический базис теории. Увеличение объема информации и ее уплотнение в фактах посредством их логической обработки, преобразование фактов в эмпирический базис теории являются основой, на которой строятся научные абстракции.

В тексте развитие научной теории может быть изложено следующим образом. Сначала представляют несколько взаимосвязанных логических высказываний о фактах и высказываний, объясняющих факты. Затем с опорой на результаты экспериментов, наблюдений формулируются новые факты. После этого могут быть сделаны новые теоретические объяснения, из которых выводятся новые высказывания о фактах (новые факты).

Для редактора научной литературы из этого вытекает важный практический вывод: при оценке высказываний, суждений, умозаключений, абстракций, теорий нужно исходить из того, что они основываются на научных фактах, наполненных конкретным содержанием, аккумулирующим результаты наблюдений и ранее накопленную научную информацию, и вместе с тем сами должны содержать фактографическую информацию.

Работая над научным произведением, редактор обязан учитывать следующее: в науке возможно положение, при котором новое знание нередко рождается еще до того, как исследователь находит доказательство его достоверности. Ученый выдвигает идею, которая может следовать или не следовать с логической необходимостью из имеющегося знания. Источником этого обычно является практика, ее результаты порождают потребность в новом знании. Новые идеи обычно имеют вероятностный, гипотетический характер. В них соединяются два момента: истинное отражение действительности и возможные формы ее преобразования. Идеи и гипотезы несут в себе смысловую информацию, которая служит своего рода потенциальной энергией для проведения новых научных исследований.

Таким образом, при редакторском анализе уровня разработки темы и содержательности произведения нужно считаться еще и с тем, что процесс научного исследования может иметь вероятностный и невероятностный характер. Принципиально невероятностными формами являются теории, чисто вероятностными – гипотезы. Суждения, умозаключения, понятия могут быть как той, так и другой формой. При этом характеристикой доказательности является достоверность, которую нужно рассматривать в связи с оценкой авторских приемов ее обоснования.

Нельзя забывать, что при всей достоверности и точности приводимых автором сведений они могут оказаться недостаточными для того, чтобы характеризовать явление, событие, проблему в целом. Поэтому необходимо, чтобы факты были к тому же не случайными и не частными, а достаточно представительными и в совокупности с необходимой полнотой всесторонне характеризовали предмет содержания произведения. Следует учитывать свойство старения информации в зависимости от области научного знания, используя его в качестве критерия оценки новизны фактического материала.

Редактор при работе над фактическим материалом должен оценить следующее:

– добротность фактического материала с точки зрения его существенности, новизны, соответствия современному уровню науки (отрасли знания), выразительности и наглядности;

– достаточно ли полно представлен фактический материал в произведении;

– какова степень точности и достоверности фактического материала.

Анализируя и оценивая произведения с фактической стороны, редактор устанавливает: достаточно ли приводимых фактов, чтобы можно было составить ясное и полное представление об описываемом событии, явлении, предмете; могут ли они убедить читателя своей наглядностью, яркостью, правдивостью; насколько они доступны для восприятия; будут ли они воздействовать на сознание или на чувства читателя.

Природа фактических ошибок в тексте чаще всего связана с характером сведений, способом изложения материала и с тем, как редактор относится к их выявлению. Общие практически для любого текста сведения, которые могут быть носителями фактических ошибок, – это даты, фамилии и имена, различного рода названия и т.п. Но могут быть и ошибки, скрытые в авторских формулировках, рассуждениях, обоснованиях, исходных посылках, тезисах и т.д. Ошибок можно избежать, если редактор проявит должную бдительность, усердие и принципиальность в процессе анализа и оценки фактического материала.

Основными приемами при решении данной задачи могут быть проверка фактов по источникам, проведение расчетов, обращение к мнению компетентных специалистов (рецензентов). Возможны также такие приемы, как соотнесение фактов с аналогичными фактами, известными из других источников; сопоставление и идентификация фактов, приводимых в различных структурных элементах текста и в нетекстовых элементах (таблицах, формулах). Приведем примеры.

В учебнике для 10-го класса «История России: конец XVII—XIX век» (М.: Просвещение, 2002) написано: «Правление Екатерины II продолжалось более трех с половиной десятилетий (1762—1796)». Даты правления императрицы даны верно, но простое вычитание первой даты из второй дает результат – 34 года. Если быть точным и учесть не только годы, но и месяцы правления Екатерины II (со 2 июня 1762 г. по 6 ноября 1796 г.), получится 34 года и 5 месяцев. Как видим, «более трех с половиной десятилетий» не получается. В данном случае редактор мог не обращаться ни к каким заслуживающим доверия источникам (например, к энциклопедии) – простой арифметический подсчет избавил бы учебник от ошибки.

В литературоведческом издании Е. Добкина «История девяти сюжетов» (М.: Дет. лит., 1990) в главе «История и роман» говорится о том, что послужило сюжетом для создания А.С. Пушкиным романа «Капитанская дочка». Первая фраза главы: «Осенью 1836 года, за год до гибели, Пушкин закончил „Капитанскую дочку“…» Любой ученик старших классов, не говоря уже о более взрослой аудитории, знает, что А.С. Пушкин скончался 27 января 1837 г. Это значит, что с осени 1936 г., когда был закончен роман, до гибели Пушкина прошло около трех месяцев, но не год. Ни автор («известный и опытный литературовед», как отмечено во вступительной статье), ни редактор не соотнесли факты, в данном случае даты, с собственными знаниями. Можно не помнить дату окончания работы Пушкина над «Капитанской дочкой», но в тексте есть подсказка – осень 1836 г. Этого уже достаточно, чтобы обнаружить ошибку и исправить ее.

В современных (новых) издательствах, редакциях журналов не всегда работают профессиональные редакторы, владеющие знанием методики редакторского анализа, в частности анализа фактического материала. Такие редакторы полагаются целиком на автора и факты не проверяют. В результате издания выходят с грубыми фактическими ошибками.

Так, в небольшой заметке в журнале «Лиза» под названием «Маленькие мамы больших людей» (автор не указан) приводятся просто ошеломляющие данные. Приведем текст.

…Истории известно немало примеров, когда гениев рожали и воспитывали именно малолетние мамы. Скажем, великого иконописца Андрея Рублева родила двенадцатилетняя девочка. Несмотря на невеликую разницу в возрасте, Андрюша относился к родительнице с подобающим почтением, называл ее на «вы» и «мамаша», чем немало удивлял посторонний народ. Мама Петра Чаадаева родила его, когда ей едва исполнилось тринадцать лет, и сама обучала его чтению и письму. У Гоголя и Лермонтова родительницы были несколько постарше – пятнадцать и шестнадцать лет.

Каждый факт, здесь приведенный, вызывает сомнение и даже удивление. Любой образованный человек знает, что биография А. Рублева до сих пор является загадкой, мы не знаем даже точной даты его рождения (БСЭ – около 1360—1370 гг.), а «таинственный летописец» подслушал и передал нам разговор великого иконописца со своей матерью. Ошибка, как говорится, лежит на поверхности – просто правь. Но редактор, готовящий материал к публикации, не обладает, очевидно, элементарными знаниями (на уровне средней школы).

Что касается П. Чаадаева, то он родился (1794) в дворянской семье, его мать – дочь историка князя М.М. Щербатова. В дворянских семьях не принято было рано жениться, выходить замуж: если верить приведенной заметке, мать П. Чаадаева вышла замуж в 12 лет. Неправдоподобно!

Н.В. Гоголь родился в 1809 г. Этот факт неоспорим. Мария Ивановна Гоголь, мать Николая Васильевича, родилась в 1791 г., значит, к моменту рождения писателя ей было 18 лет, а не 15, как уверяет анонимный автор заметки.

И с М.Ю. Лермонтовым тоже произошла ошибка – неверно указан возраст его матери – М.М. Арсеньевой. Годы ее жизни – 1795—1817. М.Ю. Лермонтов родился в 1814 г., следовательно, его матери было как минимум 18—19 лет, но не 16, как говорится в заметке.

Для обнаружения приведенных ошибок от редактора не требовалось каких-то глубоких исследований. Нужны лишь элементарные знания, полученные в средней школе, и редакторское чутье, подсказывающее, что данный факт требует проверки.

Многие фактические ошибки появляются в изданиях исключительно из-за невнимательности издательских работников – редакторов и корректоров.

Читатель популярной газеты «Вечерняя Москва» А. Шадрин написал в редакцию возмущенное письмо. Оно опубликовано 8 июля 1999 г. под выразительным названием «Я вас люблю, но я бешусь». В нем автор упрекает редакцию в нелюбви к точности, к цифрам. «Создается впечатление, что нередко ваши авторы, редакторы не вдумываются в то, о чем пишут. А это выливается в элементарную глупость… Разве не глупость утверждать, что толщина стены садового дома должна составлять 1,4 метра (газета от 24 декабря 1998 г.), что за 1998 г. в Москве саперами обезврежено 400 тысяч взрывоопасных предметов (1 марта 1999 г.), что князь Дмитрий Пожарский – один из организаторов народного ополчения 1611 г. – родился в 1598 г. (29 апреля и 6 мая 1999 г.) и т.д.?»

К сожалению, цифровые глупости в «Вечерней Москве» продолжаются до сих пор. В газете от 29 мая 2002 г. сообщается, что К.Н. Батюшков родился в 1787 г., а умер в 1815-м. Даже ученику средней школы известно, что А.С. Пушкин редактировал стихотворения К.Н. Батюшкова для своего журнала «Современник». В 1815 г. Пушкин учился в лицее, ему было всего 16 лет. Редактор должен был вспомнить об этом и заглянуть в энциклопедию, чтобы убедиться, что Батюшков умер гораздо позже – в 1855 г. Ошибка «всего» на… 40 лет!

18 декабря 2002 г. газета «Вечерняя Москва» написала, что в этот день в 1878 г. родился И.В. Сталин. Неверно: Сталин родился 21 декабря 1879 г. – ошибочно указаны и число и год рождения.

В газете от 28 февраля 2003 г. в статье к 300-летию Санкт-Петербурга рассказывается о мостах города. Статья интересная, познавательная, но и в ней не обошлось без ошибки. Описывая Исаакиевский мост – первый наплывной мост Петербурга, просуществовавший 184 года, автор говорит, что он сгорел перед Первой мировой войной – 11 июня 1916 г. Все знают, что Первая мировая война началась в 1914 г.

Этот список можно продолжить, но стоит ли? Приведенные ошибки должны были быть замечены в процессе редактирования или чтения корректур. Для этого нужны элементарные знания выпускника средней школы.

Встречаются ошибки, не связанные с цифрами, датами, автор просто нарушает смысл изложения.

В книге В.В. Афанасьева «Лермонтов» (М.: Молодая гвардия, 1991) автор, описывая дуэль М.Ю. Лермонтова с Мартыновым, рисует такую картину природы: «Над Машуком раздался сильный удар грома, сверкнула длинная молния, и дождь пошел стеной…» Вероятно, автор забыл, что по законам физики все происходит наоборот: сначала видна вспышка молнии, а удар грома доносится спустя несколько секунд.

Часто авторы, представляя цифровой материал, не задумываются о том, как он будет воспринят читателями, забывают, что факты должны быть понятными.

В научно-популярной книге «Занимательно о почве» (1984) приводятся гигантские цифры, они ошеломляют читателя, так как представить, что за ними стоит, невозможно. Оказывается, суммарные запасы биомассы на суше «составляют 2,4 ч 1012 , т.е. 2,4 квадрильона тонны», а суммарная годичная продуктивность фотосинтеза на суше «составляет 170 млрд т, в ней аккумулировано 1017 —1018 ккал энергии». Предназначено это издание для массового читателя (как указано в аннотации), но, думается, не каждый специалист может реально осмыслить эти цифры.

Некоторые авторы способны представить ничего не значащие данные (цифровые или текстовые) понятно путем сравнений, аналогий.

В статье «Как и чем питались германские предки» (Вечерняя Москва, 1996, 30 окт.) вот как просто и доходчиво описана причина использования в качестве сладкого в XVI—XVIII вв. пчелиного меда: «И хотя тростниковый сахар впервые появился в Южной Италии еще в начале XVI века, продуктом питания он быть не мог – из-за дороговизны. Даже в XVIII веке цена 400 граммов сахара приравнивалась к цене лошади». Могут ли быть более доказательные аргументы? Читатель ясно представляет реальную стоимость сахара.

Одним из примеров проверки достоверности фактического материала является подсчет: если в тексте автор оперирует различными числами, редактор обязан провести определенные подсчеты, чтобы убедиться, что в них нет ошибок.

В газете «Известия» (1989 г., 7 апр.) было опубликовано письмо читателя, который возмущался неточностью данных в одной из публикаций. Речь шла об итогах социологического опроса 800 человек взрослого населения России. Им был задан вопрос: «Как мы относимся к Америке и американцам?». Выявлено, что только 0,2% опрошенных враждебно относятся к американцам. Читатель подсчитал, что 0,2% от 800 человек составят 1,6 человека. Итог, как видим, абсурдный. Такой подсчет обязан был сделать редактор, ошибки, возможно, не было бы.

Цифры не рекомендуется комментировать, они и без этого красноречивы. Однако многие авторы с помощью лексических средств пытаются увеличить или умалить имеющиеся результаты.

В предисловии одной из книг сообщается, что «перед Великой Отечественной войной валовая продукция всего сельского хозяйства составляла 39,6 млрд руб., а к 1975 г. эта цифра почти утроилась и составила 90,9 млрд руб. Даже зрительно, без подсчетов ясно, что цифра 39,6 млрд далеко не утроилась, а увеличилась всего в 2,3 раза. Говорить „почти“, когда речь идет о разнице в 28 млрд, – явное преувеличение.

Вообще комментирование фактов, их интерпретация должны быть объектами постоянного внимания редактора. Лучше просто дать «голые» факты, пусть сам читатель определяет: мало это или много. Иначе могут быть сомнительные выводы.

Так, в БСЭ (3-е изд.) в статье об Л. Эйлере помещены следующие сведения. Годы жизни – 1707—1783. Приглашен Петербургской АН в 1726 г., работал в России, затем уехал на родину, в 1766-м вернулся в Петербург. Далее идет такой текст: «Несмотря на преклонный возраст и постигшую его почти полную слепоту, он до конца жизни продуктивно работал. За 17 лет… им было подготовлено около 400 работ». В 1766 г. Эйлеру было всего 59 лет, называть его возраст преклонным нет оснований – у каждого человека он свой. Тем более что Эйлер прожил после этого еще 17 лет. Главный факт и в этой фразе, и в жизни ученого – он ослеп, но продолжал продуктивно работать. Автор же текста на первое место вынес свою оценку возраста Эйлера. Такая субъективная интерпретация факта не нужна, тем более что в энциклопедиях не принято давать какие-либо комментарии – важен лишь сам факт, который необходим читателю.

Факты – основа любого произведения, особенно научного. В этих изданиях редактор может вмешиваться в фактическое содержание материала, предлагать какие-то изменения лишь в том случае, если он четко осознает необходимость таких изменений.

Практика показывает, что переработка материала с изменением его фактического содержания – процесс для автора болезненный и, как никакой другой, требующий взаимопонимания между редактором и автором.

Особенно это касается его интерпретирующей части. Рассмотрим ситуацию на примере научного журнала. Авторская интерпретация полученных данных в научных статьях наиболее ярко воплощается в выводах и рекомендациях. Между набором фактов и их интерпретацией – строгая логическая связь, которой может не быть между отдельными элементами фактической базы. Поэтому в области авторской оценки приведенных результатов редактор должен чувствовать себя уверенным, ибо сфера строгих логических построений – его область. Здесь он может и обязан добиваться максимально полного претворения своих представлений о взаимосвязи фактов и выводов. Бывают случаи несовпадения мнений автора и редактора по поводу оценки структуры и содержания статьи, а также интерпретации фактов. Выделим три таких случая.

1. Автор не делает четких выводов из статьи, потому что, по его мнению, они ясны из изложенного материала. Но, во-первых, это бывает не всегда так. Во-вторых, выводы могут быть ясны узкому специалисту, а статьей может заинтересоваться работник смежной специальности. В-третьих, ради экономии времени многие специалисты просматривают статью «по диагонали», останавливаясь на аннотации, фактах (иллюстрациях, формулах), выводах. Аннотации, как правило, не содержат выводов в полном объеме, тем важнее их роль как самостоятельного элемента статьи.

Отсутствие выводов, четко сформулированных и охватывающих весь фактический материал, допустимо в двух случаях: 1) если объем статьи небольшой; 2) если объем статьи значительный, она имеет дробную структуру и выводы помещены в каждом разделе.

2. Автор делает выводы, не вытекающие непосредственно из приведенных в статье фактов. Это бывает тогда, когда факты допускают неоднозначное толкование или когда в форме выводов автор излагает предположения, не подкрепленные фактами. Первый случай в практике редактора встречается редко: обычно этот недостаток выявляется на ранних стадиях оценки авторского оригинала. Иногда он сводит на нет проведенное исследование – отпадает необходимость публикации. Во втором случае редактору необходимо лишь назвать такой вывод предположением, а к выводам отнести только положения, вытекающие из приведенных в статье фактов.

3. Автор с помощью лексических средств эмоционально воздействует на читателя с целью убедить его в своей правоте или несостоятельности оппонентов.

Приведем пример.

Мы впервые разработали метод, позволяющий изучить процессы ингибирования ферментов данного типа окрашенным субстратом. Сходные результаты были, правда, опубликованы ранее (ссылка), но они неприменимы для широкого спектра ферментов.

Здесь слова впервые и правда должны создавать у читателя впечатление весомости исследования автора статьи и несущественности предшествующих аналогичных работ.

Ту же информацию редактор может представить в более корректной, объективной форме. Например, так: «Ранее были получены результаты, позволяющие судить об ингибировании некоторых ферментов данного типа окрашенным субстратом (ссылка). В настоящей работе описан метод, с помощью которого можно изучить этот процесс у широкого спектра ферментов».

Таким образом, в ту часть текста, где интерпретируются факты, редактор может и должен вмешиваться значительно смелее, чем в область самих фактов. Логическая стройность оценочной части зависит от мастерства редактора.

Особой формой фактического материала являются цитаты. Перед редактором научных произведений обычно не стоит вопрос об их принципиальной необходимости. Поскольку наука развивается на основе преемственности, цитирование результатов исследований, проведенных предшественниками, часто бывает неизбежным. Цитаты могут служить основой, опираясь на которую автор развивает свои теоретические положения. Отталкиваясь от их содержания, можно создать систему убедительных доказательств, необходимых для объективной характеристики рассматриваемого явления и для формирования выводов. Цитаты иногда используют и для подтверждения отдельных суждений автора, а также для обоснования вероятностных заключений.

Но иногда к цитате прибегают лишь для того, чтобы никто не упрекнул автора в забвении классика, а в цитате содержится обычное суждение, ради которого не было необходимости ссылаться на чей-либо авторитет. Задача редактора – прежде всего определить: обоснованно ли употребляется цитата, оправданна ли она по существу, обогащает ли произведение, помогает ли автору решать стоящие перед ним задачи.

Во всех случаях число используемых цитат должно быть оптимальным. От редактора требуется установить, нет ли в них искажений смысла цитируемого источника. Причины искажений могут быть различными. В одних случаях из источника берутся слова, которые не определяют сути взглядов его автора, в других – цитата ограничивается словами, которые содержат только часть мысли, например отвечающей интересам автора редактируемого материала. В третьих – в цитате излагается точка зрения не на тот предмет, который рассматривается в анализируемом тексте. Возможны и иные смысловые неточности при цитировании. Искажение смысла может быть и в тех случаях, когда наряду с прямым цитированием используется перифраза.

Приведем примеры.

Всем известные и широко используемые до недавнего времени (до 1990-х гг.) слова «религия – это опиум для народа» не что иное, как первая часть высказывания К . Маркса: «Религия – это опиум для народа, она облегчает его страдания». Дело в том, что примерно до середины XX в. этот наркотик в малых дозах употреблялся как безобидное средство обезболивания.

В данном случае цитируемые слова вырваны из контекста ради атеистических целей. В издательской практике существует правило – цитата должна представлять собой логически законченное целое. Редактору необходимо следить за этим.

Другой пример.

В одной литературоведческой работе приводится характеристика лирики А.А. Фета, данная Ф.М. Достоевским: «Мы ничего не знаем более сильного, более жизненного во всей нашей русской поэзии…» Эти слова действительно принадлежат Достоевскому, но он говорил это только об одном стихотворении Фета – «Диана», а автор статьи переносит эту оценку на все творчество поэта.

Основным в редакторской проверке цитируемого материала является установление его содержательного и формального (пословного и побуквенного) соответствия первоисточнику, а также наличия ссылок и их точности. Весь фактический материал проверить невозможно (да и не нужно), его выверяют выборочно. Цитаты же проверяют все (если только это не обзорный материал). Поэтому от автора требуют обязательно указывать источник цитирования.

Редактору, оценивающему фактический материал, важно помнить, что для получения достоверных результатов недостаточно только того, чтобы он был точным, соответствующим методологическим требованиям. Нужно, чтобы сами рассуждения автора были логически правильными, в противном случае излагаемые результаты могут оказаться неубедительными или даже ложными. Внимание редактора должно быть обращено на взаимосвязанность фактического материала. Он должен оценить отбор фактов, их сопоставление, объяснение; определить, на что опираются заключительные выводы.

Анализ и оценка содержания произведения, фактического материала тесно связаны с работой над его построением (композицией).