Текст книги "Наживка для фотографа"

– Ну зачем же новую жизнь – и в лачугах? Есть варианты поприятнее. Вашек, у тебя появился шанс укорениться в чудесной стране. Улаживай свои дела, мы отбываем в Австралию.

– Мадам, у меня могут возникнуть проблемы на границе, – честно предупредил Васька. – Боюсь, мной уже заинтересовались соответствующие органы.

– Бедный мой мальчик, – по-матерински пожалела его Агнешка, – ты еще не знаешь, что деньги решают все проблемы.

– Боюсь, большие проблемы – не всегда, – засомневался Васька.

– Большие проблемы решают большие деньги, – отрезала Агнешка.

– Мадам, я уже говорил вам, что женат.

– Прекрасно, милый. По крайней мере, это подтверждает мою догадку: у тебя все в порядке с сексуальной ориентацией! Я тоже, между прочим, замужем. Пока. И не собираюсь тратить на улаживание формальностей слишком много времени. Для таких дел у меня куча юристов. Твою проблему мы тоже решим без особых хлопот. – Коньяк начал действовать, и она вдруг почувствовала раздражение оттого, что сидит наедине с молодым симпатичным парнем и обсуждает какую-то сущую ерунду. – Сядь поближе, – попросила она томно.

Васька растерянно придвинулся – и тут же почувствовал, как нога Агнешки прижалась под столом к его огромной лапище. Он понял: настал момент истины. Васька набрал в легкие побольше воздуха и впился в губы Агнешки самым страстным и долгим поцелуем за всю свою жизнь.

– Ну ладно, пора выбираться из этой богадельни на свет божий. Не можем же мы скрываться здесь всю жизнь, как отшельники, – сказал Антон и включил в комнате радио.

Это послужило сигналом к подъему. Ленка выглянула в окно: никаких машин или подозрительных личностей во дворе не было.

«Продолжаем обзор прессы, – объявил радиоприемник неповторимым бархатным басом известного диджея. – „Скандальная газета“ вышла с большим фоторепортажем под заголовком „Депутат Маркин: „Ставки сделаны, господа!“. В ней говорится о банде черных букмекеров, в которую входил сын депутата городской думы Владимир Маркин. В учебном заведении процветали шантаж, коррупция и незаконная нажива. Может ли депутат, не сумевший воспитать сына, решать проблемы столицы? Такую ли власть мы выбирали в нашем городе, господа?“» – грозно вопросил «радиокиллер» и предложил слушателям обсудить проблему в прямом эфире.

– Ни фига себе, – присвистнул Антон, – похоже, Германыч и вправду решил нашими руками убрать Маркина-старшего. В отличие от нас он прекрасно представлял себе резонанс от этого репортажа. Причем расхлебывать скандал после «спектакля» будет Курицын, а он отсидится за сценой. Каков старый лис, а?

– Надо поскорее выбираться отсюда, – поежилась Ленка. – Что-то я не верю в хорошие концы страшных сказок.

Она включила мобильник и увидела сообщение от Лизы:

«Срочно свяжись со следователем Клубникиным». И – номер мобильного телефона.

Иван Петрович Клубникин с утра пребывал в хорошем настроении. И неудивительно: вчера во дворе редакции «Скандальной газеты» при его участии были задержаны несколько членов молодежной преступной группировки. Когда их пробили по компьютеру, оказалось, за многими числится немало грешков: мелкое хулиганство, участие в драках и так далее. А один из арестованных вообще находился в розыске.

Иван Петрович знал: как только он войдет в кабинет, зазвонит телефон. Знал он и кто будет на другом конце провода. Следователь не ошибся: его разыскивал Маркин-старший.

– Господин следователь, – обратился к нему депутат, не скрывая раздражения. – Могу я узнать, за что арестовали моего сына?

– В течение трех дней, как положено по закону, подследственному Маркину будет предъявлено обвинение, – спокойно ответил Клубникин.

– Иван Петрович, голубчик, хотелось бы с вами встретиться, выяснить подробности, вы же сами, наверное, отец! – Депутат изменил тон.

– Пожалуйста, жду вас у себя в кабинете в любое время с девяти до шести, – любезно предложил Клубникин.

– Ну, право, зачем же так официально, Иван Петрович! – с укором сказал Маркин. – Давайте пересечемся в каком-нибудь приличном месте, пообедаем, все обсудим.

– Знаете, – раздраженно ответил Клубникин, – моя зарплата не позволяет посещать рестораны. Я беру с собой на работу то, что приготовит жена. Сегодня, например, она положила…

– Ну что вы, Иван Петрович, дорогой, обижаете, – перебил Маркин, – разумеется, я вас приглашаю.

– Простите, на рестораны у меня нет не только денег, но и времени. Всегда обедаю на рабочем месте. Так что приходите, как я уже предлагал, ко мне в приемные часы, – сухо отрезал Клубникин и положил трубку.

Теперь он был похож не на добермана, взявшего след, а на хорошо обученного пса, который получил команду «Охраняй!». Клубникин знал, что отныне на него будут давить с двух сторон. С одной – Маркин и его высокопоставленные друзья, с другой – враги Маркина. Что ж, в данном случае у врагов больше шансов. Слишком громкую огласку приняло это рядовое дело. Скандальную заметку в газете с утра мусолят все радиостанции. Да и его собственное начальство прозрачно намекнуло: мол, это новое уголовное дело отлично впишется в кампанию по борьбе с молодежными преступными группировками, которую начали на самом верху. И одновременно в кампанию по борьбе с депутатами-оборотнями. Короче, придется сынку Маркина отвечать за все по полной… Ага, опять кто-то звонит. И, к гадалке не ходи, наверняка по этому же делу.

– С вами говорит фотокорреспондент Елена Кузнецова, – отрапортовала Ленка испуганным голосом, когда Иван Петрович поднял трубку.

– А, наконец-то, – обрадовался Клубникин. – Нам потребуется ваша помощь, гражданка Кузнецова. Нужны вещественные доказательства. Я имею в виду – фотографии. Сможете привезти их сегодня или завтра?

– Я боюсь, – честно призналась Ленка.

– Большинство фигурантов по этому делу арестованы, – успокоил ее Клубникин. – Остальные сейчас залягут на дно. Им не до вас, надо свою шкуру спасать. Так что, гражданка Кузнецова, отставить бояться. И благодарю за помощь следствию.

– Спасибо, – пискнула Ленка и услышала в трубке короткие гудки.

Мобильник тут же зазвонил снова.

– Кузнецова? – пророкотал голос Арнольда Германовича. – Ну, поздравляю! Отличная работа! Твоя и Смирнова. Вся Москва обсуждает. Пока ехал на работу, мне эти эфэмовские радиостанции в машине все уши прожужжали.

– Спасибо, – полыценно ответила Ленка. – Теперь смогу заняться балериной. Она…

– А вот балерина подождет, – перебил Арнольд Германович. – Пускай еще порепетирует. Не те у нее связи, чтобы в нашей газете засвечиваться. Пусть про нее теперь другие издания репортажи дают. Если захотят, конечно. Только не в твоем исполнении. Кстати, а почему это и ты, и Смирнов не на работе? – вдруг грозно сменил начальник тему. Он слегка застонал, и Ленка догадалась, как тяжело шефу после вчерашнего. Похоже, коньяком с Васькой Германыч вечером не ограничился.

– Да я, да мы… Мы думали, что уже у вас не работаем.

– Решили переметнуться к Курицыну, птичьи дети? – догадался шеф. – Не выйдет, милая. И не надейтесь. Если теперь и уволитесь, то по статье. Уж я об этом позабочусь. Я, видите ли, их заметки и фотки повсюду продвигаю, рекламным агентом работаю, а они… Вот она, неблагодарность людская! Короче, Кузнецова, если вы сейчас же со Смирновым не появитесь на рабочих местах, влеплю обоим по выговору. Тем более что и ты, и он с сегодняшнего дня назначены заведующими ведущими отделами.

И шеф, выдохнув напоследок что-то не вполне печатное, отключился.

Агнешка, хоть и теряла порой голову от страсти, никогда не забывала о делах земных. Допив коньяк и нацеловавшись вдоволь с «русским медведем», она потащила Ваську по магазинам. Его старый прикид совершенно не годился для той значительной роли, которую она приготовила для него в своей будущей жизни. Васька не уставал удивляться: откуда в этой хрупкой женщине столько энергии и сил. Другая давно бы уже спала в номере после утомительного перелета, пограничных и таможенных формальностей и волнений в аэропорту, а эта дамочка, похоже, с каждым часом делается только бодрее, как кролик Энерджайзер.

– Видишь ли, мой друг, – прочирикала Агнешка, будто прочитав Васькины мысли, – у нас в Австралии сейчас ночь, и я наконец-то проснулась. После захода солнца моя жизнь только начинается: приемы, элитные клубы, ночные концерты…

Васька вдруг почувствовал, как он устал. Ничто в жизни так его не утомляло, как хождение по магазинам. Он покорно таскал за Агнешкой пакеты, которых становилось все больше и больше, примерял дорогущие костюмы, рубашки и галстуки, которым, казалось, не будет конца. И каждый раз в примерочную кабинку заглядывала Агнешка и выносила свой беспощадный приговор. «Тракторист на свадьбе», «официант», «похоронный агент» – это были, пожалуй, еще самые мягкие определения из тех, которые давала Агнешка Ваське в новых шмотках. Наконец Василию надоела вся эта канитель, и он, издав какой-то утробный рык, задернул шторку в кабинке и заграбастал Агнешку в свои объятия.

– Ой, что ты делаешь, Вашек, только не здесь! – залепетала Агнешка с восторгом и застучала по спине гиганта кулачками.

Но Васька только раззадорился, и кабинка заходила ходуном, как яхта в морскую качку. Изумленные продавщицы бутика наблюдали за сотрясением кабинки, не решаясь прекратить несанкционированные забавы богачей. Наконец одна из девушек очнулась от оцепенения.

– Господа, вы нарушаете общественный порядок, – заявила она, подойдя к кабинке вплотную.

Вместо ответа, из кабинки высунулся здоровенный волосатый кулачище с зажатой в нем крупной купюрой.

Продавщица вздохнула, осторожно взяла бумажку и молча скрылась за кронштейнами.

Ленка и Антон мчались в машине на встречу с шефом, а из колонок неслась какая-то попсовая мелодия – из тех, что обычно не давали Ленке расслабиться за рулем.

– Ой, выключи, пожалуйста, скорее, – взмолился Антон, – не могу слышать это убожество.

– Ах да, прости, совсем забыла, что музыка для тебя не просто фон, – сказала Ленка и, когда машина замерла на светофоре, поменяла диск. Теперь для них пели нестареющие парни из ливерпульской четверки. – И все-таки, согласись, Тош, у музыкантов не бывает таких прикольных приключений, как у журналистов.

– Да уж, – подтвердил Антон, – это тебе не мелкие интриги в оркестре, когда в худшем случае могут ноты на пульте подменить…

– А ты никогда не пробовал писать музыку? – не унималась Ленка.

– Ты знаешь, сегодня ночью мне не спалось, и я впервые в жизни сочинил мелодию.

– Вот это да! – присвистнула Ленка. – А как она называется?

– Колыбельная, – просто сказал Антон.

– Колыбельная? – переспросила Ленка, изумляясь еще больше. – Вот уж не подумала бы, что ты сочиняешь детские песенки.

– Ну да – «Колыбельная для папарацци», – уточнил Антон.

– Спой! – потребовала Ленка.

– Не хватало еще, чтобы ты уснула за рулем! – рассмеялся Антон. – Я спою ее тебе на ночь.

– Сегодня? – с надеждой, почти как девочка в ожидании Деда Мороза, спросила Ленка.

– И сегодня, и завтра, и еще много-много раз, – пообещал Антон, и Ленка счастливо засмеялась.

Проснувшись в гостиничном номере рядом с Васькой, Агнешка наконец вспомнила про Кшиштофа. И, отодвинув бутылку с коньяком, набрала слабыми пальцами номер его мобильного телефона.

– Алло, – ответил сонный голос супруга.

– Кшись, ты совсем забыл про меня, – решила она первой перейти в наступление. Однако постаралась придать голосу капризное и волнующее звучание. В конце концов, Кшиштоф еще не так давно сходил с ума от его хрипловатых оттенков.

– Что ты, дорогая, – соврал Кшиштоф, – я помню о тебе каждую минуту.

– А ты где? – не унималась Агнешка. – Я навела справки, дорогой, ты не ночевал в своем номере.

– О, с каких это пор тебя стала волновать моя личная жизнь? – удивился музыкант. – Ну ладно, если хочешь знать, скажу: я тут неподалеку от твоей гостиницы, на Арбате. – Кшиштоф старался обойти скользкий вопрос.

Но Агнешка спросила прямо:

– А с кем ты сейчас, дорогой?

– Давай обо всем поговорим при встрече, – уклончиво ответил Кшиштоф. Как и большинство мужчин, он терпеть не мог выяснять отношения со своими женщинами и всегда рассчитывал на то, что все как-нибудь само собой уладится.

– Не финти, дорогой, я знаю, ты там с очередной Ольгушкой, – обиженно уточнила жена.

– Не с очередной, – обиделся Кшиштоф, – а все с той же. Ты ее прекрасно помнишь. Я ее люблю.

– Ага, значит, ты признаешь факт измены! – обрадовалась Агнешка.

– Ну не начинай, дорогая, – взмолился Кшиштоф. – Не провоцируй скандал. Тем более с утра. Ты ведь у меня тоже не монашка.

– Не сваливай все на меня, негодяй! – возмутилась Агнешка. – Мне надоели твои бесконечные романы с певичками. Он, видите ли, музыкант и имеет право на вдохновение. А я – домашняя рабыня. Безответная деревенская простушка. Взял из деревни и с тех пор помыкаешь. Знаешь, Кшись, ситуация изменилась. У меня появились свои деньги. Большие деньги. Но это не главное. Теперь у меня есть верный друг. Нет, не так. У меня наконец-то появился любимый мужчина. Любящий и преданный. Я подаю на развод. Документы пришлю в установленном порядке. Но учти, теперь ты не получишь от меня ни цента.

– Но ведь мы женаты много лет, и все эти годы я работаю как вол, – попытался протестовать Кшиштоф.

– Спокойно, малыш, – холодно осадила его супруга. – Как раз потому, что мы так давно женаты, ты мог бы узнать меня и получше. Короче, Кшись, ты не задумывался, почему я назначила встречу в Москве? Нет? Напрасно, дорогой! Через надежных людей я сумела еще в Австралии заочно нанять частного детектива. Сейчас они есть даже в российской столице. От этого Шерлока Холмса мне известен каждый твой шаг. Это мой частный агент вез тебя и твою Ольгушку в такси, нес твои чемоданы и, как ты помнишь, сфотографировал вас вдвоем «для дочки». Это он подкупил рабочих и пробрался в недостроенный дом напротив жилища твоей русской Дамы с камелиями. А уж сфотографировать вас в спальне, когда вы по глупости забыли задернуть шторы, не составило особого труда. Словом, ты понял, дорогой, что тебе меня не переиграть? Вещественные доказательства твоей измены налицо, так что любой суд будет на моей стороне и оставит тебя без копейки. У тебя есть шанс начать новую жизнь таким же бедным, как я когда-то начала жизнь с тобой.

– Ну ты и стерва! – изумился Кшиштоф. – Маленькая кошечка показала клыки тигрицы. Тебя должны держать в Австралийском национальном парке, иначе все травоядные Зеленого континента окажутся под угрозой уничтожения! М-да… Действительно, я тебя плохо знал, дорогая.

– Мр-р-р, до видзення, коханый, – издевательски прорычала Агнешка и отключилась.

– Что с тобой? Ты в порядке? – спросила Леля, входя в комнату из ванной.

Кшиштоф сидел на кровати с опрокинутым лицом и внимательно изучал недостроенный дом напротив.

– В полном, – отозвался любимый и жалобно попросил: – Задерни, пожалуйста, штору, дорогая, а то свет слепит глаза. Да, у меня к тебе есть вопрос. Скажи, ты согласна связать жизнь с немолодым, небогатым и к тому же глуповатым дирижером, которого обвела вокруг пальца собственная жена?

Вместо ответа, Леля подошла к нему, наклонилась и нежно поцеловала его в губы.

– Ну что, Вашек, думаю, мы наконец заслужили по бокальчику коньяку, – объявила Агнешка Василию, когда «боинг» набрал высоту, а на большом экране перед пассажирами бизнес-класса высветился маршрут Москва-Сидней. Дама положила маленькую ручку с накрашенными коготками на Васькино колено, и бойфренд поспешно кивнул, опасливо косясь на Мрожека. Морда песика находилась в опасной близости от самого ценного, чем сейчас располагал Васька. – Девушка, принесите нам, пожалуйста, «Хеннесси», – попросила Агнешка стюардессу, и песик радостно завилял хвостом. Что-что, а названия марок коньяка он выучил назубок. Ожидая коньяк, его хозяйка, как капризная кошка, прижалась к Ваське хорошенькой головкой и красноречиво поскребла коготками ремень его брюк. Васька устало поморщился, однако поцеловал ее в душистое ушко. Мрожек благосклонно взирал на любовные заигрывания членов своей стаи. А Васька зажмурился, как кот, и подумал: «М-да, не жизнь, а кино! Так сказать, „рабочий полдень“. Или, как говорят у нас в Куркине, „дольче вита“. Новая серия фильма „Эммануэль“. И ведь это только начало! Отныне женщины вокруг меня всегда будут благоухать только дорогими духами, летать мне предстоит лишь бизнес-классом, а пить исключительно элитный коньяк. Хорошо хоть мадам тоже любит этот благородный напиток, а не какой-нибудь забойный коктейль или вонючий виски. Что ж, нельзя обманывать ожидания женщины. „Русский медведь“ так „русский медведь“!»

Стюардесса с приклеенной улыбкой подала им бутылку и бокалы. Васька лихо опрокинул коньяк, от души крякнул, пересадил Мрожека к окну и стиснул радостно взвизгнувшую Агнешку в медвежьих объятиях.

С наступлением сумерек Земля зябко поежилась, как девушка на берегу моря, и вечер заботливо укутал ее темно-синим газовым шарфом. День, полный трудов и волнений, близился к завершению. Жители Северного полушария готовились ко сну или уже забылись в объятиях самого верного и сладкого любовника – Морфея.

Леля счастливо улыбалась во сне, притулившись смуглой щекой к натруженному дирижерским трудом плечу Кшиштофа. Ей снился знаменитый немецкий фестиваль «Лесная сцена», на котором публика сидит прямо под открытым небом. И будто все поляны и холмы от сцены до горизонта заполнены ее горячими поклонниками. А она, Ольга Рябинина, и большой симфонический оркестр под руководством Кшиштофа Микульского исполняют Моцарта. Они играют так вдохновенно, так здорово, как никто и никогда не исполнял музыку великого австрийца. Словно дух Вольфганга Амадея помог ей воплотить замысел, который был надиктован гению свыше больше двух сотен лет назад. Леле снился небывалый триумф. Как будто Кшиштоф выводит ее за руку на поклон и не только публика, даже сами деревья аплодируют им, бурно шелестя листьями под вечерним ветром.

Лиза тоже дремала в своей девичьей комнатке и грезила о том, что они с Федором поедут работать в лошадиный приют. Будут жить среди красивых животных и добрых людей, в гармонии с природой. Не хотелось ничего загадывать наперед – так было хорошо, спокойно и надежно на сердце. В ногах, похрапывая, охранял сон хозяйки верный Тошка. Лиза подумала сквозь сон: да, у нее есть Федор – самый преданный, самый верный друг, о котором можно только мечтать, и любимое дело. А любовь? Наверное, она еще будет. Как и победы на скачках, и новые забавные домашние питомцы, без которых жизнь кажется ей скучной, лишенной каких-то особенных, ярких красок.

А Федор спал и видел во сне Лизу. Дерзкая, стремительная, в легком хитоне, накинутом на обнаженное тело, она скакала по летнему лугу, над которым медленно поднималось солнце. И волосы девушки – такого же, как конь, медового цвета, и алый, как рассветное небо, хитон развевались за спиной, а он, Федор, стоял на краю луга, как дурак, очарованный этой удивительной, до пошлости прекрасной картиной, и не мог обронить ни слова.

Алла Матвеевна и Иван Варфоломеевич похрапывали на Арбате каждый в своей комнатке. Сон сморил их после самого полезного и здорового ужина на свете – стакана родниковой воды. Алле Матвеевне снилось, что она получает главный приз на фестивале в Венеции – как самый беспощадный и справедливый кинокритик всех времен и народов. А Иван Варфоломеевич видел во сне бесконечные цветочные ряды на Арбате, в которых продаются не бесполезные розы и хризантемы, а витаминные букеты из одуванчиков, петрушки и салата. Еще ему снилось, что в огромных аквариумах, установленных прямо в арбатских переулках, плавают кальмары и креветки, подмигивая прохожим веселыми бусинками глаз.

Словом, все герои этой истории видели в ту летнюю ночь сладкие сны.

Лишь неподкупный следователь Клубникин беспокойно ворочался с боку на бок в своей холостяцкой берлоге, проигрывая сквозь сон сценарий будущего допроса. Он вызовет на этот допрос вначале сынка зарвавшегося нувориша, а потом и всю их шайку обнаглевшей золотой молодежи. И задаст им такие вопросы, что и сынкам, и их богатым папенькам мало не покажется. А начальство похвалит его. Мол, тонко уловил несказанное – пора пощипать кое-кого из депутатов – и твердо выдержал озвученное – линию борьбы с коррупционерами. Наконец он забылся тревожным сном, и Клубникину приснилась красивая светловолосая девушка, которая недавно приходила к нему. Это была Лиза. Она улыбнулась, и Клубникин неожиданно успокоился и тоже стал улыбаться во сне.

А в Южном полушарии тем временем стоял роскошный солнечный полдень. Там люди-антиподы думали, что их суетливая дневная жизнь важнее и интереснее сладких снов. И еще одна пара, нашедшая свое счастье в ходе описанных событий, наслаждалась жизнью и обществом друг друга на берегу океана. Василий и Агнешка предавались непосильному труду миллионеров-рантье: играли в теннис, загорали возле бассейна, развлекались шопингом, любовались волнами. И были счастливы, ибо избавились от прежних проблем, не ведая, что взамен обрели новые.

Антон укрыл Ленку одеялом, уселся на краю постели и запел красивым баритоном:

 
Звезды спят, и спят политики,
Футболисты, кинокритики.
Баю-бай, баю-бай,
Папарацци, засыпай!
Будет слава, будут денежки,
Но любовь важней для девушки.
Баю-бай, баю-бай,
Папарацци, засыпай!
Ты сама звезда, красавица,
Все тебе хотят понравиться.
Только я не разрешу,
Всех порву и укушу…
Баю-бай, баю-бай,
Папарацци, засыпай!
 

Антон допел колыбельную и спросил:

– Ну как?

Но Ленка не ответила. Она сладко спала и видела во сне Антона.