Текст книги "Кольцо эльфийской работы"

– Не совсем, – смутился Трамет. – Я представлял себе, что мы уберем его в какое-нибудь глубокое подземелье и запечатаем дверь набором заклинаний: с вашей стороны и с нашей. Таким образом, хотя некоторые из нас и будут знать, где лежит артефакт, все равно не смогут до него добраться без помощи противоположной стороны.

– Разумно, – заключил Эдвард и вновь замолчал, глядя на огонь в камине.

– Кайла! – шепнула Трис. – Мне как-то нех′шо. В г′лове ш′мит и яз′к запл′тается…

– И руки немеют, – с ужасом в голосе добавил Дарис, пальцы которого застыли и отказывались двигаться.

Трамет, с тоскливым осознанием в глазах, попытался выкрикнуть заклинание и дотянуться до посоха, но и то, и другое окончилось неудачей. Вместо солидного файербола получился крохотный световой шарик, а сам маг рухнул на пол в нелепой позе, так и не коснувшись своего оружия.

– Ты отравил нас! – яростно выкрикнула Кайла, вскакивая и пошатываясь на негнущихся ногах. – Но как? Я же забрала у тебя бокал?

– Я иммунен к яду, – спокойно ответствовал Эдвард, вставая и оказываясь прямо перед воительницей. – Он не действует на тех, кто и так уже не живет.

Из глаз некроманта вновь выстрелил ядовито-зеленый свет, ослепляя Кайлу.

– Вы сделали ошибку, придя сюда в полнолуние, – слышала она насмешку в голосе Эдварда. – В любое другое время я просто отобрал бы у вас Гриндаульмурф и отпустил, предварительно стерев память. Но сегодня у нас традиционный ритуал, и лишние жертвы на нем отнюдь не помешают.

Кайла из последних сил дернулась, пытаясь дотянуться до артефактного меча, но ее рука бессильно упала вдоль тела.

– Берите их! – громогласно зазвучало у нее в ушах. – И не дотрагивайтесь до меча! Я сам осмотрю его!..

 
                                   * * *
 

– Вот так все и будет, – ядовито сообщила Кайла, выхватывая у Трамета его кружку с пивом. – И посмей только сказать, что твой дружок не захочет нас обмануть, как только осознает, что за сокровище оказалось в его лапах.

– Не скажу, – виновато признался Трамет, не смея отобрать свое пиво у взъерошенной воительницы.

– Ну и молодец. – Кайла, успокоившись, вернула ему пустую кружку и, не удержавшись, погладила оголовье Гриндаульмурфа.

– А я, кажется, назову свою зверушку Эдвардом, – мечтательно протянула Трис. – Никто, надеюсь, не возражает?

– Только не забудь, что это я предложил, – напомнил Дарис.

– Не забуду, – кисло проговорила девушка. – Трамет, ты не будешь возражать?

Маг, в глазах которого все еще стояло тоскливое осознание вероятного – наиболее вероятного – предательства его друга, молча кивнул.

– Тогда на повестке дня продолжает стоять вопрос: куда спрятать меч так, чтобы его никто не нашел? – вернулась к предмету обсуждения Кайла.

– Я знаю. – Дарис торжествующе посмотрел на Трис. – В храм Черной Чупакабры.

Кайла недоуменно посмотрела на приятеля. Постучала пальцем по виску: сначала по своему, потом по его голове.

– Ты тоже с ума сошел?

– Вовсе нет, – защищающе поднял перед собой руки Дарис. – В храме не так опасно, как у некромантов – это раз. Туда тоже мало кто заходит, кроме культистов и жрецов – это два. И Черная Чупакабра и так Властелин Темного мира, у нее таких артефактов – хоть ж… много, короче. Гриндаульмурф ей не нужен. Одним артефактом больше, одним меньше – какая разница?

– В этом есть логика, – подумав, высказалась Кайла. – Чупакабре…

– Черной Чупакабре!

– Черной Чупакабре, может, артефакт и не нужен. А как насчет жрецов? Вдруг они захотят воспользоваться силой Гриндаульмурфа?

– А мы замаскируем его. Спрячем. Например, в какой-нибудь узкий длинный бронзовый ларец, закроем замок, выбросим ключ и преподнесем в качестве дара Великой Чупакабре. Святые Братья не посмеют возложить руку на то, что принадлежит их богине, – возвел Дарис очи горе.

– И я еще магией запечатаю, – воодушевился Трамет. – Кайла, а мне нравится.

– А я проверю, что замок сложно открыть, – внесла свое предложение и Трис.

– Ну, если вы так говорите…

 
                                   * * *
 

Широкие заснеженные террасы черного зиккурата серебрились в свете полной луны. В тени, отбрасываемой зданием, мог укрыться полк вооруженных всадников и половина обоза маркитантов. Четырех человек, прижавшихся к стене, мог разглядеть только некто, обладающих чрезвычайно острым зрением.

– Идите следом за мной, шаг в шаг, – инструктировал остальных Дарис. – Помните, что внутри – лабиринт с ловушками, и только я знаю дорогу.

– Дарис, – осведомилась Кайла, несшая ларец с мечом. – А другой дороги нет? Напрямую, без лабиринтов и ловушек?

– Есть. Но туда пропустят только меня, как культиста Черной Чупакабры, носящего на груди ее образ. – Дарис бережно погладил черненую фигурку. – А вы, как новообращенные, первые раз должны пройти через лабиринт. Только так можно Черная Чупакабра отбирает своих приверженцев.

Кайла помрачнела.

– Не волнуйтесь. Вы пойдете со мной. Обычно же кандидаты идут одни, и только Черной Чупакабре известно, сколько из них доходит до главного зала. Или же я пойду внутрь один, а вы подождете меня здесь, – быстро предложил Дарис, видя, что его подруга посуровела еще больше.

– Нет уж, – взвесив все за и против, решила воительница. – Идем все вместе.

Скрипнула незаметная дверь в стене зиккурата. Дарис, как знающий дорогу, шел первым. За ним – Трис. Потом – Кайла, никому не доверившая нести драгоценный ларец, и замыкал шествие Трамет.

Первые несколько ярдов дались относительно легко. С темнотой, традиционно царившей в подобных лабиринтах, справились быстро – Трамет просто зажег свет на посохе и высоко поднял его, освещая путь. По этой причине первую ловушку – плиту, из которой выскакивали острые шипы длиной до пояса – команда осторожно обошла по краю.

Поворот направо, еще раз направо, налево и опять направо… Темнота, жившая в лабиринте, теплая, живая, крутилась вокруг светового пятна, подлезала за него, под него и свешивалась сверху, протягивая липкие щупальца страха. Страшно было представить, как чувствовали себя здесь кандидаты в культисты, одни, в полной Тьме, не зная, что ждет их на следующем шаге или за новым поворотом.

– Дарис, – шепотом спросила Трис, и ее тихий голос разнесся по коридору громовым раскатом. – Как же ты прошел здесь первый раз?

– Ну… я и тогда уже кое-что умел, – так же негромко ответил клирик, но, похоже, ему не очень хотелось разговаривать на эту тему. – Вот сейчас осторожнее! Если сделать еще шаг…

Из стены вырвались серпообразные лезвия толщиной не больше человеческого волоса, но невероятно опасные – любого неосторожного тут же разрезало бы на части в районе коленей, пояса и шеи.

– Здесь нужно ползти, – сообщил Дарис. – С величайшими предосторожностями, буквально распластавшись.

Трис неохотно опустилась на каменный пол, выставив перед собой сумку и проверив, что она плотно завязана – а вдруг Эдвард решит выбраться и удрать куда-нибудь в бесчисленные закоулки? Его же потом только Черная Чупакабра и найдет…

Кайла толкала перед собой ларец – почти в полной темноте, так как посох пришлось тоже опустить, и свет от него освещал разве что пятки воительницы. Трамет пыхтел сзади, с ужасом прислушиваясь к свисту лезвий, проносящихся над их телами.

– Теперь можно вставать, – оповестил Дарис. – Только не трогайте вот этот…

Трамет, отряхивая рубашку и проверяя наличие пуговиц на ней, случайно оперся плечом на стену. Раздался скрежет, шум, глухой стук – и темнота стала как бы еще плотнее и жарче.

– Ну я же просил, – горестно сказал Дарис. – Теперь назад хода нет, только вперед. Коридор перегородил огромный камень, и сдвинуть его можно только рычагом из главного зала.

– Так мы туда же и собирались? – удивился Трамет.

– Так-то оно так, но вдруг бы мы решили вернуться… Теперь это невозможно. Идем, только пожалуйста, беспрекословно слушайтесь меня. Дальше ловушки еще опаснее.

Поворот, еще один, еще и еще… Кайла автоматически подсчитывала в голове количество шагов и злилась все больше и больше. Они шли уже больше двух часов, но совсем немного приблизились к цели своих стремлений – главному залу, плутая по лабиринту. Ларец становился все тяжелее и тяжелее, а ведь она несла еще и другое оружие при себе – любимый меч, засапожные ножи, метательные звездочки в нагрудных карманах…

– Дарис, – поинтересовалась она, когда команда остановилась перед очередным препятствием: обоюдоострыми топорами, качающимися наподобие маятников. Следовало проскользнуть между ними, постаравшись не попасть под удар лезвия. – А ты не заплутал? Поворотом случайно не ошибся?

– Нет, – твердо заявил клирик. – Я хорошо запомнил дорогу.

– А сколько ты плутал в этих развилках?

– Около суток. Может быть, и больше, тут плохо чувствуется время.

– Сколько? – поразились все? – Что же ты раньше не сказал?

– Потому что сейчас нам не нужно искать нужный поворот, и мы дойдем быстрее. Часов за десять-двенадцать, может, чуть больше.

– Зиккурат что, внутри больше, чем снаружи? – не поверил ему Трамет.

– Нет, вроде бы, – замялся Дарис. – Дорога извилистая, и ловушки мешают. Дальше придется совсем ползти.

– Так, – решительно шагнула вперед Кайла и поставила на пол драгоценный ларец. – Отойдите-ка подальше.

Р-раз! – первый маятник полетел в стену, перерубленный любимым мечом воительницы. Два! Три! Четыре и пять!

Путь вперед был свободен.

– Кайла, что ты делаешь? – обрел потерянный дар речи Дарис.

– Иду в главный зал.

– Но так же нельзя?

– Кто сказал? Дарис, когда ты неофитом вступал в лабиринт, кто-нибудь говорил тебе, что нельзя крушить и ломать ловушки, сокращая путь?

– Н-нет.

– Вот тебе и ответ. Что не запрещено, то разрешено. Трис, вставай впереди. Включи свое чутье на полную мощность и ищи путь к центру. Не исключено, что наш приятель в свое время изрядно погулял кругами в этом лабиринте. Более того, я уверена в этом.

Трис с некоторой опаской заняла место впереди и прикрыла глаза, сосредотачиваясь. Ежокрыс по имени Эдвард залез к ней на плечо и смешно завертел носиком, словно бы принюхиваясь.

– Дарис, иди рядом с ней и следи за ловушками.

– Лучше Трамет, – капризно протянула Трис.

– Дорогая, в данном случае с тобой пойдет Дарис. Не стоит недооценивать его умения и навыки. Трамет, мы с тобой позади. Двинулись, команда.

Трис неохотно кивнула и пошла вперед, полуприкрыв глаза.

– Сейчас направо, – подсказал Дарис на развилке. Эдвард на плече фыркнул и показал мордочкой налево. Трис послушалась зверька.

– Кайла? – встревоженно обернулся клирик.

– Давай положимся на их нюх, – посоветовала воительница и первая повернула налево.

Минут через пять Дарис вновь дернул Трис за рукав.

– Что опять? – недовольно высказала она.

– Посмотри наверх.

В потолке чернела прорезь. При неосторожном движении неофита из нее выскальзывала зубчатая решетка, буквально перерубающая несчастного пополам.

– Трамет? – полувопросительно, полуутвердительно обратилась к нему Кайла.

– Одну секунду…

Маг проговорил заклинание, что-то ярко вспыхнуло, и прорезь в потолке оказалась крепко запечатанной.

– Только и всего, – удовлетворенно заметил он, стряхивая лишнюю энергию с пальцев. – А то, понимаешь, ползали тут по полу, как гадюки какие-то.

Так и двинулись дальше. Трис вместе с Эдвардом безошибочно двигались к центру зиккурата в главный зал, Дарис периодически останавливал их, находя ловушки, и с ними разбирался тот, кому было удобнее. Не прошло и часа, как команда заметила свет впереди.

– Главный зал, – благоговейно произнес Дарис. – Трис, теперь пусти меня вперед.

Вор не возражала, спрятавшись за его спиной и нежно глядя на Трамета.

Их ждали. В центре огромного пустого зала стояли двое: высокие, широкоплечие, в темно-багровых сутанах. На шее у обоих висело такое же, как у Дариса, изображение Черной Чупакабры. За их спинами виднелась ниша в стене, обитая черным бархатом, перед которой горел негасимый огонь. Блики от него танцевали на отполированной статуе из черного мрамора высотой в два человеческих роста, изображающей зубастое, когтистое существо с шипами на спине, сидящее на задних лапах.

– Черная Чупакабра, – молитвенно прошептал Дарис, преклоняя колено. Остальная команда преисполнилась скорее отвращения, чем боговдохновенного трепета, но тоже вежливо опустили головы.

– Брат Дарис! Кого это ты привел к нам? И что за шум мы слышали последний час?

– Брат Форисс, брат Лемий, приветствую вас в этот поздний час. Это мои друзья. Я привел их к Черной Чупакабре, чтобы они могли впечатлиться ее мощью и красотой и, возможно, стать культистами нашей богини.

Вопрос про шум брат Дарис благоразумно пропустил мимо ушей, полагая, что с ним он как-нибудь разберется потом, не без помощи команды, разумеется, а пока лучше всего заняться делом, из-за которого они и пришли сюда.

– Святые братья, – выступила вперед Кайла. – Вы разрешите нам принести дары Черной Чупакабре, чтобы выказать ей все наше уважение и почтение? Возможно, она даже сочтет нужным одарить нас своим благословением.

– Это вряд ли, – фыркнул брат Форисс. – Черная Чупакабра и нас-то редко одаряет своим благоволением, у нее находятся другие, более важные дела. Но мы не можем препятствовать людям, готовым склониться перед Великой Чупакаброй. Проходите.

Братия расступилась в стороны. Команда неуверенно подошла к негасимому огню и опустилась на колени.

– Прими же, – начала Кайла, прижимая к груди ларец, еще минуту назад казавшийся весом с гору, а сейчас ставший легким как перышко, – о Черная Чупакабра, наш дар. Пусть никто не использует его ни на пользу, ни на вред. Охраняй его, о могущественная богиня. Забери его из этого мира в свой, и пусть никто и никогда больше не увидит его.

Кайла проглотила горький комок в горле и бережно опустила ларец на ступеньку мраморного постамента, как раз предназначенного для принесения даров. Трамет сочувственно обнял ее за плечи и помог встать.

– Почему я вижу слезы в ваших глазах? – удивленно вопросил брат Лемий. – Дары следует приносить с радостью в сердце, ибо они служат для благоденствия Черной Чупакабры.

– Это от радости, – вздохнула Кайла. – Этот дар был очень дорог мне, и теперь я счастлива, осознавая, что он перешел к могущественной богине, Властительнице Темной Стороны мира.

Внезапно огонь перед статуей вспыхнул и выметнулся на высоту человеческого роста. Черная Чупакабра зашевелилась. Посыпались мелкие камешки. Клацнули зубы, стукнули друг о друга кости, передние лапы протянулись вперед и взяли ларец.

– О демоны всех миров, – завороженно протянула Кайла. – Дарис, это что такое?

– Это означает, что дар пришелся по сердцу великой богине, – севшим голосом ответил клирик. – И она, кажется, хочет забрать его себе…

Длинный коготь влез в щель между крышкой и ларцом и надавил.

– Ребята, – смятенно позвал Трамет. – Там же магия.

– И что? – обернулась к нему Кайла.

– Светлая магия. Великий Алистер был светлым магом. А у Чупакабры – какая угодно магия, но только не имеющая в себе и лучика света. И когда они войдут в противодействие…

Крышка не поддавалась. Недовольный рык Чупакабры грохотом раскатился по залу и лабиринту, и тварюга надавила сильнее. От ларца уже сыпались искорки, с каждым мгновением становившиеся все ярче и крупнее.

– Бежим! – заорал Трамет, дернув за рукав Кайлу.

– Нет! Я не могу отдать ей Гриндаульмурф!

– Бежим, мы все равно уже ничего не сможем сделать!

Грохот превратился в низкий гул. Стены зиккурата содрогались. Сверху сыпались камни – от мелких, с куриное яйцо, до более крупных, с голову взрослого мужчины. Ларец понемногу поддавался. От меча уже исходило яркое сияние, затмевающее пламя костра.

– Что вы принесли Черной Чупакабре? – грозно начал брат Форисс, выдвигаясь к Кайле. Брат Лемий, с ужасом поглядывая на растущую потолочную трещину, дергал его за рукав сутаны и тянул к выходу. То же самое делал Трамет с Кайлой. Дарис уже подхватил на руки Трис и бежал к незаметной двери слева от ниши.

– Трамет! Выход там!

Кайла, с яростным блеском в глазах, тянулась к ларцу, явно намереваясь отобрать его у богини. И тут усилия Чупакабры увенчались успехом. Ларец щелкнул, крышка отлетела, и Свет меча Гриндаульмурф встретился с Тьмой Черной Чупакабры.

Стены зашатались. Камни застонали. Негасимый огонь потух, не вынеся сражения двух магий. Плиты с потолка падали, хороня под собой все и всех, кто находился в зиккурате.

Храм Черной Чупакабры прекратил свое существование.

 
                                   * * *
 

– Нет, пожалуй, к Чупакабре мы не пойдем. – Трамет потер затылок, словно по нему пришелся удар тяжелой многотонной плитой. – И памятник архитектурного творчества жаль, и неизвестно еще, чем кончится битва меча Гриндаульмурф и Черной богини. А вдруг она выживет?

– Не пойдем, – согласился Дарис, с тревогой сжимая фигурку на груди. – Чупакабра выживет, на то она и богиня, но что произойдет дальше – судить не берусь. Я всего лишь культист, мне до жреческого сана еще с десяток ступеней.

Таверна меж тем уже успела наполниться народом. У стены устроилась ватага студиозусов, которые «пили только для запаха, а дури у них своей хватало». Рядом с ними хлопали засаленными картами о стол компания добропорядочных горожан. Мочили усы в пене торговцы, приведшие в город очередной обоз. Сосредоточенно дегустировало рейнманское вино несколько эльфов и, судя по гримасам на нечеловечески красивых лицах, оно было не лучшего года урожая, если вообще имело отношение к Рейнману. Стучали кружками, требуя еще пива, гномы-рудокопы. У стойки на высоком стуле пиликал на скрипочке бродячий менестрель. Метались по залу две служанки в юбках длиной на грани приличия и блузках с низким вырезом.

За двумя столами, сдвинутыми в центре таверны, пировала группа городских стражников, свободных сегодня от несения службы: самая шумная, самая буйная и самая пьяная компания в зале. Их пирушка дошла до той стадии, когда ее участникам своего общества уже не хватает, и они принимаются искать чужого.

Кайла, ощущая всевозрастающий интерес к их столу, аккуратно замотала Гриндаульмурф и, убрав, бережно прикрыла полой своего плаща.

– Есть у кого-нибудь еще предложение, куда и как спрятать меч?

– У меня, – неохотно сказала Трис, отрываясь от попыток накормить ежокрыса кусочками куриной ножки. – Спрятать можно у дракона.

– Дракона, – задумчиво протянула Кайла.

– Дракона, – повторил за ней Трамет. – А знаешь, Трис, это не такая и плохая идея!

– Только есть две больших проблемы, – вздохнула вор. – Во-первых, дракон сейчас весьма зол и вряд ли встретит хлебом и солью незваных гостей. Скорее, постарается спалить их так, чтобы и пепла не осталось.

– А ты на что? – удивился Дарис. – Неужели не сможешь тихо прокрасться в его пещеру и подсунуть Гриндаульмурф в залежи древних сокровищ?

– Не смогу, – еще тяжелее вздохнула Трис. – На меня он будет охотиться в первую очередь. Видишь ли, вчера я как раз проникла в его пещеру и выкрала у него яйцо по заказу… неважно кого. Дракон обнаружил пропажу и взбеленился так, что с елок вокруг пещеры попадала вся хвоя. Я бы никому не советовала приближаться к его логову в течение ближайшего полугода.

– А где сейчас то яйцо? – чрезвычайно заинтересовался Трамет.

– Вот, – фыркнула Трис, показывая на ежокрыса. – Он вылупился вчера вечером, так что заказчик остался неудовлетворенным, а я – с новым питомцем.

– Это маленький дракон? – поразился маг.

– Не могу тебе точно сказать, Трамет. Я не знаю, какое отношение имеет Эдвард к дракону. Яйцо лежало в углублении между камнями. Одно, не в кладке и не в гнезде. Теплое – мне пришлось тащить его за пазухой всю дорогу. Но кто его снес – не имею представления. Может быть, знает заказчик.

– И ты скажешь мне его имя потом, если я захочу, – понимающе кивнул Трамет. – В любом случае, дракон отпадает. Кайла, а что предложишь ты?

– Надо просить совета.

– У кого? – ухмыльнулся Трамет. – У твоего мастера музея? Я и не знал, что он способен не только на подвиги в постели, но и на здравые советы.

Если бы Трамет не был ее старинным приятелем, не раз спасавший ей жизнь, как, впрочем, и она ему, Кайла, не задумываясь, выбила бы ему пару зубов. Но ей пришлось ограничиться яростным взглядом, обещающим всевозможные травмы в недалеком будущем, если маг не исправится. Он понял свою ошибку.

– Прости, дорогая, был неправ. Шутки по поводу твоего кавалера – запретная тема.

– Перед кем это ты извиняешься? —пьяно осведомился проходивший мимо один из стражников, покачивающийся от непомерного количества выпитого пива. – Перед бабой? Тут его взгляд упал на хрупкую фигурку Трис, которой и пристал его масленый взгляд.

– Скучаешь, красотка? Тебе нечего делать с этими штатскими хлюпиками. Идем со мной, я покажу тебе, что такое настоящие мужчины.

Стражник нагло опустил руку на плечо девушки. Точнее, на то место, где оно находилось секунду назад. Его ладонь, не встретив ожидаемой опоры, пролетела вниз и уперлась в столешницу. Ежокрыс, воспользовавшись удобным случаем, немедленно вонзил острые зубы в большой палец нахала.

Вопль раненого буйвола сотряс таверну. Стражник тряс укушенной рукой. Капли крови сыпались на стол, на окружающих и на самого пострадавшего.

– Ты! Девка и твоя тварь! – заревел он и попытался здоровой рукой схватить Трис, но вновь поймал лишь воздух. Ему на помощь уже спешили не менее пьяные и разозлившиеся приятели, но и за вора было кому заступиться. Следующий удар укушенного стражника нейтрализовала Кайла, заломив ему руку за спину и припечатав лицом в стол.

– Да ты! Да вы! Да я всех вас! – взревел еще один стражник, запнулся о табуретку и рухнул на усатого торговца. Тот, не растерявшись, надел заступнику закона на голову миску с толченой картошкой и добавил сверху удар кружкой, в которой на дне все еще плескалось пиво. Еще один стражник с неразборчивым воплем ринулся на Трамета и через мгновение, переброшенный через бедро, сбил с ног гнома. Рудокопы тоже не остались в стороне и, быстро похватав все, что под руку попалось, вступили в бой. Картежники, запомнив расклад, рассовали по карманам карты и с упоением включились в общее развлечение. Завязалась всеобщая драка.

– Наших бьют! – заорал неизвестно кто-то, не опознаваемый в общем хаосе. Студиозусы веселились, свистели, подбадривали дерущихся и с восторгом обстреливали из рогаток стражников горохом и мелкими камешками – их взаимная нелюбовь ни для кого не являлась секретом. Кулаки, табуретки, кружки и несложные заклинания витали в воздухе под шум, рев и озлобленные выкрики.

Только, пожалуй, эльфы не стремились принимать участие в драке. Прихватив бутылку и стаканы, они благоразумно пересели поближе к стойке, и только если на их головы валилось нечто или некто, презрительно отпихивали его плечом или ногой.

Команда сражалась заученно слаженно. Трис, как наименее ценный в драке боец, спряталась за спины друзей и зорко следила за их имуществом. Она хорошо знала, что ее собратья по профессии весьма любят драки. В пылу битвы ее участники часто забывают обо всем, а потом обнаруживают, что лишились верхней одежды, пухлых и не очень кошельков и разнообразных мелочей. Ежокрыс сидел на плече Трис, дрожал от возбуждения и пытался укусить всех, кто пролетал мимо и впечатывался в стену.

Дарис возносил молитвы Черной Чупакабре и ловко орудовал кистенем. Трамет временно забыл про существование мощных боевых заклятий – ему не хотелось сносить с лица земли любимую таверну из-за каких-то обиженных богами стражников – и использовал свой посох в качестве оружия. С его помощью было очень удобно сбивать с ног и наносить удары по любым частям тела.

Кайла чувствовала себя в своей стихии. Удар, подсечка, рывок, разворот, заученный до автоматизма прием – она проделывала все, не тратя время на раздумья, и при этом отслеживала происходящее внутри таверны. Например, могла поймать летящую в Трис табуретку или придержать за шиворот торговца, чересчур рьяно наседающего на Дариса. А еще – вовремя уловить момент, когда снаружи раздастся свист, топот и лязг алебард. Хозяин таверны, естественно, не мог равнодушно смотреть на то, как уничтожают его имущество, и вызвал городскую стражу.

– Уходим, живо! – скомандовала Кайла и первая подала пример, хватая плащ с Гриндаульмурфом и выскальзывая на улицу через черный ход. За оставшихся внутри товарищей она не волновалась: они всегда слушают верные советы и улизнут из таверны следом за ней. Сейчас главное – уберечь Гриндаульмурф от цепких взглядов стражников. Если он попадет им в руки – с ним можно проститься, и только Черная Чупакабра знает, что тогда произойдет.

Полная луна неподвижно зависла на небе, щедро делясь своим серебристым светом с зимним городом. Снег на крышах переливался перламутром, создавая впечатление волшебной сказки. Редкие фонари отбрасывали яркие пятна, словно бы указывая дорогу, которую и так хорошо знала Кайла.

Девушка набросила плащ, бережно укрыла полой плаща знаменитый меч и торопливыми шагами двинулась в сторону городской площади. За ней, в переулке Серой Кошки, располагался Большой Королевский музей, а рядом с ним жил Лайл, его Главный Хранитель.

Лайл… Сердце воительницы потеплело. Они знакомы так недавно и, кажется, уже целую вечность. Нежный, мудрый, сведущий почти во всем, воспринимающий ее как красивую женщину, а не всегда готовое к бою оружие массового поражения. Привлекательный настолько, чтобы не быть слащавым, ласковый настолько, чтобы не быть приторным, добрый настолько, чтобы не казаться рохлей. Идеал мужчины с точки зрения Кайлы.

Незапертая дверь с готовностью отворилась, обдав теплым запахом ванили, корицы и кардамона.

– Лайл! – громко, на весь дом крикнула Кайла, сбрасывая плащ и сапоги. – Сколько раз я говорила тебе, чтобы ты запирал замок! Ты рискуешь своей безопасностью!

– А я столько же раз отвечал тебе, – прозвучал голос спускающегося по лестнице хозяина дома, – что ни один громила не сунется сюда, зная, что ты найдешь его и оторвешь руки. Или ноги. Или любую часть тела, какую захочешь.

Кайла, не сдержав улыбку, приникла к груди своего любимого мужчины.

– Я ждал тебя позже, – проговорил Лайл, обнимая и нежно целуя ее. – Что хотел от вас Трамет? Подраться? – он с тревогой осмотрел следы драки на руках Кайлы.

– Нет, это мелочи, – вздохнула Кайла, с неохотой высвобождаясь из таких притягательных объятий. – Просто легкая потасовка в таверне. Пьяные стражники пристали к Трис… У нас более серьезные проблемы. Пойдем, я покажу тебе.

На стол в рабочем кабинете она бережно уложила Гриндаульмурф, и Лайл, вставив в глаз монокль, приступил к осмотру.

– Так-с, что это тут у нас…

Кайла стояла чуть поодаль, не мешая изучению артефакта, и тихо любовалась склонившимся над столом мужчиной. Лайл ходил вокруг меча, трогал его, переворачивал, тщательно осматривал гарду и оголовье и негромко комментировал себе под нос. В конце концов, он выпрямился и повернулся к Кайле.

– Это Гриндаульмурф, я уверен. Есть несколько признаков, вот, смотри…

– Я тоже пришла к этому же выводу, – мягко оборвала его воительница, по опыту зная, что лекция может затянуться надолго, а у нее были совсем другие планы на остаток вечера.

– Тогда почему ты обеспокоена? Ведь все же прекрасно! Гриндаульмурф выпал из поля зрения… подожди, сейчас подсчитаю…

– Около пятисот лет назад. И это совсем не так прекрасно, как ты себе представляешь. Его нужно спрятать опять.

– Но почему? Такой удивительный экспонат! Охотники за артефактами охотились за ним пятьсот лет и продолжают охотиться поныне.

– Именно поэтому. Нельзя, чтобы меч попал не в те руки, а в наши времена невозможно сказать, какой владелец станет подходящим, а какой – нет.

– Понимаю.

Лайл наморщил лоб, размышляя над возникшей проблемой.

– Разрушать его тоже нельзя, – на всякий случай напомнила Кайла, хотя сознавала, что ее мужчина скорее даст убить себя, ее и всю команду в придачу, чем уничтожить бесценный артефакт.

– Знаю! – просиял Лайл. – Кайла, девочка моя, не тревожься так. Гриндаульмурф останется в целости и сохранности. Мы спрячем его так, что никто никогда не отыщет его, даже если будет смотреть в упор. Пойдем. Кухарка приготовила твои любимые булочки. Я смажу твои ссадины бальзамом, а ты расскажешь мне, откуда Трамет взял этот меч. Похоже, это очень интересная история.

– О да, – звонко рассмеялась Кайла, и глаза ее вспыхнули озорным огоньком.

Лайл, не удержавшись, притянул ее к себе и проникновенно произнес:

– Как же я скучаю без тебя…

– И я тоже, – прошептала Кайла, чуть приподнимая голову, чтобы ему было удобнее приникнуть к ее губам поцелуем.

 
                                   * * *
 

На следующий день немногочисленные посетители Большого Королевского Музея могли видеть в зале, посвященном Битве в Темной Долине новый экспонат. В дальнем углу стояла фигура рыцаря в ржавых доспехах пятисотлетней давности. В руках он крепко сжимал такой же непритязательный меч, с почерневшей от времени гардой, на которой едва прослеживались крылатые фигуры. Табличка внизу гласила: «Рыцарские доспехи и оружие, предположительно принимавшие участие в Битве в Темной Долине. Мастер неизвестен».