Текст книги "Знакомство с убийцей"

Глава 2

Сначала Ханна хотела воспользоваться услугой «трезвый водитель», но решила, что поймать такси будет быстрее. Она села в машину, остановившуюся у подъезда, и водитель поехал по указанному адресу.

Ханна откинувшись сидела на заднем сиденье. Опьянение забрало все силы, но не головную боль. Тело оставалось расслабленным, но голова продолжала гудеть.

На вопрос Чу Вонги, что случилось, она лишь пробормотала, что дочь поранилась. Отговорив его идти с ней, Ханна в спешке выбежала из квартиры. Вонги последовал за ней, засыпая вопросами: «Как сильно дочь поранилась?», «Где она сейчас?». Но Ханна лишь молча зашла в лифт.

С волнением на лице Вонги попросил обязательно позвонить, как только она увидится с дочерью. Ханна кивнула, потупив взгляд, но, как только двери лифта сомкнулись, его просьба бесследно стерлась из памяти. В голове крутились лишь слова, сказанные бывшим мужем.

Через тридцать минут она вышла из такси и сразу заметила черную легковушку бывшего мужа. Припаркованная машина стояла в самом конце стоянки за домом. Уже по сложившейся привычке Ханна осмотрелась, проверяя, не притаился ли кто поблизости. Но вокруг было темно и безлюдно.

Чувство тревоги с каждой секундой нарастало. В тот момент, когда Ханна подошла к машине, ее уже переполняло неприятное предчувствие.

Ханна взглянула на водителя, глубоко вздохнула и села на пассажирское сиденье впереди.

– Давно не виделись.

Никакого приветствия не последовало. Муж в темно-синей кепке, приспущенной на лоб, не моргая смотрел на что-то через лобовое стекло. Даже в темноте хорошо виднелись высокий нос и миндалевидные глаза мужа. Его проницательный живой взгляд был такой же, как всегда. Еще в молодости она не устояла перед этим взглядом и не раздумывая согласилась выйти за Кёнсу замуж.

– Что случилось? Кто ищет Чиуна?

Ханна засыпала его вопросами, как на допросе. Дрожь не переставала бить ее тело, голос срывался на крик. Муж завел двигатель и включил обогреватель. Теплый воздух с шумом стал наполнять машину. Посчитав, что ее волнение улеглось, он откашлялся и медленно заговорил:

– Кто точно, я не знаю. Знаю только, что ищут нашего сына.

– Почему ты так решил? Расскажи поподробнее.

Внезапно муж повернулся к ней лицом. Глаза Ханны расширились: на его лице были свежие яркие ссадины и кровоподтеки, а нижняя челюсть слегка опухла. Наверное, из-за этих ран у Ханны появилось ощущение, будто перед ней другой человек.

– Что с лицом?

– Вчера ночью произошел инцидент.

– Какой?

– Одни люди постарались. Им все известно о нашем деле.

– Наше дело? – Ханна автоматически переспросила, хотя знала, о чем идет речь. По коже пробежал холодок. – Да говори уже нормально, – закричала она, срываясь на плач.

Он снова отвернулся и внимательно посмотрел через лобовое стекло. Дальше последовал рассказ о том, что с ним приключилось. Его голос был непривычно осипшим.

Вчера вечером я ужинал со знакомыми профессорами. Мы пошли в корейский ресторан у озера в Хаане. Мы всегда встречаемся там. После еды еще посидели, пропустили по паре бутылок пива. Беседа немного затянулась, и, когда мы собрались уходить, шел уже одиннадцатый час. Я решил проветриться и пройтись вокруг озера. Только через час направился к стоянке к машине.

Будний день, поздняя ночь – на дорогах не было ни единой машины. Я ехал не спеша по пустому знакомому шоссе. Вскоре в зеркале бокового вида показался внедорожник. Я сменил полосу, чтобы уступить дорогу, но машина на скорости врезалась в мой задний бампер, не оставив шанса увернуться.

Держась за затылок, я вышел из машины и подошел к злополучному внедорожнику. Водитель, похоже, был в невменяемом состоянии. Я заглянул внутрь и увидел, что на заднем сиденье есть еще кто-то. Там лежал мужчина, а его живот весь был в багровой жидкости. Это точно была кровь, хлестала без остановки. Водитель попросил меня о помощи, добавив, что уже позвонил в полицию.

Ни о чем не подозревая, я полез на заднее сиденье, чтобы проверить серьезность раны. Я решил сначала снять с пострадавшего верхнюю одежду, уже насквозь пропитанную кровью. В этот момент дверь машины захлопнулась.

Мужчина, который еще секунду назад корчился от боли, вдруг с совершенно спокойным, хладнокровным лицом резко вытянул руки и схватил меня так крепко, что я не мог вырваться. Водитель со своего места повернулся к нам, а в его руке был шприц, который он тут же воткнул мне в предплечье и ввел неизвестную жидкость. Я попытался напрячь руку, но тело уже не слушалось. Я не смог никак отреагировать и вскоре потерял сознание.

Когда я очнулся, то уже был связан. Только я успел оглядеться, как меня стали избивать. Пока меня колотили, время от времени мне вводили какой-то препарат. И в этом хаосе я запомнил только одно – как они настойчиво задавали один и тот же вопрос: «Где прячется Чиун?» И еще кое-что ужасное. Они добавили, что им прекрасно известно, что он совершил.

Я что-то наговорил им, уже сам не помню, что точно.

После этого они куда-то исчезли и долго не появлялись. Мне показалось, мужчины что-то готовят и если вернутся, то побоями я уже не отделаюсь. Мечтая лишь выбраться из этой ситуации, я извивался как мог, и у меня с трудом получилось освободиться от веревок. Через вентиляционное отверстие в стене склада я вылез на улицу.

Вокруг были сухие заросли. Начинало смеркаться. Я никак не мог понять, где меня держали связанным. Не оборачиваясь, я просто побежал, куда глаза глядят. Вдруг я оказался у дороги, к счастью, мимо проезжало такси, которое подвезло меня до дома.

В квартире стоял такой беспорядок, словно там побывала шайка грабителей. Я отыскал спрятанный под кроватью запасной телефон. Он был на месте, значит, его не смогли найти. Схватив мобильный, я задумался, что делать дальше.

В первую очередь я подумал о нашем сыне. Ведь он сейчас в опасности. Но, как бы я ни старался и ни напрягал память, ничего не мог вспомнить. Где он сейчас, как живет, как вырос за это время… Я не знаю, как такое могло произойти, но у меня словно совершенно исчезли воспоминания о нескольких последних годах, связанных с сыном.

Я слышал о таком, когда чрезмерное введение анестетиков вызывало потерю памяти, блокируя какие-то отделы мозга. В любом случае из-за вчерашних препаратов, которые в меня вводили бесчисленное количество раз, моя голова, видимо, перестала работать как надо. Исчезли воспоминания, касающиеся Чиуна. Хоть бейся об стену, а в голове все равно пусто.

Не имея никаких зацепок, я не мог просто ждать сложа руки. Мне казалось, еще чуть-чуть, и мы можем потерять сына навсегда. Я сидел на кровати, обдумывая произошедшее. И, как только принял решение, сразу собрался и приехал в Сеул.

– У нас мало времени. Нельзя допустить, чтобы они нашли его. Понадобится твоя помощь.

Сумбурный рассказ мужа на этом закончился. В машине продолжал работать двигатель и шумел обогреватель. Пока он говорил, Ханна, скрестив руки на груди, ни разу даже не пошевелилась.

Поначалу она подумала, что произошло нечто ужасное, но, дослушав до конца, поняла, что не все так плохо. Голова по-прежнему болела, но дрожь в теле постепенно унялась.

– Ты действительно ничего не помнишь? – спросила Ханна невозмутимым тоном.

Муж кивнул головой.

– Чиуна больше нет.

– Что значит нет?

– Он умер три года назад.

– Что? – Муж вытаращил глаза, заблестевшие от слез. – Что ты несешь? Как это – умер?

Ханна отвернулась, словно ей не хотелось отвечать. Муж был потрясен, и его лицо скривилось в ужасной гримасе. Он покачал головой и бессильно опустил ее на руль. Он выглядел убитым.

Наверное, под воздействием препаратов муж подсознательно принял на себя весь удар и стер из памяти то, что касалось Чиуна, чтобы защитить семью. Как только Ханна представила, что пришлось пережить ему прошлой ночью, ей стало не по себе. Но вместе с чувством вины пришло успокоение, что все обошлось.

– Что собираешься делать? – Она решила сменить тему разговора.

Он поднял голову и, как будто погрузившись в мысли, спросил невзначай:

– У тебя дома есть пиво?

– Есть вроде.

– Можем вместе выпить по стаканчику?

Ханна немного замешкалась с ответом, но отказывать было неудобно.

– Хорошо. Сегодня переночуй у меня, а завтра поедешь назад домой.

Бывший муж сел за стол и открыл банку пива. Звучными глотками он выпил полбанки зараз, но, видимо, жажда не угасала, и он снова поднес банку ко рту.

Ханна, залив кипятком лапшу быстрого приготовления, поставила ее на стол, вытащила из холодильника кимчи и села напротив.

Вообще-то раньше ее муж не брал в рот ни капли спиртного, а сейчас не прошло и минуты, как он выпил целую банку пива. Ханна решила, что перемены произошли не только с ней, но, видимо, и с ним. Она тоже сделала глоток пива. Освежающий напиток немного ударил в голову, заставив забыть о головной боли.

Муж открыл вторую банку и спросил, как умер их сын. Ханна кратко рассказала о неудачном падении и смерти Чиуна, также упомянула скромные похороны в деревне и показала фотографию могилки в телефоне. Муж слегка оттопырил нижнюю губу, словно силясь вернуть забытые воспоминания. Казалось, он прилагал все усилия, чтобы хоть что-то вспомнить, но безрезультатно. И каждый раз, когда брови собирались на переносице, он делал глоток пива.

– Ты нападавших не разглядел? – слегка повысив голос, спросила Ханна, меняя тему разговора. Теперь она хотела получить ответы на свои вопросы. – Наверняка ты кого-то подозреваешь? Может, это они и сделали?

– Кто они?

– Родители На Сонгён. – Она без колебаний произнесла имя девочки, которое они старательно избегали в своих разговорах. Для них это всегда была запретная тема. Бывший муж нахмурился. Ханна пристально посмотрела на него и спросила: – Они случайно не догадались?

Он молча отвел взгляд. Низко опустив голову, словно не желая об этом говорить, принялся есть лапшу. Ханна взглянула на его макушку и поднесла ко рту банку с пивом.

Ее муж всегда был человеком, по лицу которого невозможно было догадаться, о чем тот думал. Он никогда не рассказывал о проблемах, пока ему самому не становилось все ясно и понятно. Всегда старался сам справиться с делами, даже с теми, по которым иногда и надо было бы разделить ответственность. Вот и сейчас муж сам мучился, не говоря ни слова о том, что его мучило.

Внезапно он отложил палочки для еды и спросил низким голосом:

– В последнее время тебе никто странный не попадался на глаза?

– Ты о чем?

Муж рассказал, что с недавних пор начал ощущать на себе странные взгляды, будто наблюдающие за ним. Последние два-три месяца ему приходилось чаще обычного встречаться с людьми в кафе. Появилось пару новых знакомых. Может, как раз кто-то из них имеет отношение к нападению на него.

– Может, они уже рядом. И гораздо ближе, чем ты думаешь.

Погрузившись в свои мысли, Ханна, не донеся банку с пивом до рта, поставила ее на стол. В ходе курирования последней постановки ей пришлось познакомиться с новыми людьми, но ни с одним из них она не вела разговоры личного характера. Ей часто требовалось встречаться и созваниваться с ними, но это всегда касалось лишь рабочих вопросов. Вроде никого подозрительного.

– Я думаю, эти типы уже давно вынашивали свой план, им главное выведать, что мы скрываем.

Слова мужа ядом растворились в душе. Ханна старалась держаться естественно, но почувствовала, как тревога растекается по всему телу и заполняет его изнутри. Ее била мелкая дрожь. Больше спиртного не хотелось.

Сказав последнее решительное слово, бывший муж доел до конца лапшу и допил оставшееся у нее пиво. Ханна больше не могла сдерживать озноб. Она встала, сказав, что примет душ.

Зайдя в душевую кабину, она подставила тело под горячие струи воды, позволив себе расслабиться и отмокнуть. Постепенно Ханна смогла успокоиться. Давящее чувство в груди тоже понемногу отпускало, позволяя выйти напряжению, сковавшему тело. Но спустя всего несколько минут необъяснимая тревога снова волной накатила на нее. Коленки подкосились, и Ханна осела на пол.

Наверное, это из-за выпитого. Стоит ей немного отдохнуть, как станет легче. Беспокоиться не о чем, пыталась успокоить саму себя Ханна. Внезапно на глаза навернулись слезы. Она расплакалась, больше не в силах контролировать свои эмоции.

Внутри будто прорвало крепкую плотину, и на нее разом навалились воспоминания из прошлого. Все, что она прятала с таким трудом в глубоком и темном месте своей души.

Волна накативших воспоминаний подхватила ее. Ханна в отчаянии вскинула руки, словно прося о помощи, но никто не мог помочь выбраться из этой пучины. В итоге волна вынесла ее к самым запретным и темным воспоминаниям. Перед ее глазами отчетливо предстала картинка из прошлого.

На полу лежит маленькая девочка. Сбоку от нее сидит Чиун. Девочка не двигается. Лицо Ханны морщится от едкого запаха, ударившего в нос. Взгляд падает на пол. Это не может быть ее сын. Штаны девочки разорваны. Неприятное чувство случившейся беды не покидает ее.

Она еле передвигает ноги и подходит ближе, чтобы осмотреть ребенка. Лицо девочки бескровно-бледное. На прозрачном личике виден темно-синий синяк. В глаза бросается красный след на шее. У Ханны перехватывает дыхание от накатившей тошноты. Она переводит взгляд на сына. В его руке – скакалка. Перед глазами все темнеет, мозг отказывается воспринимать увиденное.

Она хватает Чиуна, который хочет уйти, и тащит его в угол, где пытается вытрясти из него подробности случившегося. Но в ответ лишь одна единственная фраза: «Не знаю». Обыденное поведение сына, будто ничего не произошло и никак к нему не относится, вызывает неподдельный страх у Ханны.

Она звонит мужу. В трубке слышны длинные гудки без ответа. Перед глазами туман. Лишь бы это был сон. Сын просится наружу – она срывается на крик, как в припадке. От этого крика сознание снова возвращается к ней.

Вместе с ребенком она забивается в угол склада и запускает ему игру на телефоне. Чиун полностью погружается в виртуальный мир и словно напрочь забывает о том, что недавно произошло.

Отвернув лицом от себя тело девочки, она ждет лишь звонка мужа. Она дрожит всем телом, еле удерживая себя в сознании. Проходит пять минут – звонит муж.

Кажется, сын на самом деле начисто забыл тот день. Когда к ним пришли следователи, его лицо было совершенно невинным, он не понимал, в чем дело. Ханна же наоборот с большим напряжением отвечала на вопросы. К счастью, полицейские не обратили на это внимания.

Дополнительного расследования не было. Совсем скоро дело пошло в другом направлении. Приходилось лишь ждать, когда же утихнет шум по поводу убийства девочки. Лишь тогда, наверное, она сможет обрести потерянное спокойствие. Но с тех пор время от времени на нее накатывают те же чувства: будто она вновь стоит на пороге того склада.

Лежащая на полу девочка, сын, играющий как ни в чем не бывало в игру на телефоне, едкий запах, бьющий в нос, чувство непредотвратимой беды, озноб по телу и она, убегающая с сыном со склада.

Ханна неподвижно сидела на полу ванной. Горячая струя продолжала бить по лицу и ногам. Она встряхнула головой и вспомнила причину, почему ей обязательно надо было сбежать.

Она руководила постановкой мюзикла в честь открытия оперного театра в Хаане.

Рано выйдя замуж и родив ребенка, Ханне пришлось поставить карьеру на паузу. А постоянные, мельтешащие перед глазами активные и продуктивные бывшие коллеги были невыносимы, поэтому она переехала в Хаан. Официальная причина переезда – «по семейным обстоятельствам», но ее личное желание тоже с этим совпадало. Ей хотелось как можно быстрее забыть еще теплящиеся в сердце мечты.

Но совсем скоро после их переезда с ней связался друг по университету. Он стал довольно известным в театральных кругах продюсером, а ей позвонил, чтобы предложить место режиссера по случаю постановки мюзикла в городе Хаан. Произведением было не что иное, как «Кармен», о котором мечтала Ханна еще со времен стажировки в Америке.

Пока она готовилась к постановке, на нее нахлынули самые разнообразные чувства и эмоции. Задача режиссера – соединить вместе множество людей и мыслей, заставляя их двигаться в едином порыве. Каждый раз, подбирая, согласуя и утверждая по несколько раз свой выбор, она чувствовала огромную ответственность. Но весь этот стресс был для нее в радость. Примерив на себя снова роль созидателя, она почувствовала себя счастливой как никогда в жизни.

Только однажды произошло вот это все. Ханна должна была защитить свое творение. Она решила во что бы то ни стало завершить его и сбежала с места преступления.

Мюзикл имел огромный успех. Похвалы как от зрителей, так и от критиков были настолько восторженными, что она даже не ожидала такого эффекта. После этого, разрываясь между Сеулом и Хааном, Ханна продолжила ставить мюзиклы. Благодаря своему полному погружению в работу она каждый раз представляла публике спектакль высокого уровня. Со временем у нее появился свой репертуар, и за три года она стала весьма уважаемым режиссером в своих кругах.

Примерно тогда и произошел развод с мужем. На самом деле решение было принято еще задолго до этого, но они повременили, решив подождать, пока старшая дочь закончит школу. После развода она взяла двухмесячный перерыв в работе, чтобы отдохнуть. В этот период для полной перезарядки Ханна ни с кем из знакомых не общалась. Муж поступил точно так же. Зато они смогли провести много времени с сыном, а затем убили его своими руками.

Когда она вышла из ванной, дома стояла тишина. Бывший муж уснул, лежа на диване. Ханна принесла одеяло из комнаты и накрыло его.

Вспомнив о чем-то, она стала искать свой телефон, совершенно позабыв, куда его положила. Ханна внимательно осмотрела гостиную – смартфона нигде не было. Вдруг она вспомнила, что оставила его у плиты, и пошла на кухню. Но он оказался не у плиты, а у чайника. Она взяла телефон и вернулась в комнату.

Ханна лежала в постели, но заснуть не могла, как будто в голове не выключалась лампочка. Вертясь с боку на бок, она снова припомнила недавний разговор. «Может, они уже рядом», – слова мужа вертелись внутри, не давая покоя. Она минут пять бессмысленно смотрела в потолок и вдруг внезапно села.

Ханна включила телефон и проверила время. Была почти полночь, но она решила отправить сообщение. Уже через минуту пришел ответ. Собеседник тоже не спал. Ханна набрала номер:

– Извини, что так поздно.

– Ничего страшного. Можем поговорить.

– Ты когда была последний раз в больнице?

– В больнице? В прошлом месяце, а что?

– Просто так.

– Может, мне на этой неделе сходить?

– Давай.

– Послезавтра суббота, вот тогда и схожу. Не волнуйся обо мне, засыпай скорей.

– Хорошо.

Но разговор не закончился, и снова послышался мягкий голос:

– У тебя что-то случилось?

– Вроде ничего особенного… Ты случайно никого подозрительного не замечала?

– Подозрительного? – В голосе собеседницы послышался испуг, а Ханна поспешила объясниться, солгав, будто ей недавно приснился неприятный сон, но попросила сохранять осторожность и внимательность, вдруг кто-то такой появится. Кажется, собеседница догадалась, что случилось неладное, но Ханна больше не сказала ни слова.

– Видимо, я слишком восприимчива. Снова на меня накатила тревога.

– Не волнуйся так. Если появится кто-нибудь подозрительный, я тебе сразу сообщу.

Ханна еще раз поблагодарила ее и отключилась. Посмотрев на экран, она только сейчас вспомнила просьбу Чу Вонги. Провожая ее до лифта, он попросил обязательно сообщить ему, как только она увидится с дочерью. Ханна открыла чат в мессенджере. Задумавшись на секунду, не отправить ли сообщение сейчас, она просто вышла из приложения и выключила телефон.

Она без сил опустила голову на подушку. Ханне пришлось долго ждать, пока она смогла погрузиться в сон.

Глава 3

Когда Ханна открыла глаза, бывшего мужа уже не было. На диване лежало лишь аккуратно сложенное одеяло. Тут она вспомнила звук из прихожей, который донесся до нее в полусне. Видимо, муж ушел спозаранку.

Ханна поставила пустой стакан под кран, чтобы набрать воды из фильтра. Пока вода автоматически наполняла стакан, она зашла в их конфиденциальный чат. Никаких сообщений от мужа не было. В надежде, что муж оставил записку, она оглядела гостиную, но тоже безрезультатно. Она сделала глоток прохладной воды.

Ханна сделала еще один глоток и задумчиво опустила голову. Поведение бывшего мужа казалось нетипичным. Прежде в подобной ситуации он бы обязательно перед уходом четко проинструктировал ее насчет дальнейших действий. До этого они всегда выходили из ситуаций благодаря тому, что муж подробно и точно озвучивал план. Изменившееся поведение мужа показалось ей странным. Она решила отправить ему сообщение:

«Что мне делать дальше?»

«Можно жить как прежде?»

Ханна умылась и накрасилась, надела синий костюм, а поверх накинула серое пальто. Собравшись, она приготовила горячий латте. Взяв в руки чашку с кофе, она прошла в гостиную, присела на диван и включила телевизор, чтобы проверить прогноз погоды. Попивая маленькими глотками кофе, она ждала ответа от мужа. Кофе был уже допит, но телефон молчал.

Выйдя из дома, Ханна села в такси и направилась к Чу Вонги. Она планировала забрать машину, которую оставила накануне, и поехать на работу. Она набрала номер Чу Вонги, полагая, что тот еще дома, но почему-то не брал трубку.

Выйдя из такси, Ханна еще раз позвонила ему, но безрезультатно. Перед тем как спуститься на подземную парковку, она подняла взгляд наверх, пытаясь вычислить окна его квартиры.

Придя на работу, Ханна занялась привычными делами. Проверила отзывы в Сети на новый спектакль и как идут дела у конкурентов. Потом она провела встречу с начальником отдела маркетинга, обсудила общественный эффект от уже размещенной рекламы и макеты будущих постеров. Затем у нее прошло совещание с отделом планирования, на котором говорили о подготовке к гастролям в регионах, запланированным на первое полугодие, и сверяли графики.

Ровно в час дня прошел обед с сотрудниками. После, примерно в два, она вышла из офиса и направилась в здание театра. Зайдя внутрь, Ханна поздоровалась с персоналом. Приблизительно в это время пришел ответ от мужа:

«Да, живи как обычно».

«Потом еще напишу».

Прочитав сухой и холодный ответ, Ханна слегка скривилась. Недовольство, поднявшееся внутри, сменилось тревогой. Она вспомнила про раны на лице мужа. В голове всплыли его тревожные слова: «Может, они уже рядом. И гораздо ближе, чем ты думаешь».

Ханна выключила телефон и зашла в зал. Звукорежиссер и хореограф, стоявшие на сцене, поприветствовали ее. Она перебросилась с ними парой фраз и села на одно из мест в середине первого ряда амфитеатра, откуда хорошо была видна сцена.

В три часа дня актеры и персонал стали собираться на сцене. Началась небольшая репетиция перед вечерним представлением. Скрестив руки на груди, Ханна следила за происходящим на сцене. Она пристально наблюдала за актерами, нахмурив лоб.

Сначала основные артисты разогревали голос, а потом по сигналу музыкального режиссера хор проверил темп и тон в сложных партиях. Затем хореограф позвал на сцену несколько артистов и попросил еще раз исполнить групповой танец из мюзикла.

Ханна приметила малознакомые лица среди артистов и персонала, которые в первый раз участвовали в постановке. Она еще раз внимательно посмотрела на каждого и припомнила, как проходили собеседования: ничего особенного, просто короткие знакомства и слова поддержки. Ханна попыталась вспомнить, были ли какие-то странности, но лишь покачала головой из стороны в сторону. В этот момент подошел режиссер Ли Минчжу и заговорил с ней:

– Хотели бы еще что-то проверить?

Голос Минчжу звучал четко и твердо, но на его лице застыло напряжение. В этот момент Ханна поняла, что сидит с хмурым видом. Она ответила, что все в порядке, чтобы развеять недопонимание и возникшую неловкость.

– Я еще раз собираюсь прогнать концовку. Вчера техническая команда, отвечающая за свет, звук и видеоэффекты, хорошо сработала, но все равно в этой части часто возникают ошибки…

– Продолжайте, не обращайте на меня внимания.

Минчжу тихо ушел. Вернувшись на сцену, режиссер позвал кого-то по рации. Вскоре пришли режиссер-постановщик и ответственный за видеоэффекты. Оба покосились на Ханну.

Все трое, получая указания от начальницы, были готовы разбиться в лепешку, лишь бы выполнить все как следует. Троица что-то горячо обсуждала на сцене. Ханна не планировала такой бурной реакции, но ради того, чтобы внести немного полезного напряжения перед пятничным представлением, она решила внимательно понаблюдать за ними из зала.

Она еще немного последила за людьми на сцене, а потом перевела взгляд на смартфон. Просматривая приложения на главном экране, она уже по привычке зашла в мессенджер. Самым первым открылся чат с Чу Вонги. Сообщение, отправленное еще утром, было отмечено как прочитанное, но ответа до сих пор не последовало. И звонка тоже. Мысль, которую она старательно сдерживала, вырвалась из-под контроля и стала с огромной скоростью раскручиваться по спирали.

Мужчина, внезапно появившийся в ее жизни всего несколько месяцев назад, смог довольно глубоко вторгнуться в личное пространство.

По указанию режиссера на сцене пришел в движение поворотный механизм. Декорации стали быстро меняться, придавая сцене динамичности. Фоновая светодиодная подсветка и изображение арены для корриды заставили сцену выглядеть объемней и реалистичней.

Ханна любовалась представшей перед глазами яркой картинкой. Работая над проектом, она больше всего обсуждала с режиссером именно эту часть представления.

Ее мысли снова развернулись в странном направлении. В голове всплыло, как вчера вечером Чу Вонги неустанно нахваливал ее.

Его льстивые слова смогли начисто отключить ее от привычных подозрений и тревог. Такое чувство, будто он знал, какие струны надо задеть и какие кнопки нажать, чтобы подействовать на нее. Он действовал как человек, уже знающий о ней все.

Ханна остановила себя на этом, потому что ей не хотелось погружаться в бесполезные фантазии. Она спокойно встала со своего места и вышла из зрительного зала. Остановившись в безлюдном коридоре, она набрала номер Чу Вонги. Ханна была уверена – стоит ей услышать его спокойный голос, как зарождающиеся сомнения улетучатся сами собой. Последовал длинный гудок – Вонги взял трубку:

– Да, я слушаю.

Ни с того ни сего голос, прозвучавший на том конце, оказался резким. Ханна немного растерялась от неожиданного тона. Повисла тишина на две-три секунды. За это короткое время лицо Ханны покраснело, и она с трудом разжала губы:

– Ты занят?

– Немного.

– Вчера не было возможности позвонить, извини.

– Все нормально.

Ответ прозвучал так лаконично, будто ему совсем не хотелось с ней разговаривать. Наверняка ему не терпелось расспросить ее обо всем, но Вонги не задал ни одного вопроса. Конечно, она бы не ответила, но ей хотелось услышать сейчас, что он беспокоится о ней, но ничего подобного. Ее охватила злость. Ханна надеялась как можно скорее развеять сомнения, но почему-то именно сейчас Вонги понадобилось показывать свою холодность. Она постаралась успокоиться и продолжила:

– Сегодня вечером могу приехать к тебе. Давай поговорим.

– У меня уже есть планы. Встретимся в следующий раз.

– Надо сегодня увидеться. У меня есть вопросы.

– Что за вопросы?

Ханна сказала, что это не телефонный разговор, и продолжила настаивать на личной встрече. В трубке послышался вздох.

– У меня, например, что раньше, что сейчас, кроме тебя, никого нет… – произнес Вонги.

– Что? – напряженно воскликнула Ханна.

Больше терпеть не было сил:

– Я же сказала, у меня дочь пострадала. Разве нельзя принять всю серьезность ситуации? Зачем ты со мной так разговариваешь?

– Дочь у тебя пострадала? – переспросил Чу Вонги с необычной интонацией.

Затаив дыхание, Ханна ждала, что он скажет дальше.

– Твое вранье уже…

– Вранье? – Резкий голос Ханны, почти переходящий в крик, выдал ее замешательство.

– Мне надо идти. Давай поговорим позже.

Чу Вонги отключился первым. Ханна медленно опустила телефон и в оцепенении уставилась в мраморный пол.

Значит, он не поверил словам о том, что ее дочь пострадала. Кажется, Вонги знает, что это не из-за дочери. У Ханны потемнело в глазах. Она попыталась вспомнить, не мог ли он услышать ее разговор в туалете. Она точно говорила очень тихо. Даже если что-то и было слышно, личность ее собеседника узнать он не мог.

Вместо того чтобы развеять свои подозрения, Ханна еще больше их распалила. Слежка, наблюдение – голову захватили мысли, от которых мурашки бегали по телу.

Так дело не пойдет. Она слишком взвинчена. Ей надо встретиться и поговорить с Чу Вонги, и тогда недопонимание и сомнения сами рассеются.

Ханна присела на стул в углу коридора. На нее снова навалилась головная боль. Она закрыла глаза и двумя руками принялась массировать виски. Это произошло всего два месяца назад. Чу Вонги неожиданно позвонил ей, а через несколько дней они уже встретились в кафе рядом с ее работой.

Они тогда долго разговаривали. Вдруг Ханна припомнила, что разговор зашел и о Чиуне. И вопрос, конечно, задал Вонги. «А сын?» – совсем обычный вопрос, не выходящий за рамки этикета. Ханна, не вдаваясь в подробности, спокойно ответила, что дети уже давно не живут с ней. После этого он еще пару раз спрашивал о детях.

Она широко раскрыла глаза. Мысль, что Чу Вонги намеренно с ней сблизился, становилась более отчетливой и гнетущей. У Ханны перехватило дыхание, несмотря на то что она просто сидела. Сомнения бурным потоком нахлынули на нее.

За каждым ее движением уже могли следить. В машине мог стоять маячок, к телефону – подключено прослушивающее устройство, а в квартире – установлена камера. Представив все это, она поняла, что надо что-то предпринять, но с чего начать, не могла придумать.

Внезапно послышались шаги – она подняла голову. Двое мужчин из персонала вышли со сцены и прошли мимо, кратко поздоровавшись с Ханной кивком. Проследив взглядом, как они направились к лестнице, она откинула голову в затихшем коридоре.

Ханна отвернулась к окну, чтобы успокоить расшалившиеся нервы.

Излишняя восприимчивость не давала ей покоя, заставляя остерегаться всего и судить обо всем предвзято. Ей самой были неприятны такие опасения, к тому же сомнительного характера. Она еще раз повторила себе, что это лишь заблуждения, и решила не выносить вердикт, пока сама во всем не удостоверится. Ханна встряхнула головой, как бы стараясь выбросить из нее мысли, крутящиеся вокруг Чу Вонги.

В этот момент на глаза попался один молодой сотрудник. Поднимающийся по лестнице Ки Сонюн заметил Ханну и тут же поздоровался с ней. Он уже два года работал на ее проекте в команде технического обслуживания сцены. Ханна слегка кивнула в ответ. Внезапно она вспомнила обрывок их разговора.