Текст книги "Обманчивая реальность"

– То есть ты считаешь, что любой ребенок наследует добродетели или, наоборот, недостатки своей матери?

– Наверно, нет. Не знаю.

– Ты лучше сядь.

Ева вняла совету и села. Мира потянулась к ней, взяла за руку и посмотрела в глаза:

– Ты не надломлена, Ева. Скажем так, ты вся в синяках, и они еще болят. Но ты не надломлена. Говорю это тебе как профессионал. Так что поверь мне.

Хотя от этих слов ей стало немного смешно, Ева покачала головой.

– Да, они пытались надломить тебя, когда ты была ребенком – невинным и беззащитным, как ты сама только что выразилась. Но даже если в тебе что-то и сломалось, ты взяла обломки и заново сложила их вместе, придала им силу, обозначила жизненную цель. И любовь. Такой сильной женщины, как ты, Ева, я еще не видела – говорю это как твой друг и как профессионал.

– Мне нужно с ней покончить. Я это точно знаю. Я не хочу, чтобы Стелла жила у меня в голове. Не хочу, чтобы вместе с собой приводила отца.

– И для этого ты пришла сюда? Сделала первые шаги к избавлению от страхов. Помнится, я уже спрашивала тебя как-то раз, почему ты называешь ее Стеллой, а его – отцом. Теперь ты знаешь ответ?

– Да, я думала об этом, после того как ты спросила. А раньше даже не обращала внимания. Мне кажется… То, что он делал со мной, то, что он делал с собственным ребенком… Наверно, он был бессердечный, злой, испорченный человек. Не люблю это слово, оно такое избитое, такое затасканное, но по-другому не скажешь.

Почувствовав, как у нее пересохло в горле, Ева взяла чашку с чаем и отпила глоток.

– Я часто голодала, но мне не давали умереть с голоду. Мне было холодно, но одежда на мне была. Я научилась говорить, научилась ходить – не помню, когда и как, но он явно об этом позаботился. Нет, не потому, что любил меня. Не думаю, что ему были свойственны какие-то отцовские чувства. Но и ненависти ко мне у него не было. Я была для него чем-то вроде вещи, которой он мог пользоваться так, как считал нужным, в расчете на то, что в будущем я буду приносить ему доход. Я была с ним до самой последней минуты, пока не убила его. Он насиловал меня и кормил, бил и одевал. Он держал меня в вечном страхе и давал крышу над головой. Но он никогда не был мне отцом в том смысле, в каком мистер Мира – отец твоим детям или же Фини – своим. Он не был отцом, как все нормальные люди. И все же он был моим отцом, и я спокойно к этому отношусь.

– То есть ты примирилась с этим.

– Наверно. Но она оставила меня ему. И мои воспоминания о ней не такие четкие, не такие детализированные. Те же, какие все-таки остались, все про одно и то же: она делает мне больно разными гадкими мелкими способами. Бьет и щиплет. Запирает в темном чулане. Не кормит, утверждая, что уже накормила. А каким полным ненависти взглядом она смотрела на меня! Нет-нет, я бы не назвала ее бесчувственной эгоисткой. Чувства у нее имелись. Иное дело, что мне доставалась только ненависть.

Если бы из семьи первым ушел он, она бы точно убила меня. Задушила подушкой или оставила в чулане голодать. С нее бы сталось, ведь ее ненависти требовался выход. Да, она была моей матерью. Это бесспорный факт. Но у меня язык не повернется ее так назвать. Возможно, это первый, крошечный шажок к тому, чтобы навсегда покончить с ней.

– Прекрасно, – похвалила ее Мира. – Прекрасно.

– Последние несколько дней я много думала о них, про него и про нее. Я должна была заподозрить, что со мной что-то не так. Наверно, мне следовало обратиться к тебе раньше, но я надеялась, что сумею справиться со всем сама.

– Ты пришла, когда была готова.

– Это Рорк был готов, – поправила ее Ева. Мира рассмеялась.

– Даже если ты пришла ко мне по его настоянию, ты бы никогда не разговаривала со мной так, как сейчас, не будь ты к этому готова.

– Странно, мне лучше, но это меня раздражает. Потому что он вынудил меня едва ли не силой, – призналась Ева. – И, похоже, он прав. Кстати, я должна подать рапорт Уитни.

– У тебя почти не осталось времени.

– Думаю, время – наша главная проблема. Вряд ли этот маньяк будет ждать, пока моя психика вновь придет в норму и ей станет легко и уютно.

– Ну, уютно ей никогда не было. На чьей бы совести ни были эти убийства, он вскоре поймет, какой мощный ум ему противостоит. Ты знаешь, где меня найти – здесь или на работе. Не стесняйся, звони в любое время, как только возникнет необходимость. Потому что быстро в таких случаях не бывает. Процесс занимает не день и не два. Но я обещаю тебе, что в конце концов все разрешится.

– Поскольку это говорит профессионал, то я тебе верю.

– Именно.

– Спасибо, – поблагодарила Ева, поднимаясь на ноги.

– У меня есть одно предложение. Что-то вроде эксперимента.

– Надеюсь, эксперимент не предполагает шприцов и снотворных препаратов?

– Нет, у тебя сильная психика и гибкое подсознание. Мне почему-то кажется, что, когда тебе в следующий раз приснится Стелла, ты вспомнишь меня.

– Почему?

– Я же сказала: это эксперимент. – Мира подняла руку и быстро погладила Еву по щеке. – Мне было бы интересно узнать результат.

– Хорошо, я постараюсь. Но, как мне кажется, я частично уже от нее избавилась. И мне самое время вновь заняться поимкой террориста.

– Я пришлю тебе мои соображения, как только ознакомлюсь с материалами.

– Буду благодарна, – ответила Ева и, дойдя до двери, обернулась: – Честное слово.

* * *

Первым делом она направилась к себе в кабинет. Связываться с Моррисом необходимости не было – та отпала, как только Ева просмотрела входящие сообщения. Моррис уже прислал ей целую пачку отчетов, и, пробежав их глазами, Ева не обнаружила ничего нового – ни от него, ни из лаборатории.

Нет так нет. Вместо этого она решила копнуть глубже материалы дела братьев Лестер, которых ей предстояло допросить. Закончив с ними, Ева направилась с отчетом к Уитни.

Она терпеть не могла цирка под названием пресс-конференции и несказанно обрадовалась, застав у начальника Киунга. Их представитель по связям с общественностью, он же главный вешатель лапши на уши, – как она назвала его после первой их встречи, – был отнюдь не дурак, а главное, изрядный щеголь.

Светло-серый костюм – прекрасно скроенный, отметила про себя Ева, рубашка на тон темнее и ярко-красный галстук. Все это прекрасно на нем смотрелось, подчеркивая высокий рост и атлетическое телосложение. На гладком красивом лице – подкупающая улыбка.

– Лейтенант, рад вас снова видеть. Похоже, у нас очередная сложная ситуация.

– Пожалуй, я с вами соглашусь. Восемьдесят трупов бывают не каждый день.

– Да, такое публике нужно подавать предельно осторожно. Уже начали распространяться слухи о террористическом акте. Их и нужно в первую очередь рассеять.

– Лично я не исключаю такой возможности.

– Как я не люблю эту фразу, особенно в отношении выражения «террористический акт».

– Согласна.

– Коммандер Уитни зачитает официальное сообщение, после чего коротко ответит на вопросы. Начальник управления счел, что в его присутствии нет необходимости. Тем самым он убедил мэра оставить расследование в наших руках.

Ага, политику не вмешиваем.

– Отлично.

– Ты на вопросы не отвечаешь.

– Еще лучше.

– Коммандер лишь упомянет, что ты возглавляешь команду опытных следователей, которые на время оставили все другие дела. Вы уже прорабатываете несколько версий, допрашиваете свидетелей, изучаете улики и так далее.

– А что, собственно, мы скажем им про сложную ситуацию?

Киунг улыбнулся:

– То, что следственной группе удалось извлечь и опознать химическое соединение, которое некое неизвестное лицо или лица распылили в баре. Контакт с этим веществом вызывает у человека неконтролируемую агрессию.

– Это как-то уж слишком откровенно.

– К сожалению, что касается вещества, имела место утечка информации. Если тебе вдруг начнут задавать вопросы, ты должна строго придерживаться официальной версии.

– Без проблем. Правда, я уже говорила с Надин Фурст и высказала ей свою точку зрения.

Заметив, как Киунг поморщился, она поспешила добавить:

– Она не станет никому ничего говорить. Я попросила ее не распространяться, пока мы все окончательно не выясним. Зато, имея мою наводку, она сможет собрать нужную информацию про так называемый культ Красного Коня. Кто знает, вдруг обнаружится связь?

– И что, собственно, ты ей сказала? – потребовал ответа Уитни.

– Лишь то, без чего она не смогла бы начать свое небольшое расследование. Разыщет бывших участников группировки или тех, кто так или иначе был с ними связан.

– Смотрю, у вас с ней отличный контакт, – заметил Киунг.

– При чем здесь это? Речь идет о профессиональной этике. Надин пообещала, что не станет разглашать полученную от меня информацию, пока я сама все не проверю. И она свое слово сдержит. А вот связь имеется, – продолжила Ева, посмотрев на своих собеседников. – Она будет копать, пока что-нибудь не найдет или же пока я не откопаю что-нибудь первой.

– Я склонен полагаться на данное ею обещание. По крайней мере, у меня нет оснований ей не доверять, – отозвался Уитни. – Но если просочатся слухи про Красного Коня…

– Если и просочатся, то не от нее и не от моих коллег. Зато я готова спорить на что угодно, что они могут просочиться от самого убийцы. Мне продолжать?

– Продолжайте.

– Предлагаю занять открытую позицию, хотя и не вдаваться в детали. Мы не станем скрывать, что случилось с этими людьми. Мне кажется, в данной ситуации это самое разумное – исходить из того, что мы имеем дело с одним преступником, в худшем случае с небольшой группой. Так сказать, сделаем ему приятно. Пусть он порадуется. Лавина вопросов, осторожные ответы. Но долго это не продлится. Коммандер спокоен, и это хорошо. Хотя наш преступник наверняка будет рад тому, что расследование возглавил сам начальник нью-йоркской полиции, но его разочарует тот факт, что мэра на пресс-конференции не было. Затем он вновь искупается в лучах славы, когда репортеры начнут задавать вопросы и выдвигать версии. Повторяю, это будет длиться недолго.

– Вы говорите, что он будет вынужден повторить попытку?

– Киунг, он повторит ее в любом случае, если мы не поймаем его первыми. Никто никогда не станет затевать такую бодягу, чтобы бабахнуть всего один раз, а затем отряхнуть руки и жить себе дальше.

– Это… – Киунг умолк, подыскивая подходящее слово, – внушает тревогу.

– Согласна. Если следовать второй версии, мы имеем дело с безумным религиозным культом времен Городских войн, который вновь поднимает голову. Такие никогда не останавливаются на достигнутом, их аппетиты ненасытны. Убийства им в кайф, как сам процесс, так и результат. Они обожают купаться в лучах славы. Еще бы – ведь о них все говорят! На устах у всех только смерть, смерть, смерть. И эта вселенская скорбь проливается бальзамом им на душу. И они алчут еще и еще.

– Вы хотите, чтобы я приготовил другое заявление, провел новые совещания?

– Главное, не берите пока отпуск, сэр. А пока прошу меня извинить, меня ждут дела.

– Давайте. Если у вас назначен допрос или же вы рассматриваете перспективную версию, на пресс-конференцию можете не приходить. И журналисты, и население будут только рады, что главный следователь занят и ему не до них, – добавил Уитни, обращаясь к Киунгу.

– Спасибо, сэр, – поблагодарила начальника Ева и поспешила вон, пока он не передумал.

Выйдя из кабинета, она зашагала по лабиринту их отдела. Копы, что не были заняты допросами свидетелей или сбором улик, сидели за компьютерами, обрабатывая данные. В воздухе стоял запах дешевого кофе – такой густой, что Еве казалось, будто он липнет к ней, как туман.

– Даллас! – окликнула ее Пибоди. – У меня в «пыточной» сидит Девон Лестер. Только что пришел сам.

– Какой, однако, сознательный!

– Бакстер и Трухарт сейчас «поджаривают» Адама Стюарта в соседней комнате. Как у них дела, пока не знаю. С минуты на минуту сюда доставят Кристофера Лестера. Для него уже приготовлена третья комната. Как только он появится, наши ребята мне свистнут.

– Отлично. Напоминаю детали. Эти Лестеры ребята еще те. Кристофер на пять лет старше. Коэффициент умственного развития просто зашкаливает. Золотые мозги, лучший ученик и в школе, и в колледже. Куча научных степеней по химии, биологии, нанотехнологиям. Возглавляет отдел в Амальгаме, где занимается разработкой и тестированием новых вакцин.

– Такому сварить психоделический коктейль – раз плюнуть.

– Верно, или же выяснить его рецепт. Но я пока не выявила никакой связи с культом Красного Коня. Ни он, ни брат не принадлежат ни к одной религиозной организации. Девон – ему далеко до брата. Никогда не блистал, середнячок в школе и в колледже. Имеет степень бакалавра в области управления бизнесом. Кристофер женат, вот уже двенадцать лет. Два сына. Девон был разведен, но три года состоит в однополых отношениях.

– Я проверила, какие прегрешения водятся за Кристофером, – сказала Пибоди. – Лишь нарушения правил дорожного движения. Лихач, любит быструю езду, и все.

– Их финансовое положение различается так же, как и образование, – продолжила Ева. – Доходы Криса почти в четыре раза превышают доходы брата. Зато Девон исполнял роль шафера на его свадьбе, был крестным отцом одного из сыновей брата. И еще одна интересная подробность. До того как Рорк приобрел этот бар, Девон пытался получить кредит, чтобы выкупить его.

– Ага, раз бар не мой, то я здесь всех поубиваю, да так, чтобы всем по гроб жизни запомнилось. Может, тогда мне удастся купить его по дешевке? – Пибоди поджала губы. – А что, чем не версия?

– Тогда ее нужно либо подтвердить, либо опровергнуть. Главное, сделай серьезное лицо, – добавила Ева. – Хмурься почаще.

– Да я и без того хмурюсь.

– Ну, тогда изображай мягкость, сочувствие.

Пибоди вздохнула:

– Какие еще новости?

Пожав плечами, Ева шагнула в комнату для допросов. Девон – в облегающем черном джемпере с длинным рукавом – сидел за столом, сцепив пальцы.

– Включаем запись. Мы, лейтенант Ева Даллас и детектив Делия Пибоди, находимся в комнате для допросов с Лестером Девоном, опрашиваемым в рамках уголовного дела номер Н-3597-D. Мистер Лестер, спасибо, что пришли сюда.

– Всегда рад помочь.

– Мы ведем запись повторного допроса. Как вы наверняка знаете, мы часто берем показания и проводим вторичные допросы. – Ева села и потерла затылок, как будто испытывала дискомфорт. – Когда мы приглашаем людей в эту комнату, то обычно зачитываем им их права. Это делается ради вас самих, во избежание разного рода недоразумений.

Лестер слегка побледнел, что было особенно заметно на фоне его огненно-рыжих волос, однако кивнул:

– Вас понял.

И Ева зачитала ему последнюю версию документа.

– Надеюсь, вам понятны ваши права?

– Разумеется. Я постоянно думаю о моих ребятах, Ди Би и Эви, обо всех, кто там был. Дрю по-прежнему в коме. У вас есть для меня что-то новое? Хоть что-нибудь?

– Пока мы заняты изучением происшедшего. А это нелегкий труд, мистер Лестер.

– Девон, называйте меня Девон. Я знаю, вы делаете все, что в ваших силах. Но все те люди… Мы с Квирком ходили взглянуть на остальных наших ребят. Он держался молодцом, но такого ужаса мы ни разу не видели. И я не знаю, что мне говорить остальным. Почему это случилось и как. Я вообще не готов что-либо им сказать.

– Знаю, это нелегко, – сочувственно произнесла Пибоди. – Особенно когда теряешь близких людей и на тебя ложится обязанность объявить остальным об этом. Это все равно что пережить утрату заново.

– И все же давайте вновь пройдемся по имеющимся у нас фактам, – перебила ее Ева. – Вы знаете бар, как никто другой.

– Да-да. Хотя мне далеко до Ди Би. Вот кто знал всю команду как свои пять пальцев.

– Но вы все же менеджер.

– Не знаю, смогу ли я вернуться туда. Впрочем, не я один. Даже не представляю себе, что Рорк намерен с ним делать, с этим баром. – Лестер закрыл глаза. – Я не представляю, что сделал бы любой другой на его месте.

– Понимаю. Но давайте сначала пройдемся по внутреннему распорядку. Кто открывает заведение, кто закрывает? Кто к чему имеет доступ?

– Ну хорошо, – ответил Лестер и вздохнул. – Это делаем или я, или Ди Би. Закрываем, открываем. Или он, или я, или вместе.

– И никто другой?

– Мы единственные, кто имел на это право. Нет, конечно, теоретически это может сделать и сам Рорк или Бидо. Но на практике это были мы с Ди Би. Один из нас или приходил первым, или уходил последним. Можете проверить журнал. Мы не имеем дело с наличностью, но какое-то количество на всякий случай всегда держим. Если хотите, можете проверить чеки. Мой кабинет не закрывается на замок, но туда, кроме меня и Ди Би, никто не входит. А вот компьютер и сейф закрыты на замок и запаролены. Это стандартное требование. Проверяем наличие товаров, – продолжил он, завершая свою короткую речь.

– А не мог Ди Би сообщить кому-то пароли?

– Ни за что. Он никогда не пошел бы на такое.

– А вы?

– Лейтенант… мэм. Менеджер – лицо ответственное. Это человек, на которого можно положиться. Нельзя обтяпывать свои делишки и надеяться сохранить работу. Этот номер не пройдет. Я доверяю моим ребятам, но открывать и закрывать заведение, иметь дело с финансами могу только я и Ди Би.

– Скажите, а вы не делились информацией, например, с вашим партнером или братом?

– Нет. Да и разве им это интересно? – Лестер подался вперед. – Вы думаете, кто-то тайком пробрался в бар и все подстроил? Даже не представляю, как это можно сделать. Видеокамеры все бы записали. Сработала бы сигнализация.

– Имея коды, легко отключить и камеру, и сигнализацию. А потом заменить в камере диск. Вы ручаетесь, мистер Лестер, за свои слова?

– Ручаюсь. – Лестер откинулся на спинку стула и разрезал ладонью воздух, как будто колол кирпич. – Зато преступник вполне мог влезть в системы, скопировать коды или что еще захочется. Такое обычно видно на экране. Так что вполне возможно. Он мог подключить таймер, что-то вроде часового механизма. Мне почему-то кажется, что их целью был Рорк.

– Неужели?

– Я долго думал по этому поводу. И ничего другого не смог придумать. Какой смысл убивать всех этих людей? Совершенно посторонних людей? Зато все знают Рорка. Ведь это его заведение. Подумайте сами. Это случилось в его заведении, и возможно, он не станет открывать его снова. Он несет убытки. И ему неприятно, потому что это его бар. Кто-то просто болен. Но болен до такой степени, что готов убить несколько десятков ни в чем не повинных людей, лишь бы насолить Рорку.

– Что ж, здесь есть о чем задуматься. С другой стороны, бар он приобрел относительно недавно, и это самый мелкий из его бизнесов. Скажите, Девон, а вы сами никогда не подумывали о том, чтобы приобрести это заведение?

Лестер вспыхнул и поерзал на стуле.

– Я присматривался. Но бар оказался мне не по карману, если учесть ставку по кредиту, налоги и прочее. Раньше мне казалось, как это здорово – иметь собственный бар. Теперь, боюсь, я даже рад, что не стал пытаться это сделать. Чтобы потом иметь дело с чем-то таким? Не представляю даже, как потом жить дальше.

– Согласна, нелегко. И все-таки я прошу вас подумать. Вдруг вы припомните кого-то, кто хотел приобрести заведение, но, поняв, что оно не по карману, вполне мог изобрести способ сбить цену. Думаю, для того, кто хорошо знал это место, его планировку, график работы, сделать это было довольно легко. Этот кто-то наверняка имел в него доступ, причем в любое время. Кто-то, у кого есть брат-химик. Как, например, у вас, Девон.

8

Девон Лестер уставился на нее налитыми кровью глазами, но ничего не сказал.

– Ваш брат известный химик, верно я говорю? Доктор Кристофер Лестер, с целой вереницей букв после фамилии. Непревзойденный интеллект, – добавила она, сверившись с папкой, и, пробежав глазами, кивнула: – Ученый.

– Что?

– Ваш брат – ученый-химик, специализирующийся на разработке и тестировании новых лекарственных препаратов.

– Он… Какое отношение все это имеет к тому, что случилось?

– Подумайте сами. Вы хотели приобрести заведение, но оно оказалось вам не по карману, и были вынуждены работать, как говорится, «на дядю». На того, у кого больше денег и связей. На того, как вы только что выразились, кого знают все. По-моему, это чертовски обидно.

– Нет, я не…

– Ваш брат имеет доступ к разного рода препаратам и химикатам, а также знает, как их совместить, – не сводя с Девона глаз, Ева захлопнула папку. – Вещество было распылено в заведении, которым управляете вы, Девон, причем в тот день, когда вас самого на работе не было. Как вам, однако, подфартило! Люди умирают, корчатся в муках в лужах крови. А какой скандал! Цена заведения резко штопорит. Как вы сами только что сказали! После случившегося Рорк вряд ли захочет снова открывать этот бар. И скорее всего, пожелает его продать. Так что нельзя исключать, что главной целью теракта был именно Рорк. Преступник пошел на это кровопролитие с единственной целью – сбить цену.

– Вы считаете, что это сделал я? Что я убил своих коллег? В моем баре?

– Это бар Рорка.

Девон вспыхнул, и его лицо стало того же цвета, что и его дреды.

– Бар ему принадлежит. Но управляю им я! – Девон стукнул кулаком себя в грудь. – Слышите, баром управляю я! Я знаю каждого, кто там трудится, знаю всех постоянных клиентов. Я знаю тех, кто погиб вчера. Они были мне не безразличны. Я пришел сюда сам, надеясь помочь вам, потому что хочу знать, что произошло и чьих это рук дело. Но вы обвиняете меня!

– Девон, вас никто не обвиняет. Это всего лишь возможный сценарий.

– Это чушь собачья. Вы только что сказали, что мне ничего не стоило устроить побоище. Хуже того, вы пытаетесь втянуть в это дело моего брата. Крис – герой. Вы слышите меня? Герой! Он трудится, чтобы спасать людей, чтобы улучшить их жизни, чтобы им помочь. Вы не имеете права поливать моего брата грязью.

– Мы всего лишь задаем вопросы, – спокойно ответила Пибоди, видя, что возмущению Девона уже нет предела и он вот-вот взорвется. – Мы рассматриваем разные версии и одну за другой отклоняем их, прежде чем расследование двинется дальше.

– Если я для вас версия – рассматривайте ее сколько угодно. Можете ворочать меня и так, и этак, задом, передом, можете вывернуть наизнанку, если вам нужно. Прогоните мои показания на детекторе лжи, засуньте его мне в задницу. Потому что мне нечего скрывать. Но прошу об одном: только не трогайте Криса. Слышите? Оставьте его в покое!

– Позвольте задать вам один вопрос, Девон, – сказала Ева, откидываясь на спинку стула. – Если Рорк решит продать заведение и цена будет настолько низкой, что окажется вам по карману, вы купите это место?

– Не раздумывая, – ответил Девон и скрестил на груди руки. – И что теперь?

– Если вы хотели заполучить бар и до сих пор не отказались от этой идеи, почему бы вам не взять денег взаймы у брата или же попросить его выкупить бар вместо вас? Не думаю, что для него это большие деньги.

– Если я не могу купить его сам, значит, он не мой. Я никогда не обращаюсь к Крису, когда мне нужны деньги. Он мой брат, а не ссудная касса. Больше мне на эту тему нечего добавить. И если вы не хотите повесить на меня теракт, то я, пожалуй, пойду.

– Мы ничего на вас не вешаем, и вы можете свободно отсюда уйти. Вас никто не станет задерживать.

Проскрежетав ножками стула о пол, Девон встал и направился к двери, однако, дойдя до нее, обернулся:

– Я бы не хотел поменяться местами с теми, кто видит в людях только плохое, – бросил он и, шагнув за порог, громко хлопнул дверью.

Пибоди зябко поежилась:

– Я прям-таки почувствовала себя виноватой.

– Ты коп. Тебе платят за то, чтобы ты видела в людях худшее.

– Я привыкла воспринимать это как охоту за самыми худшими.

Ева снова потерла затылок – на этот раз потому, что ей действительно было больно.

– Советую сосчитать, сколько раз перед нами на этом стуле сидел душка и милашка, который на поверку оказывался отъявленным мерзавцем!

– Думаю, мне не хватит пальцев на руке.

– Вот и я о том же. А теперь давай займемся братом Девона.

* * *

Кристофер Лестер был того же сложения и фенотипа, что и брат. Разница заключалась лишь в том, что вместо огненно-рыжих дредов он носит коротко стриженные и выпрямленые в стиле римского центуриона волосы. На нем был дорогой костюм и идеально завязанный галстук. И то и другое – коричневое, с бронзовым отливом.

Часы на руке поблескивали золотом.

– Доктор Лестер, – обратилась к нему Ева. – Спасибо, что согласились прийти.

– Буду только рад оказать вам помощь. Насколько я понимаю, это как-то связано с массовым убийством в баре «Виски с содовой» вчера вечером. Мой брат не находит себе места.

– Вы уже говорили с ним?

– Конечно же! Я позвонил ему, как только услышал об этом. Ведь будь он там…

– Я вас понимаю. Мы бы хотели записать наш разговор. – Ева включила записывающее устройство. – Сейчас я зачитаю вам ваши права. Это обычная процедура.

– Неужели? – Кристофер Лестер удивленно выгнул бровь.

– Да, так положено, причем в ваших собственных интересах, – и Ева зачитала права. – Вам все понятно, мистер Лестер?

– Да, понятно, – ответил Кристофер и сложил на столе крупные, как у брата, руки, правда, в отличие от Девона, ухоженные. – Мне непонятно другое – что, по-вашему, я могу сказать и в чем может заключаться моя помощь.

– Ну, никогда не угадаешь. Вчера, когда все это случилось, у вашего брата был отгул.

– И слава богу. Знаю, это звучит эгоистично, но ведь он мой брат.

– И вы тотчас же позвонили ему. Верно?

– Одна знакомая услышала в выпуске новостей и сообщила мне. Она была в курсе, что Девон работает менеджером в «Виски с содовой», потому что мы с ней там пару раз бывали. И да, я сразу же ему позвонил.

– А где на тот момент были вы?

– Как где? У себя в лаборатории. Вернее, уже собирался уходить. Но я тотчас же связался с ним по линку. Вы не представляете, как мне полегчало, когда я услышал его голос.

– То есть вы были не в курсе графика его работы?

– Нет, график у него вечно меняется, как и мой. Когда я позвонил ему, он был у бара, на улице. Внутрь его не пустила полиция. Он сказал, что хочет сам наведаться в управление, чтобы выяснить, что и как. Когда мы поговорили с ним позже, он сказал, что они с партнером сегодня утром посетят всех остальных работников и расскажут, что, собственно, произошло.

Крис на минуту отвел взгляд.

– Мой брат – сильный человек и хороший менеджер. Чтобы быть хорошим менеджером, нужно уметь разруливать проблемы – как мелкие, так и крупные, причем делать это непредвзято. У него это получается. Я никогда не видел его таким подавленным, как сегодня. И надеюсь, что в будущем это не повторится.

Он вновь посмотрел Еве в глаза.

– Я выполнил вашу просьбу и пришел сюда, чтобы поговорить с вами. И я отвечу на ваши вопросы, хотя прекрасно понимаю, что вы его подозреваете. Да, я отвечу на них, чтобы вы, лейтенант, поняли, что Девон – сильный человек, с обостренным чувством сопереживания. Он не просто любит свою работу, он искренне заботится о каждом, кто работает под его началом. Он не только назовет вам их имена, он назовет по именам всех членов их семей, клички собак и кошек, имена друзей и подруг. Потому что они были для него как семья.

– Он хотел приобрести заведение?

– Да, я в курсе. Его партнер, Квирк, рассказал мне, что несколько месяцев назад у Девона были такие планы, но ему не хватило средств.

– Зато они есть у вас.

– Верно. И я бы ссудил ему нужную сумму и даже лично предложил бы денег, прекрасно зная, что он откажется. Потому что мы с ним такие. Гордость – наша наследственная черта. Не знаю даже, что это такое, достоинство или недостаток. Но я вам скажу и другое: Девон искренне обрадовался, узнав, что заведение приобрел Рорк. По его мнению, оно попало в хорошие руки.

– После этого случая цена бара резко пойдет вниз.

Кристофер поморщился и вопросительно посмотрел на Еву:

– Лейтенант, неужели вы серьезно считаете, что такой человек, как Девон, способен сотворить тот кошмар, который случился в баре «Виски с содовой», лишь с тем, чтобы сбить рыночную цену заведения и оно стало ему самому по карману? Мой брат за всю свою жизнь никому не причинил зла. Ну а, кроме того, как он мог это сделать? Откуда ему было знать, как такое… А-а-а, понятно…

Крис откинулся на спинку стула и кивнул:

– Владелец ноу-хау – это я. Журналисты не сообщали подробностей, ограничившись заявлением, что преступник использовал некий биологический или химический препарат, который и стал причиной заражения людей в баре. Выходит, это наших с Девоном рук дело. Получается, что препарат дал ему я.

– Он мечтал приобрести бар. У вас нашлось для этого средство. Это всего лишь версия.

– Мой брат, конечно, не богач, по крайней мере, в финансовом смысле. Кстати, вам известно, что он уже планирует мемориал в память тех, кто погиб? Причем на собственные деньги? Потому что люди для него важнее денег, были и всегда будут. Я не требую, чтобы вы поверили мне на слово. Можете спросить любого, кто его знает.

– Вы работаете с галлюциногенами? С психоделическими веществами?

– Да.

– Недавно или в настоящий момент?

– Если вы получите разрешение у руководства лаборатории, я готов обсудить с вами мои проекты – прошлые, нынешние и предстоящие. Но я не имею права разглашать какую бы то ни было информацию, не имея на то разрешения, даже если это помогло бы снять подозрения с меня и моего брата.

– Ну хорошо. Спасибо за то, что приехали к нам. Наша беседа окончена.

– И это все?

– Да, на сегодня все.

Кристофер поднялся со стула.

– Даже не будь он мне братом, уверяю вас, второго человека с таким добрым сердцем, как Девон, я не знаю. Надеюсь, лейтенант, вы найдете истинного преступника. Пока этого не произошло, Девон будет все так же терзаться и винить себя в гибели людей.

* * *

– Начинай готовить запрос на доступ к исследованиям доктора Лестера, – сказала Ева Пибоди, когда Кристофер Лестер ушел.

– Поняла.

– Какие-то проблемы?

– Просто… То, как они отзываются друг о друге, то, что друг про друга рассказывают. Нет, ты не подумай, что я такая мягкотелая, – добавила в свое оправдание Пибоди. – Но как-то не вяжется такая взаимная любовь и забота, такое уважение друг к другу с массовым убийством ни в чем не повинных людей.

– Боюсь, тебе не хватит пальцев на руке, чтобы пересчитать сообщников, которые питали друг к другу уважение, а может, даже любовь, что, однако, не мешало им убивать, насиловать, грабить, истязать и совершать по отношению к другим людям всякие мерзости.

– Ты права.

– Пойми, Пибоди, мы должны рассмотреть все возможные версии, изучить все улики, даже если они в конечном итоге заведут нас в тупик.

– Но ведь ты не думаешь, что братья – преступники?

– Нет, не думаю. Но не могу этого доказать. И даже если бы и были, этого я тоже не могу доказать. Пока. Давай лучше еще разок пройдемся по фактам.