Текст книги "Долина Молчания"

5

Мойра проснулась рано, бодрая и полная сил. Весь предыдущий день она чувствовала на себе такой груз, словно ноги ее были скованы кандалами. Теперь цепь порвалась. И даже дождь, лившийся с мрачного серого неба, и отсутствие малейшего намека на появление солнца не могли испортить ее настроения. Внутри у Мойры снова зажегся свет.

Королева надела ирландский костюм, как она его называла, – джинсы и фуфайку. Время парадных церемоний и пышных украшений прошло, а чувства подождут, пока у нее не появится время подумать о них.

Хоть она и королева, но это не значит, что ей можно бездельничать, решила Мойра, заплетая волосы в толстую косу.

Она будет воином.

Зашнуровав сапоги, она пристегнула к поясу меч. Женщину, которая смотрела на нее из зеркала, Мойра узнавала и одобряла. У этой женщины есть цель, власть и знания.

Повернувшись, она обвела внимательным взглядом комнату. Королевская спальня. Некогда комната матери – а теперь ее самой. Широкая кровать обтянута темно-синим бархатом, а постель украшена белоснежными кружевами – мать любила красивые вещи. На толстых колонках кровати из полированного дуба вырезан орнамент – символы Гилла. Пейзажи на стенах тоже изображали Гилл: его поля, холмы и леса.

На прикроватном столике стоял небольшой портрет в серебряной рамке. Каждую ночь отец Мойры смотрел на ее мать; теперь он будет смотреть на дочь.

Мойра бросила взгляд на дверь, ведущую на балкон. Занавеси там по-прежнему были плотно задернуты, и она решила оставить все, как есть. По крайней мере, пока. У нее не хватает духу открыть эту дверь и ступить на каменный пол балкона, где убили ее мать.

Лучше вспоминать счастливые часы, проведенные с матерью в этой комнате.

Выйдя из спальни, Мойра направилась к комнате Гленны и Хойта и постучала в дверь. Ожидая ответа, она вдруг вспомнила, что еще очень рано. Она уже собиралась уйти, надеясь, что ее стук не услышали, когда дверь открылась.

Хойт натягивал халат. Волосы у него были всклокоченными, глаза сонными.

– Прошу прощения, – пробормотала Мойра. – Я не думала…

– Что-то случилось? Беда?

– Нет, нет, ничего. Просто я не подумала, что еще рано. Ложись.

– Кто там? – За спиной Хойта появилась Гленна. – Мойра? Что произошло?

– Нет, извините, ничего. Простите мне мою бестактность. Я рано встала и не подумала, что остальные могут еще спать, особенно после ночного пира.

– Все в порядке. – Гленна прижала ладонь к руке Хойта, заставив его посторониться. – Ты что-то хотела?

– Просто поговорить. А если точнее, то собиралась попросить тебя позавтракать со мной в гостиной матери… то есть моей. Мне нужно с тобой кое-что обсудить.

– Дай мне десять минут.

– Ты успеешь? Я могу подождать.

– Десять минут, – повторила Гленна.

– Спасибо. Я распоряжусь насчет еды.

– Она выглядит… словно готова к бою, – заметил Хойт, когда Гленна подошла к кувшину с водой и тазу.

– Или к чему-то еще. – Гленна опустила пальцы в воду и сосредоточилась. Без душа она, конечно, обойдется, но мыться в холодной воде – это уж слишком.

Она быстро привела себя в порядок, насколько позволяли здешние условия, а Хойт тем временем разжег камин. Не удержавшись, Гленна нанесла легкий макияж.

– Может, она просто хочет обсудить расписание сегодняшних занятий. – Гленна надела сережки, напомнив себе, что их нужно снять во время тренировки. – Помнишь, она предложила награду – один из наших крестов – женщине, которая сумеет сегодня одержать над ней верх.

– Приз – это очень разумно, только я думаю, что кресту можно найти лучшее применение.

– Крестов было девять, – напомнила Гленна, одеваясь. – Пять для нас, один для Кинга – всего шесть. Два мы отдали матери Ларкина и его беременной сестре. Остается девятый. Может быть, он предназначен именно для этого.

– Посмотрим, что принесет нам день. – Хойт улыбнулся, наблюдая, как она натягивает через голову серый свитер. – Как это может быть, агра, что каждое утро ты становишься все красивее?

– Твои глаза испортила любовь. – Гленна прильнула к нему и с сожалением посмотрела на кровать. – Какое дождливое утро. Так приятно было бы еще часок поваляться в постели – рядом с тобой. – Она подставила губы для поцелуя. – Но меня ждет завтрак с королевой.

Мойра по старой привычке сидела с книгой у камина. При виде Гленны она подняла голову и смущенно улыбнулась.

– Мне так стыдно, что я в столь ранний час подняла тебя с постели и оторвала от мужа.

– Привилегия королевы.

Рассмеявшись, Мойра указала на стул.

– Еду скоро принесут. Когда-нибудь – если привезенные и посаженные мной семена взойдут – по утрам можно будет пить апельсиновый сок. Мне его не хватает.

– А я готова убить за чашку кофе, – призналась Гленна. – Хотя в каком-то смысле уже убиваю. Ради кофе, яблочного пирога, цифрового видеорекордера и всего остального, что так ценят люди в моем времении. – Она села и внимательно посмотрела на Мойру. – Хорошо выглядишь. – Таков был ее вердикт. – Отдохнула и, как выразился Хойт, готова к бою.

– Да. Вчера меня переполняли мысли и чувства, и это очень тяжело. Меч и корона по праву принадлежали матери, а мне достались только потому, что она умерла.

– А у тебя нет времени на скорбь.

– Нет. Но я знаю: она хотела бы, чтобы я трудилась на благо Гилла, на благо всех людей, а не отгораживалась от мира, предаваясь скорби. Я так боялась. Не знала, буду ли подходящей королевой для такого времени.

Она с удовлетворением посмотрела на свои джинсы и сапоги.

– Но я точно знаю, какой королевой я попытаюсь стать. Сильной, даже неистовой. Теперь нет времени сидеть на троне и рассуждать. Политика, протокол – все это подождет, правда? Хотя церемония и праздник были нужны. Но теперь пришло время для пота и грязи.

Принесли еду, и Мойра встала. Потом обратилась к юноше – все еще немного сонному – и служанке, сопровождавшей его.

Говорит легко и непринужденно, отметила Гленна, называет обоих по имени. Юноша, расставлявший подносы и тарелки, был явно удивлен нарядом королевы, но Мойра не обращала на это внимания и, поблагодарив, отпустила – с указанием не беспокоить ее и гостью.

Когда они уселись за стол, Гленна обратила внимание, что Мойра, несколько дней с трудом заставлявшая себя проглотить хотя бы кусочек, сейчас ест с аппетитом, которому мог бы позавидовать даже Ларкин.

– Сегодня я буду упражняться до седьмого пота, – начала Мойра. – И думаю, что это хорошо. Строгая дисциплина нам не помешает. Я намерена тренироваться, но командовать по-прежнему будете вы с Блэр. Нужно, чтобы все видели: я занимаюсь наравне со всеми. Что на мне тоже грязь и синяки.

– Похоже, тебе не терпится начать.

– Бог свидетель. – Мойра положила себе омлет; она научила поваров готовить это блюдо так, как любит Гленна. Взбитые яйца с кусочками ветчины и луком. – Помнишь, какой я была, когда мы с Ларкиным впервые прошли через Пляску Богов и попали в Ирландию? Я могла попасть стрелой в мишень девять раз из десяти, но любой из вас мог без труда опрокинуть меня на землю.

– Но ты всегда поднималась.

– Да, я всегда поднималась. Но теперь со мной не так легко справиться. И это все тоже должны увидеть.

– Ты показала себя воином, когда сражалась с вампиром и убила его.

– Да. А теперь я покажу себя солдатом, который не боится синяков и шишек. Но я позвала тебя не только для этого.

– Догадываюсь. – Гленна налила им обоим еще чаю. – Выкладывай.

– Я никогда не исследовала свои способности к магии. Они у меня не бог весть какие, как ты сама видела. Небольшой дар врачевания и сила, которую могут раскрыть и использовать другие, более сильные. Как делали вы с Хойтом. Я изучала сновидения и читала книги, посвященные их толкованию. И разумеется, книги по магии. Но мне казалось, что мои способности годятся лишь на то, чтобы немного облегчить боль. Или во время охоты определить, в какую сторону побежал олень. Всякие мелочи.

– А теперь?

– Теперь, – кивнула Мойра, – я думаю, что появилась цель и потребность развить эти способности. Мне нужно открыть все, что во мне заложено. И чем больше я узнаю о себе, тем лучше смогу использовать свои способности. Когда я прикоснулась к мечу, сжала ладонью его рукоять, то поняла, что он мой, что он всегда был моим. И еще мне передалась сила – словно в меня подул сильный ветер. Нет, сквозь меня. Ты понимаешь?

– Еще как.

Мойра снова кивнула, не отрываясь от еды.

– Я не обращала внимания на магию, потому что не испытывала к ней особого интереса. Мне хотелось читать и учиться, охотиться вместе с Ларкиным, скакать верхом.

– Заниматься тем, что нравится молодым женщинам, – перебила ее Гленна. – Почему ты не должна была делать то, что хочется? Ты ведь не знала, что предстоит пережить.

– Нет, конечно. Но мне кажется, могла бы знать, загляни я поглубже.

– Ты все равно не спасла бы мать, Мойра, – тихо произнесла Гленна.

Мойра подняла взгляд от тарелки; глаза ее были ясными.

– Ты словно читаешь мои мысли.

– Потому что на твоем месте я думала бы точно так же. Ты не могла спасти ее. Более того…

– Так было предначертано судьбой, – закончила Мойра. – Я тоже прихожу к такому выводу. Но если бы я разобралась в себе, в своих способностях, то могла бы понять – что-то назревает. Даже если бы это ничего не изменило. Как и Блэр, я видела во сне поле битвы. Но в отличие от нее не придала своим снам никакого значения. Отвернулась от них. Но это дело прошлое. Я не… погоди. – Она искала подходящие слова. – Я не казню себя? Так?

– Да, правильно.

– Я не казню себя. Просто стараюсь измениться. И поэтому прошу уделить мне время и помочь развить то, что во мне есть, так же, как вы помогли мне совершенствоваться в боевых искусствах.

– Хорошо. С удовольствием.

– Я тебе благодарна.

– Рановато благодарить. Это будет тяжелая работа. Магия – искусство и в то же время ремесло. И дар. Хотя сравнение с физической тренировкой недалеко от истины. Способности к магии тоже что-то вроде мускулов. – Гленна постучала пальцами по бицепсу. – Нужно тренировать, наращивать их. Мы практикуем магию, подобно медицине. И это нужно делать постоянно.

– Любое оружие, которое я беру с собой на битву, – еще один удар по врагу. – Вскинув брови, Мойра согнула руку. – Поэтому я буду тренировать эти мускулы и сделаю их настолько сильными, насколько смогу. Я хочу уничтожить Лилит, Гленна. Не просто победить, а уничтожить. По многим причинам. Мои родители, Кинг. И Киан, – прибавила она после некоторого колебания. – Наверное, ему не понравится, что я думаю о нем как о жертве, да?

– Киан не считает себя жертвой.

– Отказывается. Именно поэтому он преуспевает – по-своему. Он пребывает… не могу сказать, что в мире, потому что это слово ему не подходит, правда? Но Киан примирился с судьбой. И мне кажется, в каком-то смысле даже доволен ей.

– Думаю, ты понимаешь его, насколько это вообще возможно.

Мойра в нерешительности передвигала остатки еды на тарелке.

– Он опять меня поцеловал.

– О… – только и смогла произнести Гленна. – О-о.

– Я сама его заставила сделать это.

– Не хотелось бы преуменьшать твое очарование или силу, но не думаю, что кто-то может заставить Киана сделать то, чего он не хочет.

– Может, он и хотел, но не решался, пока я не вынудила его. Выпила лишнего.

– Гм.

– Нельзя сказать, что я была пьяна, – с нервным смешком сказала Мойра. – Нет. Просто вино раскрепостило меня и добавило решительности. Мне хотелось свежего воздуха и тишины, и я поднялась на стену замка. А там был Киан.

Мойра вновь вспомнила, как все произошло.

– Он мог пойти куда угодно – и я тоже. Но этого не произошло, и мы оказались в одном месте в одно время. Ночью, – тихо сказала она. – Музыка и свет почти не достигали нас.

– Романтично.

– Наверное.

– В воздухе уже запахло дождем, который должен был начаться до рассвета, а в небе ярко светился белый серп луны. Мне так хотелось разгадать его тайну.

– Он вызывает любопытство у любого человека. Это естественно, – заметила Гленна. Они обе знали, о чем она умолчала. Киан не был человеком.

– Он был, как всегда, напряжен и сдержан, и это раздражало. И должна признаться, воспринималось как вызов. В то же время… Иногда в его присутствии со мной что-то происходит. Это нечто вроде знания или магии. Идет откуда-то изнутри.

Она прижала руку к животу, потом к сердцу.

– Просто… поднимается из самых глубин. Я никогда не испытывала таких сильных чувств к мужчине. Небольшое волнение, трепет – понимаешь? Приятно, интересно. А тут что-то жаркое и мощное. В нем есть нечто притягательное. Он такой…

– Сексуальный, – закончила за нее Гленна. – Потрясающе сексуальный.

– Мне хотелось знать, будет ли это похоже на тот раз, на тот единственный раз, когда мы оба разозлились, и он набросился на меня. Я попросила его повторить и не приняла бы отказ.

Мойра склонила голову набок, словно удивляясь сама себе.

– Знаешь, мне кажется, я заставила его нервничать. Видеть, как он взволнован, но старается не выдать себя, – это возбуждает не хуже вина.

– Да уж. – Вздохнув, Гленна взяла чашку чая. – Точно.

– А когда он поцеловал меня, я почувствовала все то же, что и в прошлый раз, только гораздо сильнее. Потому что ждала этого. И Киан был ошеломлен не меньше меня. Я уверена.

– Что тебе от него нужно, Мойра?

– Не знаю. Может быть, просто почувствовать тот жар, ту силу. То наслаждение. Это плохо?

– Не знаю… – В голосе Гленны сквозило беспокойство. – Он никогда не сможет дать тебе что-то большее. И ты должна это понимать. Киан не останется здесь, а если и останется, у вас все равно нет будущего. Ты ступаешь на опасную дорожку.

– Опасность подстерегает нас ежедневно, вплоть до Самайна. Я понимаю, что ты желаешь мне добра, и твои слова резонны, но мои разум и сердце жаждут чувства. И мне нужно утолить эту жажду, прежде чем я решу, как жить дальше. И я точно знаю, что не хочу идти в бой, отказавшись от этого только из страха перед тем, что может произойти – или не произойти.

Гленна вздохнула.

– Возможно, мои слова и резонны, но я сомневаюсь, что на твоем месте сама бы послушалась своего совета.

Мойра взяла Гленну за руку.

– Как приятно поговорить с женщиной. Поделиться тем, что у тебя на сердце.

В другой части Гилла, в доме, укрытом от тусклого, рассеянного света, вели беседу две другие женщины.

Для них это был конец дня, а не начало, и они неспешно делили друг с другом «тихую» трапезу.

«Тихую» – потому что человек, чью кровь они пили, не мог протестовать или сопротивляться.

– Ты права. – Лора откинулась назад и изящным жестом промокнула губы льняной салфеткой. Человек был прикован цепями к столу между двумя женщинами: Лилит хотела заставить Лору сесть за стол, а не лежать в постели и пить кровь из чашки. – Встать и поесть как следует – вот что мне было нужно.

– Вот видишь. – Лилит улыбнулась.

Лицо Лоры по-прежнему покрывали ужасные ожоги. Святая вода, которую плеснула на нее эта проклятая охотница на вампиров, причинила ей невероятные страдания и оставила страшные следы. Но Лора выздоравливала, и свежая пища должна была способствовать восстановлению ее сил.

– Тебе нужно еще поесть.

– Поем. Ты так добра ко мне, Лилит. А я подвела тебя.

– Нет. План был хорош, и он почти сработал. И ты заплатила высокую цену. Мне жутко даже подумать, какую боль ты испытывала.

– Я бы умерла без тебя.

Любовницы и подруги, соперницы и враги, они на протяжении четырех веков были друг для друга всем. Но раны Лоры и тот факт, что она едва не погибла, сблизили их еще больше.

– Пока тебя не ранили, я не понимала, как сильно тебя люблю, как ты мне нужна. А теперь, милая, поешь еще немного.

Лора послушалась. Взяв безвольно свисавшую руку мужчины, она вонзила зубы в запястье.

До ожога она была хорошенькой молодой блондинкой, с несколько высокомерным выражением лица. Теперь ее лицо стало багрово-красным, испещренным незажившими ранами. Но из ее синих глаз уже исчез болезненный блеск, а голос вновь стал звучным и сильным.

– Это было чудесно, Лилит. – Лора вновь откинулась назад. – Но в меня не влезет больше ни капли.

– Тогда я прикажу убрать его, и мы просто посидим вдвоем у огонька, а потом ляжем спать.

Лилит позвонила в золотой колокольчик, чтобы слуги убрали со стола. Она не сомневалась, что остатки не пропадут.

Потом она встала и помогла Лоре перебраться на диван, где заранее разложила подушки и плед.

– Здесь удобнее, чем в пещерах, – заметила Лилит. – Но я все равно с радостью бы покинула это место и перебралась в более подходящее.

Устроив Лору, она села сама – царственная в своем красном платье и с заколотыми золотистыми волосами. Ей хотелось придать изысканность этому вечеру.

За два тысячелетия, прошедших после смерти, ее красота нисколько не увяла.

– Тебе больно? – спросила она Лору.

– Нет. Я уже почти пришла в себя. Прости, что я так по-детски вела себя сегодня утром, когда эта сучка пролетала над нами на своем дурацком драконе. Увидев ее, я опять все вспомнила – боль и страх.

– Но мы преподнесли ей сюрприз, правда? – Успокаивая подругу, Лилит расправила плед и заботливо подоткнула его. – Представляю, как она удивилась, когда стрелы отскочили от щита, который возвел Мидир. Ты была права, что уговорила меня не убивать его.

– В следующий раз я не буду плакать и прятаться, словно испуганный ребенок. В следующий раз она умрет – от моей руки. Клянусь.

– Ты все еще хочешь изменить ее, сделать своей подругой?

– Нет, я не преподнесу ей такого подарка. – Лора оскалилась. – От меня она получит только смерть. – Лора положила голову на плечо Лилит. – Она никогда не смогла бы стать тем, кем стала для меня ты. Я хотела лишь немного развлечься с ней. К тому же я подумала, что она могла бы доставить удовольствие нам обеим – ее сила и страсть выглядели такими привлекательными. Но я никогда бы не полюбила ее так, как люблю тебя.

Она повернула голову, и их губы соединились в долгом, нежном поцелуе.

– Я твоя, Лилит. Навечно.

– Моя милая девочка. – Лилит поцеловала Лору в висок. – Знаешь, когда я впервые увидела тебя – плачущую на темных, сырых парижских улицах, – то сразу поняла, что ты принадлежишь мне.

– Мне казалось, что я люблю мужчину, – пробормотала Лора. – А он любит меня. Но он меня использовал и бросил ради другой. Я думала, что никогда не оправлюсь от потрясения. А потом появилась ты.

– Помнишь, что я тебе сказала?

– Никогда этого не забуду. Ты сказала: «Моя милая, грустная девочка. Ты совсем одна?» Я ответила, что жизнь моя кончена и к утру я умру от горя.

Рассмеявшись, Лилит погладила волосы Лоры.

– Такая драма. Разве я могла устоять перед тобой?

– А я перед тобой? Ты была так прекрасна – словно королева. В красном платье, как сегодня, а волосы сияли и спускались на плечи нежными кудрями. Ты привела меня к себе домой, дала вина и хлеба, выслушала мою историю, осушила слезы.

– Ты была так молода и прелестна. И твердо уверена, что мужчина, который тебя бросил, – это единственное, в ком ты нуждаешься.

– Я уже забыла его имя. И лицо.

– Ты сама шла ко мне, – прошептала Лилит. – Я спросила, хочешь ли ты всегда оставаться молодой и красивой, хочешь ли получить власть над мужчинами? Ты согласилась. Даже когда я пила твою кровь, ты крепко прижималась ко мне и повторяла: «Да, да».

Лора вспоминала то величественное мгновение, и белки ее глаз порозовели.

– Я никогда не испытывала подобного волнения.

– А когда ты попробовала мою кровь, я полюбила тебя так, как никого не любила.

– А когда я снова ожила, ты привела его ко мне, чтобы моей первой кровью стала кровь того, кто меня оскорбил. Мы разделили его – как и многое другое.

– Когда наступит Самайн, мы разделим на двоих всю вселенную.

Пока вампиры спали, Мойра тренировалась на ристалище. Она была вся в грязи и промокла насквозь. Бедро пульсировало болью от пропущенного удара, воздух со свистом вырывался из легких – она еще не отдышалась после схватки.

Но чувствовала она себя просто великолепно.

Протянув руку, она помогла Дервил подняться с земли.

– Молодец, – похвалила королева. – Едва не одолела меня.

Поморщившись, Дервил потерла пышные ягодицы.

– Ну, вот это вряд ли.

Гленна – руки на бедрах, на голове широкополая кожаная шляпа, уже основательно промокшая, – окинула обеих женщин внимательным взглядом.

– На этот раз ты дольше продержалась на ногах и встала быстрее. – Она одобрительно кивнула Дервил. – Делаешь успехи. Судя по всему, ты способна справиться с некоторыми мужчинами, которые тренируются на том конце поля.

– Она уже справилась с некоторыми мужчинами на том конце поля, – под общий смех сказала Ислин.

– Я знаю, как обращаться с мужчинами, – ответила Дервил.

– Действуй энергичнее, и ты сможешь победить, а не бухаться в грязь. Давайте закончим занятия стрельбой из лука, и на сегодня хватит.

Не успели женщины облегченно вздохнуть, чувствуя, что занятия подходят к концу, как Мойра подняла руку.

– Я еще не состязалась с Кэрой в рукопашном бою. Самое интересное оставила на закуску. Чтобы уйти с поля настоящим победителем.

– Самоуверенно. Мне это нравится. – Шлепая по грязи, к ним подошла Блэр. – Производство оружия потихоньку налаживается, – добавила она. – Мы немного ускорили процесс. – Она запрокинула голову. – Знаешь, так приятно побыть под дождем после пары часов, проведенных у наковальни и горна. Ну, и какой тут счет?

– Мойра расправилась со всеми, кто принял вызов, – на мечах и в рукопашной. Остался поединок с Кэрой, а потом стрельба из лука.

– Неплохо. Я могу отвести остальных к мишеням, пока вы здесь закончите.

Услышав эти слова, женщины громко запротестовали – все хотели посмотреть последнюю схватку.

– Кровожадные, – одобрительно кивнула Блэр. – Это мне тоже нравится. Итак, дамы, освободите им место. На кого ставишь? – шепнула она Гленне, когда соперницы приняли боевую стойку.

– Мойра азартна и жаждет выиграть. И сегодня уже побеждала. Ставлю на нее.

– А я выбираю Кэру. Она хитрая и не боится пропустить удар. Смотри, – указала Гленна, когда Кэра упала лицом в грязь, но тут же вскочила и бросилась в атаку.

Кэра сделала обманное движение, в последнее мгновение повернулась вокруг свой оси и ударила Мойру ногой в корпус. Удар отбросил королеву назад, но она сумела удержаться на ногах и уклониться от следующей атаки. Перейдя в наступление, она бросила Кэру через плечо, но, повернувшись, увидела, что та вовсе не лежит на земле. Оттолкнувшись руками, она ударила Мойру обеими ногами, повалив в грязь.

Мойра быстро поднялась; глаза ее сверкнули.

– Ага. Я вижу, что твоя репутация – не вымысел.

– Я собираюсь выиграть приз. – Присев, Кэра начала двигаться по кругу. – Берегитесь.

– Давай.

– Хорошая драка, – прокомментировала Блэр, наблюдая за мельканием рук и ног. – Кэра, держи руки выше!

И тут же локоть Гленны вонзился ей в бок.

– Эй, только без подсказок с галерки.

Гленна улыбалась, и не просто потому, что это был хороший поединок, – остальные женщины кричали вовсю и давали советы.

Они стали командой.

Мойра упала на спину и «ножницами» выбила почву из-под ног Кэры. Но когда она перекатилась, чтобы прижать соперницу к земле, Кэра стремительно перебросила ее через голову.

Под сочувственные вздохи женщин Мойра со всего размаху ударилась о землю. Встать она не успела – Кэра уже сидела на ней верхом, прижав локоть к горлу, а кулак к сердцу.

– Вы мертвы.

– Да, черт бы меня побрал! Слезай, ради бога, ты раздавишь мне легкие.

Задыхаясь, она пыталась поднять свое еще дрожащее тело с земли. Кэра соскользнула с нее и уселась рядом, прямо в грязь. Они тяжело дышали, разглядывая друг друга.

– Ты настоящая стерва в драке, – через некоторое время произнесла Мойра.

– И вы тоже – при всем уважении, миледи. У меня синяк на синяке, а сверху еще синяк.

Мойра тыльной стороной ладони стерла с лица грязь.

– Я была уставшей.

– Это правда, но я справлюсь с вами и тогда, когда вы будете полны сил.

– Думаю, ты права. Ты выиграла приз, Кэра, в честной борьбе. Я горжусь, что уступила тебе.

Она пожала руку Кэры, затем высоко подняла ее.

– Вот победитель в рукопашной!

Все бросились поздравлять Кэру и – как это принято у женщин – обниматься. Но когда победительница протянула руку, чтобы помочь Мойре подняться, та отказалась.

– Я посижу еще минутку, отдышусь. Иди, бери свой лук. Тут уж ни тебе, ни другим со мной не потягаться.

– Мы и за тысячу лет не научимся так стрелять. Ваше величество?

– Да? Боже, я теперь неделю не смогу сидеть, – пробормотала Мойра, потирая бедро.

– Я еще никогда так не гордилась свой королевой.

Мойра улыбнулась, прислушиваясь к себе. Ее взгляд скользнул вверх, туда, где вчера вечером она стояла с Кианом.

Он и теперь стоял там – в полумраке, под дождем – и смотрел на нее. Даже на таком расстоянии Мойра чувствовала его силу, его обаяние – такие, каких не было ни у одного мужчины.

– Ну, и что ты смотришь? – произнесла она. – Интересно наблюдать, как я сижу на заднице в грязи?

Вероятно, действительно интересно, подумала она. Но кто может его упрекнуть? Должно быть, забавная картина.

– Ну что ж, я думаю, рано или поздно у нас будет еще один поединок. Посмотрим, кто победит.

Мойра встала и, стиснув зубы, направилась к стрельбищу. Усилием воли ей удалось сохранить твердую походку и не оглянуться.